"Не позвать ли нам Дживса?" - читать интересную книгу автора (Вудхауз Пэлем Гринвел)

Глава XIII

После его ухода в гостиной установилась глубокая, долгая тишина. Любое помещение погружается в тишину, когда его покидает капитан Биггар. Билл сидел, подперев подбородок кулаком – в позе роденовского «Мыслителя». Но потом, немного спустя, он посмотрел на Дживса и покачал головой.

– Нет, Дживс, – сказал он.

– Что, милорд?

– Я узнаю блеск феодальной верности в ваших глазах, Дживс. Вы рвете поводок, горя желанием прийти на помощь молодому хозяину. Разве я не прав?

– Действительно, милорд, в свете наших взаимоотношений владыки и вассала мой долг – оказать вашему сиятельству всякую помощь, насколько это будет в моей власти.

Билл снова отрицательно покачал головой:

– Нет, Дживс. Исключается. Никакая сила не заставит меня допустить ваше вмешательство в предприятие, которое в случае неблагоприятного оборота событий вполне может закончиться пятилетним заключением в одной из наших прославленных тюрем. Я займусь этим делом сам – и прошу вас мне не перечить.

– Но, милорд…

– Я сказал, не перечить, Дживс.

– Очень хорошо, милорд.

– Все, что мне от вас нужно, это совет и консультация. Итак, что мы имеем? Мы имеем бриллиантовую подвеску, которая на данный конкретный момент висит на шее у миссис Спотсворт. Задача, стоящая передо мной, – я подчеркиваю: передо мной, Дживс, – заключается в том, чтобы каким-нибудь образом отделить эту подвеску от этой шеи и, схватив ее, незаметно смыться. Какие будут предложения?

– Задача, милорд, бесспорно, представляет определенный интерес.

– М-да, это мне и самому понятно.

– Насколько я понимаю, ни о каких насильственных методах и речи быть не может. Вся надежда возлагается исключительно на ловкость и ухищрение.

– Выходит что так. Не думайте, пожалуйста, что я намерен шмякнуть миссис Спотсворт резиновой дубинкой по кумполу.

– В таком случае, милорд, я склонен заключить, что наибольшего успеха можно ожидать от приема, который я назвал бы «паучий эпизод».

– Не понял…

– Позвольте мне объяснить, милорд. Ваше сиятельство встречаете названную даму в саду?

– Она, должно быть, сидит там на скамейке.

– Тем лучше. Такие условия прекрасно подходят для осуществления выдвигаемого мною плана. Если через несколько минут после того, как между вами завязался разговор, ваше сиятельство якобы заметит в волосах миссис Спотсворт паучка, паучий эпизод воспоследует сам собой, как день следует за ночью. Ваше сиятельство, вполне естественно, вызоветесь смахнуть насекомое. Это даст вам предлог поднять руку к ее шее. И если замочек, как утверждает капитан Биггар, слабенький, вашему сиятельству не составит труда расстегнуть его, так чтобы подвеска упала на землю. Вы следите за моим рассуждением, милорд?

– Да. Пока мне все ясно. А если она ее поднимет?

– Не поднимет, милорд, потому что в действительности вещица будет уже в кармане у вашего сиятельства. Ваше сиятельство сделаете вид, будто продолжаете шарить в траве, но безрезультатно, и в конце концов вы примете решение отложить поиски до утра, когда будет светло. А найдена драгоценность будет завтра ближе к вечеру.

– Когда Биггар ее выкупит и привезет?

– Именно так, милорд.

– И окажется, что она преспокойно лежит под кустиком?

– Или в траве чуть подальше. Откатилась.

– А подвески могут катиться?

– Эта подвеска сможет, милорд.

Билл сосредоточенно закусил губу:

– Стало быть, это и есть паучий эпизод?

– Да, это и есть паучий эпизод, милорд.

– Совсем не плохо задумано.

– Достоинство этого приема – в простоте, милорд. А если ваше сиятельство опасаетесь, что у вас может не получиться, я бы предложил то, что у актеров называется «быстрый прогон».

– Репетицию, вы хотите сказать?

– Именно, милорд. Это поможет вам заучить слова и действия. Мне говорили, что на Бродвее, в Нью-Йорке, где сосредоточена театральная индустрия Соединенных Штатов, про это говорят: «прогладить горячим утюгом от клопов».

– От пауков, правильнее будет выразиться.

– Ха-ха, милорд. Но позвольте мне заметить, что сейчас не следует тратить драгоценные мгновения на острословие.

