"Санкт-Петербург II" - читать интересную книгу автора (Хольбайн Вольфганг, Керк Йохан)

Глава 8 Наемники!

– Хорошо сработано, Перкинс, – сказал Лафайет, когда адъютант возвратился после удачно проведенной операции и доложил о выполнении задания. Легкая умиротворенная улыбка играла на губах посла. Улыбка, причиной которой было облегчение: наконец-то, все закончено. Все лица с погибшего «Фимбула» были здесь или же мертвы. Они не были больше опасны ему. Правда, операция группы захвата и разгром, связанный с ними, могут еще иметь неприятные последствия, но с ним уж он как-нибудь справится. – Я очень доволен вами.

Перкинс отреагировал на это скупым наклоном головы.

– Это очень радует меня, сэр, – сказал он (и это было чистейшей правдой – кто бы не хотел остаться в живых?). – Пленные находятся внизу, в изоляторе, под надежной охраной. Думаю, они должны уже понемногу, приходить в себя.

– А что, если их навестить? – Лафайет поднялся и вышел из-за письменного стола. – Я хотел бы сам взглянуть на парней, прежде чем они будут переданы… – у него чуть не вырвалось «Фактору 4», но он вовремя притормозил и сказал то, что следовало сказать:

– Прежде, чем они будут переданы другому подразделению.

«Фактор 4» сыграл в поимке оставшихся троих беглецов очень существенную роль: он дал информацию, которая решила все. Его посланцы, явившиеся за Шерил и Набтаалом, одновременно передали послу известие: какой-то информсерфер, очевидно, действующий по поручению беглецов, проник в централизованную систему банка данных «Кamp;К» в поисках информации о «Скряге». Судя по его происхождению, следует исходить из предположения, имеющего высокую степень вероятности, а именно: все трое должны в скором времени появиться у некоего лица. Затем на отдельном листочке следовал адрес этого лица и убедительная просьба по окончании акции уничтожить листок с адресом, равно как и нежелательных свидетелей.

Лафайет сделал все, как приказали.

Но со времени получения этого приказа у него не выходила из головы мысль: «Что общего имеет «Фактор 4» с банком «Кamp;К»?».

Неужели он этой информацией приподнял завесу секретности над своей персоной? Или же это был самоновейший тест для проверки его, Лафайета, лояльности? Может быть, патрон внимательно наблюдает за ним на предмет излишнего любопытства? Когда Лафайет думал об этом человеке, он всегда попадал в заколдованный круг. Поэтому он не стал сладить за людьми «Фактора 4», прилетевшими за Шерил и Набтаалом, и отказался от мысли закрепить на их глайдеры пеленгаторы. Его патрон, конечно, подумал об этих возможностях и принял меры предосторожности.

– Могу я спросить, сэр, какому подразделению будут переданы пленные? – спросил Перкинс. – Разве на этой планете есть еще один информационный центр Империи Сардэя?

– Перкинс, можете мне поверить, – со значением сказал Лафайет, – если бы я счел нужным сказать вам об этом, я сказал бы уже давно.

– Да, конечно, – торопливо отреагировал Перкинс на пинок. – Извините, сэр.

– Ладно, ладно, что там, – благодушно протянул Лафайет. У него было такое чудесное настроение, что он мог позволить себе не заметить подобных мелочей.

Они спустились на экспресс-лифте под землю, та третий этаж подвала, где находился изолятор. Конечно, посольство состояло не только из респектабельных надземных строений, окруженных пышной зеленью. Здесь, внизу, было все, чтобы преступники не могли бежать, а также всевозможные технические, химические и прочие средства заставить их говорить.

«Жаль, жаль, – думал Лафайет, – что для этого не остается времени. К тому же, «Фактор 4» велел доставить пленников по возможности целыми и невредимыми».

Конечно, Лафайет знал, что он не должен расспрашивать их о неудавшемся нападении на Луну Хадриана. Если они расскажут об этом «Фактору 4», тот не проявит особой радости.

Двое охранников, стоявших по обе стороны переборки изолятора, вытянулись, завидев посла и его личного адъютанта, и приветствовали их.

– Никаких происшествий, – доложил одни из них.

– Надеюсь!

Охрана осталась в коридоре, а Лафайет и Перкинс вошли в изолятор. На одной стороне стояло множество контрольных пультов, на другой – несколько простых кроватей, привинченный к полу стол и автоматическая раздача питания, которая контролировалась снаружи.

Лафайет с удовольствием отметил про себя, что все трое арестованных при их появлении вскочили. Он остановился перед тревожно-красной линией, разделяющей помещение пополам. На первый взгляд, между ним и пленниками не было ничего, кроме воздуха. Но, приглядевшись повнимательнее, можно было заметить легкое свечение, проходящее вдоль красной линии. Это было защитное электронное пале, и кто хоть раз познакомился с ним поближе, постарается держаться от него подальше.

– А, – воскликнул Лафайет, – вы все находитесь в добром здравии! – он скрестил руки на груди. – Очень хорошо. Можете наслаждаться этим состоянием еще пару минут.

Если он рассчитывал запугать своих визави, то он ошибся.

– Господин посол, полагаю, – сказал Мэйлор, не вынимая рук из карманов, – собственной персоной. Какая честь!

– Где остальные? Что вы с ними сделали? – воскликнул Седрик. – Или вы боитесь, что мы вместе сбежим?

– Можете мне поверить: отсюда не сбежит даже превращенный в боевую машину «хумш», – объяснил Лафайет, милостиво улыбаясь. – Что же до ваших двоих сообщников…

– Двоих? – крикнул Мэйлор, нахмурившись. – Почему двоих?

Седрик ощутил леденящий ужас. Кого из них уже нет в живых? Шерил? Правда, именно ее он сидел последней из них, но это еще вовсе не означает, что с ней ничего не случилось.

– Кого? – спросил он. – Кого нет?

– Перкинс! – кивнул Лафайет.

– Мы взяли только партизана и сардайкинку, – выдал информацию Перкинс. – Кибертек был виновен во взрыве гранаты, во время которого он и погиб.

Дункан! Так это его больше нет.

– Где Шерил и Набтаал сейчас? – спросил Седрик.

– Очень жаль, но этого я сказать вам не могу, – уклонился Лафайет от ответа. – Но вы вскоре узнаете все сами. Может быть, даже и увидитесь со своими сообщниками, – и добавил, будто догадываясь, как больно он может ранить этим Седрика: – Если они еще живы, конечно.

Седрик проглотил ком, застрявший в горле. С каким бы удовольствием он вцепился в глотку этому подлецу, стоящему меньше чем в полутора метрах от него! Но единственное, что могла принести эта отчаянная попытка – это то, что Седрик немного покорчился бы от боли вследствие контакта с защитным электрическим полем – и все! А такой радости он послу не доставит.

– Не пора ли уже рассказать нам о тайных пружинах заговора? – спросил Седрик вместо этого.

Он указал на Перкинса:

– А этот? Он тоже приминал в нем участие?

Лафайет непроизвольно вздрогнул, но все же достаточно хорошо владел собой, чтобы этого никто не заметил.

– Заговор? Какой заговор? – невинно спросил он.

«Значит, он не принимал в нем участия», – сделал вывод Седрик.

Это было хоть что-то, за что в этой ситуации можно было ухватиться. Седрик был полон решимости использовать любой шанс, который им предоставлялся.

«Может быть, удастся немного поссорить их? Посмотрим, кому Перкинс чувствует себя более подчиненным – своему непосредственному начальнику или все же Космическому Флоту Империи Сардэя», – подумал он.

– А вы не хотите рассказать своему адъютанту, как вы его водите за нос? – продолжил Седрик. – Возможно, ему интересно узнать, на кого вы работаете в действительности.

Лафайет украдкой взглянул на Перкинса и с удовлетворением отомстил, что его адъютант абсолютно не реагирует на этот пассаж. Он стоял с отсутствующим видом, будто ничего и не слышал.

«Хорошо», – одобрил про себя Лафайет, на своего адъютанта он мог положиться.

– Ну выкладывайте, – подбодрил он Седрика, – скажите ему, на кого в действительности я работаю.

Седрик понял, что Лафайет передернул его слова. И немудрено: будучи послом, он был искушен в подобных риторических забавах. Тут Седрик ему значительно уступал. Он не смог ответить на контрвопрос, и это уменьшило его и без того призрачные шансы подействовать на адъютанта.

– Скажите, Перкинс, – обратился Седрик непосредственно к адъютанту, – при проведении операции по нашей поимке вам ничего не показалось странным? Например, вы еще не получили приказа об аресте от флота, а посол тем не менее приводит в действие все рычаги, чтобы поймать нас. Откуда такое усердие? И чем его объяснить? Что вы думаете по этому поводу?

– Значит, на это имеются причины, – сухо заметил Перкинс.

