"Нить надежды" - читать интересную книгу автора (Завацкая Яна)

Глава 3. Власть и война.

Я открываю глаза.

Ильта больше нет. Я должна жить без Ильта.

Кто я? Синагет Ледариэн, не имевшая права жить и присвоившая себе это право собственной силой. Принцесса «Зеркала» — так называется мой чудный, лучший в системе Глостии крейсер.

Что у меня есть? Мое «Зеркало». Моя верная, действительно верная команда — теперь уже тридцать шесть человек. Моя верная Дерри. Запас автономности — три месяца. Времени достаточно. Достаточно оружия и энергии. Но это и все.

Теперь мне приходится каждый раз, просыпаясь утром, перебирать все это в памяти. Иначе лишишься рассудка. И напоминать себе, что Ильта больше нет. Он почти всегда снится мне живым, во сне я совершенно уверена, что он жив. Иногда он заходит прямо в мою каюту, садится рядом и озабоченно начинает говорить о левом сплетении, там вроде фонит, или еще о какой-нибудь ерунде, а я спрашиваю: Ильт, но ты же погиб, я сама отправила твое тело в последний путь, в Пространство. А он отвечает: да, но ты ошиблась, ничего, я не в обиде, это бывает. Я на самом-то деле был жив, но ребята меня опять выловили и затащили на корабль, ну конечно, я понимаю, это странно, что я выжил в вакууме, но в этом гробу было немного воздуха, и они меня быстро поймали… Вот так во сне все логично и спокойно, и я чувствую успокоение, а потом вижу, что тело-то Ильта все искромсано лучами (так, как я видела в последний раз), и говорю — но ведь ты ранен? И вижу тогда, что он лежит и пошевельнуться не может, но он жив, все равно — жив!

Вот такая ерунда снится. И когда просыпаешься, несколько секунд кажется, что Ильт жив, просто он где-то в другом месте. А может, так оно и есть. И приходится себе объяснять, что нет, умер он. Правда, я плохо помню, как его тело втащили на корабль. Не знаю. Я вообще плохо помню, как все происходило в тот день. Наверное, у меня крыша слегка поехала. Но вот похороны я помню. Мы отошли уже далеко от Нейамы, и я обо всем договорилась с тремя пилотами, оставшимися в живых — двое из них до сих пор у меня служат, и мы спустились на Палубу. Они положили Ильта в ксиоровый ящик такой, вроде гроба. Я еще помню, что сначала боялась на него взглянуть. А потом посмотрела и сама удивилась — чего бояться-то, ведь это вовсе не Ильт. Это было похоже на куклу, и дело не в том, что все тело искромсано наискось лучами, темная застывшая кровь и обугленное мясо, это все ерунда, а главное, что это было просто нечто отдаленно похожее на Ильта, но самого-то его здесь вовсе не было. Может, поэтому мне до сих пор и кажется, что это мы не его хоронили, что он жив… Умом понимаю, что это не так, а поверить не могу. И вспоминаю старательно, как молча мы открыли стену Палубы и с катапульты запустили гроб с телом Ильта в Пространство, придав ему скорость убегания. Где еще хоронить ско, если не в Космосе? Думаю, Ильт был бы не в обиде. Потом мы напились с Дэнсом, он предлагал мне сэнтак, но я сказала, что на моем корабле этой гадости не будет. Мы просто напились грапса, и я легла спать. Все остальные трупы ребята похоронили сами — они меня как-то мало интересовали.

Так. Ну вот, с этим все ясно. Кажется, я совершенно разучилась вскакивать с постели, едва продрав глаза. Это плохо. Мне обязательно нужно «настроиться», вспомнить, кто я, зачем я здесь…

А зачем? Я и сама не знаю. Спускаю ноги с кровати. Теплое, мохнатое тычется в мои колени, круглые ушки просятся под ласку. Моя Бета. Я рассеянно почесываю черную шерсть за ушами.

Странное ты существо, Бета. Я и сама к тебе еще не вполне привыкла. И все же почему-то уверена в тебе. И даже не потому, что мы нашли в доме твоего хозяина, убитого мной, документы на тебя, не потому, что они гарантируют твою лояльность мне, а просто так… Я знаю, что в глубине твоих мерцающих зеленоватых глаз не таится опасность и предательство.

— Вы знаете, сколько такая животинка может стоить, Принцесса?

— Я оставлю ее себе, Дэнс.

— Ну смотрите, дело хозяйское…

Мне не нужны деньги за тебя. Удивительное ты существо, пантера с собачьей душой. Генетически модифицированное чудо. Когти и сила хищника, преданность и работоспособность овчарки. Не знаю, и не хочу знать, любила ли ты человека, которого мне пришлось убить. Своими руками. Мне кажется, что нет, не любила, иначе почему бы с такой готовностью, даже не взглянув на его труп, подошла ко мне, и с тех пор следовала за мной уже неотступно.

Он был сволочью, Бета, и видел в тебе только дорогую игрушку, ты тешила его тщеславие, ты была вещью для него. А мне ты — верная боевая подруга, товарищ, и я люблю тебя и никогда не предам. Так же, как ты меня.

Такое, Бета, не так уж часто встречается в нашей сволочной жизни.

Бета положила мне на колени голову — жест высочайшего доверия со стороны зверя, ведь голова — самое уязвимое место… Умные зеленоватые кошачьи глаза мерцали в сумраке. Я погладила пантеру меж ушей. Встала.

Хватит валяться. Сегодня тридцать пятый день жизни без Ильта. У нас большой запас автономности, но нам нужна база. Нельзя всю жизнь мотаться в Космосе и жить на корабле. Можно свихнуться. Нужна база, нужны деньги, оружие, люди, для «Зеркала» тридцать шесть человек — это смехотворно мало. Но кого попало брать мы не будем, правильно, Бета?

Пойдем умываться.

Я молча осмотрела свое отражение в зеркальной стене напротив койки. Бикр у меня отличный. На Глостии-7 удалось достать. Дело даже не в броне, я всегда могу нацепить дополнительную. Просто по уровню — это практически квиринская модель, со всеми прибамбасами, со встроенным биокомплексом, автономность около суток — то есть я в нем около суток могу свободно летать в открытом космосе, даже с маяком для вызова спасателей с Квирина (ха-ха…), и притом легкий, как спортивный костюмчик, совсем не ощущается на теле.

Цвета я подобрала сама. Накладка темно-голубая, а сам бикр тоном глубже, васильковый, все металлические детали из чистого золота (оно не только красиво, но и куда удобнее других материалов).

Так, в общем, неплохо. Даже и лицо — вполне такое благородное, красивое лицо, и горбинка очень даже к месту, волосы чуть отросли, и это даже хорошо, меня никто не обязывает носить короткую стрижку, я не в Легионе. Только в глазах странное выражение, как будто навсегда застывшее. Это так удивительно, когда смотришь на себя и видишь в глазах выражение, которое, кажется, совершенно не соответствует тому, что ты думаешь. А может, и соответствует…

Надо перенастроиться. Думать о чем-то радостном, хорошем, может, и выражение глаз изменится. А, впрочем, сойдет и так… думаю, команду это не деморализует.

А замечательный у меня видок был, когда я захватила этот корабль. Надо думать… До сих пор помню в глазах Дэнса (тогда я еще не знала, как его зовут) — ужас и недоумение. Этакая фурия в разорванной одежде рабыни, вся сплошь покрытая кровью. Не своей. И обвешанная оружием. Глаза, наверное, сверкают… Вообще я, хоть и училась в военной школе, ни разу еще не видела человека, только что убившего в одиночку несколько десятков врагов (все-таки много их на корабле оказалось, зря мы с Ильтом надеялись на лучшее), и готового убивать дальше. Наверное, страшненькое зрелище.

Наверное, сейчас бы я так не смогла.

Я ведь не только скультер подняла тогда (еще и тело Ильта смогла забрать). На орбите мне под горячую руку и попалось «Зеркало», лучший крейсер во всей Глостии, корабль шибага Немисса. Не знаю уж, как так получилось, почему я смогла взять этот корабль. Команда была небольшая, да и не ожидали они нападения. Видимо, так.

А все-таки неплохо. Мы немалого добились за этот месяц. Вот и эта каюта, например — всю эту отделку, и автоматику, все это я заказала на Гоне.

И Дерри я сделала там подарок. Бедная девочка… Она настолько закомплексована, и вот теперь, похоже, нашла выход для всех своих проблем — все это у нее вылилось в безумное обожание меня. Не знаю, что с этим делать… Я не в восторге от этого, я ж не Аригайрт. Хочется чем-то порадовать Дерри, а чем? Ну вот я и решила. На Гоне я оплатила ей пластику. Все лицо переделали. Теперь она вовсе не страшненькая, даже симпатичная. Я, если честно, даже ей позавидовала, хотела свою горбинку убрать, сделать такой пряменький благородный носик. Но потом решила, что не стоит.

Ильту вот как раз горбинка нравилась.

Но Дерри, хоть и благодарила меня не знаю как за эту операцию, похоже, совсем не изменилась. Красавица, а психология-то осталась — дурнушки. Ладно… Я ей в няньки не нанималась. Иногда хочется отправить ее на Серетан, пусть живет спокойно подальше от меня. Но она бы с ума сошла от горя. И часто она все-таки бывает полезной. Очень даже.

Все-таки мы очень много успели за этот месяц.

Разве сравнить то положение, когда мы впервые отчалили от Нейамы — сумасшедшая бандитка и трое пилотов, один из которых согласился работать со мной лишь до ближайшего порта… и запас автономности — из-за вынутых в тот момент фильтров, всего лишь две недели… И то, что мы имеем сейчас.

Да, напряжение было сильным, но оно того стоило. Единственное, что меня саму удивляет — зачем я делала все это? Что давало мне силы? Я и сейчас не могу точно ответить на вопрос, зачем живу. А тогда…

Но мы высадили третьего пилота на Гоне, и я набрала еще пятерых головорезов в тамошнем кабаке, мы заправились, продав кое-что из ценностей господина Немисса, и потом мы вернулись к Глостии-4. И мы ударили по Нейаме. Это была наша первая боевая операция, и видит Адоне, она оказалась удачной! Крейсер мы не сажали. Мы с Дэнсом и Аттером на ландерах сожгли плантацию. Самым трудным, между прочим, было — найти ее. Я отыскала Дерри. Бина уже умерла, как мне удалось узнать. Дерри я забрала с собой. Второй удар мы нанесли по рудникам, и сразу пополнили наш экипаж — многие захотели променять рабство на нормальную работу. Больше мы никого не брали, не до того было.

Потом мы подожгли парк и дворец. Нам пришлось круто. Но ведь ханкеры Аригайрта стрелять толком не умеют… Мы потеряли всего двух человек, зато ущерб, нанесенный Аригайрту, вычислить невозможно.

После этого мы отправились на другой конец Галактики, к Белларону. И под экраном подойдя к планете, я выпустила из тюремной камеры Лили, сидевшую там в страхе и ожидании какой-нибудь жуткой участи. Я посадила ее в ландер вместе с двумя своими людьми, и они отвезли ее вниз и высадили там, на поверхности Белларона. На прощание я дала ей денег — думаю, на Беллароне она не будет бедствовать — и велела разыскать ребенка и забрать его к себе. И больше, упаси Адоне, не пихать его ни в какие пансионы!

Не знаю, послушает она меня или нет. Но я сделала для этого мальчика все, что могла. Если бы не он, я бы с удовольствием отдала Лили для развлечений своей команде, а потом запустила бы ее тело с катапульты прямо в Мировое Пространство.

Ладно, пусть живет…

Мне до сих пор кажется, что я поступила с ней все-таки правильно.

Но и потом мы неплохо поработали. Захватили и выгодно продали два небольших пассажирских судна. Только людей, тех, кто остался в живых, я запретила продавать. Кое-кто возмущался, но я умею затыкать рты. Как выяснилось… Наркотиков и рабов у меня на корабле не будет. Людей я высадила в ближайшем порту, оставив им даже некоторую денежную компенсацию.

Ничего. Все остались довольны в итоге. Мы отправились на Гону и очень неплохо повеселились, подлатали корабль, кое-что закупили…

Мне есть чем гордиться. Но останавливаться на достигнутом рано.

Позавтракаем позже. Есть пока не хотелось, да и тревожно как-то с утра, пока не выяснишь обстановку и не примешь на сегодня все решения.

Я дала сигнал четверть часа назад, перед тем, как идти умываться. Народ уже должен собраться в Штабе. Пора идти.

Удобно, конечно, собираться в Посту, но там всегда дежурит кто-то из пилотов, а то, что мы говорим, не всегда предназначается для посторонних ушей. Поэтому я выбрала под Штаб небольшую (а нас и немного — немного тех, с кем мне хотелось бы разделить проблемы командования) комнату в самом центре корабля, недалеко от Поста. Не знаю уж, чем Немисс в этой комнате занимался, совершенно круглой, обитой желтоватым бархатом, из которого, как грибы, поднимаются уютные кресла, и скрытые светильники мягко озаряют внутренность помещения. Но я не нашла для нее лучшего применения (разве что как палата для душевнобольных она бы еще сгодилась). Повесила у стены трехмерную модель Галактики, поставила кое-какое оборудование, защиту от прослушивания. Вот, собственно, и все…

Дверь, узнав меня по шагам, мягко отъехала в сторону. Бета следовала за мной, едва не тыкаясь носом мне в зад. По-моему, на корабле все, кроме Дерри и меня, побаиваются Беты — ну, это и к лучшему…

Точно. Все уже собрались. Расселись по креслам. Я молча обвела взглядом свой штаб. Дерри — заблестев черными глазами, вся радостно подалась мне навстречу. Дэнс — сделал вялый приветственный жест ладонью, нога закинута на ногу, вид — вроде только что с перепоя. Мосей Ринго как-то исполнительно заерзал в кресле. Таффи что-то хрюкнул и остался сидеть неподвижной черной мощной статуей. Эта его идиотская манера ходить голым по пояс…

Ладно, бандиты же, чего с них возьмешь. Я села в свое «командное» кресло. Скрестила руки на груди.

— Доброе утро, господа!

— Доброе утро, — нестройно ответили мои негодяи.

— Ну что же, начнем. Пожалуйста, Дэнс.

Дэнс у нас вроде бы как отвечает за ходовую и оружейную части. Ни в том, ни в другом он ни бельмеса не смыслит. Я заставляю его учиться, но тщетно, не тот случай. Однако мой принцип — каждый должен за что-то отвечать. Кроме Дерри, она на особом положении. Хуже Дэнса в этом смысле никого нет. Но что поделаешь, у него есть другие замечательные качества.

По крайней мере, он уже научился требовать отчета от Леандра и Савиолы либо Валя, и потом пересказывать все это мне. При необходимости, конечно, я проверю сама.

— Запас гравитора около двенадцати тысяч рискантов, — вяло сказал Дэнс.

— Около? — переспросила я.

— Одиннадцать тысяч… э… девятьсот семь и три десятых, — Дэнс справился со своим спайсом. Ладно, змей с тобой…, — за прошедшие сутки… ну, вы знаете, мы лежали в дрейфе, так что потрачено шесть тысячных рисканта. Техники вчера отрегулировали ведущую пушку левого борта, предлагают сегодня провести пробные стрельбы… Это вам лучше с Савиолой поговорить, принцесса.

Еще минут пять я добивалась от Дэнса результатов рутинного контроля сплетения, наконец, поняла, что он об этом ничего не слышал, и сделав ему резкий выговор, оставила парня в покое. Дэнс не менял наглой позы, но внутренне явно сник. Я обратилась к Мосею. Вот тут — совсем другое дело, на этого человека можно положиться.

— Что с твоей стороны, Ринго?

— Ну, запасы-то наши вам известны… эхе… еда, значит, теперь у нас три тысячи четыреста двадцать пять порций, вода четыре тысячи пятьсот две порции, фильтры все исправны…эхе, — Ринго закашлялся, — вчера мы, значитца, провели регулировку холодильников второго яруса, все там теперь в порядочке, ну сегодня, видно, вентиляцией будем заниматься. Профилактика, принцесса, вы не подумайте, что там не так что-нибудь. Только вот два вопросика у меня, принцесса, к вам будет…

— Да, пожалуйста, Ринго, — сказала я ласково.

— Видите, эхе… сейчас-то у нас, значит, команда маленькая, ну, как бы это выразиться, по минимуму того, что на крейсер требуется. И значитца, никаких проблем с хозяйством пока не намечается. Однако ежели вы, принцесса, вдруг захотите провести, так сказать, еще одну вербовку, или что-то, значит, подобное, то этих хранилищ, которые у нас задействованы, ни в коем случае, для большой команды не хватит.

— Это ты правильно рассуждаешь, — согласилась я, — а что тебе нужно для того, чтобы подготовить остальные хранилища? Какие-то запчасти, люди, инструменты?

— Да, если так выразиться, на корабле все имеется. Только вот мне бы человека четыре, чтобы потихонечку, так сказать, ежедневно, готовить по нескольку помещений… ну вы сами понимаете, надо же там хотя бы вымыть, продезинфицировать, холодильники перебрать и запустить на пробу…

— Ринго, так что же вы молчали? Людям делать нечего, берите хоть шесть человек. Таффи, составишь расписание, и пусть ежедневно шесть человек работают у Ринго.

— Слушаюсь, — сказал Таффи басом.

— И еще, значитца, если можно, такой вопросик. Видите ли, некоторые личности… из команды, я имею в виду, ну настолько несознательные… надо бы какой-то порядок ввести, я имею в виду, в употреблении пищи и особенно спиртного.

— Так вы хотите сказать, они сами берут? Когда им нужно?

— Да, вы понимаете, просто приходят и берут. И вчера еще Тикси сломал регулятор шестнадцатого холодильника, пришлось чинить. Это же бандиты, принцесса…

Я задумалась. По-хорошему, конечно, выдавать рационы три раза в день — и все. Но это же не военные, это, правильно Мосей сказал — бандиты. Надо что-то придумать, чтобы и палку не перегнуть, и не допустить разбазаривания запасов.

— Вот что, Ринго. Таффи, это и к тебе относится, слушай. С сегодяшнего дня… я сейчас составлю приказ и сама объявлю по радио. Запрещается брать что-либо сверх пайка из коллекторских корабля. Все, что в корабле — моя личная собственность, а не общественная. Взятие моих продуктов или вещей будет рассматриваться как кража. Что у нас там за кражу, Таффи?

— За первую четырнадцать суток дисотсека. За вторую дисотсек до ближайшего порта и списание.

— Правильно. Крысы нам не нужны. Но чтобы народ не пугался… Ринго, у нас ведь есть персональные холодильники?

— Есть, принцесса, как не быть, отремонтировать только нужно.

— Выдадим каждому по холодильнику, и там он может держать личные запасы — что награбит при штурме, и что сэкономит. Организуйте ремонт, хорошо, Ринго?

— Да пусть сами себе берут и ремонтируют, я что, разве против…

— Вот и хорошо. Приказ, значит, я подготовлю.

Я обратила взгляд к моему «старшему по команде» — Таффи Зе-Клеру.

Личность жутко одиозная. Бывший ханкер. Негодяй. Хорошо еще, что он не работал на плантации, и вообще — не с женщинами. И не на руднике, иначе бы я ему Ильта припомнила. Он работал во Дворце, не знаю точно, где, и не хочу уточнять. Сволочь этот Таффи. Просто почему-то он мне спас жизнь при штурме Нейамы, да и сейчас, по взгляду видно, готов защищать хоть против всей команды. И самое ужасное, что без Таффи мне вообще бы не удержать моих бандитов в повиновении. Нет, никакого там гуманизма у меня давно уже нет. Но ведь просто сил бы не хватило! А вот Таффи — это как раз то, что нужно.

Душевед мой. Мышцы буграми переливаются под темной кожей. Своеобычные красные шаровары и голый торс. Так у него на родине ходят. Плеть я ему запретила носить, раздражает. Он таскает на поясе электрическую дубинку. Ханкерская привычка, что тут сделаешь.

Сволочь, но змей, до чего полезная сволочь.

— У меня все хорошо, — сказал Таффи, — вчера, принцесса, вы знаете, нашли сэнтак у Стика. Донес Айлантер. Айлантеру я выдал премию, как договорились. Стик в дисотсеке на десять дней. По-моему, у него ломка…

— Хорошо, — кивнула я. Жестоко, конечно, да и Таффи наверняка ему добавил вчера, но оно ведь и к лучшему. Наркоманы мне на корабле не нужны. Я не глостийский шибаг какой-нибудь. Тяжелый жизненный опыт научил, что наркотики — абсолютное зло.

— Проверил еще в пяти каютах выборочно, — добавил Таффи, — больше, вроде, нигде нету.

Самое удивительное — сам Таффи оказался независим от сэнтака. Как уж он умудрился у Аригайрта — не знаю. Может, это у него такие расовые особенности. Я слышала, что люди его расы не впадают в зависимость от сэнтака, разлагается он, что ли, в крови у них. И эта особенность помогла мне полностью справиться с наркотиками на корабле. Даже Дэнса мы запирали в каюте на время ломки. Ничего, разобрались… Теперь, по крайней мере, в своем штабе я уверена.

Я помолчала, глядя на своих. Надо что-то решать… ребята скучают, который день в дрейфе. Холодильники чинить — это хорошо, конечно. Но надо что-то решать.

