Dark Window Щупальца

Лариса осторожно открыла полиэтиленовую штору, загораживающую ванну. Сгусток черных нитей беспокойно кружил вдоль ее бортов. Перемена места, видимо, взволновала его, и теперь он тщательно обследовал свое новое жилье. Если бы все происшедшее касалось только этого непонятного клубка, но это затрагивало интересы всех сотрудников лаборатории аномальных явлений.

Уже две недели лаборатория располагалась здесь (у девушки язык не поворачивался сказать на новом месте;). Лариса с грустью вспомнила солидный корпус с мраморной мозаикой по стенам. Там имелось десять просторных комнат со всевозможным оборудованием, шестнадцать маленьких, в которых хранили реактивы и запасные части, и просторный холл, где пили чай и смотрели цветной телевизор. В общем, имелся имидж солидного научно-исследовательского центра, рассеявшийся теперь на неопределенное время.

Корпус лаборатории, стоявший в центре города, давно уже приглянулся коммерсантам, непрестанно атакующим мэра. И вот девятый этап областной приватизации захлестнул и это прекрасное здание. Руководству центра было предложено внести в кратчайшие сроки десять миллионов брусков, чтобы здание осталось за лабораторией. Но такой суммой лаборатория, разумеется, не располагала. С каждым месяцем потребность в средствах становилась все сильнее, а финансирование научных работ уменьшалось и уменьшалось. Мэр прямо намекал, что областной бюджет не может содержать всех бездельников, не желающих заниматься народнохозяйственными проблемами. Узнав об этом, оживившиеся бизнесмены мигом выплатили требуемую сумму, и теперь под крышей бывшего научного центра весело сверкала вывеска коммерческого ресторана.

Конечно, часть этой суммы досталась и лаборатории. Ее как раз хватило на то, чтобы приобрести в свою собственность три двухкомнатные квартиры на первом этаже пятиэтажного жилого дама. Теперь уже все окончательно уяснили, что от былого великолепия прежней жизни не останется и следа. Провели грандиозное сокращение штатов, а последние тысяча триста шестьдесят брусков ушли на разборку ненужных стен. После этого одиннадцать сотрудников все еще существующей лаборатории переехали сюда. Им еще повезло, потому что остальные тридцать девять сокращенных грустно потянулись в этот день на биржу труда, где ощущалась острая нехватка дворников, ассенизаторов и младших помощников фермера.

Объем пространства теперешней собственности лаборатории не вмещал и трети необходимого для работы оборудования. То, что вошло, громоздилось теперь по комнатам, оставляя лишь узкие проходы, которые своим видом нарушали все представления о технике безопасности. Остальное распихали по личным гаражам. Пришлось выбросить большую часть картотеки и почти все экспонаты. Перевезли лишь то, что нужно было для продолжения наиболее важных исследований, и это непонятное существо.

Сейчас оно ощупывало шероховатые стенки ванной. Лариса не знала, о чем оно сейчас размышляет, и продолжала предаваться горестным воспоминаниям о минувших днях. Возможно, существо тоже вспоминало свое прежнее жилище. Тогда оно спокойно плавало в просторном бассейне на двадцать пять квадратных метров, наполненном теплой водой. По его периметру стояли трехметровые столбы с мощными прожекторами, освещавшими каждый уголок бассейна, и двумя видами автоматической защиты (ионной и лазерной) на тот случай, если бы сгусток вдруг решил покинуть свою территорию и отправиться путешествовать самостоятельно. Но он не предпринимал никаких попыток к бегству, а предпочитал спокойно лежать на поверхности воды в самом центре бассейна и подплывал к бортам лишь тогда, когда в воду опускали вкусную питательную смесь.

Неизвестно, что чувствовало существо теперь, когда из просторного бассейна оно угодило в тесную ванну. Мало того, запасы питательной смеси подошли к концу за три дня до переезда, а приобрести ее сейчас было уже невозможно. Завод-поставщик оказался на территории суверенного Башкортостана и просил за смесь либо свою национальную валюту — таны, либо свободно конвертируемую. Ввиду ограниченного количества танов, областной банк производил обмен брусков лишь по лицензии, которой у лаборатории не было. А курс свободно конвертируемой был столь высок, что если даже сложить всю зарплату сотрудников, то на вырученную сумму можно было бы закупить всего три порции смеси.

