"Я убью тебя, милый" - читать интересную книгу автора (Шилова Юлия)

Глава I

Обхватив колени руками, я сидела на стареньком раскладном стуле, бог весть как сохранившемся до наших времен, и кисло улыбалась. Кирилл подошел к магнитофону и прибавил звук. По телу пробежала легкая дрожь. Покосившись на мужа, я съежилась и сжала кулаки. Максим сидел рядом с мангалом и следил за тем, чтобы шашлык не подгорал. Почувствовав мой взгляд, он резко вскинул голову и посмотрел на меня. В его глазах было столько ненависти, что я не выдержала и отвернулась.

Ровно три года я живу со своим мужем. Три года изо дня в день этот взгляд преследует меня. Хитрые, узенькие, масляные глазки сопровождают каждое мое движение. От этого я схожу с ума и даже на улице не могу избавиться от липкого, как паутина, страха.

Ну ничего, осталось совсем немного, и ты не будешь больше доставать меня. Когда-нибудь на это надо было решиться.

Кто-то бесцеремонно потряс меня за плечо. Я подняла голову и увидела Верку.

— Хорош грустить, — улыбнулась она. — Может, потанцуем?

— Что-то не хочется, — вздохнув, ответила я. Верка с силой ткнула меня в бок. Я взвизгнула и потерла больное место.

— Ты что руки распускаешь?

— Тогда не сиди как пришибленная. Смотреть тошно. Веселиться надо, не на похороны же приехала. Твой придурок и так уже на тебя косо смотрит.

— Он всегда на меня так смотрит, — резко перебила я Верку.

— Всегда не всегда, а из-за твоего дурацкого поведения можно все дело испортить. Тебе что, трудно встать и повилять бедрами в такт музыке?

— Не могу. У меня ноги трясутся.

— А говорила, что сможешь держать себя в руках… — Верка замолчала и помахала рукой глядевшему на нас Максиму.

— Ну что, Макс, скоро мы есть-то будем? У тебя тут такие ароматы — аж слюни до пупа отвисли! — неестественно радостным голосом закричала она.

— Кто виноват, что мы только дрова ровно сорок минут искали. Я думал, у нас нормальный пикник получится, а пришлось ползать тут в поисках сушняка. Попробуй сама разжечь костер из мокрых дров, а я на тебя полюбуюсь.

— Что тебя не устраивает? — прищурила глаза Верка.

— Надо было березовый уголь купить и дурью не маяться.

— Между прочим, пакет березового угля стоит пятьдесят рублей, а их еще заработать нужно. На пятьдесят рублей можно хорошего парного мяса купить.

— А ты у моей женушки спроси, почему она не пожелала раскошелиться. С каких это пор она деньги считать стала? — зло пробурчал Максим, брызнув в мангал немного воды.

— Я всегда считала деньги, — сухо произнесла я, одарив супруга ненавидящим взглядом.

— Что-то я этого не заметил. Ты в последнее время столько шмоток себе понабрала — шкаф скоро не выдержит.

— Я покупаю вещи на свои честно заработанные деньги. Имею на это полное право.

Максим сморщился и сквозь зубы процедил:

— Давай я тебе дома расскажу о твоих правах, а то при посторонних не хочется. Боюсь, будет много крови.

— Ребята, да ладно вам! Что вы как маленькие?! — не выдержала Верка. — С вами лучше никуда не ездить. Хватит ругаться! Мы же сюда приехали отдыхать. Максим, ты нас больше посторонними не называй. Я же, как-никак, родная сестра твоей жене. Посторонних тут нет. Все свои. С минуты на минуту все будет готово, а вы ругаться вздумали. Кирилл, разливай коньяк.

Кирилл открыл бутылку и разлил коньяк по рюмкам. Максим поднес рюмку к носу, понюхал и недовольно произнес:

— А это что еще за пойло?

— Тоже мне, пойло нашел, — обиделся Кирилл. — Между прочим, это пойло двести семьдесят пять рубликов стоит. Это дагестанский коньяк. Довольно вкусная вещь.

Все пропустили по рюмочке и с жадностью накинулись на шашлык. Я почувствовала легкое головокружение и, потянувшись к бутылке, налила себе полную рюмку.

— Во дожила, коньяк как воду хлещешь, — усмехнулся Максим и засунул в рот дымящийся кусок мяса.

