"Выбор завоевателя" - читать интересную книгу автора (Зан Тимоти)

Глава 13

— Кавано, с дороги! — рявкнул Бронски и посмотрел на лорда Стюарта.

Но лорда Стюарта не надо было учить. Он одним прыжком пересек улочку, врезавшись плечом в каменную стену. Тотчас повернулся спиной к стене и раскинул руки, гася силу удара. Бросил взгляд в сторону генерала.

Бронски сунул левую руку под куртку, выхватил вторую обойму для лучевого пистолета. Кавано мельком увидел ярко-красные патроны, повернулся было к приближающемуся бхуртала…

И тут краем глаза заметил движение в другой стороне. В конце плохо освещенной улочки появился темный силуэт. Он быстро приближался к Бронски сзади, шаги были не слышны за ревом бхуртала, за воплями и визгом перепуганных местных пешеходов.

В ужасе Кавано понял все. Первый бхуртала — тот, что неторопливо и неотвратимо приближался к ним, — был лишь приманкой. А вот второй нападал по-настоящему. И Бронски, стоящий к нему спиной, того и гляди погибнет.

— Сзади! — закричал Кавано, бешено роясь за пазухой в поисках дротикового пистолета.

Его крик привлек внимание генерала, и тот явно понял, что за спиной опасность. Он повернулся, но к тому времени Кавано решил, что уже поздно. Бхуртала летит по улочке, как бешеный носорог, и Бронски никак не успеет остановить его выстрелом. Враг неминуемо втопчет его в растрескавшиеся камни мостовой. Краем глаза Кавано заметил, как Колхин словно в панике роняет руки и складывается пополам. Что-то просвистело мимо уха Бронски…

И внезапно рукоять ножа-бабочки Колхина появилась на бедре бхуртала.

Тот взвыл, резко повернулся влево, споткнулся. Он сделал еще два шага, размахивая руками, словно мельница — крыльями. Но восстановить равновесие не удалось — удар ножа и неровная брусчатка оказались для бхуртала слишком серьезными препятствиями. Мгновением позже он рухнул с такой силой, что вся улочка содрогнулась, и вытянулся во весь рост. Снова взревев, он приподнялся, подтянул ногу…

И тут щелкнул пистолет Бронски, и верхняя часть туловища бхуртала исчезла в яркой вспышке.

Бхуртала забился в конвульсиях, его яростный рев сменился злобным визгом, он попытался приподняться. Бронски снова и снова жал на спуск, бхуртала исчез во всплесках пламени, в дыму, в брызгах крови. Но вопли продолжались, и сквозь дым Кавано удалось разглядеть, как бхуртала все пытается встать на ноги и прикончить людей, которые так нечестно с ним обошлись. Если у Бронски кончатся заряды, то бхуртала, возможно, все-таки сделает свое дело.

И тут, к ужасу Кавано, такой же визг послышался сзади.

Он обернулся. До первого бхуртала наконец дошло, что уловка не сработала, и он, бросив попытки хитрить, устремился в лобовую атаку.

— Бронски! — крикнул Колхин.

Генерал даже не обернулся. Все еще расстреливая второго бхуртала, он сунул свободную руку под правую мышку и бросил Колхину его пистолет. Колхин поймал оружие, а уже через долю секунды обернулся и выстрелил.

Но Кавано знал, что эта попытка обречена на провал. Даже нож Колхина едва проткнул толстую шкуру бхуртала. Малокалиберные цельнометаллические пули вряд ли принесут больше вреда, а у Колхина других не было.

Бхуртала тоже это знал или просто был слишком разъярен, чтобы обращать внимание на вражеское оружие. Скрестив здоровенные ручищи перед лицом, даже не пытаясь уворачиваться от стальных стрелок, вонзавшихся в его плечи и торс, он наступал.

— Кавано! — крикнул Бронски.

Кавано обернулся — Бронски отчаянно махал ему. Второй бхуртала наконец перестал дергаться и теперь лежал неподвижной окровавленной тушей у ног генерала.

— Сюда! — показал Бронски. — Вперед!

Кавано оторвался от стены и побежал за ним.

— Колхин, сюда!

— Идите с Бронски, — приказал Колхин, все еще выпуская бесполезные иглы в бхуртала. — Да идите же, черт побери!

Спорить было некогда. Кавано подбежал к Бронски, генерал схватил его за руку и потащил по улочке.

— Куда мы?

— Подальше отсюда, — проговорил Бронски. За спинами послышался треск. — Не оборачивайтесь, — приказал генерал.

— Но Колхин… — Кавано пытался вырваться и обернуться.

— Я сказал — не смотреть! — Бронски рванул так, что Кавано даже стало больно. — Бегите и не думайте ни о чем. И надейтесь, что других сюрпризов для нас не припасено.

Кавано с Бронски беспрепятственно добежали до конца улицы, выскочили на ярко освещенную, но удивительно безлюдную рыночную площадь.

— Страх — лучшее средство для выживания. — Бронски потащил Кавано налево. — Здешние жители не торчат на месте и не пялятся, когда возникает заваруха. Просто уносят ноги подальше. Сюда.

На середине квартала они наткнулись на узкую лесенку, разделявшую фасады двух магазинчиков.

— Наверх. — Бронски втолкнул Кавано в узкий проход и остановился лишь для того, чтобы достать из-за пазухи запасную обойму. — Идите, я догоню.

Тяжело дыша, Кавано начал подъем. Мышцы ног ныли от усталости. На лестнице было темно, ее лишь чуть-чуть освещали плафоны на каждом этаже. Он миновал третий этаж и был уже на полпути к четвертому, когда услышал, как Бронски начал подниматься по лестнице. Генерал догнал его уже почти на пятом этаже.

