"ЭТОТ БЕССМЕРТНЫЙ (… And Call Me Conrad)" - читать интересную книгу автора (Желязны Роджер)Глава 11То, что произошло, можно сравнить разве что с тем, когда включают радиоприемник, у которого звук работает на полную мощность, а затем выключают его. Щелк… И полная тишина. Все это произошло очень быстро. Я бросился вперед и одним ударом сломал воину шею. Схватив его меч, я повернул налево и сразу же раскроил череп второго нашего часового. Затем снова – «щелк» – и восстановилась громкость звучания, но на этот раз искаженного чудовищными помехами. Казалось, ночь разорвалась надвое. Миштиго повалил своего охранника отличным ударом в затылок и лягнул другого в голень. Джорджу удалось нанести удар коленкой прямо в пах ближайшему к нему дикарю и полностью отключить его. Дос Сантос – настолько быстрый, или настолько везучий – получил две тяжелые раны, в грудь и в плечо. Толпа со своих мест бросилась на нас. Элен швырнула бурнус Гассана на голову дикаря, который вот-вот должен был выпотрошить кишки из ее мужа. Поэт-лауреат добил курета ударом камня по голове. К этому времени Гассан присоединился к нашей маленькой группе, и ловким самурайским приемом, который, как мне казалось, был навсегда утерян, точным ударом головы выбил меч у ближайшего к нему воина. Схватив оружие, он стал рубить дикарей направо и налево. Мы убили или покалечили всех наших стражников раньше, чем остальные дикари успели пробежать половину расстояния, разделяющего нас, и Диана бросила свои три магниевые вспышки в набегавшую толпу. После этого мы побежали сами. Элен и Диана поддерживали шатавшегося Дос Сантоса. Но куреты отрезали нас от деревни, и нам пришлось бы бежать на север – совсем не в ту сторону, куда нам было надо. – Нам не удастся прорваться, Карачи, – прохрипел Гассан. – Я знаю. – Если только ты и я не задержим их, дав остальным возможность оторваться от погони. – Хорошо. Где? – Возле той ямы с очагом. Деревья там подступают к самой тропе, и они не смогут навалиться на нас скопом. – Хорошо! – Я повернулся к остальным. – Вы слышали? Пробирайтесь к лошадям! Вас поведет Фил! Гассан и я будем сдерживать их! Диана обернулась и попыталась что-то возразить. – Не спорьте! Идите! И они ушли. Гассан и я повернули. Здесь, возле ямы, мы решили дать дикарям бой. Оставшиеся члены нашей группы медленно поднимались по лесистому склону, направляясь в обход деревни, чтобы попасть к загону с лошадьми. Толпа валила прямо на нас. Первая волна нападающих захватила нас прямо на равнине, где тропа выходила со склона на ровную местность. Слева от нас была яма, на дне которой тлел огонь, справа – густые деревья. Мы убили троих и пустились прочь. Дикари отступили и начали обходить нас с флангов. Мы стояли спина к спине и отражали все их атаки. – Будь хоть у одного из них огнестрельное оружие, мы давно бы стали мертвецами, Карачи. – Но его у них нет, и в этом пока наше счастье! – рассмеялся я. Еще один получеловек пал под ударом моего меча. Гассан столкнул на дно ямы другого. Но теперь они все насели на нас. Один из них кинулся на меня и ранил меня в плечо, другой рубанул по бедру. – А ну, назад! Назад, уроды! Услышав этот голос, дикари отступили за пределы досягаемости наших мечей. Человек, который произнес эти слова, был ниже среднего роста. Его нижняя челюсть двигалась, будто на шарнирах, словно она принадлежала кукле. Его зубы были похожи на костяшки домино – такие же черные и издающие характерный щелкающий звук, когда он открывал или закрывал рот. – О, Прокруст! – услышал я чей-то шепот. – Несите сети! – заорал вождь. – Живо! И