Собственно, план уже в целом сложился. А доведем мы его все вместе. Четыре пары глаз внимательно смотрели на меня. Да, сейчас именно тот момент — не раньше, и не позже, когда уже пора что-то предпринять. И даже не потому, что у нас нет припасов или денег, все у нас есть. Просто или ты растешь — или падаешь вниз. Иного не дано.

— Еще у кого-нибудь есть вопросы по вчерашнему дню?

Вопросов ни у кого не было. Все молча ждали.

— Сегодня меняем курс, — решилась я, — двигаемся к Глостии-6, выход Анорри.

Я показала на модели этот выход, выделив его красной точкой, а всю систему Глостии-6 — ярко-синим.

— Почему именно этот выход, принцесса? — недоуменно спросил Дэнс.

— Я планирую захват одного из боевых кораблей Глостии-6.

Все молчали. Дерри — глядя на меня преданно, остальные — с легким недоумением. Ну ясно, глупость сморозила атаманша. Шибаги такими вещами не занимаются. Гораздо проще захватить обычный пассажирский корабль, что они и практикуют. И дело не только в простоте — взять корабль другого шибага — это значит объявить ему войну. Ворон ворону глаз не выклюет… Ни к чему портить отношения.

— Видите ли, — сказала я, — пробавляться мелочами я не собираюсь. Хватит. За хороший боевой корабль мы и деньги получим нормальные. Нам база нужна. Или вы хотите деньги копить на базу? Ясно? Кто считает, что мы не справимся?

— Справимся, принцесса, — сказал Дэнс, — только…

— Боитесь, что настроим против себя глостийцев? А мы уже их и так достаточно настроили. Немисса и Аригайрта. Сильнее этой пары в Глостии нет никого, а они нас ненавидят от всей души. Дэнс, мы не должны опираться на мафию. Мы сами по себе, ты понял?

— Я-то понимаю, — упорствовал Дэнс, — а вот как мы это объясним людям…

— Я это сама сделаю.

— Ну смотрите, принцесса, — сдался мой советник, — у вас это до сих пор получалось.

— Все. Значит, Мосей, пока мы идем до Глостии, с холодильниками — все, как договорились, хорошо? Дэнс, сообщи ведущим, в двенадцать будет совещание здесь. Мы с ними все проясним. И пусть готовят уже сейчас курс на Глостию-6. Думаю, дней десять путь займет. Таффи, ты пока молчи, смотри, чтобы никакой утечки информации. Вопросы есть? Отлично.

До двенадцати мы уединились с Дерри, и продумали, точнее, продумала я, а Дерри лишь поддакивала — основные детали плана. Затем я отправила Дерри, а сама позавтракала и улеглась на койку — почитать немного, у меня теперь отличная коллекция микропленок, даже серетанская литература довольно широко представлена.

К двенадцати я вновь отправилась в Штаб. Там уже собрались по приказу Дэнса мои ведущие специалисты — старший пилот Нийн Леандр, старший инженер Савиола и инженер-оружейник Валь. В конце концов именно их руками и будет проведена операция, мне, можно сказать, повезло, что удалось завербовать таких людей… Хотя насчет Леандра можно поспорить. Он не возражал против моего плана. Но тонкие его губы подрагивали как-то брезгливо, он неохотно вступал в разговор и ограничивался лишь краткими согласиями.

Плохо… очень плохо. Надо же иметь старшим пилотом такого типа. Конечно, по опыту и знаниям именно он подходит. Но насколько лучше было бы видеть на этом месте Изайка Корта. Пусть он неопытный пилот, но смелый и знающий парень, да и предан мне. А Леандр… такое ощущение, что он все время держит камень за пазухой. Ну как на такого положиться в бою? А ведь ему распределять нагрузку на пилотов, командовать всеми маневрами… Сейчас-то я проконтролирую его, а вот в бою — как?

И убрать его просто так сейчас нельзя. Адоне, как я понимаю Аригайрта! Хочется настоящей власти, абсолютной… у меня ее нет. Вот убери я сейчас Леандра просто потому, что он мне не нравится — и треть пилотов вообще откажется работать. А у меня нет такого количества ханкеров, да и пилот не будет работать под плетью, не тот случай, тут нужно собственное желание.

У моих шибагов это желание возбудить не трудно. Просто пообещаю им хороший отдых и хорошую наживу. А вот что нужно Леандру? Такое ощущение, что к богатству он равнодушен. Месть его тоже не интересует, да и за что ему мстить, он не был рабом, мы наняли его на Скении.

Может, конечно, это у него просто пищеварение плохое… а может, он ко мне и вправду плохо относится. Но ведь я его не держу!

Вот загадка-то… Ладно.

— Леандр, меня интересует, сколько пилотов мы сможем выделить на истребители.

Высокомерное пожатие плечами.

— Вы знаете, в Посту мне нужны минимум шесть человек.

— Значит, семь, — решила я, — и четверо в резерве.

Леандр даже слегка просветлел лицом. Он думал, я не знаю, что такое резерв и зачем он нужен. Видимо.

— Отберите команду для Поста самостоятельно. Завтра мы с вами обсудим кандидатуры. Группой истребителей будет командовать Изайк. Под вашим руководством, конечно.

Мне показалось — или действительно тень недовольства промелькнула на бледном гладко выбритом лице Леандра?

— Вас что-то не устраивает? Господа, я прошу, задавайте вопросы сейчас. Сейчас это возможно. В бою вам придется подчиняться.

— Все в порядке, — сухо сказал Леандр, — как вам будет угодно.

Это «как вам будет угодно» было скорее похоже на «делайте, что хотите, а я умываю руки». Пассивная агрессия… ну что же мне с ним делать? Ладно.

— Савиола, вам предстоит подготовить за десять дней всю технику… У вас есть что сказать?

Савиола сложил большие руки на коленях и скорбно уставился на меня.

— Принцесса, я должен сказать лишь одно. Вся эта затея — безумие. Простите. Я слишком стар…

Адоне, как я устала! Как мне надоело объяснять всем этим типам… ну почему я не Аригайрт? Почему мне не подчиняются беспрекословно?

Надо как-то его убедить.

— Вы любите жизнь, Савиола, не так ли? Вы это хотели сказать?

— Приблизительно. Меня также волнуют жизни членов команды.

— Очень хорошо. Я тоже люблю жизнь. Кроме того, Савиола, я люблю хорошую жизнь, понимаете? И хочу, чтобы все вы жили хорошо. Если мы пойдем по обычному пути — обычного пиратства — рано или поздно нас найдут корабли Аригайрта и Немисса. Не забывайте, у нас влиятельные враги. Нам нечего терять в глазах Глостии. Единственный выход — во-первых, показать, что мы умеем кусаться. Во-вторых, быстро наращивать нашу мощность, а это возможно только за счет захвата боевых и крупнотоннажных кораблей, вы понимаете, что на малых пассажирских мы разве что себя прокормить сможем. Теперь вам ясна необходимость этой операции?

— Необходимость ясна, принцесса, — Савиола, вроде, смягчился, — не ясно, каким образом…

— Это элементарно, Савиола. Поверьте, я разбираюсь в тактике лучше вас. Ведь вы не военный, не так ли? Мы располагаем отличной техникой, и это компенсирует нашу малочисленность. Я прошу вас об одном, — я помолчала, — поверить мне.

После этого позорного совещания, где спецы кое-как согласились со мной, и мы распределили обязанности по подготовке техники и людей, мне еще предстояло совершить обход корабля. Я делала это ежедневно. На всякий случай. Дерри и Бета увязались, разумеется, со мной.

Все, вроде бы, шло нормально. Мы обошли машинное отделение. Левый борт готовился к стрельбам — сегодня мы планировали запустить обманки и отстреляться по ним, поскольку никаких небесных тел поблизости не наблюдалось. Сплетения тихо звенели.

— Синь, — тихо сказала Дерри, остановившись у нижнего пульта, — а ведь отсюда можно блокировать Пост, верно?

— Конечно, — подтвердила я, — запросто, у сплетений управление двойное, если здесь блокировать, тогда с Поста мы будем контролировать только реактивную тягу, а это — всего ничего.

Дерри нерешительно улыбнулась.

— Я не очень разираюсь в технике, вы знаете…

Когда она перестанет хотя бы называть меня на «вы»?

— Но, Синь… не разумно ли сделать так, чтобы управление осталось только в Посту? Если заговор… тебе может угрожать опасность.

— Не знаю, — сказала я, — в любом случае, это невозможно. Никак. Поверь мне на слово или почитай учебник по технике.

На лестнице я вдруг обернулась к Дерри.

— А ты что, подозреваешь заговор?

Она робко пожала плечами.

— Нет, конкретно пока ничего не могу сказать. Но ведь такое возможно, верно, Синь?

— Я никого не держу на корабле. Кому не нравится…

Дерри опустила глаза. Мы поднялись на первый ярус.

Все было, вроде бы, в порядке. Первое отделение тренировалось в спортзале. Часть второго — те, кто не занимался стрельбами — сидела на симуляторах. Я заглянула в спортзал, поприветствовала мужиков — те ответили нестройным хором. Очень даже неплохо. У меня даже этакая гордость стала внутри появляться, как обычно при обходе — здорово я все организовала. Третье отделение несет службу — чистит, проводит профилактику, ремонтирует, дежурит в Посту.

Не знаю, может, меня и считают некоторые самодуршей. Но ведь все это необходимость. Может, на других шибагских кораблях все как-то иначе устроено, там больше свободы, больше возможности пошиковать, пожить в свое удовольствие. Но ведь у меня совершенно особые условия. Из экипажа половина не умеет вообще ничего, ни к космосу они никогда отношения не имели, ни к войне. Если их не учить — и притом ежедневно и по многу часов — им же будет хуже, когда начнем воевать. Я не хочу терять людей. Да и второй, типа обученной половине нужны постоянные тренировки.

Может быть, я зря пытаюсь сделать из них уни. Но ведь это очень удобно, когда люди взаимозаменяемы, когда корабль не погибнет лишь потому, что погибли все пилоты, его сможет вывести любой десантник. Да и не так уж все это невозможно… я же не мечтаю о суперквалификации, но элементарное они должны уметь все.

Заглянула в отсек симуляторов.

Четыре симулятора были заняты — мои шибаги, натянув виртуальные шлемы, тренировались в летном мастерстве. Сарт второго отделения Торри(звания и подразделения я взяла из серетанской армии, конечно) и еще один парень, Рон, сидели тут же за столиком и резались в «Двушку». Торри подскочил ко мне.

— Принцесса, занятия по летной подготовке идут по расписанию.

— Хорошо, сарт, — сказала я, — а вы чем, собственно, занимаетесь?

— Ну как чем… э… я наблюдаю.

Я посмотрела на Торри снизу вверх прищурившись. Здоровенный дядька все-таки.

— Торри и Рон, — сказала я, — по наряду вне очереди. И за машины, быстро.

— Принцесса, вы, — Торри двинулся ко мне. Бета неслышно шагнула вперед, очень тихо заняв свободное нижнее пространство между мной и сартом. Торри поспешно отшатнулся.

Неужели это был уже действительно бунт? Шибаги змеевы… Я молча, холодно глядя на Торри и Рона, проследила за тем, как они заняли свободные кабины. Вышла из отсека. Обернулась к Дерри и сказала с горечью.

— Идиоты. Ведь для них же стараешься… Ведь посажу этого дурака в истребитель, ему же работать придется, не мне…

— Это такой народ, — подтвердила Дерри, — хотят только получать, а делать для этого что-нибудь — змея с два.

Мы прошли к дисотсеку, который по моему распоряжению устроили в одной из коллекторных, разделив ее на несколько крошечных камер. Температура там поддерживалась в двенадцать градусов, мебели никакой не было. Я вспомнила, что сегодня дисотсек не пустует. Прошла по коридору, заглядывая в окошечки дверей, и в последней обнаружила мрачного Стика с подбитым глазом, сидящего на полу. Вид у него был неважный, но по крайней мере, бедняга не орал, значит, ломка терпимая. Пока. Обойдется без обезболивающего.

Десять суток — это правильно. За это время у него как раз пройдет все желание, и выйдет он счастливым и обновленным, в глубине-то души никто не хочет зависеть от сэнтака, что бы они ни говорили. Только все-таки придется срок ему скостить, выпустим через недельку. Я решила, что скажу об этом Таффи. А то выйдет из дисотсека -и сразу в бой. Нехорошо как-то.

Я прошла весь второй ярус. Поднялась в Пост. Здесь находились дежурные — Сигурд и Грен, оба наняты мною на Скении, и почему-то Нийн Леандр, сидящий на отключенном запасном пульте. Леандр уставился на меня как-то холодно, и возникло совершенно четкое ощущение, что своим появлением я прервала какую-то весьма интересную беседу.

Леандр соскочил с пульта и сделал попытку вытянуться.

— Вольно, Леандр, — сказала я, — ну как у вас дела?

Прозрачные серые глаза смотрели на меня без всякого выражения.

— Все в порядке, — тихо сказал он. Никогда не называет меня «принцессой». Собственно, дурацкая кличка, кажется, Дэнс ее первым пустил. Но как-то у всех повелось уже… а вот Леандр — никогда. Я вдруг ощутила робость под этим холодным прозрачным взглядом. Чего я делаю здесь? Мешаю только. Люди работают, курс прокладывают, а я тут… Я разозлилась на них и на себя. Змея с два. Решительно подошла к Грену, сидящему за основным пультом. Переключила на себя управление.

— Ну-ка, я гляну. Подвинься, Грен.

Я старательно проверила основные цепи корабля. Справилась о наших координатах. Зачем я это делала — не знаю, вроде бы просто чтобы показать этим идиотам, кто здесь хозяин. Затем, гордо выпрямившись, я вышла в сопровождении своей свиты.

Я отложила книгу. Позвонила, чтобы забрали пустой поднос из-под ужина. Вытянулась на койке.

Все, вроде бы, схвачено. Команда в очередной раз приведена к повиновению. Сегодня вечером я произнесла весьма прочувствованную речь, и кажется, ребята загорелись — поймать хороший боевой корабль, поживиться по-настоящему. Вроде бы, со мной все согласились. А если кто-то не согласился — его проблемы, работать он все равно обязан. Матчасть тоже в полном порядке. Запасов достаточно.

Ильт, ты не знаешь, зачем мне все это нужно?

Почему у меня вдруг появились такие мысли? Ведь понятно же, зачем — просто нужно, и все. Деньги нужны, независимость, база… Жить просто нужно. Хочу жить. Выжить. Больше ничего.

Только почему мне так тоскливо, так плохо теперь…

Какие-то они все ненастоящие, вот в чем дело. Да, многие из них любят меня. Дерри… Да нет, не нужна мне тень. Мне друг нужен. А кто из них способен быть другом? Кто хотя бы понимает, что это такое?

Может, дело во мне? Да нет, ведь у меня-то друзья были. Может, это Адоне наказывает меня, за то, что я предала тогда своего друга — Танга? Но Адоне, это же несправедливо, мне все равно приходилось делать выбор между ним — и остальными друзьями. Иначе я предала бы их.

Я протянула руку к спайсу. Набрала номер Дэнса.

— Слушай, приходи ко мне, а? Прямо сейчас…

Может быть, это тоже предательство… Но ведь Ильт мертв, и не оставаться же мне монашенкой до конца жизни. Святой из меня не получится все равно.

Дэнс просунул наглую рыжую морду в дверь.

— Заходи, заходи, — я свесила ноги с кровати. Дэнс поставил бутылку смолийского ву на столик. В последнее время предпочитаю крепкие напитки.

Я встала, вынула из холодильника перченые колбаски. Молча положила на тарелку. Дэнс устроился рядом, разлил ву по стаканам.

— За удачу!

Я выпила до дна, не морщась. Вроде бы, отпустило немного… полегче на душе.

Чего я так нервничаю, в самом деле? Чем уж так принципиально рыжий Дэнс отличается от моих приятелей-легионеров? Даже от Ильта?

— Дэнс, ты ведь вырос на Скении, так? А чего тебя занесло к Немиссу?

— Да чего… сама знаешь. Я был пилотом, ну и когда этот тип захватил нас, выбор-то у меня был небольшой. Я и согласился у него работать. Ну и знаешь, платил он неплохо…

— Лучше, чем я?

— Ну, ты… — снисходительно улыбнулся Дэнс, — нам развернуться надо, тогда и деньги пойдут.

— А зачем тебе деньги, Дэнс? — спросила я, — что ты собираешься с ними делать?

Он подумал.

— Деньги — это сила, Синь. Это власть. Деньги — это все в нашем мире. Ты не думай, я не жадный какой-нибудь. Просто без денег ты ничего не значишь.

— Однако, Дэнс, когда я захватила вашу колымагу, у меня не было ни креда…

— Ну да, конечно, — согласился он, — сила сама по себе, она тоже… и все-таки ты ведь тоже стремишься деньги заработать.

— Если бы знать, зачем, — прошептала я горько.

Дэнс смотрел на меня недоуменно.

— Давай еще выпьем.

— Давай, — он поспешно налил. Я опрокинула стакан молча. Не собираюсь ему говорить, что я пью за Ильта. Ему не нужно этого знать. И вообще знать, что я все время думаю об Ильте.

— Ну ты даешь все-таки, — Дэнс вытер губы рукавом, — ты чудная какая-то, Синь. Кому же деньги не нужны? Знаешь, были бы они — а уж я придумаю, что с ними делать. Это будь спокойна.

— Но что? Дэнс, ну что? Купить себе землю, остров, планету? Военный флот? Ведь только хлопоты со всем этим. Чем больше у тебя есть, тем больше терять, тем страшнее жить. Выпивка, барахло? Так это у нас и сейчас есть. Что еще? Рабов купить за деньги? Рабов купишь, а друзей?

Я осеклась. Дэнс смотрел как-то недоуменно и будто виновато, слегка помаргивая. Не понимает, бедняга… не понимает.

— Дэнс, у тебя друзья были когда-нибудь?

— Ну конечно, — сказал он осторожно, — и сейчас есть. Ну вот, допустим, Таффи… с Изайком мы общаемся. Да у меня полкорабля друзей.

Мы говорим на разных языках, Дэнс. Не те это друзья, не такие.

— А мне ты друг, Дэнс?

— Конечно, друг!

А почему он, в самом деле, мне не друг? Нам не о чем говорить? Но говорить же не обязательно. Жизнь он за меня не отдаст? Отдаст, почему нет. В бою всякое бывает.

Только он чужой. Почему — не знаю. Другой крови. Другой вид.

Ладно, неважно все это. Зачем столько слов? Голову только морочу себе и парню. Я положила руку на его колено. Дэнс с готовностью обнял меня за плечи.

— Подожди, — я стала освобождаться от бикра. Дэнс последовал моему примеру. Как хорошо после этой брони вдруг оказаться совершенно обнаженной… беззащитной… просто женщиной. И какими ласковыми, умными могут быть эти сильные мужские руки… ну пусть он дурачок — это он в жизни дурачок, а сейчас он мужчина. Все-таки мужчина.

Вот так… хорошо… очень хорошо.

Второй заход вокруг невидимого в Пространстве Выхода. Никого нет. Странно, ведь это очень оживленный путь. Глостия-14, Эль-Касри. Ну ничего, думаю, ждать осталось недолго. На моем радаре выход был обозначен красным пунктиром.

Я обернулась. Бета за моим креслом с готовностью подняла тяжелую черную голову.

Все здесь. Шесть пилотов, отобранных Леандром — в своих креслах. Сам Леандр на месте пилота-координатора. Я на командном возвышении, на мостике. Слева от меня — Валь, от него зависит сегодня очень многое. Мой оружейник… слава Адоне, хоть оружейник мне достался приличный.

За выходом маячат семь золотых крестиков — мои истребители. Негусто, но хоть что-то.

Вот в центре пунктирного облака возникла точка. Цель. На моем пульте вспыхивают семь огоньков — готовность. Все видят цель, все готовы стрелять. Я быстро произношу в шлемофон.

— Ручей, я Поляна, цель видите?

— Вижу, — отвечает Изайк, командир моей маленькой эскадрильи.

— Слушай команду.

— Есть.

Они начнут стрелять одновременно с нами. Так было условлено. В один и тот же миг… который очень важно не прозевать. В тот миг, когда корабль только появится из канала — он глух и слеп, но мне нужна еще минимум секунда на определение типа и вооружения противника и принятие решения, и секунда чтобы отдать команду. И секунда на исполнение… ничего, восстановление после подпространства длится чуть дольше. Я напряглась, всматриваясь в точку на экране, в центре канала.

Внезапно она выросла. По монитору побежали строчки — определения, но мне некогда читать, я вижу и так — легкий крейсер, как раз, пожалуй, то, что нужно. «Целься!»

«Огонь!»

Молниеносное синхронное движение. Несколько секунд я не вижу ничего ровным счетом. Потом силуэт крейсера окутывает светящаяся красивая дымка. И в этой дымке видны всполохи и стрелки — быстро опомнились, уже отстреливаются. Ну что ж…

— Валь, щиты.

— Сделано.

«Зеркало» окутано тремя слоями защиты — электромагнитной, противолучевой, гравитационной. Лучевые пушки нам не страшны вообще. Истребители синхронно ныряют под брюхо крейсера… «Призрак», определяю я. Так их называют, эти красивые средние боевые корабли, состоящие из тысяч граней, переходящих друг в друга. Лишь немногим слабее моего «Зеркала», экипаж может составлять до 100 человек. «Призрак» красиво светится, и под брюхом у него что-то горит, растянутый взрыв… неужели атомкой попали? Вокруг «призрака» огненными столбами светятся ловушки — туда ушло большинство наших ракет. Впрочем, «Зеркало» окружает такая же свита горящих обманок.