— И что теперь? — спросил Кавано, тяжело дыша.

— Будем ждать. — Бронски тоже немного запыхался. — Наверху есть пустая квартира, там можно отсидеться. Я снял ее вчера, хотел узнать, не появитесь ли вы у дома Бокамбы. Но сначала надо убедиться, что они нас не выследили.

— Они? — нахмурился Кавано. — Одного вы вроде убили.

— Убил, — мрачно подтвердил Бронски. — Но еще двое нас ждали в проулках. К счастью, не в том конце, где мы с вами встретились. Похоже, хотели зажать нас в клещи у дома Бокамбы. Я видел, как еще трое выбежали из переулка, когда мы рванули сюда.

У Кавано пришло в норму дыхание.

— А что с Колхиным?

Бронски отвел взгляд.

— Не знаю, — тихо сказал он. — Я больше не видел его.

Кавано показалось, что стало еще темнее.

— Плохо, — вздохнул он.

— Не надо делать поспешных выводов, — посоветовал Бронски резковато. — Он мог выбежать из переулка сразу за нами и удрать в другом направлении до того, как мы успели оглянуться. Он раньше служил в десантных войсках миротворцев, а таких людей нельзя списывать со счетов прежде, чем увидите трупы.

Кавано кивнул, изо всех сил заставляя себя поверить этим словам. Колхин заслуживал куда большего, чем краткое поминовение, но сейчас не было времени на что-либо еще.

— Вы не хотите позвать кого-нибудь на помощь?

— Кого, к примеру?

— Ну, может быть, полицию? Она существует как раз для поддержания порядка, не так ли?

Бронски еле слышно фыркнул:

— Только не в том случае, когда на граждан Севкоора нападают чужие, тем более на Гранпарре. Пока полицейские не убедятся, что в опасности жизнь, или здоровье, или личная собственность граждан планеты, они будут в стороне. Возможно, даже поболеют за бхуртала.

Неприятный холодок пробежал по спине Кавано. Он уже давно смирился с тем, что в Содружестве недолюбливают представителей Севкоора и это приходится учитывать в бизнесе. Возможно, на самом деле Севкоор не просто недолюбливают.

— А что насчет платформы «Мирмидон»? У ее гарнизона наверняка хватит огневой мощи, чтобы разобраться с кучкой бхуртала.

— Это верно, — сказал Бронски. — Проблема в том, что Парра делает невозможным прямое десантирование, так что доберутся они сюда не менее чем за час. Слишком поздно. — Он показал дулом лучевого пистолета на куртку Кавано. — Не думаю, что у вас в патроннике есть разрывные патроны.

Кавано совсем забыл о своем дротиковом пистолете.

— Действительно, — проговорил он, с виноватым видом доставая оружие. На той улочке все происходило стремительно, но он мог бы все же выпустить в бхуртала пару пуль, если бы сохранил выдержку. Скорее всего, это ничего не дало бы, но сейчас его совесть была бы чиста. — У меня стандартные заряды. Колхин израсходовал все разрывные на материке.

— Понятно, — проворчал Бронски. — Будем надеяться, что мы скрылись…

Он осекся. Поднял руку, приказывая молчать. Кавано замер, прислушиваясь.

Они услышали тяжелые, гулкие шаги на лестнице. Звуки прекратились. Затем послышался треск выбитой двери. Кто-то заверещал, потом еще кто-то закричал, голоса смешались с топотом бегущих ног и тяжелыми шагами. Шаги снова прекратились, и снова послышался треск.

Бронски выругался.

— Зря понадеялся, — пробормотал он. — Они проверяют все квартиры. Видать, знают, что мы здесь.

У Кавано болезненно свело желудок. Здесь, на верхнем этаже, они все равно что в ловушке.

— Что будем делать?

Бронски кивнул на угол лестничной площадки:

— Полезем дальше.

С первого взгляда стало ясно, что люк годами не открывался. Также стало ясно, что без шума его не одолеть. Но Бронски одолел эту проблему — дождавшись, когда бхуртала начнут высаживать очередную дверь двумя этажами ниже, он открыл люк. Петли противно скрипели, сопротивляясь. Через минуту беглецы были на крыше.

— Теперь куда? — спросил Кавано, дрожа на холодном ночном ветру и оглядываясь по сторонам. Весь квартал был построен под единой крышей, и, если не считать пары десятков вентиляционных труб, торчащих из нее как пеньки, крыша была ровной. Нигде не спрятаться, и со всех сторон до улицы пять этажей.

— Найдем другую лестницу и уберемся отсюда к чертовой матери, — сказал Бронски, оглядывая крышу. — Похоже, вон там люк.

Он направился было туда…

Внезапно у них за спиной раздался мерзкий звук разрываемого металла.

Кавано резко обернулся. Крышка люка, через который они только что выбрались, исчезла вместе с половиной металлической рамы, с помощью которой она крепилась к просмоленному дереву крыши. Наружу высунулась огромная ручища бхуртала.

— Черт! — выругался Бронски, засовывая пистолет под куртку. — Вперед!

Он бросился вперед, но не туда, где предполагал найти крышку люка.

— А другие лестницы? — крикнул Кавано на бегу.

— Не успеем открыть, — бросил Бронски через плечо.

Кавано растерялся. Они бежали сломя голову прямо к краю крыши.

— Так что ж мы делаем?

