"Непристойное предложение" - читать интересную книгу автора (Бэрд Жаклин)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Судебные исполнители? Округлившимися глазами Кэти уставилась на отца, ожидая, что вот сейчас он встанет и назовет Джейка сумасшедшим. Но глубокий бас Джейка беспрепятственно лился по комнате. Тогда она перевела взгляд на Джеффриза и Джона, но и они не останавливали Джейка, старательно избегая встречи с ее вопрошающими глазами. Что происходит? Они что, спятили здесь все, что ли? Кэти чувствовала себя Алисой в Стране Чудес на чаепитии в роли сони. Ну уж нет, она свое слово скажет. Раскрыв портфель, она вытащила кипу бумаг и, потрясая ими в воздухе, вскочила на ноги.

– Мистер Грэнтон, не угодно ли вам будет минуту помолчать? Я не хуже всех вас разбираюсь в финансовых отчетах. «Мелдентон Чайна» приносит постоянный доход. Уже сейчас книга заказов заполнена больше чем наполовину. Два дня назад я лично обедала с шейхом Хассаном, одним из влиятельнейших шейхов Эмиратов, султаном Марина. И он одобрил мой эскиз сервиза для высочайшего стола. Не далее как вчера пришло подтверждение на его заказ. А вы говорите о закрытии компании! – С триумфальной улыбкой она взглянула на Джейка, зеленые глаза вспыхивали победоносным пламенем. Саркастически усмехнувшись, она завершила свою речь: – Остается предположить, что у всех вас случилось временное размягчение мозгов.

Джейк развалился в огромном кресле, лениво поигрывая разложенными перед ним бумагами. Снизу вверх посмотрел на Кэти, пройдясь глазами по линиям точеной женской фигуры с нисколько не скрываемым вожделением.

Под этим взглядом Кэти содрогнулась, снова ощутив свою беспомощность. Он выглядел таким уверенным в себе, от него так и исходила природная мужская сила. Что же это, почему он так действует на нее? Из всех, с кем сводила ее профессиональная деятельность, он, и только он один, зачаровывал ее, как удав кролика… Кто-то сильно сдавил ей руку. А, это отец, требует, чтобы она села на место. С кривой улыбкой на губах Кэти опустилась в кресло.

Затянувшуюся паузу прервал сильный голос Джейка. Послав Кэти презрительную ухмылку, он произнес издевательским тоном:

– Мне думается, Кэти, что вместо того, чтобы обольщать шейха своими, хм, прелестями, тебе бы следовало убедить этого богатея выкупить два пустующих дома. Не сомневаюсь, с твоими-то… данными ты могла бы с легкостью заставить его скупить и все зыбучие пески мира.

Вкрадчивые, медленные слова сделали свое дело: Кэти разъярилась. Масла в огонь подлили сдавленные смешки партнеров. И Кэти вспылила:

– Я по крайней мере не пытаюсь зарыть нашу компанию, как некоторые. А кто ты такой, что берешь на себя смелость учить нас жизни, кто, черт побери?!

После ее выкрика возникла такая невообразимая тишина, что, если бы рядом с кем-то из сидящих за столом пролетела муха, он неминуемо умер бы от инфаркта. Взбешенная Кэти обводила пылающим взглядом мужчин, но они старательно прятали глаза, все, кроме Джейка. Он смотрел прямо на нее, смотрел угрожающе, однако обратился не к ней, а к ее отцу:

– Ну как, Дэвид, сказать ей?

Кэти с любопытством повернулась к отцу и за последующие пятнадцать минут услышала такое, от чего в пух и прах рассыпались благостные мечты о новой карьере, новой увлекательной работе. С неописуемым ужасом вслушивалась она в объяснения отца.

Она уже знала, что он использовал землю вокруг фабрики для жилищного строительства. Но оказалось, что для постройки двух домов он был вынужден взять в банке огромную ссуду: в то время земля в Лондоне, и особенно в районе доков, стоила неимоверно дорого.

А потом счастье ему изменило. В конечном итоге, как выразился отец, получилось вот что. К тому времени, как строительство было закончено, на рынке произошло резкое падение цен. Процентные ставки удвоились, что практически сделало невозможным расплатиться по векселям. Да еще из восьмидесяти квартир удалось продать только дюжину. Поэтому и наступил финансовый кризис.

Кэти понимала размер постигшей их катастрофы, но никак не хотела смириться с тем, что надо пожертвовать их фабрикой. Стараясь говорить без эмоций, она сказала:

– Принимая во внимание сложившиеся обстоятельства, мы можем расстаться с этими домами. Почему обязательно «Мелдентон Чайна»?

