"Дуэль Пономаря" - читать интересную книгу автора (Воробьев Кирилл Борисович)

Глава 7

Теперь уже не было нужды скрывать свои способности и, как только Корень вышел от своего соглядатая-телепата, Витя разом заблокировал от него все свои мысли. Призрак, уже привыкший постоянно чувствовать присутствие хумчанина, растерялся. Словно полез в карман за кошельком, а его нет. Украли. А сумма-то была немалая...

Понаблюдав несколько секунд за паникой Кашеварова, Витя решил немедленно действовать.

Он и без Николая Андреевича знал, что Игорь уже на свободе, но постоянный контроль со стороны Михаила Руслановича заставлял мальчика не предпринимать пока никаких действий. Итак Витя вынужден был игнорировать несколько телепатических вызовов Изотова. Но теперь, когда Корень приказал усилить охрану – бежать следовало немедленно.

Вспомнив уроки Пономаря, хумчанин вошёл в состояние невидимости. За дверью, судя по испускаемым мыслям, сидели два охранника. И у них был ключ от двери в комнату Вити. Можно, конечно, было, использовав свои телекинетические возможности, поковыряться в замке и отпереть его, но открывающаяся дверь неминуемо привлечёт внимание боевиков и Матюшин решил действовать по другому.

Окна в его комнате были звуконепроницаемые, из поляризованной пластмассы. Разбить такой материал можно было лишь выпустив в него очередь из автомата, причём так, чтобы все пули легли в одно место. Но Витя загодя нашёл в пластиковом листе несколько напряжённых точек, и теперь пришла пора воспользоваться этим знанием.

Взяв стул, Витя со всего размаху ударил ножкой в одну из обнаруженных “точек слабости”. Прозрачный лист пошёл трещинами. Отступив на метр, хумчанин бросил стул в окно. Растрескавшийся пластик не выдержал, и боевой предмет мебели вывалился на улицу, увлекая за собой град осколков. В комнату ворвался ноябрьский холод.

Истошно закричав, Витя подбежал к двери. Та немедленно распахнулась, и в проём заглянул недоумевающий охранник. Увидев, что окно разбито, а в комнате никого нет, боевик заорал:

– Пацан сбежал!

И ринулся прочь. Дверь осталась открытой.

Невидимый Витя сразу вышел в коридор. Было уже пусто. Лишь около лестницы наверх мелькнула спина убегающего.

За время своего пребывания в особняке Корня Матюшин, глазами охранников, просмотрел все закоулки этого двухэтажного здания и теперь его путь лежал в подвал. Там находился неохраняемый чёрный вход, которым пользовались лишь для загрузки угля.

На пути в подвал Вите должны были встретиться две камеры внутреннего наблюдения. Однако, мальчик не боялся быть обнаруженным. Даже на экранах следящих мониторов он, будучи покрыт блоком невидимости, оставлял лишь лёгкое дрожание, как будто откуда-то повеяло потоком тёплого воздуха.

В параллельном коридоре чувствовалось многочисленное присутствие. Витя, на мгновение настроившись на одного из находящихся там, услышал встревоженные крики. Кто-то требовал обыскать всю территорию, прилегающую к дому.

– Брать только живым! – Прозвучало сзади охранника, но тот уже, натягивая на ходу полушубок, бежал к входной двери.

Отстроившись от боевика, Матюшин продолжил путь. Он спустился по ступенькам, открыл пронзительно заскрипевшую дверь в подвал и оказался в полнейшей темноте. Но, поскольку хумчанин глазами не пользовался, а для ясновидения было всё равно, тьма вокруг него, или свет, он, лавируя между нагромождениями каких-то ящиков, вскоре попал в нужное место.

Дверь чёрного хода открывалась внутрь. Из щелей дул холодный ветер. Дёрнув за ручку, Витя в следующий момент увидел, что выход заперт снаружи на большой висячий замок. Теперь можно было не опасаться того, что это чудо кто-то увидит, и Матюшин, настроившись на внутренности замка, заставил тот раскрыться. Вынуть примёрзшую дужку из петель оказалось гораздо сложнее, но Витя справился и с этим неожиданным препятствием. Ёжась от холода, мальчик вышел на свежий воздух. Осталось преодолеть несколько десятков метров, ворота – и он свободен!

Несмотря на многочисленные умения и колоссальный природный дар, Витя не мог пока левитировать, как Дарофеев. Для этого ему требовалось освоить несколько сложнейших режимов, при этом все они забирали такое колоссальное количество сил, что Игорь, рассказывая и показывая Матюшину эти состояния, настойчиво рекомендовал в ближайшем будущем их не применять. Но в данный момент, как рассудил Витя, иного выхода не было.

