"Его нежная дрянь" - читать интересную книгу автора (Шилова Юлия Витальевна)

ГЛАВА 20

Как ни странно, но когда мы приехали в ресторан, я не увидела Стаса. Он не присутствовал ни на нашем пиршестве, ни при раздаче конвертов с деньгами. Сегодня нас было трое. Я, Петр, Слава. Светка еще лежала в реанимации, но уже точно было известно, что она будет жить.

– Молодцы, ребята, – похвалил нас Михалыч и выпил с нами бокал шампанского. – Вы просто молодцы. С вами можно горы свернуть, не то что сберегательные банки брать!

Когда он ушел, я подняла свой бокал и почувствовала, как на глаза навернулись слезы.

– Ребята, я хочу выпить за нас. Сегодня прошел наш рабочий день, такой же, как те, что были раньше. Он удачно закончился, а это самое главное. Мы вновь сидим за одним столом и смотрим друг другу в глаза. Правда, с нами нет Светки, но мы ее любим и с нетерпением ждем ее возвращения. Жизнь так устроена, что для всех один и тот же день может быть совершенно разным. Для кого-то он может быть ужасно паршивым и принести крупные неприятности, а для кого-то очень даже удачным. Так давайте выпьем за то, чтобы удача никогда нас не покидала, а всегда шла вместе с нами рука об руку и не отставала ни на шаг.

– Что-то Стаса не видно. Ни Стаса, ни цветов. – Петр зажег сигарету и посмотрел на меня в упор.

– Занят, наверно. Сам знаешь, у него дел выше крыши.

– Ради любимой женщины мог бы оставить свои дела.

– Настоящие мужчины не могут бросить свои дела даже ради любимой женщины.

– Ты говоришь про тех мужчин, которые этих женщин совсем не любят?!

– Ребята, ну прекратите, – не удержавшись, взмолился Славик. – С вами в последнее время вообще нельзя общаться. Постоянно друг друга поддеваете. Давайте жить дружно. От вас уже голова трещит. Уж больно странно вы себя ведете. Не хорошо.

– Да это все Петр. С ним невозможно работать. Вечно бросает мне какие-то бредовые упреки, цепляется ко мне, – произнесла я обиженным голосом и встала из-за стола.

Тот факт, что Стас не поздравил меня с удачным завершением дела, насторожило. Такого еще никогда не было. Обычно он приезжал в ресторан с букетом цветов, и мы уезжали вместе. Хотя удивляться особо и нечего. Все произошло не с бухты-барахты и далеко не случайно. Стас решил показать характер. Что ж, это его право. Хотя мог бы сказать «до свидания». Все-таки мы не чужие, проработали столько времени вместе. Да и не только проработали…

Дойдя до двери кабинета, где обычно сидел кто-нибудь из нашего начальства, я убедилась в том, что она закрыта.

– Лер, тебе кого? – услышала я голос подошедшего Михалыча.

– А Стас где?

– По делам отъехал куда-то.

– По каким делам?

– А я откуда знаю? Он человек взрослый, самостоятельный.

– Но обычно он предупреждает тебя о том, куда едет.

– А в этот раз не предупредил. Да ты ему на мобильный позвони, если он тебе срочно нужен.

– Не хочу.

– Ну смотри, как знаешь.

Посидев с ребятами еще с час, я поехала домой. По пути зашла в детский магазин, накупила детской одежды и игрушек. На следующей неделе обязательно поеду проведать свою дочь. При одной только мысли об этом сердце забилось так учащенно, что казалось, выпрыгнет из груди. Дома я сразу же приняла душ, чтобы смыть с себя все, что осталось от мошенницы медицинской сестры. На моем лице вновь стало видно синяк. Глядя в зеркало, я огорченно вздохнула:

– Как же долго эти долбаные синяки сходят!

Я включила телевизор и сварила кофе. Сидя за столом, я водила кофейной чашкой по его пластмассовой поверхности и думала о том, как именно мне начать мою новую жизнь. Я посмотрела на довольно увесистые пакеты с детскими игрушками и отхлебнула кофе. Мысли метались, как мышь в мышеловке. Завтра же займусь поисками новой работы! – решила я. И прилегла на диван. Я проспала ровно два часа. Скоро стемнеет. Стас так и не объявился. Получается то, что он больше не желает меня видеть. Что ж, это его право. Я вспомнила о Дмитрии. Наверно, Даша вместе с его женой уже написали заявление в милицию. Даша слишком болтлива. Она явно не будет держать мой рассказ в тайне, обязательно с кем-нибудь поделится. Начнут раскручивать это дело и тогда… Раньше Стас оберегал меня от подобных вещей, но теперь все совсем по-другому.

