"Если бы Лист вел дневник" - читать интересную книгу автора (Ханкиш Янош)

Рим (1861–1869)

20 октября. Лист прибыл в Рим, где его ждала княгиня Каролина. Радость встречи после полутора лет разлуки была омрачена неприятностью: в заметке в одной из газет сообщалось о целях поездки Листа. Последствия этой необъяснимой нескромности не заставили себя долго ждать. Еще в тот же день трое родственников княгини просили в Ватикане частной аудиенции у папы.

21 октября. В церкви Сан Карло ал Корзо празднично украшен алтарь. Бракосочетание намечалось на следующее утро, в день пятидесятилетия Листа.

Но в 11 часов вечера к княгине явился посланец от священника церкви, где должен был состояться обряд, с известием, что по велению святейшего отца венчание должно быть отложено.

Выяснилось: родственники княгини отрицали, что ее брак был заключен против ее воли, и утверждали, что вступив во второй брак, княгиня совершит клятвопреступление.

Папа оказался в щекотливом положении. Попросту игнорировать свидетельские показания родных он не мог, поэтому он распорядился устроить новую проверку всех обстоятельств, связанных с этим делом, и потребовал документы княгини для повторного рассмотрения.

После стольких принесших лишь разочарование попыток княгиня пришла к убеждению, что и новое разбирательство не будет в ее пользу; поэтому она оставила свои документы при себе и прекратила дело.

Надежда на совместную, семейную жизнь с Листом рухнула. Возвращение в Веймар было невозможно, и они решили остаться пока в Риме. Княгиня жила на улице дель Бабуино, а Лист снял комнату на улице Феличе.

«Я все же сохранил некоторую роскошь, – писал Лист Готшлагу, – а именно – моего маленького слугу, да и то только ради экономии времени. Но я совсем не намерен когда-нибудь стать богаче, хотя иногда мне и больно, что я не могу помогать другим».

Княгиня Каролина стала жить полностью замкнутой жизнью; она решила никогда больше не покидать Вечный город. Ее религиозные чувства нашли в Риме обильную пищу. Под влиянием все возрастающего интереса к церкви, она решила серьезно заняться изучением теологии.

Лист ежедневно навещал княгиню. Вскоре и в Риме, как и везде, где он только бывал, у него завязались многочисленные связи с высшими кругами общества. Он общался с князьями, кардиналами, дипломатами, художниками и учеными. Но больше всего он любил узкий кружок людей искусства, который собирался вокруг него в кафе Греко.

Медленно тянулось время от зимы до весны, и постепенно он обретал спокойствие и силы для работы.

3 июля. У дочери Листа Бландины в Сант-Тропеце родился сын Даниелъ Эмиль. Молодая мать чувствовала себя, по всей видимости, хорошо. Лист был очень рад рождению внука.

Конец июля. Лист закончил ораторию «Легенда о святой Елизавете». Он занимался этой темой с 1858 года по предложению герцога Карла Александра, который решил восстановить Вартбург. Текст по фрескам Морица Швинда в Вартбурге написал для Листа Отто Ро-кетт. Лист приступил к работе над этим произведением еще в Веймаре, но вскоре оставил ее. Однако эта тема, во многом связанная с Венгрией и Тюрингией, была столь близка его сердцу, что в Риме он вновь взялся за ее разработку и вскоре закончил ее.

11 сентября. В Сант-Тропеце неожиданно умирает дочь Листа, Бландина. Ее смерть была тяжелым ударом для композитора. Лишь с большим трудом перенес он потерю своего второго ребенка.

Как часто раньше, так и теперь, он пытается музыкой развеять боль души. Он создает ораторию «Солнечный гимн св. Франциска Ассизского».

