"Умереть — непозволительная роскошь" - читать интересную книгу автора (Воронин Андрей, Воронина Марина)

Глава 12

Шлема, или Шлемофон, как называли знакомые Сухого Казимира Владиславовича, несколько часов не на" ходил себе места. Он бесцельно слонялся из угла в угол в небольшой комнатке, ожидая звонка от Барышникова.

Время приближалось к вечеру, а долгожданного звонка не было.

Казимира Владиславовича прозвали Шлемой чисто случайно, и этим он обязан самому себе. Как-то на одной из попоек в кругу приближенных Кузьмича, когда Казик носил еще погоны лейтенанта, Сухой, наливая из бутылки водку, спросил у шефа:

— Сколько вам наливать, Кузьмич?

На что обиженный старик язвительно заметил:

— Ты что, Шлемофон, краев не видишь?

Подвыпившая компания взорвалась от дикого рогота: прозвище всем понравилось. Вначале Сухого эта кличка коробила и оскорбляла, но со временем прижилась, — да и как было ей не «прилипнуть» к молоденькому лейтенанту, если его «отметил» сам Кузьмич!

Старик выглянул в окно… Начинало смеркаться.

Несмотря на август, погода была по-осеннему прохладная. Шлема поежился и поплотнее укутался в плед.

— Ну и дубар! — тихо произнес он и отошел в глубь комнаты.

Вдруг резко зазвонил «мертвый» телефон. От неожиданности Шлемофон даже вздрогнул, но, справившись с мимолетным волнением, подошел к телефону, однако не сразу снял трубку. Звонки прекратились. И только когда телефон зазвонил в третий раз, Шлема, отсчитав положенные пять позывных, поднял трубку.

— Да…

— Это ты?

Старик недовольно хмыкнул.

— А кого ты ожидал?

— Ладно… — сказал взволнованный голос, — не до того!

Шлема насторожился.

— Что-нибудь случилось?

— Да, так… Слушай меня!

— Весь внимание.

— Через десять минут будь в условленном месте, — услышал Шлема в трубке.

— А ребята?

— Их тоже прихвати.

— Хорошо.

— Все!

Трубку повесили. Старик недовольно поморщился и вышел в другую комнату, где Таньга спал на диване, а Макар смотрел последние новости по телевизору.

— ..по одной из версий в Баренцевом море произошло столкновение с американской субмариной, однако официальные представители военного ведомства США опровергают эту версию… — доносился голос диктора НТВ.

Здоровяк обернулся к Казимиру Владиславовичу и кивнул на телевизор.

— Смотри, Шлема, зашевелились… — весело сообщил он.

Старик помрачнел.

— Дурак, — сказал он, — нам от этого легче не будет, а, может, даже наоборот.

Старый чекист прекрасно понимал, в какую историю они вляпались, как только бросил взгляд на фотографии, конфискованные в «Новом веке».

— Наше дело — сторона, — возразил Макар, — сделал дело и отвалил! Я не на государственной службе, а сам по себе!

Старик усмехнулся.

— Ты не на службе, — угрюмо и злорадно произнес он, — зато другие… фразу Казимир Владиславович не закончил, а кивнул головой приятелю.

— Собирайся, — сказал он, — выходим!

— Когда?

— Уже! И кореша побыстрее приводи в чувство.

Сан Саныч ждет нас у себя через пять минут.

— Понял.

Повторять Макару больше не нужно было. Он быстро растолкал азиата.

— Таньга, шеф вызывает!

Сонный мужчина моментально вскочил на ноги, хотя было видно, что он еще не полностью проснулся.

Однако через две минуты вся троица уже садилась в «Форд», правда, он почему-то был уже с другими номерами и не кофейного цвета, а иссиня-черный…

После обстоятельного разговора с боссом Сан Саныч с нетерпением дожидался своих корешей на одной из явочных квартир. Майор, как раненый зверь вышагивал по комнате, то и дело выглядывая из-за занавески в окно.

