Глава 23

– О, Боже! – только и смог прошептать Маккой. Все остальные в комнате продолжали хранить молчание, и в тишине слышны были только звуки работающих механизмов.

– Давно вы про это все знаете? – спросил Кирк; гнев его давно сменился глубокой печалью единственный из всей присутствовавших он знал, чего стоил Споку этот рассказ. Спок назвал свое знание о Т'Пел "священной для вулканцев тайной", и вот оказался вынужден нарушить ее.

А старший офицер между тем начал отвечать.

– О Т'Пел я знаю с детских лет, с тех пор, как прошел первое испытание встречей с древней памятью. Есть у нас в системе образования такой аспект. Вулканцы следуют заветам Шурака не слепо, не просто потому, что это наша традиция. За время этих встреч каждый из нас лично узнает о хаосе, от которого нас спасло его учение и в который мы можем ввергнуться, если не будем следовать путями логики.

Спок по очереди посмотрел на всех, стараясь поймать их взгляды.

Особенно ему казалось важным увидеть глаза Маккоя, и Кирк знал, что таким образом он просит их никогда, ни при каких обстоятельствах не говорить никому о том, что он им рассказал.

Затем Спок заговорил снова.

– А что до того, сколько времени я знал, что Адепты Т'Пел все еще существуют среди ромуланцев... Секретные документы со времен первой Ромуланской войны содержат намеки на это. Анализы, проведенные в течение столетия после нее, тоже вроде бы подтверждают их существование. Но до сих пор нет абсолютно надежных доказательств, потому что не был схвачен ни один Адепт. Живым не был схвачен.

– Но сколько времени вы знаете или подозреваете, что это именно они ответственны за события на Приме? – мягко спросил Кирк.

– С того момента, как получил послание Миры, в котором она сообщила, что коммодор Вулф приказала своим людям пристрелить меня на месте.

– А что это доказывает? – спросила Ухура раньше всех.

– Ну это же нарушает все инструкции и регламентации, – пояснил Кирк, и Спок смог продолжить:

– Вот именно... Звездный Флот строго запрещает использование боевого оружия против невооруженных членов персонала.

– Так как же, черт побери, Вулф могла приказать использовать оружие против вас? – возмутился Маккой.

– Совершенно очевидно, что у коммодора есть причины отныне не считать меня невооруженным.

– Но почему? – воскликнула Ухура.

– Она подумала, что вы, очевидно, Адепт Т'Пел, – тихо предположил Кирк за своего старшего офицера.

– Вероятнее всего, – согласился Спок. – И тогда она должна думать, что я прошел специальную подготовку в школах единоборств. Тело обучавшихся там людей само становится живым оружием, а они превращаются в слепую машину, запрограммированную уничтожать жизнь и порядок любой ценой. Против такого существа коммодор не могла послать своих людей невооруженными. У нее не было выбора. Она обязана была приказать своим людям защищать эту научную станцию самым решительным образом, так, словно мы имеем дело с очень серьезной военной угрозой.

Теперь уже доктору Маккою не понадобилось много времени, чтобы прийти к определенным выводам.

– Но ведь это значит, что Звездный Флот по крайней мере его командование, знает об Адептах, – спросил он. – Там известно о них?

– Видимо, так, доктор, – подтвердил Спок. – Было бы нелогично для вулканцев утаить информацию, от которой во многом зависит стабильность Федерации. В штабе Звездного Флота должны быть люди, знающие о существовании Адептов Т'Пел и о роли, которую они могут сыграть при возникновении любой дестабилизирующей ситуации. Однако эта информация строго засекречена.

– Но почему? – еще больше изумился Маккой, возмущаясь в то же время мелким интриганством штабных чинов, скрывающих такие сведения.

– Подумайте сами, доктор, – начал терпеливо объяснять Спок. – Если бы широкие слои общественности узнали, что тайная террористическая организация ромуланцев угрожает Федерации, то, несомненно, большое количество людей потребовало бы продолжения войны с ними. Далее, если бы обнаружилось, что Федерация знает о существовании Адептов, то они могли бы заподозрить, что в их организацию проникли агенты Службы Безопасности. А это в свою очередь привело бы к провалу всей агентурной сети слежения за ними. И, оказавшись совершенно бесконтрольными, Адепты стали бы еще более опасными. Нет, ни в коем случае не должно открыться, что в Федерации о них знают.

– Не говоря уж о том, что могут узнать жители Федерации об истории Вулкана, – добавил Нэнси.

– Мы предпочитаем думать о тех временах, как о своей предыстории, уточнил вулканец, – но, конечно, и это тоже одно из важных соображений.

– Получается безвыходная ситуация, – развел руками Маккой. – С одной стороны, за нами охотится коммодор Вулф со своими головорезами, готовая прикончить нас, только бы не допустить раскрытия тайны о существовании Адептов. А с другой стороны, нам приходится полагаться на милость банды ромуланцев, которые желают убить лучших ученых Федерации, только бы получить возможность развязать любезную им войну.