1 ноября. Дружеские связи Листа с Веймарским двором продолжаются как и прежде. Лист сообщает герцогу Карлу Александру:

«Легенда о святой Елизавете закончена… Кроме того, я еще кое-что сочинил, что связано с музыкой подобного рода. Одна из этих вещей названа мною „Видение в Сикстинской капелле". В основе ее стоят две великие фигуры – Аллегри и Моцарт. Я не только приблизил, но и как бы связал их друг с другом. Бедствие и страхи людей выливаются в жалобный плач „Miserere", бесконечное милосердие и отзывчивость бога звучат в ответ в „Ave verum corpus"».

8 ноября. Лист пишет о своих планах Бренделю:

«Я твердо решил длительное время, не отрываясь, спокойно и последовательно, продолжать здесь свою работу. Выполнив в Германии, насколько только позволили мне возможности, поставленную перед собой задачу в отношении симфонической музыки, я хочу теперь выполнить таковую и в отношении оратории (а также некоторых других, связанных с нею областей музыки). „Легенда о святой Елизавете", которую я полностью закончил вот уже несколько месяцев тому назад, не должна оставаться в одиночестве, и я должен позаботиться о том, чтобы окружить ее соответствующим обществом!»

20 марта. Козима Бюлова родила вторую дочь – Бландину Елизавету. Лист был сердечно благодарен своей дочери, назвавшей в память о его детях первого ребенка – Даниелой и теперь второго – Бландиной.

Июнь. По приглашению патера Тей-нерса Лист поселился в монастыре Мадонна дель Розарио в местечке Монте Марио под Римом, где ему были отведены отдельные покои. Жизнь в этом тихом доме была Листу очень по душе. Здесь он нашел нужный покой для работы, а при желании мог быстро съездить в город. Это послужило еще одной причиной для длительной задержки в Риме.

11 июля. В Монте Марио Лист был удостоен исключительной чести: в сопровождении кардиналов Мероде и Го-генлоэ его посетил папа Пий IX.

Лист сыграл им свою только что законченную легенду «Проповедь св. Франциска Ассизского птицам», написанную под впечатлением щебетанья ласточек, гнездившихся на Монте Марио. Затем он беседовал с папой относительно реформы церковной музыки.

Несколько дней спустя папа дал Листу частную аудиенцию, во время которой подарил ему в знак памяти великолепную камею.

10 сентября. Затянувшееся пребывание Листа в Риме, вдали от музыкальной жизни общества первое время все принимали за каприз. Однако когда выяснилось, что он не намерен вернуться в Веймар, со всех сторон ему посыпались приглашения на концерты и музыкальные вечера, однако Лист упорно отклонял их. Он писал своему другу Гилле:

«Пребывание в Риме для меня не случайность. Оно означает третий (и, вероятно, последний) этап моей жизни, часто омрачаемой неудачами, но всегда наполненной трудом и устремленной вперед, несмотря ни на какие удары».

«У меня сейчас достаточно времени, чтобы благополучно завершить многие затянувшиеся работы и решить свою собственную судьбу. Этому благоприятствуют мой теперешний замкнутый образ жизни, которая в дальнейшем станет еще более уединенной, и мое теперешнее жилище в монастыре, из которого не только открывается прекраснейший вид на весь Рим, Кампанью и горы, но и которое дает мне то, чего я жажду: удаленность от внешнего мира, покой и умиротворение».

В связи с празднованием 1800-летнего юбилея со дня рождения апостола Петра был исполнен «Папский гимн» Листа в переложении для органа.

В этом же году было издано и другое его сочинение для органа – вариации на темы И. С. Баха «Плач, жалобы».

16 февраля. Лист от всей души наслаждается красотами Вечного города, которыми наградили его как природа, так и искусство.

В письме к знаменитой берлинской актрисе Шарлотте фон Хагн он дает набросок стихотворения в прозе о итальянских пиниях.

Середина июля. По приглашению кардинала Гогенлоэ, шурина дочери княгини Витгенштейн, Марии, Лист проводит несколько дней на вилле д'Эсте в Тиволи.

