Воннегут КуртЛохматый пес Тома Эдисона

Курт ВОННЕГУТ (США)

ЛОХМАТЫЙ ПЕС ТОМА ЭДИСОНА

Собака В. БАХЧАНЯНА

Американский писатель Курт Воннегут-младший - автор шести романов и сборника рассказов. На русский язык переведены его романы "Утопия-14", "Колыбель для кошки" и "Бойня номер пять".

Курт Воннегут известен также и как автор юмористических и сатирических произведений. Его последняя работа - сборник рассказов "Милости просим в обезьяний вольер" - представляет собой своеобразные притчи о человеческой глупости, написана легко, с мягкой иронией, в ней тесно переплетены выдумка и реальность, фантазия и достоверность.

Мы предлагаем вниманию читателей рассказ, взятый из этого сборника, "Лохматый пес Тома Эдисона", который знакомит с Воннегутом-юмористом.

ПРЕКРАСНЫМ солнечным утром два старичка сидели на скамейке парка в городе Тампа, во Флориде. Один из них упорно пытался читать книгу - как видно, она ему очень нравилась, а другой, по имени Харольд К. Баллард. рассказывал ему историю своей жизни хорошо поставленным, звучным и отчетливым голосом, словно вещая через громкоговоритель. Под скамейкой растянулся огромный ньюфаундленд Балларда, который усугублял мучения молчаливого слушателя, тыкаясь ему в ноги большим мокрым носом.

Перед тем как уйти на покой, Баллард преуспел во многих областях, и ему было приятно вспомнить столь содержательное прошлое. Но он столкнулся с проблемой, которая так осложняет жизнь каннибалов, а именно - с невозможностью использовать одну и ту же жертву несколько раз кряду. Стоило кому-нибудь провести некоторое время в обществе Балларда и его пса, и уж больше он никогда не садился на одну с ним скамейку.

Потому-то Баллард и его пес ежедневно отправлялись в парк на поиски новых жертв. В это утро им повезло: они сразу же наткнулись на этого незнакомца. Видно было, что он только что прибыл во Флориду.

- Да-а, - произнес Баллард примерно через час, подводя итог первой части своего повествования, - за свою жизнь я успел пять раз сколотить и потерять состояние.

- Это я уже слышал, - ответил незнакомец, имени которого Баллард так и не спросил. - Эй, потише, приятель! Фу, фу, фу, слышишь?! - сказал он псу, который все настойчивее добирался до его щиколоток.

- Два состояния на недвижимости, два - на железном ломе, одно - на нефти и еще одно - на овощах.

- Охотно верю, - сказал незнакомец. - Простите, пожалуйста, вы не могли бы убрать куда-нибудь своего песика? Он все время...

- Он-то? - благодушно сказал Баллард. - Добрейшее существо в мире. Можете не бояться.

- Да я не боюсь. Просто у меня лопнет терпение, если он будет вот так принюхиваться к моим ногам.

- Пластик, - сказал Баллард и хихикнул.

- Что?

- Пластик. У вас там есть что-то пластмассовое на подвязках. Сам не знаю, в чем тут загвоздка, а только он вам разнюхает эту пластмассу где угодно отыщет мельчайшую крошку. Витаминов ему не хватает, что ли, - хотя, ей-богу, питается он получше меня. Однажды слопал пластмассовую плевательницу целиком.

Пес наконец-то обнаружил пластмассовые пуговицы на подвязках и, просовывая голову то справа, то слева, примеривался, как бы получше запустить зубы в это лакомство.

- Прошу прощенья, - вежливо сказал незнакомец. Он захлопнул книгу, встал и отдернул ногу от собачей пасти. - Мне уже пора. Всего хорошего, сэр.

Он побрел по парку, отыскал другую скамейку, опустился на нее и принялся за чтение. Дыхание его только-только успело прийти в норму, как вдруг собачий нос, мокрый, как губка, снова уткнулся ему в ноги.

- А, так это вы? - сказал Баллард, усаживаясь рядом. - Это он вас выследил. Вижу - он взял след, ну, думаю, пускай себе идет, куда хочет. Да, так что же это я вам говорил насчет пластика? - Он с довольным видом огляделся. - Правильно сделали, что перешли сюда. Там было душновато. Ни тебе тени, ни ветерка.

- А может, он уберется, если я куплю ему плевательницу? - спросил незнакомец.