берите их живьем! Только держитесь подальше от их мечей. Они и так слишком дорого нам обошлись! Моурби был рядом с ним и хныкал: – Я не знал, мой повелитель… – Молчи! Твоя поспешность стоила нам бога и многих людей. – Ринемся вперед? – шепотом спросил Гассан. – Нет. Но будь готов резать сети, когда они начнут кидать их. – Нехорошо, что они хотят взять нас живыми, – заметил Гассан. – Мы многих из них послали в ад, чтобы облегчить себе путь туда, усмехнулся я, – и пока мы еще держимся, и у нас в руках оружие. Чего еще желать? – Если мы бросимся на них, то заберем с собой еще двоих, возможно, четверых. Если же будем ждать, то они в конце концов накроют нас сетью, и мы погибнем, не забрав с собой эти две жизни. – Какая нам разница, если мы все равно погибнем? Давайте подождем. А вдруг случится что-нибудь совершенно невероятное? – Будь по-вашему. Дикари принесли сети и стали набрасывать их на нас. Нам удалось порезать на куски три сетки, прежде чем мы запутались в четвертой. Куреты затянули сеть и сбили нас с ног. Когда мы упали, нас начали избивать. Больше всех усердствовал Моурби. – Теперь вы умрете так, как мало кто еще умирал, – наконец сказал он, утирая пот с лица. – Но остальные убежали! – прохрипел Гассан. – Ненадолго! – усмехнулся Моурби. – Мы выследим их и притащим назад. Я рассмеялся. – Вы проиграли, Моурби. Они обязательно убегут. Он снова лягнул меня. – Вот как вы выполняете ваши обязательства? – спросил я. – Ведь Гассан победил Мертвяка? – Он сплутовал, ваш Гассан. Ваша баба бросила вспышку. Рядом с Моурби появился Прокруст, и новоявленный шаман обратился к Вождю: – Давайте отнесем их в Долину Спящих, – сказал он. – А потом оставим их там, чтобы они не пропали до будущего пиршества. – Хорошо, – сказал Прокруст. – Так и сделаем. Гассан за это время ухитрился освободить свою левую руку, рывком выбросил ее вперед и достал до Прокруста. Прокруст несколько раз ударил его, да и меня раз стукнул ногой для порядка. Затем наклонился и потер царапины на ноге. – Зачем вы это сделали, Гассан? – спросил я, как только Прокруст отвернулся и приказал привязать нас к кольям, чтобы удобнее было нести. – Возможно, на моих ногтях еще осталось немного метацианида, спокойно ответил он. – Что? Где вы его достали? – Из пуль в моем поясе, который у меня не отобрали. Я заточил свои ногти и покрыл их метацианидом. – О! Я помню, как вы поцарапали Мертвяка еще в самом начале вашего поединка. – Да, Карачи. И оставалось только дождаться, пока он не свалится. Правда, самое главное было остаться в живых к этому времени. – А вы образцовый убийца, Гассан! – Спасибо, Карачи. Нас привязали к кольям, не снимая сетей. Четверо подняли и понесли нас. Моурби и вождь шли впереди, показывая дорогу. Нас несли почти всю ночь… Мир вокруг нас стал постепенно меняться. Это вполне естественно, когда приближаешься к «горячим» местам, и напоминает путешествие во времени в прошлые геологические эпохи. Деревья вдоль тропы становились все более разнообразными. Все чаще стали попадаться огромные папоротники. В пробелы между листьями на нас смотрели незнакомые желтые глаза. Похожие на птиц создания пролетали над нами, где-то далеко впереди тропу закрывало что-то темное. Чем дальше нас несли, тем деревья становились все ниже и ниже, а промежутки между ними все шире. Но это уже были не те деревья, которые росли в окрестностях деревни. У этих были искривленные стволы, перепутанные, словно водоросли, ветки. Стволы были покрыты наростами, корни деревьев часто шли над поверхностью земли. Мелкие невидимые твари с жужжанием