"Рука" - читать интересную книгу автора (Алешковский Юз)

17

Странная вещь, гражданин Гуров! Те три дня, что мы не виделись, я по вас тосковал. О случившемся нисколько не жалею, поскольку действительно существуют ситуации, в которых коэфициент контроля над поступками равен нулю. Нулю. А колбаса, что уж тут поделаешь, вывела меня из себя. Как будто кто-то вдруг огулял меня по темечку палкой «полтавской», в глазах поплыло красное облако с белыми точками, похожее на фарш «любительской», и я слегка «поехал» справа налево: вы, даю слово, показались мне… колбасой, набитой черт знает чем. Вот вы сейчас подобрались внутренне, замерли и молитесь неизвестно кому, чтобы прошла мимо колбасная гроза, надеетесь, что вспыхнул я исключительно от тяжкой для меня ассоциации с «яичной» колбасой. Неприятный, конечно, момент, неприятный. Но не в нем дело. Просто поражает иногда мозг полная невозможность просечь в один миг абсурдную чудовищность происходящего, если к тому же непонимание момента не может быть компенсировано поступком. Все клапаны закрыты. От вонючего пара помрачается разум. Поясню.

Я ведь часто думал о вашей гениально-хитрой многолетней деятельности, и вдруг одновременно с тем, что вообразил вас колбасой, мешком набитым, в башке моей «поехавшей» мелькнул образ народа, жрущего нынешнюю отвратительную колбасу, «отдельную», «чайную», «любительскую», «эстонскую», «ливерную» и так далее. Ведь это не колбасы, а разложившиеся трупы прежних колбас. Я уж не говорю колбас царских, но и довоенных и послевоенных, сталинских. Оговоримся сразу, и вы не станете возражать, что эту псевдоколбасу жрет к тому же не весь народ. Жрут ее прибалты, хохлы, кавказцы, столичные обыватели, ленинградцы, реже жители городов-героев вроде Тулы и спецы из военных поселений закрытого типа… Год назад мне положили на стол данные экспертизы нескольких сортов вареных и полукопченых колбас, выпущенных в свет тридцатью мясокомбинатами. И чего только в колбасе этой нету? И крахмал, и жилы, превращенные новым, благословленным вами лично, гражданин Гуров, технологическим процессом в кашицу, и конина, и китовина морская, и шпик подохших свиней и прочая мерзость, происхождение которой не смогли определить специалисты, а ее спектральный анализ привел в замешательство видавших виды ядерных физиков. Даже туалетную бумагу, поскольку она отлично ассимилируется с фаршем и увеличивает задарма товарный вес, ухитряются нафуговать в колбасу наши славные работники пищевой промышленности. Скоро в Киеве будет процесс по этому делу. Вы, между прочим, после нашей беседы наговорите на пленку о технических подробностях крупнейших махинаций последнего времени. Непременно – фамилии главных мафиозо, не директоров мясокомбинатов, Простите, не понял… Да. Конечно. фамилии, которые вам даже «произнести страшно», пожалуйста, на отдельную бумаженцию. Только не думайте, что я удивлюсь. Мне, извините за нескромность, известны о бытовой жизни наших лидеров, их баб и деток такие подробности, что сообщи я о них, и у мирового коммунистического движения волосы на лобке станут дыбом. Разумеется, не от стыда за коллег, а от неосторожности их и глупости. Знакомый один генерал сболтнул мне, что то ли Гесс Холл, то ли глава сирийских коммунистов умолили Косыгина закрыть продуктовые магазины «Березка», эти оазисы в мертвой пустыне, где ключом била жизнь из свежайшей вырезки, из говяжьих языков, из ветчинки, со среза которой стекала чистая слеза, где щекотал ноздри душок копченых колбасин, а очищенная трижды водяра была чудесна!

Понимаю, Вас, конечно же, должна удивлять моя озабоченность вшивой социальной жизнью народа и мое негодование по поводу мурлыкающего в прижизненном коммунизме начальства. Да! Негодую, как экзальтированный гимназист! Негодую, потому что… сколько можно лгать?! Потому что во мне орет не советский прирученный либерал, поглощающий за сытным завтраком самиздат, а крестьянин во мне орет, гены орут крестьянские, хотя пашу я не один десяток лет не на земле, а в проклятых органах. Пашу, пашу, пашу, отлавливаю и казню сучару всякую, от красных безумных фанатиков до такого ворья и вредителя, как вы, гражданин Гуров… Молчать! Раз я говорю, что вы вредитель, значит, я знаю, что я говорю, и отвечаю за свои слова перед совестью и народом! Он, видите ли, не вредитель. Нет, это ты бытовой вредитель, а не расстрелянная троцкистско-зиновьевская шобла!

