"Порочные забавы" - читать интересную книгу автора (Деверо Зара)

Глава 5

Наконец музыка стихла, и в дверях гостиной, изготовленных из кедра, появился богоподобный мужчина.

Джудит отказывалась верить собственным глазам. Перед ней стоял один из героев ее девичьих грез – граф Дракула, харизматический благородный красавец, при виде которого слабонервные дамочки упали бы в обморок. У Джудит, как ей почудилось, мороз пробежал по коже, а кровь застыла в жилах. Его золотистые глаза пронзали ее насквозь, а диковатое лицо восточноевропейского типа поражало своей суровостью. Особенно притягательным был его квадратный раздвоенный подбородок, свойственный властным и мужественным натурам. Низкий тембр его голоса странным образом вызвал вибрацию у нее во влагалище и клиторе, и ей даже показалось, что он уже почти вогнал в нее свой пенис.

– Добрый вечер, – улыбнувшись, пророкотал незнакомец. – Адам уже позвонил мне и предупредил меня о вашем визите. Полагаю, что в этой упаковке те самые фотографии, которые я заказывал. Не так ли, Анна?

Она кивнула и вручила ему посылку. Открывать ее он не стал, а взмахнул рукой и сказал:

– Надеюсь, что вы поужинаете с нами. Если, конечно, это не нарушит ваших планов на этот вечер. И прошу вас всех называть меня просто Дэмианом. Думаю, что вы уже познакомились с моей кузиной Анной.

Глядя на эту великолепную пару, Джудит прониклась едва ли не суеверным трепетом, словно бы она любовалась королевской четой или знаменитыми киноактерами, увенчанными всемирной известностью. Кто же на самом деле эти потрясающие люди? Если они друзья Адама, то ей непременно нужно познакомиться с ними поближе.

Исходившая от очаровательной парочки внутренняя энергия оказала на Джудит поразительное воздействие. Она вдруг утратила всякую робость и смело произнесла:

– Меня зовут Джудит Шоу. А моих спутников – Келли Камерон и Питер Марш.

Спустя несколько минут у нее возникло ощущение, что она знает Анну и Дэмиана чуть ли не с рождения. Даже по сравнению с неординарным обаянием Адама добродетели восхитительных хозяев этого особняка – их живой ум, элегантность и непринужденность в общении с людьми – были достойны преклонения. Эти качества были присущи им настолько органически, что казалось, будто бы их окружает чудодейственная аура. Джудит была ими полностью покорена, и даже циничная Келли и подозрительный Питер оказались в плену их магнетизма.

Первым делом гостеприимные хозяева устроили им экскурсию по первому этажу дома и рассказали, в каком веке он был построен, кто обитал в нем прежде и какие поразительные находки были здесь сделаны во время ремонта. Джудит не могла избавиться от ощущения, что Дэмиан долгие годы проспал в гробу, запертом в огромном сейфе. Правда, бронированную комнату для хранения ценностей гостям не показали, но зато провели их по приемной, столовой, библиотеке, бильярдной, оранжерее, напоминающей королевский ботанический сад, и гостиной.

– Бассейн мы пристроили к оранжерее сами, – сказал Дэмиан, приглашая их пройти через застекленный переход из маленького тропического сада в павильон, напоминающий божественный оазис. Бассейн был отделан лазурной плиткой, а вода подсвечивалась снизу скрытыми осветительными приборами. В павильоне было душно и влажно, из большого аэрария, примыкающего к нему, доносились пронзительные крики резвящихся пестрых попугаев.

– Какая роскошь! – воскликнула Келли, испытывая сильное желание сорвать с себя одежду и нырнуть в прохладную воду.

– Мы с Анной не представляем себе жизни без такого маленького райского уголка, – сказал Дэмиан. – Ведь большую часть года мы проводим в путешествиях. Так что можете как-нибудь воспользоваться бассейном, если пожелаете.

Ужин был подан в оранжерею. Стол и стулья, сделанные из древесины и листьев ротанговой пальмы, диковинные тропические растения вокруг и смуглокожий слуга по имени Фадиль, одетый в белый китель, прямые брюки и феску с кисточкой, – все это воссоздавало атмосферу эпохи расцвета колониального владычества Великобритании. Молчаливому Фадилю помогала подавать на стол кушанья миловидная молодая женщина в традиционной униформе служанки – черной короткой юбке, белой блузке и фартучке.

Анна и Дэмиан потчевали гостей не только восхитительными блюдами, но и забавными историями и анекдотами, связанными с их путешествиями по миру.

Вальяжно откинувшись на спинку стула и вертя в руке бокал с вином, Анна окинула саркастическим взглядом Питера и спросила:

– А вы тоже занимаетесь торговлей книгами?

К изумлению Джудит, Питер смущенно заерзал на стуле и, покраснев под взглядом Анны, промямлил:

– Нет, я делаю мебель.