В память об этом он посвящает своему гостеприимному хозяину сочиненную здесь небольшую пьесу для органа – литанию «Молись за нас».

В конце июля папа Пий IX пригласил Листа в Кастельгандольфо, близ албанского побережья. Его игра доставила большое удовольствие папе, который становится все более благосклонен к маэстро.

Середина августа. Уступая настойчивому желанию герцога Карла Александра, Лист принимает решение на короткое время посетить Германию. Эту поездку он предпринимает в основном для того, чтобы присутствовать на Собрании музыкантов в Карлсруэ. Он пишет Бренделю:

«Дайте мне отдохнуть, дайте мне помечтать, хотя и не под цветущими миндальными деревьями, как поет Гофман, но спокойно и в безопасности, под защитой Мадонны дель Розарио, предоставившей в мое распоряжение эту келью. Мои немецкие друзья поступили бы более благоразумно, если вместо того, чтобы заманивать меня в свои края, навестили бы меня здесь. Во всяком случае, Вы можете заверить всех остальных знакомых, что я не буду больше беспокоить их сколь-нибудь длительным присутствием и что мое появление на музыкальном празднике в Карлсруэ будет носить временный и безобидный характер».

В Карлсруэ Лист встретился с Кози-мой, которая приехала сюда одна, так как Бюлов был тяжело болен.

В конце августа Лист навещает Вагнера, жившего у Старнбергского озера, и играет ему «Блаженство». Отсюда он едет в Мюнхен к Каульбаху.

Сентябрь. Приехав в Веймар, Лист нашел Альтенбург, за исключением своей комнаты в боковой пристройке, занятым чужими людьми. Задетый и расстроенный этим, он едет в Левен-берг, к князю Гогенцоллерн-Гехинген, оттуда в Берлин, чтобы повидаться с Козимой и больным Бюловым.

2 октября. В сопровождении Козимы Лист едет в Париж, чтобы навестить больную мать, и вместе с дочерью посещает графиню д'Агу.

12 октября. Из Парижа, через Тулон, Лист едет в Сант-Тропец, где с непокрытой головой и глазами, полными слез, молится на могиле своей дочери Бландины.

18 октября. Погруженный в печальные думы, возвращается Лист обратно в Рим и вновь поселяется в Монте Марио, с тем чтобы отдаться работе.

15 ноября. Отзвуки его чувств, как это отразились в письме к графине д'Агу:

«Если случится, что моя симфония к „Божественной Комедии" или другая симфония, на которую меня вдохновил Гётевский „Фауст", будут исполняться в Париже, прошу Вас в память нашей дружбы, прослушайте их терпеливо».

И:

«Я не хочу быть мстительным по отношению к Вам … и не собираюсь обременять Вас моими музыкально-эстетическими рассуждениями. Лучше мы вернемся в очаровательный и мирный сад Фиоретти. Вот маленький букет, он только что сорван и весь пропитан поэзией Poverello di Dio[21]…».

«И будем молиться за наших дорогих умерших!»

Уступая настоятельным просьбам, Лист начинает давать уроки во дворце кардинала Нарди.

Весна. Сообщение о смерти князя Николая Витгенштейна устранило препятствие, так много лет мешавшее браку Листа с княгиней. Нынешний кардинал Гогенлоэ был согласен совершить бракосочетание, однако, княгиня Каролина отклонила это предложение. Она решила никогда больше не покидать «башню из слоновой кости» религиозного фанатизма, в которую она все больше и больше замыкалась. В препятствиях, которые многие годы, вновь и вновь, громоздились на пути к осуществлению ее желания, она видела предостерегающий перст божий и не хотела бросать вызов судьбе. Лист с уважением отнесся к решению своей подруги: он тоже научился за эти годы самоотречению и сделал из этого для себя соответствующие выводы.

