"Лучшие подруги" - читать интересную книгу автора (Уилсон Жаклин)

Глава десятая

— Помоги мне вымыть посуду, Джемма, — попросила мама, складывая в раковину тарелки.

— Ах, мама! Это несправедливо! Мальчики тебе никогда не помогают!

Кэллум и Джек предусмотрительно ускользнули.

— Джек! Подожди меня! — закричала я.

— Почему ты вечно пристаёшь к Джеку? — подозрительно спросила мама. — Пропадаешь в его комнате…

— Он разрешает мне пользоваться компьютером, мама, — ответила я, — и показывает, как искать информацию в Интернете.

— Гм… — сказала мама, — какую ещё информацию? Надеюсь, ничего предосудительного?

— Что ты, мама! Это для школьного проекта.

— Какого проекта? Тебе дали задание?

— Да, учительница попросила, — быстро ответила я.

— Что-то раньше ты не отличалась прилежанием, — сказала мама.

— Ты ругаешь ребёнка за то, что она хочет хорошо выполнить домашнее задание? — спросил папа со своего дивана. — Оставь её в покое, Лиз!

— Да уж, мама, не приставай! — воскликнула я, уклонившись от шутливого шлепка кухонным полотенцем.

Я решила не позволить припрячь себя ещё и к нудному мытью посуды. С меня хватит — чего только стоит батрачить на Джека! Он разрешил мне посылать письма Алисе по электронной почте со своего компьютера (через её новую подружку Флору) и сохраняет для меня её ответы — но не забесплатно! Настоящих денег он не просил. Сам знает — мне их негде взять. Нет, он меня поработил — сделал своей служанкой! В мои обязанности входит искать под кроватью грязные носки и складывать их в корзину для белья, стирать пыль с дурацкой коллекции самолётов, которые свисают с потолка, и даже споласкивать после него ванну.

— Может, тебе ещё и унитаз почистить, пока я от тебя завишу? — саркастически спросила я.

И это оказалось роковой ошибкой. Ещё пришлось менять пододеяльник с динозавром на его противном одеяле — хуже не придумаешь! После этого уже не было сил поменять свой собственный, и мама потом долго читала мне нотации.

— Я очень устала, мама, поэтому и не поменяла, — честно призналась я.

Мама не успокоилась и все говорила, как она устаёт. Шутка ли — обслужить семью из пяти человек! Неужели дочке трудно ей помочь хотя бы в этом? Даже Джек стал более ответственным — бельё к стирке собирает и комнату содержит в чистоте… А сколько времени отнимает его учёба? А кто больше всех гуляет с собакой?

Я бы и сама не прочь погулять с Бешеным Лаем вместо поденной работы, но Джек не разрешает. Однако стоит спустить его с поводка, как он вываляется в самой вонючей мусорной куче. Я говорю про Бешеного Лая, а не про Джека. А теперь угадайте — кому потом придётся мыть глупую собаку? Правильно — мне!

Но мои мучения не пропали даром — мы с Алисой получили возможность нормально общаться.

Сначала не хотелось любезничать с Флорой — мне не очень нравилось её участие в нашей переписке, однако пришлось быть с ней предельно вежливой: ведь она разрешила Алисе пользоваться своим компьютером.

Привет, Флора. Это я, Джемма, лучшая подруга Алисы. Большое-пребольшое спасибо за то, что ты разрешила нам писать друг другу.

А это моё письмо Алисе (лично). Пожалуйста, не надо его читать! Хорошо?


Моя дорогая Алиса! Как ты? По-прежнему обо мне скучаешь? Очень, очень, очень? А я по тебе ещё БОЛЬШЕ! По-моему, больше уже просто нельзя!

Мне одиноко, никто меня не понимает, никто не любит…

Ой! Только что Джек взглянул на экран и сказал, что он, например, ко мне очень даже хорошо относится, потому что разрешает пользоваться своим компьютером. Он, наверное, прав… Но чего мне это стоит!

Кэллум тоже нормальный. Вчера водил меня в «Макдоналдс». Купил детский обед и, когда в нём не оказалось синего солдатика Кунг-Фу-2, которого мне очень хотелось, купил ещё одну порцию, и в ней был маленький синий парнишка — пусть теперь сражается с Ред Зедом. А вообще-то… По-моему, Кэллум меня пригласил, потому что Айеша встречалась с подружками, но всё равно он молодец.

Дедушка тоже очень добрый, хотя больше не покупает мне пирожных с кремом. Папа всё время щекочет — пытается заставить улыбнуться. Мама сначала была хорошей, ну а теперь снова ворчит и ворчит, как всегда…

Дома ещё более или менее ничего… А вот в школе… ПРОСТО КАРАУЛ! Миссис Уотсон на первых порах мне сочувствовала. А теперь — угадай, что выдумала? Нам поручили собирать информацию о какой-нибудь знаменитости. Знаешь, кого она выбрала мне в напарники? Печенюгу! Была охота! В новой школе тебе тоже велят работать в паре или можно все делать самостоятельно?