В памяти снова возник силуэт того, кто следил за мной на Арбате, потом машина с включенными фарами. Почему-то мне кажется, что пытались убить именно меня, не Светку. Стас?! Не думаю. По-моему, то, что произошло, напугало его самого.

…А затем я подумала о Саше. Как он провел эти дни? Наверно, посещал аукционы, приходил в свой ломбард, ездил по антикварным магазинам. А может, в свой загородный дом, подальше от суеты.

Голова шла кругом. Я откинулась на подушку и почувствовала, что она влажная. Значит, я плакала во сне. Бог мой! С видимым усилием я поднялась и села поджав ноги. Мое тело горело, и я поняла, у меня жар. Из зеркала в платяном шкафу на меня смотрела измученная, бледная женщина с покрасневшими глазами и синяком под глазом. Дотянувшись до тумбочки, я достала таблетку аспирина и бросила ее в стакан с водой.

Не отводя глаз от зеркала, я сказала сама себе вслух:

– Валерка, нужно брать себя в руки. В твоей жизни больше не будет ни Стаса, ни Александра. У тебя будет новая жизнь. Никакого прошлого и никаких воспоминаний о прошлом. А любить… Любить можно и на расстоянии. Главное, что ты любишь и не хочешь потерять любовь. Важно знать, что на этой земле есть любимый человек, который хотя бы изредка о тебе вспоминает… Интересно, а как он обо мне вспоминает? Как о случайном эпизоде своей жизни или как о чем-то большем? А впрочем, это не важно… Главное, что он вспоминает. И пусть эти воспоминания останутся светлыми и хорошими… Пусть он никогда не узнает, кто я такая, чем занимаюсь и какой багаж прошлого несу за своими плечами. Нужно оставить все, как есть, и это правильное решение.

– Благодарю тебя, Господи, за то, что ты помог мне решиться покончить с моим прошлым… – бормотала я. – Я никого не убивала, я стала обманщицей и воровкой, потому что не умела по-другому зарабатывать себе на жизнь. Это страшный, неправильный путь.

В глубине души я надеялась, что Иисус сумеет меня понять… Понять и простить.

Я вздрогнула от резкого телефонного звонка. Звонила Даша.

– Лер, я могу к тебе сейчас зайти?

Я заметно напряглась.

– Извини, Даша, я себя очень плохо чувствую. У меня жар. Я заболела.

– Может, тебе помощь какая нужна?

– Да нет, я сама справлюсь.

– Бедные мы с тобой, бедные, – запричитала соседка. – Заболеем, так хоть сдыхай. Воды некому подать. Везет же замужним бабам. Лежи себе, болей. Мужик тебе и бульончик сварит, и на базар сбегает, и с ложечки тебя покормит.

– Где ж ты такого мужика найдешь?!

– Все равно. Знаешь, при мужике болеть легче. Не то, что одной лежать в хате. Он тебе слово ласковое скажет, за руку возьмет, поцелует.

– Горшок вынесет, – вставила я.

– Надо будет, и горшок вынесет. Смотря какой мужик, конечно. Мужик ведь тоже разный бывает. Один целыми днями на диване лежит. Другой по городу носится, думает, как семью прокормить. На вторых мне никогда не везло. Мне все больше диванные попадались, те, которые лежат и телевизор смотрят. Все равно, замужним больше везет.

– Это еще не ясно, кому больше везет, нам или замужним. Я вот сейчас лежу себе спокойно, а была бы при мужике, пришлось бы с температурой стоять у плиты и жрать ему готовить. В большинстве семей у женщин ни больничных, ни праздников не бывает.

Я знала, что Даша позвонила мне не для того, чтобы пожаловаться на мужиков, а с какой-то другой целью и чтобы оттянуть неприятные вести, я продолжала болтать.

– Да, ладно, черт с ними, с этим мужиками… – перебила меня соседка. – Я тебе вот зачем звоню.

У меня потемнело в глазах.

– Опять по поводу родственника?

– Нет. Все как и раньше, никаких известий. Его жена завтра утром в милицию заявлять идет. У меня хорошая новость.

– Надо же! Какая?

– Ой, Лерка, я его видела.

– Кого?

– Ну этого, на шестисотом «мерсе».

– Кого! – Я чуть было не выронила телефонную трубку.

– Александра Козицкого.