С помощью доминиканца П. Салуа он стал готовиться к принятию малого пострига. Кардинал Гогенлоэ испрашивает у папы разрешение на это.

20 апреля. На концерте в палаццо Барберини, где он играл «Приглашение к танцу» Вебера и свое переложение Шубертовского «Лесного царя», Лист прощается с мирской жизнью.

Затем он замкнулся в монастыре, чтобы предаться своим упражнениям.

25 апреля. В день святого Маркуса кардинал Гогенлоэ совершает церемонию выстрижения тонзуры и посвящения Листа в духовный сан.

Кардинал предоставил ему помещение в своих покоях в Ватикане, напротив комнат, расписанных фресками Рафаэля.

«Около 10 часов я занял отведенные мне комнаты. Они очень удобны, хорошо распланированы, хорошо меблированы и прекрасно подходят мне. Из окна открываются бескрайние далекие просторы.

Когда я сажусь за письменный стол, мне виден купол Собора. Кроме колокольного звона до меня не доходят сюда никакие посторонние звуки. Помните высказывание отца Феликса Лихновского в одной из статей в „Аугсбургской газете"; кажется, за 41 год: „Если бы Лист стал архитектором, он построил бы купол Св. Петра"«. (Из письма к графине Д'Агу.)

Еще в тот же вечер Лист был принят папой.

Решение Листа принять духовный сан вызвало замешательство среди его друзей и сенсацию в кругах врагов. О нем много, но большей частью неправильно и без должного понимания, спорили, и Лист счел себя обязанным объяснить свой поступок.

«… я принял духовный сан, – писал он князю Константину фон Гогенцоллерн-Гехинген, – в убеждении, что этот поступок укрепит меня на правильном пути. Я сделал это по собственной воле, повинуясь чистым, простым и абсолютно искренним побуждениям. Это решение отвечало моим еще юношеским желаниям… ».

Он заверяет Бренделя, что этот шаг «не является по существу своему разрывом с его прежней жизнью».

И все же, видимо, была еще одна новая причина, подвигнувшая его на этот шаг. Учитывая то особое расположение, которое папа питал к Листу, в ватиканских кругах считали решенным вопрос о предстоящем назначении его папским капельмейстером, а в действиях Листа видели проявление предупредительности с его стороны. Однако в противниках и здесь не было недостатка. Лист был чужаком, «немцем», как в свое время в Париже – «венгром», а в Германии – «французом». Ожидаемое приглашение папы так и не состоялось.

В ответ пошли слухи, что Лист сожалеет о своей метаморфозе, однако, они не соответствовали действительности. Он и в дальнейшем твердо стоял за реформу в области церковной музыки.

Май. Не исключено, что стремясь укрыться от людского любопытства, Лист проводит некоторое время у кардинала Гогенлоэ на вилле д'Эсте в Тиволи.

Здесь застает его приглашение принять участие в праздновании 25-летней годовщины существования Союза музыкантов в Буде и дирижировать каким-либо своим произведением. «Как истинный патриот» он дает свое согласие и выбирает для исполнения «Легенду о св. Елизавете».

22 июля. Лист пишет доктору Гилле в Йену:

«Как Вы знаете, я написал это произведение для музыкального праздника в Вартбурге, который предполагал устроить наш герцог. Неожиданно моя святая Елизавета попала сначала в свою колыбель, в Венгрию; если она останется в живых, то мы охотно перенесем ее потом ближе к ее местожительству, в Йену или Эйзенах».

8 августа. Лист прибывает в Буду на Южный вокзал. Это его первая поездка в Венгрию по железной дороге.

По приглашению аббата Швендтнера, он живет на этот раз в доме пастора на Пфарерштрассе.

Уже на следующий день по приезде он пишет княгине Каролине:

«Репетиции „Елизаветы" протекают хорошо. Первый концерт, с исполнением Елизаветы, состоится 15 августа, в день вознесения Марии. Второй назначен на 17-е. На нем будут исполнены Данте-симфония и моя Ракоци-парафраза для оркестра».

