"Гавань Семи Ветров" - читать интересную книгу автора (Воронин Дмитрий)Глава 13 НОЭЛЬ-ДЕ-ТОР— Стойте! — Таяна подняла руку, и Денис, почти упершийся ей в спину, остановился. Позади, чуть пригнувшись, замер тьер, своим нечеловечески обостренным чутьем ощупывая пространство, превратившись в живой сканер. Денис решил, что сейчас не самое лучшее время для выяснения отношений. Будь его воля, он перенес бы трудный разговор на попозже — но тогда высказал бы своей боевой подруге все, что думает по поводу дисциплины и прочего, столь важного в любом опасном предприятии. Но девушка считала иначе, потому что, не сходя с места и даже практически не шевелясь, вполголоса заявила: — Дьен, слушай и запоминай! Да, я тебя обманула, это было легче и быстрее, чем спорить с тобой, доказывая очевидное. Без меня вы оба погибли бы, даже не дойдя вон до той двери. Это, как ты любишь говорить, во-первых. И во-вторых… я никогда и никуда не отпущу тебя. Я не обсуждаю это с тобой, я просто говорю — так будет. — Тэй… — Если в следующий раз ты захочешь сунуться в неприятности, тебе придется или оглушить меня, или убить. Иначе я последую за тобой. Или впереди тебя, как получится. — Таяна… — Жаров несколько мгновений раздумывал над тем, что стоит сейчас сказать, и не придумал ничего лучшего, чем провести ладонью по волосам девушки и тихо, одними губами, прошептать: — Девочка моя, как же я тебя люблю. Она фыркнула и с явной иронией заметила: — Ты нашел просто замечательное место для объяснений в любви, Дьен. Мы поговорим об этом позже. А теперь постарайтесь не отвлекать меня, я вижу три магические ловушки, и покарай меня Эрнис, если их здесь только три. — Эрнис не будет карать тебя, Таяна, — сухо сообщил тьер. — Я вижу пять ловушек. Начнем? В следующие полчаса Жаров испытал чувство глубокого отвращения к собственной персоне. Герой, черт дери… пытался оградить девушку от опасности… А теперь вынужден тупо стоять в сторонке, пока девушка делает работу, на которую ты, герой, не способен. Ловушек оказалось даже шесть — удивительно, для чего кому-то понадобилось превращать эту небольшую прихожую в настоящую минно-заградительную полосу. Шестая ловушка — плита на потолке, которая должна была обрушиться на голову несчастного, наступившего на одну из плит пола, была обнаружена лишь после того, как Тэй, вовремя спохватившись, извлекла из сумки древний артефакт «Глаза Истины». Как же мудро они поступили, что не взяли с собой в прошлое сумку, где находились синие линзы и книга, прихваченная Дьеном из хранилища. Было даже нечто забавное в том, что дух Ульриха дер Зоргена, выполняющий нынче обязанности хранителя исчезнувшей библиотеки, снабдил их инструментом, помогающим проникнуть во владения истинного Ульриха дер Зоргена — если они не ошиблись и Древний все еще, вопреки законам природы, жив. Конечно, магические очки не помогали разряжать ловушки… зато они давали возможность их вовремя увидеть. Жаров мысленно усмехнулся — вот здесь, пожалуй, магия явно уступала технологии. Будь здесь хотя бы просто стандартные противопехотные мины из тех, что с удовольствием использовались теми же пиратами, и они, попав в прихожую, не прожили бы и секунды. Универсальные взрыватели реагировали на движение, на изменение температуры, магнитных полей, на звук, на смену освещенности — смотря как настроить. И их невозможно было разрядить — проще было взорвать заминированное строение, чем попытаться убрать из него смертоносные «подарочки». А в поле — если кому-то приходило в голову нашпиговать этим добром открытую местность — приходилось использовать тралы, принимающие силу взрыва на себя. Он даже вздрогнул от неожиданно пришедшей в голову мысли. Похоже, и он сумеет оказать друзьям кое-какую помощь. — Тэй, что так долго? — нарочито бодро поинтересовался он, будучи почти уверен в ответной реакции взмокшей от напряжения девушки. — Не терпится — займись этим сам, — недовольно буркнула она. — Давай! — флегматично ответил он. Тэй обернулась и бросила на мужчину удивленный взгляд. — Дьен, ты ничего не смыслишь в магии… — Зато я достаточно смыслю в минах… то есть ловушках. Рассказывай, в чем проблема? — Эта дрянь вроде той, что стояла на тайнике Тионны. Я просто не могу снять эти заклинания. Стоит дотронуться до двери, и тому, кто сделает это, — крышка. От остальных ловушек мы избавились, но эта… — От этой избавлюсь я. — В голосе Жарова звучала абсолютная уверенность в своих силах. — Только отойдите подальше, чтобы огонь… она огненная, да? Чтобы огонь вас не задел. — Дьен, ты не… — И тут дошло и до Таяны. Она усмехнулась, покачала головой и, взяв тьера за руку, потянула его в дальний угол комнаты. — Пойдем, Тернер, сейчас здесь будет очень жарко, очень! Они прижались к стене, волшебница взмахнула рукой, и их фигуры окутало уже знакомое Денису голубоватое облако защитного поля… или как там местные волшебники называют эту штуку. А Жаров, захлопнув забрало, просто шагнул вперед и рукой в латной перчатке толкнул дверь. Нельзя сказать, что ему не было страшно. Было… хотя до сих пор панцирь ни разу не подвел, и можно было надеяться, что не подведет и сейчас. Он оказался прав, решив лично сыграть роль трала, — пламя, окутавшее его со всех сторон, не принесло даже ощущения повышенного тепла, зато, когда оно опало, на месте двери была лишь порядком