"Первое свидание" - читать интересную книгу автора (Ласко Жанна)ПОДАРОК– Э-э, старушка, ты хандришь? – Ах, прошу тебя, не называй меня старушкой, сейчас это звучит особенно неуместно! – Ладно. Но ведь ишиас нас хватает в любом возрасте. – Это всем известно, особенно трудно ишиас излечивается у грудного ребенка. – Без смеха. Мой отец мучился с этим в тридцать пять лет, а после полгода ходил в корсете. – Мне нравится в тебе, Женевьева, что у тебя всегда находится, чем подбодрить. – Да нет, не всегда же кончается корсетом, ты знаешь. – Знаю. В такую минуту каждый думает о своем ишиасе. Я знаю самые разные сроки болезни, различные способы лечения и тому подобное… – Сколько уже дней ты болеешь? – Девять. – В самом деле? – Да. Ты не поможешь мне вымыть голову? Я безобразно выгляжу, но не хочу просить об этом Пьера. – Я сама должна была бы догадаться. Как мы это сделаем? – Я уже продумала. Сейчас у меня достаточно времени, чтобы поразмышлять. – И чтобы заняться своими ногтями! Никогда не видела у тебя таких ухоженных ногтей. – Ничего не делать – это надо уметь. Должна же неподвижность как-то компенсироваться. – Девять дней? Не могу опомниться! Я бы не выдержала. – Как будто у меня был выбор! – Тебе повезло, что Пьер оказался на высоте. – Ну да!.. – И все же хорошо! Как бы ты была без него? – Как тогда, когда его не было здесь. Нашла бы выход. – Ну да!.. – Я тебе все же напомню, что я выкрутилась без него, когда мне пришлось две недели поработать в Риаде или когда Анн призвала меня пожить у нее во время родов. Нужно было пристроить Летисию, на кого-то оставить бутик. В то время у меня еще… было Лилианы. Впрочем, ты в то время была великолепна, я гораздо больше чувствовала присутствие твое, чем дорогого Пьера, которого ты расхваливаешь сегодня. А ведь еще полгода назад ты поносила его. – О, это правда! Он тогда отказался подежурить вместо тебя около Кароль, когда ей сделали операцию по поводу аппендицита, потому что пообещал своей тогдашней подружке поехать с ней на уик-энд в Трувиль. – Не напоминай мне об этом случае, я уже постаралась забыть его. – А когда, уж не помню в какой день рождения Летисии, он смылся в последний момент, хотя вы договорились сводить дюжину ее подружек в бассейн? – Замолчи, мерзавка! – Но все-таки все эти годы он вел себя как настоящий подонок. – Я еще не все тебе рассказала! – О, давай рассказывай! – И не подумаю. – Теперь ты его защищаешь? – Нет, я защищаю себя. От стыда, что страдала из-за такого типа. – А-а, ты страдала из-за типа такого же, как все они. Не лучше и не хуже. – Не верю. – Может быть, ты знаешь таких, кто лучше? – Альбер, я чувствую это, отнюдь не такой эгоист. – Альбер? Почему ты вспомнила о нем? Я думала, ты с ним рассталась. – Мне так не хватает его! – Он тебе позвонил? – Подозреваю, да. Вчера утром Пьер поднял трубку, незнакомый голос извинился и дал отбой. Я уверена, это был он. – И ты не перезвонила ему? – Он на несколько дней уехал в Пуатье. Какие-то изыскания в архивах. Я не знаю, по какому номеру звонить. – И в каком состоянии? – Поиски? – Нет, дуреха! Уехал? – Терпение и выжидание. – Откуда ты знаешь? – Он часто звонит Кароль. – Добрый день, сударыни! Что вы скажете, если мы выпьем чайку? Я принес вам что-то вкусненькое. Легкое, идеальное для диеты. Как себя чувствуешь, дорогая? – Женевьеве: – Что-то она грустна. Эта история изнуряет ее. И еще она нервничает из-за бутика. – Еще бы, три недели до Рождества! – Кстати, уже и подарки есть! Открой! – Ты был в агентстве путешествий? – Открой же, говорю тебе! – Но… – Ты недовольна? – Это невозможно! – Брижитт, покажешь мне?.. Вот те на: три билета в Монреаль! – Раз уж Анн отменила свою поездку во Францию, мы отправимся на Рождество к ней! – Абсолютно исключено! Надеюсь, ты еще не сказал об этом Летисии? – Напротив. Она в восторге. – Ты сошел с ума! Сначала ты должен был посоветоваться со мной. Я не могу поехать. Даже речи не может быть! – Я заранее знал, что ты не согласишься, и именно потому не посоветовался с тобой. За двадцать лет совместной жизни ты ни разу не сказала «да» на мои хоть немного сумасбродные планы: я не надеялся, что ты изменилась. Только теперь этот безумный план – на мои личные деньги, и у тебя нет причины беспокоиться и нет никакого серьезного повода отказаться. – Нет, есть! Именно есть! – Ладно, пожалуй, я оставлю вас вдвоем. – О, извини нас, Женевьева! – Правда, Женевьева, извините ее. Брижитт в последнее время очень измотана, очень нервозна. Она так нуждается в отдыхе, что даже не в состоянии понять это. Я провожу вас. – Вы возвращаетесь к работе? – Мой врач проявил верх понимания. Видя состояние Брижитт, он продлил мне больничный лист… – Позвоните мне, если я могу в чем-то помочь вам. Вы правы, ей необходим отпуск. – Было бы непорядочно с моей стороны оставить ее в таком состоянии. Она такая слабая! – Вы замечательный, Пьер, я уверена, она очень признательна вам за ваши хлопоты. – Я делаю это не ради благодарности. – Завяжите получше шарф, на улице холодно. А этот цвет вам к лицу. Вы очень красивая! – Женевьева, как вы считаете, Канада – это хорошая идея? – Действуйте потихонечку. Вы ее как-то сразу огорошили. Дайте ей время распрямить спину, как в прямом смысле, так и в фигуральном. – Меня беспокоит другое. – Альбер? – Она вам рассказала о нем… Да, конечно… – Вы выбрали не очень удачное время. Как раз когда она обдумывала возможность начать новую жизнь. Ей было трудно в последние годы без вас. – Женевьева, могу я как-нибудь в ближайший вечерок пригласить вас поужинать?.. – …Я хотел бы поговорить с вами о моей жене. Мне кажется, что я должен многое узнать о ней. – Я бы с удовольствием, но у меня сейчас совсем нет времени. Может, после Рождества? До свидания, Пьер. – Делаю тебе чай и иду, малышка! |
||
|