"Битва за Индию" - читать интересную книгу автора (Мэддок Ларри)

2 «ОНА НЕ В ТВОЕМ ВКУСЕ, ГАНИБАЛ»

Ганнибал Форчун вернул листок своему бородатому шефу. Глаз на плече агента втянулся обратно в бесформенную массу симбионта Уэбли.

— Немного информации, однако, — заметил Форчун и повторил донесение Луизы, пародируя манеру типичной взволнованной сплетницы: — «Наблюдается активность Империи. Агенты Империи открыто собираются применить силу. Резидентская команда не раскрыта. Требуется поддержка». Ситуации 4, 7, 9 и 10, не так ли? А нельзя ли поболтать с этой Луизой лично?

— У меня десять тысяч резидентских команд на сорока семи планетах, — развел руками Таузиг. — Где я напасусь на всех аппаратами для непосредственной связи? На Земле в этот период истории не происходило ничего особенного, на чем имперцы могли бы хорошо заработать. Не вижу причины, чтобы Малику вмешиваться в события 1481 года до нашей эры!

— Он найдет причину, — ответил Форчун. — Даже прихоти Малика опасны.

— Ты знаком с цивилизацией Мохенджо-Даро?

— Смутно. Насколько я помню, это не было критическим местом в развитии Земли.

— В библиотеке есть все, что нам известно об этой цивилизации. У нас там была команда резидентов примерно за пять веков до Луизы и Ронел. Материал, может быть, слегка устарел, но я думаю, что их культура была довольно статичной, поэтому все, что мы знаем, должно быть тебе полезно. Ты там найдешь и видеозапись из нынешнего пребывания в Мохенджо-Даро Луизы Литтл. Твое обмундирование будет готово, когда ты закончишь сеанс церебрального обучения в библиотеке.

Таузиг протянул Форчуну голограмму молодой женщины, чей костюм состоял лишь из нескольких ожерелий, подвесок и браслетов.

— Луиза Литтл? — догадался Ганнибал.

Уэбли почувствовал интерес Форчуна и сделал себе глаз, чтобы тоже посмотреть на девушку. Пол Таузиг кивнул:

— Это было снято за несколько минут до того, как Луиза и Ронел были доставлены в Мохенджо-Даро. Обычный наряд туземных аристократок. Цвет ее кожи искусственный. Сама она не такая смуглая.

— Я не помню ее лица, но остальное…

Протоплазма Уэбли задрожала в беззвучном смехе; моментальная реакция Ганнибала Форчуна на женщин с хорошей фигурой удивляла его все шестьдесят лет их партнерства. Поскольку форма тела симбионта Уэбли была делом прихоти, как и его пол, — внешний вид любого другого симбионта не имел для него какого-либо физиологического или эстетического значения.

— Мне следовало подумать, — пробормотал Таузиг, — прежде чем посылать тебя в напарники к хорошенькой женщине, но я все же думаю, что вы будете там прежде всего заниматься делом. Она не в твоем вкусе, Ганнибал. Агент еще раз взглянул на голограмму.

— Может, и так, — уклончиво ответил он.

— У нее сильная антипатия к мужчинам с твоей, э-э, репутацией. Она называет их профессиональными героями. С ней тебе может быть трудно.

— Спасибо за предупреждение. Я понял, — сказал Форчун, возвращая голограмму, — что она за женщина. Шеф Оперативного отдела кивнул:

— Способная. С сильной волей. Работала инженером-связистом в Отделе исследований и развития прежде, чем уговорила меня послать ее резидентом. Доказала, что у нее достаточное знание истории для этой работы, иначе я никогда не послал бы Луизу в прошлое. У нее там несколько краткосрочных пребываний в течение одного века в пяти разных местах. Сегодня уже двести третий день ее командировки в Мохенджо-Даро. Осталось всего три дня, и она отправится на семь месяцев в Китай. — Лицо Таузига утратило свою обычную бледность. — Что бы там у нее ни случилось, это должно быть достаточно важно, раз она не может подождать три дня, пока ее не заберут оттуда. Она бы не просила о помощи, если бы не нуждалась в ней.