Он безнадежно покачал головой.

– Вот они – люди! Мне следовало стать ветеринаром.

– Я согласен, что положение практически безнадежное, – согласился Спок, – и допускаю, что коммодор желала бы по крайней мере меня видеть мертвым. Но мы не должны думать, что Адепты желают начать войну.

– А почему бы и нет? – поинтересовался доктор.

– Видите ли, Адепты следуют правилам и подчиняются так называемой "дисциплине Аналогии". У них не бывает мотивов. Они убивают просто так, если их нанимают.

– Но без мотивов, – сказал Кирк, – нельзя предотвратить практически ни одного преступления! То есть, я хотел сказать, не зная этих мотивов.

Вот почему так трудно определить, кто может пасть жертвой наемных убийц или убийцы. Преступники и жертвы не связаны между собой. Видимо, существует еще кто-то третий, кто нанял одних для убийства других.

– Но кто же это? – Маккой с каждой секундой погружался во все более мрачное состояние.

– Давайте все же искать мотивы, – предложил Кирк. – Ради каких мотивов Адепты будут работать? Это должно быть где-то за гранью разумного, логичного. Нечто иррациональное – сумасшествие, потрясение, разрушение порядка, уничтожен...

Внезапно капитан повернулся к Споку, глаза его полыхали огнем.

– Да это же Шрадек!! – воскликнул он.

– Убийца? – удивленно спросил Спок.

– Да нет! Жертва!! – Кирк взволнованно потер руки. – Вы же исследовали его работы, и Изыскатель-Два подтверждает это. Шрадек участвовал в работе комиссии по расследованию причин голода на планете Шермана, не так ли?

– Ну, да, – подтвердил Спок.

– Агробизнес! Это же большой бизнес! – начал торопливо объяснять Кирк. – Миллиарды за миллиардами кредитов! Здесь ставится на карту стабильность не одной даже планеты, а многих цивилизаций. Что если Шрадек прекратит свои исследования? Что если действительно голод на планете Шермана и всех ей подобных был создан искусственно? Это вполне возможно.

Представим себе, что некоторая исходная информация, относящаяся к описанию природных условий или состоянию ресурсов, была полностью искажена. Хорошо законспирированная группа злоумышленников могла бы это сделать. В результате такая небольшая неточность повела бы к неверным работам по селекции новых видов растений, затем и ухудшению урожайности, причем очень резкому. Вслед за этим крах планетной банковской системы, голод, болезни... политическая нестабильность. Что если подобное произойдет сразу на нескольких планетах? Шрадек, блестящий вулканский мыслитель, может оказаться единственным, кто увидит истинное положение вещей и догадается, что голод в таких грандиозных масштабах – явление искусственно созданное.

Он никто больше вообще не поверил ни его трудам, ни его выводам. Но поскольку эта кампания в целом не срабатывает, единственный способ предотвратить его вмешательство в их хитроумные планы – это убить его!

Спок несколько мгновений обдумывал гипотезу капитана и наконец кивнул:

– Да, это соответствует фактам и согласуется с ними, – признал он.

– Но вы все же сомневаетесь? – заметил Кирк.

– Тогда мне следовало бы признать, что мое собственное независимое изучение выводов Шрадека оказалось ошибочным.

– Остается только молить небеса, чтобы ваша работа оказалась все-таки верной, – пробормотал Маккой.

– Но она обязательно окажется ошибочной! – воскликнул Кирк, чувствуя, что наконец-то все или почти все разъяснилось. – Ведь Изыскатель-Два говорил, что данные по планете Шермана поступили в необработанном виде с Гаммы Мемори. Если заговор проник в систему планет Мемори, то наверняка информация приведет к полному хаосу, и трудно себе представить его последствия!

– Уверен в одном, нам следует предупредить академика Шрадека, решительно заявил Спок, заканчивая обсуждение проблемы.

– Ну наконец-то у вас появилась смелость признать, что капитан прав, – улыбнулся Маккой.

– Уверен, что она у меня всегда была, доктор, – отозвался Спок и посмотрел на Кирка. – Учитывая ваши раны, капитан, сможете ли вы пойти с нами?

Кирк сделал пренебрежительный жест, как бы отказываясь даже обсуждать подобный вопрос, и повернулся к Ромейн.

– Мира, как нам добраться до Шрадека?

Однако, прежде чем она успела ответить, Нэнси сделал шаг вперед.

– Доктор и лейтенант Ухура одеты в гражданское, так что они могут пойти со мной и с Мирой. У меня есть служебные пропуска, поэтому им легко можно будет пройти в помещение для ученых. А вы со Споком доедете туда в прицепной тележке.

