"Кобра" - читать интересную книгу автора (Зан Тимоти)

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ДЕЯТЕЛЬ 2432

Раздавшийся возле кровати звонок телефона был громким и настойчивым. Звук его был разработан с таким учетом, что мог разбудить даже глубоко спящего человека. Но прошло уже несколько месяцев с тех пор, как Джонни хорошо спал в последний раз, и его утомленный мозг отказывался замечать этот настойчивый сигнал. И только после того, как осторожные прикосновения Крис перешли в грубое тормошение, он, наконец, наполовину пришел в себя.

– М-м-м, – пробормотал он, не открывая глаз.

– Джонни, на проводе Терон Юту, – сказала Крис. – Он говорит, что это очень важно.

– Уф-ф! – вздохнул Джонни, с трудом повернулся на бок и нажал на кнопку телефона. – Да?

– Губернатор, я нахожусь на взлетном поле космического порта, – послышался голос Юту. – По расчетному времени примерно через час сюда должен прибыть курьерский корабль Доминиона. Они хотят, чтобы их встречали вы, генерал-губернатор Стиггур и по возможности все члены магистрата.

– Во сколько, ты говоришь, в три утра? Что за спешка?

– Я не знаю, сэр. Они не сказали больше ни слова. Но ночной управляющий космическим портом заявил, что в течение двенадцати часов они хотели бы вернуться назад.

– Они хотят улететь уже через двенадцать часов? Что за черт! Впрочем, не имеет значения. Я уверен, что все равно они бы больше ничего не сказали. – Джонни сделал глубокий вдох, стараясь стряхнуть с себя остатки сна. – Ты уже связывался со Стиггуром?

– Нет, сэр. Спутник Хэп-3 все еще находится вне пределов видимости, а спутнику Хэп-2 понадобится еще полчаса, чтобы можно было выйти на связь.

Плохие новости. Полчаса, а когда того поставят в известность, пройдет еще три часа, прежде чем он сумеет вернуться из того отдаленного района, где делал объезд. Следовательно, все бремя встречи этого загадочного и, судя по всему, сгорающего от нетерпения представителя Доминиона ляжет на его плечи.

– Что ж, в таком случае, тебе следует кому-то еще поручить дозвониться до всех членов магистрата, даже до тех, которые не смогут прибыть в течение часа. Пусть приедут как только смогут. Хм-м, не представляешь ли ты себе чин нашего гостя?

– Нет, сэр, но судя по поведению, его беспокоят не столько церемонии, сколько нечто другое.

– Что ж, и на том спасибо. Если ему нужна оперативность, то мы продемонстрируем с избытком. Соберемся у входа в здание пропускного пункта космического порта. Ты не сможешь организовать для нас кабинет подходящих размеров или конференц-зал с соответствующей охраной?

– Альмо Пайер уже там. Я велю ему подготовить комнату.

– Хорошо. – Джонни напрягся, пытаясь вспомнить, не упустил ли он чего-нибудь, но в голову ничего не приходило. – Ладно. Я буду в порту через полчаса. Лучше будет, если ты тоже отправишься туда же, ты можешь мне понадобиться.

– Слушаюсь, сэр. И простите за ранний звонок.

– Все в порядке. До встречи.

Джонни со вздохом отключил телефон и мгновение оставался неподвижным, собираясь с силами. Потом, стараясь не застонать вслух, сел на кровати. Но той боли, которую он ожидал почувствовать, не было. Была лишь небольшая ломота в суставах и некоторое недомогание. Головокружение быстро прошло, и он встал. Его гематогенные таблетки лежали на ночном столике, но время приема очередной дозы было только через четыре часа. Тем не менее, он ее принял. К тому времени, когда он закончил принимать душ, остатки анемичной усталости прошли. Во всяком случае, он не ощущал их.

Крис уже успела вынуть и подготовить его лучший официальный костюм.

– Как ты думаешь, с чем все это связано?

– спросила она, стараясь говорить тихо. Восьмилетние Джошуа и Юстин спали в соседней комнате, но оба они отличались чутким сном.

Джонни покачал головой.

– В последний раз, когда они присылали корабль, то уведомили нас за два месяца до его прибытия. И это опять было связано с фабрикой Кобр. Этот визит тоже может быть связан с тем же, но такое короткое пребывание его у нас выглядит довольно зловеще. Он либо почему-то торопится как можно быстрее вернуться домой, либо не желает здесь задерживаться ни одной лишней минуты.

– Может быть, после последней высадки сюда разразилась какая-нибудь болезнь?

– спросила Крис, подавая ему рубашку. – Большая часть этих коммерсантов принимают самые минимальные предосторожности.

– Если бы дело обстояло так, то они бы обязательно уведомили нас о том, что останутся на борту, пока корабль будет на обслуживании.

Джонни, продевая руки в рукава, поморщился, стараясь не подавать виду, что ему больно. Тем не менее, Крис все заметила.

– Папа звонил нам днем и просил меня напомнить тебе об одном исследовании, – сказала она.

– Для чего?

– грубо спросил Джонни. – Чтобы еще раз услышать, что мои анемия и артрит продолжают прогрессировать? Так это я и сам знаю.

Он тяжело вздохнул.

– Прости меня, Крис. Я понимаю, что мне нужно показаться Оррину. Но, по правде говоря, я не понимаю, какой в этом прок? Просто настало время расплачиваться за то, что столько лет я был суперчеловеком, вот и все.

Некоторое время она молчала. Но это ее спокойствие тревожило его куда больше, чем периодические вспышки горечи и гнева, которые происходили в первые месяцы его болезни. Это могло означать только одно – она смирилась с неизлечимостью его болезни и теперь делала все возможное, чтобы это скрыть и хоть как-то помочь ему справиться со своими страданиями.

– Ты позвонишь, когда выяснишь, в чем дело?

– наконец, спросила она.

– Обязательно, – пообещал он, испытывая облегчение от смены темы разговора.

Однако долго это облегчение не продлилось. Его сменили тревожные мысли о странном поведении корабля, объяснить которое могло только одно. А если это так, то прогрессирующая анемия станет последним объектом его беспокойства.

Уже через пять минут он вел машину в сторону космического порта. За мерцанием уличных огней погруженного во тьму города он видел, как сгущались тени над Адирондаком.

Тамерлан Рей был типичным представителем бюрократов среднего пошиба Купола. Именно такие чиновники становились любимыми мишенями политических карикатуристов во времена юности Джонни. Пухлый и рыхлый, в дорогом костюме, форма которого была гораздо лучше его владельца, но источал снисходительность, столь характерную для выходцев из центральной части Доминиона, особенно, когда они имели дело с людьми из приграничных миров.

Новости, которые он привез, оказались настолько плохими, что и вообразить трудно.

– Поймите, мы приложим все усилия, чтобы отвлечь на себя основные силы Трофтов, – говорил он, водя пальцем по изогнутой линии фронта, изображенной на тактической карте Звездных Сил, которую он привез с собой. – Но не надо надеяться, что они совсем позабудут о вас. По предварительной оценке Объединенного Командования в течение одного года на всех трех своих планетах вы можете ожидать высадки от двадцати до ста тысяч десантников.

– Мой Бог! – выдохнул член магистрата Льян Кийка. – Сто тысяч? Но ведь это же четверть всего нашего населения!

Но у вас есть почти двадцать четыре сотни Кобр, – напомнил Рей. – И сотня тысяч Трофтов – не такое уж большое для них число, чтобы не справиться с ними. Если, конечно, прошлый опыт что-то значит.

– Семьдесят процентов этих Кобр никогда в глаза не видели никаких боевых действий, – вставил Джонни, стараясь говорить спокойным голосом, несмотря на то, что воспоминания об Адирондаке уже поднимались в его памяти, словно зловонные испарения из болот. – А те, кто имеет военный опыт, к тому времени, когда начнется война, уже будут не в состоянии участвовать в боевых действиях.

– Те, кто не может участвовать, будут учить, – заявил Рей. – Вы, ветераны, за несколько месяцев сумеете выдрессировать их. Джентльмены, я приехал сюда не для того, чтобы указывать вам, как строить свою защиту. Вы будете защищать своих людей и свой мир, поэтому у меня нет никаких сомнений в том, что вы сделаете это лучше, чем любой другой человек с Эсгарда вроде меня. Я прибыл сюда с единственной целью предупредить вас о надвигающейся опасности и увезти тех граждан Доминиона, которых задержал здесь запрет на коммерческие перевозки.

– Но мы ведь все граждане Доминиона! – воскликнул Тэмис Дайон.

– Никто и не оспаривает этот факт, – сказал Рей.

– Вы же знаете, что я имел в виду. Все же я хочу, чтобы те люди немедленно упаковались и через шесть часов уже были на моем корабле. У меня есть их имена, и вам предстоит найти их.

– А какие попытки предпринимаются, чтобы предотвратить войну?

– спросил Джонни.

Рей слегка нахмурился.

– Остановить ее нельзя, губернатор. Мне казалось, я вам дал это ясно понять.

– Но Центральный Комитет все еще говорит…

– Только для того, чтобы как можно дольше тянуть время, оно вам очень нужно для подготовки.

– Какой смысл вы вкладываете в слово «подготовка»?

– приподнявшись с места, резко спросил Дайон. – Что, черт возьми, мы можем сделать? Из кипреновых деревьев построить противовоздушные пушки? Вы выносите нам смертный приговор, который, правда, предполагает право выбора: быстро погибнуть от руки Трофтов или медленно задыхаться от нехватки поставок извне ввиду закрытия Коридора.

– Я не несу ответственности за то, что произошло, – бросил ему в ответ Рей. – Всю эту кашу заварили Трофты. И вы должны быть безумно благодарны Центральному Комитету за то, что он нашел возможность поддержать вас. Если бы не его поддержка, то военная машина Трофтов переехала бы вас уже много лет назад.

Он замолчал, и было видно, как он старается восстановить самообладание.

– Вот список людей, которых я уполномочен вернуть в Доминион, – сказал он и подтолкнул в сторону Джонни магнитную карту. – Помните, что у вас только шесть часов, потому что «Менссана» стартует уже через одиннадцать часов.

И он посмотрел на часы.

Джонни медленно протянул руку и взял магнитную карту. Сомневаться не приходилось, жребий был брошен. На карту было уже поставлено столь многое, что сидеть и ничего не делать просто было нельзя.

– Мне бы хотелось переговорить с генерал-губернатором Стиггуром, чтобы решить вопрос об отправке с вами эмиссара для выяснения обстановки, – сказал Джонни.

– Об этом не может быть и речи, – отрезал Рей.

– Во-первых, мы подвергаемся опасности нападения со стороны Трофтов еще до прибытия в пространство Доминиона. Даже если нам удастся прорваться, ваш эмиссар окажется запертым там, он не сумеет вернуться назад. Для его возвращения никто не будет удерживать Коридор. А на Эсгарде он будет бесполезным.

– Но он смог бы действовать в качестве консультанта по обстановке здесь, – продолжал настаивать

Джонни. – Вы и сами только что признались, что почти ничего о нас не знаете.

– Консультант с какой целью? Или вы предполагаете, что Звездные Силы предпримут контратаку, направленную вглубь территории противника на сотни световых лет?

– Рей окинул взглядом всех присутствующих и поднялся. – Если у вас нет больше вопросов, я возвращаюсь на «Менссану». Прошу известить меня о прибытии генерал-губернатора Стиггура.

Кивнув, он порывисто вышел из зала.

– Похоже, он за нас и гроша ломаного не даст, правда?

– прорычал Кийка. Кончики его пальцев с такой силой были прижаты к крышке стола, что у него под ногтями побелело.

– Больше, пожалуй, уже не будет иметь никакого значения, что думает о нас он или кто-либо другой из Доминиона, – угрюмо произнес Дайон.

– Может быть, нам удастся хоть немного оттянуть это, – сказал ему Джонни, протягивая магнитную карту, привезенную чиновником Купола. – Не мог бы ты передать это Терону Юту и распорядиться, чтобы он немедленно начал поиск этих людей? А мне нужно сделать один важный звонок.

Генерал-губернатор Бром Стиггур все еще находился на пути в Капитолию, но теперь уже с ним можно было связываться через спутник Хэп-2. Картинка на экране была кристально чистой. Хотя это и не имело большого значения, выражение лица Стиггура было именно таким, каким и ожидал его увидеть Джонни.

– Ах, вот оно что! – только и сказал он, когда тот вкратце изложил ему суть дела и пересказал содержание сообщения Рея, которое можно было разве что сравнить с известием о Судном дне.

– Трофты наконец-то собрались с духом, чтобы начать второй раунд, чтоб им всем провалиться! – сказал он после некоторой паузы. – Так. Ну, а что же нам требуется для того, чтобы встретить осаду во всеоружии?

– Время, – без обиняков сказал Джонни. – А если начистоту, Бром, у нас нет ни малейшего шанса, если

Трофты и в самом деле сунутся, чтобы заполучить нас. Новое поколение Кобр – наша единственная сила – не знают о войне ровным счетом ничего.

– Стоит ли нам обсуждать это по спутниковой связи?

– поморщился Стиггур.

– Что же, держать это в секрете?

– До определенного времени, – подтвердил Стиггур. – Ладно, Джонни, ты ведь позвонил мне не для того, чтобы заранее уведомить о великом побоище? Выкладывай, что ты хочешь?

Джонни с трудом сглотнул слюну.

– Разрешения лететь на Эсгард вместе с Реем и посмотреть, что можно сделать, чтобы остановить войну.

Брови Стиггура взметнулись вверх, к самой кромке волос.

– Неужели ты думаешь, что все возможное в этом направлении еще не было предпринято?

– Я не знаю. Да и откуда мы можем это знать, если сами не переговорим с Центральным Комитетом или Объединенным Командованием?

Стиггур с шумом выдохнул воздух.

– Но ты нам нужен здесь.

– Ты не хуже меня знаешь, что сражаться я больше не могу. Кроме того, здесь есть еще Кобры из первого набора с лучшей военной и тактической подготовкой.