– Компания и дома неразделимы, – отрубил Джейк.

Кэти стрельнула в него уничтожающим взглядом.

– По тому, как уверенно ты занял председательствующее кресло и треплешься, не переставая, посторонний может подумать, что ты в нашей компании главный, – ядовито заметила она.

Победное торжество засверкало в глубине зрачков Джейка.

– И посторонний будет совершенно прав, – с издевкой протянул он. – Представь, я обладаю правом решающего голоса.

По лицу отца Кэти поняла, что Джейк не шутит.

– Как же ты мог, папа! Как ты мог! Зачем ты это сделал?

Вместо отца вновь заговорил Джейк:

– Мне думается, твой папа немного утомился, Кэти. Да и я тоже. Поэтому предлагаю продолжить этот малоприятный разговор завтра. – Оглядев присутствующих, он спросил: – Десять часов утра всех устраивает? – В ответ раздался одобрительный шумок. – Вот и отлично. До встречи.

Резко отодвинув кресло, Кэти поднялась из-за стола. Надо как можно скорее уйти отсюда, немедленно избавиться от подавляющей властности этого человека и спокойно обдумать сложившуюся ситуацию. К тому же необходимо задать некоторые вопросы отцу, с поразительной быстротой испарившемуся из комнаты. Пусть ответит, как он мог допустить, чтобы «Мелдентон» попала в руки Джейка. Это никак не укладывалось в ее сознании. Кэти подошла к двери, но тяжелая рука опустилась ей на плечо.

– Подожди, Кэти. – Джейк отодвинул ее в сторону, не заботясь о том, что причиняет ей боль, и холодно попрощался с Джеффризом и Джоном.

У Кэти перехватило дыхание. Джейк низко склонил к ней темноволосую голову, и на миг ей показалось, что он вот-вот обнимет ее и поцелует.

– Пусти меня, – потребовала она.

– Непременно, но прежде мы с тобой поговорим. По выражению твоего милого личика я вижу, что тебе не терпится догнать своего папашу и засыпать его вопросами, на которые он пока что не в состоянии ответить, поскольку и сам еще не пришел в себя.

– По чьей же вине, хотелось бы знать? – гневным голосом спросила Кэти.

Джейк был могущественным бизнесменом, держал руку на пульсе всего, что происходило в финансовом мире, и два месяца назад наверняка знал о тяжелом положении компании, просто не мог не знать. Еще ей очень не понравился намек на банкротство отца. Она и без него все поняла. Что скрывать, сейчас она злилась на саму себя за дурацкое поведение. Разочарование, страх перед будущим она излила в потоке обвинений стоящему перед ней человеку.

– Ты! Это все ты! Ты украл у него компанию, ты втоптал в грязь его гордость! Ты что, таким образом решил отомстить за то… – Она хотела сказать: «за то, что он был женат на твоей любовнице», но вместо этого вдруг выпалила: – за то, что я отказала тебе в ту ночь и твое мужское достоинство теперь посрамлено? Итальянская кровь взыграла? Ну так учти, у меня остались мои тридцать процентов, и я сделаю все, чтобы убрать тебя с пути. – Каким образом она этого добьется, она не имела ни малейшего представления, а когда наконец замолчала, возникла угроза, что она вообще не доживет до того момента.

Лицо Джейка вдруг потемнело, как небо перед грозой, пальцы впились в ее плечо так, что она вскрикнула от пронзительной боли. Только тогда его рука разжалась, но глаза по-прежнему горели яростным пламенем. Таким Кэти еще его не видела.

– Никогда, слышишь, никогда больше не повышай на меня голос, иначе пожалеешь. Я отплачу сполна за все оскорбления, – свистящим шепотом, пугающим куда больше, чем гневные вопли, произнес Джейк. – Ну-ка, сядь. – Он указал рукой на кресло и снова занял место во главе стола. – Начнем с того, что я не отнимал у него компанию и отнюдь не являюсь ее владельцем. Глаза Кэти округлились.

– Но… Как же так? Речь ведь шла о ликвидации компании, – вырвалось у нее. Последнее время она настолько упивалась новой работой, настолько радовалась, что все у нее получается, что совершенно не брала в расчет кое-какие намеки отца. Кэти съежилась в кресле. Какая же она все-таки идиотка! Даже квартиру купила, не выяснив, почему пустуют почти все остальные.