— А вот что! — Бронски на бегу пригнулся, а затем прыгнул вниз…

И схватился за петлю усика, спустившегося на метр с основного переплетения лозы Парры, закрывавшей все небо над головами беглецов.

— Не стойте столбом, — прорычал генерал, с усилием подтягиваясь на усике. — Давайте!

Поморщившись, Кавано отступил на пару шагов, с сомнением прикидывая расстояние. Но если альтернативой прыжка является встреча с бхуртала… Глубоко вздохнув, он разбежался и прыгнул.

Ему удалось поймать левой рукой усик, а затем схватить его и правой.

— Используйте инерцию, — приказал Бронски, ловя Кавано за правую руку и поддерживая. — Мах ногами, выгните спину и подтягивайтесь. Давайте, вы наверняка сто раз видели, как это проделывают гимнасты.

— Я-то не гимнаст, — прохрипел Кавано, неуклюже раскачиваясь.

— Нет-нет, этак вы им на обед достанетесь, — раскритиковал Бронски. — Рывком вперед, с выходом наверх!

Проглотив ругательство, Кавано резко подобрал колени, сложился пополам и подтянулся…

И внезапно оказался рядом с Бронски — лежа грудью на страшно раскачивающейся лозе, отчаянно дрыгая ногами, чтобы удержать равновесие. Бронски схватил его за куртку и потянул вверх, и уже через пару секунд Кавано стоял.

— Почти вовремя, — проворчал генерал. — Вот и они.

Кавано оглянулся. Металлическая рама люка была вырвана «с мясом», и бхуртала пытался протиснуться на крышу.

— А нельзя ли как-нибудь избавиться от этих усиков? — спросил Кавано, когда они с Бронски заползли поглубже в гущу отростков Парры.

— Слишком прочны для ножа, — ответил Бронски, доставая игольник. — Попробуем-ка это.

Он выстрелил трижды. Но стальные стрелки лишь вонзались в плотную кожицу лозы, не отрезав усик.

— Этого хватит, — проговорил Бронски, возвращая игольник на место и осторожно вставая на ноги. — Пошли.

Кавано последовал за ним, недоумевая. Неужто Бронски считает, что стрелки смогут поранить руки бхуртала, когда преследователи попытаются за них схватиться?

— И куда теперь? — спросил он.

— Давайте сначала отсюда уберемся, — ответил Бронски. — А потом уж решим, как спуститься.

Они пошли дальше. Снизу переплетение усиков Парры казалось тонким, даже нежным. На самом деле они были достаточно толстыми и уж вовсе не хрупкими, некоторые достигали шести, а то и десяти сантиметров в диаметре, а основные побеги были раза в два толще. Слегка уплощенные сверху, они вполне годились для того, чтобы по ним ходить. И в ясный солнечный день, да еще на нижнем ярусе, Кавано охотно совершил бы такую прогулку.

Но ночью, в пяти этажах над улицами Пуэрто Симоне, это было просто страшно.

К тому же они все еще не спустились на уровень пятого этажа.

— Не смотрите вниз, — повторял Бронски, пока они с Кавано медленно, осторожно продвигались в путанице ветвей. — Держитесь основных побегов — они толще, и у них есть сучья, за которые удобно хвататься в случае чего. И не смотрите вниз.

Глупый совет. Кавано на каждом шагу приходилось смотреть вниз, чтобы знать, куда ступать. Он был в таком напряжении, что даже не выругался в ответ, просто шел, не сводя глаз с лозы и стараясь не замечать мостовую внизу, чтобы не думать о высоте.

Они находились над серединой улицы, которая казалась пропастью, когда сзади раздался ликующий рев.

— Вперед, вперед, — приказал Бронски, останавливаясь и осторожно оборачиваясь.

— Они на крыше? — спросил Кавано, не оборачиваясь из страха потерять равновесие.

— Первый — да, — мрачно ответил Бронски, доставая пистолет. — Направляется к усику. — Генерал огляделся по сторонам. — Держитесь, Кавано. Сядьте там, где стоите. Садитесь немедленно!

Кавано понял, что спорить бессмысленно — себе дороже выйдет. Он осторожно сел на корточки, затем, стиснув зубы, спустил ноги по обе стороны побега, крепко ударился задом, опираясь на вытянутые руки. Боль пронеслась по всей спине. Он схватился за короткие сучья…

И чуть не сорвался от оглушительного рева целой толпы маленьких коричневых гроумов.

— Бронски! — закричал он, пригнув голову к груди.

Гроумы промчались мимо, коготки их вонзались сквозь куртку в плечи и руки Кавано. Одна тварь довольно больно врезалась в его бицепс, так что рука чуть не отнялась. Кавано судорожно обвил ногами лозу, сцепив лодыжки. Только бы не перевернуться, только бы не повиснуть вверх ногами.

Твари исчезли так же внезапно, как и появились.

— Какого?…

— Надо же! — пробормотал Бронски. — Получилось!

Нахмурившись, Кавано повернул голову. Стая гроумов собралась в ветвях Парры над тремя бхуртала, возмущенно вопя и злобно царапая когтями переднего, который, отмахиваясь, старался подтянуться на усике лозы. Лозы, в которую Бронски только что трижды выстрелил, надеясь вызвать у Парры и ее симбионтов именно такую реакцию.

— Это надолго их не задержит, — сказал Кавано.

— Знаю. — Бронски осторожно поднялся на ноги. — Может, все-таки успеем.

Кривясь от боли, Кавано подтянул ногу. И тут же вернулся в исходную позицию — что-то со свистом пронеслось возле его уха, пробив сучок.

— Следите! — рявкнул Бронски, размахивая руками, чтобы удержаться. — Оставайтесь на месте!