– А то, что нас передадут кому-то другому, не имеющему никакого отношения к флоту Империи Сардэя? Все это не заставляет задуматься?

– Думать об этом не входит в мои функции, – отрезал Перкинс (Лафайету пришлось последить за собой, чтобы не расплыться в победоносной улыбке). – Я лишь выполняю отданные мне приказы.

– Браво, браво! – прорычал Мэйлор и сделал вид, что аплодирует. – Ты посмотри на него, Седрик! Разве это не образцовый экземпляр нашего цеха? Единственное, чему его научили, – это выполнять приказы. Собственное мышление нежелательно! Да если бы он и попробовал как-нибудь подумать, у него бы голова заболела.

Седрик Сайпер никак не ожидал услышать такие слова от служаки, каким был Мэйлор.

– Подумайте хорошенько, Перкинс, – попытался Седрик в последний раз, – разве он не отдавал вам за последние годы приказов, казавшихся вам сомнительными?

Адъютант не реагировал. Он даже не взглянул на Седрика. Его взгляд был устремлен мимо арестованного, куда-то в бесконечность.

– Я полагаю, пора кончать этот спектакль, – сказал Лафайет. Он подошел к контрольному пульту, нажал что-то – открылась маленькая, шахта. Седрик увидел там два рычага: один с красной ручкой, другой с желтой. – По крайней мере, я не вижу здесь никого, кто придал бы значение этой глупой болтовне.

– Кажется, вам нужны очки, – взял слово Мэйлор. – Меня, во всяком случае, это очень интересует. Пусть продолжает.

Но Лафайет не хотел упускать свою победу. Он положил руку на рычаг с желтой ручкой.

– А мне кажется, – передразнил он интонацию Мэйлора, – вы нуждаетесь в небольшом уроке.

Он нажал рычаг вниз до половины и с удовольствием посмотрел на Мэйлора, Седрика и Кара-Сека, лица которых исказились мукой. Они прижали руки к животам и, корчась, упали на пол.

– Хорошая игрушка, не так ли? – издевался Лафайет. Он снова передразнил Мэйлора.

– Если вам еще есть что сказать, можете продолжать.

Седрик не мог сказать ни слова. Слишком беспощаден был адский огонь, в котором горели его внутренности, чтобы он мог владеть своим голосом.

«Конец!» – смог он еще подумать. У него был шанс, и он не сумел его использовать. Чтобы заставить Перкинса изменить свое мнение, нужно, чтобы на его голову упала гига-бомба – да нет, добрый десяток таких бомб!

Когда Лафайету надоело наконец разглядывать свои ногти, он вернул рычаг в исходное положение – и нечеловеческая боль ушла из тела Седрика. Но тем не менее он, как и его друзья по несчастью, еще несколько секунд лежал на полу, тяжело дыша, пока смог наконец подняться на колени, помогая себе руками.

– Это был еще сущий пустяк, – обнадежил Лафайет. – Болевые ощущения могут усилиться еще в два раза. А если вы и тогда не будете выполнять то, о чем я вас попрошу, – он улыбнулся, – то я, пожалуй, использую другой рычаг. Стоит мне его нажать – и вся органическая жизнь в вашей зоне безопасности будет разрушена дезинтеграционным лучом. Все зависит от вас самих. Ах да, я забыл кое-что уточнить! В таких делах мы здесь очень старомодны. Для подобных целей мы все еще используем добрый старый НМ-3. Вы же знаете, что это такое, или рассказать поподробнее?

Этого ему действительно не нужно было делать. Достаточно было лишь его слов, чтобы заставить Седрика побледнеть, Вряд ли была смерть более мучительная, чем сдвиг аминокислот дезинтегратором НМ-3.

Лафайет заметил ужас, на лицах пленных и начал смеяться.

Но в следующую минуту смех застрял у него в горле, он буквально подавился им и чуть не задохнулся, потому что внезапно взревели сирены тревоги.

Красные лампочки на стенах вдруг начали ритмично мигать, озаряя помещение тревожными багровыми отсветами. До них донеслось глухое громыханье отдаленного взрыва. На пару секунд напряжение в электрической сети ослабело, и Седрику вдруг стало ясно, что это колебание напряжения на какой-то момент может позволить им пересечь электронное защитное поле. Но легкое мерцание пока оставалось неизменным и делило помещение, как и раньше, на две части.

Но он все еще решил дождаться, когда лампы начнут мигать в следующий раз, и внимательно проследить, отражается ли ослабление напряжения и на электронной защите. Если да, то он использует малейший шанс, чтобы прорваться на другую сторону. Скорее всего, это будет последний шанс, который у них остается.

– Что это было? – неуверенно спросил Лафайет. Он вдруг стал совершенно беспомощен.

– Было похоже на взрыв, – сказал Перкинс, беспокойно нахмуривший брови, – где-то в здании.

– На что это было похоже, я и сам знаю! – завопил посол. – Я хочу знать причину тревоги!

– Да, сэр! Сейчас, сэр! – заторопился Перкинс. – Будет сделано, сэр!

Он выбежал из помещения и дал обоим охранникам указание посмотреть, что случилось. Оба исчезли. Сам он побежал к ближайшему коммуникатору, находящемуся в коридоре. Лафайет испуганно вздрогнул, услышав новые взрыл. Переборка была открыта, поэтому взрыв прозвучал громче и нагнал на него еще больше страху.

– Похоже, управление ходом событий вдруг выскользнуло из ваших рук, – констатировал Мэйлор. – Кажется, вы даже не имеете представления, кто бы это мог нанести вам визит. Может, кто-то пришел свести старые счеты или забрать должок?

Лафайет смотрел на них почти Испуганно. Казалось, он всерьез подумывает, не опустить ли ему красный рычаг, чтобы таким образом быстро уладить эту обременяющую его проблему.

– Молчи, – прошептал Седрик Мэйлору. Он прочел мысли посла и знал, что в этой ситуации Лафайет готов принять самое рискованное решение. – Тихо, иначе он прикончит нас.

Возможно, Лафайет и сделал бы это, если бы не Перкинс, вошедший в помещение с бластером в руках.

– Вы узнали что случилось? – зашипел на него Лафайет.

– Ну, сэр… Группа наемников, вооруженных с головы до пят, проникла в посольство. В их распоряжении настолько тяжелые орудия, что организовать сопротивление не представляется возможным. О том, чтобы задержать их, не может быть и речи.

Лафайет оцепенел.

– Наемники? – не понимая, спросил он.

Наемники – это группировки, не пожелавшие после распада Империи примкнуть ни к одной из новых фракций. Поначалу эти группировки состояли из бывших военных, которые за определенную плату заключали контракты на службу в качестве личной охраны, участников операций или боевых групп. За последние четыре с половиной века из потомков этих сорвиголов и добровольцев из самых различных фракций возникла самостоятельная гильдия наемников, у которой, правда, не было собственной сферы влияния, но которая была представлена, практически, на всех планетах. Это были боевые группы с наилучшей на этом витке спирали Галактики подготовкой. Любой, располагавший достаточной суммой, мог нанять их. Контракт заключался и выполнялся в полном соответствии со строгими правилами, разработанными и узаконенными когда-то Дж.Э. Макбетом, официальным основателем гильдии наемников и космическим пиратом, перед которым трепетали и который постоянно находился в розыске.

Одно из его правил гласило: «Никогда не называй имени заказчика».

– Они штурмовали оба верхних этажа, – продолжал Перкинс, – и продвигаются дальше. Кажется, они направляются прямо сюда, вниз, Я не совсем понимаю, в чем дело, сэр.

Глядя на Лафайета, невозможно было сказать, что он сохраняет присутствие духа.

– Мне нужно подняться наверх, – хрипел он, – в мой кабинет. Вы… Вы проводите меня, – он направился к переборке мимо застывшего Перкинса. – Ну что же вы! Пошли наконец! Быстро, быстро! Будете прикрывать меня, если встретимся с нападающими.

Перкинс присоединился к послу, и они поспешно оставили помещение. Переборка за ними закрылась, арестованные остались одни.

Новые взрывы сотрясали здание. Перкинс и Лафайет поднялись на скоростном лифте наверх и благополучно добрались до этажа, на котором находился кабинет посла. Здесь, как и на боевом крейсере, в центре находилась зона, защищенная особенно тщательно броней из пластика и металла, с собственной системой энергоснабжения и защитными экранами. С запасом продовольствия, хранившимся в маленьком, обычно не используемом помещении для отдыха рядом с самим кабинетом, которого должно было хватить на неделю – ровно на столько, сколько нужно спецгруппе флота, чтобы прибыть на место.

«Арестованные! – пронеслось в голове Лафайета, когда он открыл дверь в кабинет. – Нападение организовано, чтобы спасти их!»

