"Жгучее желание" - читать интересную книгу автора (Вулф Джоан)

Джоан Вулф Жгучее желание

Глава 1

В тот прекрасный, хотя и немного ветреный майский день я, как обычно, в три часа пополудни находилась на конюшне графа Кембриджского и разговаривала с его главным конюхом. Я сидела в его комнате, удобно устроившись в кресле в самой неподобающей для благовоспитанной леди позе, когда снаружи донесся шум — во двор стремительно въехал экипаж.

Кларк вскочил как ужаленный:

— Господь всемогущий, мисс, уж не его ли это сиятельство?

— Поскольку я не знаю больше никого, кто мог бы влететь сюда с таким грохотом, полагаю, что это он, — сухо ответила я.

Кларк тут же исчез за дверью. Я приняла еще более небрежную позу, лениво размышляя над тем, что могло привести графа Кембриджского в его родовое поместье в самый разгар лондонского светского сезона.

Сверкающий луч майского солнца проник сквозь окно и коснулся моей головы. Апрель в этом году выдался холодным, и погреться на солнышке было очень приятно. Я зажмурилась, наслаждаясь теплом.

— Ты здесь, Деб? — спросил знакомый голос, и я открыла глаза. В дверях стоял благородный Джордж Адрльфус Генри Ламбет, граф Кембриджский, барон Рив.

— Я всегда здесь, — кротко заметила я. — А где же мне еще быть — дома, копаться с мамой на грядках? Рив одарил меня очаровательной улыбкой:

— Ну, если тебе так угодно…

Войдя в комнату, он небрежно присел на край стола.

— Интересно узнать: зачем это ты сюда приехал? — полюбопытствовала я.

— Разве сезон не в самом разгаре?

— Я завтра собираюсь в Нью-Маркет, взглянуть на Честолюбца, — ответил Рив. — Через несколько недель дерби, надо убедиться, что его тренируют как следует.

— А можно мне с тобой? — резко выпрямившись, выпалила я.

— Ты ведь знаешь, что нельзя, Деб, — вздохнул он. — Молодой незамужней леди неприлично проводить весь день в обществе двадцатичетырехлетнего холостяка.

— Какая ерунда! — горячо возразила я. — Мы с тобой всегда дружили, Рив. Никто не удивится, увидев, что я поехала с тобой на скачки.

— Да ну? — фыркнул он. — Моя репутация не столь безупречна, Деб, и я совсем не собираюсь портить твою. Извини, но ты не сможешь со мной поехать.

— Здесь так скучно, Рив! — бросив на него мрачный взгляд, сказала я.

— Местные девицы только и делают, что судачат о мужчинах и строят планы насчет замужества. Этого достаточно, чтобы сойти с ума. Если бы не Кларк, я бы точно спятила!

— Тебе самой пора подумать о замужестве, — заметил Рив. — В конце концов, не оставаться же старой девой.

Кажется, на моем лице появилось то выражение, которое моя мать называет упрямым.

— Никто не берет меня замуж, Рив.

— Не смеши.

— Но это правда! — настаивала я. — Ко всему прочему, я слишком высокая. Рив нахмурился:

— По-моему, нет. Ну-ка встань, посмотрим.

— Не хочу.

Он с легкостью поставил меня на ноги.

— Вот видишь? — сказал он. — Твоя макушка у меня под подбородком. Для женщины это отличный рост.

— Рив, в тебе ведь шесть футов с лишним! — разозлилась я. — Не знаю, замечал ли ты это, но большинство мужчин не такие высокие. И им нравятся девушки, на которых они могли бы смотреть сверху вниз.

— Им также нравятся девушки, — смерив меня критическим взглядом, продолжил Рив, — которые надевают что-нибудь более элегантное, чем старые юбки для верховой езды и жакеты, которые выглядят так, что от них откажется даже местный приют.

Я метнула на него яростный взгляд.

— Господи, только не строй из себя валькирию! — вздохнул Рив. — Ты для этого слишком тощая. Наверное, я мог бы обхватить твою талию пальцами.

— Даже и не пытайся! — предупредила я и на всякий случай отодвинулась подальше. — С чего это вдруг мы вообще коснулись этой темы?

— Это ты начала.

— Ничего подобного!

— Да-да, именно ты. Ты жаловалась на то, что все местные девицы говорят только о замужестве.

