"Игра без правил" - читать интересную книгу автора (Воронин Андрей, Гарин Максим)Глава 6В застланном ковровой дорожкой коридоре второго этажа Юрию встретился озабоченный человек в джинсовом костюме, с деловым видом спешивший куда-то с кипой шелестящих бумаг в руках. Французов напрягся, готовый свалить его прямым в челюсть, но человек посторонился, бросив на него равнодушный, почти невидящий взгляд, и заторопился дальше. – Одну минуту, – окликнул его капитан. Человек затормозил так резко, словно со всего маху налетел на кирпичную стену, и быстро обернулся. – Да? – Вы не подскажете, где здесь у вас кабинет начальника? – спросил Юрий, улыбаясь с видом несколько смущенного простака, впервые попавшего в незнакомое место. – Вам нужен хозяин или менеджер? – поинтересовался человек. – Я даже не знаю, – немного виновато улыбнулся Юрий. – Менеджер, наверное. – Менеджер будет позже, он уехал по делам, а кабинет хозяина – вон он, – человек указал рукой на одну из выходивших в коридор дверей, на которой, как и на всех остальных, не было таблички. – Благодарю вас, – сказал Юрий, но его собеседник уже юркнул в какой-то кабинет. Французов немного удивленно пожал плечами и подошел к двери, на которую указал ему джинсовый незнакомец. Все-таки для бандитского гнезда порядки здесь были странноватые: неизвестно как проникшего в святая святых незнакомца никто не хватал, не задерживал, не бил по голове кастетом и не спрашивал, кто он такой и что ему нужно. Больше всего это напоминало офис преуспевающей фирмы, занимающейся вполне легальным бизнесом. Сюда нормально вписывался даже вооруженный охранник у служебного входа: в конце концов, в заведении, объединившем под одной крышей ресторан, спортивный зал и ночной клуб со спортивным тотализатором, должны были водиться немалые деньги, и надо было быть полным идиотом, чтобы не предпринять охранных мер на случай ограбления. С этой точки зрения то, что видел Юрий, было явно недостаточным, и в его душу опять начали закрадываться смутные сомнения. Отступать, однако, было уже поздно, да и стоило ли городить весь этот огород только ради того, чтобы, дойдя до самого конца, застесняться и повернуть обратно? "В крайнем случае, извинюсь," – подумал Юрий и аккуратно повернул ручку двери. Помещение, в котором он оказался, мало напоминало кабинет начальника, точно так же как человек, находившийся здесь, совершенно не походил на крупного воротилу подпольного бизнеса. То есть, крупным-то он, несомненно, был, но только в смысле линейных размеров, которые невольно наводили на мысль о трехстворчатом шкафе. "Да что же они тут все такие огромные?" – с некоторой тоской подумал Юрий, чувствуя, как заныл расшибленный о проволочную сетку кулак. Комната, в которую он вошел, была скорее всего приемной. Главная деталь интерьера – дверь в кабинет начальника, массивная, темного дерева, на которой благородно поблескивала полированная латунь ручки. В углу, у забранного горизонтальными жалюзи окна, помаргивал экраном компьютер, возле которого и сидел, развлекаясь охотой на виртуальных монстров, трехстворчатый амбал. Услышав тихий стук прикрытой Юрием двери, он поднял голову и вопросительно уставился на вошедшего. – Привет, – сказал Юрий, прямиком направляясь к дверям кабинета. – Я на минутку. Амбал молча, с неожиданной при таких внушительных размерах грацией, стремительно выметнулся из-за компьютера и бросился Французову наперерез. У Гены Бородина сегодня выдался неудачный день – увертливые монстры раз за разом мочили его виртуального стрелка, и не привыкший терпеть поражения бывший омоновец изрядно завелся за три часа непрерывного сражения с хитроумной машиной. Поэтому наглая выходка неизвестно откуда взявшегося мужика в потертой одежонке переполнила чашу его терпения, и Гена бросился к незнакомцу, собираясь если не дать ему по сопатке, то хотя бы взять за шиворот и хорошенько потрясти. А уж после этого, приведя его таким образом в надлежащий порядок, можно было бы поинтересоваться, что ему так срочно понадобилось