Когда были прерваны поставки, академия наук Башкирии выразила готовность забрать существо к себе. Обрадованные сотрудники со всеми предосторожностями запаковали его в специальный контейнер и повезли в Башкортостан. Но не тут-то было. Законы области запрещали вывоз за ее пределы любого живого существа без лицензии. Начальник лаборатории с поста таможни, задержавшего груз, послал слезную мольбу в парламент. Депутаты принялись обсуждать внеочередной вопрос о выдаче нестандартной лицензии. Было сказано много слов о проблемах науки, о том, следует ли считать это существо национальным достоянием, о влиянии исследований на жизнь рядового гражданина области. Обсуждение продолжалось три дня, после чего депутаты, так и не придя к единому мнению, перешли к более насущным делам. Тщетно прождав решения, начальник через неделю вернул существо в лабораторию и поместил его обратно в бассейн. Оно вновь выбралось на середину и застыло в неподвижности, как и прежде.

С переездом в новое помещение перед сотрудниками лаборатории встало множество насущных проблем. Когда последнюю порцию смеси скормили ненасытному существу, пришлось варить подобную из пакетов концентрированной овсяной каши и яблочного киселя. Но то ли состав получился несколько иной, то ли сгусток питал отвращение к концентрированной пище — большинство смеси оставалось несъеденным и плавало на поверхности воды. А замена грязной воды на чистую становилась при отсутствии автоматики сущим мучением. Приходилось полностью выпускать старую воду, что чрезвычайно не нравилось существу, и только затем набирать новую, но разве могла вода из городского водопровода быть стерильно чистой? Сгусток не выносил также холодную воду и не понимал, что наличие суверенитета вовсе не является гарантией наличия горячей воды в кране. При остывании воды ниже 34 °C он делал попытки покинуть ванну, что при отсутствии защиты категорически не допускалось. Поэтому в двух кухнях на плитах постоянно грелись ведра с горячей водой, а в третьей готовилась смесь.

Единственным преимуществом нового помещения являлось то, что теперь в лаборатории было аж три входа (два в одном подъезде и один в другом). Сотрудники постоянно находились в раздумьях: какую из дверей объявить парадным, а какую пожарным входом. В таком обилии альтернатив запуталась даже иностранная делегация, прибывшая посмотреть на существо. Ранее такие посещения были просто невозможны из-за засекреченности работ. Но теперь гости платили валютой, и администрация области с гордостью обнаружила еще один источник поступления свободно конвертируемой.

Делегация оказалась то ли из Швеции, то ли из Финляндии. Ее участники восхищенно по очереди заглянули в ванну, а потом долго не могли решить, в какую же дверь выходить. Впоследствии выяснилось, что при этом исчез один из профессоров. Депутаты всерьез обсуждали закон, по которому житель другого государства может стать полноправным гражданином области, а администрация три дня жила в ожидании заявления о предоставлении политического убежища, которое, впрочем, так и не поступило.

Лариса, вздохнув, вывалила из кастрюльки смесь в ванну. Сгусток тут же оказался вблизи корма и даже ухватился одним щупальцем за край бортика. При наличии защиты пучок ионного излучения тут же наказал бы нарушителя, но ее трехметровые стойки не помещались в тесных габаритах комнатки. Существо ткнулось в смесь и сразу же отпрянуло обратно.

— Хочешь — не хочешь, а другого нет, — сказала ему Лариса и закрыла занавеску. Клубок вернулся в центр ванной, но продолжил беспокойно крутиться, когда девушка покинула помещение.

— Ну что, как он? — спросил Иван Николаевич — руководитель всех еще ведущихся научных работ и начальник лаборатории.

— Опять ничего не ест, — сокрушенно вздохнула Лариса.

— Плохо, — согласно кивнул Иван Николаевич. — Я думаю, пока он живет на внутренних резервах, но что будет, когда они закончатся?

