"Паразитарий" - читать интересную книгу автора (Азаров Юрий Петрович)30Я впервые тогда увидел Прахова-старшего с отцом Олега Шубкина на митинге. Шубкин суетился. Он представлял Прахова: – Выдающийся государственный ум! Честнейшая душа! Надежда народа! Кому-то хочется его скинуть! Помешаем, товарищи! Потом Прахов кричал в толпу: – Я демократ до мозга костей, мои сослуживцы и мои дети демократы, и нет среди нас места тоталитаристам. Мы за отмену привилегий. Сегодня я стоял в очереди за баночной селедкой, а моя жена за цветной капустой и японскими бюстгалтерами. Потом после работы мы будем просто так стоять в очереди, где ничего не продают. Мы будем стоять в знак солидарности со всеми очередниками. Я за то, чтобы все очереди в стране взять на строгий учет, чтобы из них комплектовать новую смену рабочих и крестьян. Я убежден: очередь должна быть обучающей, самоокупаемой и производительной. Время – деньги! Согласно моей программе в очередях мужчины могут толочь битое стекло, сбивать ящики и убирать мусор, а женщины и дети чесать языки и шерсть, вязать варежки и петь песни. Каждая очередь может иметь свой самовар, шашлычницу и соковыжималку. Такой подход даст нам возможность сохранить постоянный контингент очередников на многие годы! Мне было тогда десять лет, и я поражался тому, какие у Прахова огромные зубы. Потом мне Паша расскажет, что отец в молодости перекусывал напильники, перегрызал на спор металлическую ограду, кованную из первокачественного чугуна. Со мною рядом тогда стоял Шубкин. Увидев огромные, похожие на клавиши старого рояля праховские зубы, Шубкин сказал: – Он, если укусит!… А Прахов между тем говорил: – Мы приняли в двадцатом чтении сто шесть законов, отменяющих все существующие постановления. Теперь нашему Парламенту снова предстоит разработать новые сто шесть законов, чтобы потом их отменить. Тогда, слушая Прахова, я впервые от его сына получил первый подзатыльник за то, что будто бы я невнимательно слушал его отца. – Ты – войлок, параша! Куча навоза, – сказал он. – Когда ты подрастешь, мы тебя ошкурим! – Почему ты так говоришь! – закричал я. – Потому что ты мерлей и не наш! – Я не мерлей! – сказал я. – А тебе за твои плохие слова вот что, – и я проколол булавкой его красный мячик. Прахов набросился на меня, я увернулся, и он упал лицом в лужу. Все смеялись, а Прахов плакал. Я ему помог встать, и мы пошли вместе к нему домой. Когда мы переступили порог, Прахов навалился на меня с такой силой, что я не устоял. Мне нечем было дышать, и я потерял сознание. Когда я очнулся, Прахов мне сказал: – Давай с тобой дружить. – Почему ты меня душил? – спросил я. – Чтобы крепче была наша дружба. А раз я тебя окончательно положил на лопатки, значит, ты всегда будешь в моем подчинении. – Ты хочешь быть, как великий Ильич? – спросил я. – Ты угадал. В моих жилах течет чисто партийная кровь. Хочешь играть в демократические игры? – Как это? – А так. Ты будешь щекотать мне подошвы, а я тебе буду бросать огрызки от печенья. – А зачем тебе это? – Про игру не говорят: "Зачем?". Про игру говорят: "Давай". – А зачем тебе щекотать подошвы? – А это очень весело, и я сильно смеюсь. Я попробовал чесать ему подошвы, но он так сильно хохотал и так сильно плевался, что я не выдержал и сказал: – Я не хочу играть в демократические игры. – Ну и мотай отсюда. Я с Шубкиным буду играть. Эй, Шуба, иди ко мне! Шубкин и точно выскочил из подворотни. |
||
|