Ему понадобилось какое-то время, чтобы обдумать решение. Если их действительно хотят спасти, то он должен помешать этому, иначе не сносить ему собственной головы: «Фактор 4» достанет его из-под земли.

– Отправляйтесь вниз! – приказал он Перкинсу. – И если наемники попытаются пробиться к арестованным, то позаботьтесь о том, чтобы никто из них не попал в их руки живым. Вы поняли?

Долю секунды Перкинс колебался. Он надеялся, что сможет вместе с послом забаррикадироваться здесь, в самой безопасной зоне посольства. Но чувство долга победило. Он отдал честь:

– Слушаюсь, сэр!

В то время, как Лафайет укрылся в своих апартаментах, адъютант снова вошел в лифт. Глухие взрывы по-прежнему сотрясали здание, и Перкинс был рад, что лифт располагает собственной автономной системой энергопитания. Через считанные секунды он уже был внизу, двери лифта отворились.

Мимо него пробежали двое служащих посольства, которых тревога, по-видимому, застала во время обеденного перерыва. Где-то впереди, совсем рядом, было слышно характерное шипение тяжелых бластеров.

Это означало одно: наемники уже проникли и на этот этаж. Перкинс беззвучно выругался и помчался к изолятору.

Когда он уже стоял перед переборкой изолятора, передним как из-под земли выросли три фигуры в тяжелых скафандрах.

Наемники! Они повернулись, напомнив своим движением роботов, и прицелились в него из тяжелых бластеров.

Перкинс даже и не пытался стрелять в них из своей игрушки. Это было бы так же бессмысленно, как попытка с помощью карманного фонарика прожечь дыру в стене. Слабая энергия выстрела из его оружия была бы мягко поглощена пластиковой броней их скафандров.

Вместо этого он отскочил на другую сторону коридора, где находился маленький распределительный щит. Быстрое движение, и прежде чем наемники успели открыть огонь, массивная переборка опустилась перед их носом и перекрыла проход.

Адъютант посла сделал глубокий вдох и вошел в изолятор.

– Перкинс, это опять вы! – встретил его Седрик. – Что здесь происходит?

Перкинс не ответил ему. Вместо этого он позаботился о том, чтобы переборка, закрывшаяся за ним, была надежно зафиксирована электронным устройством. Теперь ее нельзя было открыть снаружи при помощи кода. Чтобы попасть в изолятор, нужно было заложить в коридоре около него взрывное устройство средней мощности. Эта мысль не улучшала настроение Перкинса, так как он знал, что у нападающих наемников нет недостатка в любых взрывных устройствах.

Ему вдруг стало ясно, что означал для него приказ Лафайета. Если наемники направлялись сюда, у него нет больше шансов укрыться в безопасной зоне посольства.

– Перкинс! – снова крикнул Седрик. – Вы не хотите наконец сказать нам, что все это значит? Что здесь происходит?

– Что здесь происходит? – повторил Перкинс с иронической, почти отчаянной улыбкой. – Я и сам был бы рад знать это. Одно совершенно ясно: кто-то напал на посольство, чтобы освободить вас. Да вы сами должны знать, для кого вы представляете такую ценность, что он посылает сюда целую орду наемников!

Седрик и Мэйлор обменялись удивленными взглядами.

Кто же собирался вытащить их отсюда? Может быть, Шерил и Набтаалу удалось бежать, и они наняли боевую группу? Невероятно. Для этого прошло слишком мало времени. Или же, может быть, они установили контакт с организаторами заговора и смогли убедить их действовать подобным образцом? «Чушь, подумал Седрик. – Это было бы еще нелепее! Но кто же тогда? Почему?»

Еще один взрыв потряс весь этаж. Перкинсу не пришлось размышлять слишком усиленно, чтобы догадаться, что защитная переборка, опущенная им, выдержит недолго.

Будто в ответ на его мысли чуть позже на пластиковой двери переборки, ведущей в помещение, где они находились, на высоте человеческого рос та появилось пылающее красное пятно величиной с руку.

«Значит, переборку вскрывают лазером, – понял Перкинс. – Пользоваться взрывным устройством не стали, чтобы но подвергать опасности пленников, находящихся в изоляторе». И это подтверждало две гипотезы: во-первых, наемники прекрасно ориентируются в посольстве: во-вторых, их цель – действительно освобождение арестованных.

Адъютант взял себя в руки и подошел к одной из консолей. Пора было сделать то, для чего он сюда послан.

– Не предавайтесь напрасным надеждам, – сказал Перкинс пленникам, не сводящим глаз с пылающего пятна, становившегося все больше, больше – уже длиной с руку. – Когда наемники вышибут дверь, они не найдут уже здесь в живых тех, кого пришли освобождать. Об этом я позабочусь.

– Что вы собираетесь делать? – спросил Седрик, хотя ответ был ему заранее известен.

Перкинс многозначительно посмотрел на консоль, на которой находились те самые ручки, желтая и красная. И ни Седрик, ни Мэйлор не сомневались, что Перкинс имел в виду желтую.

– Но это безумие! – крикнул Мэйлор.

– Нет, – покачал головой Перкинс. – Это приказ.

Это слово казалось ему чем-то, за что еще можно держаться, и он цеплялся за эту соломинку изо всех сил.

Он протянул руку, чтобы положить ее на рычаг.

– Стойте! – крикнул Седрик. – Подождите!

Он быстро бросил взгляд на переборку. Пройдет еще около минуты, прежде чем наемники будут в изоляторе. Лазер, которым они пользуются, не прорезает дверь насквозь, а настолько расплавляет этот твердый спецматериал, что потом достаточно будет заряда малой мощности, чтобы выбить ее.

Со вздохом облегчения Седрик увидел, что адъютант повернулся к ним, но его рука все еще оставалась угрожающе близко к рычагу.

– Чего я должен ждать? – лаконично спросил он.

Конечно, он так же хорошо, как и они, знал, что пройдет еще немного времени, прежде чем наемники ворвутся сюда.

– Послушайте, Перкинс, – Седрик умоляюще поднял руки. – Ответьте мне на вопрос, Один-единственный вопрос.

– Спрашивайте.

– Кому вы присягали на верность? Послу? Или командованию флота Империи Сардэя?

– Странный вопрос, – возразил Перкинс. – Конечно, им обоим. Лафайет – мой непосредственный начальник – будучи послом Империи Сардэя, представляет командование флотом.

– Сказано круче: чем в любой инструкции, – пробормотал Мэйлор.

– А что, если, – продолжал Седрик, не давая сбить себя с толку, – ваш распрекрасный начальник именно этого и не делает?

– А?

– Если он вместо этого ведет собственную игру и даже принимает участие в заговоре против флота?

Перкинс возразил с ледяной улыбкой:

– Согласитесь, из ваших уст это звучит не так уж убедительно. И потом: что-то я не пойму такой трогательной заботы о флоте, исходящей от беглого заключенного.

Седрик подавил искушение бросить еще один взгляд в сторону двери.

– Вы не подумали о том, что я сказал чуть раньше? – не оставлял он своих попыток убедить Перкинса, да ему ничего другого и не оставалось. – Разве Лафайет за последние годы ни разу но отдавал вам не совсем понятных приказов? Или приказов, идущих вразрез с директивами флота? Если он даже и пытался замаскировать это какими-то объяснениями?

– Посол не обязан разъяснять приказы своему адъютанту.

– Да будет вам! – возмутился Седрик с хорошо рассчитанной дозой недовольства – слишком малой, чтобы адъютант почувствовал раздражение, и слишком большой, чтобы его можно было заподозрить в неискренности. – Подумайте хорошенько! Отдавались такие приказы?

Когда Мэйлор увидел, что Перкинс колеблется, он попытался дожать:

– А чем же еще вы обязаны Лафайету? Он послал вас сюда, вниз, оставив на произвол судьбы. Если наемники появятся здесь и обнаружат, что вы нас прикончен, их реакция может быть по отношению к вам весьма несдержанной, как вы полагаете? – короткая многозначительная пауза… – а если вы оставите нас в живых, мы, конечно же, сможешь убедить их сделать то же самое и для вас.

Лицо Перкинса приняло жесткое выражение. Только он сам знал, что происходит сейчас в этой голове. Седрик начал уже надеяться, что ему удалось поколебать решимость Перкинса, но адъютант выпрямился и энергично потряс головой, как бы отгоняя наваждение.

– Нет! – ответил он, глубоко вздохнув. – Это все ерунда. Понятно, вы пытаетесь вытащить свою голову из петли. Но вы не собьете меня с толку. И поэтому…

Он хотел было уже повернуться к рычагам, но взорванная переборка с грохотом рухнула внутрь помещения, и Перкинс остановился в испуге.

