"Поединок" - читать интересную книгу автора (Лосев Владимир)Глава десятая.Кросен стоял перед небольшой вывеской и задумчиво рассматривал золотистые буквы. На вывеске было написано… «Предсказание судьбы - 100 монет. При несовпадении предсказания с реальными событиями деньги возвращаются. Возвращение удачи - 500 монет. Другие услуги с применением черной и белой магии оплачиваются по отдельному тарифу. Гадалка в пятом поколении, используются все известные способы. По особому тарифу тайные гадания». Пока Кросен рассматривал вывеску, мимо него в дом зашло несколько женщин, а потом подкатил огромный лимузин, и оттуда выскочили двое телохранителей. Они настороженно посмотрели на Кросена, и он на всякий случай отошел в сторону. Только после этого один из телохранителей, продолжая пристально и недоверчиво смотреть на Кроссена, открыл нехотя заднюю дверь автомобиля, и оттуда вылез высокий хмурый мужчина. Он, не оглядываясь по сторонам, быстро прошел к двери, на которой висела вывеска, и зашел внутрь. Через несколько минут оттуда выпорхнули женщины и быстро пошли по улице о чем-то возбужденно переговариваясь. А спустя пол часа вышел и мужчина, он с тем же хмурым выражением лица сел в лимузин, и машина уехала. Кросен постоял ещё немного, потом полез в карманы и достал деньги, он долго с грустью смотрел на последние мятые купюры, потом решительно направился к двери с красно-золотистой вывеской. Он вошел в небольшую приемную. За столом сидела небольшая девчушка и пересчитывала деньги. Денег было много, и девчушка довольно улыбалась. Кросен вздохнул и спросил. – Здесь принимает гадалка? Девочка подняла голову и несколько мгновений внимательно рассматривала его, на лице её сменилось несколько разных выражений, потом понимающе кивнула головой в сторону закрытой двери. Кросен достал деньги. – Это сюда? - спросил он, протягивая деньги. Девчушка вздохнула вслед за ним и отрицательно помотала головой, потом выразительно показала на дверь. – Ты - немая? - спросил Кросен с сочувствием. Девчушка презрительно усмехнулась и снова кивнула головой в сторону двери. Кросен пожал плечами и открыл дверь. В комнате царил полумрак, окна были зашторены, горела только одна настольная лампа. За большим столом сидела красивая черноволосая девушка и небольшой пилкой обрабатывала ногти. Кросен тихо откашлялся. – Я бы хотел узнать своё будущее. – Садитесь, - у девушки был мягкий и теплый голос. - Вы пришли туда, куда надо. Кросен вздохнул и сел. – Видите ли, - начал он, - я остался без работы… – Вижу, - остановила его девушка взмахом руки с зажатой пилкой, - я же гадалка. Кроме того, я вижу много других плохих событий в вашей жизни. Вашу неудачную любовь, ваши безуспешные попытки получить образование, ну и многое другое, о чем вы, наверно, не захотите говорить… Кросен понурил голову. – Да, это так и было. Скажите, пожалуйста, может быть, мне всё-таки когда-нибудь повезет? - спросил он хриплым от волнения голосом. - И что мне для этого нужно сделать? Кросен сразу и бесповоротно поверил девушке, она назвала те события его жизни, которые он действительно считал важными для себя и своей безнадежной судьбы. Девушка неопределенно пожала плечами. – Может быть, и повезет… Вам гадать на картах, или на костях, это старинное африканское гадание, или на кофейной гуще? Кросен смущенно пожал плечами. – Я не знаю, денег у меня совсем немного, - он полез в карман и достал смятые деньги. - Здесь всего полсотни, больше у меня ничего нет. Он замолчал, глядя, как у девушки гневно расширяются зрачки. – Она не взяла у вас деньги? – Вы спрашиваете об этой маленькой немой девочке в приемной? - спросил Кросен. - Она мне просто показала рукой на дверь… Девушка хмуро вздохнула, её лицо напряглось. Дверь в комнату открылась и вошла девочка, она подошла к девушке и посмотрела ей в глаза. Кросену показалось, что между ними состоялся какой-то диалог потому, что у них обоих на лицах быстро менялись выражения. Сердитое лицо девушки постепенно становилось задумчивым и печальным, а раскрасневшееся лицо девчушки понемногу бледнело. Потом девчушка резко повернулась и ушла обратно в приемную, с наслаждением хлопнув дверью. Девушка задумчиво посмотрела ей вслед и вздохнула. Этот