– В прицепной тележке? – изумленно переспросил Кирк. Нэнси не менее изумленно посмотрел на него.

– А как, по-вашему, Изыскатель-Два заставил "помощника" привезти вас сюда? Вы думаете, что он тащил вас по всем тоннелям в таком виде и просил солдат отвернуться? – С этими словами Нэнси отвернул покрывало с платформы, на которой Кирк несколько минут назад пришел в себя. Оказалось, что это закрытая повозка на колесах примерно такого же размера, как и сам "помощник". На одном конце у нее находилось специальное устройство, которое, как заметил капитан, могло прицепляться к выступу на задней части "помощника".

– О! – слабо произнес Кирк. – А я как раз хотел узнать у вас, как меня сюда доставили.

Скотт почувствовал под рукой вибрацию светящегося купола идентификатора. Он нервно оглянулся на оператора, который колдовал за пультом своего терминала "Марк II" в углу следственного отсека управления безопасности. Оператор запустил руку в свою пышную темную бороду и посмотрел на коммодора Вулф, стоявшую рядом.

– Подтверждается! – сказал он. – Лейтенант говорит правду, коммодор.

На детекторе – три из трех, как и у доктора Стлура.

Коммодор воззрилась на Скотта. Он почувствовал, как в душе растет возмущение, но постарался ничем: ни взглядом, ни поступком – не выдать его, чтобы не лишиться призрачного шанса заставить-таки коммодора поверить ему. Жизнь Спока и даже капитана зависели от того, сможет ли он доказать коммодору, что настоящая опасность ученым на Приме угрожает не со стороны офицеров "Энтерпрайза", а со стороны роботов.

– Медицинские анализы! – потребовала коммодор.

Андорианин в форме, стоявший рядом с ней, помахал медицинским сканнером над головой и перед грудью Скотта, а потом прочитал данные на своем трикодере.

– Абсолютно никакого присутствия тормозящих наркотических средств и небиологических имплантантов, коммодор, – разочарованно прошипел он.

Вулф склонилась к терминалу и сама внимательно прочитала данные, затем выпрямилась, очевидно, приняв какое-то решение.

– Поставьте детектор на автоматику! – приказала она оператору. – А сами уходите! Оба! – Кивнув андорианину, она сказала:

– Оставьте мне свой лучевой пистолет! Через некоторое время следственный отсек опустел: остались только коммодор и Скотт. Она села на стул, откинулась на спинку и посмотрела на Скотта презрительным взглядом.

– Мистер Скотт, – произнесла она наконец, – я полагаю, что, когда вся эта история кончится, вы все равно захотите остаться в рядах Звездного Флота, хотя, конечно, ваше положение будет значительно отличаться от того, каким было раньше, вы хотите этого, не так ли? – Сказав эти слова, она повернулась к дисплею компьютера.

Скотт проглотил комок в горле и ответил:

– Так точно, коммодор! Конечно!

– Хорошо, – продолжала Вулф, продолжая следить, как отреагирует аппаратура на ответ инженеpa. – Скажите мистер Скотт, вам известно, какие наказания предусмотрены в уставах Звездного Флота за разглашение секретной информации?

– Да... – снова ответил он, усиленно стараясь понять, какое отношение все это имеет к тому, что он ей рассказал.

– Очень хорошо, – Вулф, прищурившись, посмотрела на инженера с "Энтерпрайза". – Так вот, позвольте мне сообщить вам, что часть из сказанного мной в вашем присутствии может попасть как раз под категорию секретности. Но какая именно часть, я вам говорить не стану, поэтому отныне вы будете прочно связаны вашей клятвой о неразглашении военной тайны и никому не расскажете о содержании нашего разговора, в противном случае, вам грозит пожизненное заключение на планету Рок. Вы понимаете, что я вам только что сказала?

– Так точно, коммодор, – сухим, прерывающимся голосом ответил Скотт.

– Что вы знаете об организации, известной под названием Адепты Т'Пел?

– Глаза Вулф так и впились в цифры, появившиеся на детекторе "Марк II".

А Скотт, услышав вопрос, растерянно посмотрел на горящие световые полосы под потолком отсека. Это имя почему-то показалось ему странно знакомым.

– Я... э-э-э. Нет, я ничего не знаю об этой организации, – сказал он.

– Индикатор на детекторе говорит другое, мистер Скотт, – сурово, словно произнося приговор, объявила коммодор. – Я даю вам последний шанс сказать мне правду!

– Ах, да! Т'Пел! – внезапно вспомнил Скотт. – Об этом капитан спрашивал у доктора Стлура.

Коммодор улыбнулась, и Скотт внезапно испугался, что нечаянно выдал капитана, сказав то, чего не следовало говорить.

– Какого рода информацию желал получить капитан? – продолжала расспрашивать Вулф.