С угрожающим видом я придвинулась к столу. Рив, пожав плечами, поспешно отстранился.

— Это совершенно естественно, что девушки стремятся выйти замуж. — продолжал Рив. — Не понимаю, почему ты находишь эту тему такой скучной, Деб.

— Для меня она не только скучна, но и бессмысленна, — категорически заверила я. — Мало того что я слишком рослая, так у меня еще и денег нет. Не забывай об этой мелочи, Рив! Джентльмены не слишком склонны жениться на бесприданницах. Наше с мамой счастье, что у нас есть хотя бы крыша над головой. Нет, боюсь, я обречена остаться старой девой.

Должна признаться, на самом деле я вовсе не чувствовала себя такой несчастной, как могло показаться со стороны. Пусть мои длинные ноги и не устраивали некоторых местных коротышек, зато для верховой езды они были большим преимуществом. По правде говоря, если не считать самого Рива, я держалась в седле лучше всех.

Поэтому-то я и имела свободный доступ к его конюшне. Он знал, что может доверить мне своих лошадей.

Поняв, что дискуссия о замужестве зашла в тупик, Рив решил сменить тему.

— Похоже, Честолюбец окажется на скачках фаворитом, — самодовольно сказал он. — Как считаешь?

— Думаю, что это возможно, — согласилась с ним я. — А каково мнение лорда Брэдфорда?

— Бернард ужасно любит портить людям настроение, — мрачно ответствовал Рив. — Он только и делает, что произносит скучные речи о бессмысленности скачек. Он не считает скачки достойным занятием для джентльмена. Живет себе в своем поместье в Суссексе и только и знает, что возиться со своими фермами и отарами овец! Ничего, вот Честолюбец выиграет — тогда он поймет, что такое настоящая скаковая лошадь!

— Рив, а откуда у тебя деньги на тренировки Честолюбца? — осторожно поинтересовалась я.

— О, мне дали взаймы, — отмахнулся он. — Я верну долг, как только Честолюбец выиграет дерби. Дурное предчувствие кольнуло мне сердце.

— А если нет?

Рив одарил меня знаменитым фамильным свирепым взглядом:

— Он обязательно выиграет! Это лучшая лошадь из тех, что будут участвовать в состязаниях. Поэтому он и считается фаворитом!

Подняв тяжелое пресс-папье, сделанное в форме вставшего на дыбы коня, он с силой обрушил его на стол.

— Черт бы побрал этого Бернарда! И зачем он так осложняет мне жизнь?

На этот вопрос я не могла ответить.

— Ты считаешь, что я не должен был одалживать деньги? — проведя рукой по своим темным, чересчур длинным волосам, с вызовом спросил Рив.

Прежде чем ответить, я с минуту задумчиво разглядывала его. Даже мрачный вид Рива не портил красоту его липа. Единственное, что слегка нарушало общее впечатление. — это горбинка на некогда идеально прямом носу. Он разбил его, когда ему было двенадцать лет. Во время скачек Рив брал очередное препятствие, и кто-то из соперников случайно налетел на него. Лошадь Рива упала. Потом он несколько недель провалялся в постели со сломанными ребрами и ключицей, пострадал и нос.

Впрочем, я знала Рива с пяти лет и редко заблуждалась относительно его настроения. Поэтому понимала, что, несмотря на всю свою браваду, он тоже беспокоится насчет взятых взаймы денег, хотя вслух никогда этого не признает.

— Просто мне не хотелось бы, чтобы ваши отношения с лордом Брэдфордом стали еще хуже, — осторожно заметила я.

— Думаю, это невозможно, Деб, — невесело засмеялся Рив.

Я промолчала.

— Мне пора домой, — наконец сказала я. — Мама будет волноваться. Он кивнул.

— Мне очень хотелось бы, чтобы ты посмотрела на Честолюбца, Деб. но после Нью-Маркета не смогу завезти тебя обратно.

— Ничего страшного, Рив, — вздохнула я.

— Передай мои наилучшие пожелания матери.

— Обязательно.

На этом мы расстались.

За обедом, проходившим, как всегда, в тесной гостиной нашего крошечного дома, я рассказала маме о своей встрече с Ривом.

— Ему не стоило покупать эту лошадь, — заметила мама.

— Рив купил Честолюбца еще годовалым, и теперь среди трехлеток он один из лучших, — возразила я. — Меня просто возмущает, что его отец своим чертовым завещанием испортил Риву все удовольствие от жизни.