– А как же твоя семья?

– тихо спросил Стиггур.

– Ты им нужен.

Джонни глубоко вздохнул.

– Двадцать девять лет назад я оставил свою семью для того, чтобы сражаться за людей, которых я совсем не знал. Так разве я могу сейчас упустить даже малейший шанс попытаться спасти жизни не только моей жены и сыновей, но и всех друзей, которые у меня когда-либо были?

С минуту Стиггур смотрел на него, но выражение его лица ничем не выдавало тех чувств, которые владели им.

– Во многом, хотя мне и нелегко в этом признаться, ты прав. Этому типу Рею я порекомендую, чтобы он взял тебя с собой. Угу. Похоже, что мне лететь до Капиталии еще полчаса. Его ответ я получу не раньше, чем через час. А пока… – он запнулся. – Пусть Юту займется делами. Тебе же лучше повидаться с Крис и переговорить с ней.

– Спасибо, Бром, я уже намеревался сделать это.

– Как только мне станет что-либо известно, я свяжусь с тобой.

Он кивнул, и экран померк.

Джонни посидел, чтобы успокоить свои расходившиеся руки, и позвонил Юту.

Пока Джонни знакомил семью с плохими новостями, все тихо сидели в освещенной мягким светом гостиной. Джонни по очереди вглядывался в их лица и впервые за все время ошеломленно заметил, насколько разными были их выражения, выдававшие характеры. Юстин и Джошуа, сидевшие на диване, прижавшись друг к другу, казались испуганными, но их лица в то же время выражали безоговорочное доверие. Смесь того и другого болезненно напоминала ему Гвен, когда она была ребенком. Напротив, лицо Корвина, старавшегося найти какую-то взрослую маску, под которой он мог бы скрыть ужас, не соответствовало его тринадцатилетнему возрасту. Он был очень похож на Джейма, но выглядел несколько старше своего возраста. И Крис…

Крис, как всегда, излучала спокойствие и силу. Она поддерживала его решение, несмотря на то, что в глазах ее мелькали та боль и страх, которые она испытывала при мысли о долгой разлуке. То, что она сразу приняла план, вовсе не было признаком покорности или чего-нибудь подобного. Это объяснялось тем, что ее ум работал в том же направлении, что и его. Она не менее четко видела, что это был единственный способ сделать что-то реальное, чем пренебречь было нельзя.

Джонни закончил говорить, и тишину нарушало только жужжание кондиционера.

– Когда ты уезжаешь, папа?

– наконец, спросил Корвин.

– Если я уеду, то сегодня, – ответил Джонни.

– Они хотят стартовать сразу же, как только корабль будет заправлен, и все такое.

– Ты будешь брать с собой Альмо или кого-нибудь еще?

По лицу Джонни скользнула мимолетная улыбка. Альмо Пайер был одним из первых добровольцев для фабрики Кобр Дарла. И его безрассудная преданность Джонни и всему семейству Моро была для Коврина ярким примером для подражания.

– Я не думаю, что на обратном пути нас будут подстерегать какие-либо трудности, – сказал он сыну.

– Кроме того, твой отец еще не настолько беспомощен.

Собравшись с духом, он повернулся к Крис. Ее преданность заслуживала не меньших чувств с его стороны.

– Кажется, уже все сказал и объяснил. Но если ты считаешь, что я должен остаться, я останусь, пусть все будет по-твоему.

Она печально улыбнулась.

– Ну, если ты до сих пор так плохо меня знаешь… Резкий телефонный звонок заставил их вздрогнуть.

Осторожно поднявшись на ноги, Джонни подошел к своему столу и включил аппарат.

– Да?

Это был Стиггур.

– Прости, Джонни, но ничего не получается. Рей упрямо отказывается перегружать свой корабль бесполезными колониальными чиновниками. Это его слова.

Джонни медленно вздохнул.

– Ты объяснил ему, насколько это может быть важно?

– Достаточно громко, чтобы напугать ганту. Но он просто отказывается обсуждать то, что хоть как-то выходит за пределы полученного им приказа.

– Тогда, возможно, мне лучше снова поговорить с ним самому.

Ты подтверждаешь мое разрешение на выезд?

– Да. Но теперь это все пустое.

– Возможно, я потом свяжусь с тобой.

Он прервал связь и начал набирать номер космического порта, но вдруг остановился и посмотрел на Крис.

Ее глаза были устремлены на него. В них, казалось, застыла та боль, которая ждала ее в будущем. Но, шевельнув одеревеневшими губами, она произнесла достаточно твердым голосом:

– Попробуй.

Еще с минуту он смотрел на нее, потом снова взялся за телефон. Через несколько мгновений на экране появилось лицо Рея.

– Да. А, это вы. Послушайте, губернатор…

– Мистер Рей, я не собираюсь повторять вам то, что уже сказал генерал-губернатор Стиггур, – перебил его Джонни. – Меня ничуть не беспокоит то, видите ли вы дальше своего носа или нет. Это не так важно. Суть же дела заключается в том, что я еду с вами, независимо от того, нравится вам это или нет.

Рей фыркнул.

– В самом деле? В Куполе это называется Титанов комплекс, Моро. Это вера в то, что вам можно лезть напролом, пренебрегая властью и когда вам вздумается. Я предлагаю вам вспомнить" о моем положении и подумать о том, что произойдет, если вы попытаетесь прорваться на корабль мимо моих пехотинцев без моего разрешения.

– Боюсь, сэр, что вы недооцениваете истинное положение вещей. В нашей хартии ясно сказано, что генерал-губернатор может зарезервировать место на любом вылетающем с Авентайна корабле для проведения консультаций с чиновниками Доминиона. Исключения в хартии не предусмотрены.

– Тем не менее, я требую исключения. Если вам это не нравится, то когда кончится война, вы можете подать жалобу в Центральный Комитет.

– Очень сожалею, но так не пойдет. Если вы хотите на законном основании добиться исключения из правил, то вам нужно представить ваше дело здесь на рассмотрение Совета членов магистрата Авентайна.

Глаза Рея сузились.

– И что это за собой влечет?

Это означало, что прожив так долго на Эсгарде, Рей забыл, как делалась политика на межпланетном уровне. Джонни поборол искушение рассказать что-нибудь жуткое по этому поводу. Безопаснее было играть в открытую, да и ситуация была слишком серьезной.

– Сначала нам придется собрать всех членов магистрата, что довольно просто, поскольку все они находятся по дороге в порт. Потом вы представите им ваш мандат и ваше дело, а генерал-губернатор представит свои. Совет рассмотрит ситуацию и скорее всего объявит перерыв для того, чтобы рассмотреть все пункты хартии и попытаться найти прецеденты в истории Доминиона по имеющимся у нас файлам. Потом они вновь соберутся для проведения дебатов. Когда они закончатся, начнется голосование. Если закон позволяет двоякое решение вопроса, то простого большинства будет достаточно, но если исключения не предусматриваются, то для получения одноразового исключения вам понадобится собрать две трети голосов. Вся процедура займет от трех до пяти дней.

– Предположим, что я откажусь сотрудничать с вами из-за такой тактики волокиты.

– Вы свободны в своем выборе, но в таком случае ваш корабль не стартует до тех пор, пока вопрос не будет решен.

– Но как вы можете остановить меня? Протянув руку к телефону, Джонни нажал несколько кнопок. Через несколько секунд к разговору присоединился еще один голос.

– Пайер слушает.

– Альмо, это Джонни Моро. Как дела с системой безопасности?

– Все заперто, губернатор, – ответил молодой Кобра.

– Вот и хорошо. Пожалуйста, передай ночному управляющему, что больше нет нужды срочно обслуживать корабль Доминиона. В течение нескольких последующих дней он никуда не отправляется.

– Слушаюсь, сэр.

– Подожди, солдат, – вырвалось у Рея. – Я прямой представитель Центрального Комитета со всеми полномочиями. Я отменяю этот приказ. Ты понял?

Последовала короткая пауза.

– Губернатор, это требование законно?

– Да, но в этом случае бесспорно нарушается хартия. Похоже, что дело будет передано на рассмотрение Совета.

– Понятно, сэр. Операции по обслуживанию будут немедленно прекращены.

– Что?

– взревел Рей. – Ах, ты негодный…

– Конец связи, сэр.

Раздавшийся щелчок означал, что Пайер отключился, предоставив Рею возможность изливать свои проклятия самому себе. Он тоже отключился, обдав на прощание Джонни испепеляющим взглядом. Потом включился снова.

– Моро, это вам даром не пройдет. Вы можете бросить своих Кобр против моих облаченных в доспехи пехотинцев без…

– Вы предлагаете провести огневые упражнения в районе вашего корабля, сэр?

– мягко спросил Джонни.

Внезапно Рей замолчал.

– Вам это даром не пройдет, – автоматически повторил он.

– Закон на моей стороне, – сказал Джонни. – Честно говоря, мистер Рей, я не понимаю, почему вы раздуваете из этого такую большую проблему. Место для меня у вас, безусловно, найдется. Кроме того, я вам уже показал, что вы будете чисты перед начальством во всех отношениях, даже если оно вздумает к вам придраться. И вообще, кто знает, может быть, они будут просто счастливы оттого, что я приехал. В этом случае вас ждет похвала за дальновидность.

При этих словах Рей фыркнул, и Джонни по его лицу понял, что тот уже сделал простой и безопасный для него выбор.

– Хорошо, черт побери, если вы хотите удрать и переждать войну на Эсгарде, то это не мое дело. Будьте на корабле вместе с другими пассажирами, или я отбуду без вас.

– Я понял, спасибо.

Рей снова фыркнул, и экран погас. Джонни облегченно вздохнул. Еще одна маленькая победа. Но она не принесла ему никакого эмоционального облегчения. Впрочем, так всегда бывает с политическими победами. Джонни подумал, что это случается потому, что никто из противников в таких сражениях никогда не бывает побежден в полном смысле этого слова. Каждый раз побежденный снова поднимается на ноги, отряхивает пыль и в другой раз становится умнее и осмотрительнее.

Следующие три месяца Джонни проведет в дороге на пути к политической вотчине Рея, который это время использует для обдумывания плана мести.

Вот и вся победа.

Поморщившись, Джонни снова вызвал Альмо Пайера и отменил свое распоряжение о приостановке работ по обслуживанию корабля.

В оставшееся время нужно было успеть провернуть уйму работы по передачи своих обязанностей преемнику. Не осталось даже минуты, чтобы как следует попрощаться с семьей. Это добавило еще толику боли к его пирровой победе, и ему очень не хотелось, чтобы Рей это заметил.

Но самым худшим было то, что на борту корабля ему совершенно нечем было занять свои мысли. Во время его первого путешествия к неизвестной планете четверть века назад рядом с ним находились его товарищи-колонисты и масса магнитных карточек с информацией, добытой отрядом исследователей, которые необходимо было изучить за время перелета. На корабле же Рея вместе с четырнадцатью бизнесменами находились еще тридцать шесть человек, но ни с одним из них Джонни не хотел сближаться. И никто ни единого слова не сказал о том, имелась ли на борту информация о предстоящей войне.

В течение первых двух недель Джонни ничем не занимался. Большую часть времени он проводил у себя в каюте в который уже раз перечитывая данные, которые приготовил для рассмотрения Центральным Комитетом.

Однажды утром он проснулся со странным ощущением тревоги. Ему потребовалось несколько минут, чтобы осознать то, на что уже среагировало подсознание: в течение этой ночи корабль перешел из ничейного пространства в проходивший по территории Трофтов Коридор. Знакомое ощущение вражеского присутствия пробудило в нем дремавшие до поры инстинкты Кобры, а политик преобразовался в воина. Ощущение беспомощности перешло в состояние решительной готовности, так как военные ситуации беспомощности не терпят.

День свой Джонни начал по-военному: с обследования территории. В течение нескольких часов он облазил корабль вдоль и поперек, разузнав о нем все, что только возможно, составив мысленный список сильных и слабых сторон и прикинув в уме различные боевые ситуации. Он узнал имена всех четырнадцати членов экипажа и шести пехотинцев, изучил их лица и попытался представить себе, как они будут вести себя в экстренной ситуации. С пассажирами дело обстояло куда проще. Располагая свободным временем, они охотно играли с ним в игры и просто беседовали. Не один раз Джонни пожалел, что оставил дома Колли Холлорана. Но даже и без профессиональной сноровки приятеля в области психоанализа он вскоре и сам разделил пассажиров на две категории: «плавающие» и «замороженные». Первые – это те, которые в состоянии справиться с кризисом, может быть, даже адаптироваться к нему. Вторые на это, похоже, не способны. Первую группу возглавляли два исполнительных полевых коммивояжера, которых Джонни стал вскоре рассматривать как своих друзей и потенциальных союзников. Ими были Дру Куорахайм, представительница фармацевтической компании, чье лицо и суховатый юмор напоминали ему Илону Линдер. Вторым был Рандо Хармон, интересы которого вращались вокруг редких металлов и иногда вокруг Дру Куорахайм. Временами Джонни казалось даже, что Дру льнула к нему только потому, что хотела использовать его в качестве щита против излишней напористости Хармона. Но вскоре, когда стало ясно, что ничего серьезного в напористости Хармона не было, он понял, что она ведет изощренную игру, придуманную только для того, чтобы ее участники могли развеяться и сконцентрироваться на чем-нибудь еще, кроме мрачных мыслей о военных кораблях Трофтов.

Он играл в шахматы с Дру и Хармоном, следил за продвижением корабля, а когда поздним вечером оставался один, раздумывал над тем, что можно предпринять, чтобы остановить войну или хотя бы отвести ее от Авентайна. А еще он пытался определить, когда Трофты предпримут нападение на «Менссану», если они вообще намерены его предпринимать.

Наконец это произошло на расстоянии двадцати пяти световых лет от Доминиона.