– В самом деле? Любопытно! Я бы хотела взглянуть на образцы ваших изделий. Это можно будет устроить? – воскликнула Анна и подалась корпусом вперед, так что ее роскошный бюст едва не оголился.

– Конечно! Вы можете посетить мою мастерскую в любое время! – ответил Питер, пожирая ее груди плотоядным взглядом.

Джудит почувствовала себя несколько неуютно рядом с этой шикарной дамой, моментально пленившей ее потенциального жениха. Но едва она лишь подумала, что воспитанные леди себя так не ведут, как ее вниманием овладел Дэмиан.

– Раз вы не эксперт по компьютерам, Джудит, значит, вы помощница Адама, – сказал он. – Я угадал?

– Да, – ответила она, распрямляя спину.

– Следовательно, вы только недавно закончили университет?

– Совершенно верно, – подтвердила она.

– А что вас интересует помимо пыльных страниц старинных книг?

– Музыка! – с чувством воскликнула она.

– Вот как! И меня, представьте, тоже, – сказал Дэмиан и положил руку на скатерть рядом с ее рукой.

Он даже не дотронулся своими длинными пальцами до ее хрупкого запястья, а по спине у нее побежали мурашки. Джудит представила себе, как эти пальцы порхают по клавишам концертного рояля, извлекая волшебные звуки, и почувствовала, что впадает в экстаз.

– Адам говорил мне, что вы пианист, – сказала она, раздувая трепетные ноздри.

Он впился в нее сладострастным взглядом и промолвил:

– После ужина я буду играть только для вас.

Джудит смущенно потупила взор, вдруг устыдившись своего скромного наряда – обыкновенного цветастого легкого платья. Но робость оставила ее, как только она вспомнила, что и хозяева дома одеты в самую обыкновенную одежду: Анна – в блузу с глубоким вырезом, длинную юбку с разрезом и плетеные босоножки, Дэмиан – в черные кожаные обтягивающие штаны на широком ремне с серебряной пряжкой в виде орла и черную шелковую водолазку. На его босых ногах были сандалии. Он чувствовал себя вполне раскрепощенно и время от времени изменял позу – то вытягивал ноги, то скрещивал их в лодыжках, то закидывал ногу на ногу.

Вскоре Джудит впала в транс, завороженная проницательными глазами Дэмиана и чарующей окружающей обстановкой.

Кофе подали в музыкальную гостиную, где стоял восхитительный концертный рояль, почти такой же, какой был у престарелой тети много лет назад. Джудит охватило странное желание встать на четвереньки и залезть под этот музыкальный инструмент, чтобы затаиться под ним и впитывать издаваемые им звуки всем своим телом.

В отличие от нее подруга не испытывала трепетного восторга от классической музыки, что было заметно по ее скучающему выражению лица. Джудит наклонилась к ней и тихо сказала:

– Чем больше ты будешь ее слушать, тем лучше будешь ее понимать. Ведь она написана вовсе не для узкого круга интеллектуалов, а для широкой публики.

– Ты мне это уже говорила, милочка, но я все равно не прониклась к такой музыке особой любовью. Интересно, можно здесь курить или нет? Пожалуй, лучше выйти.

Но Дэмиан уже заиграл по памяти одно из произведений Ференца Листа, и подруги замолчали, ошеломленные его виртуозным исполнением одного из сложнейших опусов этого композитора под названием «Мефисто-вальс». Несомненно, Дэмиан обладал уникальным исполнительским даром. Его пальцы легко сновали по клавиатуре рояля, лицо напряглось, волнистые волосы разметались по плечам. Слушая творение Листа в его интерпретации, Джудит поняла, почему современники композитора считали его вступившим в сговор с дьяволом: в искристых пассажах и потрясающих аккордах этого вальса явственно ощущались поистине сатанинские ноты, порождающие в воображении слушателей пляски Мефистофеля с его наложницами.

Наконец Дэмиан прекратил терзать рояль и застыл в оцепенении, уронив руки на колени. Первой вышла из транса Келли.

– Это коварная и порочная вещь, – промолвила она. – У меня возникло противоестественное желание продать душу дьяволу.

– А ты, оказывается, не дура, – сказал Питер и, глупо улыбнувшись Джудит, добавил: – Честно говоря, в классической музыке я полный профан. Она меня никогда не привлекала. В детстве на уроках музыки я тайком делал бумажных голубей и думал только о том, как бы мне запустить их из окна, когда учительница отвернется.

Джудит порывисто вскочила с места и подошла к роялю.

– Лист наверняка одобрил бы вашу игру, – с чувством сказала она. – Я впервые в жизни слышала столь необычную интерпретацию этого вальса. Ваше исполнение выше всяких похвал.