обугленная дыра в стене. Камень местами расплавился и потек, а от деревянных, обитых бронзой створок осталась лишь кучка углей и лужица расплавленного металла. Дальше было проще. Жаров, как танк, пер по коридорам Шпиля, наступая, дотрагиваясь, заглядывая… в общем, вляпываясь во все места, казавшиеся Таяне или Тернеру хоть немного подозрительными. За ним оставалась полоса разрушения — дымящиеся или покрытие ледяными кристаллами камни, обломки настоящих или магических лезвий, арбалетные болты со сплющенными наконечниками, выбитые или выжженные двери. — Этому дому нужен будет капитальный ремонт, — насмешливо заметил он, когда плита, подвергшись давлению бронированной ноги, взорвалась сотнями острых каменных осколков, превративших древний, немыслимой цены гобелен, покрывающий стены, в обрывки. Самого Жарова силой взрыва отбросило назад, опрокинув на спину. Впрочем, ничего, кроме его гордости, не пострадало. — Признаться, я не очень понимаю, зачем ты это делаешь? — с явно профессиональным интересом спросил Тернер. — Ловушки можно было бы убрать, и не создавая такого шума. — Во-первых, — Жаров, кряхтя, поднялся, зачем-то достал из кольца на поясе меч, который подобрал там, на поле боя, где они встретили Тернера… похоже, ему фатально не везло с оружием, ни один клинок не уживался рядом с ним достаточно долго, чтобы Денис успел к нему привыкнуть. Вот и этому пришел конец — повертев в руках оплавленную, ни на что уже не годную железку, он бросил бывшее оружие на пол. — Во-первых, все ловушки вы убрать явно не сможете, хоть одна да нашумит. Он узнает о нашем присутствии, но пока мы будем копаться с каждым препятствием, у него будет масса времени на то, чтобы изучить наши возможности и как следует подготовиться. А во-вторых, я не хочу, чтобы кто-нибудь из вас пострадал. — А есть еще и в-третьих? — Конечно. И ты, кстати, должен его знать. Враг должен нервничать, тогда он начнет ошибаться. — Ты так уверен в несокрушимости своих доспехов? Откуда они? — Долго рассказывать… скажем, из другого мира. Потом объясню, когда время будет. — Я думаю, тебе много о чем придется рассказать… Из практически незаметного отверстия в стене ударила тонкая, лишь немногим толще иглы, стрела, пробив тело Тернера навылет. Он досадливо поморщился. — Подлое оружие. Еще и отравленное… он что, ненормальный? Как он сам здесь ходит? — Очень просто, — подала голос Таяна, предусмотрительно державшаяся позади. — Это же магические ловушки, они не опасны для своего создателя. Помнишь тайник у Тионны, Дьен? Она ведь могла открыть его совершенно спокойно, без всяких предосторожностей. Не то что мы. — Тионна дер Касс? — Тернер скрипнул зубами. Воспоминания о членах Совета не доставляли ему особой радости, вызывая лишь вспышки ненависти. Удивительно было, как это он смирился с существованием Дерека… может, только лишь потому, что тот был призраком. — Денис, тебе придется о-очень много мне рассказать. — Потом, — тихо сказал Денис. — Все потом. Кажется, хозяин вышел нас встречать. — Я знаю, — столь же тихо ответил Тернер. — Таяна, стой где стоишь. Сейчас тут будет большая драка… Я знаю этот запах, я очень давно его искал. — Тернер, стой! — Бронированная перчатка Жарова ухватила тьера за рукав. Это было все равно что попытаться ухватить стекающую из трубы струю воды. Тернер даже не вывернулся, он просто вытек из стальной хватки Дениса, сделав на мгновение часть своей плоти мягкой, словно желе. Или способность к трансформации вернулась к нему, по крайней мере частично, или сейчас, в преддверии боя, тьер не был намерен беречь силы. — Жаров… помнишь, я как-то сказал тебе, чтобы ты бежал, если я начну трансформироваться? Самое время. И впрямь его тело стало изменяться. Кожа покрылась чем-то, напоминающем одновременно кору и что-то вроде чешуи. Ногти на руках вытянулись, изогнулись, стали гораздо толще. Тернер сделал шаг вперед — ударила очередная крошечная стрелка, срикошетив от доспехов и наполовину погрузившись в камень стены. Жаров только покачал головой — какова же сила удара у этой штуки… Из-за угла им навстречу неторопливо вышел человек. Жаров замер, разглядывая того, кто предположительно был Ульрихом дер Зоргеном, сильнейшим магом своего времени, боевым магом, печально известным своей жестокостью. Денис уже видел его — ну или не его, а альтер-эго смотрителя ныне опустевшей библиотеки в подвалах Шпиля Огня. Но там это был импозантный мужчина средних лет, здесь же… Всклокоченные седые волосы, редкая спутанная борода, не слишком чистая, серая, нездоровая кожа… Доносящийся даже с расстояния в несколько метров запах давно не мытого тела. Глубокие морщины, избороздившие лицо. Одежда, элегантная, чистая, весьма дисгармонирующая с остальным обликом. Совершенно очевидно, что к изготовлению этого черно-красного наряда приложили магию. Движения — мягкие, кошачьи, так не соответствующие образу опустившегося старика. Но более всего поражали глаза — горящие глаза безумца. Он неторопливо шел вперед, сжимая в сухой, сморщенной руке маленький, почти детский меч. У этого оружия даже лезвие было не железным… каким-то другим, то ли стеклянным, то ли пластмассовым. Денис тут же вспомнил слова Эрнис о том, что в свое время Ульрих обзавелся пресловутым Мечом Равенства, против которого нет защиты. — Тернер, у него меч… — Игрушка, — прошипел тьер. Из