– Далее. Я действительно обладаю правом решающего голоса, – продолжал Джейк, игнорируя ее восклицание. – Я выкупил долю Джона, и у меня теперь тридцать пять процентов. Джон ведь бухгалтер, и поэтому он в курсе бедственного положения фирмы. Перед ним маячит пенсия, и он был счастлив, когда я предложил выкупить его долю.

– В таком случае, – воспряла духом Кэти, – мои тридцать процентов плюс папины… – Она запнулась, встретившись с полными жалости глазами Джейка.

– У твоего отца всего восемнадцать процентов, не больше и не меньше. Оставшиеся семнадцать при разводе отошли Монике по условию разводного контракта, и я ее доверенное лицо. – Темные глаза впились в лицо девушки. – Ты в состоянии слушать дальше? – поинтересовался он, даже не пытаясь скрыть своего торжества.

Услыхав имя бывшей мачехи, Кэти мгновенно утратила весь свой пыл. Ну конечно же, во всем этом замешана Моника!

– Когда ты выкупил долю Джона?

– Шесть недель назад.

Ага, сразу после ночного инцидента в отеле. Кэти отчего-то не сомневалась в этом. А дальше все чрезвычайно просто: он решил отомстить. Впервые в жизни Кэти стало жаль отца. Куда ему тягаться с этой парочкой! Говорить больше не о чем. Она поднялась, готовая покинуть комнату, но напоследок еще раз посмотрела на Джейка.

– Ты спросил, в состоянии ли я тебя выслушать. Так вот. Я понимаю, что ты и глазом не моргнешь, если вся твоя доля в нашем деле накроется. Отсюда я делаю вывод, что тебя бы вполне устроило передать фирму в руки судебных исполнителей. Если это так, я принимаю твой вызов.

Она стояла перед ним, гордо вскинув голову, но внутренне обмирала от страха. Подумать только, и этот человек дважды делал ей предложение стать его женой!

– Ты… – «с Моникой», едва не сорвалось с ее губ, – ты неплохо все это задумал, – холодно проговорила она. – Надеюсь, теперь ты удовлетворен.

– Удовлетворен? Да нет – пока что нет, но надеюсь, вскоре так оно и будет. – Черные глаза мерцали зловещим ледяным светом. – При определенных выгодных для меня условиях я мог бы вытащить компанию из финансового кризиса. – Намек был слишком прозрачен. – Итак, я намерен сделать тебе предложение.

Кровь отлила от щек, Кэти задрожала от ненависти к этому самоуверенному типу. Задыхаясь, она судорожно сглотнула и полыхнула по нему зеленым пламенем огромных глаз.

– Предложение? Да я скорее умру, чем выйду за тебя замуж. – Она повернулась и схватила портфель. Скорее вон отсюда!

Воцарившуюся на секунду тишину разорвал издевательский хохот Джейка. Кэти остановилась. Что такого смешного она сказала? Чего это он так развеселился? Кэти едва сдерживала подступившие слезы. Чем скорее она покинет эту комнату, тем лучше, ей стало невмоготу выносить присутствие Джейка.

– Ну ты даешь, Кэти! Ты себе льстишь. У меня и в мыслях не было просить твоей руки. – Он обошел стол и теперь стоял прямо перед ней. – Если я на ком и женюсь, то можешь поверить, моей избранницей будет невинное юное создание, уж никак не натурщица для магазинных сумок. – Его рука опять опустилась на ее плечо. – Мое предложение касается того, как спасти фабрику и глиняные разработки в Корнуолле. Ты же не захочешь оставить без работы такое множество людей.

Снова он обидел ее, снова унизил! Краска бросилась в лицо Кэти. Она тоже хороша! «Я скорее умру…» Идиотка! Вбила в голову, что он спит и видит, как бы сделать ее своей женой… И он прав, в этой перепалке она и думать забыла о рабочих, которых придется выбросить на улицу. Кэти тряхнула головой, чтобы привести в порядок мятущиеся мысли, и сурово посмотрела на Джейка. Надо сказать, она не отличалась миниатюрностью – как-никак метр семьдесят с лишним, – но Джейк огромной неколебимой скалой возвышался над ней, так что она чувствовала себя крошечной девочкой.

Ей стало не по себе, сердце сковал необъяснимый ужас. Куда подевался веселый, улыбчивый Джейк, каким он был когда-то? Этого сурового мужчину, от которого исходила смутная угроза опасности, она не знала, незнакомец какой-то, да и только. Но уйти сейчас нельзя, от его слов зависели судьбы всех тех, кто работал в «Мелдентоне». И она уступила.

– Хорошо, выкладывай, что ты задумал.

– Все проще простого. Я выкуплю оба новых здания у компании, это решит проблему выплаты процентов, и «Мелдентон Чайна» продолжит безоблачное существование.

