Борис ЗЕЛЕНСКИЙ, Святослав ЛОГИНОВ АТАКА ИЗВНЕ

— Уже наши предки, уставившись на блистающее звёздами ночное небо, догадывались, что видимая картина мироздания неполна, что вселенная устроена сложнее, чем представляется поверхностному взгляду. Естественно, что по мере развития астрономии ученые благополучно прошли через гео— и гелиоцентрическую системы, ставящие в центр мироздания сначала собственную планету, а позднее — её светило. Оказалось, что наш, такой замечательный и многообразный, родной мир вращается вокруг самой заурядной звезды в самом заурядном ответвлении галактики, которое ни в коем случае не способно претендовать на звание пупа вселенной. Потом, по мере усложнения приборов, с помощью которых проводились наблюдения, были открыты такие занимательные вещи, как разбегание галактик, наличие многих необъяснимых астрообъектов, пугающие появления Посоха Заступника и тому подобные прелести.

— Узнаю университетского профессора. Нет чтобы сразу сказать, что имеется в виду Молекулярный Экран, но ты, как на вводной лекции, начинаешь со времён Единоутробного Океана. Итак, Молекулярный Экран…

— Да-да-да, в первую очередь я имею в виду именно его, хотя существуют и иные малопостижимые феномены, например Зона Нейтрального Времени, где тебе, мой друг, насколько известно, пришлось столкнуться… ммм… — по лицу астронома пробежала мимолетная улыбка, — с определенными трудностями.

Собеседник ответил астроному болезненной гримасой.

— Прости, — сказал ученый, — я не думал, что воспоминания о тех далеких годах по-прежнему столь тягостны.

— Пустое. — Приятель астронома машинально потёр левое запястье — память о самом неприятном приключении его трудной службы. — Для меня, честно говоря, удивителен факт, что мы, старинные оппоненты, на закате жизни сошлись в главном.

— И в самом деле удивительно, — согласился учёный. — В молодости у нас чуть не до кулаков дело доходило. Помнится, как-то раз ты, мой друг, даже умудрился расквасить мне нос.

— Только не надо прикидываться несчастной жертвой! Лично мне припоминается совсем другой случай…

— Какой?

— Когда у меня после бурных дебатов в классе самовоспитания заплыл глаз и воспитатель запер меня в громком чулане, надеясь таким способом выяснить, кто из приютских вздул сиротку.

— Честное слово, я об этом не знал! — воскликнул доктор.

— Было-было, — примирительно сказал второй из собеседников. — Но, кажется, мы увлеклись детскими воспоминаниями и несколько отошли от центральной темы нашей беседы.

— Хорошо, я готов продолжить. Итак, уже в наше время астрономами было совершено фундаментальное открытие. Я имею в виду закон Дорна Фуля о корреляции скорости расширения вселенной и суммарной ноосферы. Если говорить простым языком, то галактики разлетаются со скоростью, прямо пропорциональной количеству разумных существ на обитаемых мирах. Допустим, какая-то из планетарных цивилизаций сумела преодолеть Предел Скорпиона (овладела внутриядерной энергией и при этом не уничтожила себя во всемирной бойне, как подавляющее число её товарок). Совершенно естественно, что вскоре её перестанет удовлетворять собственный мир, чему чрезвычайно способствуют такие напасти, как истощение природных ресурсов, техногенные катастрофы, вырождение генофонда, и тогда она обязательно разорвёт планетарную пуповину и начнет расселяться. Сначала на другие планеты собственной системы, потом — на планетах ближайших звёзд, а вскоре замахнется и на отдалённые звёздные системы. Таким образом, жизненное пространство вырастет неимоверно, а соответственно, будет расти и численность популяции. Если возьмём, например, нашу цивилизацию, то подсчитано, что, обладая современной технологией, мы способны заселить всю галактику за каких-нибудь 20-25 тысяч лет, что в масштабах вселенной краткий миг.

— Опять лекция для первокурсников? Сейчас ты в добрых традициях имперской идеологии объявишь, что нашу экспансию постараются затормозить другие цивилизации, поскольку мы в галактике не одиноки!

— Вот именно. Стало быть, галактика окажется заселена ещё раньше, пусть даже не только нашими потомками. Так же обстоит дело и с другими галактиками. Отсюда и ускорение их разбегания. Вселенная расширяется со всё большей скоростью! И я присоединяюсь к мнению Дорна Фуля, что это не случайно.

— Здесь я должен спросить, не может ли этот процесс когда-нибудь пойти на убыль…

Ученый почмокал губами, словно раздумывал, не перейти ли сразу к сути дела, но лекторская натура взяла своё, и он с упорством, стоившим ему некогда кафедры, учёной степени и едва ли не жизни, вернулся к курсу основ космогонии.