— Для этого и нужны спецагенты, — тихо заметил Ганнибал Форчун. — Мы можем взять ее андроида?

— Нет. Не вижу необходимости в данной ситуации. Хотя, если ты настаиваешь…

— Не настаиваю. Я сомневаюсь, что даже со способностями Уэбли андроид девушки будет выглядеть убедительно. В них есть что-то такое, что не возможно сымитировать.

— Согласен, — сказал партнеру симбионт.

— Я и не сомневался, — мысленно ответил Форчун, который знал, как его партнер не любил находиться в теле андроида.

— Я предлагаю тебе прибыть туда за несколько часов до того, как она позовет на помощь, — сказал Таузиг тоном, не терпящим возражений. — Только не задерживайся во времени прибытия. Быстро выясни, что происходит. Если имперцы обнаружат ее передачу, они могут добраться до нее прежде тебя.

— Она это понимает?

— Конечно. Если я больше не увижу тебя до отъезда, напоминаю: будь осторожен. Форчун улыбнулся:

— Приятно знать, что ты заботишься обо мне, Пол. Таузиг притворно нахмурился: — Это мне не свойственно. Я просто имею в виду высокую стоимость обучения твоей замены, если ты будешь неосторожен.

Форчун взял изогнутый клинок в фут длиной, повертел его в руках и положил обратно на верстак.

— Здорово, — сказал он. — А на что еще это оружие способно?

Нарктерианский изобретатель с фиолетовыми плавниками скромно улыбнулся, гордясь собой. Сильными пальцами с перепонками он взял нож и прицелился им в круглую мишень на противоположной стене комнаты.

— В общем, ты прицеливаешься вот так, да? — продемонстрировал он. — И нажимаешь здесь, вот так.

В центре мишени образовалась аккуратная круглая дырочка; изобретатель слегка повел лезвием, дырочка превратилась в щель, и мишень раскололась надвое. Существо с фиолетовыми плавниками протянуло оружие специальному агенту.

— Надеюсь, для противников это будет большим сюрпризом.

— Я тоже, — согласился Ганнибал. — У тебя есть причины гордиться своим талантом. Держу пари, ты еще не раз спасешь мне жизнь. Нарктерианин поклонился и густо посинел.

— Я выиграл конкурс за право вооружать тебя, — сказал он. — Завтра все будет готово.

— Зот, — поблагодарил Форчун изобретателя на его языке, вставил указательные пальцы в уши в нарктерианском жесте прощания и вышел в коридор. Когда Ганнибал взошел на эскалатор, Уэбли вылез из-под куртки на левое плечо партнера и пробормотал:

— Экий ты мастер комплиментов.

— Хорошие отношения с оружейниками — самое главное, — назидательно поднял палец агент.

— Грегор Малик шутить с нами не будет. Неплохо бы пообедать. Как ты думаешь?

— Давай, — сказал Уэбли. — Вижу, твои мысли заняты обедом не меньше, чем Луизой Литтл…

— Уэб, я еще юношей научился не позволять завтрашним удовольствиям отвлекать меня от сегодняшних. От судьбы не уйдешь в любом случае.

Они достигли нужного этажа. Форчун ловко спрыгнул с движущейся ленты и вошел в дверь столовой. Он широко улыбнулся, увидев одну из своих любимых официанток. Девушка кокетливо ответила на его улыбку и с готовностью направилась к нему.

— Похоже, меня сегодня обслужат не только за обедом, — заметил Ганнибал.

— Сексуальный гигант, — проворчал Уэбли.