С любовью, любовью, любовью, любовью!!!!

Твоя лучшая подруга на все времена,

Джемма.


Привет, Джем! Спасибо за такое длинное-предлинное письмо! Мне не удастся написать слишком много, потому что это будет не очень вежливо по отношению к Флоре — я ведь пользуюсь её компьютером. Нужно торопиться — в пять часов начинаются занятия балетом. Нас туда отвезёт мама Флоры. Флора великолепно танцует, гораздо лучше меня! Надеюсь, я не самая плохая ученица в классе.

А что это за проект? Бедная! Вот ещё — общаться с Печенюгой! Бедная ты, несчастная! Здесь, в моём новом классе, они на середине проекта по Древнему Египту. Я волновалась, потому что ничего об этом не знаю, но Флора дала мне свои записи. Значит, она моя напарница или что-то вроде этого. Очень мило с её стороны, что она во всём мне помогает.

Посылаю тебе не обыкновенный рисунок, а египетский иероглиф.

С любовью! С любовью!

Твоя лучшая подруга,

Алиса.


Привет, Флора! Дальше пишу для Алисы (очень личное). Больше не читай!


Любимая Алиса!

Ты знаешь уйму всего про египтян! Разве ты забыла — Кэллум возил нас в Лондон, и мы видели мумии в музее, и было здорово — только тебе почему-то стало страшно. Ты боялась даже забальзамированных кошек! Держу пари — девочка с компьютером Флора настоящих мумий не видела! Ты ей про них расскажи! А я сочиню рассказ. Сейчас же приступлю к работе — напишу об ужасном проклятии и об ожившей мумии. Погребальные пелены с неё спали, и наружу вылезли почерневшие куски плоти. Страшно до жути — твои одноклассники будут в восторге. Только не становись никому близкой подругой, ладно?

С огромной любовью!

Твоя лучшая подруга Джемма, которая навсегда останется твоей лучшей подругой.


В классе я ни с кем дружить не собиралась. Особенно с Печенюгой! Мы с ним не общались, поэтому работа над проектом превратилась в проблему. Однако я решила, что нашла выход из положения. С Печенюгой я не разговаривала — просто бормотала в пространство, но так, чтобы он всё слышал и был в курсе моих планов:

— Я работаю над индивидуальным замечательным проектом про Майкла Оуэна, потому что он лучший в мире футболист. Больше прославиться уже невозможно! У меня полно материала — проще простого! Списывай — не хочу! Вырежу фотографии из газет и на презентацию, может быть, принесу из дома афишу.

Ну не сама ли доброта и щедрость — вкалываю за Печенюгу! А он? Думаете, благодарен за моё усердие? От него дождёшься!

— У тебя болят глаза, Джемма? Говоришь со мной, а смотришь в пространство. Прямо жуть берёт!

— Я с тобой не разговариваю, Печенюга! Сказала — терпеть тебя не могу! Не будь ты жалким трусом, я бы с тобой сразилась! Просто мыслю вслух — и только! Обсуждаю проект сама с собой.

— Разговор с собой — первый признак помешательства, — сказал Печенюга. — Неудивительно, у тебя крыша давно поехала, Джемма Джэксон. Однако сумасшедших надо жалеть, и я постараюсь. Только вот не хочу работать над проектом про Майкла Оуэна. Не увлекаюсь футболом. Ничего про него не знаю.

— А тебе и не обязательно знать. Я сама тебе расскажу. У меня полно материала!

— Нет, хочется заняться чем-нибудь другим. Многие ребята пишут про футболистов — про твоего Майкла Оуэна или Дэвида Бекхэма. Нельзя ли выбрать знаменитость пооригинальней?

— Кого, например?

— Толстяка Лэрри.

— Кого??!!

— Ты что, никогда не слышала про Толстяка Лэрри?

— Это название поп-группы?

— Нет, толстый Лэрри, это потрясающий повар с телевидения. Всегда появляется в классных блестящих костюмах и с большой бриллиантовой серьгой в ухе.

— Тоже мне — образец хорошего вкуса!

— В каждой программе он готовит для разных людей — ребят в больнице, старушек из дома престарелых, молодых мам из района для бедных. Все они в начале передачи выглядят грустными и несчастными (если не сказать странными), но Толстяк Лэрри всех веселит и готовит что-нибудь вкусное, поэтому к концу программы они смеются, с удовольствием жуют и чудесно проводят время. Потом, уже перед титрами, появляется комикс, на котором Толстяк Лэрри изображён в виде огромного кита.

— Ты что, его агент по связям с общественностью?

— Нет, просто считаю его талантливым, вот и всё. Он знаменитый, и я хочу сделать о нём проект. Держу пари — ни у кого такого не будет!