12 августа. Эдуард Лист, Козима и Ганс фон Бюлов приезжают в Пешт, чтобы присутствовать на концертах.

14 августа. Генеральная репетиция «Легенды о святой Елизавете».

15 августа. Премьера оратории в зале нового пештского Концертного зала.

16 августа. «Елизавета, – пишет Лист в Рим, – была вчера принята с успехом, все газеты полны моим именем, я стал своего рода общественным явлением!.. Чтобы дать событиям правильное направление, мне пришлось взять на себя фактическое руководство, т. е. дирижировать моими произведениями как на репетициях, так и на концертах. К 500 исполнителям оратории присоединились и две тысячи слушателей, которые настолько внимательно и с таким сочувствием следили за концертом, что можно сказать, сами стали его участниками.

На завтрашний концерт билеты раскуплены уже за много дней вперед. Величественный и богато украшенный зал кажется намного больше, чем зал Капитолия в Риме и вмещает от 2000 до 3000 человек».

«Елизавета будет вновь исполнена в третьем концерте в среду; вероятно, последует и четвертый. Право же, мне не составляет никакого труда создать себе здесь достойную аудиторию».

17 августа. Исполнялась симфония «Данте».

23 августа. «Вы можете быть довольны Пештом, – пишет Лист княгине, – это что-нибудь да значит, если Ганс (фон Бюлов) желает, чтобы Германия в отношении ко мне „опештиласъ". Вчера, во вторник 22-го, вечером в Концертном зале состоялся третий и последний концерт. „Елизавета", которая длится около 3 часов, занимает почти весь вечер, так что на этот раз мы ничего кроме нее не включили в программу.

Уже после второго концерта, на котором с громадным успехом была исполнена симфония „Данте", можно было не сомневаться, что Елизавету ждет в дальнейшем еще более значительный успех.

Исполнение было исключительно хорошим. Все 500 человек, составляющие хор и оркестр, исполняли это произведение с каким-то страстным благоговением, а иногда даже с фанатическим восторгом. К тому же партия Елизаветы еще больше засверкала, благодаря прекрасному и выразительному исполнению молодой певицы мадам Паули-Маркович».

27 августа. В сопровождении Козимы и Ганса фон Бюлов, а также двух выдающихся венгерских скрипачей, Ре-меньи и Плотеньи, Лист наносит визит князю-примасу в Эстергоме, который заверил его, что он будет ходатайствовать перед двором, чтобы Листу поручили сочинение торжественной мессы по случаю предстоящей коронации императорской четы.

29 августа. Лист играет в Концертном зале свои две легенды: «Проповедь св. Франциска Ассизского птицам» и «Св. Франциск из Паолы, идущий по волнам».

2 сентября. Лист, чета Бюловых и Ременьи посещают барона Аугуса в Сексарде.

О сентября: «В воскресенье вечером в честь меня была дана серенада с пением и музыкой», – пишет Лист из Сексарда княгине. – «На площади перед моим домом собралось, как мне говорили, около семисот или восьмисот человек. Вместо того, чтоб обратиться к народу с речью, я велел пододвинуть рояль к открытому окну, и мы вместе с Ременьи сыграли венгерскую рапсодию, а с Гансом исполнили „Ракоци" в четыре руки».

10 сентября. Отъезд Листа в Рим.

6 января. В Париже, в возрасте 74 лет, умерла мать Листа. Последние годы своей жизни она провела в доме Эмиля Оливье, где испытала радость, что под ее присмотром растет ее правнук Даниель.

Печальное известие было для Листа полной неожиданностью и глубоко потрясло его.

Он всегда был для своей матери хорошим сыном и глубоко любил и уважал ее.

5 марта. Лист едет в Париж. Он спешит на могилу своей матери, где, сломленный горем, безутешно рыдает.