молчаливый диалог произвел на Кросена ещё большое впечатление, он решил для себя, что в первый раз он пришел туда, куда нужно и, что если вообще ему можно помочь, то это произойдет только здесь. – Это ваша сестра? – Нет, - рассеяно ответила девушка, продолжая о чем-то сосредоточенно думать. - Это маленькая злобная ведьма из другого рода. – Злобная? – А какая же еще? Самая злобная и есть, и упрямая к тому же. Одно только плохо, я её люблю. Девушка перевела свой задумчивый взгляд на Кросена. – Вы ей понравились, поэтому она не захотела брать у вас деньги. – Почему? - удивился Кросен. - Это честные деньги, я их сам заработал. – Может быть, поэтому и не взяла, - девушка недовольно покачала головой. - У вас плохое будущее, и это ваши последние деньги. Вам надо не предсказание покупать, а удачу… Кросен растерянно развел руками. – К сожалению, у меня нет денег даже на предсказание, не то, что на удачу! – Вижу! - сердито буркнула девушка. - Я же гадалка, я всё вижу. Я только не понимаю, как можно быть таким дураком? – Вы про меня? - растерялся Кросен. – А про кого же ещё? - раздраженно отозвалась девушка. - Что здесь есть кто-то ещё мужского пола? - Она вздохнула и недовольно посмотрела на Кросена. – Ваша жизнь, это просто какой-то кошмар. Вам много раз давался шанс, вы могли неоднократно изменить свою судьбу, и не сделали этого только потому, что боялись перемен. Боялись того, что новое будущее будет ещё хуже, чем ваше настоящее… Ваше будущее почти безнадежно потому, что безнадежно трусливы вы. И самое главное это то, что почти исчерпаны все ваши нереализованные возможности. Скажите мне, как небеса будут вам помогать, если вы отвергаете их помощь? Кросен печально пробормотал. – Я, действительно, немного робок… Девушка снова вздохнула. – Вряд ли, это можно назвать робостью, это самая настоящая трусость. Ладно, идите, денег мы у вас не возьмем. Когда разбогатеете, принесете… Кросен кивнул головой и пошел к двери, взявшись за ручку двери, он внезапно повернулся и жалобно попросил. – Но, если вы не хотите давать мне полное предсказание, то хотя бы скажите, что меня ждет в ближайшее время. – Одно дерьмо тебя ждет, - тихо проворчала про себя девушка, потом неохотно добавила. – Если ты, когда к тебе подойдет пожилой мужчина и попросит тебя оказать ему небольшую услугу - откажешься, то вообще больше к нам не приходи. Никогда! Это твой последний шанс! Кросен недоуменно посмотрел на неё. – Это что, ваше предсказание? Девушка грустно рассмеялась. – Если бы не Кроха, я бы не стала тебе даже этого говорить. Я очень не люблю трусов, у нас даже пятилетние дети смелее тебя! Кросен недоуменно пожал плечами и вышел. В приемной уже сидело несколько женщин, Кросен испуганно посмотрел на них, возможно, они услышали то, что сказала гадалка. Но на него никто не взглянул, только девчушка, оторвавшись на мгновение от красочного женского журнала, который она листала, ободряюще ему подмигнула. Кросен вышел из дома и медленно побрел по улице. «Даже гадалки не хотят со мной разговаривать, - тоскливо подумал он. - Неужели все настолько плохо во мне и моей судьбе?» Тося сидела на заседании комиссии муниципалитета. Рассматривались вопросы финансирования многочисленных отделов и подотделов, в том числе и детского дома. Тосе было невыносимо скучно, но посещать подобные мероприятия давно стало её обязанностью. В какой-то момент она отвлеклась от созерцания очередного докладчика и унеслась мысленно в детский дом. Тося сурово отчитала Кроху за то, что она заставила Кира заняться лечением Бомса, считая, что это просто очередная её шалость. Но Кроха пошла в школу, и её власть над ней была сейчас ограничена. А Кир по каким-то своим причинам не остановил детей, он находился с ними рядом, как всегда невозмутимый и спокойный, и его мысли были скрыты от всех. – Простите, - неожиданно услышала она голос рядом. - Вы - директор детского приюта для дефективных детей? Тося недоуменно повернула голову, на неё пристально смотрел молодой человек. Она улыбнулась, вглядываясь в его мысли. В них была положительная оценка её внешности, желание познакомиться поближе, и некоторый странный интерес, природу которого она понять пока не могла. Тося вежливо