Понял, убийца матери собственной и предатель родного отца? Одна шестая часть света, как говорят шакалы-урки, девятый член без соли доедает и с утра до вечера, с утра до вечера, брызгая драгоценными калориями и получая взамен эрзац, пашет, сеет, жнет, плавит, выдает на гора, следует почину, возводит, перекрывает, запускает, перевыполняет, добивается, внедряет, экономит, сдает в срок, посвящает шестидесятилетию миллионный метр ткани, спускает на воду, охваченная небывалым трудовым подъемом, закладывает, и не надо, гражданин Гуров, делать кислую рожицу, давая мне понять, что у вас зубы скулят от оскомины, набитой этой отвратительной фразеологией. Итак: одна шестая часть света ишачит, спины не разгибая и якобы создавая материальную базу коммунизма, в который сама не верит, а такие падлы, как вы, вводят в желудок строителей коммунизма сивуху, квашеную капусту, хлеб, картошку, сало, мороженую рыбу, макароны, крайне редко мерзлое мясо и прочую небывалую и невиданную в мире колбасу.

А недавно один цекист из отдела пропаганды зазвал – меня на пьянку. Премию он получил за удачную фразеологическую находку. «Последнему юбилейному, – или ударному году, черт его знает, – пятилетки достоиный финиш», а может, «СССР – страна развитого социализма». Точно не помню. Что-то в этом роде, Рад как ребенок. Лично Суслов пожал ему руку и сказал: такие лозунги работают на нас, как заводы. Огромная в них заключена энергия. Спасибо!

Ну, крупный фразеолог и закатил мощную пьянь. На даче, разумеется. Не вас мне удивлять тем закусоном и выпивоном. Гвоздем пьяни был теленок, начиненный поросенком, а в поросенке растлевались, томились и млели фазанчики, и все это было прошпиговано заморскими пряностями, кавказскими травками, орехами, бананами, косточками гранатов и прочими радостями жизни нашего крупного демагогацфазеолога. Ел я, пил, тупо представлял репортаж об этой пирушке, показанный по вонючей программе «Время» и мысленно задавал вопрос милым диссидентам, и мужам, и мальчикам: что же вы, дорогие, все толкуете о свободе слова, передвижения, печати, вероисповедания, психушках, геноциде, а о здоровье народа недоговариваете?

Да, гражданин Гуров, меня беспокоит здоровье народа, меня волнует, что он жрет и что он пьет, потому что в отличие от вас, козла, я, несмотря на свое палачество, вырождение и, возможно, безумие, остаюсь сыном своего покойного отца Ивана Абрамыча! А он года за два, за три до начала порабощения крестьянства говорил деревенским мужикам так: раз, братцы, земля теперь наша, то мы и ответствуем за нее перед Богом и людьми. Мы ихние кормильцы. Пущай они там соображают свои железки, по небу летают, ток посылают в провода, музыку толкают на расстояние, под водой гуляют и на звезды зарятся, а нам их кормить, чтоб пупок завинчен был крепко, чтобы кровь в них играла взамен потраченной, чтоб баб своих сытых и белых они жарили в охотку и детишков русских и прочих рожали германцу на зависть. Вот как дело обстоит. Ежели кто мироедствоеать зачнет, мы ему скажем: не наживи килу, мудило! Не по артельному поступаешь, не дери с города три шкуры, не обгладывай его мослы, пущай и он жиреет. А нам само собой перепадет от завода железон и моторов. Голыми грапками мы с вами теперь Россию не прокормим и здоровье народу не обеспечим…

Вот как говорил Иван Абрамыч… и он прокормил бы Россию! Прокормил бы! .. Да плевать мне в конце концов, иной раз думаю, чем кормят свой народ абсолютно не подотчетные ему вожди, если сам народ безропотно сожрал и продолжает жрать такую тухлую и похабно-лживую пропаганду, что даже мои сверхсекретные эксперты и спецы по психологии масс не в силах объяснить этот феномен. Все! Больше о колбасе ни слова. Миллионы, нажитые на ней, выйдут вам боком, гражданин Гуров, хотя и погужеваться успели вы на своем веку как следует. Погулял Красный дьяволенок по российскому буфету, хрен ли говорить. Завтра мы, пожалуй, отдохнем и двинемся дальше… И не прячьте улыбочку злорадную, не прячьте! Думаете, я не секу, чему вы в эту секунду улыбаетесь? Вспоминаете, сучка, как сидел я верхом на мерзлой колодине? Да? Полагаете, что беспокоят меня не здоровье народа и похабная гастрономическая изолированность вождей от масс, а кое-что иное? Говорите уж. Я даже соглашусь с некоторыми оговорками, что сосиски и колбасы – это фаллические образы моего ущербного подсознания. Против психоанализа не попрешь, как заявил мне на допросе молодой кровосмеситель.Можете похихикать. Плевать!