Юрий Томин Карусели над городом

ПРЕДИСЛОВИЕ, но не для того, чтобы прояснить, а чтобы слегка запутать

В нашей прекрасной, стремительной, нейлоново-транзисторной и реактивно-космической жизни все еще встречаются маленькие города. Таких городов становится все меньше, и убыль эта необратима, потому что маленькие города постепенно превращаются в большие, а вот большие в маленькие – никогда.

В разных городах и живут по-разному. В большом, например, если видят во дворе дома человека, прогуливающегося с собакой, то почти все знают, из какой квартиры эта собака. Потому что собака в большом городе заметна. А вот людей там хватает, и поэтому никто нам не скажет, что за человек вошел в двадцать пятый подъезд, из какой он квартиры и кто он такой – кандидат сельскохозяйственных наук или жулик.

В маленьких городах собаки часто бегают сами по себе и свою прописку знают только они сами. А вот люди там на виду: пройдешь по улице – двадцать раз поздороваешься, да не просто так, а по имени-отчеству.

Это все говорится к тому, что в маленьком городе трудно что-нибудь скрыть от соседей; от родных же – почти невозможно. И все же скрыть до времени удалось...

Это удалось сделать, и не в маленьком даже городе, а в большом поселке, где почти каждая семья живет в отдельном доме и где на улице можно встретить не только свободно разгуливающую собаку, но и курицу [1].

А вот хорошо ли, что удалось скрыть такое событие, – трудно сказать.

Возможно, что это просто ужасно для всего человечества. Возможно, что героев этой истории – виновников – ученые стали бы проклинать по всемирному радио и телевидению или требовать для них какого-нибудь наказания. Чтобы такого не случилось, имена в этой повести зашифрованы: если написано, например, Иван Петрович, то это может оказаться совсем даже Петр Иванович. Название поселка тоже изменено. А то понаедут разные специалисты изо всех стран – и придется строить гостиницу, а у них еще новая баня не достроена.

Но возможно так, что Алексей Палыч и Борис вовсе не виновники, не преступники перед человечеством, а просто люди, которые поступили как могли. А если точнее – то просто поступили как люди.