Вот теперь можно и поговорить.

— «призрак», вы атакованы, сдавайтесь! Требую относительной остановки и стыковки.

«Призрак» уже сильно потерял скорость, и мы и так почти неподвижны относительно друг друга, мои пилоты тщательно выравнивают скорость по вектору, приближаясь к «призраку». Скорее всего, они ничего не ответят. Но шлемофон взорвался изрядной порцией самой отборной шибагской ругани. Я поморщилась. Захотелось зажать уши руками. Ладно, наше дело предложить, ваше — отказаться.

Космический бой — скучное занятие. Особенно когда знаешь, что твой корабль почти неуязвим… почти. Мигнули пульты — на миг противнику удалось выбить нашу электронику. Валь включил резервный контур и восстановил все почти мгновенно. Периодически начинает сбиваться радар. Ничего, это все пустяки… а вот уже тряхнуло посильнее — попали, видимо, в двигатель…

— Валь, что там?

— Правое сплетение задето, пустяки… сейчас залатаем.

Расцветает на экране золотистое и розовое сияние вокруг темного стремительного силуэта «призрака», всполохи взрывов на его поверхности, золотые струи плазмы… «призраку» приходится хуже, чем нам, мы-то лупим его по-настоящему.

У него есть и гравипушка, но включать ее он опасается… если мы включим наши орудия — а это произойдет автоматически, «призрак» развалится на части мгновенно (у нас-то еще есть шанс выжить после его гравипушки). Но я тоже не хочу убивать «призрак», он как раз и нужен мне — развалину не продашь, мертвецов не завербуешь к себе.

И эскадрилье приходится несладко, они шныряют совсем близко к крейсеру, как акулы вокруг умирающего кита, и всполохи, лучи, струйки достигают моих ребят, стремятся слизнуть их огненными языками. Но ничего не поделаешь… и мне когда-то приходилось вот так, на Л-13.

— Леандр, выравнивайте! Левый борт, подключите генераторы! Леандр! Вы меня слышите?

— Слышу, командир. Я выравниваю.

Мне показалось или нет? Что за странные интонации? Может, сейчас не время норов демонстрировать, а, Леандр?

— Командир, они идут!

— Вижу!

Я вижу очень хорошо — цепочка крошечных огоньков, радар рисует их в виде голубоватых шариков, истребители противника. Да, он успел собраться… теперь у него даже и шансы есть.

— Всем приготовиться! Луч-пушки! Внимание! По истребителям — огонь!

Хреново это, когда ты вот в такой машинке сидишь, и по тебе стреляют, ничего хуже нет… но что поделаешь… что тут сделаешь… убивай, или убьют тебя. Простите, ребята, не моя вина, что мне удалось забраться так высоко, на мостик… что меня защищает броня.

Несколько голубоватых шариков уже расширились и заполыхали красивыми огненными переливами. А это что? Один шарик горит прямо под брюхом «призрака».

— Ручей, я Поляна, что у вас?

— Поляна, двое убитых!

— Ручей, возвращайся назад.

Теперь уже — никакого смысла нет… Внезапность потеряна, теперь все равно.

— Ручей, возвращайся, свяжи боем часть ландеров, понял?

— Понял, Поляна!

Ничего, ничего… Несколько истребителей уже прорвалось сквозь заслоны. У этого шибага приличная команда. Вполне приличная. Сколько их? Я глянула на экран. Тридцать четыре истребителя. Осталось — часть уже подбита. Несколько штук устремились навстречу «Ручью», моим жалким пяти машинам… Сохранить бы Изайка. Хороший парень, может, не идеальный пилот, но парень отличный. Адоне, да стоит ли оно того, деньги эти… Не до того сейчас. Вражеские истребители лупят по нам — корабль ощутимо вздрагивает. Валь, весь багровый и потный от напряжения, работает за своим пультом, отдавая подчиненным неслышные для меня команды, восстанавливая разрушенные связи и системы.

… Мы слишком далеко! Слишком! Деструктор не используешь, генераторы работают только на половину мощи… о нейтринной пушке речи нет.

Но сколько у нас энергии?

Рискнем!

— Леандр, экран! Разворот и максимальное сближение! Я сказала, сначала экран!

(Идиот! Разворот надо делать под экраном, иначе они легко вычислят, куда мы движемся. И где вынырнем. Я понимаю, что энергии может не хватить! Болван!)

— Леандр, экран!

Все… мир плывет в багрово-малиновом свете. Странный силуэт вражеского корабля выплывает углом. Нас не видно. Корабль больше не трясет.

— Леандр, скорость!

Неужели побыстрее нельзя двигаться? Ведь не хватит энергии! Спокойно, Синь, спокойно. Голос Дерри из отсека двигателей.

— Синь, не хватает мощности!

— Резервное сплетение! — командую я. Сейчас все на карту поставлено.

Их корабль много меньше, но зато гораздо больше экипаж… Ничего не поделаешь.

Мы все равно победим.

— Леандр, снять экран!

Уже не крейсер — стена перед нами, непроницаемая сверкающая гранями стена. И мы несемся параллельным курсом — но относительно врага неподвижны. Две стены — мы и они.

— Нейтринная пушка! Огонь!

Сейчас… мой любимый сюрприз. Давно хотелось испробовать эту штуку в деле. Не так живописно, конечно. Даже никакого свечения. Невидимый всепроникающий поток нейтрино, он пронижет весь «призрак», не принеся никакого вреда, лишь на кристаллах-полупроводниках, таких важных деталях сплетений, он задержится, изменив их проводимость, начисто выбив из строя двигатели… двигатели — ладно, он и летит почти по инерции, но от этой же энергии работают и все орудия…

Сработало!

«Призрак» словно потух, перестав стрелять. Ан нет, не совсем… была у него пара автономных пушек, на носу… но они стреляют теперь вхолостую. Я набрала воздуха, чтобы скомандовать принудительную стыковку — теперь уже можно. Адоне, что это?!

На миг я почувствовала, как пол уходит из-под ног. Фигурально. Волосы на голове зашевелились. Корабль больше не подчинялся мне. Он сошел с ума! Он самоубийственно разворачивался брюхом к противнику, к его двум единственным стреляющим пушкам (Брюхом — это самое страшное положение, там и сплетение, и энергетический кокон, если в него попадут, кранты, там же и все основное вооружение…) Не прошло и секунды, как я сообразила, что сам по себе корабль сойти с ума не может.

— Прекратить разворот! — гаркнула я, поворачиваясь лицом к Посту, и страшная картина на долю секунды парализовала меня — кровь, очень много крови на черной шерсти, бьющаяся в молекулярных сетях, умирающая моя Бета… она умирала молча, дергаясь, каждое движение резало ее кожу насквозь. Сволочи! Я рванула бластер из-за пояса, рывком переставила регулятор и выстрелила парализующим слабым лучом. Бета замерла. Она лишь дышала тяжело, лапы ее бессильно упали… все, слава Адоне! Она жива! В этот миг на меня бросились.

Сволочи, гады! Я не успела выстрелить, но встретила двоих нападавших вполне достойно… один сразу полетел на пол, со вторым я сцепилась (а предатель тем временем выводит корабль брюхом к вражескому крейсеру! В тот миг, когда «призрак» уже почти был у нас в руках!) Наконец мне удалось треснуть его по яйцам, выхватить бластер и уже в прыжке сбить еще одного предателя… и Стик туда же, сволочь! Запахло паленым мясом.

— Леандр! Прекратить! Сейчас же!

— Ты проиграла! — крикнул Леандр азартно. И в тот же миг я поняла, что мне не приблизиться к нему. Двое сволочей стояли у кресла координатора, держа меня на прицеле. Заискрились лучи… я бросилась за бронеспинку кресла. Змей! Что делать?! Что делать? Я проиграла… заблокировать Пост! Я подняла руку со спайсом.

— Дерри! Дерри, ты слышишь меня?

— Слышу, командир! — встревоженный голос Дерри. Из отсека двигателей.

— Заблокируй пост! Немедленно! Бери управление на себя!

— Есть, командир!

— Дэнс! — я пальнула наугад, двое гадов пытались приблизиться ко мне… кажется, мимо, — Дэнс, измена! Отряд сюда, в Пост! Сними откуда хочешь! Таффи!

Адоне, как я ошиблась! Что мне стоило держать здесь, в Посту верных мне людей! Но я не думала, что предадут все пилоты! Да ведь их же Леандр и подбирал!

Следующие пять минут показались мне вечностью. Я металась от кресла к креслу, и так же метались трое предателей, воздух искрился от лучей, мы уже не пытались играть в поединок, мы палили почем зря, и мне удалось завалить одного из них, и второго, кажется, серьезно ранить, а все это время мы висели беззащитным брюхом прямо против «призрака», и жалкие оставшиеся две его пушечки расстреливали нас, и корабль трясло так, что нас швыряло то в один угол, то в другой, и то, что я осталась жива (при том, что трое выцеливали меня из бластеров) — это чистейшая случайность. Видно, Адоне еще не совсем на меня плюнул. Валь куда-то исчез, как потом выяснилось — спрятался за пульт. Предателем он не был, но и умирать за меня не собирался, посчитав, что шансов у меня нет. И когда Саул завалился в угол с диким криком, зажимая разорванное бедро, в Пост ворвался Таффи с перекошенным зверским лицом.

Через несколько секунд все было кончено. Леандра и оставшегося в живых предателя куда-то уволокли, трупы исчезли, я прыгнула в кресло пилота-координатора. На мониторе помигивала надпись.

«Все в порядке. Еще пара минут обстрела, и можете сдаваться», уже читая эту надпись, уже понимая, что она означает, я вывела корабль в нормальное положение… мы были еще живы… я мельком видела по приборам, что большая часть оружия выведена из строя, что сплетение не функционирует, но мы еще живы! Предатель Леандр за моей спиной, прямо во время боя вел переговоры с «призраком»! Я никак не могла это проконтролировать, поток излучений был очень мощным… Я рявкнула в шлемофон.

— Эй, на «призраке»! Сдавайтесь, готовьте стыковку!

Сдадутся они, змея с два…

— Дэнс, за пульт! Валь! Готовь деструктор!

Я стала разворачиваться кормой к «призраку». Оно и для стыковки лучше… Теперь по нам уже не стреляли…

— Ручей, я Поляна, возвращайтесь на борт!

— Валь, деструктор!

— Готов!

— Внимание! Огонь!

Очень красиво… только в фильмах это видела — как розовой сверкающей дымкой испаряется в черное Пространство ксиор… мы разрушили Пост вражеского корабля.

— «Призрак», сдавайтесь! Готовьте стыковку!

Снова поток отборной брани.

— Принудительная стыковка! — удовлетворенно командую я. Кем командую? Мне самой и предстоит провести эту стыковку. Не Дэнс же ее будет проводить…

Стыковкой я занималась около часа. За это время совершенно взмокла, в глазах у меня плыли круги. Адская работенка… Наконец шлюзы наших кораблей точно сошлись, слились и застыли, как сука с кобелем в замке. Все!

— Таффи, на штурм!

Все! Теперь их дело, десантников. Я на вражеский корабль не пойду. Пока. Пусть расчистят дорогу.

Я сползла с кресла и наклонилась над несчастной, изрезанной молекулярной сетью Бетой… Не могли, сволочи, из парализатора просто пальнуть. Ну конечно, парализатор не всегда срабатывает, решили обезопаситься…

— Принцесса, аннигилятор нужен! Точечный! — подскочил Дэнс.

— Тащи скорее!

… Мы вдвоем сидим над Бетой, и я медленно уничтожаю молекулярную тончайшую сеть. Все… пантера делает слабые попытки пошевелиться. Все хорошо. Она жива, да и не так уж изранена, просто царапины, глубоко нити не проникли. Действие парализатора уже проходит. Слава Адоне! Я вскочила на мостик. В пост вошел Изайк. За ним — двое истребителей.

— Это… все? — спросила я, глядя на них. Изайк помотал головой.

— Ним ранен… ну в смысле…

— Ясно, — оборвала я его, — садитесь к пультам.

У меня нет других пилотов.

Погибли, значит, трое. Лэн, Дрей и Лаккор. Ничего. Что же поделаешь, мы сами это выбрали…

— Таффи! Таффи, я Принцесса, как жизнь?

— Все хорошо, принцесса, мы уже на втором ярусе!

Я не спрашиваю его про потери. Потом узнаю. Проклятие змея на мою голову… проклятие!

Еще час — и все кончено. Таффи докладывает мне об окончании операции. Я встаю, и за мной поднимается еще слабая, едва держащаяся на ногах Бета.

— На «призрак»!

Я медленно ступаю по коридору завоеванного мной корабля. Моего корабля. Теперь он принадлежит мне.

Я все уже о нем знаю. Малый крейсер типа «призрак» носит имя «Разрушитель» (тоже мне названьице), принадлежит шибагу по кличке Зильбер. Около 50 человек в экипаже, вся шайка Зильбера — не намного больше нашей, а ведь летает он давно, я о нем слышала. И наши обнаружили что-то около 70 рабов в нижних камерах. Богатый урожай собрал гад… Мужчины, женщины, дети. Сам Зильбер погиб, к сожалению — когда мы деструктором разломали Пост.

— Таффи, больше на корабле никого нет? Ты уверен?

— Принцесса… обижаете!

Впереди в просторную дверь бьет свет. Даже удивительно — словно дневной, солнечный свет. Будто мы и не на корабле, не в Пространстве.

Я медленно шагаю вперед, за мной, почти тыкаясь носом в коленку, безмолвная страшная, покрытая запекшейся кровью Бета. Сзади Дэнс и Дерри с бластерами.

Один шаг — в сияющий, непривычный, почти дневной свет.

И Бета — черной молнией из-за спины. И потом только я вижу, как искрится рядом воздух, и впереди начинается свалка. Я прыгаю за угол, оружие наизготовку, Дэнс и Дерри тоже готовы к стрельбе, но стрелять не нужно. Один из нападавших лежит с развороченным горлом, над другим черным сфинксом застыла Бета. Кончик ее хвоста нервно подрагивает. Здесь никого больше нет, можно быть уверенным. Я заглядываю в помещение.

— Хорошо, Бета, хорошо.

Морда пантеры не выражает ничего, кошачьи бедны на мимику, но я знаю, что она довольна. В ней — душа собаки, падкой на похвалу хозяина.

Красивый зал себе сделал Зильбер. И ничего уж такого особенного здесь нет, деревянный паркет, какие-то банкетки по углам, и — псевдоокна, высокие, готические, сквозь которые льется яркий свет летнего полдня. Фальшивый свет, разумеется, но как приятно… Полная имитация планеты. Все же мы, люди, не космические существа, для нас неестественно подолгу находиться в Пространстве. Тянет на землю, на любую — все равно.

Теперь у нас будет возможность купить землю. Скажем, на Гоне — почему бы и нет. Нейтральная планета, ни с кем не связана, в систему Глостии не входит, но и с Федерацией никаких дел не имеет, так что ско нас не отловят.

Ладно, разберемся с землей. Надо еще посмотреть, насколько мы раздолбали корабль.

— Принцесса!

— Да, — отвечаю я по спайсу. Голос Таффи почему-то еле слышен.

— Принцесса, тут целые залежи… ничего себе! Иридий, кажется, вольфрам… куча всяких металлов. Я возьму под охрану.

— Да, Таффи, возьми!

Ну вот, все-таки судьба нам улыбается. Не зря корабль взяли. И еще — легче будет уговорить экипаж насчет рабов.

Я ведь очень даже побаиваюсь. Не показываю этого, но побаиваюсь — не поймут меня. Только я не могу рабами торговать. Ну не могу, и все. Сама побывала в этой шкуре, так что… Знаю, что все шибаги так делают, что это нормально, и что пойти против общепринятого — всегда чревато.

Ладно, посмотрим.

Навстречу Торри, а за ним, покачиваясь, бредет девушка. Запястья скованы силовыми наручниками, серая мешковатая одежда, в глазах — безнадежность.

Я останавливаюсь. Замирает и Торри… пожалуй, надо их приучить… ну не честь отдавать, конечно, это для них чересчур, но хоть как-то приветствовать начальство. Хоть остановился, и то хорошо.

— Кто такая? — я взглядом указала на девушку.

— Дак это… принцесса, это у них тут в трюме были…

— Ясно. Помолчи. Ты понимаешь линкос? — обратилась я к пленнице. Та расширила глаза (мутноватые глаза, явно уже подсела на сэнтак), то ли от страха, то ли от удивления, кивнула.

— Откуда?

— Скения. Мы летели на Артикс, и…

— Ясно. Вас захватили. Торри!

— Слушаю, принцесса!

— Отведи девушку обратно. Если ты прикоснешься к ней хоть пальцем, я тебе не завидую, понял? — Торри как-то весь скукожился, погрустнел, и я строго переспросила — Понял?!

— Понял, принцесса.

Я подняла руку со спайсом.

— Таффи!

— Слушаю, принцесса.

— Пошли людей в отстойники, где сидят пленные. Значит так. Всех пленных пересчитать по головам. Запереть и поставить охрану. Еду и питье обеспечить. Раненым оказать помощь. Если хоть к одному пленному какая-нибудь тварь притронется пальцем — немедленно в дисотсек и мне лично сообщить. Все ясно?

— Ясно, принцесса.

— Выполняй.

Мы взяли курс на Гону. Закрывшись в каюте с Дерри пересчитывали полученную выручку.

В этом, кроме Дерри, я не доверяю никому. Даже Дэнсу. Дерри, пожалуй, единственная, кто служит мне совершенно бескорыстно. И с ней можно спокойно обсудить любую проблему.

В общем-то, все получилось очень неплохо.

Осмотр «Разрушителя» показал, что нанесенный нами ущерб не так уж велик. Спасибо нейтринной пушке — она всего лишь меняет проводимость кристаллов в нервах сплетений, но эти кристаллы и заменить будет несложно. А по-настоящему разрушительного оружия мы не применяли. Почти.

На «Разрушителе» одних только нетронутых, целеньких отличных ландеров осталось двадцать восемь штук. Этого добра у нас и самих хватает (не хватает пилотов), их можно будет продать. Но главное, приличные запасы редких металлов, видимо, Зильбер почистил какой-нибудь транспортник, перевозящий ценные грузы. Одних этих запасов вполне хватит, чтобы купить неплохой островок, например, в Ветренном океане Гоны.

Я бы этим и ограничилась. «Разрушитель» можно было бы и оставить, не помешает… но ведь ребятам нужно будет выдать их долю. Ведь не за красивые глаза они за меня воюют. Мы с Дерри решили, что по пятьдесят тысяч кредов на каждого вполне получается, и видимо, этого будет достаточно.

За один бой — пятьдесят тысяч. Не так уж мало. Наши контрактники на Серетане никогда столько не получат.

Слава Адоне, вроде бы, экипаж довольно спокойно воспринял известие о том, что рабы будут отпущены на волю. Когда прибудем на Гону. Правда, пара изнасилований женщин-рабынь все же состоялась, но только до моего приказа, после приказа, боясь Таффи и дисотсека, никто никого больше не трогал.

— Синь, — робко сказала Дерри, — я вот думаю… мы их выпустим, но ведь они же не все с Гоны. А как они будут добираться до своих миров?

Я подумала.

— Знаешь, Дерри, я не собираюсь быть ангелом-хранителем или кем-то в этом роде. Пусть скажут спасибо, что их вообще не убили и не продали. Ну в принципе, мы можем им, наверное, какое-то выходное пособие дать…

— Да, конечно… — сказала Дерри торопливо, — это я просто так…

— Давай посчитаем. Пленных шестьдесят восемь. Пособие я могу дать только из своей доли…

— Из моей тоже, Синь.

— Ладно, ладно. Если взять по две тысячи на человека, это сто тридцать шесть тысяч… Да ладно, змей с ним, не жили богато, не стоит начинать, да?

— Нет, ты возьми у меня тоже, Синь!

— Ладно, посмотрим. За две тысячи можно от Гоны добраться… ну до ближайших выходов. Пусть уж сами разбираются. И еще вот что, может, кто-нибудь из пленных останется у меня, а?

— А из команды «Разрушителя» ведь многие захотели…

— Да… Я сама такого результата не ожидала. И чем это я их привлекаю? Красивыми глазами, что ли?

— А что, может быть, и так. Но Синь, у нас на корабле действительно дисциплина, порядок, и нормальные отношения.

— Теперь мы почти полностью укомплектованы. Двадцать три человека с «Разрушителя» к нам перешли. С командой у нас все хорошо… Только знаешь что я думаю, Дерри? Опять получается так, что у нас одни мужики. Ты да я, так ведь мы с кем попало общаться не будем, правильно? Все-таки трудно мужикам без женщин-то так долго.

— Я тоже думаю… но какой выход?

— Ну, можно, например, на Гоне завербовать нескольких девиц, скажем, в столовую, в медпункт, ну, я имею в виду, девиц известного поведения. Устроить такой полулегальный бардак. Я понимаю, что тебе это неприятно слышать.

— Ну что ты, Синь. Я все понимаю. По-моему, правильный выход.

Я смотрю в темные, собачьи, преданные глаза Дерри. И как всегда, меня начинает тихо забирать ледянистая тоска. Но я давлю ее в зародыше. Неважно это все…

— Что мы еще забыли, Дерри?

