"Дорога" - читать интересную книгу автора (Волков Алексей, Новиков Андрей)

1.

Было ясное утро на той неуловимой грани весны и лета, когда вовсю поют птицы, еще не прогрелась вода в реках, зелень листвы ярка до пронзительности, и только-только отзвенели в школах последние звонки и тысячи мальчишек, девчонок, юношей и девушек вырвались из надоевших классов на улицу, чтобы целых три месяца предаваться восхитительному безделью.

На холме, с которого открывался чудесный вид на плавно текущую реку, на свободной от столпившихся вокруг деревьев Часть первая полянке полдюжины таких освободившихся школьников и школьниц, В НАЧАЛЕ ПУТИ встав в круг, играли в волейбол. Туго надутый мяч весело перелетал от одного к другому, чтобы тут же, чуть коснувшись 1 рук, взмыть в воздух, словно надеясь долететь до прозрачно-синего неба…

Беззаботное настроение безо всякого труда проникло в город, и даже коробки панельных домов как будто принарядились, словно пытаясь удержать в своих стенах хотя бы часть жильцов. Но напрасно. Несмотря на ранний час эти шедевры архитектуры стояли почти пустыми, и весело сбегавший по лестнице юноша был, возможно, одним из последних, случайно задержавшихся в квартирах людей.

Юноша бодро вылетел из подъезда, чуть сощурился от яркого солнца и уже приготовился побежать дальше, но тут его окликнули и он застыл на месте.

— Олег, поди-ка сюда, — маленькая полная женщина поднялась со скамейки, на которой неторопливо читала утреннюю газету.

— Зачем, мама? — переспросил парень, но все же шагнул к ней.

— Куда это ты в такую рань? — осведомилась мать.

— Гулять, — беспечно отозвался сын, нетерпеливо поглядывая по сторонам.

— «Гулять», — передразнила мать. — Нет, чтобы делом заняться.

— Каким делом? — в глазах Олега появилась скука. — Каникулы ведь, — он помолчал и добавил. — Последние.

— То-то и оно, что последние. Сидел бы, в институт готовился. Время быстро летит…

— А знания из головы улетают еще быстрее. У меня еще целый год впереди. И вся жизнь…

— Это только кажется, — вздохнула о чем-то своем мать. — А там и глазом моргнуть не успеешь, как… да ты садись, — и она первая уселась на скамейку.

— Я лучше пойду.

— Садись. И так редко поговорить удается. Вечно где-то шляешься. Нет, чтобы с матерью побыть, рассказать чего…

Олег обреченно вздохнул и присел на самый краешек, всем своим видом показывая, что очень торопится.

— Кем ты хоть стать надумал?

— Человеком.

— А сейчас ты кто? Обезьяна? — мать говорила без тени юмора. — Я о профессии спрашиваю. Или и тут секреты?

— Секрет, — согласно кивнул Олег и сделал попытку приподняться. — Мам, меня ждут. Вечером поговорим.

— А кто ждет-то? — в глазах матери вспыхнул жадный интерес. — Может, влюбился ты?

— Ну, ты скажешь, мам. — Олег густо покраснел.

— А что? — мать не заметила собственной бестактности и продолжила. — Я в твои годы направо-налево влюблялась.

— А я только прямо.

— Как это «прямо»?

— Так же, как ты направо.

Мать обиженно надула губы и замолчала. В разговоре возникла напряженная пауза. Олег лениво рассматривал свои еще не успевшие загореть руки и ждал продолжения. Оно последовало довольно быстро — долго молчать его мать не умела.

— Издеваешься? И над кем? Над матерью! А у самого еще молоко на губах не обсохло! — мать попыталась распалиться, но погода уже сделала свое коварное дело, и до настоящей злости не дошло. — А как маленький был, так все «мамочка, мамочка»… вымахал, оболтус, так сразу матери грубить… Воспитываешь, воспитываешь — а в ответ никакой благодарности…

— Ты меня еже давно не воспитываешь, — равнодушно перебил ее Олег. — К тому же сама себе противоречишь. То «молоко на губах не обсохло», то «оболтус вымахал». Ты хоть что-нибудь одно выбери.

— Я тебе сейчас выберу!

— Давай без скандалов. Да и вообще, чего тебе от меня надо? Учусь хорошо, в олимпиадах участвую, спортом занимаюсь. Грамот вон сколько…

— Тебя послушать — так ты просто золото.