По корабельному времени был вечер. Большая часть пассажиров собралась в комнате отдыха, разбившись на группки по два-три человека. Они непринужденно беседовали, выпивали или развлекались играми. За дальним столиком сидели Джонни, Дру и Хармон. Они попивали легкое авентайнское шерри и неторопливо вели довольно несуразную партию в шахматы, которую пытались разыграть втроем.

Красным фигурам Джонни страшно не везло, и они все время проигрывали.

– Вы, конечно, понимаете, что такое ваше сотрудничество – доказательство тайного соглашения между вашими двумя компаниями. Если я проиграю эту игру, клянусь, мне придется подать жалобу сразу, как только мы прибудем на Эсгард.

– Никогда не представал перед судом, – проворчал рассеянно Хармон.

Ему было над чем поразмышлять. Дру медленно, но верно теснила его короля, в то время как большая часть фигур ничем не могла помочь.

– Дру несомненно работает по совместительству в аппарате Объединенного Командования.

– А что, я была бы не против. Хоть дело бы нашлось для меня во время войны. Тем, кто способствует расширению рынка, совершенно нечего делать, когда он сворачивается.

В течение нескольких минут был слышен только звук передвигаемых фигур, так как Дру с удвоенной силой возобновила свои атаки. Хармон защищался, а Джонни, пользуясь короткой передышкой, перестраивал свои фигуры. Хармон отставал на один ход и терял преимущества своего удобного расположения ладьи.

– Скажи-ка мне еще раз об этом тайном соглашении, – попросил он, когда горячка немного поулеглась.

– Ошибки тут быть не может, – сказал Джонни. Хармон простонал и сделал глоток из своего стакана.

– Похоже, последний авентайнский шерри, который мы пьем. По возвращении домой еще не скоро представится случай снова отведать его, – заметил он. – Очень жаль.

– Всегда жаль, когда война, – Джонни помолчал.

– Скажи мне, что думают в деловых кругах Доминиона О предстоящих военных действиях?

Дру хмыкнула.

– Надеюсь, ты говоришь не об изготовителях военных кораблей и военного оснащения?

– Нет, я имею в виду компании, подобные вашим, от имени которых вы работали на Авентайн. Быть может, это также касается Трофтов, кто знает? Как ты уже сказала, Дру, вы теряете начавший было расти рынок.

Она взглянула на Хармона.

– С потерей Авентайна – да. Но я должна сказать, что ни одна из наших компаний с Трофтами дела не имеет. Купол очень осторожен с выдачей лицензий подобного рода. Но в одном ты прав. Похоже, внешние колонии будут утрачены.

– Все, кто работает с вами, чувствуют примерно то же, – добавил Хармон. – Но нет никакой возможности что-либо изменить.

– Единственное, на что можно уповать, так это на первую атаку. Надеяться на то, что она будет проведена настолько блистательно и расчетливо, что война закончится еще до того, как она успеет нанести значительный урон.

Дру переместила пешку и тем самым подвергла короля Хармона новой опасности, одновременно блокируя продвижение еще уцелевшей ладьи Джонни.

Хармон махнул в сторону доски рукой.

– Если бы Звездные Силы имели мозги, то они назначили бы Дру… – вдруг он осекся. – Что это было?

Джонни тоже почувствовал далекий, но различимый грохот, словно кто-то уронил чрезвычайно тяжелый гаечный ключ в районе отсека двигателей «Менссаны».

– Мы только что вырвались из гиперпространства, – спокойно заметил он, отодвигая стул и оглядывая комнату. Было похоже, что больше никто не ощутил толчка.

– На таком расстоянии?

– Дру нахмурилась.

– Разве с тех пор, как мы идем по территории Трофтов, прошли три недели?

– Это могло произойти помимо воли, – Джонни встал. – Оставайтесь здесь. Я схожу на капитанский мостик. Пока ничего не говорите остальным. Нет смысла приводить людей в возбуждение, пока мы сами не выясним, что происходит.

Когда он пришел на мостик, то перед его глазами предстала сцена контролируемого хаоса, над которой царил капитан Дейви Тавн.

– Каково наше положение?

– спросил Джонни и подошел к командному пульту.

– Еще рано что-либо говорить, – скупо отозвался Тавн. – Такое впечатление, что мы зацепили минную паутину Трофтов, но пока ни один из обычных кораблей-пауков не появился. Возможно, они и не появятся.

– Хорошо бы.

– Да. Это пока все, чем мы располагаем. Но если Трофты появятся прежде, чем двигатель будет заново откалиброван, то встречи нам не миновать. А вы не хуже меня знаете, сколько времени может выдержать наша обшивка и на что способно наше вооружение. Вы ведь неплохо изучили корабль и его оснащение. У нас не более полминуты, если они проявят решительность.

– Чем я могу вам помочь?

– спросил Джонни.

– Можете убираться с мостика к чертовой матери! – раздался новый голос. Джонни обернулся и увидел, как в их сторону направляется Рей. – Какое наше положение, капитан?

__ Понадобится минимум час, чтобы привести двигатель в порядок, – ответил ему Тавн. – А до тех пор нам придется быть как можно незаметнее.

– Неприятель по курсу 97/60! – вмешался штурман. – Идет на сближение, капитан.

– Всем боевым постам! – сквозь зубы процедил Тавн. – Ну что ж, джентльмены, больше нет смысла оставаться незаметными. Мистер Рей, какие будут приказания?

Рей проявил нерешительность.

– Есть какой-нибудь шанс уйти от него?

– Еще один неприятель, – сказал штурман прежде, чем Тавн успел ответить. – Курс 29/10, тоже идет на сближение.

– Как раз над нами, – проговорил Тавн. – Я бы сказал, что наши шансы очень невелики, сэр. Во всяком случае, сейчас, когда мы завязли в нормальном пространстве.

– Тогда нам нужно сдаться, – сказал Джонни. Рей повернул к нему разъяренное лицо.

– Я же велел вам проваливать! – завопил он.

– Вам здесь совершенно нечего делать. Это – военная обстановка.

– Именно по этой причине я и нужен вам. Я уже сражался с Трофтами, а вы наверняка их и в глаза не видели.

– По возрасту вы уже находитесь в запасе, – прорычал Рей. – Это…

– Нет, – сказал Джонни и понизил голос так, чтобы кроме Рея и Тавна его никто не мог слышать. – Я – Кобра.

Голос Рея на полуслове оборвался, его глаза быстро осмотрели Джонни с головы до ног. Он что-то пробурчал себе под нос, но Джонни не стал даже включать аудиоусилители, чтобы расслышать слова. Капитан пришел в себя первым.

– Кто-нибудь из пассажиров знает?

– спросил он. Джонни отрицательно покачал головой.

– Только вы двое. И мне хотелось бы, чтобы так и оставалось.

– Вам следовало сказать мне об этом раньше… – начал было Рей.

– Будьте спокойны, сэр, – неожиданно сказал капитан, не спуская с Джонни глаз. – Трофты сумеют обнаружить ваше оснащение, губернатор?

– Это зависит от того, через какой фильтр они всех нас пропустят. – Полный биоскан покажет его, а простой детектор – нет.

За спиной раздался голос рулевого.

– Капитан! Трофты предлагают нам сдаться. Тавн взглянул на экраны и снова повернулся к Рею.

– У нас и в самом деле нет выбора, сэр.

– Скажите им, что мы являемся официальными посланниками Доминиона и что наше задержание будет нарушением договора, – с трудом проговорил Рей, не спуская глаз с экранов пульта управления. – Угрожайте, спорьте, делайте, черт бы вас побрал, все что угодно, только убедите их отпустить нас. Потом… – он выдохнул воздух сквозь сжатые зубы. – Но если это не поможет, то делайте, как они велят, сдавайтесь.

– И постарайтесь выторговать условие, что всех нас они оставили на борту «Менссаны», – сказал Джонни.

– Возможно, нам придется убираться в спешке, если только представится удобный случай.

– Ох, лучше бы этот удобный случай нам представился! – тихо пробормотал Рей. – Помните, что все это ваша мысль лететь с нами.

Джонни едва не рассмеялся. Вот уж воистину бюрократ среднего пошиба. Операция еще не началась, а он уже искал, на кого можно будет свалить потенциальную вину и заодно переложить ответственность. Это было досадно, но вполне предсказуемо. Возможно, этим как-то даже удастся воспользоваться.

– Полагаю, что в такой ситуации право руководить операцией вы возложите на меня? Включая также право отдавать приказы капитану Тавну.

Рей замешкался, но ненадолго.

– Ладно, чего бы вы ни добивались, пришло время вам вступить в игру.

– Благодарю, – Джонни повернулся к Тавну.

– Так, давайте посмотрим, чем мы сможем загромоздить палубу и каким образом одновременно осуществить некоторое отклонение.

Он вкратце обрисовал свой план, который понравился Тавну, после чего поспешил на охранный пост пехотинцев, чтобы проинструктировать их. Закончив с этим, он вернулся в комнату отдыха и спокойно обсудил ситуацию с Дру и Хармоном. Они восприняли новость спокойно. Отложив фигуры, они выслушали то, что приготовил для них Джонни. Это были не очень значительные и теоретически безопасные роли, которые он отводил им в своей игре. Оба с торжественной готовностью согласились в ней участвовать. Это подтвердило, что Джонни правильно выбрал себе союзников.

Через пятнадцать минут он вернулся в свою каюту и спрятал наиболее важные карточки по Авентайну среди других магнитных карточек совершенно безобидного содержания. Пока он был в каюте, Тавн официально объявил, что «Менссана» сдается. Подчинившись распоряжению капитана, он вместе с остальными пассажирами вышел в комнату отдыха и постарался расслабиться. Но в этом он преуспел не более, чем остальные.

Через полчаса Трофты пришли на корабль.

Комната отдыха была самым просторным помещением на «Менссане», но пятнадцать пассажиров, тринадцать членов команды, четверо пехотинцев и семь одетых в доспехи Трофтов, стоявших вдоль стены, сделали ее тесной. Рея и Тавна не было. Очевидно, их увели в какое-то другое место. Джонни очень хотел, чтобы никто не заметил отсутствие еще двоих пехотинцев, а если бы заметил, то решил, что они там же, где Тавн и Реи.

Во время войны с Трофтами у Джонни была небольшая практика общения с ними. Он знал, что они довольно малообщительные существа. Делегат от высадившейся на борт корабля группы ничего не собирался делать, чтобы развеять это впечатление.

– Этот корабль и все, что на нем находится, теперь является собственностью Владений Дреа'шаа'чки Собрания Трофтов, – механическим ровным голосом произнес переводчик инопланетян. – В знак нарушения людьми согласованного мнения о закрытии так называемого Коридора Трофтов, который был потребован последними обратно. Члены команды и пассажиры останутся на борту корабля.

Итак, их будут держать на борту. Это была большая удача, на которую Джонни очень надеялся, но не очень ожидал. Если Рею удалось вытребовать это условие, значит, он еще хоть на что-нибудь был годен.

Но цепь его размышлений была оборвана, когда Трофты втолкнули в дверь одетого в доспехи, но разоруженного пехотинца. Его поставили в один ряд с остальными пленниками. Джонни недоумевал оттого, что ожидал совсем другого – он думал, первым будет задержан тот, кто лучше был оснащен. Но, по всей вероятности, он укрылся лучше. Правда, его свобода или пленение особой погоды не делали. Главное – отвлекать внимание Трофтов от штатских лиц.

Пленников держали в комнате отдыха уже второй час. Джонни подумал, что это будет продолжаться до тех пор, пока не разыщут всех людей на корабле. Но поскольку их отвели в отсек кают еще до того, как обнаружили второго пехотинца, стало ясно, что причина задержки более прозаическая: Трофты перед тем, как вернуть пассажиров в их каюты, проводили их тщательное сенсорное обследование. Вскоре Джонни снова оказался в своей каюте.

Но уже не совсем один.

После себя Трофты оставили три сенсорных диска, которые были прикреплены к различным секциям стены и потолка. На вид они были довольно подозрительными, почти два сантиметра в диаметре со слабо просвечивающими поверхностями. Быстрый осмотр показал, что сенсоры были в ванной и даже в туалете. Какие сведения с их помощью можно было получать, Джонни не знал. Впрочем, большого значения это и не имело. Раз они стояли, то действовать он не мог. Первой его задачей было во что бы то ни стало избавиться от них.

Вероятно, впервые за двадцати семь лет его электромет мог снова сослужить ему хорошую службу. Но как он мог использовать его, не расшифровав себя как Кобру? К счастью, существовали и другие способы, позволяющие ему сделать то, что он задумал. Вернувшись в ванную, он нашел в аптечке тюбик с мазью против ожогов. Он уже замазывал толстым слоем мази сенсоры, когда в комнату ворвался Трофт, появления которого Джонни ожидал.

– Прекратите это делать, – монотонным голосом, лишенным каких-либо эмоций, сказал чужак.

– Черта с два я прекращу, – выкрикнул Джонни в ответ, вкладывая максимум негодования в свои слова и жесты, надеясь на тот редкий шанс, что этот Трофт был из тех, кто понимал и различал такие нюансы. – Вы напали на нас, захватили наш корабль, копались в наших каютах. Только посмотри, в каком беспорядке вы оставили магнитные карты! Но вам этого мало. У вас еще хватает нахальства шпионить за нами. Но я не собираюсь это терпеть. Ты слышишь меня?

Мембраны верхних конечностей инопланетянина неуверенно подрагивали.

– Похоже, что не всех ваших беспокоят наши меры предосторожности.

«Не всех ваших»… Это означало, что Дру и Хармон точно последовали его указаниям и подняли аналогичные скандалы. Три человека – еще не толпа, в которой можно было бы спрятаться, но все же лучше, чем торчать на виду одному.

– У кого всегда была своя ванная комната, уже не может обходиться без нее. Мне нужна возможность оставаться наедине с собой, и я намерен добиться этого.

– Сенсоры останутся, – настаивал Трофт.