— Еще… — она старательно вспоминает, — Синь, а что же с Леандром?

— А… да, точно. Что бы я без тебя делала? Он ведь у нас так и сидит в дисотсеке…

Ну что ж, Дерри права. С Леандром надо что-то решать.

— Похоже, принцесса, он сам по себе. Ни с кем не связан.

Я кивнула, глядя на Таффи. Нийн Леандр, привязанный к станку, выглядел жалко. Он тихо постанывал, похоже, уже ничего не замечая вокруг. Весь в крови, в багровых вспухших рубцах и кровоподтеках, Таффи, пожалуй, перестарался. Хотя чего жалеть этого подонка, так ему и надо. Из углов рта тянулись ручейки кровавой слюны.

Таффи по моему указанию уже три дня добивался у Леандра, не является ли тот агентом Аригайрта или Немисса. Но похоже, что нет, вроде бы, он сам затеял весь этот спектакль.

— Дэнс!

— Да, принцесса?

— Через час пусть все, кто свободен, соберутся в Серебряном Зале, — я повернулась к Таффи, — и тащи туда же этого подонка. В наручниках. Пусть все видят, как он умрет. Сможешь убить его сам, когда я скажу?

— Конечно, а в чем проблема, принцесса?

Проблема для меня была в том, чтобы обставить казнь так, как нужно — чтобы она имела наибольший воспитательный эффект. Я не сомневалась, что казнить предателя следует публично. Теперь мне предстояло только продумать, как это будет выглядеть.

Серебряный зал я и всегда использую для общих сборищ. Это, собственно, большое коллекторное помещение в нижнем ярусе, стены действительно отделаны чем-то вроде серебряной чеканки. У глухой стены зала — широкий помост. Ага, прекрасно, предатель уже там. На коленях, руки сзади за спиной в силовых наручниках, и силовые же пояса зажимают тело меж двух опор. По правде сказать, Леандр буквально висел на энергетических канатах. У меня даже жалость внутри шевельнулась. Нет, все-таки я непростительно сентиментальна. Ну не было у меня злости к этому разбитому, измученному существу, совершенно сломленному, прикованному к опорам. В глазах его застыли ужас и боль. И он молча ждал еще худшей боли — и смерти.

Он виноват. Предатель, сказала я себе. Гад, сволочь, предатель. Меня чуть не убили из-за него! Бету чуть не убили. Я вспомнила несчастную Бету, рвущуюся в молекулярной сети, и здоровая ненависть начала просыпаться во мне. Сволочь! Сволочь! Без всякой связи, вроде бы, вспомнилась плантация, маленькая Бина, девчонки, умирающие от сэнтака, свист плети и обжигающая боль, палящее солнце и ливень, бегство мое безумное, и страшное висение в небе под обстрелом на гравипоясе, и весь этот кошмар, бегство это, Аригайрт, его издевательства, дворец этот жуткий, и наконец — Ильт, Ильт на земле, залитый кровью Ильт… И вроде бы, нельзя логически объяснить, почему Леандр виноват во всем этом, он никогда и не был на Нейаме, и вообще… но где-то внутри я знала, чувствовала своей ненавистью — виноват! Во всем этом — его вина! И я убью его за все это, нет, это не зальет ненависти, этого слишком мало, чтобы ее залить, но я его убью… Он мне заплатит! По крайней мере он — заплатит за все! За Ильта! Сволочь.

Мы шли обычным порядком, я в сине-золотом бикре, след в след за мной — пантера, дальше — Дэнс и Дерри с оружием, обычный эскорт. Я медленно поднялась на помост. Мои шибаги затихли. Я обвела взглядом собравшихся.

Вот они, мои орлы… сволочи мои. Да нет, есть и хорошие ребята. Вон Изайк Корт, мой лучший пилот. Он — единственный здесь, кто происходит из Федерации, он олдеранин, и в очень молодом возрасте, но уже будучи пилотом (в Федерации рано обучают детей) попал в лапы Аригайрта. И ведь не сломался, отказался быть ханкером или пилотом у Аригайрта, попал на рудник, и там проработал как-то несколько лет, отказавшись от сэнтака. А когда мы освободили часть аригайртовских рабов, захотел быть со мной…

Были бы все такими, как Изайк, может, и не надо было бы эту показательную казнь устраивать.

Что это, она меня уже тяготит? Я уже сомневаюсь, раздумываю? Нет уж, он мне заплатит за все! Таффи застыл в полной боевой готовности справа от скованного предателя. В руке — острый огромный тесак.

Сзади сгрудились новенькие — двадцать три человека из команды «Разрушителя», согласившихся служить у меня. Я постараюсь оправдать ваши ожидания, ребята.

Вообще после удачного штурма мой авторитет возрос, похоже, до небес.

— Бойцы! — сказала я, голос внушительно раскатился до дальних углов зала, — Вы видите перед собой последнюю мразь.

Я широким жестом указала на скованного предателя.

— Сейчас он выглядит жалко, не так ли? Но совсем недавно все было иначе. Хотите ли вы знать, что сделал этот негодяй?

Возник нестройный шум, и быстро прервав его взмахом руки, я продолжила.

— Вспомните, как все вместе мы приняли решение атаковать у Эль-Касри боевой крейсер. С каждым членом командования это решение подробно обсуждалось. Каждому была предоставлена возможность возразить и внести свои коррективы. Я прислушалась к каждому. Такая же возможность была и у Нийна Леандра. Он он этой возможностью не воспользовался.

Вместо этого он подло вынашивал план — уничтожить меня и всех, кто мне верен, и пойти в холуи к другому капитану, ибо ничем иным, как холуем, он быть не в состоянии. Он подобрал в экипаже самых отъявленных мразей, мерзавцев, худших бойцов, которые согласились, разумеется, за приличную награду, предать всех нас. Вы думаете, господа, опасность угрожала только мне, и то, что я делаю сейчас — личная месть? Нет. Предатели хотели уничтожить нас всех. Вот послушайте, что они сделали!

Как только начался бой, как только «Разрушитель» вышел из подпространства, этот мерзавец тайно связался с ним по телеметрическому каналу, он открыл врагу все данные по нашему вооружению, и каждый наш выстрел был известен на «Разрушителе» заранее. Это могут подтвердить бойцы с «Разрушителя», перешедшие на нашу сторону, верно, ребята?

Новички неясно зашумели. Я продолжила.

— Благодаря этому погибли трое наших истребителей из передовой группы, два техника в разбитом оружейном отсеке, и сам бой был для нас таким длительным и тяжелым. Мы могли победить легко, малой кровью, и с минимумом разрушений для обоих кораблей. Поэтому за все худшее, что случилось, благодарите этого негодяя! Но благодаря превосходству техники и великолепной работе нашего экипажа мы все-таки подошли вплотную к победе. Однако и это не остановило предателя! Когда после безупречно проведенного маневра под экраном мы вышли вплотную к «Разрушителю», и нам оставалось только провести стыковку, этот негодяй перехватил управление и развернул наш корабль брюхом к неприятелю…

Я выдержала паузу, в зале взволнованно зашумели. Все они уже понимали, что это значит — в бою подставить брюхо, да никакая броня не спасет… чем это грозило, и что это значило для всех нас. Действительно — не только для меня, но и для всего экипажа.

— Вы видите? Этой мрази плевать на экипаж, на наши жизни, на все — ради сомнительной поживы он решил уничтожить собственный корабль. Вы понимаете, что все, находящиеся в Посту, выжили бы, но экипаж мог погибнуть полностью. Я поняла, в чем дело и попыталась обезвредить негодяев, засевших в пилотских креслах. Но их было семь человек, а моего телохранителя, — я погладила Бету по голове, — они сразу же спутали молекулярной сетью. Мне пришлось сражаться с ними в одиночку. К счастью, благодаря своевременной помощи и слаженной работе наших офицеров, в особенности Дерри Наргет, которая сумела блокировать Пост и перехватить управление кораблем на себя в отсеке двигателей, нам удалось справиться с заговорщиками. Все пилоты-предатели погибли в бою. Выжил лишь этот негодяй, стоявший во главе — разумеется, ведь он берег себя! Вы видите, что этот предатель, Нийн Леандр, продал всех и вся, что он хотел уничтожить весь экипаж ради своих сомнительных целей?

Я выдержала паузу. Глаза бойцов опасно заблестели — похоже, моя речь возымела успех.

— По правде сказать, я считала Леандра агентом ненавистного всем нам Аригайрта. Многие из вас испытали тяжелые страдания под его рукой, другие знают об этом от непосредственных свидетелей. У меня просто не укладывалось в голове, что можно вот так просто предать своих товарищей и командира, да еще сделать это так гнусно, в момент напряженного боя! Я не понимала мотивов и целей этой мрази. Но последующие допросы, включающие, разумеется, введение сыворотки правды, показали, что Леандр не был агентом наших врагов и действовал исключительно ради себя и собственной выгоды. Послушайте, — я взмахнула рукой в сторону Таффи. Он сразу же включил запись — выбранное мною место из допроса Леандра (на том допросе сама я не присутствовала).

Голос Таффи произнес на весь зал (достаточно холодно и безлично, эти фразы мы откорректировали, на самом деле Таффи выражался куда красочнее):

— Если Аригайрт ни при чем, зачем ты совершил предательство? Какова твоя цель?

Ты хотел денег? Разве ты не имел достаточно денег, высокое звание здесь, на «Зеркале»? Разве не выполнялись условия твоего контракта?

И жалкий, задыхающийся голос предателя.

— Выполнялись. Я все имел, все.

— Тогда зачем ты предал нас?

Некоторое молчание. И ответ Леандра (признаться, меня саму он немало позабавил и удивил — но Леандр, сломленный наркотиками и болью, в самом деле отвечал откровенно).

— Я думал… нами командует женщина. Даже не женщина — девочка…

(проклятый небольшой рост и хрупкое сложение… мне уже 20, опыта у меня побольше, чем у иных в 60, но я все еще «девочка». Маленькая собачка — до старости щенок).

— Я не считал ее достойной командования. Я завербовался, потому что у меня в тот момент были серьезные трудности на Гоне. Но я хотел при первой возможности перейти в другой экипаж.

— Почему ты просто не сделал этого? Зачем нужно было ставить корабль под удар?

— Я рассчитывал на повышение своего статуса в новом экипаже… стать доверенным лицом хозяина корабля.

Мои шибаги возмущенно зашумели. Таффи выключил запись. Дальше предатель еще распространялся о возможностях женщин вообще, о своем ко мне недоверии, о моих качествах в частности… но этого ребятам лучше не слышать, вдруг у кого-нибудь зернышко сомнения западет. Ведь у многих, оказывается, такие тараканы в голове — если женщина, то это уже — автоматом — нечто неполноценное.

— Вы поняли? — холодно спросила я, — Вы поняли, что это за человек, и что он готов на все ради собственной шкуры и ради собственного удовольствия и статуса готов загубить все наши жизни? Теперь скажите мне — он заслуживает смерти?

— Да-а! — прокатилось по залу. Первые ряды вскочили в едином порыве, за ними стали подниматься и следующие. Лица горели ненавистью.

— Смерть собаке! — крикнул кто-то, и даже в некоторых местах возникли очаги негромкого скандирования — Смерть! Смерть! Смерть!

В мои планы не входила вакханалия ненависти, мне всего лишь нужно было заручиться общим согласием на казнь и связать экипаж общим делом. Я повернулась к Таффи, сохраняя гордое и надменное выражение лица. Предатель весь затрясся и, кажется, что-то крикнул… я ничего не слышала. Я медленно подняла руку, два пальца — вверх, и так же медленно, величественно, опустила ее.

Таффи шагнул вперед и художественно взмахнул тесаком…

Я чуть прикрыла глаза. Смотреть мне не хотелось. От запаха свежей крови затошнило. Ну нет, меня не вырвет… Не впервой. Раздался глухой стук — энергетические канаты были отключены, и тело свалилось на пол. Я лишь мельком глянула на него, удостоверившись, что все в порядке. Повернулась к затихшему залу. И сказала негромко, доверительным тоном.

— Собаке собачья смерть. Спасибо, ребята!

И шло, медленно текло, иногда скручиваясь узлом в Подпространстве, беспощадное непобедимое время.

Время создал великий Змей, злой гений Вселенной. Время — безжалостная тюрьма, и нет прочнее его оков. Смерть, вечный злой рок и ужас человека — всего лишь производное времени. Сегодня ты жив, завтра — нет. Если бы можно было навсегда остаться в сегодняшнем дне! Но завтра будет смерть, или пытка — завтра ты познаешь ад или небытие, и сегодня уже нельзя будет вернуть. А то страдание, которое терзает тебя сегодня, нельзя, невозможно преодолеть возвращением к сладкому прошлому или рывком в лучшее завтра. Время — невидимые цепи, сковавшие нас по рукам и ногам, предоставившие возможность палачам терзать нас именно здесь и сейчас, не дающие нам ускользнуть.

Кто сказал, что именно в этом времени мы должны жить? Именно сейчас, здесь, сегодня, в этот миг? Почему бы не приподняться над тягучим временным потоком, не взглянуть на жизнь свысока, полюбоваться светлыми полосами, не замечая темных и мутных струй? Почему нужно жить именно в этом направлении, ни шагу назад, только вперед — к смерти и неизвестности?

Что-то подсказывает мне, что после смерти времени уже не будет.

Время шло, и медленно, постепенно отстраивалась моя маленькая империя.

Мне не хотелось расширять ее слишком быстро. Нет, временами сладкие планы разгрома Аригайрта, мести ему, одолевали меня… но самые садистские фантазии в отношении великого шибага как-то не удовлетворяли. Смерть у любого человека лишь одна. Я не настолько безумна, чтобы оставлять Аригайрта в живых, хотя бы и для мучений — он всегда может выбраться, видно, змей благоволит ему. Да, я могу постараться, чтобы перед смертью Аригайрт испытал всю полноту ощущений собственных жертв. Например, в виртуале он вполне может пережить и десятки разнообразных казней — и мне даже не нужно напрягать фантазию, Аригайрт давно напряг ее за меня, и все эти казни реально существовали на Нейаме. Ну а на закуску — особенно красочная и мучительная смерть в реале.

Но чем, какой смертью, даже самой ужасной, он может заплатить за всех замученных им рабов, за детей… Загубленные, сломленные души. Монстры — плоды запрещенных генетических экспериментов — разумные монстры — чем он заплатит за это? Адекватной мести просто не существует, ее нельзя придумать.

Тем не менее, я понимала, что должна буду столкнуться с Аригайртом и победить его. Хотя бы для того, чтобы рано или поздно он не настиг меня. Я освобожу Нейаму. Формально она будет, видимо, принадлежать мне, но я сделаю ее нормальным миром, там не будет рабов, я ненавижу рабство. Там не будет наркотиков, они уничтожают людей, они сильнее любого отдельно взятого человека — но не всего человечества. Я убью Аригайрта, убью его слуг и сделаю свободными всех его рабов.

Однако для этого нужно не меньше десятка крейсеров типа «Зеркала». Или, может быть, пара настоящих линкоров — на Гоне заложен один… захватить линкор мне не по силам, но когда-нибудь я смогу купить… заказать постройку.

Всему свое время. Прошло-то всего два года с тех пор, как я, с перекошенным лицом и в чужой крови, ворвалась в пост «Зеркала»… Всему свое время. Мы накопим силы и средства.

В общем-то, мне и сейчас хватает всего. В своей империи я устроила все так, как мне хотелось. Так, как считала нужным. Мои двести шибагов — теперь я могу выбирать, на «Зеркале» служат лишь самые отборные, универсалы, все отличные пилоты и бойцы, остальные желающие остаются на Гоне или на моих транспортниках (мы купили четыре малых транспорта и один подержанный квиринский патрульник). Мои дисциплинированные, богатые, обеспеченные всем, и главное — преданные мне до мозга костей ребята. Мои великолепные ландеры. Мое уникальное оружие.

Мой остров в Ветренном Океане Гоны — моя чудная Сальветрина. Мой замок, сад, окруженный маленькими живописными поместьями моих товарищей. Никто не может пожаловаться на скупость или несправедливость Принцессы. Я жестко караю за предательство, поправляю ошибки, но я гораздо более щедро награждаю верных и умных подданных.

Пусть наша боевая мощь растет медленно — но совершенно неотвратимо. Торопиться нам некуда, никто не гонит нас вперед. Зато вместе с вооружением растет наше богатство — наши счета в банках Гоны и Глостии, мои личные счета, когда-нибудь все эти деньги превратятся в сверкающие ксиором и меланитом новенькие крейсера, ощетинятся орудиями линкоры, цепочки скоростных ландеров потянутся к ненавистной Нейаме…

Моя Бета. Мои старшие офицеры — Дерри, Дэнс, Ринго, Изайк… с Таффи я так и не научилась находить общий язык, ханкер всегда останется для меня ханкером — пусть он и не занимается больше лично казнями и пытками, у него для этого есть подчиненные, пусть он живет с двумя выбранными красивейшими девушками в одном из лучших поместий Сальветрины. Он ханкер.

Постепенно дыра в моей душе как-то затягивалась. И я понимала, что вот именно такая жизнь мне очень даже нравится. Я сама руководила всеми нашими операциями. Я выходила на «Зеркале», и с того же самого мостика командовала захватом чужих кораблей — как пассажирских и транспортных, почти беззащитных, так и настоящих боевых легких крейсеров, скультеров, аффликторов. Во-первых, сказывалось мое образование — мы брали чужие корабли малой кровью и без большого напряжения, победы давались легко. Мы не лезли на рожон, правильно рассчитывая свои силы, и возвращались, почти не теряя людей, зато значительно обогатившись. Думаю, мой авторитет у команды в основном и держался за счет моих военных талантов. Во-вторых, только мне удавалось поддержать на борту должную дисциплину, и никто другой не мог последовательно проследить за тем, чтобы все захваченные невинные люди содержались достойно, никто из них не подвергся изнасилованиям и побоям, и все были доставлены в ближайший порт и выпущены на свободу с выходным пособием, позволяющим добраться до своего мира. Разумеется, из этого числа исключались преступники и негодяи, известные шибаги, попадавшие мне в руки — некоторых из них мы казнили немедленно, других передавали правосудию разных миров. В-третьих, в мое отсутствие сразу ослаб бы контроль за употреблением наркотиков — на корабле они были строго запрещены, хотя на Сальветрине мне пришлось сделать некоторые послабления.

В общем-то, я не стремилась сделать из своих шибагов святых. Хотя наши экспедиции теперь длились не больше трех-четырех месяцев, на «Зеркале» всегда присутствовало с десяток красивых девушек, которых я нанимала официантками, медсестрами и техниками, причем в контракте оговаривались и другие функции, которые девушки исправно выполняли.

А возвращаясь из космических экспедиций, я наслаждалась, как могла — жизнью на Гоне, на блаженной Сальветрине, бродя с Бетой по солнечным рощам и купаясь в море, окунаясь в круговерть больших городов, читая и отдыхая в тишине, развлекаясь в людском водовороте. А когда мне становилось скучно, я вновь собирала команду, и мы бросались в опасные, щекочущие нервы предприятия, в черное, жестокое к живому, Пространство. Так, чтобы не слишком устать от него, и не слишком утомиться от смертельных опасностей — и вовремя вернуться в свой уютный и благоустроенный мир.

У меня было все, что нужно человеку для счастья…

Разве что одного мне недоставало — некого было любить. За исключением Беты.

Но кто сказал, что это так уж необходимо?

С утра я немного потренировалась в зале — все же не стоит терять форму. Поддержание ее уже не требовало стольких трудов, теперь я применяла разработанные на Квирине стимуляторы, всего лишь раз в день поупражняться, и то не до седьмого пота, ну и два-три раза в неделю пострелять и провести космический тренинг, невесомость там, перегрузки… Тренировки, тем более, не такие уж напряженные, были мне в кайф. Зал я себе оборудовала первоклассный.

После тренировки я искупалась в бассейне с морской водой — неохота было идти к океану, да и волнение сегодня баллов пять. Полежала на упругой, пахнущей солью, расслабляющей тело волне, глядя в высокий купол потолка. Вылезла, оставляя мокрые следы на гемопласте, прошлепала в душ, скинула купальник и омыла тело свежей водой, осушила теплым ветром. Здесь никого не было и быть не могло… я была совершенно одна.

Кто бы мог когда-нибудь подумать, что один только мой личный санитарный блок будет занимать около двухсот квадратных метров…

Я подумала, выбирая между сауной и массажем, решилась на последнее. В сауне я наслаждалась вчера. В просторном, расписанном белым и голубым зале — потолок куполом, непрозрачные светящиеся окна — полукругами, где живописно раскинулись разные устройства, призванные ублажать мое тело, я улеглась на широкую скамью. Массажистка уже спешила ко мне. Мощная, огромная женщина с необыкновенно сильными и чуткими руками, нанятая мной в Ли-Кастре. Я прикрыла глаза, наслаждаясь сильными, иногда чуть болезненными, иногда приятными прикосновениями, массажистка старалась расслабить мои мышцы после тренировки. Я перевернулась. Тело мое начало гореть, кровь помчалась по жилам быстрее. Как хорошо-то! Разве что с сексом это может сравниться…

— Хватит, — я поднялась, улыбкой поблагодарила массажистку. Улеглась в аппарат ионного душа, легкие потоки ветерками побежали по коже, охлаждая и успокаивая ее.