– А я порой задаюсь вопросом: что бы сказали сами великие композиторы минувших эпох, очутись они в нашем времени? – задумчиво промолвил Дэмиан. – Ведь с тех пор, когда они создали свои произведения, изменились не только музыкальные инструменты, но и способы записи и передачи музыки. Я имею в виду современную аппаратуру и различные диски и кассеты. Мы живем в удивительный век, Джудит, и обладаем такой свободой самовыражения, о которой наши предшественники даже не мечтали.

Его глаза сверкали, изменился и весь его облик. Казалось, что в его тело вселился дух Листа. Джудит стало жутко.

– Пожалуй, нам пора откланяться, – сказала Келли и встала со стула, не испытывая никакого желания убить вечер на прослушивание классической музыки.

– Вы куда-то торопитесь? – спросила Анна, многозначительно взглянув на нее.

– Утром мне надо рано вставать и идти на работу, – ответила она несколько неуверенно. – Суббота – самый трудный день.

– Почему бы вам не переночевать здесь? В доме много свободных комнат, – сказал Дэмиан, вернувшись из потустороннего мира в реальность и вновь превращаясь в гостеприимного хозяина.

– Что скажете, Питер? – спросила Анна с многообещающей улыбкой.

– Я по субботам отдыхаю. И если Джудит останется, то и я останусь. Ты согласна переночевать здесь, дорогая?

– Я не возражаю, – сказала безразличным тоном Джудит, пожав плечами, хотя в действительности ей до смерти хотелось поговорить еще немного о музыке с Дэмианом и послушать его удивительные импровизации, повергающие ее в трепет.

Угадав ее подлинное настроение, Дэмиан наклонился к ней и прошептал ей на ухо:

– Останься, малышка! И ты узнаешь нечто такое, о чем раньше даже не мечтала. А когда я овладею тобой, ты поймешь, что такое настоящая страсть. Даже Адам не мог доставить тебе того райского наслаждения, которое доставлю тебе я, хотя он мой ученик.

Джудит не могла оторвать взгляд от его бездонных глаз, а когда наконец пришла в себя от оцепенения, в которое повергли ее его слова, то не могла сказать наверняка, не померещились ли они ей. Хозяева увели гостей в бильярдную и затеяли игру. Вечер пролетел настолько незаметно, что к тому времени, когда всех развели по комнатам, Джудит потеряла всякую ориентацию и во времени, и в пространстве.

– Вам будет здесь уютно, – промолвила грудным голосом Анна, кода они с Келли вошли в отведенную ей спальню. – Здесь имеются все удобства – туалет, ванная и душевая.

– Благодарю вас, – сказала Келли, бросив сумочку на кровать красного дерева. – Жаль только, что я не захватила зубную щетку и смену нижнего белья, – пошутила она.

– Не огорчайтесь, здесь есть все, что вам нужно! – успокоила ее хозяйка дома и, подойдя к комоду, выдвинула один из его ящиков: – Вот, взгляните сами!

Анна достала из ящика здоровенный черный вибратор и, включив его, задрала подол юбки и поднесла прибор к своей тщательно ощипанной киске. Келли следила за ней, раскрыв от удивления рот. Анна блаженно зажмурилась, сделала глубокий вдох и провела жужжащим фаллоимитатором по своим влажным срамным губам и торчащему клитору.

Келли бросило в нервную дрожь. Ей захотелось разделить с Анной эту радость, и она вскричала:

– Позвольте мне доставить вам удовольствие!

Анна прислонилась спиной к стене, шире раздвинула ноги и выпятила свой блестящий от соков влажный передок. Келли встала перед ней на колени и уставилась на розоватый хоботок, напоминающий крохотный член. Половые губы Анны набухли и стали похожи на лепестки чайной розы. Келли забрала у нее вибратор и начала тереть им преддверие влагалища. Анна запрокинула голову и застонала, сжав руками груди с коричневыми большими сосками.

Келли провела вибратором по ее половой щели и ввела его во влагалище. Анна издала глухой сладострастный стон. Келли принялась ритмично двигать вверх и вниз рукой, сжимавшей фаллоимитатор, Анна задрожала, хрипя:

– Еще! Еще!

Келли наклонилась и стала лизать ее клитор. Анна впала в экстаз и начала бешено двигать тазом.

– Да! Да! Вот так! – кричала при этом она, норовя плотнее прижаться лобком к губам Келли, влажным от ее соков. Но внимание Келли отвлекалось на ее собственный разбухший клитор, настоятельно требовавший ласки.

Она давно не баловала себя лесбийскими утехами и поэтому быстро вошла во вкус этой увлекательной игры двух изнемогающих от похоти женщин. Мужчины были незаменимы, когда у нее возникала потребность в жестком сексе. Но ничто не могло заменить мягкого женского тела, если в душе возникало желание почувствовать чье-то нежное прикосновение к заветным местечкам и отведать райского женского нектара. Келли стала самозабвенно сосать клитор Анны, та задергалась и закричала в полный голос:

– Ох, я умираю! Еще, еще, умоляю!