Огромная искусственная планета, где размещалось Агентство Реструктуризации и Ремонта Темпоральной Энтропии (ТЕРРА), стала постоянным домом для почти десяти тысяч специалистов, которые работали, спали, ели, играли и иногда умирали здесь. Лишь около двенадцати сотен из них были людьми, как Ганнибал Форчун и Таузиг. Форчун мог посетить только менее трети всех помещений планеты без специального скафандра; в остальных были созданы особые условия для жизнедеятельности их обитателей, но неподходящие для человека. Иногда Форчун удивлялся, как такие разные существа могли достичь согласия и создать Галактическую Федерацию и уж тем более — работать вместе в сверхсекретной организации. Но общая безопасность — мощный стимул для сотрудничества любых существ, желающих жить в мире.

Даже обитатели Веги, хотя им самим Грегор Малик и не угрожал, предложили свою помощь в борьбе против Империи. Инженеры ТЕРРЫ придумали, как сделать одну из секций планеты достаточно жаркой для веганцев, не создавая опасности для остальных, и шестьдесят специалистов с Беги въехали туда. Они оказались великолепными металлургами, способными почти голыми руками создавать сверхпрочные металлические сплавы и производить в массовых количествах неразрушающиеся детали для машин времени.

В другой секции жители Альдебарана в комфортных для себя условиях почти полного вакуума занимались выпуском надежных передатчиков и математическими расчетами путешествий во времени. Еще в одной особой секции обитали ненасытно любознательные амфибии с Бортана III. Они умудрились построить собственные космические корабли всего через три столетия после изобретения письменности. Но потрясающее легкомыслие чуть не сделало их цивилизацию жертвой межзвездных разбойников. Лишь вмешательство Галактической Федерации спасло этих удивительных существ.

Вегане, альдебаранцы и бортане были в особом положении. К счастью, большинство других обитателей ТЕРРЫ могли сосуществовать, хотя иногда не совсем комфортно, в общей среде. Так, восемнадцать существ работали плечом к щупальцу в конструкторском бюро Линца Липнига над усовершенствованием машины времени, изобретенной Липнигом двадцать пять лет назад. Бывший партнер Липнига, Римо Рундль, теперь работал на Грегора Малика. Собственно, из-за дезертирства Рундля Империя превратилась в серьезного врага Галактической Федерации, что и привело к созданию ТЕРРЫ, и Липнигу порой казалось, что он до одури работал сам и безжалостно эксплуатировал коллег гашь затем, чтобы загладить преступление своего партнера и ученика.

Ганнибал Форчун всегда с интересом посещал отделы науки, технологии и вооружения, но больше всего любил Главную историческую библиотеку. В цействительности именно его страсть к земной истории была основной причиной наняться на эту работу много лет назад. Знания Форчуна оказались этличными, а способность к обучению в технических и боевых дисциплинах просто фантастической. Он довольно быстро получил лицензию на вмешательство, которую давали далеко не всем спецагентам.

Для такого мужчины долго сидеть без дела было так же трудно, как и принять чье-либо утверждение о красивой женщине, что, мол, «она не в твоем вкусе, Ганнибал». Таузиг, Форчун был уверен, просто плохо знал его вкус. Иначе агент, возможно, и отказался бы от путешествия в древний город Мо-хенджо-Даро. Все это здорово забавляло Уэбли.

Список названий мог убедить самого требовательного библиотекаря старых времен, что информационный рай находится именно здесь. Любая историческая хроника, любое научное исследование по истории всех планет Федерации, когда-либо составленные на более чем семистах языках, могли быть найдены здесь и переведены для пользователя на понятный ему язык. Все сведения о сорока семи планетах Галактической Федерации выдавались незамедлительно, все линии времени были открыты для изучения в удобной форме схем и таблиц. По каждой планете был составлен хронологический каталог и нужную информацию можно было получить очень быстро.

— Тридцать восьмая планета, — сказал Форчун библиотекарше. — Каталог по древней истории и электронную схему темпоральной линии, пожалуйста. Я займу отдельный кубикул.