Не обращая внимания на его слова, я одним глотком осушила рюмку. Повертев в руках шампур, отдала его Верке. Есть не хотелось, наверное, оттого, что шашлык приготовил мой муж. Поднявшись со стула, я подошла к магнитофону, щелкнула кнопкой перемотки, нашла подходящую мелодию и, отчаянно встряхнув головой, принялась танцевать. Верка чуть было не поперхнулась, но вовремя прокашлялась и уставилась на меня во все глаза. Я весело подмигнула ей и ловко села на шпагат. Затем сделала колесо и встала на мостик.

Кирилл восхищенно зааплодировал. Я подбежала к нему, выхватила из рук коньяк, налила себе полную стопку и залпом выпила ее.

— Шалавой была, шалавой и осталась, — злобно произнес Максим и сплюнул себе под ноги.

Окинув его насмешливым взглядом, я продолжала танцевать. Все будет хорошо! Все обязательно будет хорошо, мысленно твердила я себе. Скоро все закончится. На днях я уеду в Москву и встречусь с любимым мужчиной. При воспоминании о Глебе сердце забилось с такой сумасшедшей силой, что едва не выскочило из груди.

Москва — это город моей мечты. Город, по которому стрелой проносятся лимузины с роскошными женщинами. Наверное, от таких лимузинов не пахнет бензином. От них пахнет дорогим парфюмом, от этого запаха темнеет в глазах и кружится голова. Нина Риччи, Палома Пикассо, мой обожаемый Армани… Сногсшибательные наряды, дорогие украшения, ночные клубы, элитные рестораны… Уверенные в себе мужчины в шикарных костюмах от лучших кутюрье мира. Мой Глеб носит именно такой костюм, и я знаю, что он выложил за него бешеные деньги. Глеб никогда не скупится! Недавно он купил мне юбку из кожи рептилии с разрезами от бедра. Глеб говорит, что хорошая кожа придает дамам уверенность в себе. В этой юбке я превращаюсь из забитой провинциалки в женщину-вамп. Пройдет немного времени, и я обязательно пересяду в свой собственный лимузин. Я буду разговаривать с водителем по специально оборудованному телефону, лениво потягивая виски со льдом. Я буду сидеть в своей роскошной юбке на белоснежном кожаном диване и любоваться ночной Москвой. Рядом будет сидеть Глеб и курить трубку. Он подарит мне эту жизнь, я в этом не сомневаюсь. Он обещал. Он всегда делает то, что обещает. Я буду брать от жизни все, оставляя за собой толпы вздыхающих мужчин и завистливые взгляды женщин. Я рождена для такой жизни, потому что я умна, красива, хитра и всегда четко знаю, чего хочу. А хочу я ни много ни мало, а выйти замуж за Глеба. У меня будет московская прописка, двухэтажный особняк с охраной и куча денег. Я ненавижу нищету, потому что выросла в ней и прожила в ней двадцать пять лет. Я ненавижу свой городок, потому что до Москвы надо добираться около суток, потому что в нем нет лимузинов и дорогих женщин, потому что местные жители пашут на заводе и в открытую ненавидят тех, кто сумел обзавестись более или менее сносным барахлом. Я ненавижу своего мужа за то, что он мертвым грузом повис на моей шее, даже не пытаясь устроиться на работу, — ему нравится жить за мой счет и тянуть с меня все соки. Я ненавижу его за то, что он считает необязательным чистить зубы по утрам, ежедневно принимать душ и пользоваться хоть каким-нибудь одеколоном. Я ненавижу его потому, что он совершенно ничего не смыслит в постели и знает одну-единственную позу «бутерброда». Он стал мне настолько противен, что я брезгую ложиться с ним в одну постель! Я ненавижу его за то, что он туп, ревнив и гадлив. Я ненавижу его за то, что он может запросто поднять на меня руку даже в присутствии посторонних людей. Но сегодня его убьют… Моя сумасшедшая мечта наконец исполнится… Я буду свободна, а это значит, что я смогу выйти замуж за Глеба. Нужно толь ко немного потерпеть. Я смогу, я очень терпеливая. Я двадцать пять лет терпела унизительную нищету и три года терпела этого урода. Осталось потерпеть каких-то пару часов…

Я опять села на шпагат и легла грудью на землю, затем посмотрела на Верку и громко спросила.

— А тебе так слабо?

— Конечно, слабо. Я в отличие от тебя хореографических школ не заканчивала.

Я улыбнулась, встала, подошла к столу и налила себе четвертую по счету рюмку коньяка.

— Ты хоть немного закусывай, — тихо сказала Верка.

— Не хочу, — буркнула я, сделав глоток. — Не хочу!