Келли зажмурилась и впилась в ее сладкий плод всем ртом.

Клитор затрепетал у нее во рту, в нем возникла пульсация, Анна завизжала и бурно кончила, стиснув стенками лона вибратор. А Келли все продолжала сосать ее сладкий хоботок, пока она, придя в сознание, не отстранилась и, тяжело дыша, не сказала:

– Теперь твоя очередь. Позволь мне взглянуть на твою киску.

Келли расстегнула ремень, скинула туфли, сняла джинсы и осталась в длинной майке, прикрывающей лобок. Анна толкнула ее на кровать, Келли упала на спину и закрыла глаза, раздвинув ноги. Анна стянула с нее мокрые трусы и стала лизать ее трепетный бутончик.

Оргазм наступил через пару секунд. Келли почувствовала себя обманутой.

– Не переживай, глупышка, – сказала Анна. – Ведь ночь еще только начинается! Расскажи мне, что ты знаешь о Питере.

– Он любовник Джудит, – прижимаясь низом живота к ее лобку, сказала Келли.

– У него склонность к садомазохизму, ему нравится, когда им командуют, – уверенно заявила Анна.

– Вряд ли, – покачала головой Келли. – Я таких склонностей за ним не замечала.

– Поверь мне на слово, уж я-то знаю! – сказала с мудрой улыбкой Анна и, высвободившись из ее объятий, стала надевать кожаный сексуальный наряд красного цвета. – Надень и ты такой же, только черный. Возьми его из комода. Мы нанесем юноше неожиданный визит.

Приняв душ, Питер надел приготовленную для него Фадилем шелковую пижаму, погладил себя по груди и животу и подумал, что неплохо бы и самому обзавестись такой же, а не носить всю жизнь хлопчатобумажные пижамы в полоску, которые покупала для него мама в магазине «Маркс и Спенсер». Ткань ласкала кожу, словно женские пальчики, и вскоре в промежности у него возникло томление, а ширинка на штанах оттопырилась: его пенису стало тесно, и он решил выглянуть наружу. Возбуждение не покидало Питера с того самого момента, когда он увидел Анну. Было в ее облике нечто такое, что странным образом заставляло его думать о своей маме.

Питеру это совершенно не нравилось. Его мать была обыкновенной пожилой домохозяйкой, вдовой, посвятившей себя сыну, церкви и женскому комитету. Ни своим обликом, ни манерами она абсолютно не походила на Анну, если не принимать во внимание ее чрезвычайную самоуверенность. Поэтому проводить параллели между двумя этими женщинами было бы нелепо.

Томление в мошонке становилось обременительным, и у Питера возникла мысль незаметно пробраться к Джудит и выпустить пар. Распоясавшийся дракончик задрал головку и норовил высунуться из-под поясной резинки штанов брусничного цвета. Поколебавшись немного, Питер приспустил их и принялся онанировать, глядя на себя в зеркало. Таким членом можно было гордиться, он был ничем не хуже пенисов других мужчин, на которые Питер всегда косился во время пользования общественным туалетом. Сейчас, в эрегированном состоянии, пенис набух, отвердел и побагровел, поэтому разглядывать его во время мастурбации было очень приятно.

Продолжая сжимать член в кулаке, Питер огляделся по сторонам, увидел пачку салфеток и, взяв одну, начал мастурбировать с удвоенным вдохновением, любуясь своим отражением. Онанизм бы его любимым занятием и приносил ему больше удовольствия, чем совокупление с Джудит, очевидно, по той простой причине, что во время мастурбации ему не нужно было о ней думать. Джудит не жаловалась, что остается неудовлетворенной, однако несколько раз он случайно замечал, засыпая, что она гладит себя рукой. Питер притворялся уснувшим, а сам украдкой наблюдал, как она массирует свою киску и судорожно вздыхает, получив удовлетворение. Это его очень возбуждало.

Воспоминания об этом маленьком тайном развлечении ускорило наступление эякуляции. По спине Питера пробежала дрожь, его ягодицы и мошонка поджались, рука проворнее залетала по стволу пениса. И вот, когда Питер уже зажмурился, приготовившись исторгнуть сперму, у него за спиной вдруг раздался строгий окрик:

– Не смей этого делать, гадкий мальчишка!

Питер замер: ему почудилось, что в комнату бесшумно вошла его мама.

Он оглянулся и вздрогнул: в дверях стояла Анна, одетая с ног до головы во все кроваво-красное. Ее белокурые локоны были стянуты на макушке резинкой в торчащий хвост, груди скованы плотной баской, а на ногах были надеты сапоги-чулки на высоких каблуках. Срамное место было оголено, и щель между половыми губами отчетливо выделялась под лишенным волос лобком.

