"Сумасшедшие убийцы" - читать интересную книгу автора (Маншетт Жан-Патрик)Глава 7Жюли проснулась от телефонного звонка. Снимая трубку, она взглянула на часы. У нее болела голова, во рту была горечь. – Я вас разбудил? – спросил голос Хартога. – Да. – Прошу вас спуститься в мой кабинет. – В какой? – На первом этаже, дверь К. Я жду. Угощу вас кофе. – Хорошо. – У вас есть десять минут, – добавила трубка. Жюли вылезла из-под одеяла и присела на край кровати, протирая глаза кулаками. Ее подташнивало, голова кружилась. Лампочка освещала ванную сероватым светом, напоминающим устрицу. Жюли почистила зубы, расчесала волосы, проглотила две таблетки тофранила. У нее не было даже времени, чтобы принять душ. Она быстро подкрасилась и вернулась в комнату. На столе стояла ее маленькая пишущая машинка "Гермес Бэби", в которую был вставлен лист бумаги. Жюли наклонилась и прочла: – О-ля-ля! – произнесла Жюли. – Ну и накачалась же я вчера! Она вырвала лист, смяла его и бросила в алюминиевую корзину для бумаг. Девушка открыла шкаф и достала черные брюки и желтую блузу-тунику. – Так можно и вылететь отсюда, – пробурчала она. Она вызвала лифт. На первом этаже нашла дверь К (буква К была позолоченной и бросалась в глаза). Жюли постучала и услышала голос Хартога: – Войдите! Девушка вошла и закрыла за собой дверь. Кабинет был квадратным, с белым столом, заваленным бумагой и папками, белым стулом, двумя большими креслами, обитыми белой кожей, и таким же диваном. Хартог сидел на краю дивана и разговаривал по сверхсовременному телефону. Рыжий был небрит. Из-под белого нейлонового халата выглядывала черно-синяя пижама. Он курил сигарету, стряхивая пепел в пепельницу, стоявшую у него на колене. – Мне плевать на проект Гужона! – кричал он в трубку. – Я вам уже сказал, что мне нужно. Я отправил вам человека. Вам этого мало, черт побери?! Жюли остановилась посредине светло-серого ковра. Хартог жестом предложил ей сесть. Он уронил пепел на пол. – Пусть подотрется этим! – кричал Хартог в трубку. – Пешеходные дорожки между домами рабочих, автостраду до родильного дома. Расходы? Какие расходы? Все расходы я беру на себя. Хорошо. Позвоните мне послезавтра в Мюнхен. Он повесил трубку, не попрощавшись, и повернулся к Жюли. Его лицо блестело. Вспотели даже корни очень тонких волос. Он прикурил сигарету от окурка предыдущей. – Сейчас подадут кофе. Где этот чертов кофе? В дверь постучали. – Войдите! Лакей принес кофе на белом подносе. – Ты заставляешь себя ждать, Жорж, – проворчал рыжий. – Мне пришлось варить его самому, – сказал Жорж с возмущением. – Это почему же? Я плачу кухарке. – Мадам Будью очень плохо себя чувствует, – сообщил Жорж. – У нее приступ эпилепсии. Она чуть не проглотила свой язык. – Поставь поднос и уходи. – Да, месье. Жорж вышел. Хартог встал и вытер лицо черным носовым платком. Он открыл дверь в смежную комнату и скрылся за ней, продолжая говорить: – Вчера вечером вы здорово опьянели. – Возможно, – устало сказала Жюли. – Я ничего не помню. – Алкоголь и транквилизаторы, да? – спросил он неожиданно игривым тоном. – Не стоит к этому привыкать. Особенно во время работы. – Это было не во время работы. – О'кей. Налейте себе кофе, прошу вас. Жюли налила себе кофе. Хартог вернулся в комнату в брюках, но с обнаженным торсом и босыми ногами. Его грудная клетка была перевязана. В руке он держал бритву на батарейках. Рыжий сел за письменный стол и щелкнул пальцем по телефону. – Эти идиоты! – с раздражением воскликнул он. Он стал рыться в бумагах, лежавших на столе, разыскал большой рисунок, сделанный