"Слепой в шаге от смерти" - читать интересную книгу автора (Воронин Андрей)

Глава 6

Проститутка уцепилась за руку Валерия Павловича, и вдвоем они двинулись к выходу. Со стороны можно было подумать, что дочь ведет под руку пьяненького папашу. Свежий воздух несколько взбодрил Коровина, Валерий Павлович потряс головой, пригладил на открывшейся лысине прядь начинавших седеть волос и попытался, стоя у стеклянных дверей, рассмотреть на стоянке свою машину.

– Куда сейчас?

– Там, – махнул он рукой и двинулся вперед.

Теперь работал исключительно автопилот. Выполнив задание министра, Коровин позволил себе расслабиться и поэтому лишь чудом нашел свою машину.

– Ничего тачка, – девушка потянула на себя дверцу, и тут же взвыла противоугонная система.

– Сейчас, – Валерий Павлович направил брелок на машину и нажал кнопку. Сигнализация смолкла. – Садимся и взлетаем.

С пакетом под мышкой, он забрался на переднее сиденье. Проститутка дергала правую дверцу, которая никак не хотела открываться, кнопка блокиратора была утоплена по самую шляпку.

Уже запустив мотор, Коровин впустил девушку в машину.

– Вы пьяный поедете? – осторожно поинтересовалась проститутка, набрасывая ремень безопасности.

– Я – пьяный? – рассмеялся Коровин, отъезжая от стоянки.

– По-моему, да.

– А по-моему – нет.

– Не знаю даже…

– А не знаешь, так молчи.

Машина шла на удивление ровно, словно за рулем сидел абсолютно трезвый человек.

– Куда мы в Москве? – когда аэропорт остался позади, спросила проститутка.

– Найдем. А не найдем, и в машине можно.

Заскочу в одно место, бумаги заброшу, и за дело возьмешься.

– Я дорого стою.

– Дорого – это сколько?

– Пятьдесят долларов, – испуганно выпалила девушка.

– Двадцать, – тут же резко оборвал ее Коровин.

– Сорок.

– Двадцать пять. И чтобы по полной программе.

– По полной – это как?

– Кругосветное путешествие.

– То есть…

– Узнаешь, – Коровин мрачно смотрел на дорогу, ощущая, как с нарастающей силой начинает раскалываться голова.

«Небось, капсулы поганые весь организм отравили! Обычно голова лишь с утра болит, а тут… И что теперь делать?»

Он уже жалел, что прихватил с собой проститутку, и даже головную боль стал приписывать ее присутствию, забыв, как только что винил в этом лекарство.

– А вы, в самом деле, в правительстве работаете?

– Кто тебе сказал?

– Вы сказали.

– Может быть… – Валерий Павлович не был расположен к откровенности, пьяный угар то туманил ему мозг, то отступал.

– Холодно.

Коровин включил печь. Но долго наслаждаться теплом проститутке не пришлось. Валерий Павлович опустил стекло и выставил из окна руку.

«Ничего, соберусь с духом, поднимусь к министру, отдам бумаги, хрен что заметит. Не заметил же козел, который привез пакет! Все, больше пить не буду, только дома. И ключ от входной двери проглочу, чтобы не было соблазна уйти куда-нибудь».

Впереди шоссе перекрывал бело-красный шлагбаум, рядом стояли двое гаишников. За ними возвышалось сооружение, похожее на башню, второй этаж был целиком стеклянным.

– Уроды! Менты поганые! – проворчал Коровин, сбавляя скорость.

Но так как он был пьян, то не доехал до шлагбаума метров пятьдесят и остановился. Гаишники не спеша подошли к машине.

Лейтенанту дорожно-постовой службы сразу же не понравился взгляд водителя, абсолютно стеклянный, словно глаза не живые, а только-только из морозилки, даже не успели инеем покрыться.

То, что рядом с мужчиной сидит не его дочь, а проститутка, тоже не вызывало сомнений – дочь в таком возрасте никогда не станет курить в присутствии отца.

Офицер представился, отдал честь и бросил дежурную фразу:

– Ваши документы, пожалуйста!

Валерий Павлович хлопнул себя по карманам и тут же вспомнил, что документы в портфеле, а портфель остался дома.

– Дома. Дома забыл, – без всякого уважение к мундиру гаишника ответил Коровин и вцепился двумя руками в руль.