- Неплохо сказано, совсем неплохо сказано, - добродушно заметил Баллард. Внезапно он хлопнул незнакомца по коленке. - Эй-эй, а вы сами-то случайно не занимаетесь пластиками? Я тут, понимаете, разболтался о пластиках, и вдруг выходит, что это ваше прямое дело!

- Мое дело? - медленно произнес незнакомец, откладывая книгу. - Простите, я никогда не занимался делом. Я стал бездельником с девяти лет, с тех самых пор, как Эдисон устроил лабораторию в соседнем доме и показал мне анализатор интеллекта.

- Эдисон? - сказал Баллард. - Томас Эдисон, изобретатель?

- Можете считать его изобретателем, если угодно, - сказал незнакомец.

- То есть как это, если угодно? Только так, в не иначе! Он же отец электрической лампочки и бог знает чего еще!

- Можете считать, что он изобрел электрическую лампочку, раз вам так нравится. Это никому не повредит. - И незнакомец снова уткнулся в книгу.

- Эй, послушайте, вы меня разыгрываете, что ли? Какой это еще анализатор интеллекта? В жизни о таком не слыхал.

- Еще бы! Мы с мистером Эдисоном поклялись держать все в тайне.

- А... этот самый... ну, анализатор интеллекта... Он что, анализировал интеллект?

- Нет, масло сбивал, - отвечал незнакомец.

- Ну, послушайте, давайте серьезно... - стал уговаривать Баллард.

- А не лучше ли и вправду поделиться с кем-нибудь? - сказал незнакомец, Тяжко носить в груди тайну, молчать долгие годы, без конца, год за годом. Но могу ли я быть уверен, что она не пойдет дальше?

- Слово джентльмена, - торопливо заверил его Баллард.

- Да, крепче слова, пожалуй, и не найдешь, - задумчиво сказал незнакомец.

- И не ищите, - сказал Баллард. - Полная гарантия, чтоб мне помереть на этом месте!

- Прекрасно. - Незнакомец откинулся на спинку скамейки и прикрыл глаза, словно отправляясь в далекое путешествие во времени. Он безмолвствовал целую минуту, и Баллард почтительно ждал. - Это было давно, осенью тысяча восемьсот девяносто седьмого года, в поселке Мэнло Парк, в Нью-Джерси. Я был тогда девятилетним мальчишкой. Некий молодой человек - все считали, что он колдун, не иначе, - устроил лабораторию в соседнем доме; оттуда доносились то взрывы, то вспышки, и вообще там творилось что-то неладное. Я не сразу познакомился с самим Эдисоном, а вот его пес Спарки стал моим неразлучным спутником. Он был очень похож на вашего пса, этот Спарки, и мы с ним частенько носились друг за другом по всем дворам. Да, сэр, ваш пес - вылитый Спарки.

- Да что вы говорите? - Баллард был польщен.

- Святая правда, - отвечал незнакомец. - Так вот, однажды мы со Спарки возились во дворе и как-то очутились у самой двери эдисоновской лаборатории. Не успел я опомниться, Спарки как турнет меня прямо в дверь, и - бамм! - я уже сижу на полу лаборатории, уставившись прямо на мистера Эдисона.

- Вот уж он разозлился, это точно! - сказал Баллард, просияв.

- Я перепугался до полусмерти - вот это уж точно. Я-то подумал, что попал в пасть к самому сатане. У него за ушами торчали какие-то проволочки, а спускались они к ящичку, что был у него на коленях! Я было рванул к двери, но он изловил меня за шиворот и усадил на стул.

- Мальчик, - сказал Эдисон. - Тьма гуще всего перед рассветом. Запомни это хорошенько.

- Да, сэр, - сказал я.

- Вот уже больше года, - поведал мне Эдисон, - ищу нить для лампочки накаливания. Волосы, струны, стружки - чего я только не перепробовал, и все впустую. Пытался думать о другом, решил заняться тут одной штукой - просто чтобы стравить пар. Собрал вот это, - я он показал на небольшой черный ящичек. - Мне пришло в голову, что интеллект - всего лишь особый вид электричества, вот я и сделал этот анализатор интеллекта. И представляешь - действует! Ты первый это узнаешь, мой мальчик. А почему бы тебе не быть первым? В конце концов именно твое поколение увидит грандиозную новую эру, когда людей можно будет сортировать проще, чем апельсины.

- Что-то не верится, - сказал Баллард.