– И все? Так просто? – изумленно спросила Кэти.

Черная бровь иронически поднялась, чувственный рот скривился в жесткой ухмылке.

– Ты не дослушала. Я только что сказал, что не собираюсь жениться на тебе. Но я хочу тебя, Кэти… В обмен на то, что я спасу фирму и честное имя твоего отца, ты должна стать моей любовницей.

В немом ужасе Кэти уставилась на Джейка. Он что, издевается над ней? Наконец ей удалось разлепить губы.

– Это… это шантаж… – пролепетала она.

– Называй это как хочешь, Кэти, но таковы мои условия, – хрипловато отозвался Джейк. – Принять их или отказаться, целиком зависит от тебя. – Он вынул из нагрудного кармана визитную карточку и вложил ее в застывшие пальцы Кэти. – Здесь мой адрес, сегодня до шести вечера я буду занят, потом ты легко застанешь меня дома. Времени для решения у тебя до девяти часов завтрашнего утра.

Но это же немыслимо! Джейк хочет оскорбить ее, использовать в своих целях. Чего же она стоит перед ним как полная дура? А может, все это шутка, пусть идиотская, жестокая, но все же шутка? Она с надеждой вгляделась в лицо Джейка, но прочитала в нем лишь холодную решимость.

Кэти в ужасе отпрянула, тело закоченело от внезапности предложения и, что скрывать, жуткого страха. Нет, не перед ним, перед собой, потому что снова возник старательно гонимый образ, приводящий ее в трепет: она в постели вместе с ним…

– Но почему? – слабо запротестовала Кэти. Руки Джейка скользнули к ее талии, притянули к себе.

– Да потому что ты здесь, рядом, такая доступная. И ты мне кое-что задолжала…

Темноволосая голова склонилась еще ниже, губы со знанием дела впились в ее полуоткрытый рот, руки сомкнулись вокруг ягодиц и крепко прижали ее к могучим бедрам. Почувствовав, как он возбужден, Кэти издала невольный стон. Джейк немедленно воспользовался этим и просунул между ее губами язык – влажный, горячий, требующий ответной ласки.

Внутри ее боролись два чувства: отвращение и желание. Огненная страсть насквозь прожгла ее истосковавшееся тело. В глубине души она понимала, что должна вести себя так, чтобы он понял, она совсем не та, кем он ее считает, но ничего поделать с собой не могла. Ее тело само по себе, помимо ее воли, прижалось к мощному корпусу, губы послушно раздвинулись и слились с его властными губами.

– О-о! Прошу прощения!

Джейк настолько быстро выпустил Кэти из объятий, что она едва не потеряла равновесие. Она и не слышала, как дверь отворилась и в комнату заглянул отец. Вспыхнув до корней волос, она принялась одергивать полы жакета. Джейк, побери его дьявол, стоял рядом, и ни один волосок на его голове не растрепался. Он был по-прежнему безупречен.

– Как я вижу, вы оба, благодарение Господу, неплохо ладите друг с другом, – прочувствованно сказал отец. – Я знал, что оставляю Кэти в надежных руках.

– Довольно, папа, я сама могу позаботиться о себе! – запальчиво воскликнула Кэти.

– О, конечно-конечно, дорогая, но хочу отметить, что Джейк надежный парень. Вот о чем я действительно жалею, так это о том, что не обратился к нему за помощью гораздо раньше. Уверен, он вытащит нас из этой ямы. Хотя бы ради нас с тобой.

Скорее, ради себя самого, подумала Кэти. И как только отец мог довериться Джейку? Он что, ослеп, сошел с ума?

– Обещаю, Дэвид, я сделаю все, что смогу, для фирмы, – вежливо произнес Джейк, но прежде, чем он обратил свое внимание на отца, окинул Кэти взглядом, полным победного торжества. – А теперь прошу меня извинить, у меня еще много дел.

Он подошел к двери, взялся за ручку и снова повернулся к Кэти, уверенной улыбкой давая ей понять, что не сомневается теперь в том, что один его поцелуй вызывает у нее ответное сексуальное влечение. «Я ведь прав», – бросал вызов дерзкий взгляд. «Черт бы тебя побрал», – про себя выругалась Кэти. Она кипела от ненависти. Не в силах выдержать его взгляд, она опустила голову и сделала вид, что заинтересовалась инкрустацией столешницы.

– Увидимся позже, Кэти, чао. – Взмахнув на прощание рукой, он вышел из комнаты.