Кавано прижался к лозе, обнял ее покрепче и посмотрел вниз. Двое бхуртала только что стояли на крыше, недовольные тем, что их напарник никак не расчистит им путь в стае гроумов. Но теперь они бежали к людям, размахивая какими-то обломками. Один из них швырнул свой снаряд вверх. Обломок ударился в побег, на котором сидел Кавано.

— Они пытаются нас сбить, — прорычал Бронски. — Обломками люка.

— И что будем делать?

— Сидите на месте. — Припав к лозе, Бронски достал дротиковый пистолет и открыл огонь.

Он мог с тем же успехом бросать в бхуртала снежками. Зазубренные обломки продолжали лететь, пробивая листву, а то и задевая кому-нибудь руку или ногу. Один кусок попал Бронски прямо в грудь, и тот несколько секунд махал руками, пытаясь восстановить равновесие.

Внезапно обстрел прекратился. Кавано осторожно оторвал голову от побега, за который он держался, и посмотрел вниз.

Один бхуртала вприпрыжку несся к развороченному люку. Второй сидел на корточках прямо под людьми, отрывая кусок доски от кровли.

— Запасаются снарядами, — спокойно произнес Бронски. — Чтобы было чем в нас швырять.

Или на крыше, или на лестнице метательные снаряды обязательно найдутся. И двое бхуртала будут удерживать беглецов на месте, пока их приятель не отобьется от гроумов и не залезет наверх.

И тогда Кавано с Бронски придет конец.

Кавано сглотнул. Во рту было сухо, сердце бешено колотилось где-то в горле. Замысел врагов был предельно ясен, и смерть казалась неотвратимой. Оставался только один выход.

— Значит, придется идти сейчас, — сказал он Бронски дрожащим от страха голосом. — И не идти, а бежать.

— Точно, — ответил Бронски. Похоже, он понял это гораздо раньше Кавано. — Сможете?

Снизу донесся треск дерева.

— А у меня есть выбор? — Кавано расцепил ноги и встал. — Идемте.

Он пошел по лозе, и вскоре осторожный бег трусцой превратился в отчаянный бег. То ли адреналин подстегивал, то ли от усталости притупился страх. Казалось, время еле ползет; поле зрения сузилось, и видел он лишь лозу. Рассудок оцепенел, он уже не требовал на каждом шагу соблюдать осторожность. Внизу лежала пропасть улицы, вой преследователей за спиной был мрачным подтверждением того, что бхуртала не ожидали от беглецов такого безрассудства. Пара кусков дерева пролетела мимо — слишком далеко от цели. Кавано продолжал бежать, едва ощущая, как болят щеки…

— Стойте, — послышался задыхающийся голос. — Кавано, стойте.

Кавано обернулся, вспомнив, что Бронски бежит следом. А еще понял, что щеки болят из-за широкой улыбки, точнее, безумного оскала.

— Что?

— Я сказал, стойте, черт вас дери! — прорычал Бронски, стоя на раскачивающейся лозе и показывая пальцем вниз. — Смотрите, мы на месте.

Кавано посмотрел вниз. Улица исчезла, под ногами, метрах в двух, была другая крыша.

— Ого!

— Ого? — выдохнул Бронски, садясь на побег верхом. — Это все, что вы можете сказать? Мы целое здание уже пробежали, а я все кричу: стойте, стойте!

— Что? — растерянно заморгал Кавано, садясь на лозу и глядя назад. Генерал прав — крыша под ними действительно не та, с которой они начали путь. Та осталась через здание от них. — Черт меня подери!

— Я думал, что вы собираетесь бежать до космопорта, — хмыкнул Бронски. Схватившись за усик, он скользнул вниз, повиснув на секунду, прежде чем спрыгнуть на крышу. — Такого фортеля я от вас не ожидал. Вот уж не подозревал, что вы, британцы, можете превращаться в берсерков!

— Наверное, в нашем роду есть скандинавская кровь, — пробормотал Кавано, уже не веря в то, что спрыгнет на крышу вслед за генералом. — Не помню, чтобы со мной такое случалось раньше.

— Наши беды еще не кончились, — напомнил Бронски, пытаясь приподнять блестящий квадрат на крыше лезвием складного ножа. — На случай, если вы не поняли: бхуртала не станут там сидеть и ждать нашего возвращения.

Кавано огляделся по сторонам. Гроумы по-прежнему толпились у поврежденного усика, их болтовня перекрывала доносящийся снизу шум города. Но самих бхуртала не было видно.

— Наверное, спустились на улицу.

— Блестящая дедукция, Холмс. — Послышался щелчок — Бронски приоткрыл люк. — Если удача на нашей стороне, то, может, они не успели заметить, на какую крышу мы спрыгнули.

Никто не подстерегал их внизу, в пустом переулке.

— Вы знаете, где мы? — спросил Кавано, озираясь по сторонам. В двух кварталах впереди он заметил одну из главных городских магистралей, неплохо освещенную и заполненную народом.

— Думаю, дом Бокамбы примерно в квартале с этой стороны. — Бронски показал параллельно большой улице. — Планировка улиц Пуэрто Симоне — это какая-то бесчеловечная шутка. Но если мы пойдем в том направлении, то, скорее всего, наткнемся на трамвайную линию, по которой выйдем к космопорту.

— Надеюсь, это недалеко. — Кавано отер рукавом с шеи липкий пот. Ярость берсерка, как назвал его временное помешательство Бронски, прошла, пока они спускались по лестнице, и теперь дрожали и ныли все суставы и мускулы, болели ссадины от когтей гроумов и синяки в тех местах, куда попали обломки досок. — Похоже, мои силы на…

Откуда-то сзади, издалека, донесся знакомый рев.

