"Техасский маскарад" - читать интересную книгу автора (Зейн Кэролин)

Глава 5

Сердце Сидни бешено колотилось. Дрожащими пальцами она вцепилась в брошенное ей Монтаной полотенце. Под струей холодного воздуха, ворвавшегося в открытую дверцу кабины, ее руки и ноги мгновенно покрылись гусиной кожей. В ушах стучало и звенело, а перед глазами плясали огоньки.

Он знает, знает, он все знает. Ей не жить!

Ноги ее стали словно из теста. Девушка быстро, насколько это было возможно, закуталась с ног до головы в полотенце, оставив разве что глаза.

Монтана стоял, скрестив руки на груди, и ждал ее появления. У девушки настолько сдали нервы, что она не могла пошевельнуться. Наконец она выбралась из своего укрытия и оказалась перед Монтаной.

Он окинул взглядом ее закутанную в полотенце фигурку, и губы его искривила мрачная усмешка.

— Наш Малыш оказался женщиной, — пробормотал он и, сжав ее руку повыше локтя, с силой притянул к себе, — причем очень привлекательной. Тебе не следует прятать свои достоинства, Сид.

Можно было подумать, что он хочет свернуть ей шею или… поцеловать. Или и то и другое вместе.

Монтана, как и она сама, вдруг начал тяжело дышать, и что-то такое возникло в его сверкающих синих глазах, от чего у Сидни сердце начало бешено колотиться в груди. Его взгляд опустился с ее глаз на губы и там застыл. И вдруг послышался стук в дверь. На пороге домика появился Текс.

— Даже не вздумай улизнуть, — произнес Монтана низким голосом, обдавая ее губы горячим дыханием.

— Я… — с трудом пролепетала она, не зная, что делать.

— А, братец, — сардонически воскликнул Текс. Облокотившись рукой о дверной косяк, он наблюдал представшую перед ним немую сцену. — Вижу, ты решился познакомиться поближе с Сидом-женщиной.

— Зачем ты пришел? — рявкнул Монтана, не отрывая глаз от Сидни. — Что тебе нужно?

— Вообще-то я собирался дать тебе отчет по поводу Малыша, о чем ты сам меня просил, но это может и подождать.

— В таком случае проваливай!

— Да ты что, приятель, сейчас как раз начинается самое интересное.

— Вали!

— Я так понимаю, что мне следует держать рот на замке.

— Правильно.

— Черт побери, — Текс вздохнул, потом со смехом оттолкнулся от стены. Сделав шаг назад, он с улыбкой погрозил им обоим пальцем. — Мальчики, только без драки. — Входная дверь за ним громко захлопнулась.

— Итак, — выражение глаз Монтаны пугало Сидни, — на чем мы остановились?

— Я… все могу объяснить, — начала она, но осеклась, потому что взгляд его был полон ярости. Девушка закусила губу, не зная, что предпринять.

Руки Монтаны сжались в кулаки. Да он сумасшедший! Ну она и попала!

Впрочем, если подумать, Монтана сошел с ума отчасти по ее вине. Сидни готова была признать, что с ее стороны было не совсем честно наниматься на работу под видом мужчины. Но разве они поступили справедливо, отказав ей в должности только потому, что она женщина?

Значит, во всей этой ситуации пострадал не только Монтана. Внутри нее начал закипать гнев. У него хватило наглости ворваться в ванную и так бесцеремонно вытащить ее оттуда! Кем, черт возьми, он себя возомнил, если решил, что может вот так взирать на нее сверху вниз, как будто она непослушная маленькая девочка?

— О да, ты все объяснишь, — загремел Монтана, и немедленно!

Он резко, как марионетку на веревочке, развернул девушку и усадил на диван в гостиной, а сам опустился в нескольких дюймах от нее на чайный столик. Вытянув ноги и опершись локтями о колени, он наклонился над ней так, что Сидни оказалась зажатой между ним и спинкой дивана.

— Итак, Синди, что у тебя за план?

Гнев неожиданно придал ей смелости.

— Во-первых, меня зовут не Синди!

— Да ну! — он хлопнул себя по бедрам.

— Я Сидни. «

Подняв брови, он хмуро воззрился на нее. Сидни прищурилась, от всей души надеясь, что он почувствует в ее тоне снисхождение.

— Сид-ни. Если бы твой дядя позаботился прочесть мое резюме, тебе было бы это известно.

Настал его черед растеряться, но долго это не продлилось.