Кэти неприветливо посмотрела на отца. Едва он появился, ей стало ясно, что он успел крепко приложиться к бутылке, даже на расстоянии чувствовался тяжелый запах виски. Кэти вздохнула. В последнее время отец слишком много пил. Это тоже был знак, который она проглядела.

Внезапно ее захлестнуло осознание того, что только минуту назад произошло в этой самой комнате. К глазам прихлынули давно сдерживаемые слезы. В глубине души все-таки теплилась слабая надежда, что она напрасно плохо думала о Джейке, что на самом деле он благородный, честный человек. Но увы, сегодняшний разговор развеял и эту иллюзию.

Она подошла к отцу и взяла его под руку.

– Пойдем, па, я отвезу тебя домой, теперь можно и отдохнуть. – А если я не стану любовницей Джейка, отдыхать придется всю оставшуюся жизнь, с горечью продолжила она про себя.

Во всем Кэти винила себя и только себя. Ей следовало уделять отцу больше внимания. Надо было чаще его навещать; надо было раньше заняться семейным делом; ошибкой было и то, что она позволила Джейку и Монике выжить ее из дома. Знать бы заранее, к чему все это приведет… Кэти подождала, пока отец забрался в «ягуар», взяла у него ключи зажигания и завела машину.

– Прости меня, Кэти, мне стыдно, очень стыдно. Ты верила в меня, а я обманул твои надежды, девочка моя.

Кэти не особенно вслушивалась в бессвязное бормотание отца. Лондонские улицы были запружены машинами, и она сконцентрировала все свое внимание на дороге. Когда наконец они въехали в предместье и остановились у дома, Кэти вздохнула с облегчением.

– Выпей со мной, дочка, сегодня мне не хотелось бы оставаться одному. Устроим маленькие поминки по «Мелдентон Чайна», а?

То, каким тоном были сказаны эти слова, расстроило Кэти еще больше, и она, вымученно улыбаясь, согласилась остаться с ним. Непристойное предложение Джейка сразу отошло на второй план. Впервые в жизни отец действительно в ней нуждался, жаль вот только, что это случилось, когда он был почти полностью разорен и к тому же пьян.

Вслед за отцом она вошла в кабинет и замерла с округлившимися от удивления глазами. Над витиеватой каминной полкой из красного дерева висел портрет ее матери, который Моника сняла со стены, едва въехала в этот дом. Интересно, кто же снова повесил портрет на место? Неужели отец?

Дэвид проследил за ее взглядом. С блуждающей улыбкой на губах он подошел к застекленному шкафчику, уставленному бутылками, и налил виски в два широких стакана. Потом вернулся и подал ей. Она поднесла напиток к губам и сделала большой глоток. Ей сейчас просто необходимо было выпить чего-нибудь крепкого.

– Лидия была очень красива, дочка. Ты так похожа на нее. Это была единственная женщина, которую я когда-либо любил в своей жизни.

Кэти удивленно посмотрела на отца. Ей было жаль его, но такую вопиющую ложь трудно переварить. Она отошла к длинному мягкому дивану и опустилась на уютные подушки. Разве сможет она когда-нибудь забыть всех его бесчисленных любовниц или же Монику, вторую жену? А вот он что-то слишком быстро забыл их, мрачно подумала Кэти.

Дэвид одним махом осушил свой стакан и сразу же снова его наполнил. Зря она согласилась остаться с ним. Хотелось поскорее вернуться домой и побыть одной. Голова страшно болела, во рту с утра не было ни крошки, выпивка на голодный желудок не принесет ей пользы.

– Когда мы с Лидией поженились, мы жили как раз в этом доме и были очень счастливы.

Когда тебе было три годика, мы решили переехать в дом моего отца в Корнуолле, чтобы ты могла вволю резвиться на свежем воздухе. И там мы тоже были счастливы, по крайней мере некоторое время. Помню, как ты вприпрыжку бежала мне навстречу каждую пятницу, когда я возвращался из Лондона. Я подхватывал тебя на руки и кружил, а ты радостно смеялась, ты всегда так радостно смеялась…

Слова отца звучали сентиментально, но он был прав. Кэти улыбнулась.

– А потом… потом она познакомилась с этой художницей Фионой, с этой мерзкой дрянью.

– А, с тетей Фионой, я так давно ее не видела, – как бы про себя заметила Кэти.

– Еще не хватало! Я сделал все, чтобы ты никогда больше с ней не встречалась.

Кэти озадаченно уставилась на отца, в третий раз наполняющего стакан.

– Может быть, тебе уже достаточно?

– Достаточно? Это тогда с меня было достаточно, я перенес больше, чем любой другой мужчина. Я, видишь ли, застал их вместе.