— Забыли про него совсем, — задумчиво произнесла девушка. — И про него, и про нас забыли.

А ведь было время, когда о нем писали чуть ли не каждую неделю. Все началось с падения метеорита в северных лесах тогда еще не суверенной и даже не автономной области. На месте падения обнаружили глубокую воронку, а возле нее обломки металла красноватого цвета. При исследовании местности один из лаборантов заметил, как из-под крупного обломка, лежавшего в отдалении, выбралось существо, напоминавшее большой клубок черной шерсти с торчащими из него нитками. Пришелец быстро добрался до ближайшей лужи, где затих, заметно увеличившись в объеме. Его немедленно перевезли в местный научный центр, чуть ли не половину которого сразу же переоборудовали под изучение инопланетного посланца. Газеты пестрели заголовками: Разумные цивилизации выбирают страну победившего социализма;. В учебниках обществоведения появилась знаменательная фраза: Все инопланетные цивилизации, если они достигли высокого научно-технического потенциала, живут при коммунизме;. Успехи советской науки превозносились везде и всюду; даже по самому пустяковому поводу упоминалось место появления пришельца. Научный центр отделали мрамором, а на заводах провели социалистическое соревнование под девизом: Страна Советов готова к встрече.

Но шло время. Ученые ежемесячно выдавали новый вариант программы контакта, существо его игноррировало. Пришельца не интересовали ни световые сигналы Морзе, ни композиция цветовых оттенков, ни музыка, ни различные запахи. Сгусток проявлял признаки жизни лишь при появлении питательной смеси, которую обнаружили в помятом резервуаре на месте катастрофы. Со временем ученые изучили ее состав и научились готовить такую же, наладив впоследствии даже промышленное производство. Интрига исчезла, слухи прекратились, газеты все меньше писали о пришельце, а потом замолчали совсем, окончательно потеряв интерес.

— Сегодня все задержимся после работы, — весело объявила появившаяся из холла Светлана Федоровна.

— А в чем дело? — недовольно спросил Женя, оторвавшись от экрана компьютера. — Две недели на новом месте, — объяснила Светлана Федоровна, — а мы все еще не отметили новоселье.

— Было бы что отмечать, — проворчал под нос Петр Ильич, грозно сверкая очками из узкого прохода.

— Порядочные люди всегда найдут место празднику, — укоризненно посмотрела на него Светлана Федоровна. — Все готово уже, а вам, как всегда, не угодишь.

— Ладно, не ссорьтесь, — сказал Иван Николаевич. — Раз люди старались, то грех не отметить.

Ровно в шесть все, кто работал в этот день, собрались в холле, под который решили оставить одну из комнат даже при всеобщей тесноте. Там стоял лишь длинный стол с двенадцатью стульями вокруг и неработающий телевизор с поцарапанным экраном, который повредили при переезде. Теперь и покупать новый, и ремонтировать старый было одинаково не по карману.

Стол не пустовал. На розовой скатерти уже заботливо расставили семь больших тарелок (по числу собравшихся), блюдо с жареной рыбой, тарелочки с нарезанным сыром и колбасой. В центре стояла ваза с пирожными, а возле нее три бутылки водки и бутылка коньяка.

— О, даже коньячок, — удивился Иван Николаевич. — Откуда такая роскошь?

— За гостей компенсацию выплатили, — пояснила Светлана Федоровна.

— В брусках? — поинтересовался Женя.

— А в чем же еще? — отреагировал Петр Ильич. — Валюта начальству, небось, самому нужна.

— Хорошо, что хоть это заплатили, — вздохнул Иван Николаевич. — А валюта и нам не помешала бы. Тогда и смеси бы купили. Помрет чудовище наше без смеси, точно говорю, помрет.

— Но ведь сколько-то оно все же ест, — возразила Лариса. — Может быть, хватает ему.

— Нет, — продолжил Иван Николаевич. — Не ест, потому что не может. Вот вы, Лариса, что больше всего не перевариваете?

— Вареную свеклу, — не задумываясь, ответила девушка.