Когда я поднялась, массажистка исчезла. Я приучила слуг не попадаться мне на глаза — хочется же иногда побыть одной… А в некоторые помещения им вообще вход строго запрещен, разве что я вызову.

Хватит, пожалуй. Я набросила легкий струящийся полупрозрачный халатик, почти невесомый на теле. Прошла в собственную визажистскую мастерскую.

Это для экспедиций я накладываю «вечный» макияж и намертво заделываю прическу — чтобы уже не прибегать в космосе к фенам и мазилкам. На планете я, как и рекомендуется для сохранения долгой красоты и здоровья кожи и волос, пользуюсь самыми простыми, старинными методами.

Я улеглась в кресло, положила руки на подлокотники. Две опытные визажистки устремились ко мне. Одна принялась за чистку моего лица, окуривая кожу тоненькими потоками целебного пара с добавлением разных травок. Вторая занялась ногтями. Я с удовольствием отдалась умелым рукам девушек, мысли лениво бродили в голове, зацепляясь за извилины и застревая намертво в бороздах полурасплавленного от безделья мозга.

После лечебных процедур девушки наложили макияж — как раз такой, как мне нравилось (все это я обговорила с ними заранее), чуть заметный, лишь слегка усиливающий естественную яркость губ, блеск глаз, румянец и полутени. Мне грех жаловаться — Адоне подарил и естественную красоту, и чистую нежную кожу, разве что нос с горбинкой, можно было бы исправить, но — не хочу. Мне лично эта горбинка нравится. Затем мне уложили прическу — прядка к прядке, сложное переплетение моих естественных золотистых и мелированных локонов. Закрепили ее невидимым полем.

Теперь в гардеробную. Она у меня небольшая, зато очень дорогая. Синтезатор одежды… Я вполне могу себе позволить каждый день синтезировать новый костюм, а то и не один — конечно, когда есть время и желание. Если нет, к моим услугам необъятные шкафы.

Я вошла в синтезатор, поразглядывала свое обнаженное трехмерное изображение, повертела его так и сяк. Нет, все-таки я ничего… Пожалуй, мое тело изменилось с тех пор, как я вылетела из Школы Легиона. Как-то старше стало, богаче. Груди вроде бы увеличились. Или нет? Мышц точно прибавилось, бедра крепче, и талия сильнее и четче выделяется. Все шрамы и рубцы, оставшиеся от Нейамы, давно излечены, кожа чистая, как у новорожденного младенца.

Я синтезировала голосом на изображении белье — кружевное, лазоревого оттенка. Это мелочи… Теперь платье. Я собираюсь сегодня в Кастру, так что надо одеться поприличнее для Гоны, чтобы не слишком выделяться из толпы. И в то же время — с изюминкой. Я красивая женщина, а не шибаг неотесанный.

В конце концов мне удалось создать вполне удовлетворительную модель. Верх василькового цвета из драпированной материи, одно плечо обнажено, на втором — золотая фибула. Руки дважды обернуты полосками полупрозрачной синей ткани — и все. Юбка темно-голубая, прямая и длинная, с высокими боковыми разрезами, внизу волан из того же василькового шелка. По местным представлениям это должно выглядеть отпадно, богато, но не дико. К платью я создала пару аксессуаров — легкую сапфировую диадемку, здесь они в моде, и кожаную сумочку в тон юбке. Туфли — повинуясь здешней моде, на каблуке, но все же не очень высоком, терпеть не могу каблуков. Я нажала «ввод», минуты через две из отверстия выпал пакет с моим новым платьем. Я переоделась, полюбовалась собой в зеркальных стенах. Подхватила сумочку и вышла.

Я выбрала Фарфоровый зал для завтрака. Но там меня ожидал не слишком приятный сюрприз. Бета глухо зарычала, едва мы вошли, я машинально приказала «тихо» — ну не может же здесь оказаться враг… Это и не были враги — просто двое парней, мои сегодняшние (вчерашние) секс-партнеры, еще не позавтракали, и по досадной случайности выбрали именно этот зал.

Парни, одетые в одинаковую синюю форму (напоминающую ту, которую я ввела для своих шибагов на «Зеркале»), синхронно вскочили и отдали честь. Я поморщилась, но тут же справилась с собой. Ну не виноваты же они… всякое бывает.

— Доброе утро, — сказала я, придав своему голосу возможную приветливость, — вы уже позавтракали?

— Да, принцесса, — ответил Нел, глядя на меня слегка ошарашенно. Моя досада развеялась — приятно посмотреть на таких высоких, сильных, ладных парней… сама же их и выбирала. Ну, правда, если откинуть все мысли об их профессии, в общем-то, недостойной мужчины… Хотя раньше оба они служили в десанте, так что…

У меня в экипаже немало мужчин ничуть не хуже этих. Но я принципиально не сплю с нижними чинами — разлагает дисциплину. Еще не хватало, чтобы я командовала на мостике, а какой-нибудь пилот или техник думал о том, как вчера меня трахнул. Единственные два человека, для которых я делаю исключение — это Дэнс и Изайк. Один раз мы были с Таффи, ну просто захотелось попробовать, но мне это не понравилось. Выяснилось, что Таффи и в сексуальном смысле склонен к садизму, а я люблю нежность и ласку.

Но вся беда в том, что с Дэнсом и особенно с Изайком отношения уж слишком близкие… интимные в высшем смысле этого слова. Это уже не просто секс как взаимная стимуляция. Мы становимся слишком близки… И как только мы становимся близки, так начинается — сразу понимаешь, какая невероятная пропасть разделяет меня и Дэнса, меня и Изайка, что мы даже друзьями никогда не будем, что мы чужды друг другу, чужды… и хочется гораздо большего. Вспоминается Ильт. Ведь бывает же это по-настоящему! Иногда мне кажется, что та ночь с Ильтом, в холодной яме на земле была сном, или я ее придумала.

Нет, не хочу я сближаться ни с Дэнсом, ни с Изайком. Не хочу любить. Их любить нельзя — это слишком больно. Они не способны ответить. Они — не Ильт.

Изайк женился на своей гоночке, она ему уже и сыночка родила, и слава Адоне. С Дэнсом мы время от времени сближаемся. Но неделю назад мы снова поссорились с ним, и я сознательно его удалила от себя. Пусть поживет один, потрахается с кем хочет, мне плевать. Я его не люблю, он мне безразличен. Ну может, когда-нибудь и снова сойдемся, почему бы и нет.

Но пока я предпочла выписать из Кастры из соответствующего заведения двух жиголо. Мои требования — сильные, крепкие парни, желательно, бывшие военнослужащие. К тому же Нел и Мирк (это, скорее всего, их клички, а не имена) оказались на диво умелыми любовниками. Вчера мы просто замечательно поразвлекались…

Но я не хочу их видеть днем. Разговаривать с ними, дружить, ходить повсюду — еще чего не хватало.

Парни вежливо ретировались. Я села за центральный столик, на который лился солнечный свет из-под высокого стеклянного купола. Фарфоровые стены зала, тонко расписанные синими цветами, глянцево поблескивали в утренних лучах. Подъехала тележка с заказанным мною заранее завтраком. Я поставила на пол миску Беты, наполненную свежим сырым мясом с хрустящими мелкими косточками и хрящиками, Бета любила есть у моих ног.

Прекрасно. Фрукты, булочки с орехами, шоколад, масло и сыр, взбитые сливки. Я ела не торопясь и мысленно просчитывала и планировала как предстоящую военную операцию (ее контуры лишь неясно намечались пока в мозгу), так и сегодняшний день. Сегодня я намерена отдыхать, но и это следует проделывать с толком — дни не должны проходить бесплодно.

Помни о времени. Помни о смерти. Помни, что каждый день уникален, что второй такой возможности у тебя не будет.

Старайся получить максимум радости от каждого дня.

Я поднялась, оставив пустые вазочки и тарелки. Бета давно уже опустошила свою миску, и теперь встала, готовая следовать за мной куда угодно.

Я набрала на спайсе номер Дерри — сегодня ее придется взять в город с собой…

Дерри ждала меня на ландерной стоянке. Я окинула ее взглядом… желтый брючный костюм выглядел, на мой взгляд, нелепо, что-то похожее на одежду хирурга, разве что цвет потемнее. Ну ладно, неважно это…

И ведь хорошенькая девушка, если подумать. После всех пластических операций — носик маленький, прямой (лучше моего), глаза, пусть небольшие, но блестящие и выразительные, лицо — вполне даже правильное. Но есть вещи, которые не исправить никакой хирургией. Если человек не уважает и не любит сам себя…

— Доброе утро, — сказала она радостно. Я приветливо кивнула, вызвав на лице Дерри счастливую улыбку. Распахнула дверцу ландера, вскочив на подножку (а в «Страгоны» карабкались по лестнице… удивительно, но ландеры более приземисты).

— Мы полетим… вдвоем? — спросила Дерри.

— Втроем. С Бетой. Ну садись же!

Дерри села справа, Бета привычно вспрыгнула на заднее сиденье. Я предпочитаю водить ландер сама, не потому, что боюсь покушений или не хочу присутствия постороннего пилота, просто…

Ну люблю я летать, если честно!

И машина у меня красивая. Сейчас все подвески убраны, только небольшая скромная лазерная пушечка на носу… ну на всякий случай, мало ли что. Выкрашена в серебристый цвет, передняя плоскость крыла — голубая, и голубые стрелы на носу.

Фонарь мягко опустился. Я подняла ландер в воздух вертикально, на одних гравитационных.

Разве я могла когда-нибудь мечтать о такой машине? Вот бы девчонки от зависти попадали…

— Если хочешь, Синь, я могу повести, — предложила Дерри.

— Не надо, я сама.

Серебряная стрелка рванулась вперед, в пронизанное солнцем и водными бликами пространство Ветренного океана…

В этой котловине Гоны, где плещется океан — всегда кружат ветра. С этим ничего нельзя сделать, перепады давлений, горная цепь на севере и Воронка на юге. Ветра эти не совсем хаотичны, они подчиняются, конечно, определенной закономерности, но очень уж сложной. Это просто гигантская атмосферная ловушка, в которой бьются и мечутся тысячи ураганов, вихрей, ветерков, воздух и вода здесь никогда не бывают спокойны. В этом океане почти никогда нельзя купаться, в нем не плавают корабли, лишь субмариной можно достичь одного из многочисленных, с пышной великолепной природой, островов и островков. И ни один Гонский самолет — здесь самолеты, как и на Серетане — не может проникнуть в бушующее пространство Ветренного океана. Только сверхустойчивый на своей гравитационной подушке, стремительный, как пуля, маленький ландер.

Четыре державы на Гоне содержат военные базы в Ветренном океане, ибо субмарины здесь дороги, используются лишь в военных целях. Да и базы эти содержать хлопотно, цунами — дело самое обычное. Больше в этой части планеты не живет никто… за исключением, конечно, вот таких приблудных шибагов, как мы.

Моя Сальветрина надежно защищена от цунами и ураганов силовым полем. Это встало мне в копеечку — но все-таки дешевле, чем покупка земли в населенной части, да еще при тамошней строгой секретности.

Мы даже не замечали никакого ветра. Я выжала газ реактивных двигателей, ландер несся над океаном на четырех скоростях звука (гравикомпенсатор работал вовсю, обеспечивая нам комфорт), прорезая прозрачные мощные тела ветров, проходя сквозь них, как нож проходит сквозь масло. Мы шли низко, и казалось, вокруг нас плещется необозримый золотистый, кое-где с быстро несущимися клочьями облаков, солнечный океан. А внизу — достаточно глянуть в нижний обзорный экран — настоящее море высоко вскидывало темно-синие, покрытые пеной, жадные языки волн.

— Красиво, — пробормотала Дерри.

— Еще бы! Слушай, в полиции ты бы никогда такого не увидела.

— Да уж конечно, — стеснительно согласилась она.

— Я иной раз думаю, может, и к лучшему, что так все обернулось…

— Ой, Синь, конечно, к лучшему! — подхватила Дерри, — я так рада. У нас так здорово все идет.

Я замолчала. Вот вроде бы и соглашается она… всегда соглашается. И такая милая, всегда готова услужить…

Но что-то не так. Просто не хочется с ней разговаривать. И Дерри покорно замолкла, увидев мое чуть нахмурившееся лицо. Она не виновата, что я не хочу с ней говорить… что она, если уж честно, мне противна. Как личность. Чтобы не смущать Дерри, я сказала:

— Сложновато немного… ветер сбивает. Надо же, ну и ураган здесь…

Мы действительно входили в тучу, изготовившуюся для хорошей, положительной грозы. Дерри поспешно закивала. Ну конечно же, обожаемой хозяйке трудно вести ландер…

— Может быть, помочь? — спросила она.

— Нет.

Мой сухой короткий ответ ее не обидит, пусть думает, что мне и на самом деле тяжело.

Я посадила ландер на учебном аэродроме Кастры, где у нас был свой человек. Оттуда мы взяли машину — древнюю, вроде серетанской, бензиновую колымагу на четырех колесах. Бета очень неодобрительно фыркнула, но в машину залезла. Запах бензина ей, видите ли, не нравится. За руль я посадила Дерри, не люблю эти драндулеты водить.

На улице пришлось надеть на Бету золотой ошейник с кожаной подбивкой и тоненькую цепочку (ха… порвать эту цепочку для Беты — одно движение). А то люди косо смотрят. Правда, на Гоне встречаются подобные домашние животные, хоть и редко, и не измененные генетически, просто крупные кошки… иначе Бету вообще приходилось бы оставлять на Сальветрине. Я бы и сейчас ее не брала, но с ней все же безопаснее, она заменяет минимум четырех телохранителей.

На нас оглядывались. Ну и пусть, плевать. Мы с Дерри направились к сверкающей стеклом (не ксиором) громаде Центрального Банка.

Собственно, для этого мне сегодня Дерри и нужна. Как свидетель. У них тут идиотские правила, чтобы оформить какую-то покупку, нужно явиться лично, поставить свою подпись, да еще и свидетеля притащить. Но не стоит нарушать законы по пустякам. Я люблю бывать в Ли-Кастре, хороший город, хоть и невообразимо старый. Почему бы и не провести пару часов в компании моего поверенного по делам, довольно симпатичного и еще не старого мужчины?

А покупала я сегодня еще один островок, поскольку для моей многочисленной команды Сальветрины уже не хватало. На Рантике уже построили шестнадцать домов — для офицеров, и общежитие для рядовых шибагов. Там же я собиралась оборудовать хороший тренировочный полигон.

Часа два мы изучали бумаги, с чем-то там соглашались и что-то подписывали. Я почти не вникала в содержание документов, не вижу в этом смысла… если нас захотят обмануть — обманут все равно. Я изучала лицо поверенного, державшегося скромно, но гордо. Для него я — сумасшедшая миллионерша, решившая вложить деньги в совершенно бесполезные земли. Он даже не знает, что у меня построено на Сальветрине…

Наконец мы мило распрощались и вышли через вращающуюся дверь на главный, провонявший бензином, заполненный людскими толпами, проспект Ли-Кастры.

Гона — удивительная планета.

Нет, не так уж много шибагов избирают ее своей базой. Скажем так, я — скорее исключение, чем правило, хотя в Ветренном океане еще как минимум десяток островов принадлежат гостям из Космоса. Но вот в Гонских банках многие предпочитают держать сбережения — конечно, в эквиваленте, это надежнее, чем глостийские финансовые системы, а на большинстве других планет шибагу лучше надолго не задерживаться.

Здесь многие бывают. Сажают корабли на неофициальном космодроме, без всяких диспетчеров — на пустынном, плоском как тарелка, острове Залли, или где-нибудь в пустынном месте на материке. В одной Ли-Кастре множество публичных домов, и баров, и казино, и виртуалок, и прочих приятных для жизни мест обслуживают преимущественно всякую мелкую космическую шушеру.

Но самое удивительное то, что население Гоны знать ничего не знает о существовании населенного Космоса.

Нет, астрономия у них развита, они, конечно, наблюдают звезды, вроде бы даже существование других планетных систем доказали. Но вот о том, что на других планетах тоже живут люди, основная масса населения Гоны не подозревает. Забавно читать их фантастическую литературу об инопланетянах — почему-то гонийцы думают, что Космос сплошь населен всякими там монстрами, то ли киборгами, то ли разумными ящерицами, то ли разумными микробами, растениями, змей-знает-кем, но только не людьми.

И это при том, что сотни шибагов и всякого мелкого космического люда то и дело снуют по мостовым крупных городов Гоны, пользуются всякого рода услугами, покупают здесь земли и даже захватывают помаленьку рабов для продажи на глостийских рынках. Мы для местных — просто богатые люди с причудами… Это очень удобно на сплошь криминализованной планете, здесь и местные привыкли не задавать друг другу лишних вопросов, и никто не интересуется источниками наших капиталов. Никому даже в голову не приходит посчитать общее количество вращающейся на планете финансовой массы. Еще бы, Гона разделена на десятки государств.

Очень и очень немногие люди на Гоне знают о существовании космических цивилизаций. Военные — не знают, у них примитивные ядерные бомбочки да реактивные самолеты с ракетами (и слава Адоне). Местные магнаты — не знают, и не могут пользоваться современными удобствами. Конечно, не знает полиция… Всем это очень удобно, и ни один шибаг по доброй воле не откроет местному населению сию тайну… А если кто-то и узнает — как, например, узнала невеста Изайка — он просто вступает в наши ряды, сообщив родственникам о своем отъезде за рубеж.

Мы с Дерри решили зайти в местный супермаркет. Это очень любопытно, на Серетане тоже есть что-то подобное — огромный дом, где занимаются исключительно розничной торговлей, он всегда набит людьми, потому что это единственное место, где можно сделать покупки… бр-р, ужасно! На Серетане хоть через Сеть можно было что-то заказать. А здесь — идти каждый раз, толкаться, тащить сумки и тележки…

Для начала мы с Дерри зашли в небольшое кафе — перекусить. Здесь было относительно спокойно, правда, кормили отвратительно. Я уже изучила местную кухню, единственное, что здесь можно было есть — огромные горячие бутерброды, которые назывались «коло», с мясом, соленой капустой, сыром, какими-то специями. Я взяла себе пару коло и пиво. Дерри последовала моему примеру. Само собой разумеется.

В кафешке никого не было, только в углу играл на автомате какой-то пошатывающийся, с блуждающим взглядом — явно под сэнтаком — гражданин, просаживая гроши сверкающему разноцветному безжалостному монстру. Тихо бормотал телевизор — жуткое местное изобретение, ящик с плоскостным экраном, с расплывчатым двухмерным изображением.

Как они здесь живут? Впрочем — как мы жили на Серетане? Там не намного лучше. А может быть, можно и так жить. По большому счету, все это барахло большого значения не имеет. А сейчас я все это воспринимала с этнографическим интересом… Астрейский язык я давно выучила. По телевизору бормотали что-то про войну между Тризери и Авилоном, вроде как Тризерийские субмарины в Ветренном океане подошли близко к берегам Авилона и выпустили какие-то там ракеты. У них тут все время войны, ничего не поделаешь, да и в Галактике дело не лучше обстоит.

— Куда пойдем? — поинтересовалась Дерри, поглощая свой коло. Я пожала плечами.

— Давай зайдем в сам магазин, что ли… посмотрим. А потом прошвырнемся по городу. До вечера.

Оставив Бету у входа (команда «место») мы шли вдоль пестрых полок открытых шкафов. Я разглядывала местные товары с любопытством. Озабоченные домохозяйки сновали вокруг, наполняя свои дребезжащие тележки. Я заметила мальчика лет десяти, замершего у витрины с компьютерными играми.

Игры, тоже мне… не виртуальные, конечно. И вообще примитив. Но мальчик смотрел такими голодными глазами. Я подошла к нему.

— Тебе какая игра нравится?

— «Космический десант», — выдохнул ребенок. Я посмотрела на коробку… Адоне Всемогущий! Десант… Это что у них за рога на шлемах, интересно? И как они в таких скафандрах вообще двигаются? А это что за чудища — противник, что ли?

— Хочешь ее купить?

— Ага… она дорогая…

Я решительно открыла шкаф, сунула коробку в руки ребенку. Огромные фиолетово-серые глаза с недоумением уставились на меня.

— Она же дорогая…

Я небрежно сунула ребенку в карман сотенную бумажку.

— На сдачу купишь маме цветы.

Потрепала его по волосам, кивнула Дерри.

— Пошли, — Дерри вылупила на меня глаза не хуже осчастливленного мальчишки.

— Смотри, — мы остановились у полки с парфюмерией. Дерри схватила какой-то флакон, принюхалась. Протянула мне.

— Тебе нравится, Синь?

— Ничего, — из горлышка несло ванилью и еще какой-то хреновиной. Не знаю уж, что Дерри в этом нашла.

— Я возьму, — заявила она. Сгребла с полки нераспечатанную коробочку. Меня вдруг охватил азарт. Интересно, есть здесь что-нибудь стоящее? Мы наперегонки открывали флаконы, нюхали, обменивались впечатлениями. После примерно десятой банки мне все стало казаться совершенно одинаковым — воняло спиртом и чем-то цветочным. Однако я все же взяла три флакона, показавшихся более-менее достойными… Дерри дернула меня за руку.

— Синь…

— Ой, — пробормотала я. С обеих сторон у шкафа караулили внешне совершенно безучастные секьюрити в черных костюмах, одинаково помахивая палочками-электродубинками. Н-да… привлекли мы, видимо, внимание.

