"Шелкопряд" - читать интересную книгу автора (Зан Тимоти)

ГЛАВА 9

Флайер поднялся в небо и взял курс на Олимп. Хотя воздух ранним утром был довольно прохладен, ничто, по мнению Переса, не могло сравниться с холодом в кабине пилота. Ученый по-прежнему относился к мексиканцу как к ненужной части багажа и явно вызывающе занял место второго пилота, тем самым вынуждая Переса трястись в хвостовом отсеке вместе с тремя солдатами и своим помощником. Перес не стал спорить; он выдвинул запасное сиденье, находившееся позади Кармен, и, не обращая ни малейшего внимания на приказ Хафнера занять более безопасное место, стал устраиваться поудобнее. Давным-давно Перес усвоил, что власть получает лишь тот, кто умеет и в одиночку постоять за себя, так что ситуация с запасным сиденьем казалась ему даже забавной, и он нисколько не нервничал, устраивая этот спектакль.

И все же хорошо, что полет был недолгим. Когда они приземлились на юге от конуса Олимпа, солнце еще не взошло, но небо на востоке посветлело. С тайным облегчением Перес заметил, что взятое горное снаряжение явно не предназначалось для крутых подъемов. Значит, восхождение будет несложным и особых альпинистских навыков не потребуется. Кем бы ни был этот Хафнер по своей сути, в его организаторских способностях сомневаться не приходилось: через десять минут после посадки им был указан точный маршрут – и на карте, и на местности, было роздано снаряжение, и вся группа начала карабкаться в гору.

Не прошло и пяти минут, как они столкнулись с первой неприятностью.

– Ты что-нибудь чувствуешь? – спросил Хафнер, осторожно снимая с ноги Кармен ботинок.

– То, что ощущает человек, у которого вывихнута лодыжка, – фыркнула она, сжав зубы отболи и злости. – Черт побери! Собственные ноги и те мешают!

– Скажи спасибо, что это случилось сейчас, а не позже, – возразил Хафнер. – Отсюда легче перенести тебя к флайеру.

– Зачем? Со мной все будет в порядке.

Она с трудом встала на ноги и перенесла вес тела на левую ногу. На то, чтобы не закричать от боли, силы воли хватило – но и только, а вот гору ей явно не одолеть.

– О-хо-хо!.. – Хафнер покачал головой. – Перелома, кажется, нет, но некоторое время ты не сможешь наступать на правую ногу, так что забудь о горных прогулках. – Он окинул взглядом всю группу, на секунду задержался на Пересе, потом остановился на одном из солдат. – Садовский, помогите мисс Оливеро вернуться к флайеру и останьтесь с нею.

– Есть, сэр.

Солдат выступил вперед и обхватил Кармен за талию.

Кармен расслабилась, выпустила руку Хафнера и оперлась на плечо Садовского.

– Нормально. Только не отключайте свое радио, ладно? Мне хочется знать, что вы делаете.

– Конечно, – кивнул Хафнер. Он подождал, пока они сделают несколько шагов вниз по склону, потом развернулся и снова полез в гору.

Следующие полчаса они карабкались молча. Лишь изредка Хафнер перебрасывался словами со своим помощником, Николсом. Они говорили на каком-то мудреном научном жаргоне, вызывавшем у Переса раздражение, и тем не менее у него сложилось впечатление, что они обмениваются мнениями об аномалиях этого вулкана. Видимо, Хафнер еще не пришел к окончательному выводу, вулкан это или нет. Из-за горизонта, оповещая о наступлении дня, вырвался солнечный луч. У Переса поднялось настроение, и стало гораздо легче идти. За спиной стал нашептывать легкий южный ветерок, словно сама Астра заметила их крошечную группу и протянула ей руку помощи. Пожалуй, с такой скоростью они достигнут вершины меньше чем за…

Он чуть не врезался в Хафнера – так неожиданно остановился геолог.

– Что случилось? – спросил он, недовольный внезапной остановкой и столь близким контактом.

Хафнер обернулся, и при виде его лица Перес сузил глаза.

– Что-то не так?