Кавано обернулся. В квартале от них на середине мостовой стоял в сумраке бхуртала, ликующе воздев руки. Он снова заревел, призывая остальных.

— Бегом! — рявкнул Бронски, хлопнув Кавано по плечу и бросившись в другую сторону.

— Нам их не обогнать. — Боль отступила под очередной волной адреналина.

— Можете сдаваться, — отрезал Бронски.

Кавано проглотил ругательство. На призыв бхуртала ответили — обернувшись, Кавано увидел всех троих. Они бежали плечом к плечу, их короткие, толстые ноги ритмично ударяли по брусчатке. В беге по прямой сильные и выносливые бхуртала не имеют себе равных среди людей. Но Кавано доводилось читать инструкции по самообороне при конфликтах с бхуртала. Убегая, надо использовать против них самих их массу и инерцию, как можно чаще меняя направление, чтобы не дать противнику набрать скорость. В центре города направления определяются планировкой улиц, так что сделать это будет непросто. Кавано снова глянул через плечо…

Его бешено колотящееся сердце замерло. За тремя бхуртала двигалась машина — бесшумно, с выключенными фарами. На сей раз мрашанцы явно решили подстраховаться.

— Бронски… смотрите…

Кавано так и не договорил. Угодив ногой в щель между расшатавшимися камнями, он грянулся оземь.

Несколько мгновений он лежал. Голова кружилась, тело словно разбил паралич, а легкие безуспешно пытались вернуть выбитый из них ударом воздух. С невероятным усилием он подтянул руку к туловищу, приподнялся. Бхуртала приближались…

Бронски оказался рядом, подхватил Кавано под мышки.

— Вставайте же, — задыхаясь, говорил генерал. — Вставайте же, черт побери!

«Зачем? — пытался сказать Кавано. — Надежды нет».

Но горло его тоже было парализовано ударом, как и все тело. Он хотел поднять руку, чтобы показать на бхуртала и машину, крадущуюся за ними. Но и рука не слушалась. Враги были уже меньше чем в половине квартала, ноги их все громче топали по земле. Бхуртала приближались, чтобы убивать.

И тут, взвизгнув покрышками, мобиль рванулся вперед, фары вспыхнули. Бхуртала замешкались, повернулись к нему…

Со страшным треском машина врезалась в трех бхуртала, подбросив их в воздух. С тошнотворным глухим стуком они попадали на мостовую; еще секунду тела катились или подпрыгивали на брусчатке, наконец застыли.

— Видите? — прошептал Бронски, когда машина остановилась перед ним и Кавано. — Я же говорил: не списывайте его со счетов прежде времени.

Фары мигнули, и водитель высунул голову в переднее окно:

— Вы в порядке, сэр?

Кавано еле-еле улыбнулся.

— Я в порядке, Колхин, — прохрипел он. Мускулы и суставы болели невыносимо, грудь была сплошным ушибом. Но почему-то все это перестало иметь значение. — Я в полном порядке…

Пилтариаб ждал их сразу за дверью дома Бокамбы.

— А… моу саб Плекс, — сказал он Колхину, испустив запах хлорированного кофе и горелого хлеба. — Я так счастлив снова видеть вас.

— Я же сказал, что все будет в порядке, — ответил Колхин, когда авуирли посторонился, чтобы пропустить людей. — Но спасибо за заботу. Как вели себя наши гости?

— Они не особо трепыхались, — мрачно ответил Митлириаб, выходя из двери в конце прихожей. Кавано принюхался, ощутил тот же непонятный запах, который заметил раньше, когда они шли от доков. — Вы об этом человеке говорили, моу саб Плекс?

— Да, — ответил Колхин, тронув Бронски за плечо. — Это помощник атташе Содружества Петр Бронски.

Митлириаб посмотрел на Бронски.

— Приветствую вас, помощник атташе, — проговорил он. — Хочу доложить вам о преступлении, о котором вы доложите людям Содружества. Не соизволите ли зайти?

Он посторонился. Бронски молча вошел в комнату.

Это была гостиная, небольшая, но опрятно обставленная. Справа от двери без сознания лежал среди обломков еще один бхуртала. Похоже, обломки некогда были столом. В центре комнаты стоял авуирли Брислимаб, испуская тот же непонятный запах, что и Митлириаб.

На полу у его ног, съежившись, как испуганный хомячок, сидел мрашанец.

— Ну-ну, — начал разговор Бронски. — Что у нас тут?

— Мрашанец, — ответил Митлириаб. — Я сообщаю вам, как представителю человеческой расы Содружества, что он использовал диаргулаты против авуирлийского гражданина Пилтариаба.

— Что такое диаргулаты? — прошептал Кавано.

— Ароматические возбудители, — ответил Бронски неожиданно холодным голосом. — Авуирлийский вариант сильного наркотика. У вас есть лицензия на распространение наркотиков, мрашанец?

— Это ужасная ошибка, — заныл мрашанец, точно беспомощный, испуганный ребенок.

И Кавано невольно почувствовал жалость к нему.

— Да неужели? — усмехнулся Бронски. Если он тоже испытывал подобную жалость, то по его лицу этого заметно не было. — Хотите, угадаю, что произошло? Банда огромных злобных бхуртала похитила вас и привезла на Гранпарру. Затем, когда появился Пилтариаб с письмом от лорда Кавано, они заставили вас сделать наркотик, который проник в его мозг и вызвал острейшее желание вернуться и снова испытать это удовольствие. Если бы вы потребовали, он захватил бы Кавано и доставил сюда ради этого наркотика. Но вместо Кавано Пилтариаб привел двух авуирли, которые распознали запах диаргулата, обезвредили вашего тюремщика и пришли к совершенно необоснованному выводу, что это именно вы заказываете музыку. Я не ошибся?