кивнула головой. – Это не совсем так, я всего лишь экономка, завхоз и многое другое. – Я работаю не так давно в этой сфере, и я чувствую, что у меня катастрофически не хватает опыта. Может быть, вы мне кое-что расскажете после заседания за обедом? Тося с милой улыбкой кивнула головой, и тяжелым вздохом встретила очередного докладчика. Кир спустился на первый этаж и зашел в небольшую комнату. Кроха, которая дожидалась его у дверей вошла вслед за ним и закрыла дверь на ключ. Кир недовольно поморщился. – – – – Кир беспомощно развел руками и оглядел комнату. За столом сидела Нора, а рядом, стараясь быть незаметным, Бомс. Кир подошел к нему и взял его на руки. – Я постараюсь тебе помочь, малыш. Постарайся перебороть свой страх, иначе у нас ничего не получится. Бомс робко улыбнулся. – Я не этого боюсь. Мне страшно, если вдруг наоборот получится, и люди станут реальными, а не серыми безликими тенями… Кир с трудом выдавил из себя ободряющую улыбку. – Все боятся перемен и чего-то нового в своей жизни, они думают, что новое будет хуже, чем то, что у них было. Ты так же думаешь? Бомс грустно кивнул головой. Кир вздохнул и сел на стул, Бомса он посадил рядом с собой. – Не бойся, малыш, обещаю тебе, что будет не хуже. Бомс поерзал на стуле, потом доверчиво прижался к нему. Кир оглядел всех и ободряюще улыбнулся. Он положил руки на стол, они задрожали, он усилием воли подавил дрожь и смущенно улыбнулся. Кроха подошла к нему, обняла его и легко поцеловала в щеку. Кир погладил её по волосам. Кроха возмущенно фыркнула. Он устало посмотрел на девочек и тихо сказал: – Мы должны соединить руки на столе, чтобы энергия текла свободно, а Бомс положит мне руку на колено. Всем всё ясно? Кроха и Нора согласно кивнули головами и положили свои детские ручонки на его кисти лежащие на столе. – Без моего разрешения никто не должен убирать руки, даже если вам очень захочется в туалет, или вдруг где-то сильно что-то зачешется… Пока ещё всё это можно сделать Нора испуганно убрала руку и почесала колено. – Ну что ж, начнем. Кир закрыл глаза и слился с мозгом Бомса. Сначала он успокоил его, потом стал, не спеша, обследовать пораженное место. От правого глаза он отказался сразу, тот представлял собой огромное черное пятно. Даже если бы ему удалось его подлечить, то Бомс все равно бы не смог поддерживать долгое время нужный энергетический режим, необходимый для окончательного излечения. В левом глазу пораженное место было намного меньше, и здесь чернота занимала небольшое пространство, а остальная область была серой. Здесь болезнь ещё не победила, но это было только вопросом времени. Кир тяжело вздохнул. Ничего нового он для себя не увидел, всё это он знал давно. Все проблемы были в том, что энергетика Бомса только начала улучшаться, и до здорового уровня было ещё далеко. Кир выругался про себя. Кроха рассмеялась. Он недовольно покачал головой и попытался мысленно объяснить Бомсу, что он должен делать. Мальчик понял сразу, и Кир теперь стал выступать только в роли огромной аккумуляторной батареи, продолжая следить за тем, что происходит в организме Бомса. Ручеек соединенной сверкающей энергии стал вливаться в черное пятно, оно принимало её в себя и не изменялось. Так прошло три часа, и когда ни у Кира, ни у девочек почти не осталось сил, оно едва начало сереть. Кир почувствовал, как стали холодеть руки девочек, он выругался и мысленно произнес. Он отодвинул от себя их ледяные руки. Кир вздохнул, он тоже начал чувствовать, как начала холодеть то колено, на котором лежала рука Бомса. Он один не успевал воспроизводить энергию, так нужную Бомсу. Внутренне он уже был готов смириться с поражением. Он печально взглянул на напряженное лицо мальчика. Черное пятно понемногу серело, но у него уже не было сил, чтобы закончить лечение. Кир вздохнул, чувствуя внутреннее опустошение и усталость. Неожиданно он ощутил, как чья-то энергия начинает наполнять его. Кир мысленно кивнул головой. Черное пятно стало меньше, потом оно все стало серым. И, наконец, серое пятно начало розоветь. Еще через час Кир сбросил со своего колена руку мальчика и встал, тяжело опираясь на стол. Он устало провел рукой по лицу Бомса. – Теперь спи. Когда ты проснешься, ты сможешь