Однако в чем дело? Вроде бы, мы ничего не нарушили. Покидали выбранные флаконы в корзинку (ну и что же, что самые дорогие… кому какое дело, интересно?) и спокойно двинулись мимо растревоженных секьюрити к кассе.

Когда мы вышли из магазина, я опомнилась. Купленные флаконы сложили в изящные плетеные сумочки, у меня — три штуки, у Дерри, вроде, еще больше. Но ведь мы еще пока не собираемся домой.

— Дерри, подожди… мы что, так и будем с этим таскаться?

— Давай, я понесу твои, — с готовностью предложила она. Я поморщилась.

— Да нет, ты-то чего будешь с ними таскаться. А зачем мы вообще их купили — нам что, духов не хватает? Ты всерьез будешь ими душиться?

Я огляделась вокруг, заметила молоденькую, симпатичную, но не слишком хорошо одетую девушку. Подошла к ней и сунула сумочку в руки.

— Держи. Это тебе. Я купила только что, но мне не нужно. Не бойся, все чисто, это не украдено. Вот чек, видишь? — и я быстро отошла от девушки, разинувшей рот, еще не успевшей что-либо сообразить. Дерри смотрела на меня со смешанным чувством то ли благоговения, то ли недовольства. Я прицепила Бету на поводок.

— Куда пойдем теперь?

Мы шлялись по старому городу. Рассматривали дома, заходили в мелкие лавочки, еще раз перекусили, попробовали местное лакомство из молочной пенки, оказавшееся довольно пакостным. Я подумала, что все-таки не стоит так привлекать к себе внимание… мы его и так привлекаем — с Бетой. И старалась больше ничего не покупать, тем более, мне ничего и не нужно было. Правда, в антикварной лавке я не удержалась и приобрела какой-то жутко дорогой подсвечник из местного радужного хрусталя, но он того стоил. Подсвечник, завернутый в бумагу, я сунула Дерри — пусть таскает, раз уж она такая жертвенная.

— Ну, куда пойдем теперь?

— Может быть… — Дерри робко посмотрела на меня. Я прочитала желание в ее глазах… Да, как-то раз мы с ней посетили самый настоящий бардак. Здесь это называется «островок счастья». Причем в Астрее вполне демократично в бардаках работают как девушки, так и мужчины. Правда, посетители в основном лишь мужского пола, как и везде. Мы были, возможно, первым исключением. Однако повеселились отлично — хороший выбор вин, бассейн с ароматическими солями, танцы, массаж и куча всяких сексуальных приемчиков, короче говоря, это было классно! Действительно… почему бы и не повторить замечательную ночку…

Вдруг я ощутила острое и мгновенное отвращение ко всему этому.

— Знаешь что, Дерри? Иди-ка одна.

— Нет, Синь, одна я не пойду, — она замотала головой, — я… как ты скажешь, нет — так нет. А куда мы пойдем?

Я огляделась по сторонам. Мы стояли на широкой мощеной площади, окруженной старинными зданиями. Вот это, желтоватое, с вычурными балкончиками — Музыкальный театр. В конце концов, а почему бы и нет? Мне нравится астрейская музыка.

Давали сегодня какого-то Корна. Сойдет. Я ни разу не слышала, но наверное, должно быть неплохо. Струнный квинтет. В кассе выяснилось, что ни о каких животных в театре не может быть и речи. Даже об очень хорошо воспитанных. Я беспомощно посмотрела на Дерри. Можно, конечно, оставить Бету одну на улице, но… вдруг кто-нибудь начнет нарываться, или просто рядом драка начнется — здесь это в порядке вещей, уличные драки, Бета убивает сразу. Ведь пантера! Одним ударом лапы. Только я и могу ее остановить. Конечно, невелика беда, если Бета и прикончит пару алкашей, но связываться со здешней полицией, объясняться, взятки там всякие… Нет, пожалуй, я не рискну ее оставить. Жаль. Вечерок намечался приятный.

— Синь, если ты хочешь, я пойду с Бетой на аэродром, мы дождемся тебя там, — сказала Дерри, — ты же знаешь, музыка мне все равно не нравится.

Что верно, то верно. Из музыки Дерри предпочитала сентиментальную попсу, типа «Желтые розы, желтые розы, как вас достали злые морозы», не надо быть пророком, чтобы догадаться — Корн ей не понравится. Но тащиться одной на аэродром, сидеть там в ландере или в баре несколько часов… Глаза Дерри уже сверкали — радостью самопожертвования. Ну и что с ней делать?

— Но как ты одна… что ты будешь делать?

— Да ничего, зайду в бар, выпью, может, сниму себе кого-нибудь. Или в виртуалке посижу. Ты ведь вернешься часов в одиннадцать?

— Я постараюсь раньше, — пробормотала обреченно. Ну что сделать, нехорошо, конечно, но раз человек так горит желанием мне услужить…

Корн произвел на меня вполне благоприятное впечатление. Что-то такое слегка отдающее этнографией, но добротное, богатое колористически и вообще достойное моей музыкальной коллекции. И все-таки есть какое-то очарование в так называемом «живом звуке», ну пусть запись абсолютно ничем не отличается, пусть ни один эксперт (не говоря обо мне самой — дилетантке) не определит, исполняется ли вещь в музыкальном театре, или звучит запись в зале Черной Готики моего замка, я ничуть не жалею, что потратила вечер на сидение среди напыщенных гонских эстетов и студентов местной консерватории.

Врулы — так называются специфические для Астреи музыкальные формы, что-то вроде длинных развернутых сонат. В первой части играли три врулы, особенно меня задела третья, это уже было не просто какое-нибудь там эстетическое удовольствие, я просто, что называется, улетела. Врулы обычно не имеют названий, и я думаю, это правильно, музыка должна быть тем, что она есть — чистой абстракцией. Но мне показалось, эту вещь Корн посвятил какой-нибудь войне. Нет, не было там никакой маршевости, только низкий тяжелый гул и пронзительные вскрики скрипок, и потом — невыразимо печальная, щемящая мелодия. Она была просто очень близка мне, и я долго не понимала, о чем это они, а потом вдруг мне вспомнился Ильт, в самые последние минуты — как он повалился на покрытие космопорта, и я еще подумала, ранен, и потом — бледное, лишенное жизни, лишенное духа, вроде бы и родное, но ставшее уже совсем посторонним лицо… И я заплакала. Потом мне стало стыдно соседей, они подумают, что я сентиментальна, и музыка довела меня до слез. Но ведь это не музыка… К счастью, скоро врула закончилась. Я украдкой вытерла лицо.

Это по-своему очень весело и остро — притвориться такой, как все.

Пойти в буфет в антракте. Усевшись на высокий табурет, заказать бокал энизи, хрустящие путики. Болтая ногами, прислушиваться к разговорам, тянуть через соломинку кисловатое красное вино. Ты просто студентка или небогатая хористка, решила культурно провести вечер, или же прослушать Корна тебе нужно для какого-нибудь зачета. Ты выглядишь неплохо, но ничем, абсолютно ничем не отличаешься от точно таких же астрейских студенточек. Неважно, что денег у тебя хватило бы — купить и весь этот оркестр, и весь музыкальный театр со всей Ли-Кастрой впридачу. Неважно, что ты и вообще с другой планеты… Очень любопытно представить себя вот такой — простой девчонкой, ничего не знающей, как и все они, об иных цивилизациях, никогда не выезжавшей дальше пределов Он-Астреи.

Адоне, да как они живут-то? Я бы так не смогла. Без звезд…

О чем они думают? Я прислушалась к разговору, позади меня расположилась большая компания, судя по черным длиннополым сюртукам, студиозусы-музыканты. Интеллигентные люди, не мои шибаги все-таки…

— Ну и я решил снять бабу, — разорялся какой-то рыжий в центре, размахивая вилкой, как дирижерской палочкой, — а чего думаю…

— Ну и правильно, — поддержали его.

— Иду, значит, по Риваде, и вижу, стоит такая, знаете, вся беленькая, томная… я, значит, к ней… Так и так, говорю, может, желаете на катере прокатиться? Она так ресницы опустила… Вроде согласна. Ну и я ее повел, значит…

— А у меня на катере тоже история была, — вставил плюгавенький студентик, — потом расскажу…

Рыжий продолжал историю про свою блондинку. Я развернулась к компании вполоборота, и прихлебывая вино, через стакан, с любопытством разглядывала молодежь.

Да, точно консерваторские, вон значки на нагрудных карманах. Только на странные мысли их музыка наводит…

— Ну, завожу я ее, значит, в каюту… А грудь у нее была, отцы, вы себе не представляете! Вон у той, видите? У бара…

Все дружно повернулись к бару, высматривая там какую-то грудастую красотку.

— Так вот у нее была раза в два больше… как воздушные шары, честное слово!

Великий змей, ну и рожи… Шибаги и то лучше, честное слово. У этого морда прыщавая. У рыжего — будто кирпичом треснули и размазали. Еще какой-то с длинной черной гривой, этак вьющейся, сам тощий, ткни — упадет. И у всех выражение лица такое сальное… змей… Нет, вот этот парнишка, пожалуй ничего. Сидит в стороне и будто не слышит, что несут его коллеги. Да и на лицо парень приятный, темноглазый, носик острый, волосы чуть взлохмачены. Смуглый. И между прочим, не такой уж хилый, не совсем консерваторский вид у него… может, конечно, он на контрабасе играет. Но плечи широкие, какие там мышцы, не видно конечно, но ведь уже по манере держаться, двигаться ясно, что за человек. Спортивный парень.

Гогот прервал мое созерцание. Рыжий закончил рассказ, и видимо, что-то там было в конце смешное, я прослушала — что именно. Впрочем, думаю, немного потеряла. Теперь разговор шел ни о чем ином, как о женских задницах. Говорили на слегка приглушенных тонах, но мне было отлично слышно.

— Вот посмотрите, — эстетствовал рыжий, явная душа компании, — задница должна быть идеально круглой… здесь, в баре, ни у одной вы такой не найдете.

— А мне нравится вон та, — прыщавый указал на группку девушек черенком ложки, — вон та, в синем.

— У нее вообще нет зада, — отрезал рыжий и продолжил лекцию на тему, как должна выглядеть, и разумеется, ощущаться, правильная задняя часть. Студенты слушали с благоговением. Меня слегка порадовало, что понравившийся мне паренек сидел с такой миной на лице, будто только что съел лимон без сахара.

Я отвернулась. Да уж… чем больше узнаешь людей, тем меньше хочется с ними общаться. Ну ладно, мои шибаги — народ необразованный, военный, с них и взятки гладки. Но этих-то чему учат в консерватории?

— … мускулы, — донеслось до меня, — посмотрите только на ее спину, ведь это гладильная доска… Такое впечатление, что она биоатлетикой занимается.

— А по-моему ничего, — возразил голос прыщавого, — я бы ее с удовольствием…

— Только в темноте и с отвращением, — возразил рыжий, — это не женщина. Посмотри хотя бы, что она на себя напялила… Этот голубой газ — ну пошло же!

Меня вдруг кольнуло в самое сердце… голубой газ — так это же про меня!

Рыжий продолжал разоряться, и каждое слово все глубже прожигало стыдом и унижением мою душу… почему я молчу? Но что делать? Переломать студентам руки-ноги? Или уж сразу шеи? Или достать минипралль, предупредительный выстрел в люстру… Или просто сделать вид, что ничего не слышала?

— К ней притронуться-то негде, сплошные углы, в заднице наверняка мослы торчат, шлепнешь — руку отбить можно, — излагал свои впечатления рыжий, — да и маленькая… нет, если ее откормить как следует, может, ляжки и нарастут, а так…

Почему я не отвечаю? Змей, почему мне стыдно даже повернуться?

— Слушай, Глоб, ты бы помолчал, что ли, — раздался новый какой-то голос, доселе не звучавший. Я вдруг поняла, что говорит темноглазый, понравившийся мне студент, — а вдруг она слышит?

— Ну а что? — рыжий довольно заржал, — пусть знает, что о ней думают мужчины.

Он с таким невыносимым самодовольством это произнес, что я не выдержала. Спрыгнула с высокого табурета, резко развернувшись в прыжке, и оказалась возле столика консерваторцев. Набрала уже воздуха, чтобы командным голосом приказать слизняку заткнуться, но что-то остановило меня…

Темноглазый студент поднялся из-за стола.

— Простите, пожалуйста, сударыня, — произнес он и выжидающе посмотрел на рыжего. Тот хихикнул пошленько.

— Ты знаешь, девочка, мы разошлись во взглядах, этому юноше ты понравилась как женщина, а я ему разъяснил…

Пляп! Звонкая пощечина эхом отдалась в стенах буфета. Хорошая здесь акустика… Рыжий тут же побагровел и стал подниматься из-за стола. Я вдруг поняла, что мне не придется никому ломать ноги-руки, и отошла в сторону, с интересом наблюдая за происходящим.

Рыжий был силен, сильнее моего защитника, но тот, к моему удовольствию, оказался умелым бойцом. Относительно конечно, так еще сыроват, не обучен… но задатки есть. Рыжий опрокинул стол, мой рыцарь увернулся, прыгнул сбоку на противника и нанес ему несколько чувствительных ударов по разным частям тела. Тот махал руками, топтался по битому стеклу, ревел, как медведь, а темноглазый отскакивал и бил…

Тут в драку вступили двое остальных, прыщавый начал выкручивать коллеге руку, тем временем рыжий засадил ему в солнышко, а тощий с сальной гривой подкрадывался сзади, высоко подняв над головой стул. Мне стало жаль избиваемого, не заслужил он такого обращения. Юбка, конечно, мешает, но… Я прыгнула, выбила стул из рук негодяя, одновременно двинула ему второй рукой в челюсть, послав в нокаут. Где-то уже свистели… Киллы, местные блюстители порядка, боюсь, будут излишне гуманны к негодяям. Мне хотелось проучить их собственноручно, жаль, что мало времени. Рыжего я ударила в солнышко, думаю, посильнее, чем он — своего коллегу. Пока он загибался, я занялась прыщавым. Конечно, моего защитника он уже выпустил, парень немного отошел от удара под дых, и стоял, выпучив на меня глаза. Прыщавого я аккуратно броском уложила на пол и стала выкручивать руку, он тут же дико заорал…

В буфет ворвались киллы. Еще до того, как они подняли свои пукалки, я мгновенно представила последующие сцены — нас всех арестовывают, тащат в полицию, допрашивают… Начинают выяснять, почему это хрупкая меломанка так хорошо владеет боевыми искусствами. Нет, это в мои интересы никак не входило. Я подняла правую руку с минипраллем.

— Не двигаться! Стреляю! — и осуществила-таки свою идею, разбив лучом люстру. Пока осколки сыпались на вмиг опустевшую середину буфета, мне пришла в голову гениальная идея. Я подскочила к ошалевшему темноглазому студенту, схватила его запястье левой и приставила минипралль к его виску.

— Пропустите нас! Или я его убью! Если кто приблизится — сразу стреляю!

Киллы расступились. В полном, гробовом молчании я и мой заложник покинули помещение.

Прошли весь просторный холл — кажется, все попрятались в ужасе, никого вокруг. Бойцы эти киллы… Если бы с моими кто-нибудь проделал подобный трюк — они у меня в дисотсеке бы надолго прописались. Пинком я распахнула дверь. Полицейская машина одиноко стояла у входа, в ней скучал шофер. Один. Ну, уроды… Мне опять стало смешно. Я оторвала минипралль от виска парня.

— Стой спокойно, понял? Все нормально, уйдем. Только не двигайся.

Если не дурак, подождет. А дураков нам и не надо. Я открыла дверцу мусоровоза. Пока водитель оборачивался и открывал рот, я схватила его за шиворот, выкинула на дорогу. Проезжавший мимо таксист резко свернул, так, что тормоза визгнули, и задудел на всю улицу. Я приказала своему заложнику:

— В машину, быстро! — сама вскочила за руль. Теперь уже нечего терять, вытащила универсальный ключ, в зажигание. Несколько секунд на подбор формы. Отлично, машина завелась. Парень сидел рядом, молчаливый и все еще ничего не понимающий. Я рванула с места на максимальной скорости.

Через полчаса мы сидели в ландере, поднимаясь в небо под экраном. Вела на этот раз Дерри. Я с Бетой и спасенным — или похищенным мною? — гонийцем удобно разместилась сзади.

Звали его Ральф Дижерон. Он действительно учился в консерватории, на втором курсе, хотя и был старше меня на 2 года, ему уже исполнилось 26. Родители его давно умерли, он долго пытался заработать, копил деньги, чтобы осуществить свою мечту — закончить консерваторию. Игре на скрипке его выучили еще в детстве, музыка была мечтой и смыслом его жизни. Но работать ему приходилось в самых разных местах, лишь бы платили получше.

Я сама не знала, зачем сделала это — зачем похитила парня. С одной стороны, ему, конечно, грозили неприятности в полиции. Тех трое, он один… свидетелей в таких случаях не найдешь. Естественно, все свалят на него — и разбитую витрину, и вообще начало драки. Могут и попереть из консерватории, если не посадить за хулиганство. Да и побьют, конечно, в полиции, без этого тоже никак.

С другой стороны, сейчас он влип в такие неприятности, по сравнению с которыми все остальное — просто счастье. Хотя это зависит от точки зрения. Может быть, даже и наоборот, ему повезло. Я думаю, что скорее повезло.

Сдалась ему та консерватория? Уж я смогу обеспечить его лучшими учителями.

Только вот зачем это нужно мне? Тоже вопрос. Нет, он парень симпатичный, интеллигентный, не трус и не дурак. Но мало ли хороших парней на свете?

Если честно, если в глубине души себе признаться — я сразу решила, что заберу его к себе. Как угодно. И решила я это в тот момент, когда Ральф заступился за меня. Еще не зная, кто я такая (знал бы, конечно, не полез…) Я для него в тот момент была просто слабенькой, обычной девчонкой, которую обидели, оскорбили смертельно на его глазах.

А за меня так давно уже никто не заступался…

Вот ведь парадокс — 300 человек команды, все подчиняются, все работают и даже где-то, наверное, меня боготворят. Во всяком случае, уважают и любят. Но нет ни одного, который мог бы просто встать рядом.

Как Ильт.

Мы сидели с Ральфом в огромном Белом зале, где высоченная стена из ксиора задрапирована на ночь белоснежными выпуклыми завесями. Зал был огромным, и рассеянный мягкий свет струился отовсюду, с потолка, со стен, зал был необозрим и пуст, а мы — совсем маленькими, на совсем небольшом квадратике серого пушистого ковра в самом центре. Ничего больше не было в зале, только мы, Бета, лежащая у края ковра и огромный шар голографического экрана. Где я только что демонстрировала Ральфу фильмы о Галактике, о кораблях, о шибагах… о нас.

Я все ему рассказала. Наверное, гонийца, с детства не слышавшего ничего об иных цивилизациях и Космосе, это потрясло. Но Ральф выглядел довольно спокойным.

— Останешься со мной? — спросила я, — ты сможешь заниматься музыкой, сколько хочешь. Это без проблем. Ты видишь, у меня проблем не бывает.

Ральф пожал плечами.

— Трудно отказаться… сударыня…

— Называй меня просто Синь. И на ты, если можно.

— Синь?

— Синагет Ледариэн. Попросту — Синь. Я предлагаю тебе дружбу.

— От таких предложений трудно отказаться. Но… почему?

— Почему? — переспросила я.

— Ну да, трудно понять. Я довольно обычный человек, и…

— Ты мне понравился, — просто сказала я.

На самом деле я уже понимала в глубине души, что это — не Ильт. Что я ошиблась. Но все-таки я не зря взяла парня. Он действительно будет верным и честным… слугой. Такие тоже редко встречаются. За три года я научилась так или иначе разбираться в людях. Ральф не подведет в бою, не струсит, не предаст за деньги или из страха. Это одно уже многого стоит.

Ральф пожал плечами. Покосился на Бету, внимательно глядящую на нас зеленоватыми чудными глазами.

— Не бойся, — сказала я, — она абсолютно ручная. Без моего приказа не тронет никого.

— А по приказу? — усмехнулся он.

— А по приказу — тронет. Ральф, — я придвинулась к нему ближе. Положила руку на его колено, — твоим родственникам и друзьям… если нужно, мы сообщим.

— У меня нет никого. Друзьям это неважно, а родители мои умерли.

— Если у тебя есть девушка… — я помолчала, — ты сможешь взять ее сюда. Если захочешь, конечно.

— У меня нет девушки, — быстро сказал Ральф. Я сидела теперь совсем-совсем близко к нему. Чуть-чуть дернула завязку — и газ упал с моих плеч.

Я увидела глаза Ральфа. Совсем рядом. Не очень темные, как мне показалось вначале, ореховые. Его рука коснулась моих обнаженных плеч. Какая теплая, сильная рука… Вначале робко, но я обняла его в ответ, давая понять, что да, хорошо, все нормально. Его губы утонули в моих, и в эту ночь нам было очень хорошо.

Может, это было безумием — дрейфовать у самого выхода канала Артикс-07. Артикс — одна из планет Федерации, по другую сторону канала, в самой системе повисло оборонное кольцо, которое не преодолеть ни мне, ни Аригайрту, ни всей системе миров Глостии, даже если бы шибаги смогли объединиться.

Да и по эту сторону то и дело выныривают корабли СКОНа, как артиксийского, так и квиринского, что для нас намного опаснее.