— Она никогда не закусывает, — ехидно усмехнулся Макс, насаживая мясо на шампуры. — Она привыкла в своем стриптизе водку жрать и ногами дрыгать. Еще разденься, шлюха поганая.

— И разденусь! — вызывающе бросила я и, скинув блузку, осталась в кружевном лифчике.

Магнитофон исторгал томную мелодию. Я обхватила грудь руками и принялась извиваться в танце. Максим выразительно покрутил пальцем у виска.

— Стриптизерша хренова! Кто бы мог подумать, что я женюсь на шлюхе!

— Между прочим, именно танцами я зарабатываю свои деньги. Если тебе что-то не нравится, то танцуй сам.

— В гробу я видел такие деньги!

— Тем не менее ты существуешь на них ровно три года! — громко крикнула я, подумав о том, что Макс, сам того не ведая, попал в точку: именно в гробу он их и увидит. Я не поскуплюсь и положу ему в гроб все свои немногочисленные сбережения. Чтобы и на том свете у этого козла была хоть какая-то копейка.

— Одному Богу известно, как ты меня достала!

— Так разведись! — Я посмотрела на Макса взглядом, полным надежды. — Разведись, Макс. Какие проблемы! Дай мне право на собственную жизнь!

Максим покраснел до кончиков ушей и, как гадюка, прошипел:

— Я тебя скорее убью, чем разведусь. Ты меня знаешь. Я еще съезжу в Москву, найду клуб, гае ты танцуешь, и поговорю с твоим хозяином. Я просто уверен, что ты не только вертишь жопой перед холеными, зажравшимися мужиками, но и удачно раздвигаешь ноги. Думаешь, я дурак и не понимаю, что одним танцем таких денег не заработаешь?! Я знаю, где ты танцуешь: в фирме досуга, сука! Трахаешься за деньги, тварь! Твои деньги грязные!

— Надо же, по-моему, ты никогда не брезговал моими деньгами! Ты жрешь на эти деньги, покупаешь себе шмотки, копишь на «жигуленок» Ты же не хочешь приобрести машину через газету, ты хочешь именно новый «жигуль», с завода. С чехлами на сиденьях. Только, знаешь, что я тебе скажу — «жигуль» он и есть «жигуль»! И не важно, какой он — новый или старый! Потому что это дерьмо на четырех колесах говорит само за себя! Дешевые мужики мечтают о дешевых машинах!

— А ты какая? Дорогая, что ли?! Дура набитая, ты что о себе возомнила?! Ты думаешь, что будешь ездить на дорогой тачке?

— Я буду ездить на лимузине, — отчеканила я.

Макс громко рассмеялся и закурил сигарету.

— Господи, да заткнись ты! Надоело слушать твой бред! Ты посмотри на себя, кому ты нужна! У тебя уже ягодицы отвисли, как у старухи, рожа прыщами покрывается! Ты уродина!

— Я красивая, — перебила я этого придурка. — Я красивая, и ты это знаешь. Я прекрасно танцую, у меня роскошное тело и упругие ягодицы. Я чертовски красивая!

— Ты уродина, — громко заржал Макс — Ты даже не представляешь, какая ты уродина!

— Прекратите немедленно! — громко закричала Верка. — С вами невозможно отдыхать. Когда вы научитесь выяснять отношения дома? Что за привычка выносить сор из избы?! Максим, разве можно так унижать женщину?!

— Это не женщина, — пробурчал мой супруг.

— А кто же она, по-твоему? — вытаращила глаза Верка.

— Она моя жена.

— А что, разве твоя жена не женщина?! Откуда в тебе столько цинизма?! Тебе хорошо известно, что Дарья очень яркая и красивая женщина. Она профессиональная стриптизерша и этим зарабатывает на жизнь. Между прочим, не только на свой кусок хлеба, но и на твой тоже, учти это. Если ты такой правильный и тебе не нравится то, что делает твоя жена, то устройся на работу, а Дашка будет сидеть дома, варить обед и ждать тебя с работы.

— Ты же знаешь, что в нашем городе работы днем с огнем не найдешь. Завод и тот скоро закроют. Всех посокращали. Какая, к черту, работа?! В Москве с иногородними связываться никто не хочет. Всем подавай прописку. Без прописки можно только в какой-нибудь бар устроиться, как Дашка. Но я же не буду стриптизером. Я же нормальный мужик, а не какой-нибудь педик.