До нее вдруг дошло, что отец впервые рассказывает ей о прошлом, нет, скорее, говорит сам с собой, словно ее и нет в кабинете. Сидит за столом, вертит перед собой стакан с виски и тихо вспоминает наболевшее, так что приходится напряженно вслушиваться в его слова.

– Приближалась одиннадцатая годовщина нашей свадьбы. К тому времени я уже чувствовал, что что-то неладно, но никак не мог понять, что именно. Я решил вернуться из Лондона не в пятницу, как обычно, а в четверг. Дай, думаю, сделаю Лидии сюрприз, отвезу ее на три дня в Париж или туда, куда она сама захочет. Я мог для нее звезду с неба достать. А сюрприз-то, оказывается, поджидал меня: Лидия и Фиона в нашей кровати в объятьях друг друга. Я бы еще смог простить ей измену с мужчиной, но с женщиной!..

Стакан выпал из рук Кэти, рот раскрылся, зеленые глаза распахнулись от ужаса. Как поверить в такое? Но по виду отца она поняла, что он не наговаривает на маму, что все это правда. Он горестно качал головой.

– Никогда этого не пойму, никогда, никогда, – пробормотал он и снова припал к стакану.

Кэти встала с дивана и, не обращая внимания на расползающееся пятно виски на мягком ковре, неверными шагами подошла к отцу.

– О, па, – протянула она, не находя нужных слов. Сейчас его просто надо было успокоить, побыть рядом.

– Кэти, детка, я всегда любил твою маму, я ее и сейчас люблю. Я и в могиле буду ее любить, но этого я не смог ей простить. Начал гулять с другими женщинами, но успокоение не пришло. Лидия меня как будто кастрировала. А потом она погибла. Моника оказалась хороша в постели, и я женился на ней… Сейчас ее больше нет в моей жизни, вместе с ней я потерял и часть своего дела, но я не жалею, что разошелся с этой женщиной.

– Не надо ничего объяснять, па.

– Нет, Кэти, надо. Я страшно виноват перед тобой и не могу найти слов в свое оправдание. Я спустил все твое наследство, подвел своего отца, разрушил дело предков и обманул надежды наших рабочих. Как я теперь посмотрю им всем в глаза?

– Пожалуйста, па, не думай сейчас об этом. Пойдем, я помогу тебе подняться наверх. Ты устал, тебе необходимо отдохнуть. – Он тяжело встал из-за стола, и они, обнявшись, поднялись по лестнице. – Пообедаем вместе, па. Вот увидишь, вечером тебе будет намного лучше.

– Сомневаюсь, если только Джейку не придет в голову какая-нибудь спасительная мысль. Как ты думаешь, – он повернулся к Кэти, и она вздрогнула, увидев его умоляющие, по-детски наивные голубые глаза, – ведь он придумает что-нибудь?

– Конечно, придумает, нисколько в этом не сомневаюсь, – улыбнулась Кэти и помогла отцу забраться в постель.

После того как он заснул, Кэти прошла в свою комнату и с тяжелым вздохом закрыла за собой дверь. Сняла с себя костюм и блузку и опустилась на кровать. Так много свалилось на нее за последние часы, что с трудом укладывалось в голове, однако нельзя просто отмахнуться от всего, надо все хорошенько обдумать…

Красивый рот девушки исказила горькая улыбка. Долгие годы она была холодна с отцом, презирала его за многочисленные любовные связи, была даже настолько жестока, что считала его косвенным виновником смерти мамы. Какое право имела она так строго, ничего не зная об их личной жизни, судить его! Только что он напомнил ей, что у нее было счастливое детство, и он был прав. Он всегда был ей хорошим отцом, этот гордый человек, никогда не врал ей, да и сейчас, в минуту слабости, сказал правду о матери.

Теперь различные эпизоды прошлого виделись ей в совершенно ином свете. Она вспомнила, что мама и Фиона всегда держались вместе, Фиона даже стала как бы ее названой тетей.

С протяжным стоном Кэти перевернулась на живот и зарылась головой в подушки. Она не хотела разбираться во взаимоотношениях родителей, но ее терзало ужасное чувство вины перед отцом за то пренебрежение, с которым она к нему относилась. Щеки девушки пылали от стыда. Будучи несмышленой девчонкой, ничего еще не понимая в жизни, она посмела осудить отца, посмела вынести свой суровый приговор!

Умчалась во Францию из-за Джейка и великодушно звонила отцу раз в неделю. За последние четыре года они виделись всего три раза, да и то по настоянию отца.