– А техпаспорт?

– Я же сказал, все забыл, дома, в портфеле оставил.

– Придется разбираться. Выходите из машины.

Коровин посидел секунд десять, но все-таки сообразил, что лучше подчиниться. Пусть сначала разберутся, кто он такой, а потом можно и права покачать.

– И вас, барышня, это тоже касается.

– Связалась на свою голову! – скривилась проститутка, выбираясь из машины.

Гаишник спокойно записал номер автомобиля на листке бумаги и, пропустив вперед Коровина, двинулся следом.

– Пьяный, наверное, – негромко сказал он напарнику.

– Похоже.

– Погодите, – окликнул Коровина лейтенант и подошел к нему вплотную. – Как ваша фамилия?

– А разве я ее не называл?

– Так как, все-таки?

– Коровин Валерий Павлович, – не без гордости сообщил консультант.

Пока он говорил, лейтенант усиленно нюхал.

Если и был запах алкоголя, то едва уловимый, как от человека, сильно выпившего дня два назад.

– Поднимайтесь наверх, там и выясним и про машину, и про документы.

– Выяснишь – пожалеешь, – строго предупредил Коровин.

– Увидим.

Поднялись. Валерий Павлович тут же, без приглашения, развалился на стуле и, достав сигарету, закурил. То, что перед ним не простой смертный, лейтенант уже понял, по повадкам определил. Но иногда хотелось отыграться и на таких, когда они вели себя слишком нагло.

Компьютер сообщил, что машина зарегистрирована на Лилию Потапову, ни о каком Коровине ни слова.

– Каким образом вы очутились за рулем чужой машины? – пока еще сдержанно поинтересовался гаишник.

– Машина на жену зарегистрирована, а я езжу по доверенности.

– Доверенность, конечно, дома оставили?

– Да. Можете жене позвонить и проверить.

– Придется вас задержать, и тест на алкоголь пройти придется.

– Ты меня с этой трубочкой не трожь, сам ее пососи или в задницу засунь. Я бумаги важные везу, – Коровин захрустел пакетом, плотнее прижимая его к себе локтем. – Не видишь, правительственные бумаги. Не отпустишь сейчас, так я тебя потом сгною, – и он с ходу назвал несколько фамилий полковников и генералов из столичного и областного ГАИ. – Они тебя вмиг отсюда уберут.

Фамилии лейтенанту были знакомы. Чины, названные Коровиным, вполне могли лишить его не только должности, но и звания. Но кто знает, откуда эти фамилии стали известны сидящему перед ним довольно состоятельному мужчине? Услышал, например, от знакомых и запомнил – простаков пугать!

Гаишник решил действовать твердо, но осторожно, не превышая полномочий.

– Ключи от машины!

– Вот тебе ключи! – Коровин скрутил фигу и сунул ее под нос лейтенанту.

Гаишник окончательно убедился, что водитель пьян, и пьян основательно, хотя от него по непонятной причине и не разит спиртным.

«Может, наркотиков нанюхался? Нет, все-таки надо заставить его дунуть в трубку!»

– Если трубка ничего не покажет, я вас тут же отпущу.

Понадеявшись на чудодейственный препарат, Коровин подумал, что лучше уж дунуть и поскорее уехать отсюда. Он взял трубку и сильно выдохнул в нее. Трубка тотчас показала наличие алкоголя.

– Отдайте ключи, – повторил лейтенант.

– Да я тебя… – Коровин рванулся, замахиваясь на милиционера.

Гаишник резко у дарил по занесенной руке, ключи со звоном полетели в угол, и консультант министра ринулся за ними. Лейтенант схватил его одной рукой за плечо, другой – за пакет. И тут Валерию Павловичу показалось, что гаишник пытается завладеть пакетом. На время забыв о ключах, Коровин двумя руками вцепился в конверт из плотной бумаги и рванул его к себе что было сил. Обертка разорвалась, на пол посыпались листки бумаги и пять пачек стодолларовых банкнот.

Лейтенант быстро заломил Коровину руки за спину. Валить на пол солидного человека не стал, защелкнул на его запястьях наручники и, толкнув в грудь, усадил на стул.

– Сиди и не дергайся.

Он собрал бумаги, положил на стол. Вытряхнул из конверта еще две пачки банкнот и присвистнул.

– Протокол придется составлять.