Вспомнив мозаику силовых и информационных линий и потоков, возникавшую в теле и вокруг него в те моменты, когда Пономарь поднимался в воздух, мальчик попытался воспроизвести их здесь и сейчас.

Он сразу почувствовал, как отрывается от снега, на котором стоял, как поднимается вверх. Но в тот же момент на Витю навалилась колоссальная усталость. Он даже не думал, что когда-либо сможет так устать.

Стараясь не обращать на это внимания, Матюшин заставил своё невидимое тело перемещаться в сторону ограды.

Вот до неё осталось пять метров. Вот всего два.

Но в этот момент силы мальчика кончились.

С трёхметровой высоты он рухнул в сугроб и потерял сознание.

Корень не успел доехать до здания “Гидропроекта”, как в машине зазвонил телефон. Чертыхнувшись, Николай Андреевич достал трубку, отщёлкнул микрофон.

– Да! – Сурово выкрикнул мафиози и услышал на удивление громкий голос Призрака.

– Возвращайтесь! Мальчишка пытался сбежать, его поймали и теперь ваши люди с ним хотят позабавиться...

На этот раз Репнев крепко матернулся.

– Разворачивай! – Заорал он на водителя. – Обратно! Быстро!

И лишь после этого заметил, что держит в руке всё ещё включённую трубку. Не став разговаривать с телепатом и выяснять подробности, Николай Андреевич раздражённо закрыл аппарат, и уставился в окно машины, наблюдая за тем, как несутся навстречу дома и улицы, которые он проезжал несколько минут назад.

Мальчишку нашли совершенно случайно. Один из боевиков, патрулировавший двор, заметил, что из снежного заноса, который скрыл ряд каких-то колючих кустов, наполовину высовывается розовый, почти незаметный на белой поверхности, тапок.

К этому месту не шли никакие следы и охранники, зная, что пройти по такой целине не оставив за собой изрядной борозды, невозможно, просто не осматривали этот участок двора корневского особняка.

Вслед за тапкой, из-под сугроба был извлечён и Витя Матюшин. Мальчик был весь в снегу, он закоченел и почти не подавал признаков жизни. Но боевики, раздосадованные тем, что из-за этого пацана их подняли на ноги и заставили бегать по морозу, решили, почти не сговариваясь, выместить на хумчанине всю свою злость. Кроме того, все они принимали участие в штурме НИИЭБа и помнили, что этот щуплый пацан сделал с их друзьями и коллегами.

Витю приволокли в одну из пустующих комнат, где из потолка торчал крюк для люстры. Привязав мальчика за руки, охранники подвесили его на этот крюк. Один из них наотмашь хлестнул Витю по щеке. Мальчик дёрнулся, но не издал ни звука.

В следующий момент у всех присутствующих в головах зазвучал голос:

– Отпустите!

Бандиты переглянулись. Им было известно, что их подопечный обладает некими особыми способностями, но чтобы он так просто мог говорить, не открывая рта, это им в голову прийти не могло.

– Отпустить? – Глумливо проговорил один из боевиков, справившись с первоначальным шоком, – Или опустить?

– Ты – Банан. – Стал проецировать Матюшин свой голос охранникам. – Тебе двадцать один год. В шестнадцать попал на малолетку за квартиру. Там же был опущен и полтора года обслуживал всех под именем Валька. При подъёме на взросляк скрыл это и стал жить как приблатнённый.

Все бандиты, кроме Банана, расхохотались.

– Валька! Вафлёр! Дай-ка мы тебе на клык навалим!

– А ты, – Продолжил Витя, – Упырь.

Предложивший использовать Банана по назначению замолк и, подскочив к пацану, замахнулся, чтобы прервать его откровения, но кто-то поставил ему подножку и Упырь повалился, нелепо задрав ноги.

– В детстве ты подглядывал за родителями в спальне. Потом стал воровать на зимних дачах. Свою девчонку, которая пригрозила тебя выдать, отдал на изнасилование друзьям, с которыми ходил на “дела”. Когда они её убили, зарубил всех топором, а дом, где это происходило – поджёг.

– Ах ты, сука! На кентов руку поднял! – Завопил кто-то.

– Закрой хлебало! – Рявкнул Упырь, поднимаясь с пола. – Посмотрим, что он про тебя, Карась, расскажет...

– Карась. – Зазвучало у всех в головах. – Сидел за гоп стоп. Пользовался тем, что был близок к пахану зоны и крысятничал из зековского общака.

– Да вы что, мужики, слушаете этого ублюдка! – Завопил Карась. – Вы въехали что он делает? Он же нас друг на друга натравливает! Ну, кто из вас подлянок не делал? А?!

Он оглядел бандитов. Те, стояли, как вкопанные, даже те, кто заламывал руки Банану, ослабили свою хватку.