Два месяца назад она снова появилась в его доме и преспокойно заявила, что намеревается занять место в фирме, принадлежащее ей по праву. Она съежилась от собственного чванства и самонадеянности. Годы, проведенные на континенте, смягчили ее, сделали умнее, теперь она лучше понимала отца и была готова простить ему былые грехи.

Сейчас Кэти смотрела на себя как бы со стороны, и то, что представилось ее внутреннему взору, ей совсем не понравилось. Она плыла по течению, получала то, что хотела, чувствуя за спиной невидимую поддержку отца, всегда готового прийти на помощь и советом, и деньгами.

Вплоть до сегодняшнего дня ей и в голову не приходило разобраться в его чувствах. Ее мать растоптала его гордость, его мужское достоинство, и он нашел единственный доступный ему способ противостоять ей. Все это более квалифицированно смог бы объяснить любой психиатр, но Кэти и сама теперь понимала, что он тогда чувствовал.

Бедный папа! Он извинялся перед ней сегодня, а ведь это она должна была бы просить у него прощения за чудовищную черствость и равнодушие. Он неоднократно говорил ей, что с их фирмой не все в порядке, но она ни разу не удосужилась спросить, что же его так тревожит. Она замкнулась в своем мирке, и ни до чего остального ей не было дела. Теперь отцу угрожало банкротство со всеми вытекающими последствиями, от которых вновь пострадает его гордость.

Кэти решительно встала, сбросила белье и, завернувшись в плед, отправилась в ванную. Она не допустит позора отца, для спасения «Мелдентон Чайна» она пойдет на все, даже если для этого придется стать любовницей Джейка.

Гордо выпрямив спину, она скинула плед, включила воду и встала под душ. В конце концов ей, может, удастся каким-то образом перехитрить Джейка, кто знает. К тому же у нее есть собственные деньги, а стоит ей позвонить в Париж Клоду, как она снова сможет вернуться в шоу-бизнес, надо только заручиться поддержкой какого-нибудь банка, готового дать ей солидную сумму под залог ее будущих доходов в качестве топ-модели Лины Лоренс.

Она вышла из ванной и обозрела содержимое платяного шкафа. Все давно перевезено в новую квартиру, здесь остался только норковый жакет, подаренный отцом, который она так ни разу и не надела, да еще пара платьев.

Выбрав более скромное, желтовато-зеленое шелковое платье, мягко подчеркивающее изгибы фигуры, она принялась одеваться. Оправила тонкую ткань юбки и уселась за столик. Через пять минут длинные белокурые волосы были аккуратно уложены, на лицо нанесено немного декоративной косметики. Бросив последний взгляд в зеркало, Кэти поспешила в кабинет.

Утром Джейк застал ее врасплох. От неожиданности она позабыла главное правило делового мира: читай все, включая напечатанное мелким шрифтом. Перед сегодняшней встречей она ознакомилась с отчетом по «Мелдентон Чайна», проигнорировав имущественные права компании.

То, что она услышала от Джейка, потрясло Кэти, нанесло сокрушительный удар по ее самолюбию. Теперь она владеет собой и не допустит больше ошибок.

Усевшись за отцовский стол, Кэти пододвинула к себе телефонный аппарат.

– Здравствуй, Клод. – На отличном французском она объяснила другу, чего от него ждет. Ей срочно нужен новый контракт, на как можно более выгодных условиях, и пусть Клод найдет для нее столько заказов, сколько сможет. Ответа от него она ожидает сегодня.

Положив трубку, Кэти задумалась; ясный чистый лоб омрачился. Клод обещал сделать все, что в его силах, правда, оговорился, что не очень уверен в успехе, учитывая названные ею темпы. Но он обязательно сегодня же перезвонит.

Кэти раскрыла портфель и достала пачку документов. Двумя часами позже в кабинет вошла экономка миссис Томас. Кэти подняла голову, моргая уставшими от долгого чтения глазами.

– Простите, мисс, я хотела спросить, останетесь ли вы к обеду.

– Да, останусь, – улыбнулась Кэти. Миссис Томас не так давно заменила их прежнюю экономку, и с тех пор отец не переставал нахваливать ее хозяйственные и кулинарные способности. По его словам, ему страшно повезло, что она, овдовев, едва ей исполнилось пятьдесят, попала к нему на службу. Да и сама миссис Томас была благодарна ему за то, что он предоставил ей работу и жилье.

Кэти устало вздохнула. Изучив документацию, она сомневалась теперь, будет ли в ближайшем будущем у рабочих их компании крыша над головой. Дела оказались в более плачевном состоянии, чем она предполагала, но фирму все же можно было спасти, вложив в нее все сбережения Кэти и остатки отцовского капитала.