его локтей выскользнули длинные, сантиметров по сорок, шипы, способные — Денису доводилось это видеть — одним ударом рассечь тело врага надвое, раскрошив даже кости. — Нет, Тернер! Но его перебил старик — сухой, каркающий голос оказался неожиданно громким, заполнил все доступное пространство, эхом отражаясь от стен. — Вот ты и попался, Зарид! Я долго искал тебя, старый недруг, и я тебя нашел. Я был очень зол на тебя, Зарид. — Старик сделал еще пару шагов вперед, лезвие игрушечного меча смотрело прямо в грудь тьеру. Казалось, он не видел, что перед ним стояли трое, его взгляд был прикован к Тернеру, и только к нему. — Я хотел, чтобы ты умирал долго. Но я добрый, Зарид, я простил тебя. Я больше не сержусь на тебя, Рэй, и я разрешу тебе умереть быстро. — Тернер, стой! — рявкнул Денис, но тут же понял, что его слова пропали впустую. Хищник уже не слышал ничего, кроме собственных инстинктов. Все его существо рвалось в бой, которого он ждал веками, цель была перед ним, и древнее создание бросилось в атаку. Тысячу лет тьер искал битвы и находил ее. Маги, воины, звери — что они могли противопоставить этому существу? Сталь? Клыки? Магию? Создатели наделили Хищника многим, и он привык верить в себя, верить, что полученные удары никогда не станут смертельными, что раны затянутся, яды растворятся, не причинив вреда, а магический огонь оставит лишь быстро исчезающий ожог. Так было. Всегда. Но так было раньше — теперь перед ним стоял один из тех, кто приложил руку к его, Тернера, созданию. Сильнейший маг своего времени, знающий, пожалуй, все уязвимые места почти неуязвимого тела Хищника. Первый закон магии — совершенства не существует. А значит, даже это практически бессмертное существо может погибнуть — Тернер знал это, ведь он был последним оставшимся в живых из своих сородичей. Но ему было на это наплевать — Хищник видел перед собой самую желанную цель, и не важно, что в руках этого… существа, давно уже потерявшего право называться человеком, был меч из другого мира, Меч Равенства, оружие, способное преодолеть любую защиту. Да и не знал тьер этого, не успев или не пожелав выслушать своего товарища по оружию… Он просто прыгнул… Клинок, кажущийся игрушечным, крутанулся в воздухе с неожиданной быстротой — он должен, он обязан был отлететь в сторону, столкнувшись с несокрушимой броней тьера, он должен был вырваться из старческих пальцев, сжимающих эфес. Этого не произошло. В первый момент Жарову показалось, что старик просто промахнулся — клинок, не встретив сопротивления, просто свистнул в воздухе… А потом растянувшееся в прыжке тело тьера обрушилось на свою жертву. И упало возле ее ног… уродливая, покрытая чешуей и шипами голова откатилась в сторону, рядом же лежала перерубленная в суставе когтистая лапа. — Я же сказал, что ты умрешь быстро, Зарид! — прогрохотал старик, глядя на распростертое у его ног тело. — О… Тернер… нет… — прошептала Таяна, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Пусть она не всегда ладила с Тернером, пусть были времена, когда он даже собирался убить и ее, и Дьена, но были и иные времена — когда он спасал им жизни, защищал их, лечил ее глаза… А Жаров чувствовал, как в глубине души растет бешенство. Этот чертов старик убил Тернера, как собаку, не дав сказать и слова, не оставив ни малейшего шанса. Если бы тьер думал о том, что можно хотя бы попытаться уклониться от удара, увильнуть, — может, его скорость и позволила бы Хищнику избежать столкновения с лезвием всесокрушающего меча. А тогда — вряд ли плоть человека способна выдержать удар костяных лезвий тьера. Но Хищник слишком уж поверил в собственную неуязвимость, слишком привык не обращать внимания на мечи в руках простых смертных. А может, он просто хотел умереть? Денис шагнул вперед, мягко, плавно, с кошачьей грацией. Пришла пора вспомнить все, чему его учили, чему он сам учил когда-то наследного принца Империи. Предстоит доказать этому Зоргену, что клинок в руках, пусть он хоть трижды магический, не обеспечивает победы. Победу нужно завоевать. — Что, Зарид, ищешь смерти? — Старик приближался, глаза светились безумием. Он уже забыл о теле у своих ног, теперь ненавистным Заридом дер Рэем стал этот высокий мужчина в доспехах. Старик не видел разницы, более того, он даже не видел лат на своем противнике — перед глазами всплыло давно забытое, но столь ненавидимое лицо. Сделав еще шаг, Зорген нанес удар. Жаров увернулся от выпада, который, учитывая свойства меча, вполне мог стать смертельным. Старик хорошо владел мечом, движения были отточенными — но в то же время какими-то не очень уверенными. Как будто мастер клинка очень давно не практиковался и теперь с некоторой натугой восстанавливает былую ловкость и скорость. Еще выпад и еще… здесь, в относительно узком коридоре, Ульрих не делал попыток наносить рубящие удары — хотя своим мечом скорее всего пропахал бы каменный потолок, даже не заметив преграды. Это давало Денису некоторое незначительное преимущество — но он также понимал, что все в любой момент может измениться, старик сменит тактику. Значит, надо действовать как можно быстрее. Убивать Зоргена он не собирался — во всяком случае, пока. Его еще предстоит как следует допросить, выяснить причину разрушения магических потоков, узнать, как с этим бороться. Поднырнув под очередной удар, Денис с