Мрашанец сжался еще сильнее:

— Я так испуган… Прошу вас, помощник атташе Бронски, вы должны мне поверить!

— Этот вывод вполне обоснован, помощник атташе Бронски, — обеспокоился Митлириаб. — Мы видели сосуды для химикалий. На них мрашанская маркировка.

— О, вам-то я верю, — успокоил его Бронски. — Извините, я позволил себе то, что мы, люди, называем сарказмом. Не сомневаюсь, если мы проверим машину, которую позаимствовал Колхин, то и здесь найдем связь с мрашанцами.

— Что вы собираетесь делать? — спросил Митлириаб.

— Ну, я всего лишь помощник атташе, — сказал Бронски. — Вести расследование и производить аресты не уполномочен. Дайте мне поговорить с кем-нибудь с платформы «Мирмидон», а там будет видно.

Митлириаб испустил запах хвои и мяты.

— Я не хочу никаких сделок! — прорычал он. — Это противозаконное действие, которому подвергся авуирлийский гражданин!

— Лорд Кавано?

Кавано обернулся и увидел, что Колхин показывает подбородком на входную дверь.

— Да?

— Может, вы с помощником атташе Бронски на минутку выйдете? — произнес Колхин. — Я тут кое-что нашел. Вам бы стоило посмотреть.

— Конечно, — сказал Бронски. — Прошу вас, авуирли, оставайтесь здесь и приглядывайте за мрашанцем и бхуртала. Не беспокойтесь, мы все уладим.

Бронски и Кавано последовали за Колхиным к небольшому складу, находившемуся позади дома.

— Я кое-что заметил, когда приходил сюда позаимствовать мрашанский мобиль, но тогда не было времени посмотреть как следует. — Он подошел к контейнеру, в котором, судя по маркировке, была еда для бхуртала. На контейнере лежала плоская металлическая коробочка. Колхин взял ее и протянул Кавано.

Кавано повертел коробочку в руках. На вид — обычный футляр для карт, переносных носителей информации.

— Как я понимаю, ты ее не пытался открыть? — спросил он у Колхина, передавая находку Бронски.

— Нет, я подумал, что Бронски лучше в этом разберется, — ответил Колхин. — А ну как эта штуковина должна взорваться, если ее откроет не тот, для кого она предназначена.

— Или уничтожит все, что находится на картах, — добавил Бронски. Несколько мгновений он пристально рассматривал коробочку, поворачивал разными гранями к свету. Затем, пожав плечами, вернул ее Колхину…

И внезапно выхватил оружие, направив его в грудь Кавано.

— Я забираю ваш пистолет, Колхин, — спокойно сказал он. — И ваш, Кавано. Достаньте его. Аккуратно, двумя пальчиками. И положите на пол. А потом отойдите к стене.

Кавано глянул на телохранителя, увидел, что тот смотрит на него, и отрицательно покачал головой.

— Я думал, что мы уже прошли этот этап. — Он достал пистолет и опустил его на пол.

— Вы-то, может, и думали, — проговорил Бронски, нагнувшись за оружием лишь после того, как его собеседники отошли к стене. — Я — нет. Как я уже говорил на Мра-мидже, не могу положиться на ваше обещание держать язык за зубами.

У Кавано засосало под ложечкой.

— И что это значит?

— А это от вас зависит, — сказал Бронски. — Будете сотрудничать — переждете войну в компании Таурина Ли и вашего человека Хилла. Не будете сотрудничать — придется заткнуть вам рот навсегда.

Кавано посмотрел на Колхина. На Мра-мидже молодой телохранитель сумел опередить Бронски. Если он сможет проделать это снова…

— Я на вашем месте не рассчитывал бы на то, что Колхину удастся новый фокус, — предупредил Бронски, словно прочел мысли Кавано. — На Мра-мидже ему повезло. Но больше не повезет.

— Десантники-миротворцы носят свое везение с собой, генерал, — тихо заметил Колхин. — Любимая поговорка моего инструктора.

— Да ну? — усмехнулся Бронски. — А мой инструктор говаривал, что везение зависит от опыта… И, кстати, я прослужил в десантных частях в три раза дольше, чем вы, так что подумайте об этом.

— И что теперь? — спросил Кавано.

— Три вещи, — проговорил Бронски. — Во-первых, вы в конце концов наденете на Колхина наручники. Во-вторых, я потолкую с платформой «Мирмидон», чтобы забрали мрашанца и всех бхуртала, с которыми еще стоит повозиться. И в-третьих, — он насупился, — мы сядем на мой корабль и попытаемся вскрыть эту коробочку.

— Все вышло очень просто, — говорил Колхин. — Бхуртала, может, и быстро бегают по прямой, но они совершенно не умеют менять направления. Я вытолкнул контейнер на дорогу прямо перед тем здоровяком, и пока он героически преодолевал это препятствие, я проскочил у него между ног и бросился в другую сторону. — Он усмехнулся. — Чтобы чуть не врезаться в двух других, которые выбегали из-за угла.