— У каждого свои недостатки. Еще Шекспир говорил: «Если каждому воздавать по заслугам, то кто же уйдет от порки?» И вообще, меня друзья ждут.

— Обормоты они, а не друзья.

— Кем бы они ни были, — жестко произнес Олег, — но они мои друзья. Надеюсь, я достаточно взрослый, чтобы выбирать их самому? Или я до сих пор обязан держаться за твою юбку? Но тогда уж я точно никем не стану. Не могу же я всю жизнь советоваться с тобой по всякому поводу.

— С матерью никогда посоветоваться не мешает. Мать дурного не скажет.

— И путного тоже. Кстати, вон твоя Степановна идет, — быстро и с явным облегчением добавил Олег, кивнув в сторону пожилой женщины, такой же маленькой и полненькой, как и его мать, что бодро шагала с хозяйственной сумкой прямо к их подъезду.

Увидев, что на нее смотрят, женщина заулыбалась и еще издали закивала головой. По лицу матери Олега тут же расплылась ответная улыбка, и лишь Олег смог сохранить невозмутимость, хотя в его глазах и промелькнула радость скорого освобождения.

— Здравствуйте, Галина Степановна, — юноша вежливо встал, как бы уступая ей свое место. — А мама как раз о вас вспоминала. Какой-то разговор у нее к вам, что ли.

— Здравствуй, Олег, — Галина Степановна опустилась на освободившееся место и перевела дух. — А ты все растешь и растешь.

— Да что вы! Я уже вырос, — Олег ослепительно улыбнулся и посмотрел на мать. — Так я пошел?

Мать обиженно поджала губы, но момент был упущен и пришлось сказать:

— Иди. Только долго не задерживайся.

— Не задержусь. До свидания, Галина Степановна, — и Олег стремительно, почти бегом двинулся прочь.

— Куда это он? На тренировку? — Галина Степановна расположилась поудобнее и приготовилась к долгому разговору. Мать хотела было согласиться, но передумала и сказала правду:

— Какие тренировки? У них тренер в отпуску, так что теперь пользуется

— шляется с утра до ночи, дурака валяет.

— Так и надо, — неожиданно поддержала Олега Галина Степановна. — Когда ему еще такое выпадет? Лето пройдет, а там — выпускной класс, потом, глядишь, институт, и пошло-поехало…

— Да и я ему тоже говорю — гуляй, сынок, пока можно. И так то школа, то тренировки. Поверишь ли — дома почти не вижу, а когда дома, так все в книжку уткнется и чего-то читает, читает.

— А вот мою Томку не заставишь. Уроки — пожалуйста, учит так, что от зубов отскакивают, а чтоб самой что взять почитать — ни в какую, хоть ты режь.

— Твоя-то в восьмой перешла?

— В седьмой. — Галина Степановна вздохнула. — А вроде еще вчера под стол пешком ходила. Твой вон вымахал — чем не жених.

— Скажешь тоже. У этого жениха только ветер в голове. Сам не знает, чего хочет.

— Не переживай. Время придет — узнает. Помяни мое слово — оглянуться не успеешь, как тебе невестку приведет. Будешь еще и его детей нянчить.

— Надо больно, — отмахнулась мать. — Сам заведет — сам пускай и нянчит. Стану я возиться.

— А куда денешься? Как раз на пенсию скоро. Сколько тебе осталось?

— Семь лет. Да только, глядишь, и не доживу. Сердце шалит, да и вообще…

— Сердце у всех шалит. Я вон тоже недавно две недели не больничном была. И ничего. Не жалуюсь.

— А сейчас в отпуске?

— В отпуске. Хотела в июле пойти, так начальник, чтоб ему пусто было, сейчас выгнал.

— Меня тоже. Ничего, хоть в Москву съезжу, родню надо навестить, а то зовут и зовут, а времени-то — сама знаешь.

— А я к тебе по делу, — сказала Галина Степановна. — Ты мне платье не поможешь сшить?

— Какое надо? — и тут же, спохватившись, что быстро согласилась, решила поломаться. — Вообще-то у меня машинка барахлит…

— Да мне не к спеху. Я и материал взяла, — она похлопала по сумке.

— Покажи.

— А может, в дом поднимемся?

Мать немного посидела, как бы размышляя, и, конечно же, согласилась.

— Пошли.