силой ударил по кисти, держащей оружие, — запоздало понимая, что этот удар, нанесенный латной перчаткой, наверняка раздробит кость. Меч вылетел из руки Ульриха и, протяжно зазвенев, упал на каменный пол. — Ты проиграл, старик, — мрачно заметил Жаров, даже испытывая сожаление, что не может прямо сейчас свернуть этому старому негодяю шею. А в следующий миг ему показалось, что его с размаху шарахнули кувалдой. Дениса отбросило назад, раздался хруст — и он очень надеялся, что это хрустит камень или, может, доспехи, лишь бы не кости. Панцирь, конечно, от многого уберечь способен, но удар есть удар. Особенно такой, что сбивает с ног стокилограммового мужика, на котором еще кило десять брони. Находясь в полуобморочном состоянии, Денис все же уклонился от следующего удара — голый кулак старика врезался в стену, во все стороны брызнул фонтан каменного крошева, но Зорген, похоже, даже не заметил этого, нанося второй удар — левой. Вот тут Жаров понял, что в предыдущий раз хрустели именно камни — панцирь, прогнувшийся от столкновения со старческой рукой, издал совсем другой звук. На десятой минуте схватки Денис с тоской понял, что долго выдержать эту непрекращающуюся атаку не сможет. Пока ему удавалось избегать большинства атак, Зорген был неплохим бойцом, но умения в сравнении с бывшим десантником ему все же не хватало. Но он действовал как автомат, не зная усталости, — а Жаров уже начал выдыхаться, чему немало способствовали пропущенные молотоподобные выпады старика. Он уже давно забыл о данном самому себе обещании не убивать Зоргена и теперь бил на поражение. И мог поклясться — если бы было кому, — что по крайней мере трижды этот чертов ублюдок должен был сдохнуть на месте. Но на Ульриха дер Зоргена боевые навыки десантника не произвели особого впечатления. Он даже бровью не пошевелил, хотя следовало бы корчиться от боли. Только снова и снова повторял что-то про Зарида да про то, как больно Зариду будет умирать. Ребро ладони Дениса врезалось в горло старика, круша кадык. Тот лишь дернул головой, а мгновением позже Денис вновь, в который уже раз, покатился по полу. Если бы сочленения панциря не имели определенных ограничений подвижности, он давно бы сломал себе руку или ногу — а то и шею. Но и без того тело уже было сплошь покрыто синяками — даже мягкое внутреннее покрытие брони не спасало от травм. Таяна, прекрасно понимая, что в этой схватке первый же удар свернет ей шею, старалась даже не приближаться к полю боя. Она сразу — после первого же удара, от которого бронированную фигуру Дьена впечатало в стену, — поняла, что Зорген, даже сойдя с ума от одиночества и ненависти, не пренебрег мерами защиты. Ей никак не удавалось определить наложенное на Зоргена заклятие, делавшее его неуязвимым ко всему, что мог противопоставить его нечеловеческой силе Жаров. Ясно было только одно — эта защита требовала невероятного, невозможного количества Силы. Ни один сколь угодно опытный маг не выдержал бы и пяти минут такого напряжения, просто свалился бы в беспамятстве. Ей все же удалось уловить присутствие незримого магического потока, который непрерывно подпитывал волшебника. А чуть позже она поняла, что… — Дьен! Его защищает магия! — А то… я… не понял… — прохрипел Жаров, поймав руку противника в захват и теперь выворачивая ее. Проще было согнуть рельс. — Я попытаюсь найти источник Силы, только продержись еще немного… — Она бросилась по коридору в ту сторону, откуда появился Зорген. — Ловушки… осторожно… Лицо заливал пот, мышцы, казалось, вот-вот лопнут от напряжения. Старый волшебник вдруг рванулся и одним движением высвободился из захвата. Денис отчетливо услышал звук ломающейся кости — может, маг и обладал огромной силой, может, и не был чувствителен к боли и — чего на свете не бывает — может, даже был равнодушен к смерти, но прочность костей у него была вполне человеческая. И все же вот так, не моргнув глазом, сломать самому себе руку, просто чтобы вырваться, — это вселяло какой-то мистический ужас. — Ты далеко не убежишь, Зарид! — провизжал волшебник, на этот раз обращаясь к Таяне. — Ты не спрячешься от меня, Зарид, я все равно найду тебя! — Затем он снова повернулся к Жарову и довольно улыбнулся. — Как, Зарид, тебе понравилось это маленькое развлечение? А теперь займемся делом… Таяна двигалась осторожно, понимая, что неприятных сюрпризов здесь припасено более чем достаточно, но дав себе слово заниматься лишь теми из них, которые невозможно просто обойти. Но уже первая обнаруженная ею ловушка оказалась «мертвой» — девушка чувствовала, что над небольшим участком пола была проведена немалая работа, и вряд ли ей бы удалось более или менее быстро распутать этот клубок заклинаний, но сейчас это было и не надо. От боевых заклинаний остались только следы, безжизненные и не опасные. Такого ей еще не приходилось видеть, будучи снятым, заклинание исчезает так, словно его и не было. Но не в этом случае. Хотя она и не собиралась проверять правильность своих предположений на собственной шкуре. Аккуратно перешагнув опасный участок, она двинулась дальше. Следующая ловушка оказалась такой же странной… и еще одна, и еще. Выбрав одну из тех, что были попроще, Тэй набросила на себя защитный полог и наступила на опасный участок пола. Ни огня, ни даже легкого дымка — просто заклинания, которые были положены