— Ну так и веди себя, как мужик, — буркнула Верка, поднялась и, не обращая внимания на Макса, принялась танцевать. Макс ухмыльнулся и принялся возиться с шампурами. Кирилл закурил и нервно стряхнул пепел. Верка пристально посмотрела на меня и тихо произнесла:

— Дашка, ты что совсем не закусываешь? Так тебя развезет по полной программе. Что мы с тобой делать будем?

— Меня тошнит, — брезгливо скривилась я.

— От чего?

— От шашлыка.

— Зря, вкусное мясо, свежее. Мы с Кириллом полчаса выбирали. Весь рынок оббежали.

— Мне кажется, что этот шашлык сделан из моего мужа…

— Что? — вытаращила глаза Верка и на минуту встала как вкопанная. — Что ты такое говоришь?

— Я говорю, что мясо какое-то сморщенное на мужа моего похоже. Как об этом подумаю, так сразу рвать тянет.

— Дашка, ты что, совсем головой поехала?

— Может быть. Если бы ты три года прожила с этим недоумком, то чувствовала бы то же самое Я же не виновата, что шашлык действительно похож на моего мужа. Мы же приехали сюда, чтобы его убить? Так вот, мне кажется, что он уже покойник, а теперь мы порезали его тело на мелкие кусочки и едим шашлык.

— Тише ты, дура!

— Нас никто не слышит. Музыка гремит на полную катушку.

— Все равно. Твой Макс и так уже косо смотрит, словно о чем-то догадывается.

— Он всегда так смотрит. Скорее всего, он в детстве страдал косоглазием и не успел его вылечить. А насчет того, чтобы он о чем-то догадался, то за это можешь не переживать. У него ума не хватит.

— Хватит, — резко перебила меня Верка. — Хватит чепуху пороть. Не хочешь есть этот чертов шашлык, не ешь.

— Ну что, девочки, может, по стопочке? — предложил Кирилл и разлил коньяк по рюмкам.

Я чувствовала, что мне уже хватит, но не могла остановиться. Надев блузку, подошла к складному столику, взяла свою рюмку и громко сказала:

— Я хочу произнести тост!

— Я смотрю, ты многому в Москве научилась, — ухмыльнулся Макс. — Тост она хочет произнести! Что-то раньше ты особым красноречием не отличалась. Это ты, наверное, своим клиентам говоришь, когда они суют баксы тебе в трусы и наливают стакан водки?

Я не пью водку, — спокойно ответила я, глядя ему в глаза. — И я не стыжусь того, что в мои трусики или лифчик суют деньги. Я принимаю это как благодарность, как вознаграждение за свой труд. Да, я танцую в стриптизе, но я отнюдь не считаю, что моя профессия хуже других. Напротив, я горжусь ей. Москва— не простой город, приезжих там не любят. В Москве выживают только сильнейшие. Слабые не выдерживают, сходят с дистанции и возвращаются домой, где для них всегда найдется тарелка супа и теплая кровать. Я смогла удержаться в Москве, но не потому, что трахаюсь с клиентами. Я умею танцевать, я специально этому училась. Я не стриптизерша. В моей трудовой книжке есть запись: «Принята на работу в ночной клуб на должность танцовщицы». Публика любит смотреть, как я танцую, и мне это доставляет удовольствие. Я горжусь тем, что за свое искусство получаю деньги, Максим!

— Дура ты, нормальному человеку, если он выступает на сцене, в кайф получать цветы!

— Мне никогда не дарят цветы, потому что я работаю в ночном баре, а не в театре, и там совершенно другая публика. Если бы мне дарили цветы, я бы не смогла ими накормить свою семью. А теперь я все-таки скажу тост. Давайте выпьем за то, чтобы нам не приходилось заниматься тем, к чему не лежит душа, чтобы мы не рисковали своей драгоценной свободой и не совершали греховные поступки, чтобы жизнь не заводила нас в такие тупики и лабиринты, из которых нельзя выбраться, чтобы люди, которых мы давно уже не любим, отпускали нас с миром и давали нам право на собственную жизнь. Я пью за удачу, потому что без удачи не бывает счастья, а еще я пью за то, чтобы эта удача поворачивалась к нам только лицом. И пусть у каждого из нас будет свой шанс ухватить счастье за хвост, главное — не упустить этот шанс, какую бы цену за него ни запросили…

— Я что-то не понял, к чему ты клонишь? — побагровел Макс.

— Все, что я хотела сказать, я уже сказала, повторять не буду, надеюсь, до тебя дойдет.

Почувствовав легкое головокружение, я поставила рюмку на стол и поплелась в глубь леса.

— Ты куда? — крикнул мне вслед Максим.

