"Сафари на…" - читать интересную книгу автора (Алексеев Вячеслав)

5

Второй день петляли изгибами какой-то реки — с Дона, по мнению Стаса, свернули на Хопер, но из-за тонкого льда не смогли перебраться через очередную протоку и пошли по ней. А потом и вовсе потерялись, хотя и старались не упустить реку из виду. Изредка попадали на санную колею, тянущуюся от стогов с сеном на заливных лугах к небольшим деревенькам. Деревеньки пока старались обходить стороной. Вообще, берега были достаточно наезжены. Вот и опять, обогнув одинокий дымок спрятавшегося за рощицей хутора, Валентин разглядел едва заметную узкую стежку со следами саней и конскими яблоками, вившуюся между обрывистым берегом и кустами густого леса к очередному лугу. Чтобы не скатиться с обрыва, Валентин старался прижимать грузовик вплотную к кустам. Те, что помельче — давил, покрупнее объезжал, при этом ветви громко скреблись по кабине и кузову, стряхивая на землю снег.

— О! Стас, смотри, утки… — воскликнул шофер.

Впереди машины по той же стежке бежала стая светло-серых птиц, издали действительно похожих на небольших уток. Их было десятка два, а то и больше. Птицы вперевалку бежали впереди машины, отставшие изредка взлетали и опять приземлялись в середину стаи. В бок — в кусты или к реке они почему-то убегать не догадывались. Откуда они взялись ни Валентин, ни тем более задремавший Стас — не заметили.

— Какие утки зимой? — ответил начальник спросонья. — Это куропатки, не пуганные совсем. Тормози, а то жаренка улетит.

Валентин остановил грузовик и Стас, захватив свою вертикалку, тут же выпрыгнул на снег. Завидев человека, стая тут же поднялась и с характерным для куропаток звуком «фр-р-рр» устремилась в лес. Впрочем, было слышно, что она где-то тут же и притаилась.

Стас выругался:

— Черт! Зилок они не видели, а человека знают.

— Нужно было с подножки стрелять. — посоветовал шофер.

— Не, далеко. Придется в лес идти, по сугробам. Куропатки далеко не летают, хотя прячутся отменно. Эй, в кузове! Кто хочет куриной косточкой в зубах поковырять? — крикнул Стас, открывая дверь будки.

— Что, уже приехали? — раздалось из глубины.

— А в этом кемпинге есть горячая ванна?

— Придорожная шаверма?

— Почти. Не совсем курица, и не совсем в лапше, но шансы есть. Только сначала нужно немного пострелять.

— Холодно. — раздался голос Евгения. — А тут пригрелись уже. Да и консервы пока есть.

И все же, поохотиться вместе со Стасом вызвались лейтенант и его шофер Костя. Алексей отдал свой автомат Руслану, а сам взял одностволку шестнадцатого калибра, Евгений сунул две пачки патронов. Костя хотел было взять калаш, но все тут же засмеялись:

— Куропатка, чай, не динозавр. С автомата попасть сложно. Вот тулку бери, ружьишко хоть старое и тяжелое, чтоб по кустам лазать, но бой отменный.

И трое охотников углубились в кусты. Куропаток было не видать, зато то тут, то там доносился характерных звук от их крыльев. Стас прижал палец к губам и показал каждому из спутников направления для поисков стаи. Охотники разошлись.

Константин, зарядив ружье, полез в самую чащу, где по звукам перелетал с ветки на ветку крупный выводок. Но пуганные птицы, завидев его, перелетали дальше и дальше вглубь леса, не подпуская близко. Сзади раздался выстрел, за ним второй. Еще дуплет. Еще.

«Во, лупят» — подумал он.

Косте захотелось вернуться, посмотреть — попали стрелявшие или нет, но тут он увидел на голой вершине здоровущей березы метрах в двухстах от себя пяток очень крупных черных птиц. Толстые ветви склонялись от их тяжести.

«Либо тетерева, либо вовсе глухари, килограмм на пять каждая» — подумал он, и полез через сугробы, стараясь держать ту березу за ориентир. Получалось плохо, береза, хоть и возвышалась над всей рощей, постоянно скрывалась за кустарником и другими деревьями, покрытыми густыми шапками снега.