в основу магической ловушки, вдруг исчезли… или скорее сработали — без видимого эффекта. Понять, в чем дело, было несложно — сейчас, когда Ульрих дер Зорген стягивал к себе всю магическую энергию, до которой мог дотянуться, чтобы защититься от атак Дьена, первыми «пересохли» им же поставленные ловушки. Другое дело, что Таяна не имела ни малейшего представления, как такое можно было сделать, и многое готова была отдать, чтобы понять и научиться. Ведь это — лучший способ справиться с магическим препятствием. Вместо того чтобы возиться со смертельно опасными ловушками, куда проще «высушить» их, при этом увеличив собственные силы… Ни один из преподавателей Академии ни разу не упоминал ни о чем подобном. Но раз это в принципе возможно… что ж, дело только во времени и усидчивости. Когда-нибудь, когда будет время, она найдет решение. А пока, не снимая защитного полога, Тэй бегом устремилась вперед по коридору, туда, откуда шел явственно ощущаемый поток Силы. Какая-то плита чуть зашипела под ее ногой, видимо, ловушка еще не исчерпала вложенного в нее заряда, но остатка не хватило даже на то, чтобы прожечь подошву сапога. Сразу за поворотом путь ей преградила дверь — казалось, сделанная из целого куска вулканического стекла. Тэй с разбегу ударила в дверь плечом — и, незамедлительно расплачиваясь за столь глупый поступок, взвыла от боли. Перегородившая путь блестящая черная плита даже не шелохнулась. Девушка отступила на шаг назад, оглядывая дверь сквозь магические кристаллы «Глаз Истины»… Те, кто строил эту башню, были сильными, очень сильными магами. И они, вероятно, приняли достаточно мер к тому, чтобы по этим коридорам могли относительно спокойно передвигаться только те, кому это было положено. И дело даже не в хитроумных ловушках, что могли испепелить или превратить в ледяную статую наглеца, посмевшего сунуть нос в обитель хозяев Хрустальной Цитадели. Даже двери здесь подчинялись лишь избранным… сомнительно, правда, что для их открытия применялась магия, скорее какое-нибудь головоломное изобретение тех же гномов, известных мастеров делать двери и замки к ним. Сейчас «Глаза Истины» утверждали, что ни скрытых рычагов, ни потайных выступов, на которые нужно было бы нажать, чтобы открыть каменную дверь, поблизости нет. Только сама плита чуть заметно светилась неприятным багровым светом — над ней явно поработали мастера магии. Именно туда, за дверь, уходил жгут магической энергии, которым сейчас «питался» Зорген… И, значит, Тэй просто обязана была пройти туда. Значит, придется ломать дверь. Она отступила еще на пару шагов и нанесла удар — первый, осторожный… А за ним еще один и еще. Любая обычная дверь, каменная или деревянная, разлетелась бы в куски от первого же таранного удара, а если нет — то была бы выбита вместе с косяком. Но над преградой, что наверняка вела в весьма важное помещение, работал истинный знаток. Эту дверь нельзя было пробить обычными средствами, она, пожалуй, устояла бы и перед магическими воздействиями, по крайней мере такими, которые не разнесли бы при этом на куски весь Ноэль-де-Тор. Но сейчас, когда Зорген стянул к себе всю магию, что была в башне, ослабла и защита… и, значит, у Таяны появился вполне реальный шанс. По блестящей поверхности уже змеились трещинки, несколько отколотых кусков с острыми гранями упали на пол… — Только продержись, Дьен, молю… — прошептала Таяна. — Только продержись еще немного. Пот заливал глаза, пальцы тряслись, а ноги подкашивались от усталости. Магия отнимает немало сил… о, если бы она могла зачерпнуть хотя бы каплю из мощного потока энергии, что проносился сейчас мимо нее, направляясь к своему хозяину! Она уже поняла, откуда идет эта Сила: где-то там, за дверью, находился невероятно мощный схрон… Девушка умела работать с этими вместилищами Силы и раньше считала, что умеет делать это неплохо — но сейчас, сколько ни пыталась, не могла даже прикоснуться к источнику… Если ей не удастся выбить эту проклятую дверь в ближайшее время… она сама рухнет у порога, лишившись последних сил. Тэй стиснула зубы и приготовилась ударить снова. Жаров метнулся в сторону, уворачиваясь от удара. Определенный шанс был, магия — не пуля, не лазер, ее довольно сложно точно нацелить. Стена в том месте, где только что находилась его голова, взорвалась изнутри, камни забарабанили по броне. Денис подхватил с пола один из булыжников и метнул в лицо мерно шагающему вперед старику — тот даже не сделал попытки отклониться, лишь шевельнул рукой, и камень прямо в воздухе разлетелся мелким крошевом. Пару раз плеснув в Жарова огнем и убедившись, что особого эффекта это не дало, старик принялся хлестать своего противника чем-то вроде… Жаров не смог подобрать подходящего термина из своих скудных знаний в области местной магии, но из прошлой жизни в мире развитых технологий он мог ассоциировать это с направленными выбросами силовых полей. Броня, конечно, помогала… но почти каждое попадание сбивало его с ног, а латы, еще недавно казавшиеся несокрушимыми, прогибались так, что трещали кости. Если до того, как здесь появился чертов колдун, коридор был в довольно плачевном состоянии, то теперь все вокруг напоминало руины. Глубокие каверны в стенах, искореженные плиты потолка, готовые в любой момент рухнуть на голову… И сумасшедший старик, упрямо продолжающий свое