Кузьмич встретил майора Барышникова более чем сдержанно, а когда просмотрел все фотографии, то пришел в ярость. Вместо благодарности майор получил хорошую взбучку и новое задание.

Выглянув еще разок на улицу, Барышников заметил подъехавший иссиня-черный «Форд» и облегченно вздохнул.

— Хорошо, что хоть догадались сменить машину, — пробурчал он и отошел от окна.

Сан Саныч был настроен решительно. Это читалось на его опухшем лице. Он поудобнее уселся в кожаное кресло и приготовился к встрече своих непосредственных подчиненных" а попросту говоря — подручных киллеров.

Макар Лигачев и Таньга, понуро склонив головы, молча сидели на стареньком диване. Разговор вели Барышников и Сухой, вернее, Сан Саныч задавал вопросы, а Шлема отвечал на них и на резкие критические обвинения.

Майор Барышников вот уже в который раз вскочил с кресла и стал нервно расхаживать по комнате.

Сухой внешне сохранял спокойствие, но было видно, что давалось это ему с огромным трудом: он знал свои промахи…

— Ну и чего вы этим добились? — строго спросил Барышников.

Шлема вздохнул.

— Мы добыли компромат.

Сан Саныч остановился посреди комнаты и резко наклонился к старику.

— И это ты называешь компроматом?

— А что это по-твоему?

Барышников махнул рукой.

— Это хер собачий! — негодующе бросил майор. — Это оборванная ниточка, а где теперь искать клубок, мы не знаем. И во всем виноват ты, Шлема!

Старик поднял покрасневшие глаза на собеседника и недовольно оскалился.

— Почему я?

— Да потому, что ты матерый волк, — пояснил майор, — и так опростоволосился! С них-то что взять?

Им бы только замочить кого-нибудь!

Сан Саныч зло посмотрел на мордоворотов и только махнул рукой. Он понимал, что мозг этой троицы — старый чекист.

— Где остальной компромат? — задал вопрос Сан Саныч старику.

Сухой возмутился.

— Какой остальной?

— Ка-кой остальной, — передразнил майор Шлезду. — Ты что, с неба свалился?

Шлема тоже начал заводиться. Ему надоело, что его отчитывают, словно мальчишку, перед какими-то сопляками.

— Нет, из одного места вывалился! — огрызнулся чекист.

Майор зло усмехнулся. "

— Оно и видно, — устало произнес он, — или ты забыл, что есть негативы, которых у нас нет и будут ли они — неизвестно, дорогой коллега!

Шлема решительно встал.

— В конце концов, Барышников, — бросил старик, — что ты мне жопу в лапти обуваешь?! Где это видано, чтобы с наскока, за пять минут, принести то, не знаю че! Да еще замести следы и незаметно исчезнуть.

— Да, — протянул майор, — вы так следы «замели», что их год еще разгребать будут!

Последнюю фразу Сан Саныч сказал уже потише.

Он и сам понимал, что особой вины мужиков нет: в самом деле, кто за пять минут методом тыка стопроцентно сработает? Это невозможно! И то, что ребята перехватили именно те самые фотографии, — большая удача!

— Ладно, Казимир Владиславович, — примирительно сказал Барышников, — все виноваты! Однако расхлебывать это дерьмо придется нам.

— Ну конечно, — обиженно пробубнил старик, — на большее мы не способны!

Сан Саныч подошел к Сухому и дружески похлопал того по плечу.

— Ладно, Шлема, — устало произнес майор, — не обижайся! Я еще не такую взбучку полутел от хозяина. Давай подумаем, как нам капусту схавать и целыми остаться.

— В такой ситуации вряд ли мы останемся невредимыми, — усмехнулся чекист, — а тем более отведаем деликатесов.

Барышников почесал затылок.

— Сам знаю, но кушать и жить-то хоц-ца! — уверенно сказал майор.

— Хоц-ца, — согласился собеседник.

— Тогда начнем все сначала, — предложил майор и, промокнув лысину, уселся в кожаное кресло. — Что нам известно в этой истории?