Какую-то долю секунды он стоял, глядя широко раскрытыми глазами на пролом в двери, затем стремительно повернулся, схватился обеими руками за красный рычаг и начал опускать его…

– Нет, Перкинс! – взревел Мэйлор. – Нет! Но застыть на месте Перкинса заставил не его крик, а голос, усиленный динамиком, прогремевший:

– Ни с места! Или мы откроем огонь!

Голос шел из динамика одного из наемников в скафандрах, которые появились в изоляторе и прицелились в адъютанта из своих сверхтяжелых бластеров.

Перкинс медленно обернулся, не снимая тем не менее руки с рычага, зная, что это последний козырь в его жизни, который, возможно, еще даст ему какой-то шанс. Сжав губы, он не сводил глаз с вошедших, и по нему видно было, что он полон решимости при их малейшем движении нажать на рычаг.

– Ни шагу дальше! – крикнул Перкинс. – Или пленники погибнут!

Если это и могло остановить наемников, то лишь потому, что они увидели, что речь идет о смертельно опасной лучевой установке НМ-3.

Седрику и Мэйлору не оставалось ничего другого, как беспомощно застыть за электронным экраном и наблюдать за ходом событий.

– Отпусти рычаг, – снова раздался голос одного из наемников из громкоговорителя, вмонтированного в шлем, – и мы тебе ничего не сделаем.

– А как бы вам этого хотелось! – Перкинс улыбнулся. – Нет, пожалуй. В этой ситуации этот рычаг – мое спасение. Или вы хотите, чтобы я…

Он не договорил предложение до конца и сдвинул рычажок на пару сантиметров вниз – слишком мало, чтобы дезинтегратор сработал, но вполне достаточно, чтобы заставить побледнеть всех, кто был в помещении: наемников, Седрика, Мэйлора. Лишь один Кара-Сек воспринял ситуацию со стоическим спокойствием.

– Человеческой натуре свойственно разумно мыслить и неразумно поступать, – послышался внезапно далекий голос.

Голос этот доносился из коридора, от развороченной взрывом переборки, и, хотя звучал он слегка искаженно, Седрик и Мэйлор тотчас почувствовали особенную силу, исходящую от него. Это была сила, присущая не самому голосу, а словам. Сила, не позволяющая уйти из-под их воздействия и заботящаяся о том, чтобы человек помнил эти слова всю жизнь.

Это была сила, которую они сразу узнали.

Еще одна фигура появилась в помещении. Одета она была, как и наемники, в скафандр, но не в сверхтяжелый, бронированный, а в более легкий. И у этого человека не было оружия.

«А зачем оно ему, – подумал Седрик. – Ведь его оружие – слово».

Седрик обменялся взглядами с Мэйлором и был уверен, что они думают об одном и том же человеке. Для этого им даже не нужно было видеть его походку, совершенно неподражаемую. Он шел так легко, будто не касался земли, а парил где-то в миллиметре над ней.

Но как, ради всего святого на свете, он появился здесь, чтобы освободить их?

– Кто… кто вы? – запинаясь, спросил Перкинс вошедшего.

– Опустите оружие, – сказал он троим наемникам, сопроводив свои слова повелевающим жестом. – Нет причины для беспокойства. Он не опустит рычаг, – это звучало так уверенно, что ослушаться было просто невозможно.

Наемники повиновались и опустили бластеры. Это несколько разрядило напряженную до предела ситуацию, но Перкинс не собирался подчиняться ему.

– Я спросил, кто вы! – крикнул он.

– Я покажу вам, кто я, – сказал вошедший: он взялся обеими руками за шлем, расстегнул его и снял с головы жестом, исполненным величия и достоинства, – согласно вашему пожеланию.

Показалась лысая голова человека с аскетическими чертами лица и бесконечно глубокими глазами, в которых строгость сочеталась с кротостью. И если у Седрика и Мэйлора могли оставаться еще какие-то сомнения относительно личности этого человека, то теперь они окончательно исчезли.

Это действительно он – Седрик был как в тумане – Дейли Лама!

Он почти не изменился за последние двенадцать лет, прошедших со времени их последней встречи. Пожалуй, только морщины на его лице стали глубже.

– Я полагаю, вы довольны, – сказал Дейли Лама Перкинсу. Он передал шлем одному из наемников и своей неподражаемой походкой пошел к адъютанту. Казалось, он идет по воде аки посуху. – Или вы боитесь невооруженного старика?

Прошло некоторое время, пока Перкинс смог наконец снова реагировать. Что-то непостижимое, чему он затруднялся дать определение, окутало ею мысли, парализовало волю.

– Ни… ни шагу дальше! – приказал он дрожащим голосом. – Иначе… – он так сжал рычаг, что костяшки на пальцах побелели, – иначе пленные погибнут.

– Все зло в том, что глупцы уверены, что умные так полны сомнений.

Перкинс зажмурился и потряс головой, будто пытаясь освободиться от преследующего его кошмара – кошмара, исходящего от этого человека, чьи слова впивались в его сознание.

Но воля Перкинса и его чувство долга были очень сильны.

Он изо всех сил сопротивлялся вкрадчиво нашептывающему голосу, советующему ему не поступать опрометчиво, а сначала спокойно все обдумать.

– Нет! – хрипел он. На лбу у него выступил пот. – Я не дам себя уговорить. Вы меня… не у…

На лице Дейли Лама не дрогнул ни один мускул. Его взгляд не отрывался от Перкинса.

– Только глупца нужно уговаривать, – мягко произнес он, – умного же нужно убеждать.

И эти слова впились в сознание Перкинса. Желваки ходили на его щеках. Он боролся, боролся с самим собой – и выиграл.

Наверное, в последний раз.

– Что? – выдавил он. – Вы хотите убедить меня?

Его лицо исказилось от напряжения, будто он нечеловеческим усилием старался сконцентрироваться на самом главном для себя.

– Я… Я дам ответ. Единственный, – слова были подобны соломинке, за которую он цеплялся. – Ну, ответьте мне! Скажите, почему бы мне не опустить этот рычаг – здесь и сейчас?

Седрик Сайпер невольно задержал дыхание. Настал решающий момент. Он уже успел достаточно хорошо узнать Перкинса, чтобы не заблуждаться на его счет. Какой бы ни был сейчас сумбур в его голове, этот волевой импульс – выпустить на волю излучение НМ-3, чтобы уничтожить пленников и выполнить таким образом приказ, – он осуществит, находясь даже в коме. Седрик бросил взгляд на троих наемников у входа, ожидая, что они попытаются вмешаться, но те стояли, опустив оружие, и выжидали.

Дейли Лама остановился в двух шагах от адъютанта.

– Итак? – снова повторил Перкинс, и это звучало как последний ультиматум. – Говорите, что может меня удержать…

– Например, вот это, – Дейли Лама достал из скафандра маленькую пластиковую карточку и поднес ее к лицу Перкинса, чтобы тот мог прочитать.

Адъютант разинул рот и широко раскрыл глаза.

– DSO? – почти беззвучно прочел он.

Седрик с Мэйлором были удивлены не меньше его. Это было не что иное, как внутренняя служба флота Сардэя по борьбе со шпионажем, контрразведка. Только вот с каких пор Дейли Лама, их наставник в академии, работает на эту службу?

– Совершенно верно, – сказал в этот момент Дейли Лама, будто прочел их мысли. – Таким образом, сержант Фредерик Перкинс, личный помер БГ 121/296, вы находитесь и моем подчинении.

– Но откуда вы знаете… – недоверчиво начал было Перкинс, но в следующий момент снял руки с рычага, щелкнул каблуками и отдал честь. – Слушаюсь, сэр!

– Очень хорошо, – Дейли Лама кивнул. – Признать свою ошибку – значит стать умнее, чем прежде.

Перкинс озадаченно наморщил лоб, но за неимением лучшего ответа опять щелкнул каблуками.

– Да, сэр.

– С этого момента вы входите и состав моего секретного спецподразделения, – заявил Дейли Лама. – Никаких контактов с вашими бывшими коллегами, и по окончании этого дела вы исчезнете с горизонта! – он бросил взгляд в сторону арестованных и добавил: – И выключите наконец защитное электронное поле.

Перкинс выполнил приказ.

Едва исчезло легкое мерцание и воздухе, как Седрик поспешил навстречу своему бывшему наставнику. В первый момент он хотел крепко прижать его к себе, но выражение лица Дейли Ламы – как всегда, бесстрастное – заставило его остановиться. Слава богу, он вспомнил, что Дейли Лама избегал любого физического прикосновения.

– Это счастье, сэр, – вместо этого сказал Седрик. – Позвольте сказать вам: вы появились действительно в последний момент.

– Знание – предпосылка счастья, – услышал он в ответ.

Седрик от волнения глубоко и часто дышал. Стоя рядом с этим человеком, он почувствовал себя, как и раньше, странно маленьким, незначительным и непонятным – чувство, причиной которого была подчиненность не физическая, а духовная.