— А что было бы, если бы вас всю жизнь кормили мясными и рыбными консервами, а потом вдруг перевели на вареную свеклу?

— Да ну, Иван Николаевич, привыкла бы, наверное.

— А вот оно не может! И потом, если оно даже и ест, то неизвестно, как влияет на его организм съеденное. Ведь в каше и киселе могут содержаться такие добавки, какие смесь и не предполагала.

В этот момент подошли молчаливые супруги Сидоровы, работавшие в одной из дальних комнат, и все принялись усаживаться за стол. Разговор сразу же переключился на разные бытовые мелочи.

— Мы ведь до сих пор так и не решили, кто будет дежурить в это воскресенье, возвестил Иван Николаевич, сидевший во главе стола. По одну сторону от него расположились Сидоровы и Петр Ильич, по другую — Лариса, Женя и Светлана Федоровна, которая то и дело порывалась что-то сказать.

— Вот Петр Ильич у нас давно не дежурил, — наконец предложила она, не забыв, что он отказался подменить ее в прошлое воскресенье.

— Помилуйте, Светлана Федоровна, — возмутился Петр Ильич, обращаясь сразу ко всем. — Я две недели подряд в прошлом месяце дежурил. Пусть Волопасов лучше, видите, его опять сегодня нет.

— Не получится, — сказал Иван Николаевич после первой рюмки. — Он в субботу дежурить будет и вряд ли согласится остаться на следующий день. А сегодня его нет, потому что я ему дал отгул за позапрошлое воскресенье.

— Сверхурочные надо платить, — предложил Женя. — Тогда и желающие появятся.

— Откуда им взяться-то, сверхурочным? Скоро и зарплату урежут. Указ готовится. О снятии налогов с предприятий и перенесении их на непроизводительную сферу, то есть, на нас с вами.

— А что мэрия говорит? — спросил Петр Ильич. — Почему она молчит?

— Мэрия не молчит. Она советует самостоятельно поискать источники финансирования.

— Легко сказать поискать! — чуть не кричал Женя. — Если торговля выкрутится, то нам что делать? Не пришельца же за деньги показывать!

После второй рюмки все стали гораздо разговорчивее.

— Недавно такую помаду рекламировали, чудо, да и только, — поделилась Светлана Федоровна с Ларисой. — Жаль только, что за доллары.

— Все эти рекламы — чушь собачья, — заявил Петр Ильич, закусывая ломтиком сыра. — Вообще их нельзя по телевизору показывать. Вот вчера на экране картинка: море синее-синее, яркое солнце и желтый песок. И голос: Приглашаем всех желающих посетить курорты Италии. Оплата в СКВ;. Внук мне сразу: Деда, ну поедем, поедем. Смотри, там всех приглашают;. А что я ему скажу? Он ведь не понимает, что такое СКВ.

— А сын его разве не возил к морю? — спросила Лариса.

— Да где там! С утра до вечера горбатится на своем заводе, едва на жизнь хватает.

— Ужасно, — согласилась Светлана Федоровна. — А у моей дочери второй раз квартиру обворовали. В первый раз, когда ей видеотехнику выделили, на пятый день дверь выломали. Едва-едва наскребли денег на новую обстановку, на предприятии с вещами помогли, и на тебе — снова!

— Видать, мафия за распределением следит, — заметил молчавший до этого Сидоров.

— Везде у нас мафия.

Выпили по третьей.

— Лариса, — вдруг хлопнул себя по лбу Иван Николаевич, — нашему чудищу воду пора менять! Все не могу привыкнуть к мысли, что у нас автоматики больше нет.

Лариса вскочила, бросилась в ванную комнату, рывком распахнула дверь и щелкнула выключателем. Существа не было в ванной. Оно распласталось на стене. ЧЕРНЫЙ ШАР диаметром сантиметров сорок медленно пульсировал. Семь метровых щупалец неподвижно лежали на зеленой кафельной плитке.