в кабинете Старика, где, между прочим, стоял сейф со вчерашней выручкой. Визитер, однако, тоже оказался парнем нервным. Легко увернувшись от прущего на него, как локомотив, Гены, он пропустил охранника мимо себя, развернул его, несильно придержав за локоть, и нанес короткий, но очень чувствительный удар в солнечное сплетение. Гена был достаточно крепким мужчиной, чтобы выдержать удар лошадиного копыта, но за первым ударом последовал второй, еще более сильный, и охранника согнуло-таки пополам. Он подумал, что надо бы как-то исхитриться и вдохнуть немного воздуха, но тут кулак незнакомца рванулся вперед, как поршень, и с нечеловеческой силой вошел в соприкосновение с подбородком Гены Бородина. Ноги огромного охранника потеряли контакт с паркетным полом, он неожиданно для себя поднялся в воздух, с треском врезался спиной в дверь приемной, тяжело плюхнулся на пол в коридоре и, воткнувшись головой в противоположную стену, потерял сознание. Его лицо недаром показалось Игорю Тереничеву удивленным: он и был несказанно удивлен приключившейся с ним неприятностью. Французов, морщась, потер ушибленный кулак, аккуратно повернул ручку двери директорского кабинета и с грохотом ударил в дверь ногой. Дверь распахнулась настежь, сильно ударившись о стену. Кабинет больше напоминал владения председателя какого-нибудь спортивного общества, чем логово мафиозного лидера. Взгляд повсюду натыкался на вымпелы, кубки и тяжелые связки медалей, висящих на разноцветных атласных лентах. На почетном месте, там, где в кабинетах больших партийных и государственных боссов обычно помещается портрет вождя, висели на простом гвозде старые боксерские перчатки из облупившейся коричневой кожи. Правда, была здесь и современная офисная мебель, и огромный телевизор, и музыкальный центр, сработанный по последнему слову техники, и сам мафиози, который сидел в глубоком кожаном кресле за обширным столом и, развернув кресло вполоборота, смотрел по телевизору какой-то боксерский матч. Изображение на огромном экране почему-то было черно-белым, и Юрий не сразу сообразил, что хозяин кабинета смотрит видеокопию записи тридцати-, а то и сорокалетней давности. Седой благообразный старец резко обернулся на звук грохнувшей о стену двери, слегка привстал, но тут же снова опустился в кресло и молча вперил в вошедшего холодный пристальный взгляд. Лет ему было хорошо под шестьдесят, но глаза из-под кустистых бровей смотрели остро, по-молодому, а ширина уже обвисших под тяжестью прожитых лет плеч вызывала невольное уважение. Юрий представил, как выглядели эти плечи лет пятнадцать – двадцать назад, и едва удержался от того, чтобы закатить глаза: всех обитателей этого здания, похоже, отливали в одной форме, хоть и в разное время. Публика, присутствовавшая на давно ставшем достоянием истории матче, разразилась приветственными воплями, которые едва не перекрыли возбужденную скороговорку комментатора. Сидевший за столом старик, не оборачиваясь, нажал кнопку на пульте дистанционного управления, и экран телевизора погас. Стало тихо. Еще пару секунд Ставров и Французов оценивающе разглядывали друг друга. Юрий отметил, что костюмчик на громоздкой фигуре хозяина старомодный, чтобы не сказать старенький, а галстук вообще не лезет ни в какие ворота. Старик первым прервал молчание, задав вполне резонный в сложившейся ситуации вопрос: – В чем, черт побери, дело? – немного раздраженно поинтересовался он. "Какие они туг все вспыльчивые, – подумал Юрий. – Большие и вспыльчивые. Прямо как фугасные авиабомбы." Ответить хозяину кабинета он не успел: сзади его вдруг схватили за шиворот, с силой, ввинчивая, уперли .