– Тогда вам придется сковать меня наручниками, – воскликнул Джонни и дерзко скрестил руки.

Инопланетянин замер, и Джонни, усилив слуховые возможности, слушал быстрый поток внутренней речи Трофта. Еще минута прошла, прежде чем снова заговорил переводчик.

– Вы говорите о возможности оставаться одному в ванной комнате? Если сенсоры будут убраны оттуда, это удовлетворит вашим требованиям?

Джонни поджал губы. Конечно, его это устроило бы, но ему не хотелось соглашаться столь поспешно. Он помедлил.

– Ладно… Думаю, что я смог бы попробовать. Трофт прошел мимо него и исчез в ванной комнате. Он вернулся через минуту, неся в руке сенсорный диск и несколько кусочков ткани. Диск он оставил себе, а ткань протянул Джонни. Только одна секунда потребовалась Кобре, чтобы понять, что от него хотят. Он взял ткань и пошел к замазанным дискам, чтобы вытереть их. Когда он закончил эту работу, Трофт пошел к двери и вышел из каюты.

«Он согласился что-то уж очень легко» – была первая мысль Джонни. Но, обследовав ванную комнату, убедился, что от сенсоров она свободна. Вернувшись в комнату, он уселся у компьютерной панели и сделал вид, что читает.

Примерно час он ждал, причем десять минут провел в ванной комнате, проверяя, не вызовет ли это беспокойства Трофтов и не вызовут ли они к нему охранников. Но, по всей вероятности, они решили, что там он ничего опасного для них делать не может. Приняв немного большую, чем обычно, дозу таблеток от анемии и артрита, он снова вернулся к компьютеру. Когда лекарства подействовали, он решил, что пора начинать.

Он начал с обычной для людей вечерней процедуры, предшествующей сну: отнес в ванную пижаму и включил воду. Под защитой звука льющейся воды Джонни в течение минуты с помощью ручных лазеров выпилил в тонкой панели между умывальником и душем прямоугольное отверстие, в которое можно было пролезть. Оно выходило в тесный служебный коридор, проходивший позади ряда кают. Оставив воду включенной, Джонни проскользнул в коридор и начал осторожное продвижение вперед.

Конструктор «Менссаны», очевидно, решил, что отдельные вентиляционные системы для служебных проходов будут напрасной тратой хорошего оборудования и предпочел вместо труб с решетками объединить их все вместе. Воспользоваться ими кроме Джонни никто не смог бы, поскольку сжатые с боков пространства, высокие потолки и твердый пол не позволяли двигаться вертикально. Но это не было препятствием для Кобры. Джонни пришлось миновать еще три каюты, прежде, чем он отыскал решетку, ведущую на верхнюю палубу. Согнув колени, насколько он мог в таком помещении, Джонни подпрыгнул вверх, едва не застонав от резкой боли, пронзившей суставы. Ухватившись за решетку, он висел еще некоторое время, вытянувшись и подыскивая удобное для резания место. Потом, упершись ногами в стену и воспользовавшись сервомоторами, чтобы не соскользнуть, он направил на металл лазеры. Через минуту он пролез в отверстие и уже осторожно крался служебным коридором более высокого уровня. Спустя еще две минуты он выглядывал в дверь, ведущую из коридора в темную комнату с оборудованием. Следующим помещением могла быть только комната с ЕУА-готовности. За ней открывался главный люк, который, вероятно, связывал их с кораблем Трофтов.

Джонни выскользнул из комнаты с оборудованием в пустой коридор, настороженно прислушиваясь к любым звукам, но повсюду было тихо. Основной люк и в самом деле оказался открытым. Абордажный тоннель, достаточно шаткий, не позволял разглядеть вход на корабль противника. Если Трофты и предприняли здесь какие-то меры предосторожности, то несомненно на другом конце коридора, и обнаружить их будет довольно трудно. Но возможно.

Проведение операции требовало обязательного контроля над кораблем, и ему следовало снова завладеть капитанским мостиком. Пройдя через люк, он продолжил движение вперед.

Спирально поднимающиеся ступеньки, ведущие на мостик, не представляли серьезного препятствия, но Трофты поместили туда один из своих сенсорных дисков, миновать который не было никакой возможности. Находясь в полутени холла внизу, Джонни сжал зубы и стал раздумывать, каким образом можно было приблизиться к лестнице сзади. Но любой из возможных путей означал дополнительную затрату времени, а время сейчас ему было особенно дорого. Но с другой стороны… Вряд ли Трофты встретят невооруженного человека шквалом лазерного огня. Вероятнее всего, что они направят на него свое оружие и прикажут сдаться. После этого они вернут его в каюту и выяснят, как ему удалось убежать. Но если они будут исходить из соображений военной безопасности и прежде чем появиться перед ним, окликнут его… Следовало рискнуть и попробовать этот вариант. Бежать сейчас, когда «Менссана» еще находилась внутри Коридора или поблизости от него – был их единственный шанс. Сжав зубы, он направился по ступенькам.

Он двигался довольно быстро, но не быстрее, чем обычный человек. Пока он шел по ступенькам, поднимаясь наверх, не раздалось ни одного выстрела и ни одного оклика. Его тихая кошачья поступь отдавалась в ушах через усилители маленькими взрывами. Но между ними он безошибочно улавливал звуки внезапно возросшей активности над головой. Он продолжал упорно идти. Но, когда он оказался над уровнем пола капитанского мостика, осторожно поднял голову и увидел полукруг направленных на него дул четырех ружей Трофтов.

– Никаких резких движений! – приказал ему голос переводчика, когда он замер на месте. – А теперь вперед для допроса.

Джонни медленно закончил подъем по ступенькам, вошел на мостик и огляделся, стараясь держать свои руки на виду. К четырем охранникам присоединились еще трое, которые стояли у пульта управления «Менссаной». Они тоже были вооружены, но держали оружие в чехлах. Поверх коммуникационной панели был установлен небольшой ящичек явно инопланетной конструкции. Скорее всего, он служил для связи Трофтов с собственным кораблем и переводчиком. Положение его было довольно ненадежным.

– Как вам удалось уйти из вашей каюты?

– спросил один из охранников.

Джонни сконцентрировался на полукруге.

– Позовите вашего капитана, – сказал он. – Я хочу переговорить с ним насчет торговли.

Мембраны верхних конечностей Трофта пришли в движение.

– Вы не в том положении, чтобы торговать.

– Откуда вам это знать?

– парировал Джонни.

– Только ваш капитан может правильно оценить это.

Трофт пришел в замешательство. Потом медленно он поднял руку к кнопке воротника и разразился потоком внутренней речи. Потом снова последовала пауза, и коммуникационный ящик внезапно заговорил.

– Это командир корабля. Что вы можете предложить для торговли?

Джонни сжал губы. Над этим вопросом он работал с того самого момента, как Трофты вступили на корабль… но ему еще только предстояло дать по-настоящему удовлетворительный ответ. Попробовать предложить обмен Трофтов, что были на борту «Менссаны»? Но инопланетяне никогда не применяли слово «заложник» применительно к живым существам. Может быть, саму «Менссану»? Но у него не было никакой реальной власти над кораблем. Все же, если политика его чему-нибудь и научила, так это правдоподобному блефу.

– Я предлагаю вам ваш собственный корабль в обмен на людей, плюс их корабль, – произнес он.

Последовала длинная пауза.

– Пожалуйста, повторите. Вы предлагаете мне мой собственный поместный корабль?

– Совершенно верно, – подтвердил Джонни. – Находясь на этом корабле, я обладаю силой разрушить его. Для примера: сильное отклонение от курса по правому борту разорвет абордажный тоннель и разгерметизирует эту часть вашего корабля, одновременно взрывная волна такого масштаба вызовет повреждения ваших собственных двигателей. Разве эта возможность не стоит того, чтобы ее обсудить?

Мембраны его захватчиков начали теперь трепетать более заметно. То ли температура в комнате внезапно поднялась, то ли он действительно задел за нужную струну.

– Командир, что вы скажете?

– поторопил он с ответом.

– Возможность, о которой вы говорите, не существует, – ответил ящик. – Вы не контролируете корабль.

– Вы ошибаетесь, командир. Мой компаньон и я полностью контролируем ситуацию на корабле.

– Компаньона у вас нет. Солдат, который прятался в вентиляционной системе столовой был обнаружен и возвращен на место.

Значит, и второй пехотинец все же был найден.

– Я говорю не о нем.

– Где же ваш компаньон?

– Недалеко. Он контролирует ситуацию. Если вас интересует что-то еще, вам придется прийти и провести переговоры на эту тему.

Паузы больше не было.

– Очень хорошо, я приду.

– Отлично. – Джонни смахнул каплю пота с кончика носа. Наверное, и в самом деле становилось жарковато.

– Вы предъявите нам вашего компаньона до того, как прибудет наш командир корабля, – сказал один из охранников. И на просьбу это не было похоже.

Джонни осторожно вздохнул и приготовился.

– Конечно, он прямо здесь, – и Джонни сделал легкий жест рукой влево, маскируя за ним незначительный сгиб коленных суставов.

Он ударился ногами о потолок и оказался прямо позади охранников. Блеснули вспышки лазерного огня.

Первым вышел из строя коммуникационный ящик. Он сгорел мгновенно, получив удар из электромета. Оружие двух охранников упало на палубу одновременно во время первого сальто. Двое других не успели сделать и шага, как их лазеры превратились в облачко испарившегося металла и пластика, которое обожгло их руки. Боковой прыжок, полуповорот, и Джонни увидел последних трех Трофтов.

– Не двигаться! – приказал он.

Переводчик был выведен из строя, и его слова вряд ли были понятны инопланетянам, но их смысл они уловили правильно. Все остались на своих местах, кто где находился, стоял или сидел, а мембраны их рук был широко раздвинуты. Джонни разоружил последнюю тройку и затем оборвал у всех семерых коммуникационные кнопки с воротников. Затем согнал их толпой по лестнице вниз, запер в помещении с водонапорным оборудованием и частично заварил люк, чтобы быть наверняка уверенным в том, что они не выберутся оттуда без посторонней помощи. Сам же после этого поспешил к главному люку.

Маловероятно, что командир Трофтов явится один, а следовательно, ему нужно было хоть маленькое преимущество, чтобы определить силы противника, с которым предстоит иметь дело. Вероятность того, что он всерьез примет требование Джонни вернуть оккупационные силы на свой корабль, Джонни даже не учитывал.

Он услышал, как они шли по абордажному тоннелю еще задолго до того, как они появились. По звуку он решил, что их было от десяти до пятнадцати. Спрятавшись в блоке с запасными аккумуляторами, который находился в двенадцати метрах вниз по коридору, он смотрел сквозь щель двери, как они приближались. Распознать командира было довольно легко – он придерживался геометрического центра в шеренге своих подчиненных. Это был Трофт средних лет и выделялся среди остальных пурпурными пятнами на горловом мешке. Кроме того, его униформа была изукрашена разноцветными отличительными кантами, указывающими на его высокое положение. Шесть стражников впереди и столько же позади шли, ощетинившись дулами ружей и прикрывая командира со всех сторон. Процессия двигалась вниз по коридору, приближаясь к мостику и к месту укрытия Джонни. Голова процессии уже миновала его.

И Джонни, резко распахнув дверь, выпрыгнул. Дверь со всего размаху ударила последнего Трофта по спине. От этого удара он повалился вперед, давая Джонни достаточно места для действия, и тот беспрепятственно стремительным рывком достал командира с фланга.

Вытянув руку, он обхватил командира за торс. От этого движения оба по инерции отлетели к дальней стене, растолкав в стороны впереди идущих охранников и врезавшись со всего размаху в обшивку. Главный удар приняла на себя больная спина Джонни и тотчас зашлась от резкой боли.

В течение нескольких мгновений все в коридоре замерли и не издавали ни звука.

– Хорошо, – сказал Джонни, когда обрел способность говорить. – Я знаю, что вы не в состоянии применить понятие «заложник» по отношению к самим себе. Поэтому будем оперировать категориями вашей личной безопасности. Все положите оружие на пол. Мне не очень-то хочется причинять вред вашему командиру, но я его причиню, если вы меня вынудите.

Никто не пошевелился, и дула всех двенадцати лазеров по-прежнему были направлены в его сторону. Мембраны за спинами Трофтов вздулись.

– Я вам сказал бросить оружие, – повторил Джонни более суровым тоном. – Не забывайте, что вы не сможете попасть в меня, не причинив вреда командиру.

Прижатый к его телу Трофт беспокойно заерзал.

– Им нет дела до моей жизни, – сказал голос переводчика. – Я не командир корабля, а простой инженер систем обслуживания в его форме. Грубый трюк, но из тех, которым мы обучились у вас, людей.

У Джонни во рту все пересохло. Его глаза пробежали по полукругу нацеленных на него лазеров, что служило наглядным подтверждением слов говорящего.

– Ты лжешь, – сказал он, так как надо было что-то говорить. – Если ты не командир, тогда почему они до сих пор не открыли огонь?

Ответ на этот вопрос он знал – он был им нужен живым. История повторялась. Но теперь еще в большей степени, чем на Адирондаке он знал, что информация, которая в нем заключалась, была настолько ценной, что рисковать ей он не имел права. Он подумал о Крис. Эта сама по себе выделившаяся из его перепутанного подсознания мысль в порыве острой боли устремилась к звездам. Джонни приготовился к последнему сражению.

– Они не будут стрелять, – сказал захваченный им Трофт. – Ты Кобра-солдат с Авентайна. Даже будучи убитым, ты будешь драться до тех пор, пока все на борту не будут мертвыми.

Джонни опешил.

– Что это значит?

– Тебе не нужно отрицать правду. И все слышали о докладе.

Каком докладе? Джонни открыл было рот, чтобы сказать это вслух, и но тут он внезапно все понял. Мак-Дональд. Каким-то образом они услышали о Мак-Дональде.