Коровин пока решил последовать совету лейтенанта и не дергаться. С руками, скованными наручниками за спиной, он ничего бы не смог сделать, да и пьян был настолько, что даже со свободными руками тут же оказался бы лежащим на полу лицом вниз.

– Ты еще не знаешь, кто я такой!

– Узнаем, – спокойно ответил лейтенант, методично занося в протокол предметы, изъятые у задержанного.

– Позвонить надо, – грозно сверкнув глазами на гаишника, сказал Коровин.

По его голосу чувствовалось, что этот человек привык приказывать. Но предыдущее поведение задержанного разозлило лейтенанта. Он рассудил, что за пьяного чиновника голову ему не оторвут, да и сам изрядно набравшийся мужчина вряд ли сможет вспомнить какие-нибудь подробности.

– Обойдешься.

Коровин попытался подвинуть телефонный аппарат плечом, и уже почти схватил трубку зубами, когда лейтенант прервал его действия резким толчком. Валерий Павлович чуть не повалился со стула.

А проститутка тем временем мерзла на улице в ожидании своего нового знакомого, гадая, что происходит сейчас в помещении поста ГАИ. Она попала в идиотскую ситуацию. Из аэропорта уехала, клиент, скорее всего, потерян, а провести ночь на посту ГАИ ей не улыбалось. Тут денег не заработать, в лучшем случае, трахнут задаром. Надо скорее сматываться.

На ее счастье показались фары машины. Девушка выбежала на середину дороги и замахала рукой.

Взвизгнули тормоза.

– Дура, куда лезешь?!

Кроме водителя в машине никого не было. Проститутка покосилась на гаишника. Но тот не стал ее задерживать, даже не подошел к автомобилю.

Девушка юркнула в салон и поежилась от удовольствия. Наконец дурное приключение закончилось, скоро она будет в Москве. А может, повезет, и водитель на нее клюнет.

– В Москву? – спросил сидевший за рулем мужчина.

– А то куда же? В Париж что ли?

– К кому едешь?

– Как придется, может, и к тебе.

– Не ко мне, – рассмеялся мужчина, и машина, мигнув фарами, скрылась в ночи.

Гаишник проводил ее взглядом, недоумевая, чего это его напарник так долго возится наверху. Затем покосился на стоявший на обочине темно-синий «опель». Вроде достаточно далеко от полосы, никто не врежется, к тому же возле поста ГАИ все ездят медленно. Можно подняться посмотреть, подсобить, если что, да и согреться хочется.

«Зря девчонку не стопорнул, хотя.., ну ее на хрен, еще подхватишь чего, потом ходи, уколы делай».

В новом шикарном доме, принадлежавшем управлению делами кабинета министров, в это позднее время горело всего лишь несколько окон, среди них – окна квартиры министра, ожидавшего приезда Коровина. Документы и деньги консультант должен был привезти ему домой. Министр расхаживал по квартире в дорогом спортивном костюме с чашкой чая в руке. Он уже весь извелся от ожидания, лицо его то бледнело, то вдруг покрывалось красными пятнами, и тогда даже редкие волосы пепельного оттенка прилипали ко лбу.

– Сволочь! Сволочь!

Министр схватил телефон и уже во второй раз набрал справочную аэропорта. Ему сообщили, что самолет из Санкт-Петербурга прибыл, правда, с опозданием на пять часов. Значит, Коровин в дороге.

quot;Но сколько можно ехать? Ночь, шоссе пустое.

Уже час, как он должен быть у меня. Ничего, ничего, еще подожду. Бумаги важные, да и деньги немалые, к тому же, не моиquot;.

Телефонный звонок немного разрядил гнетущую атмосферу ожидания. Министр схватил трубку.

– Слушаю!

Он не сомневался, что звонит Коровин, но раздавшийся голос был ему не знаком.

– Тут с вами хотят поговорить. И, кстати, добрый вечер. Не знаю, обрадуетесь ли вы этому звонку.

– Какой вечер, уже ночь, черт подери! С кем я разговариваю?

– Лейтенант дорожно-постовой службы Хлебников.

– Ну, лейтенант, слушаю.

– Тут мы задержали человека, который называет себя Коровиным Валерием Павловичем. Вы знаете такого?

– Знаю, – веско подтвердил министр.

– Сейчас вы с ним поговорите.