в затылок что-то холодное и твердое, и запыхавшийся голос немного испуганно каркнул: – Не двигайся, козел! Вышибу мозги! У старика за столом сделались круглыми глаза. Похоже, он удивился гораздо сильнее Французова. "Вот это уже разговор, – подумал Юрий, – это уже по делу." – Аккуратнее, дурак, – сказал он тому, что был сзади, медленно поднимая руки. – Все обои забрызгаешь. – Заботливый, – слегка дрожащим не то от возбуждения, не то от страха голосом сказал Тереничев и, не убирая пистолета, свободной рукой принялся неумело охлопывать карманы капитана. Юрий очень надеялся, что приставленный к его затылку пистолет окажется тем самым "вальтером", который он разрядил несколько минут назад. Впрочем, это вполне мог оказаться и какой-нибудь другой пистолет, поскольку шансов на то, что вырубленный им охранник с первого этажа уже выспался и снова готов принять участие в танцах, было маловато. Поэтому капитан решил не рисковать и, резко развернувшись, перехватил руку с пистолетом и припечатал прикрепленного к этой руке субъекта затылком к дверному косяку. Субъект оказался сговорчивым и безропотно сполз по косяку на пол, приняв сидячее положение и оставив пистолет в руке у Французова. Глаза его медленно закатились под лоб и тихо закрылись. – Отдыхай, дружок, – сказал Юрий Игорю Тереничеву, но тот его не услышал. Французов посмотрел на пистолет. Это все-таки оказался тот самый "вальтер" или просто очень похожий. Немного оттянув затвор, он заглянул в патронник и убедился в том, что оружие разряжено. Впрочем, хозяину кабинета знать об этом было не обязательно. – Вы что-то сказали? – поворачиваясь к нему и держа пистолет стволом вниз в опущенной руке, спросил Юрий. – Я спросил, в чем дело, – не моргнув глазом ответил старик. – По какому праву вы врываетесь в мой кабинет и устраиваете здесь побоище? Что вы себе позволяете? Капитан Французов глубоко вдохнул и выдохнул через плотно стиснутые зубы, чтобы успокоиться. – Сейчас, – сказал он. – Сейчас я все объясню. Он в два широченных шага пересек кабинет, склонился над столом и, крепко ухватившись за серый в крапинку галстук хозяина, намотал его на кулак. – Ты, старая мразь, убил моего друга, – медленно цедя слова сквозь зубы, как во время допроса, заговорил он, приблизив свое лицо почти вплотную к лицу Ставрова и упирая ствол пистолета в дряблые складки отвисшей кожи у него под подбородком. – Молодой человек, – спокойно ответил Алексей Иванович, словно даже и не заметив ни пистолета, ни кулака с намотанным на него галстуком, – еще никто и никогда не оскорблял меня безнаказанно. – Вот как? – с мрачной веселостью изумился Французов. – Это ж надо! Ну и что ты сделаешь? Только попробуй позвать на помощь, и я на самом деле забрызгаю твои обои и вымпелы, вот только ты этого уже не увидишь. Ну, что ты сделаешь, говори! Он так и не разобрал, ответил ему что-нибудь хозяин кабинета или промолчал. Чуть ниже левого уха у него вдруг словно разорвалась граната, и взрывная волна боком швырнула капитана Французова на застекленную книжную полку, битком набитую разнокалиберными кубками, грамотами и прочими спортивными трофеями. Зазвенело бьющееся стекло, и капитан потерял сознание, пребывая в полной уверенности, что ему снесли полголовы выстрелом из крупнокалиберного пистолета, а то и из гранатомета. Он пришел в себя, но не стал открывать глаза и тем более шевелиться. Как и во многих других случаях, его жизнь сейчас могла зависеть от того, как он поведет себя в первые же секунды, и, чтобы принять единственно правильное решение, следовало хорошенько сориентироваться и хотя бы приблизительно разобраться в обстановке. Руки и ноги, казалось, были целы. Зверски болела голова, нижняя челюсть ощущалась как-то странно, словно вместо нее вставили неуклюжий протез, но с этим вполне можно было жить. Юрий вспомнил, что с его головой произошло что-то нехорошее – вроде бы в нее угодил артиллерийский снаряд или что-то столь же тяжелое и стремительное, но, поскольку голова, хоть и разламывалась от боли, была все-таки на месте, следовало предположить, что с ней приключилось что-то совсем другое. Поразмыслив, Французов пришел к выводу, что, как ни странно это звучит, его нокаутировал тот старикан, что сидел за столом. "Вот так дед! – уважительно подумал Юрий. – Кто бы мог предположить, что у него такой удар! Впрочем, не зря же у него прямо над головой висят эти