– Сейчас время решает все?

– Вот именно, милорд. Хотите быстро пробежать всю сцену?

– Да, пожалуй, раз вы говорите, что это успокаивает нервы. А то у меня такое чувство, будто вдоль по позвоночнику выплясывает целый кордебалет дрессированных блох.

– Мистер Вустер тоже жаловался на такие симптомы в минуту испытания и стресса. Это скоро пройдет.

– Когда?

– Как только ваше сиятельство войдете в роль. Скамейка в саду, вы сказали?

– Там она сидела в прошлый раз.

– Итак, сцена – скамейка в саду, время – летняя ночь, – забормотал Дживс. – При подъеме занавеса видна миссис Спотсворт. Входит лорд Рочестер. Я буду изображать миссис Спотсворт, милорд. Сначала мы обмениваемся несколькими репликами для создания атмосферы. Потом плавно переходим к паучьему эпизоду. Ваша реплика, милорд.

Билл сосредоточился.

– Э-э… м-м… Скажите, Рози…

– Рози, милорд?

– Да, Рози, черт возьми. Есть возражения?

– Ни малейших, милорд.

– Мы были знакомы когда-то в Каннах.

– Вот как, милорд? Я этого не знал. Итак, вы говорили…

– Скажите, Рози, вы боитесь пауков?

– Почему вы спрашиваете, ваше сиятельство?

– Потому что у вас по волосам сзади ползет довольно крупный экземпляр… – Тут Билл подскочил на месте дюймов на шесть. – Какого черта вы вдруг завизжали, Дживс? – с раздражением спросил он.

– Просто для придания правдоподобия, милорд. Мне подумалось, что именно так поведет себя нежно воспитанная леди, когда получит подобное сообщение.

– Зря вы это. У меня чуть было крыша не слетела.

– Прошу извинения, милорд. Но я именно так представляю себе эту сцену. Я так чувствую, чувствую вот здесь, – ответил Дживс, похлопывая себя по груди слева. – Подбросьте мне, пожалуйста, последнюю реплику еще раз, ваше сиятельство.

– У вас сзади по волосам ползет довольно крупный экземпляр.

– Будьте столь любезны, ваше сиятельство, смахните его на землю.

– Он куда-то затерялся. Ага, вот! Переполз на шею.

– И при этих словах, – провозгласил Дживс, вскакивая с дивана, который исполнял у него роль садовой скамейки, – вы сразу же приступаете к действиям, милорд. Ваше сиятельство не можете не признать, что все это проще простого.

– Кажется, да.

– Не сомневаюсь, что теперь, после этого прогона, дрессированные блохи, про которых вы раньше упомянули, умерили свои пляски.

– Да, сбавили темп. Но я все еще волнуюсь.

– Это неизбежно в канун премьеры, милорд. Я полагаю, что вашему сиятельству следует действовать безотлагательно. Что делаешь, делай скорее. Мы подготовили сцену на садовой скамье, и вам будет трудно приспособить наработанную игру к интерьеру, если миссис Спотсворт вдруг возьмет да и возвратится в дом.

Билл кивнул:

– Понимаю. Ну, привет, Дживс. Пока.

– Пока, ваше сиятельство.

– Если что-то выйдет не так…

– Ничего не может выйти не так, милорд.

– Но все-таки… Вы будете иногда писать мне в Дартмур, Дживс? Несколько строк о том о сем, с последними новостями с воли?

– Разумеется, милорд.

– Этим вы окажете мне поддержку, когда я буду день за днем дробить скалу. Говорят, в теперешних тюрьмах условия гораздо лучше, чем были в старину.

– Я тоже так слышал, милорд.

– Глядишь, я еще обрету в Дартмуре тепло и уют. Со всеми удобствами.

– Очень может быть, милорд.

– Но все-таки будем надеяться, что до этого не дойдет.

– Конечно, милорд.

– М-да… Ну ладно, еще раз пока, Дживс.

– Пока, милорд.

Расправив плечи, Билл отважно вышел вон. Он призвал на помощь фамильную гордость Рочестеров, и она укрепила в нем твердость духа. Вот с таким же спокойным бесстрашием его предок в семнадцатом веке взошел на эшафот на Тауэр-Хилл, любезно кивнул палачу и помахал родным и знакомым среди публики. Благородная кровь всегда сказывается в час испытания.

Несколько минут никого не было, потом вошла Джил.