— Дебора! — вяло запротестовала она.

— Извини, мама, — усмехнулась я и тут же уточнила:

— Идиотским завещанием.

— Конечно, жаль, — вздохнула она, — что отец Рива не разрешил ему распоряжаться наследством до тех пор, пока мальчику не исполнится двадцать шесть. Как, должно быть, Риву унизительно каждый раз просить деньги у опекуна! Но ты должна согласиться, дорогая, что отец Рива имел веские основания сомневаться в здравомыслии сына.

— Гм… — произнесла я, подцепив вилкой спаржу. Когда Рив приезжает домой, он всегда присылает нам пару окороков. Как было бы здорово снова поесть мяса!

Мама отпила из стакана маленький глоток воды.

— Я сегодня прочитала в газете, что твой сводный брат Ричард собирается жениться. Его невеста — дочь виконта Свейла. — Она сделала еще глоток. — Хорошая партия. Вудли, должно быть, очень довольны.

— Мама! — возмутилась я. — Я уже говорила, что ничего не желаю слышать об этой семье. А мой драгоценный братец пусть убирается к черту!

Мать нахмурилась:

— Дорогая, мне бы хотелось, чтобы ты перестала так относиться к своему брату. Я согласна, что его семья очень дурно с нами поступила, но не думаю, что Ричард, которому было всего восемь лет, когда умер твой отец, к этому причастен.

— Дурно с нами поступила?! — хлопнув ладонью по столу, воскликнула я.

— Боже мой, мама! Нас выбросили из отцовского дома, заставили жить в нищете, в этой убогой развалюхе — и это ты дипломатично называешь дурным поступком?

Мама недовольно поморщилась.

Не желая расстраивать ее, я постаралась взять себя в руки.

— Извини, — пробормотала я.

— Твой отец оставил поместье и все деньги Ричарду, назначив опекуном своего брата Джона, — напомнила она. — Наверняка он надеялся, что о нас позаботятся, Дебора, но никаких законных прав у нас нет. — Голос ее слегка дрогнул — Наше счастье, что Джон счел возможным предоставить нам этот дом и ежеквартально выплачивать ренту, чтобы мы не умерли с голоду.

Вот так Джон Вудли понимает свой долг — обеспечить нас крышей над головой. Но даже это он сделал только в обмен на мамино обещание никогда не пользоваться своим титулом. Хотя она имеет полное право называться леди Линли, все знают ее всего-навсего как миссис Вудли. Джон заставил ее забыть, что такое гордость. Все, что у нее осталось, — это я.

В свое время маму наняли гувернанткой к Ричарду, и вскоре, к общему ужасу, мой отец на ней женился. После его смерти родственники постарались как можно скорее удалить ее из Линли-Мэнор вместе с результатом их неравного брака — то есть со мной.

— Не надо так относиться к своему брату, Дебора, — серьезно повторила мама. — Он ни в чем не виноват.

— Он ни разу не пытался нас разыскать, — резко сказала я.

— Но и я не пыталась установить с ним контакт, — возразила мама.

Это было правдой.

— Пусть старая вражда утихнет, дорогая, — улыбнулась мама.

Падающие в окно лучи послеполуденного солнца окрашивали в золотистый цвет мамины немного поседевшие волосы. Ее небесно-голубые глаза доверчиво смотрели на меня.

У меня глаза точно такого же цвета, — подумала я, — но в остальном мы совершенно разные. Пожалуй, я унаследовала от отца не только высокий рост, но и тяжелый характер. В отличие от мамы я не прощаю обид.

— Ты считаешь, мне не стоит молиться за победу Честолюбца на дерби? — стараясь сохранить шутливую интонацию, небрежно поинтересовалась я.

Она только засмеялась в ответ. Она такая милая, моя мама, такая мягкая и деликатная. Хотя ей сорок четыре, а мне двадцать один, я уже многие годы о ней забочусь.

— Готова держать пари, что завтра мы получим несколько окороков, — усмехнулась я.

— Милый Рив! — вздохнула мама. — Он такой внимательный. Пожалуй, я тоже буду молиться за Честолюбца.

***

Следующие несколько недель прошли без особых событий. Я каждый день объезжала великолепных рысаков Рива, чтобы поддерживать их в хорошей форме. К чести лорда Брэдфорда, он не пытался лишить Рива вещей, являющихся непременной принадлежностью каждого джентльмена. Его бесила лишь карточная игра.