перчатки. Я-то, дурак, думал, что это просто украшение, символ, так сказать, а это, оказывается, вполне утилитарная штука. Ну и дед! Прямо паровой молот." Он осторожно, на миллиметр приподнял веки и сквозь густую сетку ресниц увидел в метре от своего лица черное отверстие, обрамленное кольцом тускло блестящего сизого металла. Отверстие показалось ему размером с канализационную трубу. – Ну, хватит спать, – сказал, обращаясь к нему незнакомый голос, и в лицо Юрию откуда-то из пустоты плеснули холодной водой. – Меня не проведешь. Я же вижу, что ты уже очухался. Капитан окончательно открыл глаза и убедился в том, что привидевшаяся ему канализационная труба на самом деле представляет собой просто дульный срез пистолета – все того же уже успевшего надоесть Французову, девятимиллиметрового "вальтера". За пистолет держался какой-то незнакомый капитану субчик в одном из тех давно набивших оскомину малиновых пиджаков, которые давно перестали носить даже уважающие себя бандиты. Телосложение у него было вполне обыкновенное. Это, конечно, ничего не значило. Капитан знавал людей, выглядевших как заморенные подростки, но способных при этом скрутить в бараний рог кого угодно, но по тому, как нервно этот субъект тыкал в него своим пистолетом, было ясно, что рефлексы и навыки у него тоже вполне обычные, среднестатистические. Учитывая то, что пистолет, по всей видимости, все еще оставался незаряженным, тип в малиновом пиджаке опасности не представлял и совершенно напрасно с видом хозяина положения ухмылялся своим тонкогубым ртом, выглядевшим как бледный шрам, рассекший узкое лицо с колючими, глубоко посаженными глазами. Перестав изучать эту неприятную личность, Французов с некоторым трудом повернул голову и отыскал взглядом старика. Тот по-прежнему сидел в своем кресле, старательно массируя левой рукой суставы пальцев правой. "Ушибся, – подумал Юрий. – Ну, еще бы. В его возрасте отвесить такой хук – на такое не каждый способен. Как ни поддерживай себя в форме, а против возрастных изменений в организме не попрешь. Суставы у него уже не те, тем более что он профессиональный боксер. Любитель бы так не сумел." Юрий уперся в пол ладонями и попытался сесть. Тип в малиновом пиджаке немедленно ткнул его в лоб стволом пистолета. – Лежать! – властно приказал он, явно упиваясь властью над поверженным противником. – Дернешься – убью суку! – Да пошел ты, – сказал ему Юрий, небрежно отводя в сторону пистолет и садясь. От этого движения зазвенело битое стекло, усыпавшее его куртку и каким-то чудом не порезавшее ему лицо, когда он обрушился на полку со спортивными трофеями. – Замочу паскуду, – пообещал владелец малинового пиджака зловещим голосом. – Федор Андреевич, – вмешался хозяин кабинета, – не увлекайся. – Нет уж, Алексей Иванович, – сказал малиновый пиджак, не отводя сверлящего взгляда от лица Французова, – вы меня извините, но эту тварь лучше пристрелить. Вот только пусть он сначала скажет, кто его послал. Говори, придурок, – и снова ткнул капитана стволом пистолета. Французов неторопливо вывернул пистолет из его руки, отчего малиново-пиджачный Федор Андреевич заверещал, как угодивший в когти совы заяц, и оттолкнул его так, что тот с трудом удержал равновесие. – А ну, вали отсюда, – сказал Юрий, беря пистолет за рукоятку и направляя его на Федора Андреевича. Тот испуганно попятился к дверям, не сводя остановившегося взгляда с направленного ему точно в живот пистолета. – Вали, вали, – повторил Французов. – Нам с Алексеем Ивановичем потолковать надо, а ты мешаешь. И этот хлам забери, – добавил он, бросая пистолет под ноги вздрогнувшему Погодину. Тот быстро нагнулся, хищно схватил пистолет и немедленно направил его на Французова. – Слушай, Погодин, ну не строй же ты из себя идиота! – не выдержав, сказал сидевший за столом старик. – Пистолет же не заряжен, неужели непонятно? Иди-ка ты, в самом деле, займись работой, а мы тут побеседуем с молодым человеком. Похоже, он меня с кем-то спутал, и я хочу в этом разобраться. Погодин недоумевающе