"Двойняшки" - читать интересную книгу автора (Уилсон Жаклин)

Глава одиннадцатая

Папа долго отказывался вникнуть в предложение директрисы. Ну, в общем, сначала он сопротивлялся, но мы к нему всё время приставали…

Ты приставала.

Не умолкала ни на секунду, и он пошёл на попятный.

Роза помогла. Сказала, мы должны обязательно попробовать, и добавила, что жалеет, что ей не удалось получить нормального образования.

— Уникальный случай! Школа очень знаменитая. Если одной из них дадут стипендию, то потом можно пойти учиться дальше, добиться заветной цели…

Просто ей не терпится от нас избавиться. Мы её доводим!

Иногда ты меня доводишь до полуобморочного состояния, Руби. Как прицепишься к человеку…

Или к какой-нибудь идее. Итак, мы едем в Марнок-Хайтс!

Мы едем на экзамен, вот и всё. И я не понимаю, на что ты надеешься — нас двое, а стипендия одна.

Попытаемся выбить две. Как только мисс Джеффриз с нами познакомится… Мы ей уже понравились. Судя по письму, она к нам благоволит. Мы очаровательны. Я прелестная мисс Руби, а ты неподражаемая мисс Гарнет, да? Ну, хватит волноваться, Гарнет! Мы выиграли. Будет, как мы захотим!

Как ты захочешь. А меня волнует экзамен. Она не сказала, что мы должны делать. Если это интервью, я опять провалюсь — стушуюсь, как на прослушивании.

Всё будет нормально. Говорить стану я. Положись на меня!

Итак, я доверила Руби вести беседу. Нас проводили в кабинет мисс Джеффриз. Мы пожали друг другу руки, поулыбались, и нас угостили чаем с печеньем. Пока мы потягивали чай, мисс Джеффриз задавала вопросы.

Между прочим, трудные. Например:

"Почему вы считаете, что девочки должны получить образование?"

"Чего бы вы хотели добиться в будущем"?"

"Чем вы любите заниматься в свободное время?" и даже

"Какие ощущения вы испытываете, будучи двойняшками?"

У меня совесть не на месте. Мне стыдно перед Руби — я снова её подвела. Не знала, что говорить. Просто цеплялась за окончания её фраз. Сестра была великолепна!

Сказать «великолепна» — значит ничего не сказать. Я почувствовала, что надо держать ухо востро. О сокровенных мыслях помалкивала. Рассчитывала, что мои ответы впечатлят мисс Джеффриз и помогут убедить её в том, что ещё не родились ученицы лучше нас. Мне плевать на образование, но я выпалила фразы, которые недавно услышала от крысы Розы. Произнесла с задумчивым видом, что мы мечтаем о сцене и нам пора изучать Шекспира. Если останемся в Кассопе, то начнём его проходить только в старших классах. Потом сказала, что в свободное время мы любим разыгрывать сценки и много читать. Пришлось перечислить любимые книжки Гарнет и некоторые произведения Диккенса и Харди, которых обожает папа. По-моему, мисс Джеффриз прониклась к нам уважением. Она задала несколько вопросов по содержанию, и я наплела, что сумела, но, по-видимому, она и это проглотила. Когда мисс Джеффриз спросила, нравится ли нам быть двойняшками, я ответила, что мы единое целое — просто в два раза лучше других.

Она засмеялась и сказала, что довольна моим отличным ответом.

Я продолжала заливать — раз мы едины, значит, важно, чтобы мы никогда не расставались, потому что мы всегда и все делили поровну. Может быть, нам позволят поделить стипендию?

Папа заёрзал, а мисс Джеффриз ещё больше развеселилась. Потом она провела экскурсию по школе и показала места, где ученицы отдыхают и развлекаются. Надо признаться, мы были ошеломлены увиденным.

Девчонки там тоже ничего. Одна стала воображать, но я показала ей язык, и она ответила тем же, и мы улыбнулись друг другу. У неё были рыжие волосы и злые глазки. По-моему, мы подружимся, когда станем учиться в Марнок-Хайтс.

Если станем.

Послушай, сколько раз тебе повторять? Мы обязательно будем там учиться! Ну да, нам пришлось писать в библиотеке скучное сочинение — признаться, я занервничала, потому что другая учительница велела рассесться по разным концам комнаты. Нас лишили возможности работать вместе, как всегда. Это несправедливо! Потом, когда я поймала твой взгляд и мы установили контакт, некрасиво было со стороны учительницы заставлять меня смотреть в другую сторону. Они не понимают, не собирались мы списывать! Просто мы всегда так работаем. Особенно когда дело касается арифметики и других трудных предметов. Тема сочинения оказалось ужасно скучной — "Снег зимой". Ты что написала, а?

Ты разозлишься.

Да нет! Так что же ты написала???

Я просто представила себе гору, сплошь покрытую снегом, и описала эту картину. Как странно, наверное, чувствуют себя овцы! Ещё недавно они щипали зелёную травку, а теперь им приходится заглатывать колкий снег, от которого стынут зубы.

Написала, что снежный покров часто сравнивают с одеялом, однако если им накрыться, то есть если тебя занесёт, можно погибнуть… Вспомнила, как однажды, когда мы лепили в парке ангелов, я легла на снег и замерла, чтобы представить, что значит замёрзнуть по-настоящему.

Снег всегда чистый и искристый, но, когда по нему ходят и он превращается в серую массу с жёлтыми разводами, нет ничего грязнее. Написала, что не могу понять, почему снег недолго остаётся белым и пушистым, хоть всякий раз надеешься: найдётся способ, чтобы сберечь его красоту.

Фу, фу, фу! Была охота сочинять такую чушь?! Я нацарапала несколько строчек о малиновках и сосульках и о том, как снег хрустит под ногами (в духе стихотворных строчек на рождественских открытках). Вот чего они ждут, идиотка, а не твоих глупых разглагольствований!

Прости, Руби.

Между прочим, есть за что.

Руби, а что, если тебя примут в школу, а меня нет?

Мы обе получим стипендию.

А если нет? Ты бы поехала в Марнок-Хайтс без меня?

Сколько раз тебе повторять: мы поедем вместе.

Да, а я всё спрашиваю и спрашиваю… Если примут одну тебя, ты поедешь?

Нет. Да. Не знаю.

А по-моему, надо ехать. Хотя без тебя жизнь покажется невыносимой. В то же время я больше не могу мириться с мыслью, что именно я не даю тебе идти вперёд.

Никому нас не удержать! Мы рванём вперёд! В Марнок-Хайтс!