Поплутав по зарослям еще с полчаса, кое-где по самую грудь утопая в сугробах, Костя выбрался на небольшую проплешину. Березу он нашел, но ее ветви были уже пусты. Внезапно, прямо из под ног из снега выскочили еще две птицы и тут же улетели в самую чащу. Костя даже ружье не успел вскинуть. Плюнув, он закурил и подумал о возвращении. Идти по своим следам было проще всего, но не хотелось ломать ноги, повторяя все зигзаги неудачной погони за глупыми птицами. По целине нетронутого снега переться тоже особой радости не вызывало. Оглянувшись, Костя заметил узкую тропу, протоптанную в сугробах каким-то крупным зверем. Может лосем, может оленем. Прикинув примерно, что тропа направляется в ту сторону, где должна стоять машина или на санный путь, Костя направился по ней, стараясь наступать на утоптанные следы копыт.

«Хоть бы посигналили, что ли? — думал он, — Или стрельнули, то палят, когда не надо, то молчат». Крикнуть самому мешало чувство досады и боязнь насмешек: мало того, что ничего не добыл, так еще и заблудился.

Поперек тропы, чуть возвышаясь над сугробами, лежало поваленное дерево. Зверь, судя по следам, перепрыгивал его. Костя решил перелезть. Забравшись на ствол, он слегка опешил. Тропы дальше не было. Точнее, была, но начиналась метра через три, а сразу за корягой лежал рыхлый снег, без всяких следов. Он совсем уж было собрался спрыгнуть вниз, но какое-то сомнение в последний момент остановило его: не может зверь, кто бы он ни был, так далеко прыгать. И занести так ровно не могло. Если б снегопад был, так он бы всю тропу завалил. Терзаясь сомнениями, Костя поставил ногу на снег и вроде бы нащупал опору. Но как только перенес всю тяжесть тела, почувствовал, что земля уходит из под ног, проваливается. Извернувшись, он бросил ружье и попытался схватиться за предательское дерево, через которое перелезал, но не удержался и упал вниз. Милиционер оказался в какой-то яме, тщательно замаскированной, накиданным поверх веток снегом. Посреди ямы торчали три остро отточенных кола. Если бы он не успел в последний момент схватиться за корягу, непременно угодил бы на один из них. А так — всего лишь сполз между стенкой и колом, хорошо прикопанным в землю. Сполз, да и застрял. Не туда, ни сюда. Ко всему прочему острие все же зацепило подол полушубка, пропороло сзади у ремня, и милиционер оказался пришпиленным, как бабочка на булавке. Хорошо, хоть ничего не повредил, да и руки свободны. А ноги лишь слегка доставали до земли.

Едва он пришел в себя и начал осматриваться, подумывая, как бы половчее расстегнуть ремень портупеи и скинуть полушубок, чтобы освободиться из западни, как сверху раздался пронзительный залихватский свист. Костя поднял голову и увидел бородатую голову, в черной лохматой шапке заглядывавшую в яму.

— Прол, — заорала голова. — Иди скорей, посмотри, какой мерин в нашу яму попал.

Вскоре над ямой показались еще две таких же заросших головы оборванцев. А по сопенью Костя определил, что кто-то еще был и сзади.

— Ну чего смотрите? — крикнул он. — Помогите лучше, видите, упал. Какой дурак тут ямы нарыл?

— А чего ж не помочь хорошему человеку? — ухмыльнулся один из мужиков, что был одет заметно богаче остальных. — Сымай одежу, купчина. И сапоги. Ежели ты по-хорошему, так и мы по-хорошему, живым отпустим, хоть и без одежи, а коль трепыхаться учнешь, так тут вовсе голову потеряешь.

Мужики засмеялись. Тут милиционер понял, что на их помощь лучше не рассчитывать. «Не иначе, как лесная шайка разбойников — подумал он. — А этот, побойчее, похоже, атаман».

Как бы в подтверждение мыслей, разбойник свесил над ямой здоровенный тесак. Двое других, ухмыляясь, показали дубины, сделанные из еловых корневищ, с торчавшими во все стороны острыми остатками не то ветвей, не то корней.

— Вы чо, мужики? Совсем охренели? Я ж милиционер, да еще при исполнении. Вы чо, форму не видите? Да сейчас сюда все отделение примчится и покрошит вас в решето…

Мужики удивленно переглянулись, похоже, они ничего не поняли.

— Да хочь сам великий князь. — сказал атаман. — Сымай шубейку, жив будешь.