— Ага, просто им никто больше не интересуется. Слушай, будем делать проект про Майкла Оуэна. Сказала, у меня полно матери…

— И у меня тоже — целых три поваренных книги, которые написал Толстяк Лэрри.

— Подумаешь…

— С рецептами. К презентации проекта можно самим что-нибудь приготовить.

Я внимательно на него посмотрела.

— Что приготовить?

— Да всё, что захочешь! Например, принести маленькие подносы и раздать народу канапе… или крошечные пирожные… или мини-пиццы. Хозяин — барин! Сделаю вступление в стиле Толстяка Лэрри — он обожает пошутить. Да и сам я на него немного похож! Слушай, может, мама купит на рынке дешёвой блестящей материи и сошьёт мне костюм, как у него.

— А я могу рассказать про футбол. У меня есть ливерпульский футбольный набор, поэтому наряжусь Майклом Оуэном, — сказала я без прежнего энтузиазма.

Просто спорила ради того, чтобы поспорить. И так было ясно, что проект Печенюги наиболее удачный, во всяком случае для него.

— Ну, положим, ты будешь Толстяком Лэрри. А я?

— А ты можешь читать рецепты вслух.

— Что?! Тебе ассистировать? И не подумаю! Сама сыграю Толстяка Лэрри, а ты прочтёшь рецепты.

— Чушь городишь! Ты же совсем на него не похожа!

— Мне ничего не стоит его изобразить — проще простого!

— Да ты его и по телевизору даже не видела! У тебя ум за разум зашёл, Джем! Ну что ж, ладно — придётся уступить, учитывая твоё теперешнее состояние… Тоску по Алисе…

— И всё из-за тебя!

— А вот и нет, и тебе самой это прекрасно известно.

Ну, наверное, в глубине души я понимала, что отъезд подруги — не его вина. Нас бы всё равно поймали — хоть ябедничай, хоть нет. Или пришлось бы вернуться на поезде домой — одним в Лондоне не прожить. Но не признаваться же в этом — особенно Печенюге!

— Всё из-за тебя, Жирдяй!

— Называй меня Жирдяй Лэрри! Я им буду, поняла?

— Нет, я! Уговорю маму сшить мне блестящий костюм. А теперь убирайся! С тобой не разговаривают! Понял?

— Тоже мне молчунья — у тебя просто рот не закрывается. Видала? — весело сказал Печенюга.

Он достал большой свёрток и осторожно развернул фольгу. Там оказалось два потрясающих куска шоколадного торта, украшенных вишнями и взбитыми сливками, — при виде их рот наполнился слюной…

Печенюга впился зубами в бисквит, и по его толстым пальцам растёкся шоколад. Он облизал их со счастливой улыбкой.

— Ням-ням! Особый рецепт Толстяка Лэрри. Вкуснятина! Хоть хвастаться неприлично — я сам испёк торт!

— Ты не умеешь печь торт, Печенюга!

— А вот и умею. Конечно, мне мама немного помогла.

— Хочешь сказать — ты ей помог!

— Фыркай сколько угодно, Джемма! Вот буду представлять проект — сама увидишь!

— Когда я сыграю Толстяка Лэрри, сам увидишь, как я готовлю! — сказала я, и сердце бешено заколотилось.

Конечно, изобразить Лэрри ничего не стоит! Нужно только на него посмотреть! А вот уговорить маму, чтобы она сшила блестящий или даже обыкновенный костюм… Да ещё готовить…

Однажды я попробовала испечь блины для себя и Алисы — мама работала допоздна, а папа спал. На Масленой неделе я видела, как их мама печёт. Ничего особенного! Алиса считала по-другому и была права.

Я взбила яйца, налила молока, насыпала муки, но тесто получилось в комках. Надеялась, оно растечётся по сковородке — не тут-то было! Нагрела посильнее конфорку и принялась болтать с Алисой. Потом съела несколько изюмин, обмакнула палец в масло, опустила его в сахар и почувствовала страшный голод. Вдруг запахло чем-то странным.

Когда поняла, в чём дело, горелый блин в комочках уже скукожился на сковородке. Сдуру решила его перевернуть — полетели горячие брызги масла и заляпали всю плиту. Попробовали отмыть — ничего не вышло. Сковородка покрылась чёрной коркой, которую невозможно было отодрать.

Не хочется вспоминать, что было, когда домой вернулась мама. Слишком горько! Словом, я решила больше никогда не готовить!

— Знаешь что? Давай я буду Толстяком Лэрри и поделюсь с тобой тортом, — сказал Печенюга, держа кусок прямо у меня под носом, чтобы я почувствовала изумительный шоколадный аромат.

Вот бы откусить — кому охота готовить! Да и зачем мне блестящий костюм? И чего ради смотреть программу Толстяка Лэрри по телевизору? Но сдаваться не в моих правилах. К тому же уступать Печенюге! Ещё не хватало с ним подружиться!

— Фу! — скривилась я. — Терпеть не могу шоколадный торт! Сама сыграю Толстяка!