Скотт нахмурился, стараясь восстановить в памяти разговор в читальном зале.

– Капитан... э-э... капитан спросил доктора Стлу-ра, что означает это имя, как раз перед тем, как мы собрались идти к вам.

– И что ответил вулканец? Скотт снова нахмурил лоб, припоминая ответ Стлура.

– Доктор сказал, что это имя... его бабушки.

Для самого Скотта это не имело никакого смысла, но по выражению лица Вулф было видно, что это известие чрезвычайно важное.

Вопросы и ответы продолжались еще очень долго, так как коммодор хотела, чтобы Скотт во всех подробностях восстановил разговор капитана и Стлура. Когда Скотт закончил, Вулф потерла устало глаза и, подперев щеку ладонью, глубоко задумалась.

– Коммодор, – окликнул ее Скотт, не в силах дальше оставаться в неизвестности.

Вулф посмотрела на него, разрешая задать вопрос.

– Почему вдруг такая перемена?

– О чем вы, мистер Скотт? – не поняла она.

– Почему вы так относитесь к капитану? Я хочу сказать, что мне понятно, почему вы посадили Спока под домашний арест. Получив послание из штаба Звездного Флота, когда мы подлетали к вашей Базе, вы не могли поступить иначе и выполнили приказ. Даже сам Спок признал совершенно логичным ожидать от вас, что вы будете подозревать его в совершении диверсии на кохрановых генераторах.

Коммодор, услышав это, удивленно расширила глаза, но промолчала.

– Но чего я не могу понять, так это почему вы так набросились на капитана?! Конечно, он защищал мистера Спока, потому что сильно сомневается в выдвинутых против него обвинениях. Но неужели вы не понимаете, что Спок – это его... его экипаж. Да у капитана Кирка просто нет другого выбора! – Скотт взволнованно посмотрел на коммодора. Он не собирался говорить так много. И не хотел, чтобы она подумала, будто он бросает ей вызов. Но мысль о том, что Кирк – его командир и он просто обязан защитить его от несправедливости, вынудила инженера говорить. Он сказал то, что подсказывали ему сердце и чувство долга.

Вулф посмотрела на Скотта долгим, тяжелым взглядом.

Его удивило, что за всю его речь она ни разу не взглянула на показания детектора. И наконец она заговорила:

– Мистер Скотт, вы хорошо знаете, что за человек Джеймс Т. Кирк? Она не дала ему ответить и сразу продолжила:

– Вы хоть представляете себе, сколько на свете людей – мужчин и .женщин – мечтает стать капитаном и командовать звездолетом? Иметь шанс идти первым? Быть первыми! Видеть и испытывать то, чего никто не видел и не испытывал до них. Кирк – один из тех, кому удалось этого добиться. Он много и упорно работал. Я это знаю.

Он много работал в Академии – я преподавала у него, поэтому и знаю. Но там было огромное множество и других, кто работал не менее упорно, мечтал так же самозабвенно, как и он, но так и не смог этого добиться, потому что в Звездном Флоте слишком мало кораблей галактического класса. – Вулф встала, резко отбросив волосы назад, и посмотрела на Скотта глазами, в которых одновременно был и вопрос, и ответ ему. – Никто точно не знает, как отборочный комитет решает, кто получит звездолет, кто – крейсер, кто станет командиром Звездной Базы, а кто – космопорта. А я слишком долго была на службе, чтобы понять одно: начальству вопросов не задают. Я прошла через это, мистер Скотт. И я приняла это. И могу также добавить, что я не зверь. Если бы я им была, я не смогла бы удержаться во Флоте.

Она взяла лучевой пистолет, про который совсем уже было забыла, и Скотт напрягся совершенно непроизвольно, но в следующую секунду увидел, что коммодор просто прицепила оружие к поясу. От нее не ускользнула реакция инженера с "Энтерп-райза", и она, усмехнувшись, продолжила:

– Так вот, я удержалась и сейчас учу всех тех, кто приходит в Академию. Те же самые надежды, те же самые мечты у очень многих, Скотт...

Галактический крейсер... Полеты к дальним мирам... Я обучаю их как можно лучше, отдаю им все, что знаю... И когда один из моих курсантов все же добивается этого, ну или хотя бы почти добивается, я радуюсь за него или за нее. Потому что, когда мой студент уходит в дальний космос, к неизвестным мирам, частичка меня уходит вместе с ним.

Она прижала палец к выключателю детектора "Марк II", собираясь вызвать обратно часового, и закончила:

– И вот я увидела, что Кирк нанес удар по всему этому. Я увидела, как он взял все, что имел и чего добился, и бросил в лицо всем тем, другим, и мне в том числе, которые отдали бы полжизни, лишь бы получить тот шанс, который выпал ему. Так вот, мистер Скотт, насколько я понимаю, Джеймс Т.

