"Первое свидание" - читать интересную книгу автора (Ласко Жанна)
ШАМПАНСКОЕ
– Что за фильм, Летисия?
– Кассета.
– Наша запись?
– Нет, это папа записал для нас в видеоклубе на улице Леригё. Класс, да?
– О да! Скажи, а ты не могла бы вынуть посуду из посудомойки?
– Не беспокойся, все уже сделано.
– О, спасибо, дорогая!
– Это не я, а папа.
– Твой отец! А где он, не знаешь?
Брижитт: Он достал посуду из машины! Я сплю! Какую дурную новость он еще преподнесет мне? За двадцать лет совместной жизни он ни разу не проявил подобной инициативы!
– Он скоро должен вернуться. Там для тебя записка, на холодильнике.
Брижитт: Только посмотрите на эту записку: «Мои цыпочки, ужином занимаюсь я, ничего не трогайте. До встречи!» Да, можно сказать, он изменил стиль… Что он там стряпает?
– Добрый вечер!
– Ах, ты меня испугал!
– Я выходил купить хлеба. Ты выглядишь усталой. Слушала автоответчик? Там сообщение от Нану.
– Теперь ты уже слушаешь мой автоответчик?
Ерижитт: Но что он делает, сидя целый день дома?
– Ты забыла его отключить, и когда я услышал голос Нану, снял трубку. Я не знал, как он у тебя отключается, и он записал начало нашего разговора.
Ерижитт: Подозреваю, что Анн позвонила днем домой именно потому, что хотела поговорить с ним. Иначе она позвонила бы мне в бутик.
– Тогда отпразднуем это! Шампанское для моих женщин!
– Папа, да ты просто душка!
– Как, я думал, ты у телика. Добрый вечер, дочка! Бутылка на холодке. Как, будем ждать Кароль или откроем?
– Она должна прийти?
– Я позвонил ей и пригласил.
– Вы мне дадите минутку навести красоту?
– Ждем.
Брижитт: Ах, как неприятно! Чем он любезнее, тем хуже! Когда он был болен, то был таким несносным, что казалось, это долго не продлится. Но вот он поправился, и стало совсем отвратительно! Как я могу указать на дверь такому «душке»? А когда приедет Нану, все ополчатся против меня. Да и к чему бы им отказываться от дорогого папочки? Только потому, что их лгать возжелала жить с милым Альбером, на которого ее дочерям наплевать? Черт возьми! Апьбер! Я же пообещала ему сегодня вечером встретиться у Перрин. Вот тут-то мне и крышка! Что за мерзость! Пять лет бьюсь, как дура, чтобы как-то держаться, уже почти добилась этого, и тут вдруг – бац! Мсье падает с небес с мнимой простатой и пустым кошельком. А я, как я выгляжу со своими делами, своим распорядком в семье, своей экономной жизнью? Как мне заставить дочерей понять, что все это блеф, наигранное очарование ради того, чтобы вернуться домой?
– Я тебе не мешаю?
– Я хотела переодеться.
Брижитт: Как мне удрать отсюда?
– Право, в этом костюме у тебя немного строгий вид, надень лучше сегодня платье повеселее.
– Тебе по-прежнему нравятся платья в цветочек?
– По-прежнему, но я боюсь в этом признаваться. Кажется, они вышли из моды.
Ерижитт: Как я вижу, эта Хлоя приучила его пользоваться духами, дурной вкус. Браво!
– Во всяком случае, их у меня уже давным-давно нет.
– Ты позволишь мне подарить тебе такое?
Брижитт: Ну нет, решительно! Он и правда не изменился. Ну-ну, напрасно строишь мне глазки, мой друг, я тебя знаю. Это уж точно, решил поухаживать за мной.
– Тебе не кажется, что я уже переросла платья в цветочек?
– Для меня – нет. Но может быть, твой друг…
Брижитт: Вот и добрались!
– Тебе неприятно, что мы говорим об этом?
– Может, сейчас не очень подходящий момент?
– Я так не считаю… О, только не черное, прошу тебя. Вот голубое, оно хорошо смотрится.
– В нем, пожалуй, будет холодно.
– Я прибавлю тепла в батареи.
Брижитт: А по счету плачу я.
Пьер: Она уже не раздевается при мне больше. Бедняжка, как она изменилась с тех пор, когда мы в последний раз…
– Тебе помочь?
Брижитт: Не мог бы он на две минуты оставить меня, чтобы я могла позвонить Альберу!
– Нет, спасибо, ты очень любезен, но я отлично справляюсь сама.