бессмысленное, тупое наступление. Радовало только то, что Таяны не было рядом. Как бы осторожна она ни была, в этом хаосе вряд ли ей удалось бы уцелеть. И тьер погиб… в это было трудно поверить, но он видел смерть товарища собственными глазами. Правда, можно было надеяться, что даже такая травма не является для Тернера смертельной… или все же является? Этого он не знал. Только вот Тернер говорил, что его способность к регенерации сильно ослабла. Жаров бросил взгляд туда, где рухнуло тело его спутника, и криво усмехнулся — кажется, кое-что Зорген не учел. Голова и отсеченная рука-лапа тьера лежали там же, где и раньше, а вот тела на этом месте уже не было. В голову пришла мысль, которая, вероятно, могла стать спасительной. Денис бросился вперед, нанося серию ударов, которые — он это уже знал по прошлому опыту — не принесут ощутимого эффекта. Зорген отреагировал мгновенно, Жаров привычно поставил блок — и взвыл, левая рука хрустнула, не спасли и доспехи… он упал, чувствуя, как темнеет в глазах от боли. Но бросок достиг цели — ладонь правой руки легла на рукоять меча. Меча, что без малейшего усилия рассек броню тьера и способен, вероятно, пробить и его, Жарова, доспехи. Справится ли меч с защитой, что окружает безумного волшебника? Денис медленно поднялся, держа меч перед собой. Левая рука безжизненно повисла. В глазах Зоргена впервые мелькнуло что-то, кроме ненависти. Это был даже не страх… скорее удивление от самой мысли, что кто-то смеет ему угрожать его же собственным оружием. — Старик, остановись! — Почувствовав в руке успокаивающую тяжесть оружия, Денис снова вспомнил о том, что не собирался убивать волшебника. — Остановись, я хочу просто поговорить. Давай прекратим эту драку, волшебник! Давай просто побеседуем… Вразуми тебя Эрнис, ты что, не слышишь? Стой, говорю… — Ты думаешь, что, завладев моим имуществом, станешь сильнее, Зарид? — прохрипел Ульрих дер Зорген, все так же неуклонно двигаясь к непрерывно отступающему Денису. Тот вдруг понял, что и впрямь перебил старику горло… и все же тот, кому уже положено быть трупом, выглядел более чем живым. — Ты проник в мой дом, Зарид, ты обокрал меня… ты поднял на меня руку. Ты умрешь. — Старик, Зарид дер Рэй умер. Опомнись! — Ты зря надеешься обмануть меня своими лживыми речами, Зарид. — Я не Зарид… Старый волшебник хрипло рассмеялся. — Ты струсил, Зарид… ты запер меня здесь на все эти годы, а теперь трясешься от страха? Будь мужчиной, прими смерть достойно. Таяна прижалась спиной к стене и медленно сползла на пол. Перед глазами было темно, одежда взмокла от пота. Обсидиановая дверь лежала грудой обломков. Она все-таки сумела — и сейчас нужно было встать и заставить непослушное тело сделать еще несколько шагов, последних. Найти этот проклятый схрон. Уничтожить его… и тогда, наверное, у Дьена будет шанс. Только вот тело отказывалось подчиняться ей. Лишь один раз в жизни она испытывала нечто подобное — еще в Академии, когда им показали, что чувствует маг, исчерпавший свои силы. После того урока она лежала пластом три дня, ее отпаивали наваристым бульоном, а сама она не могла даже поднять руку, чтобы удержать чашку. Сейчас рядом не было нянечки с чашкой горячего, дающего силы бульона. Сейчас рядом не было ничего — а значит, нужно найти в себе силы встать. Эрнис говорила, что Страж Границ не обязательно должен быть сильнейшим из живущих магов и искуснейшим из воинов. Главное — знать цель и суметь достичь ее. Через слабость, через боль, через бессилие… Вся магия в этом месте подчинялась только Зоргену, только ему — и никому больше. Тэй могла рассчитывать только на свои собственные, внутренние ресурсы, отнюдь не беспредельные и сейчас вычерпанные до дна. А мимо текла могучая река чужой Силы… до которой никак не удавалось дотянуться. Она перевалилась на колени, затем медленно поднялась, держась рукой за стену. Сделала шаг, еще один… Ноги снова подогнулись, она упала лицом вперед, запоздало осознавая, что даже эти два шага сделала не в том направлении — не к дверному проему, а от него. По щекам побежали слезы — от бессилия, от жалости к себе и к Дьену, которому наверняка сейчас приходится очень плохо. И еще потому, что им так и не удалось достичь цели — они оказались плохими, ненастоящими Стражами Границ. Ведь Эрнис говорила, что Страж — это тот, кто сумел добиться успеха… или она говорила не об этом? Что-то дотронулось до ее пальцев. Тэй с трудом разлепила веки, попыталась вглядеться — сквозь слезящиеся глаза видно было плохо, что-то темное, большое… и живое. Во всяком случае, пальцами она чувствовала, что ЭТО — живое. Где-то внутри затеплился крошечный огонек постепенно восстанавливающейся Силы. Он становился все ярче, под его теплом отступала резь в глазах, зрение прояснилось, и Тэй увидела… Рядом с ней лежало тело Тернера. Как оно здесь оказалось — ведь тьер пал далеко отсюда? Она сама видела, как он был обезглавлен, и понимала, что Тернер мертв: никто не может выжить, лишившись головы. Но ноги вдруг конвульсивно дернулись, толкнув тело вперед еще на ладонь, а уцелевшая рука тьера еще крепче сжала ее пальцы. И Тэй ощутила, как в нее вливается Сила — тонкой, чуть заметной струйкой… и еще она почувствовала холод приближающейся смерти — не своей, чужой. Смерти существа, сейчас отдававшего ей последние капли жизненной