Олег спешил. Не то, чтобы он был очень уж пунктуален, нет, просто он и так вышел из дома позднее, чем задумал, да еще мать задержала, одному же добираться до заветного места, где летом собиралась их компания, не хотелось. Поэтому он быстро взбежал по лестнице соседнего дома и нервно надавил кнопку звонка на третьем этаже.

К дверям никто не подходил, как показалось Олегу, целую вечность, и он уже начал нетерпеливо пританцовывать на месте, но тут из-за двери послышались шаркающие шаги, щелкнул замок и на площадку выглянула седенькая старушка.

— Здравствуйте. Извините, Володю можно?

— Володю? Так ведь ушел Володя-то, — и старушка собралась захлопнуть дверь, но Олег успел спросить:

— А вы не скажете — давно?

Старушка — это была Володина бабушка — пожевала губами и после мучительной паузы произнесла:

— Когда ушел? Да недавно совсем ушел. Может, минут пять как ушел, а может, и полчаса все. Откуда мне знать? Я на часы не смотрела.

Дверь закрылась. Олег недолго постоял, переваривая полученную информацию, потом выбрал из двух названных чисел наименьшее, и с надеждой, что успеет поймать Володю на остановке (лишь бы автобуса подольше не было!), бросился вниз, перескакивая через несколько ступенек.

Пролет, этаж, еще этаж, дверь наружу, улица… стоп! поздно! Скорость оказалась слишком велика, и Олег, не успев остановиться или увернуться, с разбега врезался в незнакомую девушке. Единственное, что он успел — инстинктивно обхватить ее руками, и они закружились волчком, чтобы не упасть. Через несколько оборотов ему удалось остановиться, девушка запоздало ойкнула, а Олег застыл, продолжая сжимать ее в объятиях.

И свершилось… Сердце в каком-то сладостном радении устремилось вниз, затем вверх, а прямо перед собой Олег видел только глаза, все остальное расплылось, словно перестало существовать, и в целом мире остались лишь девичьи глаза, да собственное сердце, глаза и сердце, лишь глаза и сердце, глаза и сердце…

Мгновение, секунда, час… что-то случилось со временем, а язык долго, мучительно долго пытался выговорить:

— Из… из… изви… извините, пожалуйста.

— Может, вы меня отпустите? — девушка пришла в себя первой.

Руки Олега бессильно разжались. Девушка насмешливо улыбнулась, махнула ему рукой и пошла прочь.

Олег чувствовал, что упускает дарованный судьбой шанс, но разум, язык, тело отказались повиноваться, и он продолжал стоять, словно памятник прекрасной, но неуклюжей первой любви.

Незнакомка уходила все дальше гордой походкой, хотя, может быть, и ощущала направленный на нее взгляд. Неожиданно она остановилась и обернулась.

Что же ты застыл, парень? Улыбнись. Догони. Не каждый же день случаются такие встречи… дурак…

Она исчезла за поворотом, а ты стоишь, все еще стоишь…

Хлопок по спине. Олег обернулся, с трудом возвращаясь к реальности, а это, оказывается, всего лишь Эдик из той, прежней жизни.

— Ну, ты даешь! — на лице Эдика удовольствие перемешалось с усмешкой.

— Впервые вижу столь совершенное превращение человека в фонарный столб. Даже физиономия сияет.

— Иди ты… — Олег хотел разозлиться, но почувствовал, что не может.

— Да что с тобой? — удивился Эдик. — Проснуться забыл?

— Наверное.

Эдик захохотал. Смех неприятно ворвался в настроение Олега, словно фальшивая нота в звучащую мелодию, и он попытался оправдаться:

— Зашел к Вовке, а его бабка говорит, что он ушел то ли пять минут, то ли полчаса назад. Как раз думал, стоит ли догонять.

— Если думал, то не стоит. — Эдику понравилась собственная шутка, и Олег счел нужным улыбнуться в ответ.

— Пошли, что ли. — Олег заработал еще один хлопок по спине. Пока ты тут размышляешь, наши все уже там.

Уходить почему-то не хотелось, но оставаться тоже было глупо, и Олег кивнул.

— Пошли.

На холме, с которого открывался чудесный вид на плавно текущую реку, на свободной от столпившихся вокруг деревьев полянке полдюжины ребят и девушек, встав в кружок, играли в волейбол, и туго надутый мяч летал от одного к другому, чтобы тут же, чуть коснувшись рук, взмыть в воздух, словно надеясь долететь до прозрачно-синего неба…

— Эх, ты!