У меня перехватило дыхание, и я едва слышно прошептала:

– Дашка, зайди ко мне, пожалуйста. Иначе я просто умру.

Накинув махровый халат, я бросилась к двери. Дашка появилась через минуту. В ее руках красовался большой букет желтых роз.

– А это что? – спросила я, не слыша собственного голоса.

– Розы, не видишь?

– Кому?

– Тебе. От твоего Козицкого. От кого ж еще. Смотри, какой навороченный букет. Дураку видно, что не с базара, из элитного салона. Такой букет и стоит нормально. Правда, какого черта он выбрал желтые? Обычно дарят красные. Не помню, к чему желтые – то ли к печали, то ли к разлуке.

– А где ты видела Козицкого? – Я прижала букет к груди.

– Он к нашему дому приезжал. Лерка, мужик – полный атас!

– Тебе понравился?

– Еще бы. Таких днем с огнем не найдешь.

– Значит, он меня искал! – воскликнула я радостно. – Значит, он меня все-таки искал! Не забыл… Он ничего не забыл… Господи, а как же он узнал, где я живу? Он даже моей фамилии не знает. Он ничего про меня не знает. А! Точно! Как же я сразу не догадалась. Меня же подвозил его водитель. Дашка, расскажи все по порядку.

– А что тут рассказывать? Стою я у подъезда, с Танькой треплюсь про всякую ерунду. Она ведь тоже одинокая. Знаешь, чтобы это самое одиночество не давило, Танька себе собаку завела. Между прочим, очень даже помогает. И дома не скучно, и есть стимул на улице лишний раз погулять. Мы пришли к выводу, что за собакой ухода намного меньше, чем за мужиком. Единственное что – собака может нагадить, если ее вовремя не вывести, а мужик углы не метит, приучен на унитазе сидеть, – засмеялась Даша. – Но, знаешь, зато с кормежкой проще. Консервов набрал, и проблем нет. А мужика собачьими консервами не накормишь. Он тебя вместо них съест. К тому же собака преданная, понимаешь, она по-настоящему преданная. Хоть и кобель, а из дома – никуда! Морду на колени положит и жалобно скулит, чтобы его приласкали. А мужик, сама знаешь, преданности от него ни в жизнь не дождешься! Я решила в воскресенье на Птичий рынок поехать, куплю какую-нибудь таксу. Она небольшая, места в квартире не занимает.

Почувствовав, что Дашку понесло куда-то не туда, я жалобно сказала:

– Даш, мне не интересно про Танькину собаку. Ты мне про Козицкого расскажи.

– А, точно! Про Козицкого. Такого, как Козицкий, содержать не надо. Он сам кого хочешь может содержать. Он добытчик.

– Даш, да ты расскажи, как все было, – нетерпеливо перебила я.

– Ну так вот. Ты ж меня не слушаешь ни хрена.

– Я-то слушаю, только ты постоянно не туда клонишь.

– Стоим мы с Танькой, ее собаку выгуливаем…

– Это я уже слышала.

– Подъезжает шестисотый «Мерседес». Танька сразу стала прическу поправлять. Думает, может, какой беспризорный мужик к нам на огонек залетел, ну, в смысле, ничейный. «Мерс» остановился. Стекла тонированные, ни черта не видно, кто там сидит. Тут окно открывается, и мы видим, что в машине двое мужчин. Танька от неожиданности аж на ногу своей таксе наступила. Та завизжала на весь район. Танька стала глазки водителю строить, а я ее в бок ткнула – дура, не понимает, что хозяина надо за рога брать, а не водителя. «Не тому глазки строишь», – шепнула я ей на ухо. Только Таньке, по-моему, разницы нет… Короче, дверь «мерса» открывается и выходит принц писаной красоты.

– Так уж и писаной, – засмущалась я.

– Я тебе говорю! Я толк в мужиках знаю, поверь. От него дорогим парфюмом за версту несет, прямо хоть противогаз надевай. Мы с Танькой чуть было не задохнулись. А одет в такой костюм… Такие ботинки… Прямо как елка новогодняя. Красивый, словно песня. У нас от этой красоты дыхание перехватило, мы даже слово не можем вымолвить. Такса Танькина и то скулить перестала. Наверно, от красоты ослепла.

– Дашка, не говори ерунды!