силы, которые, возможно, могли бы его спасти. Она лежала, не в силах выдернуть руку из стиснутых пальцев тьера, да это и вряд ли было возможно, у нее почти не было сил, а хватка когтистой лапы была все еще крепка. А потом когти разжались, и изуродованное тело, последний раз вздрогнув, затихло. Навсегда — только теперь она со всей отчетливостью поняла это. Тьер сделал то, что должен был, о чем мечтал столько лет: не сумев справиться с Зоргеном в открытом бою, он давал шанс ей — шанс победить и шанс отомстить за него. Она встала. Голова чуть кружилась, и слабость еще не ушла — но теперь можно было идти дальше. Бросив последний взгляд на распростертый у ее ног труп Тернера, она повернулась и, чуть пошатываясь, двинулась к дверному проему. Цель была близка… Комната, столь надежно запертая, была мечтой любого волшебника — среди преподавателей Академии нашлось бы немало таких, кто отдал бы десять лет жизни просто за то, чтобы хоть ненадолго получить доступ в это хранилище древних знаний. Несколько стеллажей с книгами — краем глаза Тэй заметила несколько названий и почувствовала, как по спине пробежал холодок. Пара книг из тех, что спокойно стояли на полках, стали уже легендой, о них говорили с благоговением и со слезой в голосе — а сам факт существования еще одного из томов, того, что был переплетен в темно-красную, цвета венозной крови, кожу и украшен массивными золотыми застежками, и вовсе подвергался сомнению со стороны большинства известных Таяне авторитетов в области магии. В другое время она и сама с удовольствием погрузилась бы с головой в изучение древних фолиантов, хранящих давно забытые тайны Высшей магии, но сейчас девушка удостоила стеллажи лишь одним коротким взглядом. Ее интересовало другое — большой кристалл густо-синего цвета, стоящий на высоком постаменте из розового мрамора. Камень светился, пульсировал, источал страшный жар, от которого уже начал плавиться даже мрамор, — и именно от него брала начало река магической энергии, что непрерывно подпитывала Зоргена. Тэй шагнула вперед — и тут же отпрянула. Ей показалось, что от жара сейчас пойдет пузырями кожа. Непонятно было, как до сих пор не вспыхнули книги… Девушка швырнула в синий кристалл заклинание — простенькое, но способное разбить кристалл на куски. Тщетно, сейчас вокруг схрона бушевал такой водоворот Силы, что заклинание волшебницы было просто поглощено, растворено в нем — и даже, наверное, лишь усилило поток энергии, шедший к Ульриху. Таяна беспомощно оглянулась, высматривая что-нибудь прочное и тяжелое… Как назло, ничего подходящего на глаза не попадалось, здесь были книги, свитки, разного рода колбы и реторты из тонкого прозрачного или цветного стекла, непреложный атрибут лаборатории любого мага… многочисленные банки с реагентами — но ничего такого, чем можно было бы раздробить кристалл, не приближаясь к нему. Нужная мысль пришла, хотя и с некоторым запозданием. Девушка бросилась назад, к дверному проему, и, в кровь разрезая руки острыми гранями обсидиана, с трудом подняла тяжелый кусок разбитой двери. А затем, надсаживаясь, швырнула его прямо на сияющий синий кристалл. Она еще успела заметить ослепительную вспышку, успела ощутить удар… а потом все заволокла чернота беспамятства. — Старик, я убью тебя… — прошипел Жаров, чувствуя, как пульсирует боль в сломанной руке. — Ты слаб, Зарид, — прохрипел в ответ волшебник. Очередной взмах руки — и Денис в который уж раз ощутил, что летит… недолгий полет, жестокий удар спиной в стену. Плевать на то, что перед ним старик. Плевать, что только он, наверное, знает, в чем причина исчезновения магии в мире, когда-то бывшем для него родным. Плевать на все. Денис бросился вперед, клинок в его руке взлетел — красивый, выверенный удар, его учитель, возможно, остался бы доволен. Лезвие ударило по запястью Зоргена — и помчалось дальше, не встретив сопротивления. Денис отпрыгнул — и посмотрел на пол, ожидая увидеть там кисть волшебника… И напрасно — он на мгновение утратил осторожность, и тут же получил чудовищный удар в голову… крепления шлема не выдержали, и он покатился по полу… А Денис понял, что это все. Конец. Теперь Зоргену достаточно один-единственный раз швырнуть огонь. И старик тоже понял это — он остановился, поднес к глазам руку, которой положено было валяться на полу, затем довольно осклабился. — Что, Зарид, не ожидал? Я не зря провел здесь тысячу лет, пока ты растил своих ублюдочных деток-ургов. Теперь тебе есть чему у меня поучиться, да? Но сегодня я не принимаю учеников. Денис тупо посмотрел на лезвие меча, которое — если верить Эрнис — должно было сокрушить все, что попадется на его пути. Должно было — но не сумело. Неужели то, что защищает Зоргена, сильнее? Что теперь делать? Бежать? Только не это… Что-то невидимое, но невероятно сильное вдруг стиснуло его шею, перехватывая дыхание. Ульрих дер Зорген стоял в нескольких шагах от Жарова, вытянув вперед руку со скрюченными пальцами, но эти самые пальцы Денис явственно ощущал на своем горле. Он слабо махнул мечом, словно бы надеясь отсечь невидимый душащий захват — тщетно. Оружие выпало из ослабевшей руки, а старик все хохотал, сжимая костлявые пальцы… — Как, нравится, Зарид? Нравится? Я столько лет мечтал об этом! Сегодня счастливый день, Зарид, сегодня день исполнения желаний. У тебя есть желание, Зарид? Скажи, может, я