"Афера в Брунее" - читать интересную книгу автора (Вилье Жерар де)Глава II– Мы приближаемся к Бангкоку, застегните ремни и поднимите ваши кресла... Слащавый голос стюардессы вывел Малко из блаженного состояния. Поев икры и омаров, поданных после вылета из Парижа, он заснул, даже не посмотрев фильма. Так как этот рейс «Эр Франс» в отличие от других еженедельных рейсов в Таиланд был беспосадочным, то лежа в своем таком же комфортабельном, как кровать, кресле с электроприводом в первом классе, Малко смог поспать более десяти часов. Его не разбудил даже завтрак. Малко смотрел в иллюминатор на рисовые поля ярко-зеленого цвета, раскинувшиеся под палящим солнцем. Он любил Азию. В Австрии было пасмурно и холодно, в Париже тоже. Сейчас все начиналось лучше, чем его поездка на Кубу, так трагически завершившаяся[2]. Но чтобы попасть в пятницу вечером на беспосадочный рейс «Эр Франс» Париж – Бангкок, он пропустил брифинг, назначенный резидентом ЦРУ в Вене. Ему лишь сказали, что Компания хочет урегулировать одну щекотливую проблему, возникшую в Брунейском султанате на северо-западе острова Борнео. На краю света... Малко тщетно ломал себе голову. Он не понимал, какие дела могут быть у ЦРУ с самым богатым человеком в мире, коим являлся молодой султан Брунея Хадж Хассанал Болкиях Муиззаддин Ваддаулах. Колеса «Боинга-747» коснулись земли. Он приземлился в Дон-Муанге. На наружном трапе Малко встречал крупный мужчина, сопровождаемый таиландцем, который едва доставал ему до груди. Это был резидент ЦРУ в Бангкоке Джерри Маллигэн, который представил прибывшему своего коллегу с непроизносимым именем. Таиландец вскоре незаметно отошел. Маллигэн взял Малко за руку. В своем светлом костюме и с лицом кирпичного цвета он походил на персонаж Грэхема Грина. Больше англичанин, чем американец. – Вы хорошо долетели? – Превосходно, – ответил Малко. – Но я еще не прибыл на конечную остановку. Боюсь, что продолжение будет менее забавным. – «Роял Бруней», это, конечно, не «Эр Франс», – подтвердил Маллигэн, – но есть еще хуже, и к тому же полет длится всего три часа. За полминуты они прошли полицейский контроль и оказались в зале «Эр Франс» для транзитных пассажиров. Маллигэн вытер лоб, заказал пиво и улыбнулся Малко, который предпочел черный кофе и побольше сахару. – Вы едете на поиски толстой пачки долларов! – сообщил Маллигэн. – Забавно, не правда ли? Обычно Малко преследовал убийц и проходимцев. – По всей видимости, у султаната их полно, – заметил он. Маллигэн улыбнулся с рассеянным видом. – Еще бы! Настоящая губка для нефти и природного газа. Все это заранее закупается японцами. Подсчитано, что султан зарабатывает приблизительно четыре миллиона долларов в час... Его «небольшие» сбережения составляют тридцать миллиардов долларов... Малко погрузился в мечты. С какими-то крохами этого баснословного богатства он мог бы полностью отремонтировать свой замок в Лицене... Американец посмотрел на часы. – Ладно, у нас не очень много времени. Кратко излагаю дело. На месте почти никого нет, чтобы вам помочь. За исключением посла Уолтера Бенсона, который нас любит. В госдепартаменте это был редкий случай. – Вы хотите похитить султана? – спросил Малко. Маллигэн слегка улыбнулся. – Нет, – ответил он. – Это отличный тип. Он предпочитает коммунистов только зажаренными маленькими ломтиками. В политическом отношении он стоит правее Рейгана. В его глазах наш новый президент Джордж Буш – опасный левак. Султан разрешил все свои политические проблемы. Оппозиция – в ссылке, полиция – в руках его двоюродного брата, армией командует его брат и у него всегда под рукой «красный» телефон, чтобы вызвать «кузенов»[3] или