— Натерпелся страху, наверное. — Кавано старался сосредоточиться на рассказе Колхина и не думать о коробочке, с которой в двух метрах от них возился Бронски. Они сидели, прикованные наручниками к трубе подачи воздуха. Наверняка эта коробка — мина-ловушка…

— Еще бы! — кивнул Колхин. — Я подумал, что придется здорово поработать ногами, но те двое припустили следом за бхуртала, которого я только что обхитрил, в ту самую улочку. Наверное, у них был приказ преследовать вас двоих, а не меня.

— Хотя это вовсе не означало, что они не затоптали бы вас, встань вы у них на пути, — заметил Бронски.

— Вы лучше на коробочке сосредоточьтесь, — сказал Кавано.

— Да не брюзжите вы, — ответил Бронски. — Я уже почти разобрался.

— Короче, я понял, что мне с ними не по пути, — продолжил Колхин, не давая начаться перепалке. — Даже побеги я за ними следом, нечем было бы их остановить. Я понял: кто бы ни устроил эту ловушку, он наверняка засел в доме Бокамбы. Так что я пошел прямо туда.

Кавано кивнул:

— И наткнулся на четвертого бхуртала и мрашанца.

— Но бхуртала уже не представлял собой проблемы, — сказал Колхин. — Друзья Пилтариаба позаботились о нем и уже собирались заняться мрашанцем. — Он огорченно покачал головой. — Трое авуирли против бхуртала. Жаль, что я не успел полюбоваться этим зрелищем.

— Ваше счастье, что не успели. — Бронски выпрямился, разминая пальцы. — Помните, как пахли авуирли в доме у Бокамбы? Этот запах называется фулкуму. Запах ледяной ярости — не знаю, какая еще раса на такую способна. Абсолютная ненависть пополам с абсолютным хладнокровием. Они поняли, что мрашанец воздействовал на Пилтариаба диаргулатами, и были готовы разорвать его в клочья. И любому, кто попытался бы их остановить, не поздоровилось бы.

— Интересно, — пробормотал Колхин. — Когда я их попросил прекратить, они не особо возражали.

— Сомневаюсь, что ваши просьбы имели для них хоть малейшее значение, — сухо возразил Бронски. — Вероятно, их остановил Пилтариаб после того, как вы попросили. Я уверен, что он даже не понимает, из-за чего весь сыр-бор. В другой раз, когда почуете этот запах, поскорей уносите ноги.

— Спасибо за урок биохимии, — холодно ответил Кавано и указал подбородком на коробочку. — Теперь не будете ли любезны заняться своим делом?

— Да я уже закончил, — смиренно ответил Бронски. Потянувшись к коробочке, он нажал кнопку…

И крышка со щелчком откинулась. Кавано сделал долгий выдох:

— Взрывное устройство есть?

— А то как же? — кивнул Бронски, вынимая карты. — Посмотрим, что тут у нас такое…

Он сунул карту в паз своего планшета и несколько минут знакомился с файлом.

— Интересное чтиво? — спросил Кавано.

— Да ничего. — Бронски заменил карту в планшете. — Это список личных дел полусотни офицеров армии миротворцев, уволенных в запас, вместе со сведениями о том, где их сейчас можно найти. Я имею в виду исчерпывающие сведения — не только места проживания, но и любимые места отдыха и тому подобное. Видать, целая армия мрашанцев рассредоточилась по Содружеству и ждет, где вы объявитесь. И, вероятно, целая армия бхуртала обеспечивает им силовую поддержку.

— Интересно, как они Гранпарру-то вычислили? — пробормотал Колхин. — Думаю, вряд ли могли догадаться.

— Нет, им просто повезло. — Бронски смотрел на экран планшета. — Или не повезло, если судить по результатам встречи с нами. Ну-ну… Похоже, это полное досье на «Кавтроникс индастриалз», включая списки всех заводов, научно-исследовательские центры, отделы сбыта, транспортные суда. Плюс досье на все высшее руководство.

Кавано сглотнул. Если бы они с Колхиным, как собирались вначале, направились домой, прямиком на Эвон…

— Выходит, им приспичило до меня добраться во что бы то ни стало…

— Похоже, — согласился Бронски, вставляя третью карту. — Знаете, Кавано, я не очень верил в версию насчет мрашанского заговора. Все ваши разговоры о тайной мрашанской войне против остального Содружества казались мне очень похожими на яхромейскую дымовую завесу. Но, должен признать, теперь я этих братцев-кроликов считаю вовсе не теми простачками, за которых они себя выдают…

Он замолчал, сосредоточенно глядя на экран.

— Что там? — спросил Кавано.

— Похоже на самую свежую информацию, — сказал Бронски напряженным голосом. — Предполагаемый график выполнения двух операций. «Мирнашим-хиеа-один» и «Мирнашим-хиеа-два».

У Кавано мороз пошел по коже.

— Так мрашанцы называют завоевателей, — произнес он. — Или, по крайней мере, отсюда у нас это название — завоеватели.

— Да, я знаю, — продолжал морщить лоб Бронски.

— И где же предполагается эти операции осуществить? — спросил Колхин.

— Дальше все зашифровано, — ответил Бронски. — Но, похоже, обе операции должны начаться в одной и той же точке, и эта точка расположена где-то в мрашанском пространстве. Подождите, я попробую расшифровать.

Он испробовал несколько программ-декодеров и наконец проговорил:

— Так… Отправную точку я не установил, но если прочел верно, то у меня есть время перелета от нее до конечной цели. Это касается «Мирнашим-хиеа-один». Если взять стандартную скорость полета, а не курьерскую… то конечная точка должна быть в мрашанском или яхромейском пространстве.

Кавано посмотрел на Колхина:

— Черт побери. Они собираются напасть на яхромеев.