То ли удар был слишком силен, то ли Олег все еще находился во власти чар, но мяч пролетел мимо него и поскакал вниз по склону. Какое-то время казалось, что быть ему в реке, но почти у самой воды непреодолимой преградой встали кусты, мяч врезался в них и застыл. Наблюдавшая за ним компания облегченно вздохнула.

— И кто пойдет? — кокетливо спросила одна из девушек, имевшая репутацию первой леди класса.

— Как кто? Олег. Сам пропустил — сам пускай и лезет, — мгновенно отозвался разгоряченный игрой Эдик.

— Тогда уж — кто бил, — попробовал возразить Олег, но его голос потонул в шуме протестующих возгласов.

— Ничего, в следующий раз будешь внимательнее, — перекрыл всех голос Эдика.

Лезть за мячом, откровенно говоря, не хотелось, но выбора не было, и Олег, махнув рукой, осторожно полез вниз.

— Когда тебя ждать? — полетел вдогонку насмешливый вопрос.

— Как и положено — через три года, — огрызнулся Олег, стараясь не соскользнуть по склону.

Его фигура медленно удалялась, и оставшиеся с интересом следили за ним, как перед этим за полетом мяча. Но, в отличие от мяча, Олегу ничего не угрожало, и зрелище оказалось не таким уж интересным.

— Эдак он действительно через три года вернется, — первая леди класса недовольно надула губки.

— Поднялся он, обросший бородой, а мы давным-давно переженились, — продекламировал Вовка, бывший в компании главным поэтом.

Все засмеялись, и тут Эдика осенило:

— А давайте спрячемся! Он придет — а на поляне пусто. Пусть побегает. Я тут такое местечко знаю — вовек ему не найти.

Предложение привело всех в восторг, и не успел еще Олег добраться до мяча, как компании и след простыл. Впрочем, Олег не оборачивался и потому ничего не заметил, и лишь когда дезертировавший мяч оказался в руках, он посмотрел наверх. «Загорают они, что ли?» — мельком подумал он, но тут же перестал об этом волноваться. Все его мысли сегодня как-то незаметно угасали, и лишь какие-то обрывки полумечтаний-полувоспоминаний вяло ползали в голове, делая внешний мир иллюзорным и зыбким…

Так, не особенно задумываясь, он проделал обратный путь и лишь на холме недоуменно застыл.

Пусто.

Олег постоял немного с закрытыми глазами, не зная, сон это, или явь (ну и денек сегодня!), потом медленно открыл их и осмотрелся.

Так и есть: ничего и никого.

Сбежали или спрятались?

Он бросил мяч в траву, и, медленно поворачиваясь, огляделся, но никого не увидел. Нет, в то, что они сбежали, Олег не поверил, какой с этого интерес. Выходит, спрятались, и сейчас ждут, что же он станет делать.

Интересно, где они? Наверняка рядом, чтобы за ним наблюдать. Олег усмехнулся: тут неподалеку есть очень подходящие кусты, они с Эдиком так когда-то в детстве прятались, когда играли. Пойти, что ли, туда? Да ну их… Надоест — сами придут. Куда денутся?

Олег демонстративно уселся рядом с мячом и расстегнул на рубашке еще одну пуговицу. Краем глаза он изредка поглядывал в нужную сторону, но никакого движения в кустарнике не заметил.

Сзади чуть хрустнула ветка, и Олег с торжествующей улыбкой медленно обернулся. И…

Там, среди кустов, в каком-то странном белом полупрозрачном одеянии стояла его Незнакомка. Взгляды встретились, и Олег оцепенел, внезапно перестав понимать ни где он, ни что с ним.

Секунда, минута, час… Со временем опять что-то случилось, и с сердцем тоже…

Позвала? Или… показалось.

Олег с трудом заставил себя подняться на внезапно одеревеневшие ноги, и странной и неестественной походкой зашагал к Незнакомке.

Сзади нее, между деревьев, четырехугольником зажглись четыре красных огонька, словно обозначив дверь в пустоте. Девушка шагнула к ним и… исчезла.

— Сплю я, что ли? — пробормотал в полубреду Олег, подходя к тому месту, где только что стояло видение.

Никого. Только огоньки, указывающие невидимую дверь. Куда? А не все ли равно? Ведь она сквозь нее прошла. Неужели опять упущу? Ну, нет…

Олег зажмурился и шагнул в прямоугольник…

…И в тот же миг неведомая сила подхватила его, рванула вперед, и он все быстрее начал падать в бешено крутящийся водоворот радужных сполохов.