– Алло! Алло! – пьяно и громко закричал в микрофон Валерий Павлович.

– Коровин, ты? – переспросил министр.

– Конечно, я! Тут двое мусоров меня взяли и не отпускают. А у меня, между прочим… Хе-хе…

– Ты самолет встретил?

– Конечно, встретил!

– И пакет при тебе?

– Нет, не при мне, – как ни пьян был Коровин, но ни фамилии, ни имени-отчества министра старался не называть.

Номер, который он дал лейтенанту, ни в одном из справочников не значился, разве что в справочнике для служебного пользования.

– Они, эти сволочи, распотрошили пакет.

– Как распотрошили? – побледнел министр.

– Отобрать, наверное, хотели. Тут этот хер… лейтенант.., уволить надо его к чертовой матери!

А я сопротивлялся, не давал.

– Где вы?

– Где-где? В…

– Дай трубку лейтенанту.

– Тебя, лейтенант!

– Лейтенант, ничего не предпринимайте. Я этого человека знаю.

– А вы, извините, кто такой? А то он всякие фамилии называл и из столичного ГАИ, и из областного, и даже из министерства обороны…

– Это его проблемы, – оборвал гаишника министр, – сейчас приедут мои люди, они вам предъявят документы, и, я надеюсь, инцидент будет исчерпан. А кстати, как ваша фамилия, лейтенант? Вы говорили, но я забыл.

– Хлебников.

– Очень приятно. Мои люди заберут этого мудака, который вам столько хлопот причинил, и накажут по своей линии. А я для вас постараюсь сделать что-нибудь хорошее.

– Извините, а кто вы? – уже другим голосом спросил Хлебников, уловив властные нотки в тоне невидимого абонента.

– Кто-кто… Не по телефону. Вам все расскажут.

Лейтенант пожал плечами.

– Ну что, съел? – покачиваясь, осклабился Коровин.

– Что съел?

– Не знаю, чего уж ты там съел, да только в лице переменился…

– Ладно, подождем, когда приедут твои друзья.

Министр, бледный как полотно, испепелял взглядом телефон.

«Этого еще не хватало! Не дай бог, полюбопытствуют, что в бумагах написано. А там счета, адреса.., они же, гаишники, видели их, в руках держали. Правда, скорее всего, ничего не поняли, но все равно.., не дай Бог».

Он схватил трубку и набрал номер. Ответили мгновенно, голос был абсолютно спокойный, словно человек ждал этого звонка.

– Григорий, ты?

– Я.

– Слушай, надо вот что сделать. Мудака Коровина гаишники взяли, он из аэропорта возвращался. По-моему, пьян как свинья. Его остановили. В общем, поезжай со своими людьми, разберись. Кстати, пакет менты у него забрали, а там документы важные и деньги.

– Много?

– Достаточно. Главное, документы и деньги изъять, чтобы шума никакого не было.

– Гаишники бумаги смотрели?

– Не знаю, выясни на месте. Действуй по усмотрению.., по обстановке.

– С Коровиным что делать?

– Мне он больше не нужен, из доверия вышел.

– Выезжаю.

Уже через сорок минут черный джип с тонированными стеклами мчался по шоссе. Рядом с водителем сидел, поблескивая золотой оправой очков, Григорий Германович Бутаков. Его лицо было абсолютно спокойным, лишь иногда злая улыбка кривила тонкие губы.

– Слушай, Григорий, – сказал мужчина, сидевший на заднем сиденье, тронув Бутакова за плечо.

От этого прикосновения Бутаков вздрогнул, словно его ударило током, – может, мы им зря на посту телефон не отключили?

– Да хрен с ним, с телефоном, я думаю, их немного – двое или трое.

– А если они уже сообщили о задержании?

– Не думаю. Если бы сообщили, не стали бы звонить. У них свои порядки, я-то уж знаю.

– Ну, хорошо, коли знаешь.

Всего в джипе было четверо мужчин, включая водителя.

– Вон будка поста, а вон машина Коровина, вернее, это машина его жены.

– Тем лучше для нас.

Черный джип подъехал прямо к лестнице. Фары погасли. Бутаков и двое его подручных выбрались из машины. К ним уже спускался лейтенант Хлебников. Он догадался, за кем приехали, небрежно приложил к козырьку руку и представился.