уже что-то в этом мире увидеть. Но для того, чтобы ты вылечился окончательно, нужно, чтобы ты продолжал расти и набирать энергию. Теперь ты сам сможешь себя лечить, ты уже знаешь как. Брок и Грук, которых он мысленно позвал, вошли в комнату, подхватили мгновенно заснувшего мальчика на руки и унесли в его спальню. А он сам, тяжело шаркая ногами от слабости, побрел к своему кабинету. Кир зашел в кабинет и рухнул в кресло. Ему показалось, что он заснул раньше, чем его тело коснулось кожаной обивки. И сны его были ужасны. Ему снились какие-то люди с оружием в руках, они стреляли по нему, а он пытался спасти Тосю от какой-то беды. Но у него ничего не получалось, одна пуля пробила ему плечо, другая ногу. Он упал за ствол дерева и стал ждать смерти… Кросен возвращался домой после долгого стояния в очереди в бюро по трудоустройству. Ему выплатили небольшое пособие и назначили следующий срок, когда он должен будет придти. Работы для него не было, как и надежды её получить. Он шел по знакомым улицам, тоскливо размышляя о своей неудачливой судьбе. Про гадалку он старался не вспоминать потому, что она назвала его трусом. Кросен с горечью понимал, что это правда. Ему и так казалось, что все прохожие видят надпись «неудачник и трус», начертанную крупными буквами у него на лбу. Он, тяжело вздохнув, остановился и, нашарив в кармане смятую полупустую пачку сигарет, закурил, разглядывая улицу и спешащих куда-то людей. – Молодой человек, - неожиданно услышал он за своей спиной. Кросен насторожено обернулся. Перед ним стоял невысокий старичок опрятно, хоть и небогато одетый, тяжело опирающийся на трость. – Простите меня, - продолжил старик. - Мне трудно двигаться, а мне к моему несчастью срочно нужно оказаться в другом районе города. Я пытался поймать такси, но, похоже, что сюда они не заглядывают. Кросен понимающе усмехнулся. – Да, этот район они объезжают. Это-район бедноты, а это значит, что он небезопасен, да здесь и нет богатых клиентов, которые могут позволить себе ездить на такси. А как вы-то здесь оказались? Старик взглянул на него с лукавым любопытством. – Я вижу, что вас заинтересовала моя скромная персона. Кросен смутился. – Да нет, извините. Конечно, это ваше дело… Я бы хотел вам помочь, но у меня… Что-то его остановило, его язык перестал ему повиноваться. Он хотел сказать, что у него много дел, чтобы старик от него отвязался. Ему в его сегодняшнем настроении совсем не хотелось никуда идти, и больше всего сейчас ему нужен был его старый потрепанный его долгим лежанием диван и телевизор. И тут него вдруг всплыли в голове слова гадалки. Что-то она говорила об этом пожилом человеке? Что она сказала – Хорошо, я постараюсь помочь вам. Подождите меня здесь, я найду вам такси. Кросен решительно зашагал по улице, потом неожиданно быстро вернулся. – Вон там небольшое кафе, - выговорил он, смущенно улыбаясь. - Посидите, подождите меня, выпейте чашечку кофе, или чего-нибудь покрепче. Я вас до него провожу, район у нас, действительно, неспокойный. Вы должны понимать, много молодых ребят, у которых нет работы, поэтому они развлекаются тем, что пристают к тем, кто не может за себя постоять. Грабежи и разбой становятся обычным способом зарабатывать деньги, когда других способов просто нет. – Я понимаю, о чем вы мне рассказываете, - улыбнулся старичок. - Я и сам не всегда был обеспечен. Кросен взял старика под руку и отвел его в кафе. Он посадил его за столик и кивнул головой хозяину. – Теперь вас здесь никто не тронет, хозяин - мой приятель. Старичок улыбнулся. – Вы чрезмерно любезны и внимательны, сейчас редко встретишь подобных людей. Я вам благодарен, хоть вряд ли нуждаюсь в такой заботе. Я сам вырос в этом районе, правда, тогда он был совсем другим. А оказался здесь потому, что проведывал своего старого товарища. Кросен кивнул головой. – Конечно, вы правы. Может быть, и не стоило вас так оберегать, но я это сделал потому, - тут Кросен задумался. - Сказать по честному, я и сам не знаю, почему я решил, что вам нужна моя помощь. Но уж давайте я сделаю всё так, как уже решил. Он вздохнул и торопливо вышел из кафе. Такси он сумел поймать только в трех кварталах отсюда. Водитель долго упирался, отказываясь ехать в этот