Размер внезапно выросшего пришельца напугал Ларису, и она замерла в ужасе. От существа исходила безмолвная угроза, а оно, заметив Ларису, вздрогнуло и поползло по стене, словно отвратительный гигантский паук. Добравшись до угла, два щупальца крепко ухватились за трубу, а остальные скрылись в темном пространстве между ванной и стеной. С шорохом и хрустом оттуда был извлечен солидно одетый… мертвец. Ларисе лишь бросился в глаза темный дорогой костюм и синее мертвое лицо, которое приковывало взгляд и не давало сосредоточиться на чем-либо другом.

Лариса хотела закричать, но ужас сдавил ее голосовые связки невидимой петлей; из горла выдавилось лишь тихое сипение — она догадалась, куда делся исчезнувший профессор.

А существо не стояло на месте. Когда Лариса вновь взглянула на шар, то он обнаружился почти рядом с ней. Самое толстое щупальце крепко обмотало трубу, тянувшуюся через всю комнату, три щупальца продолжали сжимать мертвеца, а остальные вдруг соскользнули со стены и протянулись к Ларисе.

Оцепенение сковало девушку, и она, неистово желая оказаться за тысячу километров отсюда, тем не менее, не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Противные склизкие щупальца обвили ее тело, подняли вверх и снова опустили. Холод пришельца чувствовался сквозь юбку, и даже теплый шерстяной свитер не защищал от жуткого прикосновения. Лариса попыталась вырваться. Прочь, прочь отсюда!

Щупальце на талии сжало Ларису еще крепче, а два других скользнули вниз и обхватили ее ноги, словно кольца наручников, вокруг щиколоток. Щупальца приподняли мертвеца, поставили и, передвигая его ноги, заставили идти, после чего проделали ту же операцию с Ларисой. Затем они усадили профессора за стол, подтащили девушку туда же и устроили ее на стуле напротив мертвеца. Его голова свесилась влево, кривой рот раскрылся, взгляд тусклых глаз был направлен прямо на нее. Кожа лица лопнула, и теперь оно приобрело такой отталкивающий вид, что Лариса просто потеряла способность соображать. Щупальца тем временем завладели их запястьями и ритмично подносили ладони ко ртам, словно играли в обедающую пару. После этого они на пару секунд отпустили людей, поставили картонную коробку на стол и сдвинули стулья вместе, заставив Ларису смотреть в провал ящика, будто в экран телевизора. Мертвец накренился, потерял равновесие и повалился. Холодное тело со сладким запахом разложения коснулось ее плеча. Да, это был контакт. Свершилось! Пришелец словно сквозь стены наблюдал за повседневной жизнью людей, и теперь что-то вынудило проявить свои знания, показывая различные эпизоды, увиденные им за эти годы. Со стороны происходящее выглядело бы даже смешным. Казалось, неуклюжий черный осьминог забавляется игрой в куклы. Но одной из них являлась живая девушка, а другой — мертвец.

Его прикосновение вывело Ларису из столбняка, и она рванулась прочь. Скользкие щупальца плотнее сжали свои объятия, но девушка продолжала вырываться. Это вовсе не понравилось существу, и оно оттолкнуло девушку от себя так, что она пролетела через всю комнату и оказалась в углу.

Лариса мигом вскочила. Но ее взгляд снова замер на пришельце и уже не смог оторваться. Черный шар сморщился, покрылся складками, но вот одна из них раскрылась, и оттуда вывернулось новое щупальце — ослепительно-красного цвета. Оно, извиваясь, поползло по полу, все увеличивая свою длину. Лариса вздрогнула и ударила кулаком об стену.

К ее удивлению, стена ушла вглубь — под рукой оказалась дверь. Лариса выскользнула в образовавшуюся щель, плотно прикрыла дверь за собой и побежала в холл.

Застолье шло полным ходом. Все захмелели и, несмотря на позднее время, не захотели расходиться.

— Оно выбралось! — крикнула девушка. — Оно идет сюда!

— Отлично! — возликовал Петр Ильич. — Пусть идет. Мы и ему нальем. И у него сегодня праздник. И у него новоселье.

— Оно убьет всех нас. Оно уже убило профессора.

— Да нет, милочка, вы что-то путаете, — вмешалась Светлана Федоровна. — Мне точно говорили, из достоверных источников. Он попросил у нас политическое убежище.