— Они-то не собираются, — возразил Колхин. — Ведь эта операция называется «Мирнашим-хиеа». Понимаете? Они хотят, чтобы вместо них на яхромеев напали завоеватели.

— И как же мрашанцы намерены этого добиться? — спросил Кавано. — Как они вообще могут войти в контакт с завоевателями?

— На базе завоевателей был мрашанский корабль, когда Квинн и его команда вытаскивали оттуда вашего сына, — задумчиво произнес Бронски. — Корабль был поврежден… но он там был.

— А живые мрашанцы? — спросил Колхин.

— Ваши приятели не видели ни одного, — ответил Бронски. — Но это ничего не значит. Мы знаем, что завоеватели изучили английский, а на борту мрашанского корабля могли находиться сведения о яхромеях. И завоеватели с подачи мрашанцев могли счесть яхромеев опасными и подготовиться к внезапному нападению на них.

— Значит, мрашанцы собираются чужими руками жар загребать? — спросил Колхин.

Бронски поморщился:

— Да.

— Есть еще одна вероятность, — медленно заговорил Кавано. — Термин «мирнашим-хиеа» также применяется к людям — завоевателями мрашанцы впервые назвали нас, когда миротворцы вступили с ними в контакт. Возможно, они нашли способ манипулировать миротворцами так, что те начнут наступление на яхромеев.

Бронски задумчиво погладил губу:

— Возможно. И не так уж сильно придется их к этому подталкивать.

— Да, если вспомнить, сколько лет культивировалось предубеждение против яхромеев, — сказал Кавано. — И еще если учесть, что мрашанцы, похоже, имеют доступ к секретной информации армии миротворцев.

— Больше не имеют, — проворчал Бронски. — Я отдал кое-какие распоряжения… Мрашанцы теперь полностью отрезаны от всех информационных каналов миротворцев.

Кавано нахмурился:

— Я думал, вы ни в грош не ставите мои версии.

— И правильно думали, — сказал Бронски. — Просто надо было наказать мрашанцев, когда выяснилось, что они похитили и накачивали наркотиками того журналиста, Эзара Шолома.

Он закрыл планшет и откинулся на спинку кресла, с непонятным выражением на лице глядя на своих пленников.

— Ладно, джентльмены, у меня есть одна проблема, — сказал он. — Я могу добраться до «Мирмидона» и отправить оттуда курьеров, чтобы предупредили Эдо и Землю. Но на самом деле нам требуется больше информации. А для этого кто-то должен отправиться на Мрашанис и поискать там как следует. Поскольку я — шеф разведки Севкоора в мрашанском пространстве, то это — моя работа. Проблема состоит в том, что делать с вами.

— Помнится, вы обещали засунуть нас в какую-нибудь дыру, — проговорил Кавано.

— Именно так, — ответил Бронски. — Предполагалось, что это лишь дело времени. Но как раз времени-то и нет сейчас у меня на то, чтобы с вами возиться. Если я правильно понял, то до начала операции «Завоеватели-один» остается не более сорока девяти часов. На полет отсюда до Мрашаниса, а оттуда до Эдо уйдет более шестнадцати часов. Положим еще двадцать пять часов на то, чтобы на Эдо успели собрать флот для противодействия черт-знает-чему черт-знает-где. И остается мне всего восемь часов на расследование. Это слишком мало. Если сначала придется лететь на Мра-экт и высаживать вас там, то времени останется еще меньше. Я мог бы оставить вас на платформе «Мирмидон», но там нет нормального карантинного блока. Сажать вас на гарнизонную гауптвахту без судебного постановления я не могу, а иначе у меня просто не будет гарантии, что вы не сбежите, с вашей-то изобретательностью.

— Вы можете отпустить нас, — предложил Кавано. — Я ведь уже дал слово, что мы будем молчать.

— А вы можете поручиться, что вас не заставят ничего рассказать? — Бронски отрицательно покачал головой. — Вы сами понимаете, что я не могу рисковать. Тем более что все эти мрашанцы и бхуртала вас разыскивают. Мы на примере Шолома уже видели, на что они готовы пойти ради информации, и не можем позволить, чтобы они хотя бы заподозрили о том, что «Цирцея» — фикция. Нет уж, лучше вы останетесь при мне. Но я не могу работать, постоянно ожидая удара в спину. — Он сложил руки на груди. — Сейчас мяч на вашей стороне поля, лорд Кавано. Убедите меня в том, что вам можно верить.

Кавано опустил взгляд. Глаза его внезапно заволокло слезами. Да, ему есть чем поклясться. И клятву эту он не нарушит никогда…

— Я клянусь душой любимой моей жены Сары, — тихо сказал он, с болью выдавливая слова, — что мы не попытаемся бежать.

Он поднял взгляд. Бронски смотрел на него, и в глазах генерала как будто промелькнуло сочувствие.

— Наверное, что-то в этом роде я и хотел услышать, — сказал он. Машинально раскрыв ладонь, Кавано поймал ключи от наручников.

— Отстегивайтесь и идите ко мне в рубку. — Бронски положил мрашанские карты в футляр и встал с кресла. — Пойду готовиться к старту.

Кавано помедлил.

— Генерал?

— Что? — остановился в дверях Бронски.

— Не знаю, приходило ли вам в голову, что мрашанцы могли узнать о «Цирцее» от Эзара Шолома прежде, чем мы его обнаружили. Если они в контакте с завоевателями и если тем уже известно, что «Цирцеи» не существует…

— Тогда мы в большой заднице, — согласился Бронски. — Летим на Мрашанис и посмотрим, что удастся там раскопать.