Пьер: Вот так, прямо в зубы! О, мы еще узнаем, какие они, эмансипированные женщины! Какое прекрасное было время, когда они звали нас застегнуть молнию на спинке платья. Я еще помню, перед уходом куда-нибудь поужинать она напудрится, надушится, а я целовал ее в затылок, как раз над последним маленьким крючочком. А ее чесучовое платье с крохотными пуговками-шариками сверху донизу! Сон!
– Он преподаватель истории, да?
– Скажи-ка, ты хорошо осведомлен.
– Я думал пригласить на неделе Летисию в ресторан. Вы могли бы воспользоваться этим. Ты каждый вечер уходишь… Вы не должны видеться так часто. Конечно, я не имею никакого права лишать вас…
– Что есть, то есть, Пьер. Я не нуждаюсь в твоем разрешении.
– В общем, я тебе в тягость.
– Я научилась подчинять свою жизнь жизни других, главным образом, моих дочерей. Твой приезд ничего не изменил.
Брижитт: Лгунья! Насколько все же стало хуже с тех пор, как он здесь!
– Между прочим, я слышал разговор о путешествии, от которого ты вроде бы отказалась. Я хотел поблагодарить тебя.
– Могу сразу тебя заверить: ты тут ни при чем. Летисия и бутик – этого достаточно, чтобы удержать меня.
– Но это глупо! Ведь ты поехала бы не на полгода. Хотя бы Летисию ты могла доверить мне.
– Что ты хочешь? Некоторые не так легко срываются с места, как другие.
Брижитт: Мне пора уйти отсюда, или я совсем разозлюсь.
Пьер: Она меня так и не простила. А ведь я думал, что со временем…
– Но вы не хотите воспользоваться тем, что я еще побуду здесь немного, и вернуться к вашему плану?
Брижитт: Как он умеет себя подать! А сколько времени уйдет, чтобы снова купить билет, сделать прививки, все организовать, да еще само путешествие – и вот тебе горячка на несколько недель. Об этом он подумал?
– Ты очень любезен. Но я не думаю, что этот вопрос еще на повестке дня.
Пьер: Мне кажется, у них пахнет ссорой. Летисии тоже, и она радуется. Он ей не очень-то нравится, этот Альбер.
– Ты великолепна. И правда умеешь одеться!
Пьер: Если я скажу, что ей идет небольшая полнота, она обидится, но что правда, то правда, она еще очень аппетитная.
– Спасибо.
Брижитт: Ты не помнишь, как обзывал меня дамой-патронессой? Бедный мой старичок, твои попытки обольстить меня шиты белыми нитками. Если бы ты знал, как мне наплевать на твою болтовню. Слишком поздно, Пьер!
– Почему такой печальный взгляд? Что-нибудь не так? Ты недовольна, что я затеял этот маленький праздник?
– Нет, что ты, конечно, довольна. Но время не совсем удачное.
Брижитт: Похоже, я уже совсем выдохлась. Мне не Таиланд нужен, о котором я мечтаю, а только одиночество. Три дня в гостинице, одной, и я приду в себя.
– Тебе нужен отпуск.
– Возможно.
Брижитт: Прежде всего мне надо знать, когда ты уберешься. Ты меня пугаешь. Я сама себя пугаю. Я не в силах прогнать тебя, и я уже не могу больше тебя выносить.
– Пьер, я не решалась тебе сказать, но я собиралась сегодняшний вечер провести с Альбером, после ужина. Этот семейный сбор некстати.
– Пригласи и его!
Брижитт: Вот как! Прекрасная мысль! Продемонстрируем ему радость возродившейся маленькой семьи, выставим на обозрение наше счастье, великодушно примем его в свой круг: он один, это так грустно!
– Я не думаю, что это был бы выход.
– Но ты не можешь бросить нас. Летисия очень огорчится!
Брижитт: Однако огорчение дочери не остановило его, когда он удрал со своей девчонкой.
– Нет, я пойду завтра.
– Я вижу, ты очень расстроена. Извини меня. Я вторгся к тебе, порчу тебе жизнь. Но ты же видишь, мне лучше. Скоро я уеду.
Брижитт: Очень убедительно. Заметь, когда ты нас бросил ради своей блондинистой куколки, ты пообещал мне очень скоро вернуться. Ты умолял меня позволить тебе эту мимолетную прихоть. Ты клялся вернуться. Ты сдержал слово. Через пять лет. Так вот теперь один Бог знает, сколько времени тебе потребуется, чтобы уехать.