осмотрел пистолет, вынул из рукоятки обойму и убедился в том, что она пуста. Лицо его исказилось от ярости, когда он понял, что выставил себя полным идиотом, но он быстро взял себя в руки и нерешительно посмотрел на Ставрова. – Но… – начал было он; – Ты что, не слышал, что тебе сказали? – делая шаг в его сторону, спросил Французов. Погодин резво отскочил назад и скрылся за дверью. Капитан проводил его взглядом и покосился на окно. Здесь тоже были жалюзи, но решетка, слава Богу, отсутствовала, так что в случае чего он мог выпрыгнуть со второго этажа. Погодин ему очень не понравился. Похоже было на то, что этот тип в малиновом пиджаке способен на любую подлость. – Ну что, – спросил Ставров, – может быть, теперь мы поговорим спокойно? Юрий испытующе посмотрел на сидевшего перед ним старика. Тот и впрямь был спокоен, хотя имел массу причин для беспокойства, особенно если рыльце у него было в пушку, как не без оснований предполагал капитан. – Для спокойных разговоров у нас маловато времени, – сказал Юрий. – Боюсь, ваш сотрудник вот-вот вернется сюда с целой армией. – Ну, так или иначе, вы сами все это затеяли, – сказал старик. – Никак не пойму, что вам здесь понадобилось. По-моему, вы говорили о каком-то убийстве, которое я якобы совершил, и собирались мне отомстить… тоже, наверное, убить. – Делать мне нечего, – сказал Юрий, косясь на открытую дверь. В коридоре пока было тихо. – Стану я о всякую сволочь мараться. – Вы опять за свое? – грозно спросил старик, приподнимаясь. – Только не надо петушиться, – сказал Юрий, невольно дотрагиваясь до челюсти. – Удар у вас отличный, но больше я под него не попаду, а если вы начнете махать руками, мне придется вас утихомирить. Старик продолжал неуклонно выдвигаться из-за стола. Похоже, ему действительно было наплевать на исход драки, которую он собирался затеять. – Ладно, ладно, – сказал Французов. – Беру "сволочь" обратно и даже готов извиниться, если вдруг окажется, что я был не прав. Давайте, в самом деле, поговорим. Только не пытайтесь тянуть время: ваших мордоворотов я не боюсь, а милиция в этом деле на моей стороне. – Вот как? – удивился старик и опустился в кресло. – Что ж, присядьте. Он указал на стоявшее напротив него кресло для посетителей. Юрий уселся, развернув кресло так, чтобы краем глаза наблюдать за дверью. – Я Алексей Иванович Ставров, – представился хозяин, – владелец и управляющий этого заведения. Вы назовете себя или предпочтете сохранить инкогнито? – Французов, – буркнул капитан. – Капитан воздушно-десантных войск. В данный момент работаю инструктором по рукопашному бою в военно-морском училище. – Да, это видно, – кивнул Ставров, бросив взгляд на дверь, где все еще лежал не подающий признаков жизни Игорь Тереничев. – Что же привело вас ко мне? Сюда приходит множество людей, но вы один избрали такой экстравагантный способ знакомства. – Один из моих курсантов был сегодня утром выловлен из Фонтанки, – сообщил Юрий. – Он был раздет догола и зверски избит. Фактически его забили насмерть, причем очень профессионально. – А при чем тут мой клуб? – спросил Ставров, – Парень был неплохим боксером, и перед смертью явно успел нанести несколько ударов – у него оказались оцарапаны костяшки пальцев. Один из его друзей сообщил мне, что он частенько выступал за деньги на вашем ринге. Или вы скажете, что не проводите подобных состязаний? – Отчего же, – сказал Ставров. Он выглядел угрюмым и задумчивым. – К чему отрицать то, что известно половине города? Как, вы сказали, была фамилия этого курсанта? – A y вас что, их много? – настораживаясь, спросил Французов. – Не ваше дело, – без излишней любезности ответил Ставров. – Так как звали курсанта? – Панаев, – сказал Юрий, внимательно наблюдая за лицом собеседника. – Николай Панаев, слыхали? Он ожидал, что хозяин клуба примется убеждать его в том, что впервые слышит это имя, но Ставров только печально покивал головой и зачем-то похлопал себя по карманам, словно ища сигареты. Спохватившись, он положил руки на стол и переплел