Он снова обвел взглядом Трофтов и по-новому посмотрел на напряженные мембраны их рук. Эмоция, которую он раньше принимал за решимость или, по крайней мере, за гнев, оказалась ничем не прикрытым страхом. «Дарл был в конечном счете прав, – сказал ему его внутренний голос, – они нас боятся».

– Я никого не хочу убивать, – быстро сказал он.

– Я только хочу освободить своих компаньонов и продолжить путь.

– В каком направлении?

– спросил тот же бесстрастный голос, доносившийся из другого конца абордажного тоннеля.

Джонни повернул голову и увидел еще одного Трофта средних лет, медленно идущего в их сторону. На нем была точно такая же форма, как и на инопланетянине, которого он сжимал в своих руках.

– Я хочу защитить мой мир, командир, – сказал ему Джонни. – Дипломатическими средствами, если это возможно, при необходимости и военными.

Этот Трофт сказал что-то внутренним голосом, и направленные на него стволы лазеров медленно опустились. Не сводя глаз с командира Трофтов, Джонни отпустил своего пленника и вышел из-за его спины. С точки зрения Кобры это было опрометчивым, но Джонни-политик не мог не отреагировать на проявление доброй воли противником.

– У нас есть основания для переговоров?

– спросил он.

– Вероятно, – ответил командир. – Вы сохранили жизни Трофтов в вашем командном пункте, хотя могли без труда убить их. Почему?

Джонни нахмурился, только сейчас осознав, что определенного ответа на этот вопрос у него не было. Возможно, он слишком долго занимался политикой, в которой противники не убивают друг друга? Нет. Настоящая причина была куда более прозаической.

– Не было никакой необходимости убивать их, – ответил он, пожимая плечами. – Думаю, это никогда не приходило мне в голову.

– Солдаты-Кобры созданы для того, чтобы убивать.

– Мы были созданы для того, чтобы защищать. А это не одно и то же.

Его собеседник, казалось, призадумался.

– Вероятно, у нас действительно есть мотивы для компромисса, – сказал он наконец. – Или по крайней мере, для дискуссии. Не пройдете ли вы с вашим компаньоном ко мне на мостик?

Джонни кивнул.

– Хорошо. Но компаньон, о котором я упоминал, не будет присутствовать там физически. Это не материальная сущность. Мы, люди, называем ее Леди Удача.

С минуту командир молчал.

– Полагаю, что я понял. Если так, то я все же приглашаю Леди Удачу присоединиться к нам.

Повернувшись к Джонни спиной, он исчез в абордажном тоннеле. Джонни раздумывал не более секунды, затем последовал за ним. Экскорт с опущенным оружием проследовал за ними.

Четыре часа спустя Джонни снова оказался по другую сторону абордажного тоннеля, на борту «Менссаны». К нему тогда же были доставлены Тавн и Рей.

– Добрый вечер, джентльмены, – приветливо кивнул им Джонни, когда экскорт Трофтов в молчании исчез в тоннеле. – Капитан, если бы вы загерметизировали этот люк, мы смогли бы прямо сейчас отправляться в путь.

– Что, черт возьми, произошло?

– спросил Рей, но озадаченный тон его голоса был скорее просящим, чем требовательным. – Никаких вопросов, никаких переговоров, просто прошло время, и они взяли да и ни с того, ни с сего отпустили нас?

– Да нет, как раз разговоров было предостаточно, – сказал Джонни. – Более, чем достаточно. Ну что, люк надежен? Хорошо. Капитан, надеюсь, ремонт двигателей закончен, но вам нужно получить подтверждение из рубки. И сначала убедитесь, что мы все готовы, второй корабль Трофтов ничего не знает и может попытаться остановить нас.

Брови Тавна удивленно поднялись, но единственными его словами были:

– Все понял.

И он быстрой походкой направился на капитанский мостик.

– Что происходит?

– властно спросил Рей, когда Джонни последовал за капитаном. – «Много разговоров» – что вы этим хотите сказать?

– Между командиром Трофтов и мной состоялась дискуссия, и я сумел убедить его в том, что отпустить нас – в его интересах.

– Другими словами, вы заключили сделку, – ворчливо произнес Рей. – И о чем же?

– На эту тему я буду говорить только с Центральным Комитетом и только тогда, когда мы прибудем на Эсгард, – бесстрастно ответил Джонни.

Рей нахмурился. На его лице отразились негодование и подозрение.

– Вам никто не давал права вести переговоры от имени Доминиона Человека.

– Совершенно верно. Но и командира Трофтов тоже никто не уполномочивал выступать от лица Ассамблеи Трофтов.

По палубе прошла легкая дрожь. Джонни только сейчас почувствовал, как были напряжены его мышцы и немного расслабился.

– Правда, тех полномочий, которыми он обладал, оказалось достаточно, чтобы отпустить нас.

– Моро!

– А теперь, если не возражаете, мне бы хотелось уйти. Ночь была длинной, и я очень устал. До свидания, мистер Рей. В мое отсутствие вы можете продумать, каким образом описать этот инцидент. Я уверен, что в окончательном варианте вы будете выглядеть настоящим героем.

Конечно, с его стороны это было дешевой бравадой. Он думал об этом, когда направлялся в сторону кормы, где размещался коридор с каютами. Но тело его раздирали такие боли, какие Рей себе и представить не мог, поэтому у Джонни просто больше не было сил терпеть менталитет чиновника средней руки. Поэтому он решил, что в течение ближайших дней будет восстанавливаться, а потом познакомит Дру и Хармона с той полуправдой, которой удовольствовался командир корабля Трофтов. Они уже были его союзниками, возможно, что таковыми и останутся. Но ему хотелось, чтобы они стали еще и друзьями.

До границы Империи Трофтов и Доминиона оставалось еще две недели пути, четырнадцать самых длинных дней, которые пришлось пережить Джонни, включая даже период последней войны. Прохладное отношение к нему на борту «Менссаны» было, конечно же, частью этого. Ситуация болезненно напоминала ему о тех последних месяцах на Горайзоне. Джонни почти уже забыл о том страхе, который испытывали к Кобрам представители среднего слоя общества Доминиона. Кроме всего прочего, он подозревал, что Рей распускал недоброжелательные слухи о том, что он ради свободы заключил с Трофтами какую-то ужасную сделку.

Одних только Дру и Хармона, казалось, не коснулась эта всеобщая отчужденность. Но даже их дружелюбие в немалой степени отдавало личной заинтересованностью. После длительного и болезненного периода признания, пройти через который он вынудил их почти сразу после бегства, Джонни теперь обладал властью обрушить на них негодование официальных лиц, и они оба знали об этом.

Но социальная изоляция была лишь незначительной частью того отчаяния, которое Джонни испытывал от такого медленного продвижения корабля. У него был реальный шанс отвести войну полностью, но только в том случае, если они успеют добраться до Эсгарда до того, как начнется настоящая пальба. К тому же добраться нужно не только до Эсгарда, но и до Центрального Комитета. В этом он надеялся только на Джейма. Рей в помощники явно не годился.

Когда, наконец, «Менссана» коснулась земли Адирондака, конечного пункта транспортного Коридора, Рей разыграл свою козырную карту.

– Прошу прощения за те неудобства, с которыми вы столкнетесь, добираясь до ваших конечных пунктов назначения, – сказал Рей группе пассажиров, собравшихся в здании таможни космического порта Дэннимора.

– К несчастью, в скоростном экспрессе, которым я собираюсь следовать на Эсгард, есть место только для меня и капитана Тавна.

– И для меня, надеюсь, – подал голос Джонни.

– Боюсь, что нет, – вежливо ответил Рей. – Но тогда, возможно, вы вспомните о том предупреждении, которое я сделал вам еще на Авентайне, когда вы предложили вашу кандидатуру для вашей поездки.

Мгновение Джонни стоял остолбенело, отказываясь верить своим ушам.

– Но вы не можете сделать этого, Рей…

– Не могу?

– отозвался он. – Я вам предлагаю вспомнить о своем месте, Моро, если вы забыли, что значит настоящий закон. Вот вам пример.

Джонни во все глаза смотрел на его самодовольное лицо. Легкая злорадная усмешка играла на губах Рея. Маленький умишко торжествовал свою большую победу. И Джонни, мозг которого бы совершенно поглощен Другими проблемами, оказался не готов к подобному шагу чиновника.

– Послушайте! Это же глупо, и вы отлично это осознаете. Комитет должен немедленно услышать то, что сказал мне командир корабля Трофтов.

– О, да! О «секретном плане», с помощью которого можно остановить войну с Трофтами и о котором вы никому, кроме Комитета не поведаете, – насмешливо произнес Рей. – Может быть, вам проще раскрыться и дать мне самое общее представление, а я уж в свою очередь, не премину упомянуть об этом Центральному Комитету.

– Я нисколько не сомневаюсь в этом, – проскрипел зубами Джонни. – Но вы простите меня, если я скажу, что не доверяю вам и не уверен в том, что вы можете сделать это должным образом. Конечно, вы осознаете тот факт, что, оставив меня здесь с жизненно важной информацией, очень скоро окажетесь по уши в дерьме.

– Вот как? Я бы не стал беспокоиться по этому поводу.

Рей поднял палец, и люди в армейской форме отделились от стен и сделали шаг вперед, образуя вокруг Джонни тесный коридор.

– О вас я бы тоже не стал беспокоиться, – добавил Рей. – За вами как следует присмотрят.

Джонни взглянул на охранников, спокойных, но готовых в любую минуту наброситься на него. Потом его глаза скользнули по их нашивкам на воротниках – это были внутренние войска, созданные Армией для борьбы против шпионов и террористов.

– Что, черт возьми, это значит?

– спросил он.

– Вас проводят на Эсгард под первоклассным конвоем, – сообщил ему Рей, – но только после этого, как вас подвергнут процедуре гипноза и контроля подсознания.

– Что? Послушайте, Рей, только в том случае, если основные права граждан в последнее время были приостановлены…

– Вы по вашему же собственному признанию на протяжении нескольких часов оставались с Трофтами наедине, – грубо перебил его Рей. – Возможно, они отпустили всех нас, только потому, что вы были запрограммированы на саботаж или убийство государственного деятеля.

Джонни почувствовал, как у него отвисла челюсть.

– При всей нелепости… Обвинение, подобное этому, вы не сможете прилепить мне более, чем на 10 минут.

– Спокойно, губернатор. Я не намерен ничего прилеплять. Я просто следую общепринятым процедурам. Вы будете освобождены самое малое через три-пять дней. Чтобы вас проверить, понадобится три четверти всех имеющихся здесь следователей.

Джонни заскрежетал зубами. Рей и в самом деле задел его за живое.

– А вы понимаете, что пока я буду оставаться здесь, подвешенный к различным биомедицинским датчикам, ваша новость о том, что Трофты захватили корабль, послужит толчком к началу войны, которая еще может быть предотвращена? Вам это не приходило в голову?

На короткое время глаза Рея утратили часть своей наглости.

– Я не думаю, что такая опасность существует. У вас будет время попасть на Эсгард, – он коварно улыбнулся. – Ладно, взять его.

Целую секунду Джонни колебался, испытывая сильное искушение. Но за спинами солдат, несомненно, повсюду стояли сыщики, переодетые в штатское платье. Кроме того, в здании находилось много ни в чем не повинных граждан, которые могли пострадать в перекрестном огне. Тяжело вздохнув, Джонни позволил взять себя.

Первая часть тестирования такого рода, насколько помнил Джонни еще из курса подготовки Кобр, заключалась в установлении основной линии психологического состояния. Для этого испытуемого оставляли наедине с самим собой, в то время как скрытые датчики снимали показания. Дополнительная цель этой процедуры, особенно для тех, кто не был с ней знаком, состояла в том, чтобы заставить объект размышлять о том будущем, которое его может ожидать, и тем самым поднять уровень его нервного возбуждения.

Джонни просто сводили с ума потерянные здесь часы. Десятки раз он всерьез был готов к принятию решения о том, чтобы силой вырваться отсюда, захватить звездолет и отправиться на Эсгард. Но каждый раз его останавливало бесчисленное количество вопросов, ответить на которые он определенно не мог. После часа пребывания в заточении стали появляться первые приступы боли. Он позвал охранника и вежливым, но достаточно твердым голосом потребовал, чтобы ему были возвращены его лекарства, поскольку их химический состав был уже проверен. Но его требование не возымело никакого действия. И когда он снова в ожидании уселся на койку, на смену кипящему гневу пришел страх. Через короткий промежуток времени он совершенно утратит способность действовать, а когда это случится, он и в самом деле попадет в полную зависимость от Рея.

После трех часов, проведенных в камере, его обостренный за счет усилителей слух уловил раздавшийся со стороны двери тихий щелчок. Он повернул голову, мышцы его напряглись, но дверь не открылась. Вместо этого возле двери у самого пола повернулась небольшая полусфера, оставив в камере поднос с едой.

В окошке для наблюдения показалось лицо охранника.

– Спасибо, – сказал Джонни, приподнимаясь с койки и поднимая поднос.

Его ноздри уловили знакомый запах. Старая, добрая пища Адирондака. Он поставил поднос возле себя и снова сел.

– Не стоит, – ответил охранник, но не ушел, а в нерешительности остался стоять. – Ты и в самом деле один из тех Кобр, которые освободили Адирондак от Трофтов?

Ложка с едой, которую Джонни поднес было ко рту, замерла в воздухе.

– Да, – признался он. – А ты из местных? Охранник кивнул.

– Я родился и вырос здесь, в Дэнниморе. А где ты тогда размещался?

– В Кранахе, – решетка на окошке мешала ему хорошенько разглядеть лицо стражника, но все же можно было определить, что ему было немногим больше тридцати. – Ты, наверное, был еще мал, чтобы запомнить войну хорошо?

– Нет, я хорошо ее помню. У нас в Париже, когда он был разрушен, оставались родственники, – при этих воспоминаниях губы его превратились в одну узкую линию. – И в Кранахе у меня тоже был дядя. А ты не знал Рода Делано?