Стыд и ужас пригвоздили Питера к месту, пенис моментально скукожился, хотя похоть и не ослабла. Впервые в жизни его застали за рукоблудием, с вялым членом в руке, и теперь он уже вовсе не был уверен, что имеет право гордиться таким причиндалом.

Смятение Питера усилилось, когда он увидел за спиной Анны Келли. Она была в гладком кошачьем наряде из искусственной блестящей кожи иссиня-черного цвета, таких же перчатках и ботинках на шпильках. Питер втайне всегда обожал ее и порой, занимаясь самоудовлетворением, представлял ее себе в различных фривольных позах.

– А ты как здесь очутилась, Келли? – с дрожью в осевшем голосе спросил он, суетливо засовывая пенис в ширинку пижамы.

– Не трудись его пока убирать, – суровым тоном строгой гувернантки промолвила Анна. – Келли пришла со мной, но тебя это совершенно не должно тревожить, жалкий пачкун. Ты заслуживаешь наказания за свое скверное поведение. Кто позволил тебе играться со своим стручком? Что ты с ним здесь проделывал, скверный мальчишка? Отвечай!

Анна взмахнула рукой и огрела Питера плетью по заду. Он взвизгнул от обжигающей боли и подпрыгнул на месте, непроизвольно пустив струйку мочи в штаны.

– Я почувствовал себя несколько нервозно в незнакомой обстановке, – промямлил он, переведя дух, – и решил таким образом снять нервное напряжение.

– Выходит, онанизм для тебя – это нечто грелки в постель или второго одеяла? – грозно спросила Анна и стегнула его плетью по ляжкам.

– Именно так, – подтвердил Питер, потирая больное место рукой. – Ты ведь ничего не расскажешь Джудит, Келли?

Он проглотил подступивший к горлу ком и уставился на обеих женщин. Их решительный вид и сексуальный наряд вогнали его в ступор. Даже в самых своих вольных фантазиях он не представлял себя в таком окружении. И хотя из его раскрытого рта и вырывалось нечленораздельное мычание, разыгравшееся воображение моментально нарисовало ему поразительную картину его экзекуции. Причем сам он оказался, как это ни странно, одетым в коротенькое платье, чулки на подтяжках и дамские трусики.

Пока ошалевший Питер размышлял, не сходит ли он с ума, Келли расстегнула молнию на своем «кошачьем костюме» типа комбинезона, нахально ухмыльнулась и, приблизившись к нему почти вплотную, язвительно произнесла:

– Возможно, я и не расскажу Джудит о твоем плохом поведении, Питер. Но ты должен это заслужить. И не пытайся увернуться от ударов. Делай все, что я тебе прикажу!

В нос ему ударил дурманный запах ее промежности. Он протянул руку к ее пушистой киске, желая ее приласкать, но тотчас же был наказан за своеволие новым болезненным ударом плетью.

– Ой! – вскрикнул он и отдернул руку. – Мне больно! И вообще, вы могли бы заранее предупредить меня об этой игре!

Новый, еще более резкий и болезненный удар по заднице заставил его прикусить язык. Аромат киски Келли вскружил ему голову, от жжения в области таза на глаза навернулись слезы. Келли горделиво взирала на него, словно богиня, а в двух шагах от нее стояла волшебная злая фея в кроваво-красном одеянии. У Питера разбегались глаза, он не знал, кому из этих роковых женщин отдать предпочтение и перед которой из них упасть на колени и начать целовать ей ноги.

– Сними пижаму, червяк! – приказала ему Анна. – Разденься догола, встань на четвереньки и целуй мою обувь!

Питер снял куртку – прохладный воздух охладил его пыл и слегка проветрил мозги. Уже более уверенно он снял штаны и предстал перед женщинами абсолютно голым.

– Чего же ты ждешь, жалкий раб! – прикрикнула на него Анна и замахнулась плеткой. – На колени! Живо! Лижи мне ноги!

Побагровев от злости и негодования, Питер упал перед ней на колени, утешаясь мыслью, что его не видят в этой неприглядной позе его приятели по футбольной команде. Как ни странно, откровенное унижение возымело обратное действие на его петушка: он встряхнулся и вскинул свой красный гребешок. Из его единственного глаза вытекла прозрачная густая слеза. Оттопырив зад с коричневатым морщинистым анусом и болтающимся под ним мешочком с яичками, Питер согнулся и в три погибели, упершись раздутой головкой члена в пол, и замер, с ужасом подумав о том, что стоящая за ним Келли может начать охаживать его плетью. От этой мысли пенис отвердел, словно рукоять швабры, а задний проход сжался.

Несколько привыкнув к такой позе, Питер сообразил, что в ней имеется определенное преимущество: подняв взгляд от мысков сапог Анны, можно было лицезреть ее восхитительно длинные стройные ноги, а самое главное – то, что находилось между ними! Ему еще никогда не доводилось видеть голую женскую киску, украшенную сверкающим бриллиантом. Драгоценный камень был искусно вживлен в головку большого клитора и оказывал на созерцавшего его гипнотическое воздействие. Питер готов был отдать коренной зуб за возможность лизнуть это волшебный отросток и, хорошенько ее пососав, довести Анну до оргазма. Но позволит ли она ему такую вольность?