– А вы разве сами не чувствуете? – Хафнер обвел взглядом сбившихся в кучу людей. – Никто ничего не чувствует? Мы стали слишком уж легкими .

– Ну и что, мы ведь лезем в гору, – начал было Перес.

– Эл, давай секундомер, – оборвал его Хафнер. Сам он вытащил из рюкзака тяжелый на вид молоток и поднял его вверх, держа перед собой на расстоянии вытянутой руки. Николс приготовил секундомер.

– Сейчас молоток в двух метрах от земли. Сила притяжения на Астре на три процента ниже земной. – Он поработал с наручным калькулятором. – Так что его падение должно занять около шестидесяти пяти сотых секунды. На счет «один» приготовься. Три, два, один!

Перес никогда не придавал значения подобным вещам, но даже ему показалось, что молоток падает как-то неправильно.

Слегка задыхающимся голосом Николс подтвердил подозрения Хафнера:

– Восемьдесят две сотых. Кто-то чуть слышно выругался.

– Попробуй еще, – сказал Хафнер, – Три, два, один.

Теперь молоток ударился о землю через восемьдесят пять сотых секунды.

– Может, вы неправильно сосчитали? – предположил один из солдат.

– Нет, – ответил Николс. Он оглядывался по сторонам, а когда его лица коснулся южный ветерок, глаза сощурились. – Нет, я проверил расчеты. Чтобы упасть с такой скоростью, он должен был падать с трех метров. Так сильно ошибиться мы не могли.

– Значит, неисправен секундомер, – настаивал солдат.

– А может быть, это из-за ветра? – предположил Перес. – За последние три минуты он здорово усилился.

Одна и та же мысль ошеломила обоих ученых.

– Вот чертовщина! – выдохнул Хафнер. – Попробуем еще разок, Эл, а потом надо сматываться отсюда. – Он снова бросил молоток. Тот коснулся земли через восемьдесят девять сотых секунды. – Так, все понятно. Спускаемся, – приказал Хафнер резким от тревоги голосом. – И пошевеливайтесь.

Они направились вниз. Только теперь Перес осознал, насколько усилился ветер. Это пугало гораздо больше, чем неправильное падение молотка.

– Что происходит? – прокричал он, стараясь перекрыть свист в ушах.

– Здесь ослабевает земное притяжение! – крикнул в ответ Хафнер. Его слова были еле слышны. – Вполне может быть, что в какой-то точке склона оно упадет до нуля. Воздух вытекает в космос.

Сердце Переса сжалось.

– Но ведь это невозможно.

– На планете, которая пожирает бульдозеры и металлические стеллажи, возможно все что угодно, – возразил Хафнер. – Приберегите дыхание для бега.

Судорожно заглатывая воздух, Перес попытался увеличить скорость. «Этого не может быть», – думал он, прекрасно понимая, что занимается самоуспокоением. Теперь-то он определенно чувствовал свою легкость: чтобы опустить ногу на землю, требовалось немалое усилие. И время. Может, из-за хлещущего в лицо ветра, а может, и по другой причине, но дышать ему было все трудней и трудней.

Зажужжал прикрепленный к ремню радиотелефон. Нащупав его, Перес включил громкость и прижал аппарат к самому уху.

Это была Кармен – ее голос заполнял все основные частоты.

– …с горы! Повторяю: здесь ветер дует вниз, с горы, а не на гору! – На мгновение голос умолк. – Питер, ты меня слышишь? Я говорю…

– Я слышал, – возник голос Хафнера. Было слышно, что он задыхается. – Не вижу в этом никакого смысла. Надо подумать. Эй, ребята, задержитесь-ка на минуту. Остановитесь!

Один за другим они прекратили бежать и застыли, пригибаясь от ветра.

– Кто из вас хорошо метает? – спросил Хафнер. – Уилсон? Вот, возьмите. – Он вручил свой молоток одному из солдат. – Теперь бросайте его – как можно дальше – в направлении флайера.

Уилсон размахнулся, рванулся навстречу ветру и метнул. Молоток взвился в воздух, делая дугу в указанном направлении, дошел до пиковой точки и… вдруг рухнул совершенно отвесно, в мгновение ока провалившись сквозь землю. Вой ветра не смог заглушить ужасного чавкающего звука.