район, действительно у него была очень дурная слава, только десятка, которую Кроссен достал из кармана, решила дело. Кроссен с сожалением смотрел, как они исчезает в кармане таксиста, на них он бы смог прожить несколько дней. Старичок, увидев такси, поблагодарил его и спросил, где он при случае сможет его найти. Кросен смущенно улыбнулся. – Хозяин кафе знает, кто я и где живу, но искать меня ни к чему. Вряд ли, я чем-то ещё смогу вам помочь, кроме вот такого же пустяка. Старичок внимательно его ещё раз осмотрел, словно запоминая, и подал ему на прощанье руку. Кросен пожал сухую крепкую кисть, и старик уехал. Домой он вернулся в ещё более скверном расположении духа, потому что впереди его ждало несколько дней вынужденного поста. Самое смешное, что он сам не знал, зачем он это сделал. А может быть, просто сошел с ума? Дни шли за днями, а обещанное чудо так и не произошло… Жизнь продолжалась такая же неопределенная и унылая… Тося с любопытством взглянула на молодого человека. – Так что вы хотели от меня услышать? – Меня зовут Грэхем, друзья называют Гремом, поэтому и вы зовите меня так, мне кажется, мы подружимся… Тося снова попробовала увидеть мысли этого человека, но увидела только себя, столик и ощутила небольшой голод. Она пожала плечами. – Хорошо, пусть будет так, Грем. Молодой человек широко улыбнулся. – У вас очень сложное хозяйство, дети, питание, одежда. Каждый день много всевозможных проблем, чем накормить, где взять деньги на одежду, которая на детях просто горит… Меня очень интересует, как вы решаете финансовые проблемы, муниципалитет выделяет нам так мало средств, что их не хватает даже на самое необходимое… Тося пожала плечами. – Конечно, эти проблемы есть и у нас. Денег всегда не хватает, но у нас есть хорошие спонсоры, которые приходят к нам на помощь в трудную минуту. – Такие, как «хитрая лиса Берг»? Тося насторожилась, она снова внимательно вгляделась в мысли этого человека, но там были видны только мелкие поверхностные мысли о еде, о ней самой, хоть и довольно приятные, но все это ничего не говорило о его странном интересе. Она недовольно покачала головой, и ещё раз пожалела о том, что в своё время мало училась чтению чужих мыслей, ей это тогда было просто неинтересно. Ещё что-то ей подсказывало, что интерес Грема далеко не случаен, что-то стояло за этими словами, но что, она по-прежнему пока понять не могла. Тося мысленно обратилась за помощью к Ориону. Но он её не услышал так же, как и все остальные к кому она попробовала обратиться. Весь детский дом, не отрываясь, следил за тем, как Кир пытается вылечить Бомса. У Тоси совершенно испортилось настроение, в то время как все развлекались, она вела трудный и, похоже, очень опасный разговор. «Ну, что ж, раз я не могу услышать его мысли, - подумала она с тяжелым вздохом. - Попробую его разговорить, может быть, он проговорится, почему его так интересуют наши взаимоотношения с Бергом». – Господин Берг очень хороший человек, он очень растрогался, когда увидел наших больных детишек, - произнесла она с милой улыбкой. Молодой человек ответил с нескрываемой иронией. – Растрогался так, что его люди своими головами разнесли стеклянную дверь… Или это произошло немного раньше? В последний раз у вас уже была другая дверь, такая же, как в хорошем банке… «Вернусь в детский дом и всех поубиваю! - подумала Тося. - Только за то, что когда мне нужна помощь, я никогда её не получаю…» Она удивленно и немного наивно раскрыла глаза. – Так вам и это известно? Похоже, что вы очень внимательно следите за тем, что происходит в нашем детском доме. То о чем вы только что рассказали, произошло совершенно случайно, они просто были немного неуклюжи, да и дверь была не очень надежна. Сейчас мы, действительно, поставили новую дверь, чтобы больше такого не могло снова произойти… Молодой человек улыбнулся. – Я знаю, с новыми пуленепробиваемыми стеклами… – Кто вы? - спросила Тося сурово. - Ваши вопросы говорят о том, что вас интересуют совсем не вопросы финансирования, а нечто другое. Репортер, или вы всё-таки из какого-то правительственного учреждения? Грем криво усмехнулся. – А кем бы вы хотели, чтобы я оказался? Директор вышел из своего кабинета, санитары, как всегда