– Нет, – на него нахлынули воспоминания о тех людях, которых он знал тогда, а с ними пришла и идея. – Скажи-ка мне, насколько изолированным от людей я должен быть?

– Ты имеешь в виду посетителей или что-то еще?

– Возможно, телефонные звонки. Должно быть, где-то здесь еще живут люди, которых я знал и думал, что никогда больше их не увижу. Раз уж я застрял здесь, может быть, я смог бы хотя бы перекинуться словами приветствия с некоторыми из них.

– Ладно… может быть, позже это и станет возможным.

– Ты не мог бы мне принести телефонный справочник, чтобы я посмотрел, не живет ли кто-нибудь в этом районе, – попросил Джонни. – В конце концов, эта одиночка – не наказание, а лишь подготовка к глубокому тестированию. Мне не должны запрещать читать.

При этих словах охранник нахмурился и пожал плечами.

– Я не уверен, что этот справочник подпадает под определение материалов для чтения, но я спрошу у капитана.

– И не забудь сказать ему, что я являюсь высоким чином Доминиона, – мягко добавил Джонни.

– Слушаюсь, сэр, – и стражник исчез.

Джонни снова принялся за обед, стараясь не показывать радости от появившейся искорки надежды. Он еще не знал точно, что может получиться от ознакомления с телефонным справочником и что даст ему контакт с бывшими союзниками. Но все же это была хоть какая-то зацепка. А если это не поможет, то хотя бы он будет знать, что за тучи сгустились над ним.

Он уже покончил с едой, возвратил поднос на место у двери и собирался лечь, когда снова появился охранник.

– Капитана я не нашел, – послышался его голос, когда поднос исчез, а вместо его появился маленький компьютерный пульт. – Но поскольку вы официальное лицо Доминиона и все такое, я решил, что поступаю правильно.

Его лицо появилось в окошечке, и он посмотрел, как Джонни взял прибор к себе.

– Я очень тебе благодарен, – сказал Джонни.

– Здесь есть телефонный справочник?

– Да, он включает Кранах, Дэннимор и еще около десятка больших и малых городов в округе, – он помолчал. – Судя по тому, что я читал о вас, Кобрах, вы здорово помогли нам.

Что-то в его тоне привлекло внимание Джонни.

– Мы сделали все, что в наших силах. Но, несомненно, мы вряд ли чего-нибудь добились бы без поддержки гражданского населения.

– Иди наоборот. Вы знаете, что в следующей войне мы бы не хотели иметь Кобр?

Джонни поморщился.

– Нет, не знаю, но догадываюсь об этом и не вижу ничего удивительного. А что, армия в случае войны собирается организовать нормальные партизанские отряды?

– Не в случае, а когда, – поправил тот. – Да, сейчас наша планета наводнена рейнджерами и силами Альфы. Уже организуются отряды гражданского сопротивления.

Джонни кивнул, и ему стал ясен тон охранника.

– Что, страшно? Война всегда страшна. Но этой войны быть не должно.

– Да, я слышал, что ребята из внутренних войск говорили об этом. А еще они говорили, что если Кобру подвергнуть гипнозу, он взорвется.

– Нет. Триггеры самоуничтожения были извлечены сразу после войны. Но меня никогда не подвергали гипнозу, ни Трофты, никто другой.

– Этот человек из Комитета, похоже, считает по другому.

Джонни горько улыбнулся.

– Рей – это близорукий идиот, который носится со своей уязвленной гордостью. На Авентайне мне практически силой пришлось заставить взять меня с собой. Кроме того, на «Менссане» я сохранил его регалии, когда Трофты захватили звездолет. Он просто пытается поставить меня на место.

– А вы можете знать наверняка, что в ваше сознание не было вмешательства извне?

– Да, конечно. Для этого объект должен быть введен в бессознательное или полубессознательное состояние. А я обладаю датчиками, которые бы предупредили меня о любых попытках химического, оптического или звукового воздействия с этой целью.

Охранник медленно кивнул.

– А Рей знает об этом?

– У меня не было возможности сказать ему об этом.

– Понятно. Что ж, теперь мне лучше вернуться к моим обязанностям. Позже я приду за компьютером.

– Еще раз спасибо, – сказал Джонни, но его собеседника уже и след простыл.

Интересно, что бы это все могло значить? Им нужна была информация? Или успокоение? Или же все это проделывалось для того, чтобы проверить его выдержку и посмотреть, как много он скажет? А может быть, Рей решил помедлить несколько часов, чтобы избавить себя от волнений переправки его на Эсгард? Если это так, то можно быть уверенным, что ждать придется еще долго.

Установив компьютерную панель на коленях, Джонни принялся искать нужную ему информацию.

Вайссман, Дейн, Нунки и десятки других имен, у обладателей которых он когда-то жил, и еще больше имен, с кем ему доводилось работать. Имена и лица Кобр, живых и погибших – все это с легкостью всплыло в памяти, словно и не было этой пропасти величиной в двадцать шесть лет.

Почти полтора часа просматривал он справочник во всех направлениях с той скоростью, на какую только были способны его пальцы. Следующий час он работал медленнее, потому что поток имен превратился в тонкую струйку и, наконец, полностью иссяк.

Ни одного имени он не нашел.

Он уставился на экран дисплея и отказывался верить своим глазам. Адирондак по-прежнему считался пограничным миром. Да, конечно, в нем быстро развивались новые районы, но как могло случиться, что все, кого он знал, сменили место жительства?

Он все еще пытался осмыслить случившееся, когда его внимание привлекло движение за дверью камеры. Раздалось щелканье многочисленных запоров. Едва он успел сунуть компьютерный пульт под подушку, дверь открылась и впустила молодую женщину. – Губернатор Моро?

– спросила она.

– Да, – кивнул Джонни. – А вы, как я полагаю, представляете местную власть?

По ее лицу промелькнула какая-то тень, но она была столь мимолетной, что Джонни не понял ее значения.

– Едва ли, – она повернулась к охраннику, который оказался совсем не тем, с кем общался Джонни.

– Благодарю вас. Когда я закончу, позову вас.

– Хорошо, доктор, – дверь за ней захлопнулась.

– Ну что ж, губернатор, ваши лекарства были проверены, – она расстегнула сумочку, висевшую на поясе, и извлекла из нее два флакончика, которые были конфискованы у Джонни при задержании. – Я решила, что вы захотите принять их прежде, чем начнется обследование.

Джонни нахмурился.

– Обследование?

– Да, самое заурядное. Пожалуйста, примите ваши лекарства.

Он повиновался, а она села рядом с ним на кровать. – Я сниму некоторые показания, – она извлекла из сумочки небольшой цилиндр. – Сидите смирно и не разговаривайте.

Она щелчком включила инструмент, и мерное всепроникающее жужжание наполнило комнату.

– А ты очень изменился, – едва различимо из-за шума сказала она. – Я даже не была уверена, что это ты, пока ты не заговорил.

– Что?

– Пожалуйста, говори, не шевеля губами, – она поднесла инструмент ближе к его груди, не спуская с его глаз.

Джонни почувствовал, как лоб его покрылся холодным потом. И снова промелькнула мысль, что это тоже входит в программу тестирования. Если так, то ставки возросли до невероятных размеров. Но даже пассивная кооперация с этой женщиной могла что-то дать.

– Кто вы?

– проговорил он, стараясь, по мере возможности, не шевелить губами.

Ее глаза в первый раз встретились с его глазами, и странная плутовская улыбка тронула уголки ее губ.

– Ты не помнишь свою блестящую ученицу по геометрии?

– Геометрии? Дэнис? Дэнис Толан? Ее улыбка стала чуточку шире.

– Я подозревала, что не слишком изменилась, – но внезапно она снова стала серьезной. – Послушай, но что ты делаешь в тюрьме Доминиона?

– Официально я нахожусь здесь потому, что говорил с Трофтами о возможностях мира, поэтому теперь считается, что представляю угрозу для безопасности Доминиона. А фактически я здесь потому, что немного ущемил гордость одного маленького человечка.

– Мир, – произнесла Дэнис так, словно чувствовала вкус этого слова. – Получилось что-нибудь толковое из тех переговоров?

– Формально это не были официальные переговоры. Но я твердо могу дать положительный ответ. Думаю, что я смогу предотвратить войну. Но для этого как можно быстрее нужно связаться с Центральным Комитетом.

– Что сделать отсюда практически невозможно, – по ее глазам ничего нельзя было прочитать. – Как долго они собираются тебя держать здесь?

– Рей сказал, что на три-пять дней, а может быть, и больше. Но он уже улетел на Эсгард, и теперь неизвестно, что предпримет Комитет, когда он сообщит, что наш корабль был задержан Трофтами и что они были у него на борту.

– Ты думаешь, что в таком случае они могут немедленно объявить о начале военных действий?

– Лучше ты скажи мне. Ты же больше осведомлена о политике Центрального Комитета последних дней, чем я.

Дэнис слегка закусила губу. В течение минуты в камере не раздавалось ни звука, кроме жужжания зонда. Дважды она порывалась включить инструмент снова, и Джонни заметил, что ее лицо приобрело обеспокоенное выражение.

– Хорошо, – внезапно пробормотала она. – Мы сделаем это сейчас. Я выявила возможную аневризму в печеночной артерии. Это позволит нам совершить поездку в ближайшую больницу для проведения более детального обследования. Попробуй использовать это в своих интересах.

Не дожидаясь ответа, она выключила инструмент и позвала капитана охраны.

Капитан не проявил особого энтузиазма, услышав о необходимости доставить заключенного в больницу. По его тону и беспокойному взгляду было ясно, что Кобру он считал особо важным пленником. Но прошло не многим более пятнадцати минут, когда Джонни и Дэнис, сопровождаемые усиленной охраной, в сгущающихся сумерках двинулись по направлению самой новой, оснащенной самым лучшим оборудованием больницы города.

Последний раз полное медицинское обследование Джонни проходил перед отправкой на Авентайн. И теперь на него сильное впечатление произвела та мудреная, мощная техника, которой была оснащена современная медицина. Она позволяла получить голографические срезы его тела любого уровня в реальном времени. Можно было также добиться их увеличения в пятнадцать-двадцать тысяч раз с выделением любых биохимических или анатомических структур.

Дэнис владела оборудованием с непревзойденным мастерством. Она локализовала и выделила аневризму так, что даже Джонни различил ее на голограмме.

– Придется сделать операцию, – сказала Дэнис, поворачиваясь к старшему охраннику, который сопровождал их. – Я предлагаю вам связаться с вашим командованием для получения дальнейших инструкций. Узнайте, может быть, они захотят, чтобы операцию проводил другой хирург и все такое. Тем временем я дам ему успокоительное и вазодепрессанты, чтобы снизить давление в аневризме.

Охранник кивнул и набрал на портативном телефоне номер. Внутрь вкатили стол, который с его свешивающейся до пола белой простыней производил неприятное впечатление смертного одра. Джонни поместили на него и привязали ремнями. Из выдвижного ящика стола Дэнис извлекла гипноспрей и два флакона. Содержимое флаконов она ввела в руку Джонни, затем наложила ему на лицо кислородную маску.

– А это для чего?

– спросил у нее один из стражников, когда она натянула молочно-белый пластик на голову Джонни.

– Ему нужна обогащенная кислородом смесь для компенсации подавленного кровообращения, – сказала она. – Какая комната, санитар?

– 307, – ответил ей человек, доставивший каталку. – Если вы немного посторонитесь… благодарю вас.

Джонни в сопровождении Дэнис выкатили в лабиринт больничных коридоров и наконец привезли в комнату 307. Маска мешала ему отчетливо различать цифры.

– Подождите здесь, пока мы не закончим, в комнате недостаточно места, чтобы уместить еще и зрителей.

Джонни мимо кровати вкатили в небольшой альков. Тот, который отгораживал его от охранников, переместился к дальнему концу стола. Дэнис и санитар склонились над ним…

И он погрузился в полнейшую темноту.

То, что произошло, было настолько неожиданным, что Джонни понадобилось несколько мгновений, чтобы понять случившееся. Плоская крышка стола немного повернулась вдоль своей продольной оси, и он очутился в пустой секции, скрывавшейся под поверхностью стола. Он слышал, что со стола сняли что-то тяжелое, потом почувствовал, что стол откатили от кровати. Над ним раздавались еле различимые голоса, потом стол снова пришел в движение. Чувствовалось, что он сделал несколько поворотов и долго ехал на лифте.

Когда крышку опять повернули, и он оказался снова на поверхности, то обнаружил, что вместе с Дэнис находится в подземном гараже.

– Поторопись! – прошептала она. Ее руки, расстегивающие ремни, дрожали. – Прежде, чем они поймут, что на кровати лежишь не ты, мы должны вывести тебя на орбиту планеты.

– Кто же на моем месте?

– спросил Джонни, когда они бежали к машине неприметного серого цвета.

– Фриц. Это один из наших медицинских роботов, – она села за руль и глубоко вздохнула. – У нас было всего несколько минут, чтобы немного подправить его черты, но как только маску снимут, все будет кончено.

– Может быть, машину поведу я?

– спросил Джонни, видя, какое напряжение она испытывает.

Она быстро покачала головой.

– Когда-нибудь мне придется к этому привыкнуть. Так пусть это будет сейчас.

По крутому уклону она вывела машину из гаража и направила ее в суету транспортного потока утренней улицы. Джонни несколько минут хранил молчание, а потом не выдержал.

– Куда мы едем?

– спросил он.

– Примерно через два часа на Палм отправляется грузовой корабль, – сказала она, не глядя в его сторону. – Нам удалось протолкнуть погрузку огромного количества этих пластиковых… как их там… тел для снятия стресса. Пилот в курсе дела, ты можешь точно ему сказать, куда и когда тебя доставить.

Джонни кивнул. От сверхбыстрой смены событий у него слегка кружилась голова.

– Могу ли я спросить, кого я должен благодарить за все это?

– Ты и в самом деле хочешь знать это?