У Ларисы даже руки опустились. Никто не желал ее слушать. А чудовище вот-вот могло ворваться в комнату. Тогда она обратилась к Жене:

— Женечка, все, заканчивай. Пойдем отсюда скорее.

— Но почему, Лариса? Чего ты так испугалась?

Объяснять было бессмысленно. Дверь коридора, откуда только что появилась девушка, скрипнула и начала подозрительно открываться. Ужас захлестнул Ларису, и она, помимо своей воли, взглянула туда.

Дверь скрипнула еще раз и захлопнулась. Сквозняк, — с облегчением подумала девушка. Испуг исчез, и это придало ей решимости. Оставалось прибегнуть к последнему средству.

— Женечка, ты не забыл? У нас через месяц свадьба. Если ты сейчас остаешься здесь — свадьбе не бывать!

Больше всего Лариса опасалась, что не подействует и оно, но Женя был не такой человек, который стал бы рисковать ради мелочей.

— Хорошо. Если тебе так хочется, пойдем, — он кивнул и направился в коридор.

— Нет, нет, не сюда, — закричала Лариса, — в другую дверь.

— Как хочешь, — развернулся Женя, решив соглашаться с Ларисой весь вечер.

Когда они уже покидали квартиру, их догнала Светлана Федоровна.

— Зря уходите, — сказала она на прощание. — Посидели бы еще. Впрочем, дело молодое, понятное.

Ларисе вдруг захотелось задержаться, уговорить всех, но она понимала, что… промедление смерти подобно;, да и вряд ли перенесла бы повторную встречу со сгустком. И она зацокала каблчками сапожек вслед за Женей, который уже вполне уверенно добрался до выхода из подъезда.

Чудовище медленно подобралось к новой двери, тихо передвигаясь на своих щупальцах и оставляя на полу слизистый след, слабо светящийся в темноте. Ткнувшись в дверь, оно остановилось. Его взгляд легко просвечивал препятствие. За ним был свет и люди, пятеро людей. И не было тех памятных, жгучих лучей, которые жгли и жалили на том, старом месте. Существо сжалось, готовясь к броску и планируя действия каждого щупальца.

Свежий морозный воздух выветрил ужас, но Лариса уже твердо решила, что никогда больше не переступит порог этой лаборатории. Теперь требовалось втолковать все случившеся Жене. Но что следовало предпринять потом? Кому сообщить о страшной находке и непредсказуемых действиях пришельца? А сзади их уже догонял грузовик. Шальной водила и не подумывал сбрасывать скорость на повороте. Напротив, он увеличил ее. Грузовик, не желая изменять направление, проскользнул колесами по льду.

Лариса облегченно перевела дух. Самое страшное теперь позади. Она подхватила Женю под руку и блаженно прикрыла глаза. Обыденная картина вечерней улицы, занесенной февральским снегом, казалась теперь невыразимо прекрасной. Шофер крутанул баранку до предела, но грузовик завертело, занесло на тротуар. Кузов резко ударил по спешившей куда-то парочке.

Машина остановилась. Водитель испуганно выскочил из кабины и воровато огляделся. Никого. Тогда он быстро залез обратно и рванул за ближайший поворот, не удостоив вниманием сбитых им людей.

Чудовище распласталось по стене, упираясь двумя щупальцами в потолок. Его терзал голод и холод. В лужах на полу копошились черные черви — ужасное порождение чужого, непонятого нами мира. Всюду была сырость и плесень. Запах гнили шел из соседней комнаты. Чудовище знало причину его появления, но это его уже не интересовало. Ему срочно требовалась пища и теплая чистая вода, но не было здесь ни того, ни другого.

Лишь хрупкая перегородка из прозрачного материала отделяла существо от внешнего мира, но за ней находилось царство холода. Зато за стеной, на которой расположился пришелец, было тепло и чувствовалось присутствие пищи, пусть и не такой вкусной, но это уже не заботило чудовище. Ритмичными движениями щупальца бесшумно дробили стену.

апрель 1992