— Хорошо, господин агент, — ответила девушка, пока ее пальцы бегали по клавиатуре. — Каталог будет на левой стене кубикула В. Справочный материал по вашему заказу появится через пять минут.

Она протянула ему устройство для церебрального получения иформации. Он поблагодарил и отправился в кубикул. Девушка вздохнула, глядя вслед знаменитому герою.

Форчун удобно расположился в кресле и включил экран. Церебральным устройством, доставляющим информацию прямо в мозг, он решил воспользоваться позже, когда займется непосредственно темой своего нового задания. А для просмотра каталога и темпоральной линии Земли позволил себе дать пищу глазам.

Более поздние времена он просматривал бегло. Вертикальное древо истории его любимой планеты убегало в прошлое, разноцветные линии ветвились, соединялись и снова расходились. Понемногу их число убывало. На каждом событии большой научной, политической, культурной важности темпоральные линии образовывали узелки.

Форчун остановил движение на своем любимом отрезке истории Земли. Рубеж первого и второго тысячелетий новой эры. Венгерское королевство соперничает с Византией за господство в Европе, империя Майя в расцвете, Индия под мусульманским господством. Дерзкие викинги в своих походах продвигаются все дальше и дальше на запад… Форчун вспомнил свою давнюю мечту — отправиться на старинной ладье в плавание с Лейером Эйриксоном и достичь берегов Америки — вот было бы приключение! Все дела, все не хватает времени.

Он продолжил просмотр темпоральной линии в обратном порядке. Падение царств, потом расцвет, потом рождение, смерть и возникновение религий и философских учений.

Он вспомнил, что Мохенджо-Даро стоял у истоков истории индийской цивилизации и государственности именно потому, что по тем временам сделался важнейшим культурным и религиозным центром.

Уэбли, удобно устроившись на плече своего партнера, дремал, притворяясь, что все это его не касается; его час наступит позже — сейчас было достаточно того, что он здесь.

Линия продолжала двигаться обратно. Вот исчез ислам, вслед за ним христианство. Прошло господство Римской империи. Буддизм подходил к своему возникновению…

Снова Форчун остановил бег времени на другом любимом отрезке — с пятого по седьмой век до Рождества Христова. Сколько важных событий!.. Китаец по имени Конфуций создает свое учение… В Гималаях индийский принц Сиддхартха Гаутама глубоко погрузился в медитацию. Его позже назовут Буддой… Навуходоносор разрушил храм Соломона в Иерусалиме и превратил израильтян в рабов… Персидский царь принял неразумное решение идти на Афины…

Ганнибал Форчун улыбнулся чему-то своему и снова включил просмотр древа земной истории, медленнее, сосредоточась на изучении одной темпоральной линии — субконтинента Индии, особенно его западной части, омываемой Аравийским морем. И вот он дошел до Мохенджо-Даро и даже еще несколько глубже в прошлое. Там он остановил просмотр и принялся за каталог.

Курсор отмечал одну за другой интересующие Форчуна линии, записки, материалы, включая и донесения резидентов ТЕРРЫ. Компьютер принял заказ и через несколько минут, как и было обещано, специальный агент мог приступить к изучению.

Всего Форчун заказал более сотни единиц хранения. В древности для самого образованного ученого изучение такой массы материала заняло бы недели, и то если бы он был полиглотом. Но церебральная система получения информации уничтожила все эти ограничения, подключая весь потенциал самого совершенного из компьютеров — живого мозга.

Уэбли напрягся, пока Форчун пристраивал церебральный аппарат на голове, так как знал, что предпринимаемая его партнером операция несет очень большую нагрузку на человеческий организм и человеку в таких случаях без энергетической и интеллектуальной помощи симбионта не обойтись. Форчун принял сигнал готовности Уэбли и нажал кнопку запуска.