– Я хочу, чтобы ты вылизал до блеска оба моих сапога! – непререкаемым тоном сказала Анна. – Включая подошвы! И не вздумай сачковать!

Чистить обувь Питеру не было внове, особенно женскую. Он ежедневно чистил до блеска обувь своей матушки: отороченные овчиной зимние сапожки на молнии, выходные туфли на среднем каблуке и мокасины на каждый день. Высокие сафьяновые сапоги Анны были украшены бляхами и шпорами, пристегнутыми ремешками к лодыжкам и каблучкам. От одного лишь взгляда на них у Питера перехватило дух и свело спазмом мошонку. Рот его наполнился слюной, а язык непроизвольно высунулся на всю свою длину и принялся дюйм за дюймом облизывать мягкую кожу.

Вкус сафьяна и запах женских ног постепенно привели Питера в необыкновенное умиротворение, какое охватывает человека, наконец-то нашедшего смысл своей жизни. Он готов был провести в таком положении весь остаток своих дней, наслаждаясь зрелищем прелестей Анны, ароматом ее естества и трепеща в ожидании хлесткого удара плетью по своим оголенным ягодицам. Ничего иного ему было не надо.

– Хорошо, достаточно, – наконец сказала Анна. – А сейчас мы наденем на тебя ошейник.

Келли дала ему пинка под зад, он живо вскочил на ноги и позволил ей надеть ему на шею собачий ошейник с медными заклепками. Келли дернула за цепочку, пристегнутую к ошейнику, и сказала, что было бы неплохо сделать ему пирсинг грудных сосков и пропустить через колечки веревочки.

С сожалением вздохнув, Келли натянула цепочку и обмотала ее вокруг эрегированного пениса. Питер рухнул на колени и, словно послушная домашняя зверушка, стал ползать вокруг Анны по ковру. Вскоре его колени начали саднить, член стал напоминать булаву, а Келли вдобавок от всей души хлестала его плетью, когда он проползал мимо нее. Спина и зад у Питера покрылись вздувшимися кровавыми рубцами, но с каждым новым ударом, который обрушивался на него, росло его вожделение. Он потянулся было рукой к пенису, но Анна натянула поводок и двинула ему мыском сапога под мошонку.

Питер взвыл и хрипло воскликнул:

– Это уже не по правилам!

– Правила игры устанавливаем мы, а ты не своевольничай! – сверкнув глазами, вскричала Анна.

– Умоляю тебя, госпожа! Разреши мне это сделать! – взмолился Питер.

– Встань! – дернув за ошейник так, что он едва не задохнулся, скомандовала она. – И ляг вон на тот столик. Я вижу, что твой стручок не дает тебе покоя. Так мы его сейчас проучим! Он живо станет как шелковый.

Издав тоскливый стон, Питер лег ничком на низенький столик, раскинув в стороны руки и ноги. Град ударов плетками посыпался на него с двух сторон. При всяком новом ударе головка пениса терлась о край стола, а из горла Питера вырывалось звериное рычание. И вот наконец долгожданный спазм, предшествующий эякуляции, сковал его чресла – и струи желе молочного цвета излились из члена на стол и на пол.

– Грязный козел! – прошипела Анна и, наклонившись, схватила его рукой за мошонку. – Теперь ты усвоил, что ты мой покорный раб и обязан исполнять все мои желания?

– Да, госпожа, – выдохнул Питер, испытывая райское блаженство.

– Если так, тогда я разрешаю тебе полизать мне анус и пососать клитор. И если мне это понравится, я разрешу тебе проделать то же самое с госпожой Келли. Ну, приступай!

* * *

В комнате царил кромешный мрак. Изрядно пьяная, Джудит не нашла выключатель и разделась в темноте, побросав одежду на пол. Огромную кровать она нащупала без особого труда, упала на нее и тотчас же уснула. Среди ночи ее разбудит подозрительный шум: кто-то шуршал одеждой.

– Это ты, Питер? – прошептала она, чуть дыша.

Ответа не последовало.

Пробраться ночью в спальню своей любовницы Питер вряд ли бы осмелился, разве что дом пастора оказал на него чудодейственное влияние, как это произошло с ней, подумала Джудит. Она все острее ощущала желание отдаться кому-то и успокоить нараставшую в ней похоть. А вдруг сюда тайком приехал Адам? От одной лишь этой невероятной гипотезы Джудит затрепетала. Вожделение затмило ее рассудок, и она чуть слышно пролепетала, поглаживая пальчиком свой вибрирующий бутончик:

– Это ты, Адам? Как ты сюда проник? – Но Адам не отозвался, и тогда Джудит раздраженно воскликнула: – Прекрати меня разыгрывать, Келли!