Полковник в отставке Сухой Казимир Владиславович медленно достал из пачки сигарету и закурил, что делал только в исключительных случаях.

— Почти все, — сказал он, — и почти ничего!

— Шлема, пояснее, — предложил Сан Саныч Сухому и откинулся в кресле.

— Нам приблизительно известно, что собой представляет компромат, — задумчиво пояснил старик, — и даже фотограф, который сделал эти снимки.

— А точнее?

— На всех фотографиях с обратной стороны стоят две буквы "Е", — произнес Шлемофон, — и, как я понимаю, это и есть инициалы мастера.

Майор усмехнулся.

— Мастер-ломастер!

Сухой ухмыльнулся.

— Не знаю, какой он ломастер, — сказал старик, — но дров он наломал добрых!

Барышников заерзал в кресле.

— Однако вы замочили кого-то в редакции с двумя "Е", — с надеждой произнес майор, — может это и есть тот фотограф — Елизавета Ефимова?

Старик неуверенно склонил голову.

— Теперь не уверен!

— Почему?

— Уж больно молода она была, — сказал опытный чекист, — да и рука здесь чувствуется мужская.

Барышников встал и потянулся. За весь день он сильно намаялся и достаточно истратил нервных клеток.

— Ну, баба это или мужик, — выдохнул он, — а достать этого любителя чужих секретов мы должны из-под земли! Нужно поднять досье на весь персонал этой газетенки и сверить с нашими данными.

Если мне не изменяет память, то Гришин упоминал какое-то имя или кличку «Кэт», правда, он сразу же осекся.

Макар Лигачев, молча наблюдавший за беседующими, вдруг не выдержал и тихо высказал свои соображения по обсуждавшемуся поводу.

— Персонал газеты уже не «поднять», — сказал он со знанием дела, — а вот внештатных корреспондентов и прочих пошерстить не помешает.

Майор и полковник удивленно повернулись к говорившему бугаю.

— А где их шерстить?

— По старым подшивкам, — уверенно произнес Лигачев, — там почти все фотографии подписаны.

Сан Саныч встал и весело хлопнул киллера по плечу.

— А что… — обрадованно воскликнул Барышников, — это идея! Хорошая идея!

— И главное своевременная, — согласился Сухой, подмигнув напарнику.

— Молодец, Макар!

Настроение у Барышникова поднялось, и он кивнул азиату.

— Таньга, ты чего приуныл?

— Трудный день, — сказал азиат, — кушал мало, спал совсем ничего, а про водку и думать забыл!

Сан Саныч рассмеялся.

— Хитрец ты, однако, братец! — сказал он. — Знаешь, когда слезу пустить!

— Правду говорю!

— Знаем мы вашу татаро-монгольскую правду! — весело произнес хозяин и тут же махнул рукой. — Ладно, Таньга, скокни в магазин за водочкой, может, у нас извилины лучше заработают.

При упоминании о водке народ оживился.

— Не волнуйся, Сан Саныч, — потирая руки, бросил Макар, — заработают, как часики! Ты там только долго не торчи, Таньга!

— Я мигом, — заверил приятеля азиат и выскочил из комнаты.

— Тебе бы Макар только водку жрать, — с напускным недовольством буркнул Шлема, хотя давно горел желанием опрокинуть одну-другую рюмочку спиртного, — посмотрим, что ты потом запоешь.

— Что душа захочет, то и спою, — самодовольно усмехнулся крепкий мужик, — а надо будет, и станцую!

— Ладно, господа-заговорщики, — грубо оборвал мужиков Барышников, — шутки в сторону! Или мы найдем и отправим фотографа туда, куда ему положено, или Кузьмич отправит нас туда же вместо него.

— Да, дело нешуточное.

— Вот и я про то!

— А раз так, — подытожил Барышников, — давайте все тщательно проанализируем, обмозгуем и — вперед!

Мужики молча переглянулись и склонили головы над картой города Москвы.