Да, это безумие — атаковать корабли у этого выхода. Но ведь меня не зря зовут Дикой Кошкой. И не случайно мне удалось сколотить Империю всего за 3 года. Конечно, можно было бы и не рисковать самой, но кто, кроме меня, решится на такое?

А награда обещает быть весьма приличной.

Самое сложное — вовсе не захватить пассажирский корабль. Обычно у них слабая защита, и опасаться приходится только СКОНа, возникающего в самый неподходящий момент. А если судно не принадлежит Федерации, то и вообще, как правило, бояться нечего.

Самое сложное — это найти корабль. В пространстве его искать намного труднее, чем пресловутую иголку в сене, по причине иных масштабов. Единственное, где можно поймать лохов с гарантией — это где-нибудь у подпространственного канала. Там всегда оживленное движение. Но там же обычно и СКОН дежурит. Поэтому все стараются отлавливать лохов где-нибудь на подходе, не очень далеко от канала.

И уж конечно, не у Артикса 07. Этот выход идет непосредственно к Артиксу, а в двух днях пути отсюда — вход на Капеллу. Обе планеты — Центральные Миры Федерации, соответственно, выходы здесь для нас самые опасные.

Но и добыча ожидается неплохая.

Ребята, по-моему, скептически отнеслись к моей идее штурма у этого выхода, но как всегда, никто не спорил. Как уже давно. Они просто каждый раз убеждаются в моей правоте.

Ральф отнесся к учебе не на шутку серьезно. Основательный парень, сразу видно. Я опасалась, что Дэнс начнет еще ревновать или конкурировать «за место под солнцем», то бишь, возле меня. За Изайка я не беспокоилась. Но ничего, пронесло, тем более, с Дэнсом мы слегка поругались еще на Гоне.

Ральф дважды в день потел в спортзале, иногда я сама занималась его обучением килокай. У меня многие шибаги знали именно этот вид борьбы, мой, поскольку я сама их учила, а ничего другого они не умели. Кроме того, несколько часов в день Ральф отсиживал с мнемоизлучателем на голове и тренировался на симуляторах — учился водить корабль. Вскоре он рискнул и совершил первый самостоятельный полет на ландере. Но помимо прочего, Ральф и музыку не бросал. Я пообещала ему найти хороших учителей, и я это сделаю — но сейчас не до того. Пока. После возвращения. Да и надо сделать из него нормального бойца сначала.

Я не могла, конечно, проводить с ним много времени, забот ведь полно. Неожиданно мне показалось, что ревнует… Дерри. Мы частенько теперь оказывались втроем, ведь Дерри так и следовала за мной тенью, почти как Бета. И ей явно не нравилось, что иногда я занимаюсь только с Ральфом, не обращая на нее никакого внимания. Ну не нравится — ее личное дело. Я вообще бы не расстроилась, если бы она не ходила за мной по пятам.

После выхода на Артикс 07 я уже не выходила из Поста. В любую секунду могла наступить возможность штурма, и надо принять решение. Ральф и Дерри иногда присоединялись ко мне, но иногда, разумеется, ходили заниматься или по делам. Все-таки на Дерри теперь висела вся боевая часть.

Он появился, конечно, внезапно — красавец лайнер, класса «Пеликан», есть, конечно, и покрупнее, мне приходилось видеть, но и этот достаточно велик. Мы сразу считали его позывные — «Алмазная Корона»… это меня едва не остановило — лайнер принадлежал Квирину. Во-первых, квиринские суда обычно лучше защищены, во-вторых, опасно это…

Например, потому, что если уж попадешься, передадут тебя суду той планеты, на собственность которой ты посягнул. А Квирин — единственный мир Федерации, где применяют смертную казнь, притом не так уж редко (на Капелле и Цергине она тоже есть, но скорее формально).

Но об этом думать — лучше вообще в космос не выходить. Короче говоря, думала я примерно три секунды, а потом отдала общий сигнал на штурм.

Наш ведомый — «Отражение» — сразу ушел под экран и стал приближаться к «Алмазной Короне». Мы сделали то же самое. Теперь мы зажимали лайнер в клещи, с двух сторон. Никакого сопровождения видно не было… И слава Адоне. Великолепный, огромный, как кит в океане, корабль плыл на обзорных экранах. Расстояние между нами все сокращалось. Все мои ребята уже застыли в предбоевом напряжении. И вот наконец…

По моему сигналу «Зеркало», и через минуту — «Отражение» — вынырнули в реальный мир совсем близко от лайнера, и тотчас начали обстрел. Первым делом я опробовала нейтринную пушку — пусть теперь чинят сплетения. Одновременно мы выпустили изрядное количество ракет и задействовали все пушки левого борта. Примерно через минуту лайнер начал отвечать. Это было, конечно, курам на смех. Высланный мной заранее отряд истребителей планомерно уничтожал огневые точки на поверхности лайнера. Возбуждение захватило меня. Неужели удастся? Саму «Алмазную Корону»? А ведь победа так близко…

Все так просто. Обстрелять, когда лайнер полностью потеряет боеспособность, совершить принудительную стыковку, войти… слегка подраться… это будет трудновато, потому что лайнер битком набит квиринцами, а они в большинстве… м-да… кусаются. Но ничего, мы обычно сразу применяем газ. И быстро делать ноги.

«Отражение» запросило помощи — у «Алмазной Короны» по их борту очень опасное орудие висит, с которым никак не справиться, под силовым колпаком — импульсная пушка. С нашей стороны мы уже убрали такое деструктором. А на «Отражении» деструктора нет. Я приказала поменять корабли местами. Мы поднырнули под брюхо лайнера, не переставая стрелять, тем временем «Отражение» обходило лайнер сверху. Вынырнули неподалеку от пресловутого импульсника, его выстрелы было даже видно, казалось, какая-то серая муть расходится кольцами в пространстве. Разрушающая муть… Силовое атакующее поле. Я сразу задействовала кристаллический деструктор… опасная вещь, можно повредить лайнер, но тут ничего не поделаешь. Импульсник с орудийной башенкой красиво испарялся в пространство…

— СКОН!

— Спокойно! — крикнула я, ощутив возникшую в Посту панику. В динамике тут же прорезался бодрый голос.

— Шибаги! Внимание, говорит СКОН, борт 2562, «Авис». Обстрел лайнера прекратить, относительную скорость уменьшить до нуля, дать позывные. Сорок секунд на выполнение, потом стреляю гравитационным.

Ага, щас… бегу и тапочки теряю.

Я приказала по внутренней связи все же прекратить обстрел, пока и взяла микрофон.

— «Авис», у нас тоже есть гравитационка. Стреляйте, если жить надоело!

Выстрелить-то они могут все равно. И возможно, развалят «Зеркало»… Только вот сразу по двум кораблям они не ударят, а на «Отражении» тоже стоит гравитационная пушка.

А чего я теряюсь, собственно? Лайнер стремительно уходил, наращивая скорость. И плевать! Пусть уходит. У меня же явное превосходство в силах, а до подхода других кораблей СКОНа, по опыту пройдет не менее четверти часа. А то и больше. Я приказала по внутренней связи.

— Внимание всем! Курс на сближение с мусором, самым полным, на расстоянии полудина начинаем обстрел, только пушками. В переговоры не вступать.

Ско что-то там еще орали в динамике, я не обращала внимания. Возбуждение охватило меня. Захватить сконовский корабль! Это не хуже лайнера, особенно, если учитывать, что людей я бы все равно не стала продавать. Стоит такой патрульник не меньше, если нам удастся его не разрушить… Да и главное, это уже будет наглость высшей марки! Слух обо мне пройдет по Глостии (да, наверное, и по Федерации).

Правда, это несколько труднее, чем лайнер, хотя патрульник и меньше раз в 20. И гораздо меньше «Зеркала». Парадокс, но такой маленький корабль захватить труднее, тем более — такой кусачий. Гравитационку они так и не решались задействовать, понимали, что второй корабль сразу расколотит их на куски. Я выслала еще одну эскадрилью ландеров, на них вся надежда.

— Синь, у нас разбиты все лучевики правого борта! — заорала Дерри. Ничего себе эти ско…

— Стреляйте СВЧ и ракетами, постарайтесь точно в подвески.

Чтобы не повредить сам корпус корабля… оружие-то мы навешаем сами, оно не так дорого, кроме гравитационки. Ее бы вот не повредить.

Если сейчас вынырнет еще хоть один корабль СКОНа, надо сразу делать ноги, но на прощание я все-таки расколочу долбанный «Авис»…

Я снова включила внешнюю связь.

— Эй, ско! Предлагаю стыковку. Сдавайте корабль, останетесь в живых. Я Дикая Кошка, людьми не торгую. Жизнь и свободу гарантирую.

Не сдадутся они, конечно… не тот случай. Но вдруг? Ведь не каждый шибаг гарантирует еще и свободу.

Ответом мне был новый залп… блин… по самым чувствительным местам, по сплетению днища — ракетами. Я осведомилась, как дела в отсеке двигателей. Ничего страшного, все в пределах, залатать можно.

Кораблик ско уже погибал. «Отражение» давило его лучевым оружием. «Авис» превратился почти в беспомощную космическую игрушку, вроде радиоуправляемых моделек, с которыми дети забавляются, ни одной вспышки на поверхности… интересно, они еще живы вообще-то? И насколько мы повредили корабль, удастся ли хоть что-то получить за него…

Я откинулась в кресле.

— Ку! — я обратилась к командиру отряда ландеров, — берите корабль! Изайк! Начинаем сближение и стыковку.

Все. Можно отдыхать и размышлять. Если не появятся другие корабли СКОНа, но их пока не видно. Где-то там вдалеке из канала вынырнул еще один кораблик за это время, но это малый грузовик, нам он безразличен, брать мы его сейчас тоже не будем.

Сейчас мои истребители войдут в сконовский патрульник, обезвредят мусоров. Потом проведут стыковку с «Зеркалом», это быстро, если стыковка не принудительная. И можно уходить.

— Изайк, считайте сразу курс отхода.

— Есть.

Наконец мне доложили о выполнении. Теперь патрульник висел, пристегнутый к «Зеркалу». Отлично. Ку Таки сообщил, что мусорский корабль практически цел. Еще лучше! Значит, акция увенчалась успехом. И лабильный канал уже был найден. Идти до постоянного выхода сейчас — самоубийство, СКОН будет здесь с минуты на минуту.

Все внутри ликовало — мне удалось! Я захватила корабль СКОНа! Это говорит об уровне. И не просто случайно расколотила его, а именно захватила и теперь продам. Или оставлю себе.

Вскоре «Зеркало» в спарке с мертвым патрульником нечувствительно скользнуло в запределку. За нами ушел и ведомый.

И только тогда я призналась себе в подспудной мысли, которая все точила меня, и которая могла бы помешать, и поэтому была изгнана на дно подсознания.

Ильт сражался бы так же.

Он так и сражался, а поэтому попал на корабль Аригайрта, в плен — потеряв сознание, потому что иначе его пришлось бы убить. И поэтому он в конце концов расстался с жизнью.

И я не могу ненавидеть ско по-настоящему. Я в любом из них вижу Ильта.

Глупости это… Они совсем другие. Ильт — он один на всю Вселенную. Но я ничего не могу с собой поделать!

Ральф тихонько сел рядом со мной.

— Ну что, малыш? — обратилась я к нему, — понюхал пороху?

— Ну что ты, — скривился он, — как в кино все… Я думал, и мне придется подраться.

— Еще успеешь, — обнадежила я, — ну хоть посмотрел, как это бывает.

Вызвала Дерри. Она как раз осматривала патрульник. Я и сама хочу посмотреть, но — позже.

— Ну как, Дерри? Сохранилось что-нибудь?

— Синь, сохранилось практически все! Только орудия мы снесли, но гравитационка почти в порядке! — голос Дерри ликовал, — Очень аккуратно взяли.

А ведь тоже — бывшая служащая серетанской полиции…

Почему-то мне подумалось, что Ильт не был бы сейчас со мной. Ни за что он бы не стал захватывать чужие корабли. И от этой мысли стало хреново на душе…

Конечно, если бы Ильт остался в живых, и у меня, наверное, не возникло бы такой мысли. Улетели бы на Квирин… Были бы у нас там дети.

Зато не было бы Империи моей… вот и не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Что лучше? Никогда бы я не стала Дикой Кошкой. Дворца моего бы не было, Сальветрины.

Зато был бы Ильт.

Не знаю… впрочем, выбора у меня нет.

— Дерри! Я сейчас к тебе спущусь.

Патрульник действительно здорово сохранился. Даже Пост уцелел. Я осмотрела гравитационное орудие изнутри, в открытый космос сейчас не выйдешь, подпространство вокруг. Да, оно практически цело. Одно такое орудие стоит очень много…

Я поднялась на верхний ярус. Две каюты, как обычно.

— Здесь их было трое, — заметила Дерри, — и собака.

— Трое?

— Ну да. Мужчина, женщина и парнишка молодой, видимо, ученик. Этот парень погиб при штурме.

— Жаль, — я заглянула в каюту. Бета слегка зарычала, я положила руку ей на холку — шерсть встала дыбом. Видимо, ощутила собачий запах. Но пса, конечно, здесь уже нет. Надо будет с пленными тоже поговорить. Я уже решила, что высажу их на Эсти, оттуда несложно добраться до Федерации, да и вызвать помощь они могут, я оставлю им бикры.

Правда, боюсь, что мои ребята с ними уже поговорили… но это ничего, даже полезно. В конце концов, нечего было сопротивляться, расколотили мне половину орудий, теперь на ремонт придется вернуться.

Уютно здесь. Наверное, женщина в этой каюте жила. Картинки на стенах — графика. Она делала? Квиринцы все немного чокнутые на искусстве, и это мне нравится, я сама такая. Женские лица, детские, собаки… Неплохо. Надо будет аккуратно собрать и поместить в мою галерею.

— Картинки пусть не трогают, проследи, — сказала я Дерри.

Бордовое покрытие на койке, зелень — искусственная? — да нет, настоящая, свисает со стены, коврик плетеный…

Мне вдруг стало не по себе как-то.

— Пошли в Пост.

У самого входа в углу валялся труп. Я с усилием перевернула его носком. Ага, тот самый молодой ско. Молодой — не то слово, ему лет шестнадцать всего. Пацан. Глаза открыты. Серые. Рот тоже открыт. Грудь разворочена полностью, смотреть противно. А лицо чистое.

— Дерри, какого змея не убрали тело?

— Сейчас, Синь, я вызову кого-нибудь.

И кровищи-то вокруг, как будто не лучом он убит. Пол весь измазан. Бета стала хищно принюхиваться.

— Пусть почистят, как следует. Бета, фу!

Панели управления… блеск, мертвая тишина. Кресло копилота покорежено. Мелочи жизни. Несколько глубоких царапин на стенах, тоже ерунда. Над одной из панелей — голографический снимок. Дети. Три мальчика, девочка и малыш непонятного пола. Все довольные, на фоне какого-то причудливого здания. Я отвернулась.

Ничего. Бывает.

Села в кресло, стала проверять системы. Неплохо. Корабль отзывался послушно. Движок у них неплохой, надо сказать, при их весе ускорение в два раза выше, чем у «Зеркала», так и должно быть. Вообще патрульники эти — отличные корабли, их можно вести вдвоем, даже и один какое-то время справится, и в то же время нормальная боевая единица. И оружие у них было неплохое, если опять так же апгрейдить, то… А что, если не продавать этот корабль? Будет у меня небольшая флотилия. «Зеркало», «Отражение» и… «Авис» — это птица на ихнем древнем языке, но я лучше назову его «Блик».

Бортжурнал наконец открылся. Имена… Люцис Ривел, Мари Ривел, ученик — Андорин Лей. Муж и жена? Скорее всего. Если бы я вышла замуж за Ильта, как он хотел… Я поспешно прогнала эту мысль.

Надо посмотреть еще, какая энергетика у корабля. Я вызвала энергосистему, гравитор.

Тем временем за моей спиной убрали труп. Дерри незаметно вытащила снимок с детьми. Умница. Нам эта картинка ни к чему. Сзади жужжал уборщик, оттирая кровь.

Я увлеклась кораблем и не заметила, как летит время…

Вскоре Изайк доложил мне, что вышли из подпространства успешно. Я встала, потянулась. Пожалуй, хватит. С патрульником разобрались. Ребятам пойдет внутреннее оборудование, сейчас запущу их сюда, снимем все приборы, все барахло, электронику, аппараты, тут их тоже на приличную сумму. Потом либо продадим все скопом и деньги я разделю, либо каждому из шибагов по вещице, по заслугам (это сложно… заслуги мерить — непростое дело).

Мы теперь в безопасности. СКОН так и не появился, значит, наш канал они засечь не смогут. Отсюда примерно три дня ходу до Эсти. Я позвонила в кухню.

— Инти? Подайте обед на троих в мой отсек минут через тридцать.

Инти отрапортовала о готовности. Я прошла стыковочным коридором, спустилась по пандусу в «Зеркало». До обеда я собиралась еще поговорить с пленными ско. И кстати, надо их как-то устроить до Эсти.

Я вызвала Таффи, и он ответил, что пленные находятся в четвертом нижнем отсеке. Голос его показался мне странным. Я спустилась вниз. Таффи вышел навстречу.

— Принцесса, вы простите… так получилось.

Я взглянула на него.

— В чем дело?

Дверь отъехала передо мной. Ответа Таффи не требовалось. Я сразу увидела их.

И пока я на них смотрела, отсек резко опустел. Все, кто здесь находился, быстренько и незаметно исчезли, пользуясь моим замешательством. Понимали, видимо, что сейчас я начну метать громы и молнии.

Разговаривать было уже не с кем. Оба ско, и мужчина, и женщина, были мертвы. Я подошла к женщине, и поправила ей ноги — лежала она непристойно как-то, раскинувшись… еще бы… Мука на лице застыла. На горле прицеплена пластмассовая заглушка — чтобы криков не было слышно. Я отвела с ее лица волосы, слипшиеся от крови. На остальное лучше было не смотреть.

Мужчина все еще болтался в воздухе, его подвесили за кисти рук, скрещенных сзади. Я подошла и перерезала лучом ремни. Труп тяжело свалился на пол. Но я еще успела увидеть то, что осталось от его детородного органа, и мне стало очень нехорошо.

Спина вся изрезана тонкими кровавыми следами. Скорее всего, электрохлыст. У него же, наверное, и забрали. Я вдруг вспомнила Ильта. По ассоциации.

Медленно опустилась на пол и обхватила голову руками.

Только не надо вспоминать Ильта. Это не Ильт. А ведь мне так хотелось с ними поговорить, если честно. Я скрывала это от себя, я даже нарочно медлила. Идиотка! Как я могла медлить? Я плохо знаю своих головорезов? Нет, я догадывалась, что они сделают, но не так быстро и не так интенсивно… Думала, ско будет даже полезен такой разговор — по крайней мере, поменьше спеси будет, когда я с ними начну беседовать. Идиотка!

Может быть, он знал Ильта. Вполне возможно!

Люцис Ривел. Мари.

Но вы-то какого змея полезли на меня? Это же ваша вина, вы по глупости своей погибли. Ведь «Зеркало» — боевой крейсер, лучший в Глостии, да и «Отражение» хороший корабль класса аффликтора. Ведь это же безумие, вы разве не видели, что это самоубийство?

Видели, вдруг поняла я. Надеялись, может быть, на помощь СКОНа, но понимали, что легко могут погибнуть. Просто они закрыли собой «Алмазную Корону».

Мне вдруг очень захотелось заплакать. Ужасно. Но плакать я не могла, мне было просто мерзко. Я смотрела на истерзанные тела ско… таких же отчаянных, как Ильт… и мне было просто мерзко. Противно. Сухо во рту.

— Ильт, — сказала я шепотом, — прости меня. Прости меня, Ильт!

Ведь ты понял бы все, правда? Ты же любил меня. Ты знал, какая я, я ведь и тогда была не лучше, а все равно — любил. Это нельзя простить, я бы, например, ни за что не простила. Но может, ты смог бы?

А если этот Ривел был твоим другом?

Ильт, прости… я знаю, что простить нельзя, но все равно… правда… у меня же никого нет, кроме тебя, и ничего. Никого же больше…

Я отчаянно и навзрыд заплакала.

— Принцесса, вы не рассердитесь?

— Что, Дэнс?

— Вы знаете, почему они это сделали? Ну, убили пленных? Вы не разрешаете их продавать.

Я взглянула на Дэнса, и он испуганно отшатнулся. Но я вовсе не собираюсь никого наказывать. И Таффи я не стала наказывать. Только приказала похоронить ско в космосе, как положено. И чтобы это сделали те, кто их замучил.

— Если бы вы разрешили, принцесса… Это были бы деньги. Ну, побили бы их, может, слегка, чтобы не испортить. И пленные бы живы остались, и…

Я молчала, глядя в стену перед собой. Не знаю я, что тебе сказать, Дэнс… Не знаю.

— Собаку-то хоть разрешите продать?

— Где она?

— Там тоже, в нижнем заперта. Никого не подпускает пока. Но мы к ней найдем подход.

— Продавайте, — сказала я обреченно.

Хороший рабочий пес, генетически измененный, супернюх, суперспособности… удивительно, как он уцелел. Наверное, парализатором стреляли. Стоит такая собака не меньше хорошего ландера.

Как только мы вернулись на Гону, я вызвала к себе Ральфа.

Он уже обустраивался в левом крыле моего дворца. Дерри жила в правом. Хотя бы здесь, на Сальветрине иметь возможность полностью уединиться — это было для меня важно. Я запретила кому-либо без разрешения входить в мою часть дворца.