– ответила она вопросом на вопрос.

Джонни задумался. Ее вопрос показался ему странным.

– Да, – наконец, произнес он. Она вздохнула.

– Во-первых, можешь сразу отбросить свои первоначальные страхи. Мы ни в коем случае не являемся преступной группировкой. Фактически мы представляем собой официальное ответвление Объединенного Командования Доминиона, – она хмыкнула. – Хотя после всего этого наше положение может измениться. Нас называют Подпольная Сеть Обороны. Эта организация призвана служить тем же целям, которым во время прошлой войны служил ты и мои родители. Единственная разница в том, что Кобр у нас не будет.

– Ты говоришь так же, как и один из моих охранников, – пробормотал Джонни. – Это он сказал вам обо мне?

Дэнис с неприкрытым удивлением взглянула на него.

– Ты такой же сообразительный, каким я тебя помню. Да, он один из группы, которая обеспечивает связь между военными и ПСО. Но его высшее начальство не догадывается об этом. Он был тем человеком, который передал по коммуникационной сети сообщение о твоем аресте.

– И убедил вас всех в том, что ради меня стоит не подчиниться верховным властям?

Она горько усмехнулась.

– Ничего подобного. Все, кто нам помогают, думают, что это просто очередная тренировка. Освобождение заключенного прямо из-под носа врага. Это все равно, что завершающий экзамен.

– Все, кроме тебя.

– Во время последней войны я была всего лишь ребенком, Джонни, – спокойно ответила она. – Но мне так много запомнилось, что этих воспоминаний хватило бы не на одну человеческую жизнь. Я не хочу снова пройти через это… Но если Доминиону придется воевать, то мне деваться некуда.

– Возможно, что и не придется, – осторожно начал Джонни.

– Что ты хочешь этим сказать? Думаешь, они втянулись в это ради своего удовольствия? Они знают, что главной мишенью Трофтов снова станет Адирондак. И они хорошо нам дали понять, что будут не в силах защитить нас. Простая и очевидная правда состоит в том, что они списывают наш мир со счетов и бросают нас на произвол судьбы.

Она запнулась и глубоко вздохнула.

– Прости меня, Джонни. Я уверена, что Авентайн тоже многое значит для тебя. Но я не могу себе представить, что Адирондак и, возможно, вместе с ним Силверн и Айберленд были принесены в жертву этой войне.

– Тебе не нужно извиняться, – заверил ее Джонни. – Ни один мир не должен дважды отстаивать свое право на жизнь во времена одного поколения.

Дэнис устало покачала головой.

– Ты не знаешь и половины правды. Один только социальный сдвиг… Знаешь, после войны о нас было написано большое количество книг, в которых поименно перечислялись люди, участвовавшие в подпольном движении. Потом Объединенное Командование решило, что жизни этих людей, возможно будет угрожать опасность, когда снова придут Трофты. И пять лет назад они взяли всех этих людей и придумали для них новые имена, новые биографии и раскидали их по всей планете. Мне с огромным трудом удалось отыскать своих собственных родителей. Они и сейчас не знают, где находятся их старые друзья.

Прямо перед собой Джонни видел башню управления полетами космического порта, которая темным силуэтом поднималась в последних отблесках вечерней зари в юго-западной части неба.

– А этот летчик, которого вы выбрали, он что, тоже считает эту операцию тренировочной?

– Теоретически да. Но Дон очень умен. Возможно, он кое о чем уже догадался. Во всяком случае, у тебя будет несколько дней, чтобы выяснить это, – она наградила его задумчивым взглядом. – Я вижу, тебе и в самом деле не нравится вверять другим людям свою жизнь, а? Как я понимаю, привычки Кобры отмирают с трудом.

– Да, но не с таким, с каким ты себе представляешь. Ты смотришь на меня глазами десятилетней девочки. Но и тогда я не в меньшей степени зависел от других людей, чем ты сейчас.

Его последняя фраза, безусловно, не могла быть ответом на ее вопрос. Он и в самом деле не любил зависеть от других. Особенно в таких случаях, когда так много было поставлено на карту. Но к этому еще можно привыкнуть.

– Офис члена Комитета Вэниса Дарла, – объявила дама с усталым лицом, появившаяся на экране видеофона.

– Джейма Моро, пожалуйста, – пристально глядя на нее, сказал Джонни. Если она подаст хоть слабый признак того, что узнала его…

– Кто его спрашивает?

– поинтересовалась дама.

– Тиг Стиллман. Я был мэром в его родном городе. Скажите ему, что это очень важно.

Джонни затаил дыхание.

– Минуточку подождите, – сказала она, и ее лицо на экране сменилось на стилизованное изображение

Купола.

По-видимому, это было равносильно слову «Ждите», и его нанокомпьютер автоматически начал отсчет времени. Если предположить, что вместо Джейма дама вызвала полицию, то ждать более двух минут было нельзя. В этом случае нужно сматываться.

– Здравствуй, Джонни.

Джонни быстро огляделся, чтобы прикинуть возможные пути для отступления. Джейм, увидев брата, был удивлен, но признаков этого не подал.

– Привет, Джейм. Хм-м…

– Линия не прослушивается. С тобой все в порядке?

– Все прекрасно, но мне срочно нужна твоя помощь. Мне нужно…

– Да я все об этом знаю. Черт возьми, Джонни, где ты находишься?

Джонни почувствовал, как ледяной холод сковывает его члены.

– Почему ты спрашиваешь об этом?

– А как ты думаешь?

– Джейм сделал негодующий жест рукой. – Думай, как знаешь. Но я недосягаем для них.

Джонни стиснул зубы.

– Я говорю из городского телефона на Ваутер Стрит, к северу от Карл-Парка.

Джейм вздохнул.

– Я буду там через полчаса, а может быть, и быстрее. Я заберу тебя оттуда. А ты оставайся на месте, понятно?

– О'кей. И… спасибо.

Холодность, казалось, отпустила лицо Джонни, и оно даже слегка осветилось настороженной улыбкой.

– Ладно. Скоро увидимся.

Джейм прибыл ровно через двадцать минут. Джонни не был знаком с местной модой, но без особого труда понял, что машина у Моро-младшего была самой последней модели.

– Красивая, – сказал он, когда уселся рядом с братом и утонул в роскошных подушках кресла. – На целую ступеньку или даже две выше папиной колымаги.

– Так больше продолжаться не может. Нас кто-нибудь может заметить, – резко сказал Джейм, вливаясь в транспортный поток. – Нам еще повезло, что твой розыск еще не всеобщий, а только военный. Как ты думаешь, во что ты ввязался после такого побега из тюрьмы?

– А ты думал, что я буду сидеть сложа руки в частном заключении Рея, ожидая, когда этот напыщенный дурак спровоцирует начало войны?

– Этот Рей – злопамятный эгоист, но ума у него хватит, чтобы защитить собственную шкуру, – проворчал Джейм. – Он не посмел бы задержать тебя там более, чем на два дня. И он уже устроил так, чтобы Звездные Силы послали за тобой разведывательный корабль после проверки. С той скоростью, которую способны развивать разведчики, ты был бы здесь уже четыре дня назад, всего на один день позже Рея. Теперь же вместо того, чтобы предстать перед Комитетом и говорить свое слово, ты попал в список лиц, разыскиваемых военной полицией. Мне кажется, что Рей и сам не верит своей инсинуации насчет твоей частной сделки с Трофтами, но та легкость, с которой твои друзья освободили тебя, заставила понервничать ни одного человека. И все же, как тебе удалось организовать побег?

– Я ничего не организовывал, – со вздохом отозвался Джонни. – О'кей, я признаю, что влип по уши. Но это ни в коем случае не изменяет того факта, что Комитет должен выслушать сообщение, которое я принес.

Джейм покачал головой.

– Нет ни единого шанса. Ты не сможешь пробраться выше первого этажа Купола.

Внезапно Джонни понял, что вместо центра города они выезжали на окраину.

– Куда мы направляемся?

– В загородное поместье члена Комитета Дарла. Во рту у Джонни пересохло.

– Зачем?

Джейм бросил на него сердитый взгляд.

– Ты сам сказал, что тебе нужно с кем-то поговорить. Член Комитета Дарл согласился выслушать тебя.

– В своем загородном поместье…

Там Джонни мог исчезнуть без следа. Ничего умнее придумать было нельзя. Джейм вздохнул.

– Послушай, Джонни, я знаю, что ты не любишь члена Комитета, но это единственный способ высказаться для тебя. Я могу полностью быть уверен, что более внимательного слушателя тебе не сыскать во всем Куполе, – он бросил быстрый взгляд на своего старшего брата. – Успокойся и расслабься. Тебе сейчас кажется, будто против тебя ополчилась вся вселенная. Но если ты не доверяешь своему товарищу по боям на подушках, тогда кому еще ты можешь довериться?

Джонни почувствовал, что почти непроизвольная улыбка коснулась его губ.

– Возможно, ты и прав, – согласился он.

– Конечно же, я прав. А пока у нас чуть меньше часа, чтобы ты рассказал мне последние новости о ветви семейства Моро с Авентайна. Давай, выкладывай.

Дарл ждал их в небольшом кабинете, который, по всей видимости, предназначался исключительно для работы, а не для публичных приемов. Как только братья вошли, он оторвал взгляд от стола и жестом пригласил их сесть на стулья, которые были заранее придвинуты к столу. Они уселись, и некоторое время Дарл смотрел на Джонни.

– Ну, губернатор, вы ведь губернатор, не так ли?

– наконец произнес он. – Похоже, что вашу маленькую дипломатическую миссию превратили в настоящий сумасшедший дом. Надеюсь, ваш брат посвятил вас в то, какую глупость вы допустили с этим вашим бегством с Адирондака. На этом я заканчиваю свои комментарии по этому поводу. Теперь мне бы хотелось узнать, почему из-за вас должен подставлять свою шею и я.

– Потому что у меня есть информация по Ассамблее Трофтов, которая, как я уверен, вам еще не известна, – спокойно сказал Джонни. – И она может дать прекрасный шанс избежать войны. «Все самое лучшее – сначала для большинства» – не этим ли критерием вы руководствовались всю свою жизнь?

Губы Дарла слегка изогнулись в мимолетной улыбке.

– Ваше мастерство политика несомненно возросло, губернатор. Хорошо. Давайте начнем с того, почему минуту назад вы назвали империю Трофтов Ассамблеей.

– Потому что Трофты называют ее именно так. Потому что у них нет централизованного правительства. Во всяком случае, такого, которое было бы подобно Куполу или Комитету. Ассамблея представляет собой свободное братство двух – четырех планетных владений.

Дарл нахмурился.

– Простите меня, если я буду скептичен. Собрание систем, раздираемых противоречиями, едва ли смогло бы удерживать верх над военной мощью Доминиона.

– Вы правы. Но я ведь не говорил, что их раздирают противоречия или непонимание.

Дарл покачал головой…

__ Личные эгоистические интересы всегда будут причиной отсутствия единства в таком количестве владений.

– Если только нет такого пункта, который представлял бы для них единый жизненно важный интерес, – спокойно сказал Джонни. – А именно: вторжение инопланетной расы. Наше вторжение.

– Джонни, но ведь Трофты начали войну, а не мы, – вмешался в разговор Джейм. – И это не только Официальная версия. Я лично видел записи.

– Тогда, возможно, ты видел также записи дальней разведки Скорпии 471, – сказал Джонни, – которая, по мнению Трофтов, и послужила толчком к войне.

Тогда собиравшийся было что-то сказать Дарл протянул руку к компьютерному пульту, стоявшему на столике рядом с ним.

– Мне кажется, я никогда не слышал об этом, – сказал Джейм.

– Это была малая система двойной звезды, на которую Доминион возлагал определенные надежды, связанные с развитием добывающей отрасли, – сказал Дарл. – Но если верить записям, первая проба была проведена почти за десять лет до вторжения на Сильверн.

– Да, сэр, – кивнул Джонни. – Столько времени Понадобилось заинтересованным владениям, чтобы убедить всех остальных в том, что война необходима.

Некоторое время Дарл сидел, уставившись на дисплей компьютера, и пальцы его барабанили по ручке кресла.

– Вы хотите сказать, что последние тридцать лет Центральный Комитет был глух и слеп.

Джонни пожал плечами.

__ Трофты вряд ли стали бы вслух сообщать о том, в чем они увидели главную военную опасность. И любые сделки с тех пор на планетном ли уровне или же ниже стали действительно похожими на то, что делал Доминион. Но неопровержимым доказательством тому служат данные, которые мне дал командир корабля

Трофтов. Если они, конечно, верные. Вы знаете, сколько представителей прислали Трофты на мирные переговоры, когда война закончилась?

Пальцы Дарла снова забегали по клавиатуре компьютера. – Они прислали двадцать шесть Старших Представителей, потом еще на Айберенд прибыли восемьдесят четыре помощника и обслуживающий персонал.

– Двадцать шесть. А сколько человек было в команде Доминиона? Около десяти?

– Двенадцать. И насколько я помню, член Комитета Орме в то время жаловался, что и это слишком много, – глаза Дарла смотрели прямо на Джонни. – Двадцать шесть владений Трофтов?

Джонни кивнул.

– По одному представителю от каждого владения, чьи непосредственные интересы затрагивались при любых военных действиях. Но потом, год спустя, вы начали переговоры относительно прав на Коридор Трофтов, который, по моим подсчетам, затрагивал интересы еще восьмидесяти владений или около того.

Дарл снова стал нажимать на клавиши.

– Сто шесть Старших Представителей, – сказал он и медленно покачал головой. – Да, точно, еще восемьдесят.

– Были и другие свидетельства, – в повисшей тишине сказал Джонни. – Командир корабля, который отпустил нас, чувствовал себя правомочным нарушить свой приказ, когда для этого у него появилось достаточно оснований. Даже во время войны я был захвачен в плен офицером, сохранившим мне жизнь вопреки строжайшему приказу. Ты, наверное, помнишь, Джейм. Я рассказывал тебе об этом.