акварелью, и бросил его на стол перед Жюли. – Смотрите. Это мой проект. Вы разбираетесь в архитектурных чертежах? – Нет. Рыжий казался разочарованным. – Ладно, черт с ним. Я знаю, что он хорош, – вздохнул он. – Вы разбудили меня в половине седьмого утра, чтобы показать ваши рисунки? Хартог отпил глоток кофе и с интересом посмотрел на Жюли. – Вы строптивая, – заметил он. – Мне о вас все известно. Воровка. Пироманка. Поздравляю. – Разумеется, – сказала Жюли. – Все это есть в моей истории. – Бедняки сами виноваты в том, что они бедны. Они бедные, потому что дураки. – Не все получают наследство. Хартог пожал плечами. – Но я использую свое наследство с умом. А вы бы не знали, что с ним делать. Я имею в виду вас, Фуэнтеса и других вам подобных. Я же делаю дело. – Деньги, – возразила Жюли. – Вы делаете деньги и рисунки. Он поморщился, достал из письменного стола папку и вытряхнул из нее множество больших фотографий. – Дело, черт возьми, дело! Он чертыхался, ударил себя кулаком в грудь, но казался спокойным. Пот ручьем стекал по его гладкому и белому телу. Рыжий вскочил и включил бритву. Жюли рассеянно рассматривала фотографии. Дома. Здания. Мосты. На обратной стороне снимков было написано название места и стояла дата. Жюли допила кофе. Хартог выключил бритву. – Вам нравится то, что я делаю? – Когда есть деньги, можно делать все, что хочешь. – Я создаю красоту. Жюли ничего не ответила. Рыжий убрал бритву, не почистив ее. – Мне необходимо дать вам некоторые распоряжения, – сказал Хартог неожиданно изменившимся голосом. – В восемь часов я должен улететь, меня не будет три дня. Вам придется обойтись без меня. Если понадобятся деньги, обратитесь к мисс Бойд, моей секретарше. Жюли рассеянно кивнула. Она рассматривала один снимок. – Вот это мне нравится, – прошептала она. – Да, очень нравится. Хартог взял в руки фотографию и взглянул на нее. На склоне горы виднелись беспорядочно нагроможденные низкие строения. Это было похоже на древние руины с пристройками более позднего времени. Высохшие камни и шиферные плиты соединялись между собой нелепыми мостиками. Во внутренних двориках были посажены деревья, а крыши домов покрывали растения. Лицо Хартога, а также шея и узкая грудная клетка покрылись красными пятнами до самого бандажа. Рыжий стал нервно чесать голову. – Очень странный снимок, очень необычный, – сказала Жюли с восхищением. – Это ваша работа? Хартог кивнул. – Это мои грезы... – Простите? – Грезы, – повторил рыжий. – Место для увеселений и капризов. Орлиное гнездо... По мере того как он говорил, к нему возвращался апломб. – ...Здесь я действительно дал волю своему воображению. В чем-то я, безусловно, наивен, но каждому человеку необходимо иметь такое место, где бы он мог уединиться, остаться наедине с самим собой. Здесь я отдыхаю душой. Капля пота скатилась со лба Хартога на снимок. Он бросил его на письменный стол и отвернулся. Фото, не долетев до стола, опустилось на колени Жюли. – Хотите выпить? – спросил Хартог, повернувшись спиной к девушке. – В такую рань? – Как хотите. Я, пожалуй, выпью. Он подошел к бару и открыл его. В этом доме повсюду были бары. Мечта алкоголика. – До свидания, – сказал Хартог, не оборачиваясь. Со стаканом в руке он скрылся за дверью смежной комнаты. Жюли, оставшись одна, подошла к бару и налила себе немного коньяка, который выпила стоя, одним залпом. Это напомнило ей время, когда она, вся дрожа, стояла на рассвете перед стойкой бара и запивала черный кофе кальвадосом, перед тем как встретить новый день, полный сомнений, слез, усталости и отчаяния. |
|
|