между собой крупные пальцы с короткими плоскими ногтями и деформированными суставами. – Я так и думал, что с ним приключилось что-то нехорошее, – сказал он. – Он не появлялся в клубе уже больше месяца, а раньше приходил почти каждый день. Когда, вы говорите, его убили? – Точно не знаю, – ответил Юрий. – Вчера, позавчера.., но никак не месяц назад. Несмотря на предубеждение, он чувствовал, что верит каждому слову Ставрова. Если верить интуиции, которая никогда его не подводила, получалось, что он пошел по ложному следу, да еще и наломал при этом дров. Но ведь именно интуиция погнала его сюда, именно она нашептывала, что нельзя терять время! – Да, – задумчиво говорил между тем Ставров, – хулиганам с Колей было не справиться, парень был крепкий, тренированный. Иногда он показывал кое-что, не имеющее отношения к боксу… Теперь я понимаю, кто его этому обучил. – Да, – невольно попадая ему в тон, согласился Французов, – это был хороший ученик. – В общем, так, – сказал Алексей Иванович. – Я понимаю, что привело вас сюда и какие вы при этом испытывали чувства, но, поверьте, вас ввели в заблуждение. Мы занимаемся только боксом. На этот счет у нас очень строгие правила, и я лично слежу за тем, чтобы они выполнялись. Никаких грязных штучек, никаких купленных результатов… Вы можете мне не верить, но это так. – Да нет, – сказал капитан, – отчего же. Я вам верю.., почему-то. Но – простите, конечно, – может быть, вы сами не все знаете? Кто, например, этот тип в красном пиджаке? – Погодин? – переспросил Ставров. – А у вас хороший глаз… Это мой менеджер. В смысле, не мой, конечно, а клуба. Он действительно немного.., э-э-э… склонен к авантюрам, и порой у нас возникают трения. Ему все время хочется немного расширить рамки того, чем мы занимаемся. Ну, знаете, кикбоксинг и прочие новомодные штучки, не имеющие отношения к спорту. Но в этом плане я человек негибкий. Я создал клуб для того, чтобы поддержать спортсменов и через них – спорт, а не для того, чтобы устраивать гладиаторские бои. – Но ведь из-за этого вы теряете в деньгах, – заметил Юрий. – Причем, насколько я понимаю, теряете не мало. – То же самое говорит Погодин, – вздохнув, согласился Ставров. – Поймите, того, что я получаю, мне хватает с лихвой. У меня прекрасная квартира, хорошая машина, мне хватает денег на вполне достойную жизнь и на то, чтобы помогать детям. Сотрудники клуба тоже вполне довольны своей зарплатой. Недовольных же я не держу, они вольны уйти в любой момент и устроиться туда, где платят больше. Поверьте, такое случается редко. Я уже старый человек, мне поздно менять принципы. Со стороны двери донесся шорох и сдавленный стон. Французов быстро обернулся, но это был всего лишь пришедший наконец в себя охранник. Собеседники молча понаблюдали за тем, как он тяжело, придерживаясь за косяк, встал на ноги и уставился на них ничего не соображающим взглядом. – Ступай, Игорь, – мягко сказал ему Ставров. – Иди отдохни. Тереничев, шатаясь, ушел. – Деретесь вы насмерть, – заметил Ставров. – Любите это дело? – Просто это моя работа, – ответил Французов, пожав плечами. – Работа, а не спорт. Любит ли дорожный рабочий укладывать асфальт? – Да, – согласился Ставров, – это вопрос. Но выто для себя его решили? – Представьте, нет, – ответил Юрий, вставая. Он испытывал сильнейшее разочарование: след, по которому он ринулся очертя голову, оказался ложным и завел его в тупик. – Что ж, как и обещал, извиняюсь. Похоже, я действительно обознался. Мне очень жаль. Я тут у вас намусорил… – Пустое, – махнул рукой Ставров. – Скажите лучше, что это за катавасия с пистолетом? – Это пистолет одного из ваших охранников, – объяснил Юрий. – Охранник ударился головой и потерял сознание, а я вынул из пистолета патроны и высыпал их в мусорную корзину. Те двое об этом не знали, а проверить, видимо, не догадались. – Я примерно так и понял, – тоже поднимаясь из-за стола, сказал Алексей Иванович. – Давайте-ка я вас провожу. Хватит с меня на сегодня ударившихся головой охранников. |
||
|