"Ребята с Голубиной пади" - читать интересную книгу автора (Жемайтис Сергей)ЗНАКОМЫЙ ПАРУС Прошла неделя после взрыва пушки образца 1812 года. За это время в Голубиной пади появлялись какие-то подозрительные личности, а однажды показался даже злосчастный шпион, изгнанный в свое время из Голубиной пади Пепой. Шпиона тотчас же узнали, и по Голубинке понеслись крики. Мальчишки хором горланили: — Дяденька, где твои галифе? — Дяденька, козел с бородой идет за тобой! И сами же отвечали: — Галифе Пепа носит! А девочки оглушительно визжали, бесконечно повторяя: — Фе-фега-ли-фе! — Фе-фега-ли-фе! Левка, Коля и Сун по целым дням пропадали на рыбной ловле у Семеновского Ковша. Иногда их брали с собой в море знакомые рыбаки, и тогда они по суткам не являлись домой. Вот и сегодня, когда рано утром Коля пришел к Остряковым, Левка и Сун уже готовились к рыбной ловле: оба сидели на крыльце и привязывали к новым крючкам поводки из конского волоса. Посреди двора вертелся Рыжик и тявкал на Пепу. Козел, окруженный козами и козлятами, лежал на скале, что нависла над самым забором, и, казалось, с любопытством рассматривал беспокойного пса. — Вот это зверь! — Коля с уважением посмотрел на Пепу и вдруг озабоченно спросил: — В Амурский залив пойдем? — Больше некуда, — ответил Левка, — не будет теперь такой рыбалки, как в Новике. — В Амурском тоже клев ничего. Пошли, что ли? Левка затянул последнюю волосяную петлю на крючке и положил его за подкладку в фуражке. Сун взял в руки тонкие камышовые удилища. — Мам, мы уходим! — крикнул Левка в открытую дверь. Вначале рыбаки пошли было напрямую, по склонам сопок, но вскоре их остановил японский патруль. Двое низеньких японцев преградили дорогу штыками, а третий вытащил из кармана словарь и, полистав его, сказал: — Воспрещаем входить! — Опять окопы роют, — сказал Коля. — Все сопки поизрыли, все стараются в землю запрятаться. — Наших боятся, — сказал Левка, сворачивая в сторону. Мальчики обошли запретную зону, спустились в город и пошли к берегу залива улицами. Здесь также на каждом шагу попадались солдаты и офицеры различных армий. У Семеновского базара тротуар запрудила толпа. Люди с нескрываемой неприязнью следили, как от Светланской двигалось целое стадо мулов, навьюченных частями разобранных горных орудий. Мулов сопровождали сухощавые смуглые солдаты. Навстречу артиллерии двигалась колонна солдат в клетчатых юбках. — Как коршуны, слетелись! — раздался громкий голос пожилого рабочего, стоявшего рядом с ребятами. — Это вот, с ослами которые, — греки, — пояснил он, — а вон те, что в юбках, белобрысые, — шотландцы. — Что же они, как бабы? — спросил Коля. — Известно что: на добрые штаны сколько товару надо, вот и выгадывают буржуи на солдате. — За штанами, стало быть, к нам приехали? — раздался насмешливый голос. Вокруг дружно засмеялись. Путь к Семеновскому Ковшу лежал через толкучку, где так и кишели иностранцы. Особенно много было предприимчивых американцев; они продавали пачки сигарет, банки с сахарином, консервами, пакетики с жевательной резинкой. В Семеновском Ковше плотно, борт к борту, стояло множество парусных судов. На многих джонках, пользуясь штилем, сушили паруса. Ребята пробирались по волнолому. Вдруг Сун остановил Левку, показал глазами на четырехугольный парус с серой заплатой посредине и прошептал: — Смотри, это та джонка, на которой уехал твой отец. — Правда! Неужели кто-нибудь от них пришел? — И Левка, не раздумывая, стал с одного парусника на другой пробираться к знакомому парусу. Левка был почти у цели, когда на его плечо опустилась тяжелая рука и вкрадчивый голос сказал: — Узнал? Левка повернул голову. Перед ним стоял незнакомый человек в грязной рыбацкой одежде. — Ничего я не узнал! — Левка стряхнул с плеча руку и хотел было идти. — Ты меня не бойся. Тебя Левкой звать? Остряков? — Да. — Тебе кто сказал, что мы пришли? — Никто. Мы рыбу пришли ловить… — Очень хорошо… И приятель твой с тобой, Сун? Ну, ну, не бойся. Я с вами поговорю в другом месте, а то здесь везде шпионы. Левка, забыв про рыбную ловлю, пошел тем же путем назад. Незнакомец проводил его до причала, а когда Левка повернул к берегу, то преградил путь: — Идите ловите рыбу, а я подойду к вам: дело есть. Незнакомец нагнулся и что-то шепнул Левке на ухо. Лицо Левки залилось радостным румянцем. — Что он тебе сказал? — спросил Сун, когда они остановились на самом конце волнолома. — Про отца хочет рассказать. — А я думаю, он плохой человек, глаза туда-сюда, — и Сун показал, как у незнакомца бегают глаза. — Я тоже так думал сначала, — ответил Левка, стараясь заглушить беспокойство. Ребята стояли, поджидая незнакомца. Он подошел, сел на камень рядом с Левкой и спросил шепотом, кивая головой в сторону Коли: — Что за парень? — Наш товарищ, Коля Воробьев… — Надежный? — Ну да, надежный. Свой. — Тогда пусть слушает тоже. Вот что, ребята. Сегодня ночью мы опять уходим к нашим в тайгу. Конечно, кое-что захватим из товара. Помните, как тогда с минной пристани? Левка промолчал. Незнакомец испытующе посмотрел на Левку и продолжал: — Твой отец приказал тебе и Суну приехать на денек, а послезавтра вернетесь. Связными будете. Понятно? У Левки радостно забилось сердце. Он увидит отца, дедушку, настоящих партизан и, может, останется с ними. И вдруг вспомнил о матери. Незнакомец заметил смущение Левки и спросил: — Или боишься? — Я боюсь? — удивился Левка. — Чего же бояться? Вот только мама может не пустить. — Пустое дело. Ты скажи ей, что пойдешь с ночевкой на рыбную ловлю, а завтра к вечеру я вас обратно доставлю. — Ну, если так, — ответил Левка и покраснел от сознания, что ему придется обмануть мать. — Отходим ровно в десять! Приходите на посудину пораньше, — сказал незнакомец и пошел к берегу. По дороге домой Левка почти не разговаривал, придумывая, как бы поехать, не обманывая маму. Сун тоже молчал, с надеждой посматривая на Левку. Только Коля был необыкновенно оживлен и старался доказать Левке и Суну, что никакого обмана нет, раз приказывает сам Иван Лукич. После ужина, когда мать ушла к соседям, Левка вырвал из тетрадки лист бумаги и написал: «Мама, я уезжаю ненадолго вместе с Суном и Колькой по очень важному делу. Приеду, все расскажу. Твой сын Лев Остряков». Поставив точку, Левка подумал и дописал ниже: «Только ты, пожалуйста, не плачь и не выпускай Рыжика за ворота. Он сидит под террасой». |
|
|