— По нужде, — отмахнулась я от него.

— Вот черт, не надо было столько пить!

Желудок неприятно ныл, голова кружилась, к горлу подступала тошнота. Заметив небольшой ручеек, я села на землю, вытянув ноги. Перед глазами стоял Макс. Как же он мне надоел! Не человек, а скотч какой-то, прилип так, что не отдерешь. По щекам потекли слезы. Верно говорят: когда напьешься, водка плакать начинает, только я пила не водку, а коньяк, впрочем, какая разница что пить. Странно, что от такой жизни я еще не превратилась в алкоголичку. Выйти замуж за это ничтожество и потратить на него целых три года! Сколько еще тянуть лямку — никому не известно. Ха! Мы собрались его убить! Да я заранее знаю, чем закончится сегодняшний пикник: доедим это чертов шашлык, допьем коньяк и разойдемся по домам. Никто и пальцем не дотронется до моего мужа! Никто, ни Верка, ни Кирилл и уж тем более ни я. Все мы храбрецы, но только на словах, а на деле у нас ничего не выйдет. Кишка тонка, как по поводу и без повода любит повторять Максим. Дома он хорошенько меня поколотит и ляжет спать, а я прореву всю ночь, уткнувшись в подушку, а рано утром замажу свои фингалы и поеду в Москву. В Москве живет Глеб. Я чувствую, что еще немного, и он сделает мне предложение. Вот только расхлебается с навалившимися делами. Он так говорил, я помню. Я выйду за него замуж и оставлю стриптиз. Я буду исполнять его только для Глеба, перед тем как заняться любовью. Глеб ничего не знает о Максе. Какая я дура, что сразу не призналась ему во всем, а теперь слишком поздно говорить правду. Макс не отпустит меня с миром, а Глеб не простит моего вранья. Не могу же я ему сказать о том, что все это время делила постель с двумя мужчинами… Он не поверит, что, кроме него, я никого не люблю. Если же я тайком уеду от Макса, он обязательно рванет в Москву и попытается меня образумить. Он наговорит Глебу кучу гадостей и обольет меня грязью с головы до ног. Глеб посмотрит на этого остолопа и подумает, что я точно такая же. Ведь кто-то придумал дурацкую поговорку, что муж и жена одна сатана… У меня язык не повернется сказать Глебу; что я замужем. Он точно не поймет. Он не сможет простить меня. Я врунья, обыкновенная врунья, но я не могу потерять Глеба. Я слишком долго его искала. Двадцать пять лет я прожила в нищете. Я страдала от того, что одета хуже других, крашусь дешевой косметикой, пользуюсь дешевыми духами. И все же я верила в то, что рано или поздно обязательно встречу своего принца, только он приедет не на белом коне, как в сказке, а в белом, блестящем лимузине. Именно за рулем такого лимузина я и увидела своего Глеба. Сначала я даже не могла понять: то ли мне больше нравится Глеб, то ли его лимузин.

«Вот глупая, разве можно такое сравнивать!» — улыбнулась я своим мыслям и зачерпнула полную пригоршню воды. Вода приятно освежала и постепенно приводила в чувство. Тоже мне, убийцы нашлись! На словах все так ловко получается, а попробуй сделай… Завтра возьму билет и поеду в Москву. Смогу ли я признаться Глебу в том, что я замужем? Если смогу, то как он отреагирует на мое признание? Ударит по лицу, простит или бросит?

Случайно посмотрев на часы, я с ужасом поняла, что этот злополучный пикник подходит к концу. Скоро начнет темнеть. Мой муж, к моему глубокому сожалению, пребывает в полном здравии и, по всей вероятности, переживет меня. С него как с гуся вода, а я от общения с ним попаду в психиатрическую больницу. Будь проклят тот день, когда я согласилась выйти за него замуж. На безрыбье и рак рыба, горько усмехнулась я. Девчонки из нашего городка до сих пор завидуют мне. Максим считался перспективным женихом: высокий, красивый, в любой компании сразу становится заметным. Только все это оказалось ширмой, за которой скрывалась пустота…

Мне захотелось закричать на весь лес. Я закрыла глаза и прислонилась к дереву. Пошел он к черту!!! Завтра же первым поездом уеду в Москву и расскажу все Глебу. Если он меня по-настоящему любит, то поймет и примет такой, какая я есть. Если же он меня бросит… Нет, только не это! Про это не хочется думать. Он не посмеет, не сможет… как же тогда ЛИМУЗИН И красивая жизнь?..