– Что… – заговорил Перес.

– Вперед, только осторожно, – угрюмым голосом приказал Хафнер. – Ни в коем случае не приближайтесь к тому месту, где упал молоток. Кармен, послушай и постарайся понять с одного раза. У меня может не хватить времени для повтора. Нас окружает зона высокой гравитации. Не знаю, насколько обширная, так что мы здесь заперты. Что будет с нами – не важно, главное, чтобы эта зона не расширялась.

– Питер, выслушай меня. – Голос Кармен казался Пересу странным. Что это, первые симптомы асфиксии? – Я могу подогнать флайер и вытащить вас оттуда. Потерпите немного.

– Не смей! Там, где упал молоток, гравитация могла повыситься во сто крат, а может, и больше. У тебя ничего не выйдет.

Группа остановилась неподалеку от бреши, пробитой молотком. Здесь ураганный ветер сменился легким бризом. Перес уже потерял способность быстро соображать, поэтому он не сразу понял причину затишья, а когда догадался, пришел в ужас: раз воздух движется медленнее, значит, его стало меньше. Стоявший рядом Хафнер нагнулся, поднял камешек и кинул его вперед: тот нырнул в землю в миллиметре от утопленника-молотка.

– Всем лечь на землю, – тяжело дыша, приказал геолог. – Возможна утечка воздуха с другой стороны. Не шевелитесь, не разговаривайте. Берегите силы.

Опрокинувшись навзничь, Перес замер в неловкой позе – голова его находилась ниже ног. Небо приобрело свинцовую окраску. На фоне мрачного неба конус Олимпа казался нереальным. Та часть склона, на которую не падал солнечный свет, совсем почернела. Пересу почудилось, что земля под ним завибрировала, и он чуть не расхохотался. Только землетрясения не хватало! «Матерь Астра, не слишком ли ты усердствуешь ради убийства горстки ничтожных людишек? »

Мысль промелькнула и растаяла. Закрывая глаза, Перес стал прислушиваться к шепоту ветерка и дожидаться последнего часа.

– Питер! Крис! Ну хоть кто-нибудь! – Не отрывая глаз от неподвижной группы людей, распростертых на склоне, Кармен в сердцах хлопнула по клавише радиоселектора. – Не отвечают, полковник. Или мертвы, или потеряли сознание. Ждать больше не могу. Взлетаю.

– Не торопитесь, – послышался сдержанный голос Мередита. – Флайер номер три уже на подходе.

– Нет времени, сэр, – прервала его Кармен. – Читайте молитву.

Не дожидаясь ответа, она уперлась ногой в педаль, приводя в действие боковые репульсары, и включила основной двигатель. Флайер завис в двух-трех метрах над землей и медленно поплыл вдоль горы в направлении попавшей в ловушку экспедиции.

Ей нужно было спешить, страшно спешить, и в то же время соблюдать максимальную осторожность – не полет, а сущая нервотрепка. Она понятия не имела о том, где пролегает граница зоны высокой гравитации. Прибавишь скорость – запросто потеряешь контроль над управлением, и тогда конец – флайер врежется в землю. Кусая пересохшие губы и время от времени искоса поглядывая на Садовского, который съежился в неудобной позе на соседнем сиденье, она продолжала полет. Вот до них осталось лишь десять метров, семь… четыре… уже отчетливо видна брешь, проделанная молотком…

Нос флайера ткнулся в землю – с грохотом упавшей в воду кувалды, с визгом рвущихся тросов. Кармен изо всех сил дернула за рычаг, но удар был так силен, что даже с выключенным двигателем нос дернулся вверх и замер на высоте полутора метров. Какое-то время, проталкивая флайер вперед, еще работали боковые репульсары, и это удерживало машину. Мотаясь из стороны в сторону, флайер несколько раз на три-четыре метра приближался к полю высокой гравитации, с каждым откатом оставляя за собой отметины в виде гладких пластин металла. Наконец он вырулил на безопасное место.

– Волшебный полет, мисс Оливеро, – сдавленным голосом проговорил Садовский. – Надеюсь, мы не потеряли ничего жизненно важного.