– Мочить его надо! Без лишнего базара! Мочить! – Последнее слово Карась сказал с такой ненавистью, что Витя весь содрогнулся. Вал эмоций преступника захлестнул мальчика.

– Стоять! – Прогремел на всю комнату властный голос. Боевики повернулись к его обладателю и увидели перед собой высокого, чуть седоватого хиляка, которого их босс, неведомо зачем, поселил в этом же доме.

– Через пять минут здесь будет Корень. – Сообщил Кашеваров уже чуть тише. – Если кому-то хочется расстаться со своими мужскими достоинствами – продолжайте...

– Да чего ты гонишь?! – Слегка неуверенно проговорил Упырь. – Шеф только в тачку сел. Раньше завтра не вернётся...

– Кто не верит – может остаться и продолжить. – Равнодушно проговорил Призрак. – Остальным лучше разбежаться и занять свои места...

Михаил Русланович повернулся и сделал шаг прочь из комнаты. На пороге он обернулся:

– Да, ещё я бы советовал срочно вызвать врача. Пацан, по-моему, сильно обморожен...

Когда в Химки прибыл Николай Андреевич, всё было уже спокойно. Витя лежал в кровати, около него сидел местный врач, а медсестра обрабатывала какой-то мазью ступню паренька.

– Что с ним? – Резко спросил мафиози.

– Ничего страшного. – Врач встал. – По всем симптомам – нервное истощение. Кроме того, лёгкое обморожение конечностей. Неделю полежит, – если не будет простуды, – то этим всё и кончится.

Корень выругался и, уходя, хлопнул дверью. Он шёл разыскивать Призрака.

Случилось то, чего Репнев опасался, но не позволял этому подозрению даже появиться в своих мыслях. Витя Матюшин, судя по рассказу Михаила Руслановича, оказался не так прост. Ему без особых усилий удалось ускользнуть из-под телепатического наблюдения. И это значило, что всё время пленения он вёл с Корнем какую-то игру. Смысл её был мафиози неясен и это было вдвойне подозрительно.

Кроме того, судя по реакции Призрака на побег, последовавшее за ним пленение мальчика, Кашеваров искренне привязался к хумчанину. Иначе телепат и пальцем бы не пошевелил, чтобы спасти пацана от расправы, не стал бы звонить Николаю Андреевичу с требованием немедленно вернуться. Репнев не терпел, чтобы ему приказывали, и сейчас, выполнив требование подчинённого, причём такого, который находился на самой нижней ступени криминальной иерархии, Корень не мог этого простить ни себе, ни ему.

Возникшая эмоциональная связь надзирателя и его подопечного могла принести в дальнейшем немало неприятностей. Николай Андреевич понимал это очень отчётливо и не мог допустить, чтобы личные чувства как-то влияли на ход задуманного им дела.

К великому сожалению мафиози, в его распоряжении больше не было настоящих телепатов. Поэтому Репнев сделал заметку в своей записной книжке о том, чтобы дать Драйверу задачу найти Призраку замену. Пока же замены не было, приходилось мириться с присутствием в своей организации потенциально нелояльного субъекта.

Да и из-за дурацкой мысли самого Николая Андреевича, Витя на несколько дней выпал из работы. Задержки Репнев планировал, но не такие длительные. В Москве оставалось ещё немало личностей, которые мешали криминальному бизнесу Корня. И с ними следовало разобраться не откладывая. К примеру, тот же Рыбак...

Но неожиданности в этот день ещё не кончились.

Приехав к себе домой, на Кутузовский, мафиози, в сопровождении двух телохранов поднялся к своей квартире. На звонок дверь открылась, и перед Николаем Андреевичем возник не дежуривший боевик, а совершенно незнакомая личность. Личность эта была мужского пола и приветливо улыбалась.

Моментально произошла небольшая перестановка. Телохранители Репнева шагнули вперёд и, закрыв босса своими телами, выхватили пистолеты-пулемёты “Шакал” и взяли незнакомца на мушку.

– Я – парламентёр от Рыбака. – Сказал незнакомец. – Стрелять не советую. Других пришлёт... Не таких миролюбивых...

– Обшмонать. – Приказал Николай Андреевич.

Парламентёр безропотно позволил провести личный досмотр, в результате которого обнаружилось странного типа ручное оружие.

– Что это? – Спросил Корень, рассматривая необычного вида револьвер.

– “Удод-5”. – Пояснил рыбаковец. – Стреляет сильнодействующим снотворным.

К тому времени нашёлся и корневский охранник. Он, блаженно улыбаясь, спал на полу в прихожей.

Парламентёра под конвоем ввели обратно в квартиру. Он, не спросясь разрешения, уселся на диване и закинул ногу на ногу. Репнев разглядывал его с минуту, потом устроился напротив. Телохранители Николая Андреевича оружие своё опустили, но держали на виду.