– Я тебе рассказываю все как было. Принц к нам подходит, здоровается и спрашивает, где живет красивая девушка с красивым именем Валерия. Мол, он твой подъезд знает, а квартиру – нет. Короче, он тебя описал, и мы сразу поняли, что это ты. Мы ему сказали номер квартиры. Тогда он взял из машины этот букет и направился к тебе. Тебя дома не было, и он вернулся обратно. Все словно во сне было. Он спросил, где находится больница, в которой ты работаешь. Наверно, хотел отвезти тебе этот букет на работу. Ну а Танька пожала плечами и сказала, что ты не в больнице работаешь, а на какой-то фирме. Он растерялся и сказал, что ты медсестра, но мы сказали, что он ошибся. Лер, а зачем ты ему соврала?

– По поводу чего?

– По поводу того, что ты медсестра.

– Даш, ну зачем мужикам врут? Просто не хотела называть ни своего адреса, ни место работы.

– В общем, он просил передать тебе этот букет и сказал, чтобы мы передали, что тебя разыскивает Александр Козицкий. И еще сказал, что его мобильник включен все двадцать четыре часа в сутки. Он ждет твоего звонка. Затем сел в машину и уехал.

– И все?

– Все. А ты что хотела? Чтобы он тебе кольцо обручальное подарил? Не переживай, этот подарит. Счастливая ты, Лерка.

– Чем это я счастливая? – грустно спросила я, ставя букет в воду.

– Тем, что такого мужика себе отхватила. Не мужик, а мечта! Красивый, обеспеченный, благородный и в постели, наверно, ураган. А он женат?

– Нет.

– Обалдеть! Вот подфартило! Слушай, значит, и такие мужики холостыми бывают?

– Значит, и такие бывают.

– Обалдеть. Просто обалдеть. Наверно, он жениться приезжал.

– Ой, не говори ерунды!

– А мне кажется, жениться. У него такой вид был, словно он в загс собрался. Я тебе клянусь. Ой, Лерка, выйдешь за него замуж, крутая станешь! М нам хорошо: в подъезде хоть один мужик появится. А то, знаешь, у нас один раз дверь входную, магнитную, заело. Мы с Танькой в подъезд войти не можем. А другие выйти не могут. Стали в фирму звонить, сказали, что наш заказ на завтра запишут. Можешь себе представить? Мы в шоке. Что нам, на улице ночевать? На фирме сжалились и сказали, что с внутренней стороны двери надо постучать по магнитам. Мол, сила нужна и желательно мужская. Мы стали по домофону всех соседей обзванивать, чтобы мужика какого найти. Так представь, кому не позвоню, кругом одни бабы! Наконец нашли, а тот без ноги. Инвалид. Можешь себе представить! На весь дом один мужик, да и тот безногий. Мы ему говорим, мол, будь другом, постучи по магнитам. Ну, он спустился. Женщины ему табуретку поставили, чтобы до верха дверей дотянулся, и говорят, мол, держись, мужик, ты у нас один на весь дом. Ты наша защита и опора. У тебя целый подъезд баб. Мужик так разволновался, что с этой табуретки свалился, и чуть было без второй ноги не остался. Понимаешь, вроде в подъезд заходишь и мужиков видишь, а оказывается, все они приходящие, у нас не живут.

– Как это – приходящие?

– Они на блядки к нам ходят, кобели хреновы. Они все женатые.

– Ясно, – с пониманием кивнула я.

– Вот, если ты замуж выйдешь, у нас хоть один нормальный мужик появится.

– Даш, такие, как он, не женятся, а если и женятся, то в таких зачуханых домах не живут. Они своих жен в замки селят.

– Вот и поедешь в замок. Знаешь, я так за тебя рада, так рада! Если собственного счастья нет, то ведь можно радоваться и чужому. Если ты удачно выйдешь замуж, на свете хотя бы одной женщине станет легче.

Мое внимание привлек телевизор, и я сделала звук погромче.

– Даш, помолчи. Что-то случилось. Вроде филиал сберегательного банка ограбили.

Дашка замолчала и посмотрела на экран безразличным взглядом. Я увидела знакомый зал. Знакомые кассы. Знакомые сейфы и распростертые тела.

«Из семерых служащих банка погибло двое, – говорил диктор. Заведующая и охранник. Им были сделаны уколы с быстродействующим ядом. Остальных сотрудников усыпили».

Больше я не слышала слов диктора. Я видела лежащую на полу женщину, которая, словно чувствуя недоброе, отказывалась от укола, и мужчину, с которым я открыто флиртовала, обещала встретиться после работы. Я видела других сотрудников банка, они приходили в себя после глубокого сна, кто-то держался за голову, кто-то смахивал слезы…

Я упала со стула и, ударившись головой о батарею, потеряла сознание.