нас, если появятся злоумышленники... Но я не вижу, откуда им взяться... – И где пятно в этой идиллической картине? – Наша история началась год назад, – продолжил Маллигэн. – Находясь в тех краях, госсекретарь Джордж Шульц нанес визит султану и нашел его расположенным сделать кое-что для доброго дела. Шульц сразу заговорил о «контрас»[4], о проблемах с Конгрессом и так далее. Не дожидаясь даже, пока он закончит, султан достал свою чековую книжку. – Он хотел купить Никарагуа у сандинистов? – Нет, но через три дня он вручил резиденту ЦРУ в Брунее чек на 5 миллионов долларов. Красивый жест... – И с этими деньгами вы закупили уйму автоматов Калашникова для «контрас»? – поинтересовался Малко. Американец обескураженно вздохнул. – Увы, нет! Вы слышали об Ирангейте? Один из самых шумных скандалов при администрации Рейгана. Махинации с секретными фондами для «грязной» войны ЦРУ... – Короче говоря, – продолжил Джерри Маллигэн, – заблокированные на секретном счету деньги доброго султана не были использованы. Чтобы избежать неопределенности, Компания сделала новый чек на пять миллионов плюс проценты и некоторое время спустя поручила нашему послу в Брунее вручить его султану в собственные руки с нашей благодарностью. – А он отказался его взять? Маллигэн медленно покачал головой. – Нет, но произошел очень неприятный инцидент... Громкоговоритель изрыгнул объявление, в котором Малко различил слова «Бруней, выход номер 32». Объявили его рейс. – Остальное вы расскажете мне по дороге, – сказал он. – Султан Хассанал Болкиях был удивлен, – продолжил Маллигэн, шагая по коридору рядом с Малко. – В первый раз ему возвращали деньги. Хотя для него пять миллионов – это как доллар для вас. Тем не менее он был тронут... Однако затем он любезно спросил, хорошо ли использовали остальные двадцать миллионов долларов. Никогда не слышавший о них Бенсон пообещал навести справки. Наш резидент был в отпуске, и он телеграфировал в Лэнгли. Оттуда ответили, что султан никогда не давал больше пяти миллионов долларов. И здесь все забуксовало. – То есть? – Бенсон – не кадровый дипломат. Он оказался на этом посту благодаря большим услугам, оказанным республиканской партии. В обычной жизни он – адвокат. И он поступил как адвокат. – Как это? – Бенсон попросил новой аудиенции у султана и, умильно глядя ему в лицо, объяснил, что, должно быть, речь идет об ошибке, так как Компания никогда не видела этих двадцати миллионов долларов. Также поставленный в тупик, султан вызвал своего первого адъютанта, который выписывает чеки. Тот показал талоны от трех чеков на указанную сумму, подлежащих оплате одной из наших инфраструктур – той самой, которая получила пять миллионов долларов... Первый адъютант, некий Аль Мутади Хадж Али, даже уточнил, что он вручил чеки нашему резиденту. Сконфуженный, посол ретировался, убежденный, что мы ему подложили свинью. Он отправил телеграмму в Лэнгли и, как только резидент Джон Сэнборн вернулся из отпуска, спросил его о чеках. Для Сэнборна это прозвучало как гром среди ясного неба. Он сразу же попросил аудиенции у первого адъютанта, который отказался его принять, но подтвердил по телефону факт вручения ему трех чеков... Они подошли к двери номер 32. Малко начал проявлять интерес к этой истории с гуляющими чеками. – И что произошло потом? – Обстановка осложнилась, – жалобно ответил Маллигэн. – Наш посол получил официальное, очень сухое письмо от первого адъютанта, в котором говорилось, что султан считает абсолютно необходимым знать, что случилось с его деньгами и, если они не использованы, получить их обратно. Для верности он отправил копию письма Шульцу! Ужасно, не так