Кирк – просто предатель. Он предал не Звездный Флот и не Федерацию, он предал мечту, мистер Скотт. Мечту!

Итак, Скотт услышал ответ на свой вопрос. Но, что он может теперь сам ответить стоящей перед ним много повидавшей женщине?

– Он не предатель, коммодор, – тихо сказал он. – Точно так же, как и мистер Спок.

– Я бы очень хотела, чтобы вы были правы, мистер Скотт, – отозвалась Вулф. Голос у нее был спокойный, но глаза смотрели сурово и прямо, и Скотт чувствовал, что ей непросто дается это внешнее спокойствие. – Я бы хотела, потому что слишком многое поставлено на карту. И я не могу принять то, что вы мне с доктором Стлуром рассказали.

Она нажала кнопку, и сразу позади нее, в стене, открылась дверь и на пороге появилась фигурка андорианина в форме. Считая разговор законченным, Вулф направилась к выходу и сказала на прощанье, печально посмотрев на арестованного.

– Мне очень жаль, поверьте, мистер Скотт, очень.

Скотт почувствовал, что отчаяние слепящей волной захватило его и, боясь опоздать, он закричал ей вслед:

– Ну так хотя бы отмените свой приказ о немедленном убийстве Спока!

Пусть солдаты поставят оружие на режим парализатора!

Коммодор Вулф даже не оглянулась, только сказала:

– Я не могу, мистер Скотт. Я выполняю приказ.

– Так вот в этом и есть разница между вами и капитаном Кирком! Скотт вскочил с места, не обращая внимания на солдата, который пытался усадить его обратно. – Вы говорили, что служите достаточно долго и привыкли не задавать начальству вопросов, так вот это как раз то, что делает капитан! Вопросы! А не слепое повиновение! И только поэтому вся эта система еще и работает! Поэтому все здесь честно и...

Коммодор задержалась в дверях, по-прежнему не оборачиваясь, но и не делая попытки уйти. А Скотт кричал ей вслед, понимая уже, что все напрасно, и желая теперь только сказать ей все, что о ней думает.

– Иногда стоит задавать вопросы начальству, коммодор, чтобы не повторялись ошибки. Вы уже ошиблись один раз насчет капитана. Так не ошибитесь снова! В особенности, когда не сможете ничего исправить, коммо...

Следуя служебной инструкции, охранник влепил арестованному слабый парализующий заряд из своего лучевого пистолета только для того, чтобы успокоить, и, когда Скотт рухнул обратно в кресло, все еще пытаясь выкрикнуть что-то, Вулф сделала шаг вперед, и дверь тихо закрылась у нее за спиной.

– Это что же такое? – спросил Маккой, окидывая взглядом лабораторию.

– Мы в средневековье, да?

– Особый случай, – объяснил Нэнси, закрывая дверцу в тележке робота-помощника, после того как Кирк и Спок выбрались из нее, собираясь отправиться в сектор, где жили ученые. Биолаборатория, в которой они находились, была оборудована для проведения опытов на животных и была единственной здесь, на Приме. В Федерации вообще оставалось не так много подобных лабораторий; они теперь сохранялись только в сельскохозяйственных и зоологических научных центрах да в зоопарках.

Кирк посмотрел на клетки для животных, размещенные вдоль стен лаборатории. Они стояли в три этажа и были отгорожены от остального помещения перегородкой с оконцами. Там находились довольно крупные, странные на вид животные, примерно, метр ростом, безволосые, с блестящей темно-красной кожей. На ладонях их длинных рук находилось по два пальца, которыми они хватались за почти невидимые прутья клеток.

– Они называются звездными обезьянами, – сказал Нэнси. – И пока никто не знает, живые это создания или нет. Сейчас проводятся исследования.

– Эту лабораторию имел в виду Шрадек, когда говорил, что встретится с нами? – спросил Кирк.

– О, да! – заверил его главный администратор. – Здесь он всегда работает, когда приезжает на Приму.

Нэнси показал на коробки с оборудованием, стоявшие вокруг одного из лабораторных столов, и Кирк сразу узнал в них тот груз, который совсем недавно был доставлен на борт его крейсера со Звездной Базы Четыре.

– А над чем работает Шрадек в экспериментальной биолаборатории? нахмурившись, поинтересовался Спок. – По логике вещей, это не самое лучшее место для ученого-политолога, изучающего проблемы общественного развития.

Он остановился перед клетками и стал рассматривать зверушек.

– Я знаю, что он изучает модели агрессивного поведения, – ответил Нэнси. – К тому же эти обезьяны по-своему уникальны. Есть мнение, что они не совсем отдельные особи. Более похоже на то, что они индивидуальные оболочки для одного разветвленного организма, групповой мозг, так сказать.