– Я тоже надеюсь на это, – отозвалась Кармен.

Только теперь в ней затеплилась искра надежды. Кольцо высокой гравитации было с метр шириной – для человека барьер непреодолимый. Для человека, но не для того, что она задумала.

Глубоко вздохнув, она развернула флайер и снова ринулась в гравитационное поле.

На этот раз они врезались в землю хвостом. Так как разгон был сильнее, удар получился таким сокрушительным, что им показалось, будто раскололась сама земля. Не обращая внимания на лязг и скрежет металла и пластика, Кармен изо всех сил жала на рычаг, вытягивая машину наверх, и с замиранием сердца ждала, когда же сработает автоматический регулятор осевой нагрузки. Привычный рев задних двигателей сорвался на визг, и ее руки непроизвольно сжались в кулаки. Конечно, репульсары сами по себе могли выдерживать невероятно высокие температуры, но вряд ли конструкторы предугадали, что в ситуации перегрева флайер будет к тому же прижат к земле. Она представляла, как раскаляется докрасна хвостовая обшивка, как она плавится или вообще испаряется…

С едва ощутимой вибрацией хвост флайера медленно выплыл на поверхность.

Кармен была наготове. Носовые двигатели зашипели, толкая машину назад. Два метра отката – вот все, что они могли позволить себе: иначе мониторы перегреются, репульсары заглохнут и покалеченный флайер уйдет под землю. Но двух метров хватило. Кармен переключилась на режим космолета, перекрыла подачу топлива к основному двигателю, отключила систему зажигания, а заодно и те мониторы, которые могли бы помешать ее действиям, а потом изо всех сил налегла на рычаг.

Ничего страшного не произошло. Из жерл репульсаров с шипением вырвался сжатый кислород, окутывая облаком неподвижные тела за барьером.

– Они шевелятся! – крикнул Садовский, отрывая лицо от бокового стекла. Она увидела, как по его лицу расплылась широкая улыбка. – Они в полном порядке.

Кармен прикрыла глаза и судорожно перевела дыхание. Потом наклонилась, отвела рычаг наполовину и распахнула боковую дверь.

– Я выйду посмотрю. Позовете меня, когда уровень кислорода приблизится к отметке ноль-три вот на этой шкале.

Она неловко спрыгнула на землю и, стараясь держаться на расстоянии от зоны высокой гравитации, нерешительным шагом обогнула помятый корпус флайера. За невидимым барьером, изумленно озираясь по сторонам, целые и невредимые, сидели пятеро мужчин. Она встала на цыпочки, собираясь помахать им и уже поднимала руку, как вдруг Хафнер вцепился в плечо Николса и кивнул в сторону Олимпа. Кармен тоже задрала голову – и ахнула.

Из кратера вулкана, играя и сверкая в солнечных лучах, стремительно бежала в небо серебристая нить. Кармен успела увидеть, как верхний ее конец исчезает в голубой дали. На мгновение чудесная пряжа казалась застывшей, создавая иллюзию того, что Астра подвешена на тонкой небесной паутине. Но вот другой конец пряжи оторвался от вулкана, и потрясенная Кармен поняла, с какой поразительной скоростью она движется. Со сверхкосмической… а может, и быстрее.

Она все еще стояла, изумленно глядя на небо, как вдруг ветер успокоился. Он стих так внезапно, что она еле устояла на ногах. Выйдя из оцепенения, она посмотрела на остальных. Словно по сигналу, они тоже обернулись. Помедлив мгновение в нерешительности, Перес поднял камень и бросил его в сторону Кармен. Без видимых отклонений он приземлился прямо у ее ног. Через минуту все они сгрудились около флайера.

– Ну что, все живы-здоровы? – оглядывая всех по очереди, спросила она.

– Полный порядок, – кивнул Хафнер.

Он еще не пришел в себя, с лица не сходило изумление – он словно спал наяву. Как тут не посочувствовать? Гравитация стала нормальной – ни с того ни с сего. А эта таинственная нить? С ума сойти можно. Она и сама склонялась к мысли, что это был сон или массовая галлюцинация.

Вид искалеченного флайера привел ее в чувство – это был не сон.