В следующий миг сильные мужские руки легли на ее груди, и Джудит оцепенела. Незнакомые пальцы стали ласкать ее набухшие соски, вызывая у нее сердцебиение и нервный озноб. Она раскрыла рот, чтобы позвать на помощь, но кто-то запечатал его своим жарким поцелуем. Ясно было пока только то, что это не Келли. Наконец Джудит уловила тонкий запах лосьона Дэмиана и поняла, что это он проник в ее опочивальню. Но к чему тогда вся эта таинственность? Зачем ему понадобилось ее пугать?

Влагалище стало влажным и горячим, из груди вырвался сладострастный стон. Своим бедром Джудит почувствовала прикосновение головки мужского члена, невероятно твердого и большого. Она судорожно вздохнула и раздвинула ноги. Рука ночного гостя скользнула в ее промежность, пальцы проникли в росистое лоно. Оттуда хлынул нектар. Незнакомец стал молча втирать его в ее трепещущий клитор.

Джудит тихонько охнула – это словно бы подстегнуло его, и он принялся ритмично массировать ей клитор, одновременно совершая волшебные пассы своими пальцами, погруженными во влагалище. Джудит обняла его за плечи, готовая слиться с ним в сладострастном соитии. Но он лишь довел ее до сладчайшего оргазма своими невероятными манипуляциями и молча растворился во мраке.

– Не покидай меня, Дэмиан! – воскликнула она и, не услышав ответа, села и включила настольную лампу.

Увы, спальня была пуста. Невидимый любовник исчез, как призрак, так же бесшумно и таинственно, как он появился здесь в этот предрассветный час.

– Сегодня у нас состоится вечеринка, приедет Адам, – сказала на другое утро за завтраком Анна. – Останьтесь на день в усадьбе, отдохните, погуляйте, а вечером вас ожидают приятные сюрпризы.

– Ничего не выйдет, – решительно заявила Келли, намазывая масло на гренок. – Во-первых, мне сегодня еще предстоит работать, а во-вторых, нужно переодеться. Думаю, что и Джудит это тоже не помешает. Верно я говорю, подруга?

Вид у Джудит был очень растерянный. Возможно, она каким-то образом узнала, что они с Анной вытворяли с ее женихом, и теперь пребывала в прострации от переизбытка новых сильных впечатлений. Если она обнаружила, что Питер исполнял роль сексуального раба, это, естественно, стало для нее шоком. Сам Питер так и не вышел к столу на завтрак, очевидно, он зализывал раны, нанесенные ему во время вчерашней экзекуции. Анна явно не собиралась его отсюда отпускать. Что ж, пусть продолжает лизать ей зад, мысленно усмехнулась Келли. Наконец-то он нашел себе занятие по душе. Однако веселенькая же в доме пастора проживала семейка! Келли случайно видела, как на рассвете из спальни Анны выходил Фадиль, и по его виду было вовсе не похоже, что он приносил ей кофе или чай в постель. Скорее, он сделал ей основательный массаж и хорошенько продраил лоно своим обрезанным арабским инструментом.

– Если дело только в одежде, то можете не беспокоиться, – сказала Анна. – Мы устраиваем бал-маскарад, и к вашим услугам все костюмы, имеющиеся в гардеробе на чердаке. Я разговаривала по телефону с Адамом, он сказал, что ты, Келли, можешь здесь остаться, в лавке он управится и один.

Ее выразительный взгляд и шелковый голосок яснее всяких слов сообщали Келли то, о чем она умолчала. Представив себе, какие еще сексуальные развлечения ее здесь ожидают, Келли сладострастно вздохнула и облизнула губы.

– По-моему, это отличная идея, – подал голос Дэмиан, до этого молча листавший газету. – У нас на маскарадах бывает очень весело. Приглашены только близкие друзья, вам будет интересно с ними познакомиться.

Появившийся наконец-то в столовой Питер тоже включился в общий разговор.

– Мне нужно кое-кому позвонить, – бодро произнес он. – Думаю, здесь найдется мобильный телефон?

– Могли бы даже не спрашивать, юноша, – с сарказмом отозвался Дэмиан. – Вы все-таки в приличном доме, а не на ферме.

Питер и бровью не повел, продолжая с аппетитом уплетать завтрак, но Джудит смущенно заерзала на стуле. Келли подумала, что ей придется туго на маскараде, эта супружеская парочка садомазохистов наверняка что-то замышляет. Фадиль молча подал на стол кофе, Келли приветствовала его легким кивком и промолвила:

– Пожалуй, вы нас уговорили. А когда приедет Адам?

– Как только завершит все свои дела в лавке, – ответил Дэмиан, одарив ее сардонической усмешкой.