– А вы кто будете? – спросил он, стоя на две ступеньки выше мужчин.

Бутаков достал удостоверение и протянул лейтенанту. Обычно сотрудники ФСБ свои документы посторонним в руки не дают, здесь же Бутаков решил нарушить правило. Лейтенант долго смотрел, затем суетливо закивал.

– Что будем делать, товарищ полковник?

– Где этот пьяница?

– Наверху сидит.

– Скандалит?

– Да нет, уже утихомирился, вас ждал.

– Протокол составили?

– Составил, но пока не подписывал, тоже вас ждет.

– Правильно, лейтенант, толково. Кто еще на посту?

– Я и напарник. С задержанным была проститутка, но мы ее почти сразу отпустили.

– А адрес записали?

– Документы проверили, адрес есть.

– Это хорошо.

Бутаков взял разорванный пакет, вложил в него деньги и документы, присовокупил к пакету протокол и еще раз внимательно осмотрел стол.

– Наручники отстегните, лейтенант.

Хлебников отстегнул наручники, и Коровин победно замахал руками.

– Вот она, свобода! Как я ее ждал! Понимаешь, Гриша, так уж получилось. Этот долбанный самолет, чтоб он разбился, пять часов не прилетал. А что делать пять часов в аэропорту? Да и голоден я был, к тому же с женой поругался.

– А она знала, куда ты едешь?

– Чего я, дурак, что ли, говорить ей?

– Что за девка с тобой была?

– Обыкновенная потаскуха, полтинник с меня содрать хотела, да уехала, сволочь. Ну и хрен с ней! А ты, лейтенант, попляшешь!

Хлебников отошел в сторону. Ему вся эта возня не нравилась, но связываться с полковником ФСБ лейтенанту дорожно-постовой службы не хотелось. Тем более, что Коровин никого не сбил, даже правил не нарушал, а просто попался за вождение в нетрезвом виде, причем попался случайно.

– Слушай, лейтенант, я это все заберу. Тебе спасибо, конечно. Если ты кому звонил, докладывал, то скажи, спустим на тормозах.

– Нет, никому не звонил.

– А кто знает о задержании кроме тебя и напарника?

– Никто. Разве что баба, которая с ним была.

– Баба – не страшно. Единственному, кому она может насолить, так это ему же, пьянице, если расскажет жене. Но, думаю, они никогда не встретятся. Коровин, как ты считаешь, могут они встретиться?

– Брось! Что я, дурак, чтобы домой проституток водить, адреса им давать!

– Спасибо, лейтенант. А ты, Коровин, дурак, с тобой будет отдельный разговор, и профилактической беседой не отделаешься. Кстати, лейтенант, мы и машину его заберем. Наш человек сядет за руль.

Капитан, ты поедешь, – распорядился Бутаков, кивнув одному из своих людей.

– quot;Есть, – коротко ответил тот.

– Ну что, проводишь нас, лейтенант?

– Конечно, провожу.

– Кстати, где твой напарник? Его тоже хочу поблагодарить.

Хлебников подошел к стеклу и махнул рукой.

Второй гаишник поднялся по железной лестнице в будку.

– –Ну, ребята, спасибо вам. Дал бы денег, – при этих словах рука Бутакова скользнула за отворот кожаного пальто, а Григорий Германович продолжал улыбаться, словно собирался дать каждому из гаишников, по меньшей мере, долларов по сто. Гаишники тоже улыбались, ситуация была немного комичной. Не станет же, в самом деле, полковник ФСБ давать взятку милиционерам, но в то же время почему-то хотелось верить, что сейчас в руке полковника появится большое кожаное портмоне, пухлое от зеленых купюр.

Но вместо портмоне в руке Бутакова оказался пистолет с глушителем. Прозвучали два выстрела.

Потом еще два контрольных. Гаишники лежали на полу в лужах крови.

Коровин стоял у двери и трясся мелкой дрожью.

– Чего дрожишь, урод? Не тебе же пулю в лоб пустили. Но из-за тебя, учти. Ты за их смерть в ответе.

– Отвечу, отвечу… – пробормотал Коровин.

Бутаков толкнул его в спину и негромко приказал одному из своих людей:

– Погасить свет, залить бензином и поджечь. А потом поедешь на «опеле» вместе с ним. Понял, Николай?

– Понял, Григорий Германович.

– Ну и лады.