Тем временем, Константин просунул руку между телом и стенкой ямы, пытаясь кончиками пальцев расстегнуть пуговицы полушубка и просунуть руку к кобуре. Одна вроде бы расстегнулась, вторая оторвалась. Напрягая все тело, Костя стал расшатывать столб, чтобы выскочить из ловушки. Прекрасно понимая, что для обездвиженного у него шансов никаких, да и подмога не успеет, Костя рвался из всех сил.

Атаман, наблюдая телодвижения пленника, презрительно усмехнулся, смачно сплюнул в яму, попав при этом на костин сапог, и заметил:

— Стало быть, не хочешь по-хорошему. Ну и зря. Ладно, коль живота своего не жалеешь, быть посему. Киря, успокой калика перехожего, чтоб не дергался.

Разбойник, свесившийся сзади милиционера, размахнулся, примериваясь в темечко, но Костя, хотя и не видел его, шестым чувством почуял опасность и рванулся из последних сил. Полушубок затрещал и Константин свалился на дно ямы. А дубина, прочертив дугу, ударила по колу, над которым только что возвышалась голова милиционера. Промахнулся, да еще и острие кола, на который пришелся основной удар, отломилось, и потому разбойник не удержал свое оружие. Дубина свалилась вниз, правда, без особого ущерба для лежавшего на спине Кости. Рука наконец то нащупала кобуру, макаров как бы сам выпрыгнул наружу, вторая рука сразу же передернула затвор.

Направив ствол на атамана Костя успокоился.

— Ну-с, господа-разбойнички, власть поменялась…

Головы убрались. Впрочем, непохоже, что они испугались пистолета. Судя по обрывкам голосов, доносившихся сверху, разбойники нашли ружье, упавшее в снег перед деревом и сейчас размышляли, что это за штука такая и как ей пользоваться. Костя приподнялся и осмотрелся. Яма была круглая, метра полтора в диаметре и свыше двух метров глубиной. В вершинах треугольника были вкопаны колья, в нижней части толщиной с бревно, в верхней — с остро заточенный карандаш. Подниматься было неудобно — слишком мало места, тем не менее он встал, помогая себе левой рукой, а правой держал на мушке верх ямы. Внезапно раздался выстрел, затем удивленная перепалка между разбойниками. О чем говорили — непонятно.

«Сообразили, все же. Значит и курки взвели. Один патрон еще у них есть, во втором стволе, с дробью. Трешка — хоть и не смертельно, но не приятно. Почему не смертельно? А если в упор в голову?» — пронеслось у него в голове.

Подняв вторую руку, Костя кончиками пальцев достал край ямы, но ухватиться было не за что. Снег, сглаженная закругленная мерзлая земля. До бревна, с которого он сюда свалился, было не дотянуться. И подпрыгнуть — мешали врытые колья.

Над краем вновь появилась голова атамана и следом стволы ружья. Атаман держал тулку на вытянутой руке в стороне от себя, но стволы пытался направить на Константина.

— А ну, брось! — закричал Костя и пальнул в воздух из табельного оружия.

Рожа вместе со стволом исчезла. Разбойники опять заспорили — опробовать ли на узнике новое оружие или прибить старым дедовским способом, без всяких новшеств. Судя по голосам, атаман ратовал за новинку, а подельники склонялись к мысли — притащить из какой-то пещеры пару камней. Победил атаман. Вновь над ямой появилась всклоченная голова и сбоку стволы ружья, которое атаман по прежнему держал на вытянутой руке. Видимо, ему и самому было страшновато держать вещицу, столь сильно грохочущую, что уши закладывало. На этот раз Костя не стал медлить, и не прицеливаясь, выстрелил атаману в плечо. Промахнуться было сложно, до мишени было чуть больше метра. Прол заорал, выронил ружье в яму и скрылся из видимого Костей пространства.

Наверху опять началось совещание. На этот раз было решено идти за камнями. По шагам Костя определил, что разбойники ушли и попробовал привстать на цыпочки, чтобы дотянуться до поваленного дерева. Но услышав скрип снега около ямы, тут же отдернул руку. И вовремя. В дерево, за которое он хотел уцепиться, врезалась дубинка, сломав пару торчавших из нее сучков.

— Но, не балуй. — раздался голос сверху.

Костя протиснулся между кольями на противоположную сторону и разглядел лишь верхушку шапки разбойника, оставшегося его караулить. Держа пистолет двумя руками, прицелился и плавно, как учили, нажал спусковой крючок. От выстрела шапка слетела, но, похоже, разбойник не пострадал. Он разразился такой отборной бранью, что милиционер даже опешил. «Странно, — подумал он. — Вроде Стас говорил, что это до татарская Русь, а мат, как известно, к нам пришел вместе с татарами… Либо Стас ошибся, либо одно из двух».