За обедом Кэти почти ни до чего не дотронулась, зато успела поделиться с отцом своими планами.

– Понимаешь, па, на наши общие деньги и на то, что я заработаю в течение следующих двух лет, мы прекрасно продержимся. И дела на рынке недвижимости обязательно поправятся, вот увидишь.

– Кэти, милая моя Кэти, я недостоин такой дочери. Ты готова отдать мне свои деньги, готова всем пожертвовать…

– Это все ерунда, па, – оборвала его Кэти. – Самое главное сейчас – это наша компания. – Он только что пришел в себя, и ей не хотелось, чтобы он снова впадал в сентиментальность.

– Все равно, Кэти, это не выход из положения. У меня не такое большое состояние.

– Но ведь дед оставил тебе море денег!

– Верно, оставил, но Моника оказалась слишком дорогостоящей женой. Вилла в Испании, яхта в Средиземном море, обслуживающий ее персонал, меха, драгоценности… Я исполнял любые ее прихоти. Нельзя, конечно, целиком винить одну только Монику, и моя вина в том есть. Я рискованно играл на бирже…

– О, нет! – воскликнула Кэти, заранее догадываясь, что последует за этим признанием.

– Несколько лет назад наступила расплата. Мое состояние за одну ночь уменьшилось наполовину, а в прошлом году бракоразводный процесс совсем выбил почву из-под моих ног. Я собрал все свои сбережения, но этого все равно не хватило, и мне пришлось отдать Монике половину акций в счет алиментов на содержание.

Кэти охнула от негодования, но его это не остановило.

– Тогда мне казалось, что все средства хороши, лишь бы избавиться от этой женщины, да и риск был минимальный. Мой адвокат добился того, что Моника на два года лишалась права перепродажи акций, а мне предоставлялось преимущество при их выкупе. На бумаге это все так здорово выглядело! Казалось, за два года я с огромной выгодой успею продать квартиры в обоих домах, выкуплю у нее акции и по-прежнему останусь главой фирмы. К сожалению, я не смог предусмотреть грядущего обвала на рынке недвижимости.

Кэти слушала отца с замиранием сердца. Обе его жены, каждая по-своему, разрушили его жизнь, а она, его единственная дочь, ничем ему не помогла.

Зазвонил телефон, и Кэти приободрилась. Встала из-за стола, вышла в холл, взяла трубку. Это был Клод.

– Добрый вечер, Клод, – ответила она на его приветствие. Последовала длинная сбивчивая речь, в процессе которой лицо Кэти все больше мрачнело. Она не слышала, как отворилась дверь, и когда сильные загорелые пальцы сомкнулись на ее запястье, она подпрыгнула от неожиданности. – О, Джейк!

Забрав у нее трубку, Джейк быстро произнес:

– Спасибо за звонок, Клод. Спокойной ночи.

– Что ты делаешь? Я же разговаривала! Это важный для меня звонок, – прошипела Кэти, как только обрела дар речи.

– Клод тебе не поможет, Кэти, – отрывисто сказал Джейк.

Кэти посмотрела в глаза, полные спокойной уверенности в себе. Да, он прав, Клод не может помочь: по какой-то причине он отказался возобновить контракт. Но как об этом узнал Джейк? Он что, ясновидец?

– Клод был не только моим антрепренером, он мой хороший друг. Какого черта ты врываешься в этот дом? Кто тебе дал право прерывать мои разговоры с друзьями? – гневно выпалила Кэти.

– Никуда я не врывался, милая Кэти. Добрая женщина, ваша экономка, открыла дверь и любезно проводила меня сюда. Что же касается Кло-о-да, – это имя он протянул с насмешкой, – осмелюсь предположить, что ваша дружба только что закончилась, как это ни прискорбно.

– Ерунда, – коротко откликнулась Кэти. Он еще будет советовать ей, кого выбирать в друзья! Но в глаза ему посмотреть она не смогла, взгляд скользнул по его фигуре.

Как он прекрасно выглядит, беспомощно думала Кэти. Одет, как всегда, с элегантной небрежностью, унаследованной от итальянских предков. На плечи накинут легкий темно-синий плащ, спускающийся ниже колен, под плащом строгий смокинг и безупречно белая сорочка, на шее темно-бордовая пышная бабочка. На любом другом такая бабочка выглядела бы женоподобно, но на Джейке была великолепна.

Кэти не заметила, как в холле появился отец, настолько была озадачена появлением Джейка.