Документы Бутаков крепко прижимал к груди рукой. Черный джип отъехал, и минут через десять вспыхнула будка поста ГАИ. «Опель» рванул от нее, словно сзади вот-вот должен был прогреметь взрыв.

Коровин, сидевший рядом с водителем, с ужасом оглянулся на зарево.

– Закурить есть?

– Не курю, – Николай низко пригнулся к рулю, как велосипедист, рвущийся к финишу.

Минут через десять они свернули на неширокую асфальтированную дорогу. Черный джип уже стоял впереди, у самой кромки леса.

– Садись за руль, – остановив машину, сказал Николай.

– Я же пьян.

– А мне плевать, Бутаков приказал.

– Бутаков так приказал? – Валерий Павлович покорно вылез, обошел машину и забрался за руль.

– Вот и все. Будешь ехать за нами, и не вздумай обгонять. Понял?

– Понял, понял, – Коровин с некоторым облегчением вздохнул.

Николай подошел к джипу, мотор которого уже работал, и забрался на заднее сиденье.

– Ну, что наш урод?

– Вроде бы сел за руль.

– Метров двести проедет?

– Да он и до Москвы может доехать, – криво усмехнулся Николай.

– Может. Только кто ему даст? Трогай!

Джип резко рванулся с места и помчался вперед. Бутаков посмотрел в заднее стекло. «Опель» несся следом, еле поспевая.

– Ну давай, чего тянуть?

– Давай, так давай.

Дождавшись поворота, Николай нажал красную кнопку на миниатюрном пульте дистанционного управления, который можно было принять за брелок. Сидевшие в джипе взрыва не услышали, они лишь увидели яркую вспышку в темной ночи, слепящую на пустынной ночной дороге. «Опель», перевернувшись через бампер, исчез в глубоком кювете.

– Как ты думаешь, все?

– Все, – подтвердил Николай.

Бутаков достал телефон и сообщил:

– Все улажено, бумаги у меня, минут через пять-десять буду с бумагами на месте.

– …

– Завтра я должен быть в Питере на похоронах.

А тем временем у будки гаишников уже стояли пожарная машина и два патрульных автомобиля.

Дорогу на Москву и на аэропорт перекрыли. Скоро пришла и еще одна новость: километрах в десяти, на съезде обнаружен сгоревший «опель» с трупом мужчины в салоне.

Юная служительница древнейшей профессии считала, что ей, в общем-то, повезло, хотя о настоящем своем везении даже не подозревала. Останься она у поста ГАИ, ее постигла бы та же участь, что двух гаишников и Коровина. А так проститутка, которую звали Аллой, добралась до Москвы раньше, чем перекрыли дорогу. Водитель оказался мужчиной бойким, дважды они останавливались, дважды приходилось делать минет, подсовывая голову под руль.

Ну да ничего, ей обломилось пятьдесят баксов, тогда как тип, от которого она сбежала, обещал всего двадцать пять за «кругосветное путешествие».

– Куда тебя теперь? – уже в Москве поинтересовался ее спутник.

– Некуда, – призналась Алла.

– Тогда выходи.

– Холодно… – тянула она время, прикидывая, куда бы податься.

Таких знакомых, к которым можно заявиться под самое утро, у нее не водилось. Алла и ее подруга, представительница той же профессии, снимали комнату на двоих. Но сегодня к подруге подрулил клиент из Азербайджана. Приезжал он не впервые, и по прежним визитам Алла знала, трахаться будут до самого утра, пока не откроется рынок, где азербайджанец контролировал торговлю фруктами.

– Тебе что, действительно некуда идти?

– Подвези меня к вокзалу.

– С утра там никого не найдешь.

– А что ты хочешь предложить, может, домой к себе повезешь?

– Домой не повезу. Но… Есть у меня приятель, недалеко отсюда живет, правда, отдыха я тебе не обещаю. Думаю, ему захочется…

– Мне все равно, лишь бы до утра перекантоваться. А деньги у него есть?

– Бедный, но на тебя найдутся, – засмеялся отзывчивый клиент. – Что, везти?

– Давай, – махнула рукой проститутка и взяла из пачки последнюю сигарету.

– Вот так всегда, милиция не заберет, значит, баба прихватит.

Ехали недолго, машина остановилась во дворе, захламленном и грязном.