разлетались, напуганные светом электрического фонарика Моурби. Подняв голову, я различил слабое пульсирующее свечение на самой границе видимого спектра. Оно исходило откуда-то спереди. Под ногами носильщиков было множество темных стелющихся стеблей неизвестных растений. Они корчились каждый раз, когда кто-то из дикарей наступал на них. Вскоре из растений вокруг остались только папоротники, но через несколько минут и они исчезли, их сменили огромные пустоши, покрытые лохматыми красноватого цвета лишайниками. Исчезли всякие звуки, издаваемые животными и насекомыми. Здесь стояла уже полная тишина, нарушаемая только тяжелым дыханием наших четверых носильщиков, звуками шагов и приглушенным стуком автомата Прокруста, когда он задевал прикладом о камни. За поясом нескольких носильщиков были кинжалы. Несколько кинжалов нес Моурби, у которого к тому же был и пистолет. Тропа круто пошла вверх. Один из наших носильщиков споткнулся, и мы больно стукнулись о землю. Там, где небосвод смыкался с горизонтом, стал отчетливо виден пурпурный светящийся ореол. На его фоне в вышине проплыл черный силуэт крысс-паука, закрыв на мгновение луну. Прокруст внезапно упал. Моурби помог ему подняться на ноги, но вождь покачнулся и бессильно повис на плечах «старшего врачевателя». – Что у тебя болит, повелитель? – Вдруг… головокружение… ноги… немеют. Возьми мой автомат. Он стал… тяжелым… Гассан тихо хихикнул. Прокруст повернулся к арабу, его нижняя челюсть куклы упала вниз. Затем он упал и сам. Моурби едва успел подхватить автомат. Стражники поспешно опустили нас на землю и бросились к своему вождю. – Воды, – прошептал тот и закрыл глаза. Больше он их уже не открывал… Моурби прижал ухо к его груди. – Он мертв… – медленно произнес он. – Мертв?! Носильщик, тело которого было покрыто чешуей, заплакал. – Он был хорошим, – всхлипывал он. – Он был Великим вождем! Что мы теперь будем без него делать? – Он умер, – повторил Моурби, – я теперь ваш вождь… пока не будет объявлен новый. Набросьте на него свои плащи. Оставьте тело на том плоском камне впереди. Зверю сюда не зайти, так что его тело осквернено не будет. Мы подберем его по дороге назад. А теперь мы должны отомстить этим двоим. – Он сделал знак своим жезлом. – Долина Спящих уже совсем недалеко. Вы приняли таблетки, которые я вам дал? – Да. – Да. – Очень хорошо. Накройте Прокруста своими плащами. Вскоре нас подняли и вынесли на вершину гряды, откуда тропинка сбегала в флюоресцирующую, покрытую воронками впадину. Огромные скалы, окружавшие это место, казалось, были раскалены. – Эту местность, – сказал я Гассану, – мой сын описал как место, в котором нить жизни бежит по раскаленному камню. Ему привиделось, что моей жизни угрожает Мертвяк, но богиня Судьбы передумала и столкнула нас с этой напастью. Видимо, когда я снился Смерти, это место было выбрано ею, как одно из тех, где я могу умереть… Носильщики опустили нас на дно выемки, положили на камни и с интересом уставились на Моурби. Тот щелкнул предохранителем автомата и отступил назад. – Привяжите их вон к тем колоннам, – дулом автомата он показал, к каким именно. Так они и сделали, крепко связав мои руки и ноги. Скала была гладкая, сырая, и, как мне показалось, немного светилась. То же самое они проделали с Гассаном, привязав его в трех метрах от меня. Моурби поставил фонарь на землю так, что мы оказались в желтом полукруге. Четверо куретов, как статуи демонов, стояли сбоку от него. Он положил автомат на камень и подошел к нам. На его лице играла улыбка. – Это Долина Спящих, – обратился он к нам. – Те, кто