Младший Моро был хмур.

– Я помню. Но меня не удовлетворяет твое объяснение.

Джонни пожал плечами.

– Честно говоря, я и сам этого толком не понял, – признался он.

– Командир корабля пытался объяснить мне, как ранжированная система уважения или подчинения, базирующаяся на записи прошлого индивидуума, позволяет нормально и без проблем управлять их обществом. Но для меня это все равно, что китайская грамота.

– Ладно, – вдруг произнес Дарл. – Предположим что все это соответствует истине. Ну и что тогда?

Джонни повернул к нему лицо.

– Тогда, чтобы избежать войны, достаточно исключить те предпосылки, которые объединяют интересы всех владений. А именно, разрешить им закрыть их Коридор.

– Об этом не может быть и речи, – голос Дарла прозвучал бесстрастно. – Официальная политика Доминиона заявляет, что Коридор останется открытым, либо Трофтам придется жестоко поплатиться за его закрытие.

– Но политика Доминиона не незыблемая скала, – возразил Джонни. – Целью этой угрозы было защитить Авентайн от нападения. Прекрасно. Но сейчас нам предоставляется замечательный шанс выжить без вашей защиты. И если потеря контакта с вами – это та цена, которую мы должны заплатить, то мы готовы пойти на эту жертву.

– Вы готовы на это сейчас, – сказал Дарл. – Но что же вы будете делать, когда ваша электроника начнет ломаться? Авентайн не имеет достаточно развитой технологической базы, которая бы обеспечивала квалифицированное обслуживание оборудования.

– Все это есть у Трофтов. Мы, несомненно, могли бы торговать с ними точно так же, как торгуете вы.

– Объемы нашей торговли всегда были ничтожно малы, только для разведывательных целей…

– Ну-ну, перестаньте! – фыркнул Джонни. – Мы оба знаем, что я имею в виду. Практически все из ваших обладателей лицензий останавливаются по пути на Авентайн для заключения торговых сделок. Иначе по какой причине Трофты, по владениям которых проходит Коридор, согласились бы все эти годы мириться с неудобствами?

Выражение лица Дарла сразу стало кислым.

– На протяжении всех этих лет мы всевозможными путями пытались бороться с этой несанкционированной торговлей.

Джонни развел руками.

– Теперь вам представляется уникальный шанс. Дарл вздохнул.

– Губернатор, вы по-прежнему не понимаете местных политических реалий. От позиции, которую занял Комитет, невозможно отступить без достаточно веских на то оснований.

– Так создайте их, черт возьми! – вырвалось у Джонни, терпение которого было на исходе. – Вы же превосходный политик! Вы ведь способны поступиться многим, лишь бы добиться желаемого результата.

Лицо Дарла потемнело, но Джонни снова бросился в атаку, не дав последнему вставить ни слова.

– Авентайну война не нужна. Трофтов она тоже не слишком радует. Ваш собственный народ тоже не хочет войны. Неужели Комитет настолько помешан на борьбе что даже все это вкупе не способно его остановить?

– Джонни! – воскликнул Джейм.

– Все в порядке, Моро. Я как-нибудь справлюсь с этим, – сказал Дарл. – Губернатор, завтра я ознакомлю Комитет с вашими рекомендациями. Это самое лучшее, что я смогу сделать.

– С вашим-то опытом?

– усомнился Джонни. – Вы можете сделать больше, чем сыграть роль бесстрастного докладчика.

– Отчего же, я могу выдвинуть любую достаточно обоснованную и благовидную политическую причину, если вы можете мне ее предложить.

– Вам нужна веская политическая причина? Прекрасно. Как вы думаете, какое решение предпримет Комитет, если некий сановник с Авентайна, прибывший с визитом, пристрелит одного из его членов?

– Джонни! – Джейм вскочил на ноги.

– Оставайся на месте, Джейм. – Джонни не спускал с Дарла глаз. – Ну, так что скажете, член Комитета? Не будет ли это означать наложения экономических санкций на Колонию, что в конечном счете выльется в то же самое закрытие Коридора?

– Да, это так, – с ледяным спокойствием ответил Дарл. – Но вы меня не сможете хладнокровно убить только из-за этого.

– Неужели? «Максимум лучшего для большинства» – вы ведь помните это? Ради этого стоит пожертвовать и вашей, и моей жизнью, не так ли? Но у меня за этим желанием стоит гораздо большее. Я мог бы вас ненавидеть достаточно сильно уже за то, что вы сделали с тысячами мальчиков Авентайна. Этой ненависти хватило бы на то, чтобы убить вас…

– Член Комитета Дарл, я хочу, чтобы вы сели на телефон и начали обзванивать ваших сторонников, которых, несомненно, за эти годы приобрели достаточное количество. Вы должны добиться согласия закрытия Коридора.

Дарл не пошевелился.

– Под угрозой моей жизни? Нет. Особенно после ваших слов о моем проекте «Кобра» на Авентайне.

Джонни изумило, каким заурядным тоном это было произнесено. Его ярости не было предела, но внезапно он все понял.

– Вы ведь ничего не знаете, не так ли?

– сказал он скорее с горечью, чем с гневом. – Я думаю, это еще не случилось с вашими собственными Кобрами.

– Не знаю чего?

Джонни запустил руку в карман и, вытащив лекарства, бросил оба флакона на колени Дарла. Увидев этикетки, Дарл нахмурился и ввел их названия в компьютер. Через мгновение он поднял глаза на Джонни.

– Анемия и артрит, – почти прошептал он.

– Да, – Джонни кивнул, удивляясь такой неожиданно сильной реакции. – Все Кобры первой волны в колониях пришли к этим заболеваниям. Это прямое следствие имплантации сервомоторов и керамических пластин. Кроме того, есть признаки, что наши иммунные системы тоже начинают поражаться. При самых благоприятных обстоятельствах мне осталось жить не больше двадцати лет. Вот что принес ваш проект «Кобра» на Авентайне.

Дарл снова взял флаконы и взглянул на них.

– Здесь это тоже началось, губернатор. В последнее время стали появляться сообщения о хронических заболеваниях Кобр. Данные еще, правда, не считаются достоверными. Я надеялся, что мои подозрения ошибочны, – он взглянул на ошеломленное лицо Джейма.

– Эти сообщения проходили через Альвереса, Моро. Я не хотел тебя раньше времени травмировать информацией о здоровье твоего брата. Джейм глубоко вздохнул.

– Член Комитета Дарл! Если то, что Джонни сказал о секретной торговле, благодаря которой Коридор оставался открытым, является правдой, то из этого следует вывод о ненужности или, по крайней мере, преждевременности проекта «Кобра» на Авентайне.

– Кобры понадобятся нам сейчас.

– Нет, – Джонни покачал головой. – Мы собираемся установить с Трофтами торговые отношения, а когда Коридор будет закрыт, мы уже не будем представлять собой военную угрозу. Они не нападут на нас, а мы, в свою очередь, сделаем все возможное, чтобы не спровоцировать их на это. И вот еще, что я хотел сказать вам, член Комитета: если война начнется, вам не придется рассчитывать на несколько сотен тысяч батарей Трофтов, которые будут привязаны к Авентайну, все они будут действовать против вас.

– Я предлагаю, сэр… – начал было Джейм, но, увидев поднятую руку Дарла, осекся.

– Спокойно, Моро. – миролюбиво сказал Дарл.

– Я ведь не говорил, что не хочу помочь. Мне просто были нужны веские причины. А теперь они у меня есть.

Встав, он проскользнул мимо Джонни и подошел к небольшому письменному столу, стоявшему в стороне.

– Звездный порт, – говорил он в экран видеофона. – Это член Комитета Дарл. Приготовьте для полета звездолет номер один. Его руководителем назначен Джейм Моро. Список пассажиров и грузов будет доставлен им же. Пункт назначения – Адирондак. Благодарю.

Он отключил видеофон и снова повернулся к братьям Моро.

– Я направляюсь в Купол, чтобы начать действовать. Губернатор, вы вместе с братом составьте список товаров для внешних колоний, которые вы бы хотели получить в качестве последнего груза из Доминиона. Вы сможете отправляться, как только будете готовы. Он повернулся, чтобы уйти.

– Дарл! – окликнул его Джонни. – Спасибо вам. Тот повернулся к ним лицом, и Джонни увидел легкую ироническую улыбку на его губах.

– Я остановлю войну, губернатор. Но оставьте ваши благодарности до тех пор, пока не увидите, что я действительно сделал это.

Он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

Увидеть его еще раз Джонни больше никогда не довелось.

Пути Джонни и Джейма расходились, и оба это хорошо знали. Они долго стояли возле входного трапа «Менссаны» и просто смотрели друг на друга. Джонни первым нарушил молчание.

– Сегодня утром в новостях я видел, что Авентайн начал жаловаться на то, как Купол относится к нуждам Внешних Колоний. Похоже, что говорящий был немного возмущен этими жалобами.

Джейм кивнул.

– Дальше будет больше. К тому времени, когда мы с тобой закончим, наложение запрета на всю торговлю и контакты с колониями будут похожи на удивительно сдержанную реакцию со стороны Комитета.

– Другими словами, история, похоже, собирается возложить всю вину на Авентайн.

Джейм вздохнул.

– Для Комитета это был единственный способ, единственный политический способ сдачи хорошо укрепленной позиции. Мне очень жаль.

– Все это не важно, – сказал он брату. – Если для того, чтобы сохранить хорошее лицо, нужно облить нас грязью, мы потерпим.

– Надеюсь. Но ты еще не слышал об одной совершенно секретной причине, из-за которой Комитет принял предложение своего члена Дарла.

Брови Джонни взметнулись вверх.

– И что же это за причина?

– Слегка отредактированная версия вашей стычки в усадьбе. Он убедил их в том, что Кобры Авентайна в один прекрасный день могут рассвирепеть до такой степени, что в ближайшем будущем станут искать возможность отомстить за себя, если контакт с Внешними Колониями не будет прерван. – Джейм вздохнул. – Знаешь, это довольно странно. Почти с первых дней окончания последней войны Комитет пытался найти безопасный способ, как избавиться от Кобр, а теперь, когда они, наконец, получили его, пришлось буквально пропихивать его им в горло.

– Никто еще не сказал, что политика неизменна, – сказал Джонни и развел руками. – Но это сработало, а все остальное не имеет значения.

– Значит, ты уже слышал сообщения курьера, – утвердительно произнес Джейм. – Реакция Трофтов оказалась очень интересной. Эксперты утверждают, что их формулировка свидетельствует о том, что наше отступление от условий по Коридору и в самом деле захватило их врасплох.

– Я не удивляюсь этому, – сказал Джонни. – И я бы не стал беспокоиться о создании прецедента. Не забывай, что всем этим владениям очень трудно собраться вместе, чтобы в случае необходимости вынести какое-то совместное решение.

Он в последний раз окинул взглядом строения звездного порта, все еще надеясь, что, может быть, в последнюю минуту все же появится Дэнис Толан.

Джейм проследил за его взглядом и догадался о мыслях брата.

– Я бы не стал на твоем месте рассчитывать на встречу с твоим другом. Она, вероятно, сейчас проходит процедуру комиссования в Объединенном Командовании. Я думаю, что они внезапно поняли всю бесполезность псевдовоенных формирований для Доминиона, – он скупо улыбнулся, а потом вдруг всхлипнул. – Джонни… Ты ведь ради того, чтобы остановить войну, не приготовил свой собственный мир к медленной смерти, а? Ведь теоретически торговля с Трофтами – все это хорошо и прекрасно, но из вас же никто этим никогда не занимался!

– Справедливо. Но мы быстро освоим технологию этого дела. «Менссана» увеличит наш дальний флот вдвое, и у нас будут все необходимые предпосылки. Кроме того, мы ведь начинаем не на голом месте, – он похлопал по карману куртки, в котором находился список контрактов с Трофтами и точек деловых встреч, которым его снабдили Рандо Хармон и Дру Куорахайм. – Не беспокойся, у нас будет все прекрасно.

– Очень надеюсь, что ты прав. Вам оттуда особенно некуда ездить.

Джонни покачал головой.

– Ты так давно живешь на Эсгарде, что уже забыл, что значит чувствовать себя периферией, пограничным миром. Горайзон, Адирондак, а теперь Авентайн – я никогда не жил в других мирах. Мы сумеем справиться, Джейм. Даже если бы у нас не было никакой причины для этого, то хотя бы ради одного только, чтобы доказать Вселенной, что такое нам по зубам.

– Губернатор Моро! – над их головами из корабля раздался чей-то голос. – Наилучшие пожелания от капитана, сэр. Диспетчер уже дал разрешение на взлет.

Настало время прощаться.

– Береги себя, Джонни! – сказал Джейм, пока Джонни пытался найти подходящие слова. – Передай от меня всем привет, хорошо?

– Непременно. – Джонни сделал шаг вперед и заключил брата в крепкие и неуклюжие объятия. Слезы застилали ему глаза.

– Ты тоже береги себя. И… спасибо тебе за все.

Две минуты спустя он уже стоял на капитанском мостике «Менссаны».

– А, губернатор! – сказал капитан, стараясь под маской профессиональной сдержанности скрыть рвущийся наружу энтузиазм.

Весь экипаж был таким же: молодые, идеалистически настроенные, едва успевшие получить должную квалификацию для столь долгого путешествия. Но они были лучшими из тех, кто вызвался добровольцем отправиться в экспедицию, возвращения из которой не будет. Они были последними колонистами, которых отправлял Доминион. Им нравилась «Менссана» и ее груз – прощальный подарок от Дарла и от Комитета.

– Все уже на местах, – продолжил молодой офицер. – Мы можем отправляться, как только вы пожелаете.

Глаза Джонни отыскали на дисплее картинку посадочной площадки и крошечную удаляющуюся фигурку Джейма, которая через минуту исчезла в здании порта.

– Я уже готов, – тихо сказал он капитану. – Поехали домой.