ли? – Ну вы нашли эти двадцать миллионов долларов? – Увы, нет, – с мрачным видом вздохнул американец. – Мы просеяли сквозь сито все наши счета, разбросанные почти повсюду. Безуспешно. – А этот Джон Сэнборн? Подобная сумма соблазнительна для чиновника, получающего три с половиной тысячи долларов в месяц... В глазах Маллигэна появилось сострадание. – Вы думаете, что на него не было оказано давления? Что не проверили все, что можно было проверить? Безрезультатно. Чтобы прояснить дело, мы вызвали его в Лэнгли. – И что он сказал? – Ничего. Потому что к тому времени он пропал. Озадаченный, Малко уставился на американца. – Пропал? – Утром он отправился из дома на работу в своем «рейнджровере», и больше его не видели. Машину обнаружили в Лимбанге – городе в малайском штате Саравак, куда он официально не въезжал... – История мне кажется, увы, достаточно ясной, – заметил Малко с веселой улыбкой... – С двадцатью миллионами долларов можно устроить себе приятную жизнь. Вы должны вернуть султану деньги и забыть о них. Маллигэн раздраженно вздохнул. – Где, по вашему, мы возьмем эти деньги? Генеральный директор отказывается изымать их из бюджета, а после Ирангейта мы почти не имеем секретных фондов. Что же касается госдепартамента, то он об этом даже и слышать не хочет. В невероятном гневе Шульц заявил нам, что виновата Компания и пусть она сама выкручивается. Но не пойдем же мы собирать пожертвования... И если об этой истории узнает Конгресс, это будет ужасно. – Но что я буду делать в Брунее? – возразил Малко. – Искать истину. Есть вещи, которые... Одетая в сари стюардесса подошла с вымученной улыбкой к Малко – Сэр, вы – наш последний пассажир, посадка заканчивается... Маллигэн подтолкнул Малко к трапу. – Посол расскажет вам остальное. Удачи. Господствующий над лесом крыш величественный золотой купол сверкал на берегу грязной реки: дворец его величества Падуки Сери Багинды Хаджа Хассанала Болкияха Муиззаддина Ваддаулаха – абсолютного владыки Брунея... «Боинг-737» наклонился, и немного дальше Малко заметил классический малайский бидонвиль – деревянные бараки с крышей из толя, стоящие на сваях вдоль реки. Самый богатый человек в мире не любил делиться. Агломерацию окружали густые зеленые джунгли, простирающиеся на сколько хватает глаз на запад, вплоть до самого Южно-Китайского моря. Золотой купол мечети выделялся в океане покрытых толем крыш как драгоценность. Малко собрал свои вещи. Что он обнаружит в этом богатейшем уголке земли? Женщина в длинном платье с упрятанными под платок волосами подметала коридор, который никогда не знал пыли. Крошечный, но сверхсовременный аэровокзал походил на больницу. Повсюду плакаты предостерегали, что в Брунее торговля наркотиками карается смертной казнью. Снаружи лило как из ведра. Сильный тропический ливень, из-за которого все предметы потеряли свои очертания... Было пять часов дня, но уже опускались сумерки. За пять минут Малко арендовал совершенно новую «тойоту» и теперь направлялся по роскошной и пустынной автостраде – настоящей просеке, вырубленной в джунглях, – к столице крошечного государства, Бандар-Сери-Бегавану. Малко приехал в центр. Казалось, он очутился в маленьком провинциальном городе, густо заросшем растительностью, с несколькими современными зданиями и большими проспектами, с такими же долго горящими светофорами, как в Цюрихе. Раздался короткий сигнал клаксона, его обогнал белый «мерседес-600» с номером «BG»[5] и спокойно поехал на красный свет... Малко почти случайно нашел «Шератон» – небольшой отель, достойный американского пригорода. Надо сказать, что ни у кого не было особых причин приезжать в Бруней. Султан