— Ну, Сид-ни, — иронично протянул он, — в чем же состоит твой тщательно выработанный план? Сколько денег ты вздумала у меня отсудить?

— Отсудить?

— Разве ты не наняла адвокатов, чтобы отдать меня под суд? За какое же преступление: сексуальное домогательство или дискриминацию? У нас много денег, а у тебя их нет, но тебе хочется стать богатой.

Сидни натянуто улыбнулась.

— Ну, тот факт, что ты вытащил меня из душа, вряд ли можно считать домогательством, а вот обвинение в дискриминации — это действительно справедливо.

Монтана с угрожающим видом подался вперед.

— Только попробуй!

— Ты думаешь, я ни на что не способна? — она скрестила руки на груди. — Считаешь меня глупой, ни на что не пригодной девчонкой? Позволь заметить…

— О нет, не считаю. Тебе удалось провести моего дядю, чтобы получить работу, которой ты не заслуживаешь.

— Откуда ты знаешь, что я ее не заслуживаю? Вы с дядей даже не хотели дать мне шанс.

— Это наша прерогатива.

— Что за прерогатива? Отказать мне, потому что я женщина?

— Нет, отказать тебе, потому что ты обманщица.

— Так вот почему ты позвонил и сказал, что вакансия закрыта, — саркастично произнесла Сидни. — Потому что я обманщица? — Зажмурившись, она потрясла головой. — Ты что, ясновидящий?

— Просто умею разбираться в людях. Кстати, пока ты была в душе, звонил твой дружок Поппи.

Сидни немного растерялась. Монтана говорил с Поппи?

— Да, — его губы презрительно искривились, — похоже, ребята, на которых вы рассчитывали, отказали вам. Тебе придется придумать новый способ добыть денег.

Сидни с минуту молча смотрела на него, пока смысл слов Монтаны не дошел до нее. О боже, она потеряла клиентов, которые собирались арендовать у нее стойла. А теперь еще и работу потеряла!

Слезы навернулись на глаза и покатились по щекам. Сидни уткнулась лицом в диванную обивку.

Она потеряет свое любимое маленькое ранчо! Ранчо, которым владели несколько поколений ее семьи. Она обещала отцу на его смертном одре, что никогда не потеряет ранчо, на котором отец, дед и прадед трудились, не покладая рук.

Из груди девушки вырвался стон, она закрыла лицо руками и расплакалась.

Монтана не знал, куда деваться.

Слезы струились по лицу Сидни помимо ее воли, а поскольку платка у нее не было, приходилось вытирать их краешком полотенца. Наконец, согнувшись пополам, Сидни прижалась головой к коленям и горько зарыдала.

Смущенный и растерянный, Монтана встал и, пройдя на кухню, принялся шарить по шкафам в поисках салфеток. Он бросил взгляд на ее скорчившуюся фигурку, не понимая, что же произошло. Неужели все гораздо сложнее, чем простое вымогательство?

Монтана ненавидел, когда женщины плачут, потому что его это всегда размягчало. А сейчас он просто не мог позволить себе спасовать перед этой хитрой актрисой.

Делль всегда начинала плакать, когда они спорили. Благодаря ее способности вовремя расплакаться ей сошло с рук убийство. Ну, не то чтобы убийство, но близко к тому.

Монтана выудил наконец с полки пачку салфеток, вернулся в гостиную и швырнул ее Сидни.

— Спасибо. — Она шмыгнула носом, вытащила из пачки сразу несколько салфеток и принялась вытирать слезы. Подняв голову, она помахала мокрой салфеткой и улыбнулась сквозь слезы. — Обычно я не даю волю слезам. Просто, — она пожала плечами и икнула, — моя жизнь сломана.

Со скептическим выражением лица Монтана опустился рядом с ней на диван. Ее щеки покрывали розовые пятна, нос покраснел. На ресницах повисли слезы, нижняя губа подрагивала.

Господи, ну и вид у нее!

Неожиданно Сидни, склонившись к нему на плечо, снова горько расплакалась. Монтана тяжело вздохнул. Боже, ну почему он такой тряпка! Как он ни противился, какое-то нежное, щемящее чувство поднималось в его груди. Что-то было в Сидни искреннее, чему хотелось верить, несмотря на ее вранье. Это что-то заставляло его сидеть рядом с ней и слушать ее рыдания. Монтана неуверенно протянул руку и похлопал ее по плечу. Девушка была такой мягкой, теплой… Он резко отдернул руку и спрятал ее за спину.

— Почему ты считаешь, что твоя жизнь сломана?