– Я очень рад видеть вас здесь, сэр, – сказал он, широко улыбаясь. Какое облегчение он чувствовал! – Честно говоря, кого-кого, а именно вас увидеть здесь мы ожидали меньше всего…

На губах Дейли Ламы играла едва заметная улыбка, увидеть которую мог только тот, кто, как Седрик и Мэйлор, провел с ним много долгих часов. Они восприняли ее как знак их единения. Для такого человека, как Дейли Лама, это скупое проявление эмоций было равносильно бурному выражению чувств.

– Мы все ошибаемся, – изрек он, – но каждый ошибается по-своему.

Звучание этого голоса и магическая сила его слов чуть не перенесли Седрика во времена, когда он учился в академии. Он даже постарался выбраться из-под обаяния мыслей, которые пытались увлечь его туда, в ту пору: он неожиданно напомнил себе адъютанта, боровшегося с притягательной силой слов Дейли Ламы минуту назад.

– И вы действительно служите в контрразведке? – спросил он.

– Да, служу.

– А. как вы можете объяснить их присутствие? – Мэйлор указал на троих наемников у входа… – С каких пор контрразведка пользуется их услугами?

Как всегда, он был настроен более скептически, чем Седрик, не давая себе труда подумать о том, что может заронить в Перкинсе недоверие к только что обретенному шефу и подтолкнуть его к опрометчивым шагам – например, вытащить бластер и перестрелять всех.

Но Перкинс был спокоен, он даже расслабился. Он слушал их с совершенно отрешенным лицом.

– Это не наемники, а военнослужащие моего секретного подразделения, – спокойно ответил Дейли Лама. – Обстоятельства потребовали от нас этой маскировки. По нескольким причинам.

– По каким причинам? – не отставал Седрик.

Теперь, когда напряжение понемногу спадало, его все больше интересовало, какое отношение имеет Дейли Лама к делу о нападении на Луну Хадриана и к организаторам покушения, находящимся здесь, на планете Санкт-Петербург II.

– Время отвечать на вопросы еще не настало, – сказал Дейли Лама, и Седрик был рад такому нормальному ответу. – Сначала предстоит кое-что сделать.

Седрик кивнул в знак согласия. Он бы не сделал этого, если бы не доверял так сильно этому человеку, бывшему для него воплощением честности и искренности.

Дейли Лама воспринял это с одобрением и повернулся к Перкинсу.

– Проведите нас наверх, в безопасную зону, – велел он, – но так, чтобы мы не столкнулись с боевой группой посольства.

– Да, сэр.

Перкинс прошел мимо троих у входа, на которых он еще совсем недавно смотрел как на врагов, и, ни секунды не колеблясь, повел их по коридору. Теперь, когда Дейли Лама доказал свое право приказывать ему, он не подвергал его авторитет ни малейшему сомнению.

– Главное, он может выполнять какие-то приказы, – подумал Седрик. Это составляло, по-видимому, смысл жизни адъютанта.

Ни с кем не столкнувшись, они добрались до скоростного лифта и поднялись на нем в безопасную зону посольства. Перед переборкой кабинета Лафайета Перкинс остановился и смущенно пожал плечами.

– Скромность украшает, – сказал Дейли Лама. Он, казалось, знал, что означает жест Перкинса. – Но вы же не станете утверждать, что вы, личный адъютант посла, не знаете кода этих помещений.

– Если его за последнее время не изменили, – уточнил Перкинс.

– Посол загнан в угол, и сейчас он вряд ли будет думать о таких вещах, – Дейли Лама взял у одного из троих наемников свой шлем и надел его. – Если в этом помещении нас ожидает то, о чем я думаю, для меня лучше быть неузнанным, – объяснил он.

Он подал наемникам знак, по которому те встали по обе стороны переборки наизготовку. Лафайет вполне мог видеть их приближение на мониторе благодаря камере слежения и принять соответствующие меры.

– Начинайте, – это опять относилось к Перкинсу.

Адъютант повернулся к дощечке с кодом. Через секунду переборка бесшумно отъехала в сторону.

Трое в скафандрах ворвались в кабинет посла, держа лазерное оружие наготове.

Но эти предосторожности оказались излишними. У посла, сидящего перед экраном коммуникатора, даже не было оружия в руках. Когда он усидел их появление, то вскочил так быстро, что с грохотом опрокинул тяжелое кресло.

– Кто… кто вы? – спросил Лафайет с белым как мел лицом. Вытянув перед собой руки, будто так он мог удержать незваных гостей на расстоянии, он со страхом отходил от надвигающихся на него фигур в тяжелых скафандрах, пока наконец его спина не коснулась стены и отступать дальше было некуда. – Что вы хотите от меня?

– ВСЕ В ПОРЯДКЕ, – прозвучал голос одного из наемников из громкоговорителя.

Глаза Лафайета еще больше расширились, когда он увидел Седрика, Мэйлора, Кара-Сека и Перкинса, входящих в помещение вместе с Дейли Ламой.

– Перкинс? – беззвучно прошептали губы посла. – Что…

– Игра окончена, – сказал Дейли Лама. – Вы слишком долго работали против флота. Я здесь для того, чтобы вы не могли больше заниматься этим.

Лафайет открыл было рот, чтобы возмутиться, но слова застряли у него в горле. Его блуждающий в поисках поддержки взгляд остановился наконец на адъютанте.

– Перкинс! – это звучало почти умоляюще. – Почему вы ничего не сделаете?

Адъютант посмотрел на него с каменным лицом и ничего не ответил. В его глазах было презрение, скопившееся за долгие годы, презрение, которое он никогда не смел выдать.

– Перкинс! – крикнул Лафайет срывающимся голосом. – Что вы стоите? Сделайте же что-нибудь!

– Он больше ничего не сделает для вас, – сказал Дейли Лама. – Никто вам больше не поможет. Вы в конце своего пути.

Он подал знак троим в скафандрах, и те медленно стали приближаться к послу.

– Нет, я вам не дамся! – крикнул Лафайет, прижавшись к стене. – Во всяком случае, живым!

Прежде чем кто-то из троих успел дотронуться до него, он нажал ладонью на маленькую, похожую на украшение кнопку, прикрепленную к его мундиру на уровне сердца. И сразу же вокруг его груди, слегка потрескивая, заплясали голубоватые молнии.

Лафайет открыл рот для крика, но раздался только глухой стон. Посол упал на пол и застыл без движения. Молнии и потрескивания исчезли. Один из троих наемников опустился рядом с ним.

– Он мертв, – сказал он после краткого обследования.

Дейли Лама, казалось, ничего другого не ожидал. Он уже давно подошел к рабочему столу, туда, где пару минут назад сидел посол.

– Ну, теперь вы довольны? – спросил он, казалось ни к кому конкретному не обращаясь. – Вы полагаете, с его смертью все проблемы решены? Могу вас заверить: вы ошибаетесь, и очень. Ваши проблемы начинаются только теперь.

Седрик нахмурился, услышав эти слова, и начал медленно приближаться к Дейли Ламе.

– Вы ведь все видели, – продолжал Дейли Лама. – Вы не боитесь небольшого разговора? С глазу на глаз? Лицом к лицу? Хотя в нашем случае об этом трудно говорить. Вы ведь проявите понимание, если я не сниму маску. Наши шансы должны быть равными, не так ли?

Только теперь Седрик заметил, что коммуникатор на письменном столе Лафайета включен. На экране было изображение стилизованного символа с четверкой внутри.

– А что вы мне, собственно, можете предъявить? – раздался голос из коммуникатора. – Да и что вы знаете обо мне?

– Больше, чем вы предполагаете, могущественный незнакомец, – ответил Дейли Лама. – Или мне лучше называть вас «Фактор 4»? Или еще лучше – вашим гражданским именем?

Седрик видел, как Мэйлор открыл рот, чтобы задать вопрос, и жестом велел ему замолчать: Он, правда, не знал, что здесь происходит, но, во-первых, Дейли Лама знал это достаточно хорошо, и, во-вторых, Седрик чувствовал, что еще чуть-чуть – и Дейли Лама докопается до сути дела.

– Вы блефуете! – раздалось из громкоговорителя.

– Да? Вы полагаете? – спросил Дейли Лама.

– Подумайте вот о чем: можно дурачить всех людей некоторое время или нескольких людей все время, но нельзя дурачить всех людей все время.

– Что-что?.. – модулировал компьютерный голос.

– Этот контакт посла с вами по коммуникатору был предусмотрен мною. Мои люди могли, конечно, штурмовать этот кабинет сразу. Но они не сделали этого, потому что я хотел, чтобы Лафайет бежал сюда и пошел на связь с вами. Таким образом, мои люди получили возможность запеленговать место вашего нахождения. И они уже давно сделали это.