15 марта. Лист присутствует на исполнении в парижской церкви св. Евстахия своей «Гранской мессы», которая была недостаточно разучена и потому не прозвучала с должной красотой. Критики упрекали Листа в многочисленных «неразрешенных диссонансах», но он пригласил их к себе и по партитуре продемонстрировал «разрешение» этих диссонансов. На это они не смогли ничего возразить.

На одном из утренников у Россини Лист вместе с Плантэ исполнили на двух фортепьяно «Прелюды» и «Тассо»; у великого графика Густава Доре он играет вместе с Сен-Сансом «Данте-симфонию».

«Кажется, начинает постепенно складываться определенное мнение о моем таланте, как композитора, но все мсе это еще только начало. Плантэ и Сен-Санс в восторге от моих симфонических поэм; эти поэмы начинают понемногу прокладывать себе дорогу, но все же с модератором. . ».

Лист был глубоко огорчен холодной сдержанностью своих бывших соратников, Берлиоза и д'Ортига.

Лист и на этот раз посетил графиню д'Агу, но их встреча закончилась размолвкой.

«Нелида сообщила мне, что она намеревается опубликовать свою исповедь. Я возразил, считая, что ей не стоит браться за написание исповеди, ибо то, что она так озаглавит, неизбежно сведется к притворству и домыслам».

Апрель. После короткого пребывания в Амстердаме, Гааге и Брюсселе Лист возвращается в Париж.

Середина мая. Лист снова в Риме.

22 июня. Кардинал Гогенлоэ отказался от своей квартиры в Ватикане. Лист возвращается на Монте-Марио и работает там в тихом уединении.

23 октября. В письме доктору Гиллю Лист пишет о результатах своей работы:

«Наконец-то я закончил ораторию „Христос", осталось только переложить ее для рояля и просмотреть партитуру… Когда и где она будет исполнена – не беспокоит меня. Творить – это моя потребность, как художника; и я вполне довольствуюсь этим. Рим и в этом смысле очень хорош для меня, и моя самостоятельность здесь может проявиться в полной мере».

Он начал делать наброски для Венгерской коронационной мессы.

22 ноября. Выход П. Тейнера из монастыря Мадонна дель Розарио вновь заставил Листа переменить квартиру.

Он переселился в прежние покои кардинала в монастыре Санта Франческа Романа, вблизи Колизея и Форума.

Два выдающихся итальянских музыканта, пианист Джованни Сгамбати и скрипач Этторе Пинелли, всегда бывали здесь желанными гостями.

Январь. После смерти князя-примаса Сцитовского его преемником стал Иоганн Симор, что заставило предпринять серьезные шаги, чтобы сочинение коронационной мессы было поручено Листу. Барон Аугус советует Листу продолжать работу.

14 марта. Лист отвечает своему другу, что он охотно доведет до конца работу над мессой, но ждет более точных указаний относительно ее исполнения.

В Вене считали, что преимущественное право на сочинение Коронационной мессы принадлежит императорскому придворному капельмейстеру.

Все старания авторитетных венгерских кругов опровергнуть это мнение оставались безрезультатными.

Но в конце концов ходатайство Зигмунда Фалька перед императрицей Елизаветой, которой он преподавал венгерский язык, увенчалось успехом.

23 апреля. Тем временем Лист закончил мессу и послал ее в Пешт, чтобы из нее могли выписать партии отдельных голосов. По поводу этого произведения он писал композитору Михаю Мошоньи:

«Прежде всего я должен извиниться перед Вами, как музыкант за исключительную простоту этой мессы: сообразуясь с предписаниями, которые невозможно было обойти, я должен был сделать ее как можно короче и поэтому отказаться от более крупных пропорций, но все же надеюсь, что оба главных характера: как церковный, так и национально-венгерский, выражены достаточно ясно…»

30 апреля пришло, наконец, распоряжение из Вены: Лист должен написать мессу, которую, однако, будет исполнять придворная капелла под управлением придворного капельмейстера. Непосредственного приглашения Листу так и не последовало. Быть может, в Вене надеялись, что он не успеет справиться с работой в оставшийся короткий срок?