– Ну, в этом нет ничего уникального, – заметил Спок. Теперь он смотрел на шестерых стоявших в ряд роботов-помощников, разместившихся в углу лаборатории.

В отличие от всех остальных роботов на Приме, у этих на боках были нарисованы светящиеся красные полосы.

– Эксперименты, которые здесь проводятся, не очень сложны, и в процессе исследований просто определяется сфера их совместных реакций, рассказывал дальше Нэнси. – Все, в общем, спокойно, но в иные моменты они почему-то начинают делать попытки к бегству.

Все, кто был в комнате, повернулись к нему.

– Да нет, ничего серьезного, – заверил он. – Просто в такое время они становятся жутко раздражительными.

– Мне совсем не нравится, что Шрадек до сих пор не появился, – сказал Кирк. – Надо было кому-то пойти и провести его сюда.

Капитану вообще не очень понравилось, когда Нэнси сказал, что академик, услышав предложение встретиться для беседы, предложил провести встречу не у себя в квартире, а в другом месте. Однако сейчас уже было поздно что-либо менять. И все-таки Кирк продолжал беспокоиться. Если действительно Шрадек является мишенью заговора и предполагаемой жертвой, то переход от квартиры до лаборатории становится для него слишком рискованным.

– Ну что же, – сказал Нэнси. – Тогда я пойду. И он направился к главному выходу в лабораторию, но у дверей остановился и сказал еще:

– Помните, что в эту часть станции не сможет попасть никто посторонний. Сюда пройдет только тот, у кого есть аккредитация или пригласительный билет. Так что для убийцы наиболее удобное место для нанесения удара находится где-нибудь за пределами главного конференц-зала перед началом церемонии открытия или сразу после ее окончания.

В эту секунду двери лаборатории раздвинулись, и за ними все увидели фигуру вулканца в темном костюме – это и был академик Шрадек.

Первым от изумления оправился сам главный администратор. Он поднял руку в приветствии и произнес:

– Здравия и процветания, академик Шрадек!

Однако в ответ не раздалось никаких слов. Престарелый вулканец на мгновение остановил свой взгляд на Нэнси, а затем, видимо, полностью потерял к нему интерес и, медленно обойдя его, вошел в лабораторию.

Академик остановился в самом центре помещения и, по очереди посмотрев на всех присутствующих, высокомерно спросил:

– Ну, может, вы объясните мне, какова цель этой встречи?

– Мы уверены, что вам угрожает опасность, академик, – сказал, подходя к Шрадеку, Спок. Он поднял руку с раздвинутыми пальцами, приветствуя пожилого ученого, и тот, слегка помедлив, отсалютовал в ответ.

– Я ждал нашей встречи, – довольно властным тоном произнес академик.

– Сожалею, что ее пришлось ждать так долго.

Затем Шрадек взглянул на Кирка:

– Думаю, вот кто тому причиной.

– Нет, это не он, – покачал головой Спок. – Командование Звездного Флота руководствовалось ошибочной информацией, но капитан даже не был поставлен в известность.

Стоявший у клеток с животными Маккой округлил глаза от удивления при таком своеобразном начале разговора и прервал четкую, отрывистую речь вулканца:

– Давайте, лучше перейдем к делу, а? Нам известно, что кто-то пытается вас убить.

– А это кто там? – спросил Шрадек, посмотрев мимо Спока на Маккоя.

– Это доктор, – пояснил старший офицер "Энтерпрайза" и продолжил как ни в чем не бывало. – Я тоже хотел с вами увидеться и сожалею, что нашей встречи пришлось ждать слишком долго.

– Этой встречи ждали, смею думать, еще трое, кроме вас, – добавила Ромейн, сидевшая с Ухурой на скамейке возле стоявших в ряд роботов.

– Ах, вот как! – Спок взглянул на нее. – А кто эти трое?

– Вулканцы из моей научной группы, – ответила Мира. – Лейтенант Стелл, специалист Слан и доктор Т'Лар. Все они, как и вы, оказались под превентивным арестом.

Внезапно Спок резко замахнулся и неожиданно для всех попытался ударить стоявшего рядом Шрадека. Однако академик моментально отреагировал и, в свою очередь, набросился на астронавта. В первую минуту Кирк, стоявший рядом с ними, даже не понял, что произошло. Ухура и Мира вскочили со скамьи и бросились в центр лаборатории, где уже стояли изумленные и ошарашенные Кирк и Маккой, смотревшие на сцепившихся вулканцев.

В следующее мгновение Кирк пригнулся и одним прыжком переместился за спину Шрадека. Он не задавал себе вопроса, почему вдруг началась эта драка и что он сам должен делать, став очевидцем; он увидел, что Спок атакует противника, и для него оказалось этого достаточно, чтобы вступить в поединок на стороне своего старшего офицера. Но маневр Кирку не удался.