Следующая пауза была очень долгой.

– Это всего лишь ваши пустые угрозы, у вас нет ничего против меня. Совсем ничего! Вы просто хотите запугать меня. Но это вам не удастся. Сказать вам, кто вы такой? В наших глазах вы всего-навсего маленькая, ничтожная проблемка.

– Если идея попала в пустую голову, она заполняет ее целиком, потому что там нет другой, которая могла бы соперничать с ней, – сказал Дейли Лама и устало улыбнулся. – Конечно, это все пустые угрозы, «Фактор 4». И выводы будете делать вы сами, И, конечно же, пустой угрозой является то, что сейчас к вам летит эскадрилья глайдеров с наемниками на борту, чтобы арестовать вас.

– Вы… вы… – компьютерный голос превратился в сумбур. Было совершенно ясно, что компьютер не знает, что делать с получаемыми звуками.

– Ах да! – добавил Дейли Лама. – Прежде чем вы поддадитесь искушению просто прервать связь, хочу вас напутствовать. Подумайте вот о чем: маленькая проблема легко превращается в большую.

Ответа не последовало. Прошли одна–две секунды, и экран погас. Связь была прервана.

Дейли Лама без всякого перехода повернулся и пошел к выходу.

– Идемте, – сказал он. – Пора уходить.

Седрик, занятый обдумыванием только что полученной информации, чувствовал себя совершенно ошеломленным – чувство, хорошо знакомое ему из опыта былого общения с наставником.

– Минутку, – попытался задержать Дейли Ламу Мэйлор. – Разрешите нам, недостойным, быть причастным к ходу ваших великих мыслей.

Но ему не удалось задержать Дейли Ламу или сбить его с толку, Тот выскользнул из помещения, будто на незримых коньках.

– Следуйте за мной, – сказал он. – Я все объясню вам по время полета.

– Во время какого полета? – спросил ошеломленный Мэйлор. – И куда?

– Что за вопрос! – удивился Седрик, едва успевавший за ними, как и Кара-Сек и трое «наемников». – Конечно, к «Фактору 4».

– Глупость – удел неинформированного, – пожурил его Дейли Лама, как он это часто делал во время занятий. – Наш путь лежит в космопорт.

– В космопорт? – отозвался эхом Седрик. – Но почему же туда?

Он не получил ответа.

Снаружи глайдер, с который они сели, – один из трех, опустившихся на территорию посольства – был обычным грузовиком. Внутри же он оказался центром управления, до отказа набитым оборудованием, экранами и консолями. Дейли Лама опустился перед одной из консолей, его пальцы летали над клавиатурой. Шлем он снова снял.

– Центр управления вызывает ноль-контроль, – сказал он в направлении приборов. – Операция начинается. Ноль-контроль, доложите о степени готовности!

– Докладывает ноль-контроль, – раздалось из динамиков пульта. – Мы готовы.

Дейли Лама откинулся в кресле и расслабился.

– Почему мы летим в космопорт? – спросил Седрик своего учителя. Через проход он бросил взгляд вперед, где по обе стороны кабины пилота. В окнах были видны проецируемые в небе световые рекламы, вихрем проносящиеся мимо них. – Что нам там нужно?

– Потому что «Фактор 4» попытается бежать именно оттуда, – приемлемое объяснение на этот раз дал Мэйлор. – Если ему удастся уйти от наемников, летящих к нему, – и добавил, обращаясь к Дейли Ламе: – Верно?

– Почти верно – это то же, что неверно, – ответил Дейли Лама. – Наемников, летящих к нему, не существует.

– Да, но… – Мэйлор наморщил лоб. – Вы же сами ему сказали, что…

– Правдой из того, что я сказал «Фактору 4», было лишь то, что это пустая угроза, – сказал Дейли Лама. – И еще то, что выводы он будет делать сам. Но, тем не менее, я предполагаю, что в этот момент он находится на пути с космопорт. Там стоит наготове десантная шлюпка, чтобы доставить его к космической яхте. Это подготовленная им возможность бегства, если земля начнет гореть у него под ногами. А с тех пор, как вы несколько дней назад появились на этой планете, яхта находится в постоянной стартовой готовности.

Седрик встрепенулся. Слова Дейли Ламы были доказательством того, сколько беспокойства они принесли в ряды заговорщиков.

– Кто этот «Фактор 4»? – спросил он.

– Разве вы все еще этого не знаете? – Дейли Лама поднял брови. Он казался разочарованным. – После того как вы успели так много разузнать здесь?

– Ну не мучайте нас, пожалуйста, – взмолился Мэйлор. – Позади у нас несколько действительно трудных дней.

– Это Сарториус Вош, – объяснил Дейли Лама, – директор банка «Кamp;К».

Сарториус Вош! Со времени путешествия Дункербекка в мир информации они догадывались об этом, но не были до конца уверены, что это он.

– Он занимался здесь, на планете, координацией действии заговорщиков, особенно по отмыванию грязных бираниевых денег, – продолжал Дейли Лама, – и ему подчинялось множество сотрудников, одним из которых был Лафайет. Ми подозревали его уже достаточно давно. За последние несколько лет он неоднократно допускал странные нарушения служебной дисциплины. Но ничего такого, что было слишком явным и бросилось бы властям в глаза, тем более, что дальнейших сообщений о нарушениях не поступало. Но для того, кто знал, где и что нужно искать, поведение Лафайета говорило о многом.

– Например, для вас, – подсказал Мэйлор.

– Дело обстоит именно так. Мы, конечно, давно могли бы арестовать Лафайета, но это нам ничего бы не дало. Он был не слишком значительной фигурой, имевшей весьма неполное представление о целях заговорщиков. Нам нужно было дождаться, чтобы он привел нас к одному из «серых кардиналов», организаторов заговора.

– Понятно, – сказал Мэйлор, – это и произошло благодаря установлению Лафайетом связи с «Фактором 4».

– Нет, – ответил Дейли Лама, – и это, как верно заметил «Фактор 4», было всего лишь блефом. Мы взяли его след еще несколько дней назад, когда Лафайет вышел на связь с ним в первый раз. Это было сразу после славной трансляции вашего прибытия по Пе TV, Благодаря этому у нас появилось время для необходимых приготовлений.

– Центр управления, говорит глайдер-4! – прозвучал из консоли управления усиленный голос.

Дейли Лама моментально собрался, наклонился над клавиатурой и нажал одну из клавиш.

– Говорит центр управления, – сказал он, – докладывайте.

– Объект наблюдения достиг космопорта и садится в десантную шлюпку. Дано разрешение на старт.

– Хорошо, – лаконично заметил Дейли Лама. – Действуйте по плану.

Седрик сноса бросил быстрый взгляд в окно кабины пилота. Их глайдер все еще находился над мегаполисом. Им понадобятся еще несколько минут, чтобы добраться до космопорта, находящегося на окраине нескончаемого города. Глайдер, в котором они находились, не только внешне был похож на грузовой, но и летел так же медленно, а Сарториус Вош наверняка отправился в космопорт на сверхскоростном глайдере.

– Мы ни за что не прибудем вовремя, – вздохнул Седрик., – Надеюсь, ваши люди сумеют задержать старт.

– Нет, – ответил Дейли Лама. – Глайдер-4 – это пост слежения. Планом не предусмотрено брать Воша в космопорте. Напротив, пусть спокойно садится в шлюпку. Вся операция в посольстве имела своей целью, в основном, выманить лису из норы.

– Как приятно это слышать, – кисло заметил Мэйлор. – А я – то думал, её целью было наше освобождение.

– Не все ли равно, черная кошка или белая? – спросил Дейли Лама в своей неподражаемой манере. – Главное то, что она ловит мышей.

– Докладывает глайдер-4, – донеслось из динамика. – Десантная шлюпка поднимается в воздух и держит курс на космическую яхту «Антонио Бай».

– Центр управления – глайдеру-4. Вас понял. Отправляйтесь на условленное место встречи. Конец связи, – Дейли Лама откинулся в кресле и снова повернулся к Седрику и Мэйлору. – У нас еще есть немного времени. Предлагаю использовать его для некоторых разъяснений.

Ничего более приятного Седрик уже давно не слышал.

– Могу я начать с вопроса? – спросил Седрик, и когда его бывший наставник кивнул, то продолжил: – Как получилось, что именно вы занимаетесь делом о заговоре?

– Пять лет назад я по личной просьбе Сикста Байта, тогдашнего шефа службы безопасности, ушел из академии и поступил на службу в DSO, – с готовностью ответил Дейли Лама. – Многое казалось ему подозрительным, говорило о подготовке крупномасштабного заговора против Империи Сардэя. Так как он опасался, что служба безопасности уже начала разлагаться, он хотел создать из людей со стороны группу дознания, действующую секретно. Я возглавил ее. Подозрения Сикста Байта скоро оправдались, но я, к сожалению, не успел его предупредить. Он погиб в катастрофе при обстоятельствах, не выясненных до сих пор. Что-то случилось с его глайдером.