засыпает здесь, больше уже никогда не просыпаются. Тем не менее, мясо их хорошо сохраняется, здорово помогая нам в тяжелые годы. Но прежде, чем мы вас здесь оставим, – он повернулся в мою сторону, – я проверю, у кого из вас длиннее кишки. Как вы думаете, – резко обратился он к своим полулюдям, – у кого из них? У грека или у араба? Дикари молчали. Тогда Моурби вытащил длинный кинжал и приблизился ко мне. Мы не произнесли ни слова. – Приготовьтесь оба увидеть это сами, – процедил он сквозь зубы. – Я, пожалуй, начну с вас… Он рванул мою рубашку и разрезал ее сверху донизу. Затем стал многозначительно вертеть кинжалом у меня перед носом. Потом он опустил свое оружие к моему животу и слегка уколол там кожу, как бы прикидывая, где легче всего начинать, чтобы причинить как можно больше боли. При этом он не отводил от меня своего взгляда. – Вы боитесь? – усмехнулся он. – Пока что ваше лицо не выдает этого, но сейчас выдаст. Взгляните на меня! Я намерен вонзить острие этого кинжала вам в живот очень медленно. Когда-нибудь я пообедаю вашей плотью и уверен, что не разочаруюсь. Что вы на это скажете? Я рассмеялся. Его лицо исказилось злобной гримасой и он недоуменно спросил: – Вы что, со страха потеряли рассудок, Уполномоченный? – «Орел» или «решка»? – спросил я его. Он понял, что я имею в виду. Он начал что-то говорить, но, услышав тяжелый стук о камень, раздавшийся совсем рядом с ним, резко обернулся. Истошный вопль заполнил последнюю секунду его жизни. Сила прыжка Бортана повергла его наземь, а еще через секунду его голова покатилась по камням. Мой Бортан, мое исчадие ада, наконец-то ты нашел меня… Куреты испуганно закричали, ибо глаза собаки были словно раскаленные угли, а в пасти сверкали два ряда острых, как кинжалы, зубов. Голова его находилась вровень с плечами высокого мужчины. Дикари схватились за свои мечи и напали на него – но что могли сделать эти легкие железки против брони на его боках! Ему понадобилось не больше минуты, после чего они все были разорваны на части… – Кто это? – изумленно спросил Гассан. – Щенок, которого я однажды нашел в море. Он уже тогда был так силен, что долго не шел ко дну с большим камнем на шее, – ответил я. – Мой Бортан такой же старый, как и я. У него на лапе была небольшая рана, которую он, видимо, получил во время этой схватки. – Сначала он искал нас в деревне, – продолжал я, – и жители пытались его остановить. И я не сомневаюсь, что очень много куретов погибло в этом бою. Бортан подбежал ко мне сзади и облизал шею. Он радостно вилял хвостом, как щенок, делая вокруг меня быстрые круги. Он прыгнул ко мне на грудь и снова облизал лицо. – Ты вернулся, мой старый грязный пес, – тихо сказал я. – Ты знаешь, что все остальные собаки исчезли с лица Земли? Он стал вилять хвостом, подошел ко мне и лизнул руку. – Руки, Бортан! Нужны руки, чтобы освободить меня. Ты должен отыскать их, Бортан, и привести сюда. Он поднял кисть, валявшуюся на земле, и положил у моих ног. Затем он снова стал смотреть мне в глаза и махать хвостом. – Нет, Бортан. Живые руки. Руки друзей. Руки, которые развяжут меня, понимаешь? Он лизнул мою руку. – Иди и найди руки, которые освободят меня. Живые руки! Давай! Живо! Беги! Он повернулся и побежал прочь. Затем остановился, оглянулся и снова выскочил на тропу. – Он понял? – спросил Гассан. – Думаю, что да. Я посмотрел ему вслед. – У него не совсем обычный для собаки мозг, и он так много прожил, что, наверное, очень многому научился. – Тогда будем надеяться, что он отыщет кого-нибудь достаточно быстро, чтобы мы не успели уснуть… |
|
|