К несчастью, играть Рив любил.

Дом Рива в Эмберсли поддерживался в прекрасном состоянии. За ним следила целая армия слуг, а за садом — целый полк садовников. В общем, Рив вел образ жизни, типичный для очень богатого молодого дворянина, за исключением того, что все его счета подписывал лорд Брэдфорд. Это и сводило Рива с ума.

За последнее время я совершила несколько вылазок на природу с друзьями, которых знала целую вечность. Подобные пикники мы устраивали каждый год, и мне они немного прискучили, но не могла же я целыми днями сидеть на конюшне!

Однажды днем мы отправились кататься на лодках по реке и проплывали неподалеку от университета, из которого Рива с таким шумом исключили пять лет назад. Я оказалась на борту с Седриком Лиски, новым викарием нашей местной церкви День выдался замечательный, и я лениво наблюдала за тем, как лодка быстро скользит по мутной воде. Ни дуновения ветерка. Камыш на берегу столь же неподвижен, как его отражение Ветви ив склоняются к воде, по берегам цветут ирисы. Солнце, тепло, тишина. Опустив руку в воду, я благожелательно улыбнулась мистеру Лиски.

— Ко мне здесь все так хорошо относятся! — неожиданно поделился он. — Представьте себе-за все время я обедал дома лишь раз или два!

Ну конечно же, он не обедает дома, — цинично подумала я. — Ему двадцать семь, он холост и неплохо обеспечен. Любая девушка в приходе может только мечтать о такой , партии. По правде говоря, я была удивлена тем, что викарий пригласил меня в свою лодку. Я полагала, это место постарается занять Мария Бейтс.

— Вы родственник Кембриджей? — спросила я, не сомневаясь в ответе. Эмберсли — богатый приход, и лорд Брэдфорд уж наверняка не отдал бы его чужаку.

— Да, — с улыбкой подтвердил мистер Лиски. Он приятный молодой человек, у него здоровые, крепкие зубы и приветливый взгляд. — Собственно, я двоюродный брат Рива. Мы не так уж часто встречались, но наши жизненные пути ненадолго пересеклись в университете.

— О! — оценила сообщение я. Перестав грести, он оперся на весла.

— Мое пребывание там было более продолжительным, но не таким… запоминающимся.

Я вздохнула. Мне кажется, что та выходка Рива — когда он однажды ночью разрисовал бледно-желтыми нарциссами дом декана — известна всей Англии. В результате его отчислили из университета, чего Рив, конечно, и добивался. Он ненавидел Кембридж.

— Не люблю подчиняться правилам! — с вызовом говорил он мне, когда отец после Кембриджа сослал ею в Эмберсли. — Я хочу сам распоряжаться своей жизнью.

По иронии судьбы именно это приключение и стало последней каплей, которая переполнила чашу терпения его родителя. Тот изменил завещание и лишил Рива возможности распоряжаться наследством вплоть до достижения двадцатишестилетнего возраста. Результат, которого добился Рив, оказался прямо противоположным тому, к которому он стремился.

— Рив всегда не любил Кембридж, — спокойно заметила я.

— Да, — согласился мистер Лиски. — С момента нашей встречи мне было совершенно ясно, что это долго не продлится. Он словно… словно комета промчался по кембриджскому небосклону. Яркий свет завораживал, но что-то подсказывало: он скоро угаснет.

Подумав о том, что мистер Лиски, оказывается, еще и поэт, я вздохнула.

Бедный Рив! — подумала я.

— Скажите, мисс Вудли, — начал мой собеседник, — вы будете на танцах, которые Бейтсы устраивают в субботу?

— Да, — вновь обратив на него свое внимание, кивнула я.

Мой ответ, кажется, порадовал Лиски.

— Тогда я покорнейше прошу вас зарезервировать за мной танец.

На вечеринках, подобных тем, что устраивали Бейтсы, царила абсолютно неформальная обстановка. Не существовала никаких правил, и каждый танцевал с кем хотел. Тем не менее, не желая подрывать престиж хозяев, я серьезно сказала:

— С удовольствием.

— Я буду с нетерпением ждать! — воскликнул мистер Лиски. Снова взявшись за весла, он принялся грести к тому месту, — где намечался пикник.