Всякий раз, когда он пытался зайти за спину Шрадека, драчуны оказывались вне пределов его досягаемости. Всем присутствующим казалось, что по комнате катается разъяренный клубок.

– Спок, Спок, что вы делаете?! – закричал капитан. К своему удивлению, он заметил, что его старший офицер пытается оттащить Шрадека от него.

– Отойдите назад, – крикнул Спок тоном, не терпящим возражений.

Его руки переплелись с руками академика, и единоборство продолжалось.

Они тесно прижались друг к другу, стараясь лишить один другого точки опоры. Внезапно Шрадек повернулся спиной к Нэнси. Главный администратор, который, как и Кирк, сразу понял, что надо поддержать Спока, решил использовать момент и бросился к дерущимся, – Нет! – отчаянно закричал Спок. А в следующее мгновение Шрадек, весь изогнувшись, нанес Нэнси резкий, страшный удар ногой в грудь. Главный администратор, как подкошенный, рухнул на пол. И Шрадек не упустил своего шанса. Воспользовавшись замешательством присутствующих, он начал опрокидываться на спину, и через секунду он уже лежал на полу. Спок, который отчаянно пытался удержать его на ногах, рухнул на него, но только для того чтобы тут же взлететь в воздух и столкнуться с Маккоем. Маккой в это время бегал вокруг, держа в руках гипнотизатор и ожидая удобного момента для нападения на Шрадека. Кирк отпрыгнул в это же самое время вправо, вскочил на лабораторный стол, собираясь напасть сбоку. Ухура приготовилась сделать то же самое, но с другой стороны, чтобы Шрадек, таким образом, попал в клещи.

В один миг академик перевернулся через голову назад и откатился к столу, который находился позади него, и тут в его руках что-то ослепительно сверкнуло. Кирк отлетел назад с таким чувством, словно на него обрушилась кирпичная стена. Его руки задрожали, подобно звездолету, набравшему скорость в девять ворп. Он ухватился за маленькую сверкающую иглу, воткнувшуюся ему в грудь, и вырвал ее. Дрожь прекратилась, но в теле не осталось никаких сил, руки и ноги стали словно ватными. С огромным трудом он приподнялся и сел на том самом столе, с которого готовился пойти в атаку.

На другом конце лаборатории Ухура вырвала у себя из шеи такую же иглу; возле лежавшего Нэнси распростерлись беспомощно Маккой и Ромейн.

Таким образом, Спок оказался один на один со своим страшным противником, лицом к лицу с тем, кто выдавал себя за академика Шрадека. А самозванец в это время притаился за столом, который служил ему отличным укрытием. Он делал круговые движения руками, готовый в любой момент выстрелить иглами в любого, кто осмелится на него напасть.

– У него к рукам прикреплены устройства для стрельбы дротиками! Не подходите к нему! – громко приказал Спок. – Это Адепт!

– Много же тебе времени понадобилось, вулканец, чтобы наконец понять, кто я такой! – усмехнулся Адепт, и черты его лица хищно исказились, когда он злорадно захохотал над побежденным врагом.

– Спок, но как?.. – начал спрашивать Кирк и вдруг задохнулся от приступа кашля, который был, видимо, следствием укола иглой.

– Прошу извинить меня, капитан, – произнес Спок, не отводя глаз от наемного убийцы. – Я вспомнил, что лейтенант Стелл и доктор Т'Лар – это имена двух курсантов, которые, как и я, учились у Шрадека в Академии.

Адепт снова засмеялся и легко перепрыгнул через стол, словно пантера в человеческом обличий. А Спок тем временем продолжал:

– Я не связывал неожиданное послание Звездного Флота, в результате которого меня подвергли аресту, с отказом Шрадека встретиться со мной во время нашего разговора с коммодором Вулф накануне прибытия "Энтерпрайза" на Звездную Базу-4.Очевидно, Адепты Т'Пел приняли все меры предосторожности, чтобы те, кто знают академика Шрадека в лицо, не смогли бы с ним встретиться.

– Но он же приходил ко мне в каюту и просил о встрече с вами, Спок! сказал Кирк, в то время как Адепт начал отступать к компьютерному терминалу в конце стола.

– Он прекрасно знал, что коммодор Вулф не отменила своего приказа и не позволит нам встретиться, – пояснил Спок, – Шрадек! – позвал Кирк.

Не смей оскорблять меня вулканским именем, капитан! Я – не академик Шрадек, не торговец Старн и не дюжина других! Я – не вулканец, я риханнсу! Можете называть меня тр'Нел, – продолжая держать один кулак наготове, чтобы в любой момент выстрелить, другой рукой ромуланец набрал программу на клавишах компьютера, стоявшего на столе.

– Как там Нэнси, Боунз? – спросил Кирк, сам потихоньку, осторожно сдвигаясь влево.

– Следующее движение – и вам конец, капитан! – предупредил тр'Нел. Назад, на свое место.