– Ой, что-то мне страшно, – поежилась Алла, – твой приятель не в подвале живет?

– Почти. Цокольный этаж называется, – водитель, выбравшись из машины, подошел к большому, покрытому пылью окну и ключами постучал в дребезжащее стекло, поверх которого шла нечастая решетка с толстыми железными прутьями.

– Тюрьма, что ли, или вендиспансер?

– Нет, мастерская по изготовлению рамок.

– Каких еще рамок?

– Всяких.

Шторы раздвинулись, и Алла увидела силуэт мужчины, длинноволосого, в шапочке. Хозяин мастерской приплюснул нос к стеклу, пытаясь рассмотреть незваных гостей, а затем махнул рукой, дескать, понял, идите к двери. Пришлось спуститься на четыре ступеньки вниз. Дверь, обитая ржавым железом, отворилась. Потянуло теплом, запахом стружек и опилок, лака и клея.

Мужчина в синем халате с перепачканными руками проскрипел:

– Какого черта тебя принесло? Трахаться ты у меня не будешь.

– А что, топчан занят?

– Нет, не занят. Кстати, твоя жена звонила.

– Что ты ей сказал?

– Сказал, что тебя не видел, но знаю, что ты повез клиента в аэропорт, а вернешься, как получится.

– Правильно сказал.

– Так ты отвез его?

– Его отвез, а ее привез, в качестве бесплатного приложения. Попутный груз.

– На хрена она мне?

– Ей негде перекантоваться.

– А у меня, по-твоему, ночлежка? – абсолютно не обращая внимания на девушку, зябко ежившуюся у двери, возмутился хозяин мастерской. – Ладно, заходите. Коль уж приперлись, делать нечего.

– Я домой поехал.

– А с ней мне что делать?

– Что хочешь, то и делай. Кстати, минет делает хорошо.

– Зовут-то ее как?

– Алла меня зовут.

– Алла Борисовна, что ли?

– Была бы я Аллой Борисовной, делала бы минет Филиппу, а не вам. – Мужчины рассмеялись. – Но за бесплатно я не работаю.

– А за ночлег?

Алла передернула плечами:

– У меня такса двадцать пять баксов.

– Надо же какое совпадение! Ночлег в моей берлоге стоит ровно столько же. Все-таки тепло, сухо и простыни чистые.

– А душ есть?

– Может, тебе еще и биде требуется?

Только сейчас Алла заметила, что хозяин мастерской прихрамывает, подволакивая ногу.

– Что это у него с ногой? – спросила она у приятеля хромого.

– Сами разбирайтесь. Нет у него ноги.

– А член у него есть? – с улыбкой поинтересовалась проститутка.

– Еще какой! Он ему ногу заменяет.

– Тогда все в порядке.

Дверь захлопнулась, и, миновав склад всевозможного багета и досок, штабелями сложенных у стен, Алла прошла в небольшое помещение, узкое, как пенал, из которого уже попала в мастерскую, где стояли какие-то станки.

Топчан располагался за шторой, о которую хозяин мастерской вытирал руки, в силу чего она напоминала полотно абстракциониста. Некоторые заказчики даже предлагали разрезать живописный холст на части и натянуть на подрамники. Но хозяин мастерской понимал, что это всего лишь шутка и покупать подобное никто не станет.

Простыни оказались действительно чистыми, это Алла отметила с удовольствием.

– А туалет у тебя где?

– Вот умывальник, он же и туалет.

– Как это? Не поняла…

– Очень даже просто.

– Это тебе просто, шланг вытащил и сливай в умывальник, а мне как?

– Тоже не проблема, не ты первая ко мне приходишь, – прихрамывая и смеясь, Костя – так звали хозяина мастерской – подвинул к умывальнику два табурета. Умывальник был невероятно грязен, казалось, что можно испачкаться, даже не прикасаясь к нему.

– А когда не отлить надо, а.., ты что.., тоже туда?

– Нет, не туда.

– А куда?

– Во двор, за гараж. Надеваешь резиновые сапоги и идешь.

– А палку рядом ставить не надо?

– Какую еще палку?

– Собак бродячих и котов отгонять.

– Нет, не надо. Водки хочешь?

– Наверное, хочу, только пописать хочу еще сильнее. Ты отвернись, что ли.