его исполню. — Сдохни, скотина, — просипел полузадушенный Жаров. — Это неправильно желание… И вдруг старик вздрогнул, как будто что-то услышал. А затем… от его протянутой к горлу Дениса руки вдруг отвалилась кисть, упав на пол с противным мокрым шлепком. Тут же ударил фонтан крови — и Жаров, с горла которого тут же исчезло давление, почувствовал, как по лицу пробежало что-то теплое, липкое… Зорген зашатался… захрипел, затем на его губах показалась кровавая пена… потом он начал заваливаться назад, на спину. Пошатываясь, Денис подошел к неподвижно лежащему старику. Склонился над ним, внимательно осмотрел тело. С десяток перебитых костей, размозженная гортань, сломанная в двух или трех местах челюсть — все удары, что достигали цели, оставили свой след, который проявился только сейчас. Зорген был мертв… Вздохнув, Жаров поднял с пола шлем, надел его — расслабляться не стоило, здесь могло таиться еще немало сюрпризов, способных отправить его на тот свет. И пошел искать Таяну. Он не сомневался — в том, что случилось со старым волшебником, основная заслуга принадлежала именно ей. Найти девушку оказалось несложно — но сначала он наткнулся на тело Тернера, бездыханное, не подающее ни малейших признаков жизни. А неподалеку оказалась и Тэй — тоже без сознания. Лицо девушки порядком покраснело, словно от ожога… Когда Денис дотронулся до ее плеча, она шевельнулась и медленно открыла глаза. — Как ты? Ее губы растянулись в слабом подобии улыбки. — Вроде жива. А Зорген? — А он вроде нет… — в тон ей ответил Жаров. — Встать сможешь? — Смогу, но не буду. — Говорила она еще с некоторым трудом. — Я вообще не хочу двигаться. Очень устала… — Отдохни, девочка, отдохни. — Жаров сел рядом с подругой, и она, чуть сместившись в сторону, положила голову ему на колени. — Отдохни… Он не стал говорить Таяне о том, что из слов Зоргена понял весьма грустную вещь — старик, несмотря на все свои способности, был здесь пленником все эти годы. Конечно, она узнает это — но со временем, не сейчас… сейчас девочке необходимо немного отдохнуть. Всему свой черед. Им еще предстояло найти дневник Ульриха дер Зоргена, все шестьдесят три тома, исписанные им за тысячу лет сначала твердым и уверенным, а затем становящимся все более неразборчивым почерком. Предстояло узнать обо всем — о том, как Зарид дер Рэй поймал своего старого недруга в эту западню. О том, сколько сил приложил Ульрих дер Зорген, чтобы выбраться отсюда, — и о том, сколь тщетны были все усилия. Узнать, как постепенно сходил с ума узник тюрьмы, из которой невозможен побег. Им предстояло убедиться, что путь, приведший их сюда, был дорогой в один конец, что заклинание, любезно проданное им в Лавке Снов, в чудесной и непонятной Гавани Семи Ветров, впустило их в Ноэль-де-Тор, но не собиралось выпускать обратно. Они так и не узнают, было ли это злым умыслом со стороны Лавочника, глупой шуткой… или они просто получили то, что просили, и ни граном больше. Из дневников им предстояло узнать, что именно Зорген был ответственен за разрушение магических потоков в своем мире — в попытках выбраться из заключения он был готов на все. Зорген предполагал — и не было оснований сомневаться в истинности его догадок, его ненормальность проявлялась лишь в том, что касалось Зарида дер Рэя, и ни в чем ином, — что, накопив в синем кристалле достаточный запас магической энергии, он сможет пробить путь наружу, в нормальный мир — свой или любой иной… Собирать энергию из слабых, быстро истощающихся магических потоков, проходивших внутри Шпиля, было слишком долго — Зорген затратил на это века и не добился особых успехов. Потом научился тянуть Силу извне, нисколько не заботясь при этом, что своими действиями обрекает кого-то на смерть. А если бы и знал — вряд ли это его взволновало, Ульрих дер Зорген и в прежние времена был озабочен в основном своими проблемами. Но Тэй разбила кристалл, избавив свой мир от угрозы и одновременно вынося приговор самой себе. Теперь накопить энергию было невозможно — не было подходящего схрона, способного вместить в себя нужный запас. Они обыщут весь Ноэль-де-Тор, включая подвалы, забитые бесценными книгами, — но не найдут второго кристалла. Тэй обнаружит в одной из книг его описание — Синее Пламя, редкий артефакт, способный вместить в себя невероятное количество магической энергии. Каким образом камень попал к прежнему владельцу башни, Зариду дер Рэю, оставалось тайной… Но ответ на этот вопрос никому уже не был интересен — кристалл был разрушен… Им очень повезло, что Синее Пламя было наполнено Силой лишь на ничтожную долю возможного — будь оно полно, от взрыва могло пошатнуться само мироздание… Им еще предстояло понять, что они любят друг друга, понять то, в чем Таяна почти не сомневалась и о чем Жаров только догадывался. А еще они поймут, что им придется провести в стенах Ноэль-де-Тор всю оставшуюся жизнь, и единственное, что сможет помочь им выжить, помочь не сойти с ума — это любовь. Пройдут годы — и часто Денис будет просыпаться среди ночи и напряженно вслушиваться в тишину погруженного в сон Ноэль-де-Тор, надеясь уловить какой-нибудь звук… и, вновь закрывая глаза, будет понимать, почему повредился рассудком прежний владелец Шпиля Познания. Но однажды среди ночи Ноэль-де-Тор вздрогнет — и в темных тихих коридорах зазвучат тяжелые шаги… |
||
|