Дживсу показалось, что в последние часы невеста молодого хозяина утратила немалую долю своей обычной живости, придававшей ей такую привлекательность. И он не ошибался. Недавний разговор с капитаном Биггаром привел ее в задумчивость, уголки губ у нее опустились, а во взгляде поселилась печаль. Вот и сейчас глаза ее были печальны.

– Вы не видели лорда Рочестера, Дживс? – спросила Джил.

– Его сиятельство только что вышел в сад, мисс.

– А где все остальные?

– Сэр Родерик и леди Моника все еще в библиотеке, мисс.

– А миссис Спотсворт?

– Она вышла в сад незадолго до его сиятельства.

– Да? – холодно произнесла Джил и ушла в библиотеку. Уголки ее губ опустились ниже прежнего, и печаль во взоре возросла процентов на двадцать. Можно было подумать, что она предполагает самое худшее, и так оно и было.

А еще через две минуты в гостиную с песней на устах ворвался капитан Биггар. Упражнения по системе йоги и соприкосновение с мировой душой, как видно, оказали на него самое благотворное воздействие. Глаза его блестели, и общий вид был оживленный. Когда приходит время действовать, Белые Охотники всегда оказываются на высоте.

– напевал капитан Биггар. – Я… Как там дальше?.. чары твои… ля-ля-ля… ля-ля, ля-ля! Где ты теперь? Где ты? Ибо Дэнни Дивера повесят на рассвете, – пропел он в заключение, сменив тему.

Тут он заметил Дживса и прервал свое не слишком художественное выступление.

– Привет, – сказал капитан Биггар. – Квай хай, приятель. Как дела?

– Состояние дел вполне удовлетворительное, сэр.

– А где Кривой Рочестер?

– Его сиятельство находится в саду, сэр.

– С миссис Спотсворт?

– Да, сэр. Чтоб испытать судьбу, все выиграть иль всего лишиться.

– Значит, вы придумали, как действовать?

– Да, сэр. Избрали игру с пауком.

– Как вы сказали? И груз? Какой груз?

Капитан Биггар внимательно выслушал объяснение Дживса, а выслушав, сделал ему самый щедрый комплимент:

– Вам бы надо жить на Востоке, дружище.

– Вы очень добры, сэр.

– То есть если, конечно, вы это сами придумали.

– Сам, сэр.

– Тогда такие люди, как вы, нам нужны в Куала-Лумпуре. Таких там как раз не хватает, которые умеют шевелить мозгами. Нельзя же, чтобы все мозги были у даяков. Они начинают слишком много о себе воображать.

– А что, даяки сообразительный народ, сэр?

– Еще какой сообразительный! Я сейчас расскажу вам один случай, который произошел у меня и Толстого Фробишера, когда…

Он не договорил, и мир лишился очередной занимательной истории. С террасы в гостиную вошел Билл.

Разительная перемена произошла с девятым графом Рочестером за те несколько минут, что он провел в саду. Уходил он, как мы помним, исполненный боевого задора, готовый встретить опасность лицом к лицу. Тогда плечи у него были браво расправлены. Теперь же они у него поникли, словно придавленные тяжелым бременем, глаза смотрели тускло, лоб изрыли борозды. Видно, фамильная гордость Рочестеров сложила пожитки и убралась восвояси, лишив его поддержки. В облике Билла не осталось ни малейшего сходства с тем его предком, который в семнадцатом веке проявил такое партийное отношение к своей казни на Тауэр-Хилл. Теперь он больше всего напоминал другого предка, который в 1782 году был пойман за руку Чарльзом Джеймсом Фоксом, когда жульничал в карты в кофейне Уоттьера.

– Ну? – нетерпеливо воскликнул капитан Биггар.

Билл молча посмотрел на него долгим, скорбным взором и обратился к Дживсу:

– Дживс!

– Да, милорд?

– Этот паучий эпизод…

– Да, милорд?

– Я попытался его сыграть.

– И что же, милорд?

– Сначала вроде все пошло хорошо. Я отстегнул подвеску.

– Да, милорд?

– Капитан Биггар правильно сказал. Замочек был слабенький. Легко расстегнулся.

– Да, милорд?

Капитан Биггар издал радостный возглас на суахили и протянул руку:

– Давайте сюда!

– У меня ее нет. Выскользнула из пальцев.

– И упала?

– Да, упала.

– И сейчас валяется в траве?

– Нет, – ответил Билл и мрачно покачал головой. – Не валяется она ни в какой траве. Она упала прямо за ворот платья миссис Спотсворт и находится сейчас где-то в недрах ее одежд.