Он, несомненно, проявлял к ней живой интерес, заинтригованный ее подчеркнуто невозмутимым видом. Келли доставляло удовольствие интриговать этого сибарита, избалованного вниманием прекрасных женщин и, возможно, мужчин определенного сорта.

Ее грехопадение произошло еще в юном возрасте, и совратил ее преподаватель, который был вдвое старше ее. Келли оказалась способной ученицей и быстро разобралась в тонкостях отношений между сексуальными партнерами. Перепробовав все возможные роли, она обнаружила, что больше всего ей нравится выступать в роли хозяйки ситуации. В чем лишний раз убедилась вчера, хорошенько потешившись с Питером.

– Адам тоже будет в маскарадном костюме? – спросила она у Дэмиана.

– Естественно, как и все остальные гости, – ответил он и снова уткнулся носом в газету.

После завтрака он отправился на тренировку в спортивный зал, а Келли, Джудит и Питер пошли вместе с Анной на чердак.

Когда-то там размещались спальни прислуги, но позже эти комнаты стали использовать как кладовые. Окна были затянуты паутиной, пробивавшийся сквозь нее тусклый свет падал на старую мебель и скарб обитавших здесь раньше людей. Некоторые вещички, вероятно, стоили теперь целое состояние, например, старинные игрушки – деревянная лошадка, куклы, фарфоровые статуэтки и домик для кукол. Келли была искренне удивлена, увидев все это богатство, покрытое толстым слоем пыли, валяющимся безо всякого внимания со стороны нынешних хозяев дома. Неужели они настолько богаты, что не считают нужным привести свои сокровища в порядок? Глазки Келли хищно разгорелись, она стала мысленно прикидывать, сколько можно получить за все это на аукционе. Странным казалось ей и то, что Анна и Дэмиан, оба – профессиональные торговцы антиквариатом, до сих пор не нашли времени разобрать все это хозяйство, оставшееся здесь от прежнего владельца особняка. Определенно Крессуэллы были весьма неординарными людьми. Каждая новая деталь их быта, каждая новая черта их характеров все сильнее разжигала ее любопытство.

Анна подошла к большому сундуку, накрытому цветастой кашемировой шалью, сдернула шаль и, отшвырнув ее в сторону, подняла крышку. В горле запершило от резкого запаха нафталина, а в глазах запестрело от блеска отделочной мишуры на разнообразных пиджаках, куртках, кителях и жакетах, пошитых из сукна, шелка и бархата.

Не меньше нарядов оказалось и в стоявшем у стены гардеробе, с той лишь разницей, что в нем хранились как платья, так и различные старомодные предметы мужского и дамского туалета.

– Все это богатство в вашем распоряжении, дорогие гости! – воскликнула Анна. – Выбирайте и примеряйте.

Келли вспомнились эротические картинки викторианской эпохи. Вся эта одежда, несомненно, относилась к тому же периоду. Дамские платья с глубоким вырезом на груди и с зауженной талией, вызывающие корсеты, кружевные панталоны, трусики с вырезом на срамном месте, туфли с пуговицами и пряжками, веера и черные чулки – все это предназначалось для того, чтобы свести мужчин с ума и подтолкнуть их на безумные поступки ради дамы своего сердца.

– Ну, что стоите словно вкопанные? Примеряйте! – повторила Анна и стала раздеваться. Выбрав из груды нарядов красный атласный корсет, она попросила Келли потуже зашнуровать его у нее на спине, так, чтобы ощущалось давление на киску и груди.

Корсет, пошитый очень умело, сузил ее талию и подчеркнул полноту шикарного бюста. Кожа на груди соблазнительно порозовела, а соски набухли и вызывающе уперлись в желтоватое кружево. Полюбовавшись собой в засиженном мухами зеркале, обрамленном красным деревом, покрытым мелкими трещинами, Анна развратно усмехнулась и лукаво подмигнула Келли. В этот момент она была дьявольски похожа на дешевую проститутку из пивнушки, где захмелевшие герои произведений Чарльза Диккенса подыскивали себе подружек. Влагалище Келли от этих похотливых мыслей сжалось, а трусики стали насквозь мокренькими. Воображение ее разыгралось.

Живи Анна во времена Дагера, придумавшего, как запечатлять на специальных пластинах всевозможные объекты, она бы наверняка стала фотомоделью для первых бесстыдных фотографов. Тем временем Анна, живая, а не воображаемая, достала из комода черные чулочки и черные подвязки, натянула их и ловко надела высокие ботиночки с серебряными пряжками.

– Вот это да! Высший класс! – восхищенно воскликнул Питер. – Честно говоря, мне всегда хотелось пощеголять в чем-то вроде этого…

Келли не смогла сдержать злорадный смешок: Питер оказался на поверку не только мазохистом, но и трансвеститом. И за такого слизняка Джудит собиралась выйти замуж! Нет, им определенно крупно повезло, что они очутились в этом странном доме.