Над ямой показалась рука с дубиной и стала махать по разным сторонам. Разбойник, не высовывая своей головы, хотел вслепую зацепить пленника. Костя тут же присел на дно, водя мушкой за рукой. Дождался, дубина ударилась в кол, замерев на мгновение, и милиционер тут же выстрелил. Промазал. Рука мгновенно исчезла из поля зрения.

«Ну, кранты. — подумал он. — Сейчас остальные оглоеды придут и забросают сверху камнями. Где же мои ребята, неужели не слышат? Или думают, что я тут куропаток стреляю?»

Костя подобрал ружье, взвел курки, выстрелил вверх второй патрон, вытащил обе гильзы и перезарядил новыми патронами. В голове почему то крутились детские воспоминания о романе Марка Твена «Янки при дворе короля Артура»: «Чем он там рыцарей то напугал? Дымом сигареты? А ну-ка, давай попробуем…» Закурил. Охранник никак не отреагировал на тоненькую струйку дыма, которую Костя старательно выпускал вверх. Толи не видел, толи нарочно не обращал внимание — мало ли, может пленник костер решил развести, чтоб согреться?

Спустя некоторое время, Костя потерял ему счет, наверху началось какое-то шевеление. Похоже, разбойники тащили тяжеленные камни: трещали кусты, скрипел снег, раздавалось кряхтенье и сопенье. Костя заметался по яме, пытаясь определить — с какой стороны последует атака, хотя в тесноте делать это было совсем не просто. Сначала над ямой появилась знакомая рожа, Костя выстрелил и промахнулся. Рожа тут же исчезла. Вслед за ней на том же месте показался здоровенный валун, килограмм на пятьдесят. Камень обхватывали четыре руки. На сей раз милиционер схватил ружье и выпалил по рукам с обоих стволов. Камень упал вниз, а снаружи раздался вой одного из разбойников.

«Попал! — подумал Костя. — Ага, не нравится?»

Быстро перезарядив ружье, гаишник еще раз выстрелил вверх и, вскочив на валун, добавил второй выстрел в ту же сторону. Хоть стоя на камне и повыше стал, а все равно не получалось увидеть то, что творилось за пределами ямы. По скрипу снега определил, что второй камень пойдет правее первого. И опять дубинка над головой заставила присесть на самое дно. Вот показался край второго валуна. Пожалуй этот побольше будет. А мелькающая сверху дубинка не дает подняться. Внезапное замешательство и о, чудо, короткая автоматная очередь внесла успокоение в истерзанную страхом Костину душу:

— Ну, наконец-то…

Сначала раздался голос Алексея:

— Костя, не стреляй.

Потом над ямой появилось и само лицо лейтенанта.

— Ну как ты тут? Живой?

— Живой… Вишь, сам из охотника в дичь превратился. А эти где?

Лейтенант посмотрел куда-то в сторону, поверх ямы:

— Кокорь одного поймал, остальные удрали. Ну чего, так и будешь сидеть?

Константин сначала подобрал гильзы и сунул в карман, выбросил наружу ружье, затем привстав на камень и опираясь на кол, полез вверх. Стоявшие рядом лейтенант и Женя, ухватив за плечи, помогли выбраться.

— Ну, братцы, попал.

— Да уж, попал так попал. И как тебя угораздило сюда залезть?

— И не говори, сам не пойму… — подошел к пленному разбойнику, от всей души врезал ему сапогом — У, зараза, я ж говорил, власть поменялась! Дубиной хотел меня… Вот теперь я сам тебя этой дубиной…

— Ну все, все, все… Не трогай языка, он нам еще пригодится. — успокоил его Алексей. — Пошли к машине, и так задержались. Ты хоть куропаток то настрелял?

Костя замялся:

— Да я тут глухарей увидел, вот такие здоровые, как страусы… — развел руки. — И в яму влетел, и тут уже эти заразы появились. Да я еще застрял, полушубком зацепился, ни туда, ни сюда. Во общем, вот так вот. Хотя двоих вроде бы зацепил.