Высокоскоростной обучающей машине потребовалось менее восьми минут, чтобы добавить санскрит, митаннийский, хараппский, шумерский и хеттский к уже обширному репертуару земных языков, которыми Форчун владел. Всегда более эффективно, говорил он, изучать исторические материалы в подлинниках…

Потом он узнал о Нармаде, основателе Хараппского царства в 2783 году до нашей эры, который повел свой народ в долину Инда, где выстроил свою первую столицу на берегу реки Рави, а потом вторую — Мохенджо-Даро уже подле медленного великого Инда.

Он изучил работы археологов, раскопавших руины этих двух городов в XX веке, усмехаясь над выводами, к которым они пришли.

Он восхитился трудами лингвистов Зинфа и Макэлфреша, сумевших прочитать библиотеку Самбары из Мохенджо-Даро и составить словарь хараппского языка из 4000 символов.

Спецагент узнал о Девадасе, царе Митанни, потерпевшем поражение от хеттов, но после этого распространившего в Индии их великое изобретение — колесо с железными ободами. Потеряв свое царство, Девадаса бежал на восток и собрал там армию из варваров, которая стала угрожать Хараппе.

Форчун прочел «Ригведу» на санскрите всего за несколько секунд и запомнил ее наизусть.

На митаннийским языке он прочел древнейшее руководство Киккули по управлению повозкой и договор между царем Митанни Маттиуазой и царем хеттов Супелулиумасом.

На немецком он прочел книгу Вернера Келлера по индийской археологии. Этот труд оказался бесполезен. Псевдоученый был больше озабочен собственными богоискательскими идеями, чем наукой.

Большие и малые ученые труды, учебники, энциклопедии, эпос, старинные хозяйственные записи, исторические хроники и популярные журналы — весь этот огромный массив информации был перекачан в сознание Ганнибала Форчуна посредством церебрального поля минут за пятнадцать.

Последними были записи и видеосъемки, сделанные на месте резидентскими командами. Он видел этот мир, слышал его звуки, вдыхал запахи, переживая за мгновения целые недели жизни в этих давно погибших культурах.

Прежде чем его желудок подал сигнал, что уже наступило время обедать, Ганнибал Форчун почувствовал, что еще один байт информации взорвет его черепную коробку. Он устало снял с головы блестящий шлем, развалился в кресле и оставался так несколько минут, его глаза были открыты, но ничего не видели, пока в мозгу новые знания заполняли клетки, не задействованные за всю предыдущую жизнь.

Как и после всех подобных сеансов, его сознание было страшно напряжено. Все это грозило сильным стрессом. И тогда с помощью телепатического воздействия Уэбли Форчун занялся самовнушением:

«С Ганнибалом Форчуном ничего не случилось. Он еще сильнее, чем раньше, умнее, чем раньше, он стал более красивым, более совершенным, более способным, всеми любимым и желанным. Даже Уэбли — от него ведь нет секретов, — даже Уэбли теперь уважает его еще больше…»

Симбионт при помощи лечебного гипноза убирал в этих формулировках излишнюю лесть и лишнее самоуничижение, в общем, редактировал. Бесполезно было пытаться отговорить Форчуна от поглощения такой массы информации за один сеанс. Да к тому же, тот уже привык к такому способу подготовки и знал, что ни один из психотерапевтов ТЕРРЫ не смог бы вывести его из церебрального шока лучше Уэбли.

Уэбли растянулся в тонкую пленку, покрывая всю верхнюю часть тела Форчуна, проверяя его пульс, температуру и давление и одновременно нежно бормоча:

— Выше голову, сынок, мы гордимся тобой… Все в порядке, все в порядке…

Почти через час, придя наконец в себя, Ганнибал Форчун глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Мозг и тело функционировали нормально, настроение было превосходным. Форчун был готов к выполнению любого задания.

— Плохо было? — спросил он симбионта, имея в виду свое состояние.

— Достаточно, чтобы убить любого другого, — ответил Уэбли. — А в общем, как всегда. Я думаю, мы с тобой давно заслужили по медали за такие сеансы.