4 июня. По приглашению Музыкального союза Лист едет в Пешт, где поселяется у аббата Швендтнера.

5 июня. Прибытие из Вены придворной капеллы. В этот же день состоялась генеральная репетиция мессы.

6 июня. Франц Иосиф I дал Листу аудиенцию. Лист передает монарху реликвию, которую ему лично послал в подарок папа. Кайзер награждает его крестом ордена Франца Иосифа.

8 июня. Первое исполнение мессы Листа во время коронации в церкви Матяша в Буде. Дирижировал Гопип-фрид Прейер, так как Гербек заболел.

Написанное для Ременьи скрипичное соло в Benedictus исполнял Иосиф Хелл-месбергер старший. Лист, не получивший официального приглашения на церемонию коронации, вынужден был прослушать свою мессу, стоя на хорах.

В ожидании торжественного шествия собрались тысячи людей, которые вытянулись шпалерами по обеим сторонам улиц, от церкви до самого Пешта.

Лист покинул церковь до начала торжественного шествия. Но когда он вышел на улицу, его узнали, и толпа приветствовала его восторженными криками, которые становились все громче и

сильней и сопровождали его всю дорогу, пока он, с непокрытой головой в знак благодарности за приветствия, как некоронованный король, не достиг своей пештской квартиры.

15 июня. Лист возвращается из Пешта обратно в Рим.

6 июля. Сгамбати в присутствии композитора дирижирует в Галерее Данте первой частью оратории «Христос» – «Рождественской ораторией».

29 июля. Лист едет в Веймар, чтобы подготовить к исполнению свою «Легенду о св. Елизавете».

20 августа. Лист едет в Мейнинген на Собрание музыкантов, а оттуда – в Эйзенах.

28 августа. По случаю празднования 800-летия Вартбурга в концертном зале «Зенгерхалле» была исполнена «Легенда о св. Елизавете».

После успеха в Пеште исполнение этого произведения вызвало напряженный интерес. «Легенда» превзошла все ожидания и произвела огромную сенсацию в музыкальном мире.

Сентябрь. После двухнедельного пребывания в Вильгельмстале в качестве гостя герцогской семьи Лист, гонимый беспокойством, едет в Мюнхен к Бюловым.

С сожалением он узнает, что его опасения были не напрасны. Вагнер, преследуемый узколобой оппозицией, вынужден уехать из Мюнхена, и Козима, не желая больше сдерживать своего влечения к нему, решила расстаться с Бюловым.

Под предлогом поездки в Базель Лист едет к Вагнеру в Трибшен. Он умоляет

своего друга не вызывать публичного скандала и обождать, пока тихо и незаметно не будет улажено дело о разводе. Вагнер обещает ему. Однако они забыли, что Козима была дочерью Мари д'Агу. Она использует первую подходящую возможность – отъезд Бюлова – и вместе с детьми приезжает к Вагнеру в Трибшен.

Декабрь. С грустью принимает Лист известие о том, что «Новый Веймарский союз», эта последняя дорогая память о прекрасных прошлых днях, 3 декабря был распущен.

Первые месяцы года Лист провел на море, в Анконе: он чувствовал, что ему нужно отдохнуть и укрепить здоровье.

21 июня. На празднестве, устроенном в честь двадцатилетней годовщины духовного правления папы Пия IX, Лист играл в роскошном торжественном зале ватиканской библиотеки в присутствии папы и папского двора.

Со временем, видимо, герцог Карл Александр осознал, как много потерял Веймар в связи с отъездом Листа. Он и его супруга были бы рады вновь видеть маэстро в своей резиденции. Поэтому они послали ему приглашение, настойчиво прося вернуться в Веймар. На возражение Листа, что у него нет больше в Веймаре своей квартиры, ему было обещано новое жилище, в ответ на что Лист решился вновь, как и прежде, проводить несколько месяцев в году в Веймаре.