Сидни выпрямилась и постаралась взять себя в руки.

— Ну, не совсем сломана, но все к тому идет. Я вот-вот потеряю свою компанию.

— У тебя есть компания?

— Небольшая, недалеко от Колледж-Стэйшн. Это маленькое предприятие под названием «Скотоводческая компания Маккензи», правда, в настоящий момент там никакого скота нет. — Она издала странный звук, и Монтана не понял, был ли это всхлип, или смешок, или то и другое вместе.

— Почему нет скота?

— Мне пришлось продать все поголовье, нужны были деньги, чтобы сохранить имущество.

— Почему? Что произошло?

Сидни устало вздохнула и прерывающимся голосом начала рассказывать, то и дело икая:

— Мой отец был превосходным скотоводом и ветеринаром, но, к сожалению, бизнесмен из него получился никудышный. Мама вела все расчетные книги, а после ее смерти от горя отец совсем потерял способность решать финансовые вопросы, связанные с управлением компанией.

Монтана кивнул, внимательно слушая.

— Я не знала, что происходит, потому что в это время была в колледже. Только незадолго до его смерти в прошлом году узнала, что он по уши в долгах. И пообещала ему сделать все, что в моих силах, чтобы сохранить компанию и земельный участок. Я должна сдержать свое слово или умереть. — Сидни подняла на него взгляд, и ее глаза вновь наполнились слезами. — Я испробовала все, что смогла придумать.

Продала всех животных, даже призового бычка, над выведением которого родители трудились годами, чтобы улучшить породу. Продала весь антиквариат, машины и даже… — она коснулась рукой свисавших на лоб коротких прядей — свои волосы. Но этого мало. Я пыталась сдать внаем стойла и пастбища, но, если то, что сказал тебе Поппи, правда, значит, я снова осталась ни с чем.

— Кто… — Монтана кашлянул, — кто такой Поппи?

— Это мой сосед. Теперь, когда умерли мои родители, он стал мне своего рода престарелым дядюшкой. Он помогал мне придумывать, как добыть денег.

Именно он нашел ваше объявление в газете и принес мне. В тот момент мне показалось, что это выход из положения. Я была уверена, что подхожу на эту должность… — Девушка вздернула подбородок и решительно взглянула на него. — Я и сейчас это знаю.

— Может, это и правда, но ты все равно уволена. Монтана чувствовал себя последним подлецом, говоря ей это. Да, она, казалось, была на грани отчаяния, но Делль именно таким образом обвела его вокруг пальца, и он устал оттого, что вечно оставался в дураках.

— Почему? — Сидни подалась к нему. В ее глазах сверкнула злость. — Потому что я женщина?

— Нет, потому что ты солгала.

— Но вы сами толкнули меня на такой шаг! Если ты помнишь, я хотела получить работу законным путем.

Монтане пришлось признать, что она права.

— Кроме того, что я женщина, в чем я еще провинилась, за что ты решил меня уволить?

Монтана на секунду задумался.

— Разве недостаточно того, что ты прикинулась парнем?

— Ладно, — она вскинула руки, признавая поражение. — Да, я солгала, и мне… очень жаль, — выражение ее лица смягчилось, — правда, я очень сожалею. Нельзя было обманывать вас с дядей. Но я просто обязана была доказать вам, насколько ошибочны ваши застарелые представления о том, что может и чего не может женщина. Черт возьми, я была лучшей кандидатурой на эту должность, имей смелость признать это.

Вспомнив обо всех неудачниках, с которыми ему пришлось беседовать, Монтана неуверенно пожал плечами. Сидни права: она на голову выше всех остальных, и это подтвердилось всего за один день совместной работы. Она образованная, знающая, сильная и преданная своему делу.

— Пожалуйста, — у нее на глазах снова показались слезы, — умоляю, дай мне еще один шанс. Обещаю, ты не пожалеешь о том, что взял меня на работу.

Неужели Делль пошла бы на такое унижение ради сентиментальной цели — спасти семейную компанию? Нет, она думала только о себе. Монтана отвел взгляд от Сидни и уставился в стену. Он не мог рассуждать здраво, сидя рядом с девушкой, прикрытой лишь полотенцем. Ее гладкие ноги и плечи не давали ему сосредоточиться.

— Иди оденься.

— Зачем? Ты меня выгоняешь?

— Нет, я тебя не выгоню, предварительно не накормив. Поедем где-нибудь перекусим. А потом я, наверное, тебя выкину, посмотрим.