не поощрял туризм, а потребности страны были очень ограниченными. Комната, которую получил Малко, была маленькая и в ней пахло плесенью. Его ни о чем не спросили в аэропорту, и он не видел ни одного полицейского. Он набрал номер американского посольства, но никто не снимал трубку, пока подошедший сторож не объяснил ему на плохом английском, что посольство закрыто. Ему ничего не оставалось, как ждать следующего дня. Немного одуревший от длительного перелета, Малко решил отдохнуть. Большие черные тучи шли по направлению к Южно-Китайскому морю. Едва проглотив кофе, Малко позвонил послу. На этот раз ему ответила секретарша: – Господин посол находится в Сингапуре, он скоро вернется. Не могу ли я вам помочь? – Мне нужен адрес Джона Сэнборна, – попросил Малко после того как представился. – Это на набережной Кота Бату, – объяснила она. – На симпанге номер 782, желтый дом на сваях. Приблизительно в семи милях от Сьюбок-Бриджа. Но я не знаю, дома ли его жена. – Я навещу посла попозже, – предупредил Малко. Он принял душ и спустился в вестибюль. На улице стояла ужасная жара. Малко сел в «тойоту» и поехал по Сунгай Кьянггеху, спускаясь к реке Бруней. Набережная Кота Бату вытянулась вдоль илистого пролива, названного рекой Бруней, которая омывала Бандар-Сери-Бегаван и заканчивалась болотом в центре джунглей. Бесконечная дорога, повторяющая извилины реки, которую бороздили десятки моторных лодок. Все жилые дома находились слева от дороги. Они располагались ярусами на холмах, покрытых богатой растительностью. Дороги – симпанги – шли перпендикулярно Кота Бату. Малко легко нашел симпанг номер 782 и желтый дом на сваях. Перед ним стоял белый «форд-эскорт». Миссис Сэнборн была дома. Малко поставил рядом свою «тойоту» и позвонил в дверь. Она очень быстро открылась, и перед ним явилось живое воплощение мечты: очень высокая брюнетка с пышной грудью, едва помещавшейся в черном купальнике, с ногами кинозвезды и черными очками на глазах. На ногах у нее были прозрачные пластмассовые туфли без задника, которые делали ее еще выше. – Кто вы? – спросила она. – Госпожа Сэнборн? – Да. Я – Джоанна Сэнборн. – Меня зовут Малко Линге. Меня к вам направило посольство. По поводу вашего мужа. Могу я войти? – Пожалуйста. Миссис Сэнборн провела его к маленькому бассейну, находившемуся позади дома, и указала ему на полотняное кресло, стоящее напротив шезлонга. Она наконец сняла черные очки, и он увидел серые глаза, полные тоски. Возле нее на низком столике стояла бутылка «Куантро» со стаканчиком, наполненным кусочками льда. Она немного выпила и спросила с горечью в голосе: – Полагаю, что вы сюда пришли, чтобы попытаться что-то выведать. Чтобы узнать, где прячется мой муж. Вы – не первый... – У меня и в мыслях нет ничего подобного, – защищаясь, ответил Малко, чувствуя себя не в своей тарелке. Жара была невыносимой, а она даже не предложила ему выпить. Он был очарован местом, где зарождались ее восхитительные груди. Как Сэнборн мог бросить такую женщину? – Я не очень хорошо знаком с делом, – продолжил Малко, – поэтому я хотел бы разобраться. Джоанна Сэнборн посмотрела ему прямо в глаза и медленно проговорила: – Мистер Линге, моего мужа убили. Я это уже сказала, но никто не хочет мне верить. – Убили! – воскликнул несколько удивленный Малко. – Откуда вы это знаете? Джоанна снова налила немного «Куантро» в стаканчик с кубиками льда. На ее груди выступили маленькие капельки пота. Глаза блестели от слез. – Я в этом уверена, – проговорила она, чеканя слова, – хотя у меня нет никаких доказательств. Кто-то смошенничал, украв эти двадцать миллионов долларов, и они хотят повесить это на моего мужа. |
||
|