– Разрешите, я попробую угадать, что было дальше, – предложил Седрик. – Последователь Сикста Байта был из числа заговорщиков.

– Совершенно верно. Я с самого начала исходил из того, что все будет именно так. До поры до времени он был всего лишь мелкой сошкой, и вознесся он слишком высоко и слишком внезапно, чтобы все было чисто. Предположение, которое позже подтвердилось. К счастью, Сикст Вант су мел устроить так, что в компьютерах службы безопасности не было данных нашей группы дознания. Поэтому я решил работать секретно и дальше – до тех пор, пока мы наконец не будем в состоянии раскрыть подлинных руководителей заговора. Все остальное не имело бы смысла. Результаты нашего дознания или затерялись бы в колоссальном аппарате флота, или держались бы заговорщиками из аппарата под замком.

– Да, это, кажется, действительно дело очень крупного масштаба, – сказал Мэйлор, – если эти люди еще пять лет назад смогли поставить на место шефа контрразведки своего человека.

– Это намного серьезнее, чем вы думаете, – предостерег Дейли Лама. – В последние годы заговорщики систематически прибирали к рукам важнейшие ключевые посты флота, и не только флота.

– Но это же должно было обратить на себя внимание: так много людей, занимающих высокие посты, вдруг погибает и заменяется другими, совершенно новыми! – вставил Седрик. – Это же можно было легко доказать.

– Согласен, но если бы проблема упиралась только в это. Странным образом целый ряд чиновников высокого ранга, чья лояльность государству до сих пор не ставилась под сомнение, начали поддерживать заговорщиков. Среди них два министра, которых я знал лично и чья репутация в моих глазах была безупречной. Мне совершенно непонятно их поведение.

– Может быть, гипноз или имплантация? – предположил Седрик.

– Нет. Один из них достаточно долго был у нас в руках, и мы смогли его обследовать. Ничего установить не удалось, – на лице Дейли Ламы появилось едва заметное выражение горечи. – Эта акция стоила мне тогда половины моих людей. Но самого страшного удалось избежать. С тех пор заговорщики знают, что кто-то идет по их следу, но они не имеют представления, кто. Этим и объясняется то, что мои люди выглядят как наемники.

– Сколько человек в вашей секретной группе? – спросил Седрик.

– Немного. Пять подразделений. Вы же понимаете, что круг посвященных должен быть достаточно узок. Нам еще повезло: потери удалось восполнить. Новые члены группы – это люди, хорошо обученные и, что самое главное, находящиеся вне подозрений. Многие из них раньше служили в контрразведке. Нам удалось представить дело так, будто большинство из них погибло в катастрофах или пропало без вести в других мирах. Все это, конечно, согласно официальным данным. Так будет и с сержантом Перкинсом: Я думаю, он будет для нас очень ценным работником.

– Вполне возможно, – проворчал Мэйлор! Было ясно, что он не так уж расположен к адъютанту, летящему в другом глайдере этой группы. – Пока ему отдают ясные и четкие приказы, он в лепешку разобьется, но выполнит их. Но не ждите от него большего. И уж ни в коем случае – собственного мышления.

– Полагаю, я и сам в состоянии разобраться в структуре личности Перкинса, – отрезал Дейли Лама и внимательно посмотрел на них. – Я сейчас подумывал, не принять ли вас в свою команду. Несмотря на свои недостатки, вы оба были из числа моих лучших учеников. К сожалению, из-за инцидента с «Бродягой» я до сих пор не мог связаться с вами.

Инцидент с «Бродягой»! Седрик сразу понял о чем идет речь, потому что именно этот инцидент привел к аресту, осуждению и депортации его, Седрика, в бираниевые рудники. Обвинительный приговор гласил: «В условиях чрезвычайной ситуации Седрик Сайпер, дежуривший тогда на центральном посту «Бродяги», открыл огонь по своим наземным войсками».

Седрик никак не мог припомнить этого, а Мэйлор, дежуривший в той же системе на другом космическом корабле, якобы видел это своими глазами. Мэйлор дал показания на суде, согласно которым он был в решающий момент на связи с Седриком и видел на мониторе, как тот открыл огонь по своим.

На суде Седрик был уверен, что Мэйлор продался, по при их встрече несколько дней назад Мэйлор готов был поклясться чем угодно, что он говорил правду.

– Что вы знаете об инциденте с «Бродягой»? – спросил Седрик Дейли Ламу.

– Не очень много, – ответил он, – неполный, одно: этот инцидент совсем не то, чем его пытаются представить. После всего, что мне стало известно об этом, следует исходить из того, что заговорщики уже тогда вели свою игру.

– Что?! – хором воскликнули Седрик и Мэйлор.

– Когда с «Бродяги» был открыт огонь по наземные войскам, погиб высокопоставленный комиссар, который инкогнито следил за операцией. Через пару дней он был заменен другим, из рядов заговорщиков.

– Но об этом на процессе не было сказано ни слова, – запротестовал Седрик.

– Конечно, нет, – подтвердил Дейли Лама. – Заговорщикам вовсе не хотелось привлекать к себе внимание. Им нужен был козел отпущения, на которого можно было бы переложить всю вину. Ты, Седрик, и стал им.

Седрик опустил голову. Ему нужно было сначала переварить все эти новости. Он никогда бы не подумал о том, что существует связь между инцидентом с «Бродягой» и нападением на Луну Хадриана. Неужели в обоих случаях заправляли одни и те же закулисные фигуры?

Это звучало невероятно, но вдруг перестало казаться ему невозможным. У него не было причин не доверять Дейли Ламе. Он глубоко, прерывисто вздохнул. Успокоиться он сможет только тогда, когда доберется хотя бы до одного из этих мерзавцев, схватит его за шиворот и будет молотить по физиономии до тех пор, пока тот не раскроет рот и во всем не признается.

В тот момент не было ничего на свете, чего бы он желал более страстно.

– То, что вы работаете все еще нелегально, – подал голос Мэйлор, – означает, что вы пока не раскрыли подлинных закулисных вдохновителей этой грандиозной аферы.

– Верно, – подтвердил Дейли Лама, – к сожалению, пока нам не удалось этого сделать. Структура заговора слишком сложна и надежно застрахована наверху. Правда, мы выявили многих пособников и исполнителей, но нам не удалось пока подойти вплотную к руководящему составу. Но, тем не менее, мы узнали, что речь идет примерно о десятке лиц, называемых «Фактор». Однажды, полтора года назад, в наши руки чуть не попал «Фактор 2», но, к сожалению, ему удалось уйти от нас – в добровольную смерть – прежде, чем мы успели помешать ему.

– Ноль-контроль докладывает центру управления, – снова раздался голос из динамика.

– Ноль-контроль? – быстро спросил Мэйлор. – Кто это, собственно?

– Скоростной крейсер на орбите, – пояснил Дейли Лама, прежде чем повернуться к пульту управления. – Говорит центр управления. Докладывайте.

– Объект слежения пересаживается из шлюпки в яхту «Антонио Бай».

– Очень хорошо, – одобрил Дейли Лама, – держите меня в курсе дальнейших событий.

– Ну теперь-то я, по крайней мере, хоть знаю, почему вы не стали задерживать «Фактора 4» при пересадке, – Мэйлор энергично щелкнул пальцами. – Вы хотите взять его, когда он покинет орбиту Санкт-Петербурга II, потому что его арест на планете был бы слишком заметен. Верно?

– Нет, – охладил его пыл Дейли Лама, – совершенно неверно. Что толку выманить лису из укрытия лишь затем, чтобы пустить в нее пулю? Нужно проявить терпение и дождаться, пока она приведет вас к своей норе.

Мэйлор опустил голову.

– Думаю, я понимаю, что вы имеете в виду, – тихо согласился он.

– «Фактор 4» – самый горячий след, который мы когда-либо брали, – сказал Дейли Лама. – И, возможно, последний, Времени осталось очень мало. Мы узнали, что заговорщики близки к завершению реализации своего плана, Акция на Луне Хадриана кажется последней операцией подобного рода из предусмотренных ими. Уже только поэтому я остерегусь изолировать «Фактор 4» слишком рано. Я очень надеюсь, что он приведет нас прямиком к закулисным руководителям заговора. Потому что если он этого не сделает, то… – он не договорил: все было и так понятно.

– Сэр! – пилот грузового глайдера оглянулся. – Через минуту мы прибываем в космопорт.

– Приготовьте одну из площадок промежуточной посадки, прежде чем мы подлетим к нашей цели, – распорядился Дейли Лама.