Думаю, для Ральфа все это было в новинку, в диковинку. Он, простой нищий парень, работавший и грузчиком, и сторожем, голодный студент, выбиравший между билетом в консерваторию и куском хлеба — стал теперь обладателем целой анфилады дворцовых залов. И солидного двойного счета — в гонском банке и на Глостии-5. Он тоже получил свою долю от последнего похода.

Но он так и не забросил своих скрипичных упражнений, и продолжал пиликать ежедневно.

— Вот что, — сказала я ему, едва Ральф появился у меня в зале, — Я обещала тебе как-то, что ты продолжишь свою учебу.

Ральф как-то смутился.

— Синь, я… ты мне очень много дала. Спасибо.

— Не предлагаю тебе вернуться в консерваторию, разумеется, — я слегка улыбнулась, — Но подумай и скажи, какой именно учитель тебе нужен. Есть ли здесь, на Гоне — или где-то на другой планете человек, у которого ты хотел бы учиться?

— Да, есть, — быстро ответил Ральф, — но это же невозможно…

Я снова улыбнулась.

— Ральф, забудь это слово. Так кто этот человек?

— Профессор Майн Клиэр, — неуверенно сказал Ральф, — это гений… я только начал брать у него частные уроки, у нас он не преподавал. Но его урок очень дорого стоит.

— Он скрипач?

— Да, он обучает. Скрипачей.

— Договорились, — сказала я.

Боюсь, Ральф ничего не понял. Мне пришлось отправиться за его профессором лично. Впрочем, это было довольно весело. Сначала я продемонстрировала старичку разные блага, объяснив их примерное происхождение. Он был ошарашен. Но следовать за мной наотрез отказался, объяснив, что свои старые кости желает похоронить именно здесь, в Ли-Кастре, а не в любом другом месте, даже очень прекрасном. А денег у него и так достаточно. Мне ничего не оставалось другого, как связать его, затолкать в ландер и по дороге провести разъяснительную беседу.

Ну хотелось мне сделать Ральфу настоящий подарок.

Впрочем, Клиэр довольно быстро утешился. И даже не особенно на меня сердился. Как и Ральф, он был одинок, друзей под старость подрастерял. А на Сальветрине поселился в чудном небольшом домике с видом на море и скалы, с великолепным музыкальным залом, со всеми техническими возможностями… К тому же на его счет начали стремительно набегать деньги — я платила ему приличное жалованье.

С Ральфом они отлично сошлись. И теперь иногда по вечерам Ральф развлекал меня, Дерри, Изайка чудными звуками живой музыки — в Готическом зале или прямо на лоне природы. Сам Клиэр не играл — он был всего лишь гениальным педагогом.

Я по-прежнему с удовольствием летала на гравидоске в воздушных волнах океана Ветров. Купалась в море и в собственном огромном бассейне. Бродила с Бетой по островам. Выбиралась в города Гоны. Когда все это надоедало мне уже смертельно, я отправлялась в экспедиции.

Моя Империя быстро росла. В ней было уже более трех тысяч подданных — считая жен, детей и обслуживающий персонал. Одних же шибагов-головорезов — около шестисот. Я прикупила еще несколько островов. В походы мы отправлялись флотилией из шести боевых кораблей. Это были — «Зеркало» и «Отражение», еще два захваченных аффликтора (средних корабля, рассчитанных на команду от пяти человек), «Тень» и «Блик», и два патрульника. Один из них я купила, а вторым был тот же самый «Авис». Я оставила ему прежнее название.

Странным образом я привязалась к этому кораблю. Все, что напоминало о прежних хозяевах, было содрано и выброшено. Я полностью переоборудовала патрульник. Поменяла всю внутреннюю обшивку. Пост теперь сверкал золотистым гемопластом, с черными панелями. Да и панели располагались иначе, чтобы не вспоминать о том месте, где висел когда-то снимок чьих-то детей… видимо, Мари и Люциса Ривелов. Это был теперь совсем, совсем другой корабль.

А оружия на нем было укреплено еще больше, чем в сконовские времена. Лучевые и СВЧ-пушки, кристаллический деструктор, масса разнообразных ракет, ловушки, щиты — как противолучевые, отражающие, так и полевые. И венец всего — гравитационная пушка.

Командовать «Ависом» я назначила Изайка. Мне не хотелось расставаться с ним на «Зеркале», но почему-то интуитивно ощущала — именно он должен быть на новом корабле. Себе в помощники он взял молодого парнишку, перешедшего на нашу сторону во время штурма одного из кораблей Немисса, встреченного нами в пространстве — Кея Ричи. Патрульник прекрасно можно вести вдвоем. А старшим пилотом на «Зеркале» стал Ку Таки.

Во время штурмов я стала переходить на «Авис». Все давно знали наше «Зеркало», оно примелькалось, и били в первую очередь по нему, считая, что я — там. А с «Ависа» точно так же удобно было командовать флотилией. Но главное, мне просто хотелось летать на этом патрульнике. Надоели масштабы крейсера? Я бы вообще предпочла маленький, хорошо оборудованный ландер. Но и патрульник — это тоже было неплохо…

Мы взяли у Эсти очень неплохой транспорт: сам по себе — корыто, вели его всего шестеро пилотов, команда, зато коллекторы битком набиты светящейся древесиной генго, фанками с труднодоступных планет, бытовыми приборами Федерации и прочим дорогостоящим барахлом.

Все это мы удачно сбыли тут же на Эсти, половину выигрыша я раздала команде. И отпустила всех на три дня — погулять.

Откровенно говоря, я и сама довольно неплохо развлеклась в эти три дня. А затем мы отправились дальше.

Я собиралась промышлять на этот раз где-нибудь в районе Стании. Добычи в этот раз достаточно, мне не хотелось слишком рисковать сейчас, нападать на кого-либо из коллег-шибагов, как это мы иногда практиковали. Работать вблизи трасс, плотно контролируемых СКОНом, по крайней мере, квиринским, я так ни разу и не решилась с тех пор, как был захвачен «Авис». На Станию же время от времени направляются грузовики, а это для меня — самое выгодное. Пассажирские лайнеры я не люблю — куча детей, женщин, вообще мирных людей, моих шибагов приходится держать в железной узде, тут не расслабишься. Да еще потом ропот — почему мы их не продали.

Внутри еще все пело после чудных развлечений Эсти, и сейчас мне в самый раз было бы — захватить небольшой, но плотно набитый грузовичок, слегка пострелять, без потерь и риска для нас, еще раз пожать лавры победы и восхищения команды…

Но лишь на третий день дрейфа у выхода Стания-018 мне доложили о появлении незнакомого корабля.

И вовсе не грузовик это был. Малый крейсер нестандартной конфигурации. Я поднялась в Пост, чтобы принять решение. Скорее всего — уходить. Не хочу я сейчас связываться с военным кораблем, хорошо вооруженным.

Ку, Дэнс, Дерри и Ральф расселись по местам. Теперь крейсер был уже очень неплохо виден. Он уступал «Зеркалу», хотя и оснащен был не хуже — и деструктор, и гравитационная пушка.

— Будем брать, принцесса? — деловито спросил Ку. Я положила руку на голову Беты. Посмотрела ей в глаза. Пантера спокойно и преданно глядела на меня.

— Будем брать, Бета?

Она ничего не ответила. Мы пока приближались к незнакомому крейсеру и думаю, там нас уже заметили. Никаких позывных он, конечно, не давал. Я так понимаю, кто-то из коллег. Хотя возможно, это крейсер Федерации. Больше ни у кого такого оружия быть не может. Я вгляделась внимательнее, дала максимальное увеличение.

Сделала запрос в циллос — пусть покопается в своей необъятной памяти и определит… Результат ошеломил меня.

— «Непобедимый», — произнес циллос, и пока он называл порт приписки и характеристики крейсера, я вспомнила все и сразу же приняла решение.

Это неслыханное, поразительное везение. Вот тут и поверишь в Адоне, в то, что он сам отдал врага мне в руки. Мне удалось неплохо пощипать Глостию-4, полностью развалить идиотское поместье и дворец самого главного негодяя Галактики. Да и всю экономику я ему порушила, думаю, он до сих пор не восстановил свои кошмары (если у него еще есть желание восстанавливать).

Но уничтожить его самого! Конечно, нет гарантии, что он там, но скорее всего — Аригайрт любил космические походы. Так он захватил когда-то и полицейский серетанский катер, на котором меня везли.

— Будем брать, — выдохнула я.

Мы не стали возиться с позывными, с предложениями сдачи — атаковали сразу. Я предупредила всех, что мне нужен Аригайрт, лучше — живым, все остальное — безразлично. Но ребята старались, как обычно, сохранить атакуемый корабль. Только поэтому штурм продлился часа четыре. Я сразу перешла на «Авис», и мы с Изайком зашли «Непобедимому» в хвост. Я с удовольствием уничтожила одно за другим хвостовые орудия… н-да, крейсер придется переименовать. Тут Аригайрт прокололся. Непобедимых не бывает. На любую силу найдется высшая сила.

Только Адоне-творец, пожалуй, непобедим. Если он, конечно, существует.

Мы превратили «Непобедимый» в почти беспомощную железку, гравитационная пушка сохранилась, но развернуться и использовать ее крейсер уже не мог. Наконец «Зеркало» первым пошло на стыковку. Так удобнее, потому что на «Зеркале» основная команда, они сразу обезвредят противника. Ведь космический бой — это еще полдела, важно на борту сразу взять власть в свои руки.

Я неторопливо пристыковала «Авис» к запасному шлюзу. Кей остался охранять патрульник. Я в сопровождении Изайка и Беты ступила на борт «Непобедимого».

Это было непередаваемое чувство! Я вновь находилась на корабле, где мне довелось пережить столько ужаса. Самую страшную, пожалуй, ночь в моей жизни. Месяц заточения в камере с идиотами-серетанцами. Правда, здесь же мы встретились с Ильтом.

Но теперь я была хозяйкой на этом борту.

Мои ребята уже заканчивали разборки. Я заранее распорядилась, чтобы с пленными поступили следующим образом: отделили козлищ от агнцев. Всех ханкеров, пилотов, боевиков Аригайрта, всех, кто носил какие-либо отличия власти — согнали в коллекторные помещения внизу, на каждого из них надев наручники.

Обычно, захватив корабль шибагов, мы предлагали тамошней команде перейти к нам. Но я не собиралась брать к себе помощников Аригайрта.

Рабов, девочек из сераля, захваченных Аригайртом людей поместили на втором ярусе, в одном из больших залов. Всем командовал Дэнс. Таффи лишь охранял захваченных ханкеров.

Я просто бродила по кораблю… Богатая добыча. Очень богатая. Сам «Непобедимый» можно будет присоединить к моей флотилии. Дерри уже спустилась в боевые отсеки и оттуда обменивалась со мной восторженными восклицаниями. А внутри столько барахла, большую часть которого можно будет продать. К тому же один из коллекторов был набит редкими элементами, видимо, Аригайрт недавно взял какой-то грузовик.

Единственное, что меня беспокоило — сам Аригайрт. Его до сих пор не нашли.

— Дэнс, — сказала я, — проверьте среди ханкеров. Это мерзкая тварь, он мог переодеться, прикинуться кем-нибудь… рабов тоже проверьте.

— Будет сделано, принцесса! — откликнулся Дэнс.

Я вошла в знакомый Фарфоровый отсек. Словно электрический удар пронзил тело. Я застыла.

Роскошь, доходящая до безвкусицы. Глянцево отсвечивающие стены с Эстийским орнаментом. Ковры… Кресла… светильники. Вот сюда меня приволокли после той, страшной ночи. Что он там мне предлагал? Сделать из меня «настоящую женщину»?

Только одного мне сейчас не хватало для полного счастья — самого Аригайрта. Я уже решила, что убивать его буду именно здесь. Сюда принесут все необходимое. А я сяду на это высокое кресло. Честно говоря, чьи-нибудь муки не доставляют мне никакой радости, я этого не люблю. Но этот раз будет исключением.

Я вышла. Изайк и Бета молча следовали за мной. Пожалуй, Изайка надо послать в Пост… но мне нужен телохранитель, мало ли что. Ладно, думаю, у нас будет еще много времени.

Я спустилась на нижний ярус. Первым мне попался отсек, где нас держали до прибытия на Нейаму. Но он сейчас был набит аригайртовскими слугами. Я прошла мимо — с ними разберемся позже.

А вот и та страшная комната, где я провела самую жуткую ночь в моей жизни. Да, оборудование весьма совершенное… Мне не хотелось смотреть на это, но я заставила себя. Неплохо сейчас изучить все эти приборы и станки во всех подробностях. Мне еще предстоит выбрать вид казни для Аригайрта.

Вскоре мы вошли в подпространство. В лабильный канал, конечно, хотя Стания-018 и была рядом. Мы с друзьями — Изайком, Дерри, Ральфом — отдохнули и перекусили. «Зеркало» и «Авис» так и висели в сцепке с бывшим кораблем Аригайрта.

Шибаг, конечно, не мог вызвать СКОН. Но мало ли что, его союзники могут оказаться поблизости, или он обзавелся еще одним кораблем. В любом случае после штурма шибаги уходят всегда сразу, и всегда лабильным каналом, чтобы нельзя было отследить. Теоретически я понимала, что канал этот в любой момент может схлопнуться. Но практически давно привыкла к этому риску. Впрочем, через три часа переход закончился, мы вынырнули в привычном пространстве, в трех неделях ходу от Гоны.

Только теперь выяснилось, что ландер Аригайрта пропал. К тому же несколько его слуг дали показания, и стало очевидным, что Аригайрта на корабле нет. Он смылся сразу же, как только увидел наше явное превосходство. Погибать вместе со своими людьми у него не было ни малейшего намерения.

Что ж, раз так, его ханкеры заплатят за все.

Жаль, что он ушел от моей руки. Искренне жаль. Ничего, рано или поздно я настигну и его самого. Вначале планета, теперь корабль.

Вначале я отправилась в Большой Зал, где держали рабов.

Адоне-творец… здесь было даже несколько детей от десяти лет и чуть старше, девочек и мальчиков. Они принадлежали к сералю Аригайрта, и понятно, для чего ему служили. Очень много женщин, красивых, привлекательных. Охранял их Стик Лейн с помощниками, один из самых авторитетных офицеров, и в то же время — выдержанный. Я знала, что он не тронет рабов, если нет приказа.

Я вошла в зал. Бета по обыкновению следовала за мной, чуть касаясь ноги своим мягким носом. Гомон быстро стих, все уставились на меня. Я взбежала на возвышение.

— Рабы! Всем внимание! — сказала я внушительно, — я Дикая Кошка, не торгую людьми. С этой минуты все вы свободны…

Настороженное молчание.

— Те из вас, кто захочет, могут присоединиться к моей Империи. Всем будет дана возможность работать, зарабатывать неплохие деньги. У нас немало работы и для женщин. Желающие могут учиться, стать пилотами или бойцами. Остальные будут высажены в космопорту Эсти, вам будет дано небольшое пособие, которое позволит добраться до Родины. Я даю вам сутки на размышление! Все вопросы можно задавать Стику — я указала на своего офицера, — через сутки я прошу вас определиться и принять решение.

Я медленно сошла с возвышения и покинула зал.

Остается надеяться, что хотя бы часть этих женщин захотят быть с нами. И согласятся на все вытекающие последствия — впрочем, чего бы им не согласиться, ведь Аригайрт уже сделал из них «настоящих женщин».

Начался суд над ханкерами.

Таффи я сразу дала все необходимые указания, он с группой добровольных помощников ожидал наготове в пресловутой оборудованной камере. Мы с Дерри и Ральфом стояли на возвышении в зале, а вокруг расселись на полу бывшие рабы Аригайрта. Они будут свидетелями обвинения. Сзади толпились любопытствующие из моего экипажа.

Двое моих ребят втолкнули в зал скованного наручниками и слегка побитого ханкера. Я молча ждала, пока он приблизится. Потом показала на него широким жестом и спросила громко:

— Кто может сказать что-нибудь об этом слуге Проклятого? Кто этот человек? Чем он занимался на корабле? Кто знает, поднимите руку.

Рабы безмолвствовали. Я начала опасаться, что свидетелей не будет, а в этом случае пропадет хороший спектакль, и ханкеров придется убивать без разбору. Правда, с рабами предварительно хорошо поговорили, и вроде, они убедились, но…

Какой-то парнишка, подросток поднял руку.

— Говори! — велела я.

— Это охранник, ханкер. Он смотрел за нашей камерой. Приносил еду и сэнтак.

Я кивнула.

— Бил кого-нибудь? Был справедлив или нет?

Другой мальчишка крикнул:

— Он меня бил! Просто так, ни за что!

Я посмотрела на ханкера уничтожающе.

— Ты умрешь медленно. Уведите его, — сказала я парням, — категория три.

Вошел следующий обвиняемый. Он едва брел, спотыкаясь, то ли его уже хорошо побили, то ли от страха.

— Кто это?

Никто из рабов не отвечал. Я повторила вопрос, но все лишь пожимали плечами. Мой десантник Занк от стены крикнул:

— Принцесса, это пилот. Мы его взяли в Посту. Какой-то второй или третий…

Я посмотрела на пилота.

— Это правда? Кем ты был на корабле Аригайрта?

— Третьим пилотом, — дрожащим голосом ответил парень, — пощадите…

— Как ты мог согласиться служить этой сволочи? — спросила я. Парень задрожал еще сильнее.

— Принцесса… простите… если бы я не согласился, меня бы убили.

— Не убили бы, отправили на тяжелую работу. Ну что ж, надо было умереть с честью. Теперь ты умрешь бесчестно, хотя и быстро. Уведите. Первая категория.

Категорию я называла для Таффи. Тех, кто проходил по первой, он должен был просто застрелить и выбросить труп в пространство. Третья означала как минимум двое суток мучений на выбор моего профессионального садиста. Я поставила это условие — делайте, что угодно, но чтобы двое суток эти казнимые оставались в живых, а потом убивайте. Сомнительные случаи — например, ханкера, не запятнавшего себя личной жестокостью — я оставляла во вторую категорию, которая значила 3-4 часа пыток перед смертью.

Рабам я не стала пояснять все это. Может проснуться сочувствие, милосердие… Начнут покрывать своих бывших палачей. Не надо. Зло будет наказано. Один за другим проходили мимо слуги Аригайрта. И едва сочувствие и отвращение к насилию начинало шевелиться в моем сердце, я заставляла себя вспоминать: глаза умирающей маленькой Бины… измученное черное лицо наркоманки Кими… огненную боль от плети, хлестнувшей по спине… жаркое палящее солнце, дурманящий запах сэнтака и фигуру сытого, хорошо одетого надсмотрщика надо мной… самодовольную рожу Аригайрта, обещающего сделать из меня «настоящую женщину», а я еле держусь на ногах после пытки… Ильта, распростертого на сером покрытии космодрома, залитого кровью Ильта.

Есть вещи, которые нельзя простить. Я не имею права их простить.

Каждого ханкера, о котором хоть кто-то отозвался плохо — я отправляла по третьей категории. А таких было немало! Почти всех женщин здесь насиловали, и не по разу. Всех рабов били. Аригайрт отбирал себе самых отпетых негодяев в слуги. Я уже жалела, что не ввела еще и четвертую категорию, для самых крутых… Были здесь и такие, кому и недели пыток было бы мало. Хотя с другой стороны, лучше покончить с ними поскорее, мало ли что, еще спасутся…

Только пилоты и бойцы, не имевшие отношения к рабам, не прикасавшиеся ни к одной женщине, могли рассчитывать на легкую и безболезненную смерть.

Наконец суд закончился. Я отпустила друзей, и в сопровождении Беты отправилась к Таффи.

Там работа уже шла вовсю. Несколько молодых ребят оттаскивали тела убитых по первой категории к шлюзу и выбрасывали их в Пространство. Остальные отрывались на ханкерах по полной программе. Воплей не было, всем казнимым нацепили заглушки на горло, они могли только хрипеть. Все чисто и организованно. На каждого ханкера приходилось по двое палачей. К моему удовлетворению сам Таффи взялся за одного из самых злостных негодяев, как раз из тех, кому я присудила бы четвертую категорию. Этот ханкер выполнял примерно те же действия в отношении захваченных молоденьких красивых девчонок, что Бенч и его помощнички сотворили со мной в ту ночь. Объясняли им весьма наглядно, кто такой Аригайрт и как к нему следует относиться.

Но сейчас ханкер, совершенно голый, уже окровавленный, подвешенный за ступни к перекладине станка, с обезумевшим лицом, показался мне достойным лишь жалости. Человеком он был сейчас… может, первый раз в своей мерзкой жизни. Жалким, несчастным, измученным человечком. Таффи деловито приближал щипцы к его половым органам. Я отвернулась.

Ничего. На этом же станке подвешивали девчонок, абсолютно ни в чем не повинных, и эта сволочь мучила их, наслаждалась их болью и ужасом. Все справедливо. Даже, если совсем по справедливости, этот негодяй заплатит слишком мало за все. У него всего одно тело, одна жизнь, одна боль. А сколько девчонок и женщин он мучил, возможно, и до смерти?

Одна надежда, что и после смерти Адоне отдаст его в когти Великого Змея, и расплата продолжится…

Однако я не смогла долго смотреть на все это, и вскоре вышла поспешно из страшной комнаты. Всю ночь мне снились кошмары.