Агент засмеялся, встал и нежно похлопал по лежащему на столике блестящему шлему, который только что впихнул гору информации в бездействовавшие прежде лабиринты его мозга.

— Великое устройство. Избавило меня от при мерно шести лет скучных университетских лекций.

— Я горжусь тобой, Ганнибал. Ты единственный агент, которому Пол Таузиг разрешает такой риск, — заметил симбионт.

— У меня не было выбора. От меня ждут быстрых действий.

В день отлета кожа Форчуна потемнела от пигментирующих таблеток, голова была начисто выбрита по моде Мохенджо-Даро, его ступни были искусственно усилены наклейкой специальных пластиковых мозолей, а тело — задрапировано соответствующей одеждой и вооружением. Ганнибал Фор-чун был теперь готов ответить на зов Луизы Литтл о помощи.

Он хорошо выспался, проснулся веселым и голодным. Завтрак был триумфом кулинарии — работники столовой знали его гастрономические вкусы и в день отлета постарались особенно. Порция ксанти для Уэбли была подана с церемониями самим шеф-поваром, который приложил все усилия, чтобы приготовить исключительное вино. Все это напомнило Форчуну старый земной обычай потчевать осужденного на казнь его любимыми блюдами, прежде чем отвести на виселицу…

Оставалась еще одна подготовительная операция. Как ни странно, но это была обыкновенная партия в шахматы, которая должна длиться ровно один час. Постоянным соперником Ганнибала был инопланетянин Виин.

— Анниал Фочрун, — акцент у этого многоглазого шахматиста был жутким, — пирвет.

— На это раз, Виин, — объявил Форчун, усаживаясь за шахматную доску, — я тренировался.

— Тернировка чеонь мойогает, — кивнул безгубый Виин, вытягивая два из своих двенадцати щупальцев.

Форчун развил атаку по левому флангу. Виин отдал в жертву белого слона и ответил контратакой по другому флангу. Вскоре на доске осталось немного фигур. Через час партия окончилась, как и любая другая между этими соперниками, — вничью.

Форчун встал и пожал одно из щупалец Виина.

— В следующий раз, — сказал агент, — я тебя одолею.

— В сельщуюдуй зар я бете соптавлю там зереч лопчаса, — ответил инопланетянин.

— Я чуть не забыл спросить, — обернулся Форчун на пороге, — как твой проект?

— Заутиг нерповибаем. Но я не ретяю данежды. Ганнибал Форчун попрощался и вышел. Теперь он чувствовал себя гораздо спокойнее. Час шахмат для специальных агентов перед заданием был обязательной психотерапевтической процедурой. Стратегическая игра являлась мерой предосторожности, которая могла спасти миллионы жизней, если дела у агента пойдут плохо. Она была иллюстрацией того, к чему может привести злоупотребление лицензией на вмешательство. Методы операций ТЕРРЫ по спасению и ремонту истории были сродни методам микрохирургов. Крайняя осторожность во всем. Сохранение статус-кво.

Поэтому Таузиг нанял Виина в качестве психотерапевта-шахматиста. Виин, несмотря на свои угрозы, обладал гениальной способностью все партии сводить к ничьей.

Машина времени, сверкающий цилиндр со сферической крышкой, двадцати четырех футов длиной и восьми футов шириной, в течение всего дня подвергалась тщательной инспекции целого роя техников, и теперь была готова к использованию. Хотя обычная, никогда не прекращавшаяся работа на ТЕРРЕ шла своим чередом, все затаили дыхание, когда Форчун и Уэбли отправились к месту старта. Ни для кого не было секретом, что неудача миссии могла означать катастрофу для всей Федерации, потому что временные линии сорока семи планет так переплелись, что разрушение даже одной из них четыре тысячи лет тому назад могло разрушить всю реальность. Все чувствовали беспокойство от сознания того что во время этой экспедиции само их существование будет зависеть от мастерства, тренированности и изобретательности одного человека, Ганнибала Форчуна, и его пятнадцатифунтового партнера-симбионта.