– Итак? – Корень первым прервал молчание.

Незваный гость завершил изучение своих ногтей и прямо посмотрел на мафиози.

– Мой босс просил передать... – Начал рыбаковец, пристально вглядываясь в лицо Репнева. – Что противостояние ни к чему путному не приведёт...

Опять в комнате повисла пауза, которую посланец дал Корню, чтобы тот обдумал услышанное. За кажущейся простотой фразы скрывалось несколько потаённых смыслов. Во первых, Рыбак давал понять, что считает организацию Репнева равной себе. С одной стороны это могло показаться ничем не оправданной дерзостью, но с другой, наркобарон намекал на то, что их силы сейчас действительно примерно равны. Во вторых, здесь было закамуфлировано явное предложение мира. Старый мафиози давал понять, что знает, от кого шли приказы о покушениях и одновременно то, что готов забыть о них, если Николай Андреевич пойдёт ему навстречу.

Конечно, Корень ни на секунду не верил о забывчивости Рыбака, но если уж парламентёр сказал “А”, то следовало дождаться и следующей буквы.

Николай Андреевич кивнул и после этого рыбаковец приступил ко второй части своей миссии.

– Рыбак приглашает вас на встречу.

Репнев насторожился. Старик в Бутырке. Встреча должна произойти в её стенах. Это могло означать или ловушку, или действительно честное предложение о сотрудничестве. Корень помнил, как несколько лет назад накрыли сходняк воров в законе и произошло это как раз в Бутырской тюрьме.

– Гарантии? – Осторожно спросил Николай Андреевич.

Посланец заулыбался:

– К сожалению, никаких... Но, как жест доброй воли Рыбак просил передать вам это...

Осторожно и медленно подняв руку, чтобы не спровоцировать излишне поспешной реакции телохранителей, парламентёр двумя пальцами извлёк из нагрудного кармана своего пиджака сложенный листок бумаги. Протянул его Репневу. Николай Андреевич не спешил его брать, он кивком приказал одному из телохранов приблизиться и забрать послание. Все эти предосторожности вызвали у посланника лишь тень улыбки. Он понимал, что доверия тому, что исходит от Рыбака было мало. К примеру, лист мог оказаться пропитан каким-нибудь ядом и наркобарон хотел таким способом уничтожить конкурента.

Телохранитель развернул бумажку, осмотрел её с обеих сторон и поднёс к лицу Корня. Репнев увидел колонку аккуратно написанных имён, фамилий и кличек.

– Это “двойники” среди ваших людей. – Пояснил парламентёр.

– Хорошо. – Репнев медленно склонил голову. – Я проверю. Свяжите его пока.

Рыбаковец не сопротивлялся, пока ему скручивали руки за спиной и, через петлю на шее, привязывали их к ногам. В такой позиции пришелец не мог пошевелиться, чтобы не придушить себя, а Корень направился в кабинет, звонить Драйверу. Беседа с компьютерщиком полностью удовлетворила Николая Андреевича. Показанный видеокамере лист был тут же переведён в текстовый файл, по всем позициям проведён поиск в базе данных. В результате оказалось, что распознанных “двойников”, тех кто работал одновременно на Корня и Рыбака, было на порядок меньше, чем содержал список. Приказав Драйверу не трогать этих людей до поры, до времени, Репнев вернулся к парламентёру.

Тот смирно лежал там же, где его оставили. По всему было видно, что рыбаковец не предпринимал попыток освобождения. Увидев вошедшего в гостиную Николая Андреевича, пришелец странным образом вытянулся, узлы соскочили с его рук и он, одним движением скинув с шеи петлю, встал перед мафиози во весь рост.

Репнев от неожиданности отступил. Его телохранители, как по команде, одновременно вскинули “шакалов”.

– Вот ещё одно доказательство лояльности. – Сияя приклеенной улыбкой, отчётливо сказал парламентёр.

Корень коротко кивнул. Действительно, если посланцу ничего не стоило справиться с путами, то у него всё время, пока он находился в квартире, была прекрасная возможность разделаться с Николаем Андреевичем и его людьми. Парламентёр оказался профессионалом высокого уровня. И одно то, что на встречу с Репневым Рыбак послал именно такого человека, а не обычную шестёрку, говорило об уважении. Или это было хорошо просчитанным ходом, чтобы пустить пыль в глаза. Корень так до сих пор не знал ничего о планах старого мафиози.

– Когда? – Спросил Николай Андреевич.

– Сегодня. Сейчас. – Просто ответил посланец.

– Но я... – Задумался Репнев, прикидывая, какие дела у него назначены на ближайшее время.

– Следующее окно ввизитах возможно будет лишь через несколько дней. А время поджимает...

Репнев не стал выпытывать, почему так внезапно возник цейтнот, и согласился.