Пилот кивнул и повернулся к приборной доске.

– Ноль-контроль докладывает центру управления, – раздалось в динамике. – Пересадка закончена. «Антонио Бай» покидает орбиту и начинает полет. По-видимому, яхте предстоит рывок через гиперпространство. Информация с борта яхты передается.

Дейли Лама отреагировал на сообщение скупым подтверждением его получения.

– Это и есть те самые приготовления, о которых вы говорили? – спросил Седрик.

Во взгляде Дейли Ламы он прочел нечто, похожее на признание.

– Да, – ответил он, – мы депонировали в центральную систему яхты свой передатчик, информирующий ноль-контроль обо всем, происходящем на борту «Антонио Бай». Поэтому мы знаем все о маршрутах «Фактора 4». А кроме того нам удалось заслать на яхту своего человека.

Глайдер приземлился на одной из посадочных площадок здания посольства. Пилот выключил двигатель.

Седрик отметил это с удивлением. Он не понимал, что им здесь нужно, и решил спросить Дейли Ламу.

– На полосе взлета нас ожидает десантная шлюпка, которая доставит меня и моих людей к скоростному крейсеру, – Дейли Лама снова переводил взгляд с одного на другого, а на этот раз и на третьего – Кара-Сека. Йойодин молча сидел сзади с совершенно безучастным выражением лица, хотя Седрик наверняка знал, что тот ловит каждое слово. – А наши пути расходятся.

Для Седрика Сайпера это было как гром среди ясного неба. Сюрприз был слишком неожиданным и горьким.

– Что? – Мэйлор недоверчиво уставился на Дейли Ламу. – Но я думал, что вы, что мы… я имею в виду… вместе.

– Я тоже так думал! – энергично поддержал его Седрик. – У меня тоже создалось такое впечатление.

Дейли Лама мягко покачал головой.

– К сожалению, это невозможно, – сказал он. – Наша операция слишком близка к завершению, чтобы я мог взять в группу новых людей.

– Но вы же сами сказали, – протестовал Седрик, – что подумываете о том, чтобы принять нас в свою команду. Сейчас вы можете сделать это. Почему же вы не хотите?

– Я говорил так в другое время и при других обстоятельствах. Сейчас изменилось и то и другое. Можете мне поверить: лучшее, что вы сейчас можете сделать, – это уйти на дно, исчезнуть с горизонта.

Седрик впервые в жизни усомнился и правильности решения Дейли Ламы, но чувствовал, что переубедить его невозможно.

– Ах да! У меня для вас кое-что есть, – сказал Дейли Лама. – Это нашли мои люди в посольстве, я догадываюсь, что это ваше, – он достал из ящичка несколько предметов и передал им. Это были три кусочка бирания, которые они отрезали от самородка, их оружие, куча кредитных карточек, которые у них перед арестом были при себе. Принимая все это, Седрик показался себе предателем по отношению к себе самому. – Приличное состояние вы носите с собой. Этого вполне достаточно, чтобы найти надежное убежище. А вот это должно еще немного облегчить наше положение.

Он достал из ящичка стопку идентифицирующих карточек, выбрал две из них и подал им.

– Это не подложные документы, а подлинные, прямо с фабрик-изготовителей Империи. Карточки выдержат любую специальную проверку. Вам нужно будет только наклеить на них свои фотографии, но, я думаю, это будет несложно. Здесь найдете фотоателье на любых задворках, – Дейли Лама показал на Кара-Сека: – Что же до него, я, к сожалению, не могу помочь.

– Монсерат, – прочел Мэйлор имя на своей карточке, в его интонации еще явственно сквозило разочарование от того, что Дейли Лама не берет их с собой, – Арамис Монсерат.

Седрик повертел маленькую карточку в руках. Клаудио Портос – так его теперь звали. Не очень-то благозвучно, но не в этом дело.

– Арамис и Портос, – произнес Мэйлор, когда Седрик назвал свое имя. – Двое из трех мушкетеров – какой полет фантазии! А Кара-Сек будет у нас Атосом или д’Артаньяном?

Седрик ошарашено посмотрел на Мэйлора. Он и не знал, что его бывший друг интересуется доисторической литературой. Ему это тоже показалось шуткой, которую позволил себе Дейли Лама, но он не дал эмоциям отразиться на своем лице.

– Я бы предпочел оставить свое имя, – без следа юмора заметил Кара-Сек.

– Ноль-контроль докладывает центру управления, – прервал его голос из громкоговорителя. – «Антонио Бай» только что исчез в гиперпространстве. Передача данных без помех закончилась. Пункт прибытия яхты – астероид Бетамакс, центр звездного города Стар Сити…

– Стар Сити! – воскликнул Мэйлор. – Резиденция Сандары! Так «Фактор 4» бежит туда!

Дейли Лама кивнул, соглашаясь.

– Мы уже некоторое время подозревали Сандару, предполагали, что она имеет отношение к нападениям на бираниевые рудники, – пояснил он. – Но до сих пор мы не располагали конкретными доказательствами. Я думаю, она приведет нас к истинным заправилам этой грязной игры, – наступила серьезная пауза. – А теперь ступайте. Мне нужно на скоростной крейсер, чтобы начать преследование.

Седрик снова возмущенно затряс головой.

– Вы не можете просто так выбросить нас, – проникновенно сказал он еще раз. – Но если уж не можете взять нас собой, так хоть помогите освободить Шерил и Набтаала.

Он поймал боковой взгляд Мэйлора, говоривший о том, что он давно забыл о них обоих. По лицу Дейли Ламы еще прежде, чем тот начал говорить, он понял, каков будет ответ.

– Эту просьбу я, к сожалению, выполнить не могу. Вы сами увидите, что это наиболее правильное решение вопроса, – мягко, увещевающее сказал Дейли Лама. – Что же касается обоих ваших друзей, их давно уже нет на Санкт-Петербурге II.

– А где же они? – медленно спросил Мэйлор.

– «Фактор 4» взял их с собой, на борт своей десантной шлюпки.

– Это значит, что они вместе с ним на пути в Стар Сити.

– Верно, – подтвердил Дейли Лама. – Не беспокойтесь за них. Я сделаю все, что смогу, чтобы помочь им, – он нажал на кнопку, и переборка глайдера открылась достаточно ясный знак того, что их присутствие дальше нежелательно. – Мы еще увидимся, если судьба захочет этого. Может быть, довольно скоро. Когда все закончится, я разыщу вас. А теперь ступайте и воздержитесь от опрометчивых шагов. Вы же знаете: любая задача, за которую мы хватаемся обеими руками: захватывает нас самих! – он еще раз серьезно взглянул на них. – Я уверен, вы сделаете то, чего я от вас ожидаю!

Седрик кивнул преданно и разочарованно. Он чувствовал, что должен сказать что-то, но не знал что и промолчал.

Они с Мэйлором вышли из глайдера, и, когда аппарат исчез из виду, у Седрика было такое чувство, будто его выставили.

– Так оно и есть, – хмуро констатировал Мэйлор. – Приехали.

Седрик ответил не сразу.

– Я не знаю, что у тебя на душе, но я не собираюсь сдаваться.

– Ах да! – съязвил Мэйлор. – А что ты собираешься делать? Есть единственная дорога, и ведет она в Стар Сити.

– Знаю. А почему бы нам не слетать туда и не осмотреться там?

– Но как? Ты же знаешь, как этот астероид охраняется! А у нас нет даже его координат.

– Я считаю, что не такое уж невозможное дело – раздобыть эту информацию, – заявил Седрик. – Эта Сандара часто дает приемы, и ее гости умудряются добраться до нес.

– Даже если бы мы располагали необходимой информацией, вряд ли бы нам удалось зафрахтовать космический корабль и свалиться ей как снег на голову. Ты представляешь, как скоро нас вышвырнули бы? Если бы до этого нам вообще позволили приземлиться, Без приглашения это, пожалуй, вообще невозможно.

Седрик потер подбородок.

– Приглашение, – промурлыкал он. – Это очень неплохая мысль.

– Я предчувствую недоброе, – забеспокоился Мэйлор. – Ты выглядишь так, будто у тебя появилась идея.

– Тебе это не нравится?

– Не нравится. И я скажу тебе почему. Мне не нравится это, потому что каждый раз, когда тебе в голову приходит очередная идея, через некоторое время мы с гарантией сидим в… ты сам знаешь, что я хочу сказать.

Седрик ничего не ответил. Он смотрел отсутствующим взглядом вдаль, на взлетную полосу, где как раз поднималась в воздух десантная шлюпка Дейли Ламы.

– Ну так что, – нетерпеливо спросил Мэйлор, – есть у тебя идея или нет?

– Да, – ответил Седрик. – Думаю, мне пришла в голову неплохая идея.

Мэйлор закатил глаза.