Намек на это событие мы находим в его письме к Бренделю:

«B будущем году, возможно, произойдет довольно значительное изменение в моей жизни, которое вновь приблизит меня к Германии. Как сложится эта последняя глава моей жизни, я не могу пока еще предугадать».

Июль. Лист, в сопровождении своего учителя по теологии и друга, дона Антонио Солфанелли, предпринимает паломническую поездку. Они посещают Мадонну делла Стелла, Ассизи, Лорето, Гротта Маре и проводят дни в серьезных беседах и чтении молитвенника.

Осень. По возвращении в Рим Лист сочиняет реквием для мужского хора и органа – трогательное воспоминание о его «дорогих умерших»: отце, матери, Даниеле и Бландине.

Подобные же настроения лежат в основе созданного в тот период «Торжественного погребения Тассо».

Однажды один из друзей пригласил Листа полюбоваться закатом солнца на Яникулусе в Сант Онофрио, откуда некогда был вывезен прах Тассо для посмертного прославления великого поэта. Захваченный настроением местности, Лист в ту же ночь снова решил проехать по той же самой дороге, по которой торжественно везли прах Тассо.

«Я рисовал в своем воображении, что я тот Тассо, который некогда лежал в гробу, и я старался представить себе те чувства, которые он мог бы переживать, если бы осознавал происходящее».

«Я пережил печальную поэзию этой дороги в надежде, что когда-нибудь поэт или художник, не получивший признания при жизни, будет избавлен от убийственной иронии тщеславного прославления после смерти. Мир усопшим!»

Как всегда во время его пребывания в Риме, он ежедневно навещал княгиню Каролину, поселившуюся на улице дель Бабуино. Ее жизнь, протекавшая в окружении образов святых и священных реликвий, становилась все более странной. В Ватикане находили, что она влияет на Листа не совсем благоприятно.

В семейном споре своей дочери Лист решительно встал на сторону Бюлова и прекратил все личные отношения с Ко-зимой и Вагнером.

30 декабря. Великий американский поэт Лонгфелло через своего соотечественника художника Гили познакомился с Листом. Оба американца вечером посетили композитора в монастыре Санта Франческа Романа.

Гили следующим образом описывает этот визит:

«… Мы вместе подъехали к старинному монастырю и позвонили у входа, ведшего в жилище Листа. В передней было довольно темно… Слуг не было видно. Аббат сам вышел в переднюю, чтобы приветствовать нас, высоко в руке держа лампу, освещавшую ему дорогу.

Его характерная голова, с длинными белоснежными волосами, резко обозначенные черты лица, высокая стройная фигура, закутанная в одежду священника, – все это создавало столь выразительную картину, что мистер Лонгфелло шепнул мне: „Мистер Гили, Вы должны написать его для меня!"»

Они приятно провели время, и гости были очарованы Листом. Лист нанес поэту ответный визит, на квартире Гили, и на следующий день пригласил их обоих к себе.

5 января. Лонгфелло, вместе с сестрой Анной Л. Пирс и дочерью Алисой, а также Гили со своей дочерью Эдит посетили Листа. Миссис Пирс заметила, что рояль Листа был покрыт толстым слоем пыли. Композитор ответил ей: иногда он по два месяца не подходит к инструменту.

Потом он открыл рояль и сыграл гостям. У миссис Пирс его игра создала такое впечатление, словно клавиш касались руки не человека, а какого-то неземного существа.

Лист, которому Лонгфелло весьма импонировал, представил его и его сестру княгине. Обе дамы подружились. На прощанье княгиня подарила миссис Пирс римскую камею. Гили преподнес поэту Лонгфелло портрет Листа с горящим светильником в руке.