— Понятно, а я пять штук снял, да Стас еще семь. Уже к машине пришли. А тебя нет и нет. Потом слышим, стреляешь. Но я сразу определил, не с ружья, а с макарова. Потому и решили, что что-то случилось. По куропаткам то при ружье никто с пистолета палить не будет.

Кокорь помолчал, не желая перебивать старшего, а потом добавил:

— Одного в плечо, второго в руку. Оба легко, на своих ногах убежали.

— А ты откуда знаешь? — удивились милиционеры.

— Дык… Следов то вон, смотрите. И кровь и прочее. Вот руку перевязывали и снегом затирали, а здесь другой тулуп снимал и рубаху. — Кокорь показал рукой отпечатки на снегу. — Яму вчера рыли, землю в овраг скидывали, а снег, чтоб присыпать, с этих кустов брали.

— Да… — покачал головой лейтенант. — Тебе бы следаком в органах работать.

Увидав пленника Стас обрадовался:

— Ничего себе — куропатка. Ну, наконец-то, хоть узнаем где мы находимся.

Идущий вслед за пленником Костя пихнул того в спину:

— Иди, иди, не оборачивайся. Вот, принимайте местного бандита. Раздеть и пришибить меня хотели…

Путешественники, сгрудились вокруг разбойника, допрос интересовал всех.

— Кто ты, откуда, чем занимаешься? — начал Алексей.

— Да мы это… — заюлил пленник. — Киря я, Кириллом крещен, значит. Вольные мы, на лов пошли мясо добывать. Для князя Даниила, сына Романа Великого.

Стас посмотрел на лейтенанта:

— Роман Великий? Что за Великий? Не знаю такого. Это черниговский князь? — уточнил он у пленника.

— Не… Торопецкий, в Чернигове же Михаил сидит. — пленник заерзал.

— Какой такой торопецкий? Где это? — удивился Стас.

Пленник задумался:

— Я не знаю. Говорят так — торопецкий. А еще — он галицкий или волынский. Вотчина его — Галич, только в Галиче давно сидит боярин Судислав и мадьярский король Андраш. А Даниил как бы с Волыни.

— Чего то ты мудришь, парень. Где Волынь и где ты… Чего ж вы залезли зверя промышлять в такую даль? — Алексей взял пленника за плечо и сжал пальцы.

— Так мы это… Христом Богом клянусь. Тут же земля ничейная, пограничье, вот мы, значит, сюда и пришли. Зверя добывать.

— Зверя, говоришь? — взорвался Костя, и стукнул разбойника ногой в спину. — А зачем с меня хотели шкурку содрать?

— Прости, боярин. Мы ж шутя. И совсем не покалечили. Яма то на тура была. А за обиду я виру заплачу, целую гривну дам. У меня есть, только спрятана…

— Шутя? Взятку предлагаешь? — и еще раз стукнул пленника.

Но тут вмешался лейтенант.

— Костя, угомонись. — и обратясь к пленнику, — А год сейчас какой?

Разбойник испуганно посмотрел на гаишника.

— Я не ведаю. Мы люди вольные, нам года знать ни к чему, то монахи знают. — произнес он и в подтверждение слов перекрестился.

Путешественники спрашивали еще много интересующих их вопросов, но пленник мялся, путался и толком ни на что так и не ответил. Или действительно не знал, или просто не понимал вопросов.

— Врет он все. — подытожил Стас. — Боярина галичского знает, а своего князя — нет. Да княжество то, якобы на Волыни. Это ж другой конец географии, за Киевом. Специально назвал, чтоб проверить не смогли. Либо беглый, либо еще что.

— Да, я тоже так думаю. Толку от него… Чего с ним делать будем? — согласился лейтенант.

— Связать, да и сдать в ближайшем поселке. Как ни как, разбойник. Глядишь, и нам больше веры будет.

— Не надо меня сдавать, я ж вам ничего не сделал — запричитал пленник. — Я на ловы пришел, меня тут и не знает никто… Я вам две гривны дам, только отпустите. Век молиться за вас буду…

— О! Что я говорил? — рассмеялся Стас. — Местный он. И не мясо промышлял, а прохожих!

Стас полез в будку и достал капроновый фал.

— А не развяжется? — спросил Костя. — Может лучше наручники?

— Не, я двойным геркулесовым свяжу. Этот узел не развязываемый в принципе. Только резать. Его древние римляне придумали, рабов связывать. — оглянул собравшихся и продолжил. — А что, на счет костра так никто и не позаботился? Уж стемнеет скоро и куропатки неразделанные протухнут. Обедать будем в ужин?