– У него переломаны ребра, Джим, – ответил Маккой, – и он умрет, если его немедленно не доставить в лазарет.

– Не беспокойся, землянин, – сказал тр'Нел, набирая последний код на компьютере. – Вы все умрете!

Он помахал руками, жестом приказывая им сойтись в одно место.

– Всем в центр комнаты! Руки на голову! Доктор, тащи этого человека!

Боль относительна!

– Между прочим, если вы нас сейчас убьете, – произнес спокойно Кирк, стоя в центре лаборатории вместе с остальными, – то все тогда сразу поймут, что агенты Т'Пел все-таки существуют. Вас начнут преследовать и в конце концов всех уничтожат.

В легких у Кирка горело от укола дротиком так, словно там был разложен костер. Он лихорадочно искал выход из этой ситуации. Мира Ромейн, стоявшая рядом, поддерживала Ухуру.

– Вы когда-нибудь слышали о том, как уничтожают нежелательные улики, капитан? Тут все будет уничтожено. Полностью! И в нужное время самоуверенные живые существа, называющие себя Службой Безопасности Федерации, обнаружат, что вся эта лаборатория охвачена пламенем, и в огне найдут ваши трупы, а вместе с вами найдут и этого сумасшедшего наемного убийцу академика Шрадека! – тр'Нел насмешливо и злорадно расхохотался.

– Почему они обязательно подумают, что убийца – академик Шрадек? спросил Спок с таким видом, будто это сейчас интересовало его больше всего.

– Да потому, что после того, как я убью вас, ошеломленные свидетели увидят, как сюда, в лабораторию, прибежит академик Шрадек. Затем раздастся взрыв лабораторной силовой установки. Когда дым рассеется, то здесь найдут ваши тела и тело Шрадека.

– Но вскрытие покажет, что ты – ромуланец, – сказал Спок.

– Ну конечно, потому что я – риханнсу, – согласился тр'Нел. – А тело Шрадека – это тело настоящего вулканца.

Сказав это, преступник махнул рукой в сторону упакованного оборудования, стоявшего у стола, и его дротик воткнулся в большой закрытый контейнер.

– Не правда ли, стасисные поля – полезнейшее и прекраснейшее изобретение? – ухмыльнулся он. – Естественно, перед самым взрывом я транспортируюсь отсюда, потому что у меня уже назначена встреча с протоплазером хирурга. – Тр'Нел устало потер свое лицо ладонью. Наконец-то я избавлюсь от этой ненавистной вулканской оболочки! И стану... кем-нибудь еще! Во имя процветания и славы Т'Пел и ее Адептов!

За спиной тр'Нела над дверью лаборатории загорелась красная световая полоса, предупреждавшая о том, что случилась авария. Сирены никакой не было, но из дальнего утла раздалось угрожающее жужжание включившихся электромоторов.

– А-а-а, вот... началось! – торжественно заявил тр'Нел, и в глазах у него появилось какое-то безумное выражение. – Боюсь, что центральная компьютерная система уже получила сигнал о том, что сбежали шесть беспокойных звездных обезьян.

По-прежнему к ним лицом он отступил к выходу, и створки двери разошлись бесшумно у него за спиной. – Но не беспокойтесь: на Прима Мемори много прекрасных систем безопасности и сбежавшие животные с легкостью будут пойманы. – Он сделал еще один шаг назад и оказался в коридоре.

Теперь Кирк и остальные увидели, что их окружили аварийные роботы с красными полосами на боках и большими панелями на верхней части корпуса.

Панели медленно раздвигались.

– Подождите! – закричал Кирк. – Кого вы должны убить?

– Успокойтесь, капитан, – произнес тр'Нел, продолжая бесстрастно наблюдать за тем, как роботы, согласно заложенным в них программам, продолжают окружать пленников. – За кого вы меня принимаете? За вулканца?

Аварийные роботы выдвинулись на позицию атаки. Над каждым из них торчали несколько стволов, из которых должна была вылететь парализующая жидкость.

– Жаль, что мы с вами не сможем увидеться через час. Прощайте, капитан! После того как мой контракт будет выполнен, Федерация превратится в сборище бессмысленных, болтливых глупцов, какой она, в сущности, и сейчас является. Прощайте, капитан!

Створки дверей начали медленно сдвигаться.

– Ах да, мистер Спок, я совсем забыл, – спохватился тр'Нел, когда двери уже почти закрылись. – Здоровья и процветания вам.

Двери окончательно закрылись, и в лаборатории не стало слышно смеха убийцы.

Вокруг пленников все теснее смыкалось кольцо роботов; красные полоски на боках у них означали, что это модули контроля за животными – последнее звено в длинной цепи безопасности Прима Мемори.

И для того чтобы эту безопасность обеспечить, они должны были убивать.