– Господи, – воскликнул Константин, почесывая небритую щеку, – да мочись себе на здоровье, это меня даже возбуждает.

– Зато меня не возбуждает.

– Ну как хочешь, пойду что-нибудь пожрать приготовлю.

– А чай у тебя есть?

Чай есть – Это хорошо.

Алла сняла потрепанную шубку и забралась на табуреты, балансируя на них, как эквилибристка.

Затем пристроилась так, чтобы не задеть грязный умывальник, и принялась мочиться.

А хозяин мастерской под журчание струи о железную раковину собирал на стол. Он поставил два пластиковых стаканчика и крикнул:

– Воду, дура, открой, а то мочой вонять будет на всю мастерскую, никакой лак не перешибет!

– Воду?

– Да.

– Холодную?

– Другой у меня нет!

– А, сейчас открою.

Струя ударила из крана с такой силой, что рикошетом от дна раковины брызнула во все стороны, от испуга Алла чуть не свалилась с табуреток.

– Мать твою, – закричала она, – вся задница мокрая!

– Вот и подмойся заодно.

– Холодной водой, что ли?

– Покрути другой кран, если не отключили, вода станет теплой.

– Отключили, – расстроенно сообщила проститутка.

– Могу из чайника кипяточку плеснуть.

«Себе на член плесни, придурок! – подумала Алла, но промолчала. – Еще, чего доброго, выгонит на мороз».

– А задницу чем вытереть?

– Не знаю.

– Ну и ладно, – натянув колготки, Алла спрыгнула с табуретов.

– Иди сюда, – позвал Костя.

На впопыхах расчищенном от багета столе ле жала бумага, а на ней – два пластиковых стаканчика, начатая бутылка, открытая банка с какой-то квашней непонятного происхождения и черный хлеб, по-видимому, нарезанный очень острым ножом.

Ломтики были такие тонкие, что больше походили на плоские чипсы.

– Давай, девочка, за знакомство.

– А сколько тебе лет, Костя?

– Да уж полтинник разменял.

– Пятьдесят, что ли?

– Ну, пятьдесят, а что?

– А я думала, тебе лет сорок.

– А тебе, небось, двадцать?

– Точно, двадцать.

– Ну вот и хорошо, дочка, – сказал мастер по изготовлению рамок. – Давай, выпей водки, согреешься, а потом спать пойдем.

– Спать?

– Ты же хочешь спать?

– А ты? Не хочешь?

– И я хочу спать. Вот мы и будем спать вместе – то я на тебе, то ты на мне.

Конечно, ничего не стоило плюнуть на все и уйти, но вариант был не из худших, хотя хозяин мастерской немного пугал Аллу. Странный какой-то, будто не в себе. А еще ей хотелось увидеть обрубок ноги, с безногими юной проститутке еще никогда не приходилось иметь дело. С безрукими – случалось, с беззубыми тоже, а вот чтобы без ноги… Имелся шанс восполнить пробел в образовании, его следовало использовать.

Квашня в банке, как ни странно, оказалась вкусной, а хлеб свежим. Когда вся водка была выпита, Костя встал, взял девушку за руку и прихрамывая повел к умывальнику.

– Зачем ты меня туда тащишь?

– Чтобы рот помыла.

– А ты член помыл?

– Сейчас помою.

– Холодной водой?

– Он у меня закаленный, холодная вода ему только на пользу. Или, может, ты мне его помоешь?

– Могу, – согласилась Алла и, увидев обмылок, улыбнулась.

Обмылок лежал в грязной мыльнице, до половины наполненной мутной водой с пузырями.

– Мочалочка сверху.

– Вижу, – сказала Алла, протягивая руку к бледно-розовому обрывку мочалки.

– А вот зубной щетки у меня нет, так что придется полоскать водой. Можешь с мылом.

– У меня есть презерватив.

– Надень его себе на голову.

– А может, тебе?

– Не надо – задохнусь.

Закончив водные процедуры, Костя потащил проститутку к кровати. К изумлению Аллы нога у него оказалась абсолютно нормальной, безо всяких увечий.

– А чего ты хромаешь?

– Пятку гвоздем пробил. Пьянствовали тут у меня, доски разбросали, танцевать начали, ну я на гвоздь и напоролся.

– Хорошо еще, что не задницей, – стягивая колготки, рассудила Алла и на четвереньках, абсолютно голая, поползла к стенке.