— Ладно, хорошо, поехали куда угодно, только не в «Джубили». — Сидни поднялась и проскользнула в свою комнату.

Монтана улыбнулся. Следовало отдать ей должное: самоуверенности ей не занимать, а он… он просто тряпка.

Решив, что терять ей нечего. Сидни решила сегодня не одеваться как парень. Выдавив на ладонь немного геля для волос, который она нашла у Монтаны, девушка уложила свои короткие прядки таким образом, что они небольшими колечками обрамляли лицо. Обломком карандаша для бровей, который по счастливой случайности обнаружила в своей косметичке, Сидни подкрасила глаза, а потом покусала губы и пощипала щеки, чтобы придать им более яркий оттенок. Удивительно, но выглядела она совсем неплохо. Может, больше не отращивать волосы, ведь так их гораздо легче укладывать. Она заправила рубашку в джинсы, не беспокоясь больше о том, как скрыть женские формы. Монтана все равно знал правду, так чего ради стараться?

Когда Сидни взялась за дверную ручку, руки ее дрожали. Предстояла трудная задача: убедить Монтану оставить ее на ранчо. Что и говорить, она выставила себя в глазах Монтаны полной дурой. Правда, он хороший человек и, скорее всего, сможет простить ее. А если нет, тогда придется уйти ни с чем.

Выйдя из комнаты, Сидни нашла Монтану на диване в той же позе, в которой оставила. Выражение удивления и чисто мужского одобрения отразилось на его лице.

— Ты правда собираешься ехать в город в таком виде?

— А почему нет?

Монтана покачал головой, словно никак не мог сложить воедино Малыша Сида и женщину Сидни, и вздохнул.

— Пошли.

Выехав на шоссе, Монтана свернул в сторону Хидн-Вэлли, направляясь в небольшую закусочную на трассе, где можно было съесть по гамбургеру, не выходя из машины. Солнце уже зашло. Их никто не мог увидеть в это время, а такой вариант — пока он не прояснит с ней всех деталей — устраивал его наилучшим образом.

У Монтаны кружилась голова и сжимался желудок. Сейчас эта женщина больше походила на неотразимую Сидни, а не на бедную заплаканную Синди.

Как теперь он будет жить с ней в одном доме? Это наверняка сведет его с ума. Нет, надо все-таки уволить ее, но как?

Эта женщина разыграла «семейную карту». Она хотела сохранить собственность семьи. Ни один настоящий Брубейкер не мог сделать что-либо во вред семье. Как он посмеет уволить ее, когда она так старалась сдержать слово? Если она потеряет компанию, то нарушит последнюю волю отца. Он закрыл глаза и потряс головой. Вдруг она придумала все эти свои переживания?

Монтана взглянул на девушку и понял, что она страдает, ожидая его приговора. Чувствуя, что мысли его несутся с той же скоростью, что и машина, он решил не оттягивать неизбежное.

— Ты можешь остаться. — Он сам удивился, услышав от себя такие слова.

Сидни едва не подпрыгнула.

— Что-что?

Он шумно вздохнул.

— Я сказал, ты можешь остаться, но только с одним условием.

— Каким?

— Можешь продолжать работу, но только под видом мужчины, то есть в качестве Малыша Сида. Монтана потер усталые мышцы шеи и в который раз спросил себя, не сошел ли он с ума. Тряпка, тряпка, тряпка!

— Почему?

— Потому что я не хочу, чтобы остальные знали, что ты женщина. Это для твоего же блага и во имя претворения в жизнь моих рабочих планов. Нечего моим ребятам отвлекаться. — Да и ему самому это ни к чему, подумал Монтана. — Поняла?

— Да.

Оба снова замолчали. Монтане не надо было смотреть на нее, чтобы чувствовать, как она светится от счастья. Честно говоря, они с Большим Дедди нуждались в ее профессионализме. А ведь никто не поймет, если он вдруг выгонит Сида из своего домика.

Как он объяснит, что не стал жить с ним в одном доме, но оставил работать на ранчо? По всему видно, что им придется жить вдвоем. Не селить же ее с одним из этих ковбоев-бабников. Если он это сделает, ему придется проститься со сном. Монтана оторвал глаза от дороги и на секунду взглянул на Сидни.

Как ему удастся спокойно спать в соседней с ней комнате, оставалось для него загадкой. Ясно одно: он не станет давать ей никаких поблажек из-за того, что она женщина. Ни за что. Ей придется выкручиваться, как хочет. Без сомнения, она пожалеет о том, что осталась на ранчо.