— Безусловно, может. И без ложной скромности добавлю: я — первый, кто догадался о динамическом дуализме вселенной.

— Как же, как же, наслышаны и, мало того, благодаря этому положению твоей теории мы и встретились, мой дорогой. Правда, я не астроном и в детали не вникал. Но теперь, когда Молекулярный Экран так неприятно вмешался в нашу жизнь, хотелось бы ещё раз услыхать суть твоей теории, так сказать, из первых рук. Не надо слишком вдаваться в специфику профессии, изложи суть как можно проще, чтобы всякий гарм, далёкий от космогонических учений, мог понять, каких ещё неприятностей ждать от твоего труднопостижимого феномена.

— Хм, всего в нескольких словах? — учёный покрутил седой головой. — Ну, хорошо, попробуем. Для начала представь, мой друг, головку хорошо выдержанного сыра, в которой в результате созревания образовались пустоты. Выберем какую-нибудь одну пустоту и назовём её для удобства, скажем, областью П, или просто Пузырём. Я заявляю, что наша Вселенная, то есть мир, в котором мы рождаемся, живём и иногда умираем, может с помощью механизма, который астрономы называют разбеганием галактик, заполнять собой такой Пузырь, который, с одной стороны, бесконечен, а с другой — ограничен. Кстати, распухание нашей Вселенной в области П не самый важный аспект моего эпохального открытия.

— А самый важный аспект?

Учёный улыбнулся, как человек, знающий то, о чём другие не догадываются.

— А то, что в упомянутом Пузыре одновременно присутствуют две вселенные, одна из которых наша собственная. Для простоты назовем их Светом и Тьмой, Плюсом и Минусом, Добром и Злом, выбирайте любую пару!

— Пусть будет последняя… Как я понимаю, наша вселенная — это, конечно же, Зло?

— Ах, не всё ли равно, — наморщил нос астроном. —В природе нет ничего абсолютного, как сказал некий мудрец из страны Белых Отрогов. Если хотите, пусть наш мир будет назван Добром. В какой-то момент Добро существовало лишь в ипостаси протояйца, а вселенная Зло тогда полностью заполняла собой Пузырь. Но вот протояйцо набухло, потом взорвалось и зародыш Добра начал с огромной скоростью набирать объём, оттесняя Зло. Поскольку Добро и Зло должны находиться между собой в динамическом равновесии, то их суммарные объём, масса, момент вращения и все остальные характеристики на протяжении вечности остаются неизменными. Колеблется лишь соотношение добра и зла, а вернее — тех неопределимых с точки зрения астрономии понятий, которые мы привыкли называть добром и злом. Вселенная Зло вынуждена отступать перед распухающей оболочкой Добра, ибо соприкоснуться они не могут из-за угрозы взаимной аннигиляции, которой не происходит только по причине присутствия силового поля, служащего демпфером между ними. И взаимное изменение размеров обеих вселенных будет продолжаться до тех пор, пока Добро не заполнит пустотный Пузырь полностью, а Зло — окончательно не съёжится до состояния протояйца. Наступит доминирование вселенной Добра и будет оно продолжаться ровно до того мгновения, пока не проснётся теперь уже протояйцо Зла. На этот раз распухать начнёт оно, а Добро примется съёживаться и в конце концов цикл завершится, и всё вернётся на круги своя.

По лицу собеседника невозможно было прочитать, какие чувства он испытывает, выслушивая еретические откровения старого знакомца.

— Меня больше интересуют вещи практические, — спросил он, выдержав паузу. — Как, по-твоему, в антагонисте нашей вселенной обитают носители разума?

— А почему бы и нет? Чем зло хуже добра, простите за невольный каламбур?

— Но тогда, если одна вселенная распухает с неким ускорением, то другая должна съеживаться с ускорением отрицательным, а суммарная ноосфера его обитателей — соответственно сокращаться.

Учёный внимательно посмотрел на собеседника:

— Да, вопрос по существу. Именно это обстоятельство и не даёт мне покоя. Кто может дать гарантию, что они — разумные обитатели Зла — смиренно ждут своей участи и не собираются каким-нибудь способом воспрепятствовать расширению Добра, которое, по моим расчётам, всё набирает и набирает темп?

— И как они смогут попасть из своей в нашу вселенную, если между ними демпферная прослойка из силового поля?

— Вот здесь мы опять вспомним о Молекулярном Экране, который лично я считаю компенсационным клапаном между вселенными, и который при некоторых условиях способен открыться…