Народ стал расходится по разным хозяйственным делам и только связанный пленник остался сидеть на снегу, привалившись к заднему колесу Зилка.

Наутро Стаса разбудил Валентин:

— А пленник то сбежал. Вот тебе и не развязываемый узел…

— Как сбежал?

— Он веревку пережег. Когда все спать пошли, костер то не потушили. — добавил Кокорь.

— А… — махнул рукой Стас. — Ну и черт с ним.

— Нужно было его шлепнуть. — с сожалением добавил Костя.

— Какой-то ты все же кровожадный. — встрял Евгений.

— Посидел бы в яме, когда над головой дубина порхает, посмотрел бы я на тебя. — возразил милиционер.

— Эт все ерунда. Вот год так и не узнали, обидно…

— Год? — оживился Костя — Кстати, Стас, этот хмырь ругался вполне профессионально татарским матом. Так что мы в после татарский период попали.

— Здрасте! — отозвался Стас. — При татарах от той крепостенки на Волге одни б головешки остались. Так что про татар здесь пока и не слышали, а мат… С чего ты взял, что он от татар к нам пришел?

— Ну как же… Все говорят… — удивился милиционер.

— Плюнь в того, кто говорит. — авторитетно возразил Стас. — Наш мат жестко привязан к частям тела или определенным действиям. Что ж по твоему, объекты есть, а названий не нету? Между прочим, матерные слова имеются на новгородских берестяных грамотах 10 века, то есть задолго до татар, и даже до Рюрика. И еще, у наших монголов, ну из нашего 20 века — на те же темы совсем другие слова. Так что и тут опровержение.

— Ладно, оставь. — вмешался Алексей. — А по именам князей, что разбойник называл, можно год вычислить?

— Не-е. Почти невозможно. Пойми, мы же в самую древнюю Русь ехали, а тут средневековье. Я ж не готовился. Кроме того Юриев, Данил и прочих Владимиров на Руси было столько, во все периоды, что без нумерации и справочника — не разобраться. Любили князья своим детям одни и те же имена давать. Одно понятно — крещенный он, значит сейчас 12 или 13 век.

— Плюс-минус сто лет? Понятно, и тут облом… Ладно, будем другого случая ждать. А где мы сейчас находимся?

Стас достал карту:

— Черт его знает. Однако, водораздел уже проехали: вчера все встреченные речки текли на юг, к Дону, а сегодняшняя — уже на север, значит — в Оку. — Стас оглянулся — Опять же открытых пространств стало существенно меньше, а рощи — все чаще, и их больше. То есть, степь кончилась, начались лесостепи.

— И что это значит? — спросил Костя.

— Все очень просто. Мы где-то тут. — Стас обвел пальцем кусок карты, — Если эта речушка — верховье Осетра, то спускаясь по ней мы попадем в Зарайск и Коломну, а если она называется Проня, то прямиком в Рязань. Осталось лишь выяснить — как эта речка называется.

— Я б не сказал, что прямиком. Смотри, как она петляет.

— Да уж. — добавил Евгений. Помнится, в прошлый раз мы до Вожи как-то быстро проскочили.

— Ну так, мы тогда и по берегам не шастали, а тут Валентину половину пути приходится ползти на пониженных передачах.

Очередной санный путь, Стас поменялся с Алексеем местами — пошел к ребятам спать в кузов и именно в этот момент на дорогу выскочил лось — бодаться с грузовиком. Может весну почуял? Гаишник не упустил момент и завалил его с одного выстрела из калаша, чем потом изрядно гордился. У них со Стасом, после первой вылазки за куропатками, началось как бы необъявленное соревнование — кто лучший охотник. Разделали тут же, на снегу, тронулись дальше. Речка, вдоль которой они ехали, заметно расширилась. По пути встретили две крохотных деревеньки, в одной три дома, в другой — пять. И ни одного человека. Похоже, селяне издали услышав шум мотора, предпочитали спрятаться в заранее заготовленные захоронки. Путешественники специально обследовали все дома. Печки теплые, следов полно, а людей нет. В одном доме нашли даже чугунок с горячим варевом, стоящим на столе. И опять никого.

— Грамотные. — усмехнулся Стас. — Тут же степь рядом, вот степняки и научили. Небось, их дозоры нас срисовали, когда мы и знать не знали про эти хутора. Ладно, не будем им мешать, похоже Ока уже совсем рядом.