Может быть, даже сама уволится.

Это разом решит все проблемы. Но тогда ему вновь придется искать кандидата на эту работу. Чтобы не застонать, Монтана выпрямился на сиденье, чувствуя, как расслабляется напряженная спина. В какие-то моменты он ненавидел свою работу.

— Спасибо, — прошептала она.

— Нет проблем, — с пониманием, если это вообще было возможно, произнес Монтана, — ты отработаешь мое великодушие.

Подъезжая к закусочной, Монтана думал о том, сколько времени потребуется работникам ранчо, чтобы понять, что Сид — самая что ни на есть женственная женщина.

Еда показалась Сидни восхитительной, то ли потому, что она проголодалась после тяжелого трудового дня, то ли потому, что находилась в такой чудесной компании. Когда Монтана не пытался найти причины для ее увольнения, с ним было безумно интересно.

Они без умолку болтали весь вечер. Она поведала ему все печальные подробности своего финансового положения. Он оказался внимательным слушателем и даже подал ей несколько хороших идей, как повысить свой доход, до которых она сама не додумалась.

Было уже поздно, Сидни устала как собака, но ей не хотелось, чтобы вечер кончался.

— Когда ты впервые понял, что я не мужчина? поинтересовалась она, когда они закончили ужин и возвращались обратно.

— Когда дал тебе прикурить сигару, — усмехнулся Монтана.

У Сидни отвисла челюсть.

— Так ты знал все это время? Мне ни на йоту не удалось провести тебя?

— Нет.

— Но ты же позволил мне остаться?

— Хотел немного поразвлечься, прежде чем уволить тебя.

— Думаю, тебе это не удалось.

— Что именно?

— Поразвлечься со мной.

Монтана вырулил на длинную, обсаженную деревьями аллею, ведшую к внушительному офису «Серкл Б. О.», и, отведя взгляд от дороги, несколько секунд внимательно изучал девушку.

— Не удалось.

От интимной нотки в его голосе Сидни бросило в жар. За сегодняшний вечер она узнала этого мужчину намного лучше, причем он оказался совсем не таким бессердечным, каким хотел выглядеть. Не хватало еще влюбиться в своего босса! Больше никаких «свиданий», как сегодня. Ей придется работать в поте лица, чтобы доказать, что она достойна занимаемого места. А после рабочего дня она будет закрываться в своей комнате, чтобы лишний раз не попадаться Монтане на глаза.

Когда молодые люди подъехали к дому, из темноты неожиданно раздался голос:

— Это ты, Сид? — крикнул Фаззи с веранды своего бунгало. Он сбежал по ступенькам и направился по усыпанной гравием дорожке к их домику.

Сидни беспомощно взглянула на Монтану, и тот спрятал девушку у себя за спиной.

— Да, Фаззи, — ответил Монтана, — это мы. Ездили по делам.

— А, понятно. Мне показалось, что ты недавно заходил в дом. Пришлось выйти, чтобы запереть собак. И я хотел сказать Малышу, что он забыл у меня свои рукавицы. Захвачу их завтра с собой.

— Спасибо, Фаззи, — крикнула Сидни из-за спины Монтаны, — и спокойной ночи.

— Спокойной ночи. — Фаззи помахал им рукой и направился к своему дому.

— Иди внутрь, — скомандовал Монтана. Взяв ее за руку, он буквально втащил девушку за собой по ступенькам и втолкнул в дом. Оба ощущали неловкость, не зная, как начать новые отношения.

— Спасибо, что прикрыл меня сейчас.

— Тебе придется быть очень осторожной.

— Знаю. Поможешь мне утром навесить дверь в ванной?

— Да.

— И больше не проси меня ничего тебе подавать, когда ты в душе. Пусть это больше не входит в мои профессиональные обязанности, хорошо?

— Ты права. — От его озорной улыбки у Сидни екнуло сердце, а он тем временем продолжал:

— Только смотри, дорогуша, как бы я не поймал тебя на флирте со мной.

— Ну да, буду я с тобой флиртовать, как же.

— Ты сейчас именно этим и занимаешься.

— Не правда.

— Правда.

— Нет! — Смеясь, она шутливо толкнула его в грудь. — Глупо флиртовать с собственным боссом.

Его глаза вдруг потемнели.

— Да, я с тобой согласен. И опасно. Тебе лучше пойти в свою комнату, сейчас же.

— Да, — прошептала она, не двигаясь с места.

Глядя в глаза девушки, Монтана наклонил голову и прижался губами к ее губам.