- Разрази меня гром! - сказал незнакомец. - Прибор-то работал. Эдисон испытал его на своих коллегах, только не сказал им, что тут к чему. И чем умнее был человек - клянусь честью! - тем больше стрелка на шкале маленького черного ящичка отклонялась вправо. Я разрешил ему попробовать прибор на мне. Стрелка не сдвинулась с места, только задрожала. Но как бы я ни был глуп, именно в тот момент я в первый и единственный раз в жизни послужил человечеству. Как я уже говорил, с тех пор я пальцем о палец не ударил.

- Что же вы сделали? - взволнованно спросил Баллард.

- Я сказал: "Мистер Эдисон, сэр, а что если попробовать его на собаке?" Хотел бы я, чтобы вы своими глазами видели, какое представление закатила собака, как только я это сказал. Старина Спарки залаял, завыл и стал царапаться в дверь, чтобы выбраться вон. Когда же он смекнул, что мы не шутим и что выбраться ему не удастся, он бросился, как коршун, прямо к анализатору интеллекта и вышиб его из рук Эдисона. Но мы загнали его в угол, и Эдисон прижал его покрепче, пока я подсоединял проволочки к его ушам. И вот - хотите, верьте, хотите, нет,- стрелка прошла через всю шкалу, далеко за деление, отмеченное красным карандашом!

- Мистер Эдисон, сэр, - говорю я, - а что значит вон та красная черточка?

- Мой мальчик, - говорит Эдисон, - это значит, что прибор вышел из строя, потому что красная черточка - это я сам.

- Я так я знал, что прибор разбился! - сказал Баллард.

- Прибор был целехонек. Да, сэр. Эдисон проверил его - все точно, как в аптеке. Когда он сказал мне об этом, Спарки понял, что деваться ему некуда, струсил и выдал себя с головой.

- Это как же? - недоверчиво спросил Баллард.

- Понимаете, мы же были заперты накрепко - изнутри. На дверях было три запора: крючок с петлей, задвижка и обычный замок с ручкой. Так этот пес вскочил, сбросил крючок, отодвинул задвижку и уже вцепился зубами в ручку, когда Эдисон его схватил.

- Да вы что? - сказал Баллард.

- Так-так, - сказал Эдисон своему псу. - Лучший друг человека, а? Бессловесное животное, а?

Этот Спарки был настоящий конспиратор. Он принялся чесаться, выкусывать блох, рычать на крысиные норы - только бы не встретиться глазами с Эдисоном.

- Очень мило, а, Спарки? - сказал Эдисон. - Пускай другие лезут вон из кожи, добывают пищу, строят жилье, топят, убирают, а тебе только и дела, что валяться перед камином, гонять за сучками да лезть в драку с кобелями. Ни тебе закладных, ни политики, ни войны, ни работы, ни заботы. Стоит только помахать верным старым хвостом или руку лизнуть - и твоя жизнь обеспечена.

- Мистер Эдисон, - говорю, - вы что, хотите мне сказать, что собаки перехитрили людей?

- Перехитрили? Облапошили - и я об этом заявляю на весь мир! А я-то, чем я занимался целый год? Выкладывался, как раб, до последнего, лампочку изобретал, чтобы собакам было удобнее играть по вечерам!

- Послушайте, мистер Эдисон, - говорит Спарки, - а почему бы нам не договориться? Давайте сохраним это дело в тайне - ведь уже не одну сотню тысяч лет все идет хорошо, и все довольны. Зачем, как говорится, будить спящих псов? Вы обо всем забудете и уничтожите анализатор интеллекта, а я вам за это скажу, какую нить использовать в лампочке.

- Чушь собачья! - сказал Баллард, багровея.

- Даю вам честное слово джентльмена. Ведь этот пес и меня вознаградил за молчание: он подсказал мне биржевую операцию и обеспечил богатство и независимость на всю мою жизнь. Последние слова, которые произнес Спарки, были обращены к Тому Эдисону. "Попробуйте взять кусок обугленной хлопковой нити", сказал он. Несколько минут спустя он был разорван на клочки стаей собак, которые собрались у дверей - подслушивали.

Незнакомец снял свои подвязки и протянул их собаке Балларда.

- Вот, сэр, небольшой сувенир в знак уважения к вашему предку, которого сгубила неумеренная болтливость. Всего хорошего.

Он сунул книгу под мышку и пошел прочь.

Перевела с английского М. КОВАЛЕВА