торчащие в приемной, испуганно вскочили со стульев. Грязная тряпка, которой они снова перекидывались, упала на пол. На этот раз ботинки не пострадали, поэтому директор только досадливо махнул рукой. Грук стряхнул с лица воду, лицо у него было обиженным, грязные полосы придали ему жуткий шарм, он был вполне готов к тому, чтобы сниматься в одном из фильмов ужаса, которые заполонили телевизионные экраны. – Я собираюсь сделать обычный обход, - проговорил директор немного хмуро потому, что всё ещё ощущал слабость после всего, что на него в последнее время свалилось. - К моему приходу, я надеюсь, здесь будет порядок. Санитары дружно закивали головами. Директор вышел из приемной, а они затопали за ним, словно и не слышали его последней фразы. Директор тяжело вздохнул, но промолчал. После того случая, как на дом напали бандиты, санитары никуда не отпускали его одного. В коридорах, как обычно днем было пусто. В школе шли занятия, а младшие должны были развлекаться в комнате досуга, естественно, кроме одиночек, которые всегда нарушали порядок. Одного такого директор заметил около женской душевой, малыш задумчиво дергал запертую дверь. Его лицо показалось знакомым, но кажется в прошлый раз, когда он его встречал, его глаза были закрыты бельмами. Теперь один глаз у мальчика почти полностью очистился и смотрел на него со странной заинтересованностью. Или тогда он разговаривал с другим малышом? – Стой! - приказал директор. - Ты знаешь, что в женские душевые заходить нельзя? Малыш задумчиво почесал в затылке и сказал. – Ты - «дир»! – Да, я действительно, директор этого заведения. А ты кто? Малыш засмеялся. – Ты неплохо выглядишь, «дир»! Болезнь прошла? – Может быть, продолжим разговор в моем кабинете? Мне кажется, что ты нарушаешь дисциплину в детском доме тем, что пытаешься попасть туда, куда нельзя. Малыш отрицательно покачал головой. – Ты забыл, «дир», - что ты не можешь никого из малышей водить в свой кабинет, таким было моё желание. - Мальчик приосанился и с некоторой суровостью взглянул на директора. – Ты знаешь закон и наказание за нарушение закона! – Я вспомнил тебя, - улыбнулся директор. - Ты подходил ко мне, когда я был в зимнем саду. Малыш недовольно покачал головой. – Нужно говорить на священной земле… – Тогда я был слабым после болезни, - продолжил директор. – После укуса ядовитой гидры, - поправил мальчик. - Старшие говорят, что нельзя обманывать самого себя, это опасно. Можно заблудиться в выдуманном мире и никогда не вернуться обратно. – Так ты ещё и философ. Малыш покачал головой. – Иди своей дорогой, «дир», не мешай мне думать. Директор укоризненно покачал головой. – По моему мнению, ты не думаешь, а пытаешься проникнуть в женскую душевую. Мальчик вздохнул. – Ты плохо обо мне думаешь, «дир». Я не пытаюсь проникнуть туда, я там уже был. А теперь я размышляю над планом мести за то, что мне там устроили. У меня до сих пор в ушах стоит их визг. Похоже, девчонки решили, что я не кот, а какое-то чудовище, вроде тебя… – Надеюсь, твоя месть не будет слишком жестокой, - улыбнулся директор. - Я этого не могу позволить. – Надеяться ты можешь, - милостиво разрешил малыш. - А что будет, я пока сам не знаю, ты прервал мои размышления на самом интересном месте. Директор рассмеялся. – Хорошо, малыш, я не буду тебе мешать, но я считаю, что лучше бы тебе присоединиться к другим малышам. И возможно заняться другими более развивающими и полезными для тебя играми. Мальчик удивленно посмотрел на меня. – Ты сказал более развивающие игры? А ты сам-то когда-нибудь там был? Я вижу, что нет, иначе ты бы этого не сказал. Я предпочту умереть от скуки здесь, чем там. Директор пожал плечами и пошел дальше. Эту словесную дуэль он проиграл. Ему показалось, что санитары что-то сказали малышу, потому что он с интересом посмотрел на закрытую дверь, а потом на кладовку, где у нас хранился разный инвентарь. Но возможно, что ему это показалось… Немые могут говорить только на языке жестов, а руки санитаров висели плетями вдоль тела. Он хмыкнул и свернул в следующий коридор. На душе почему-то стало теплее и как-то более радостно. «Вот ради таких малышей, я должен быть здесь, - подумал он. - Ему немного лет, но как он забавно рассуждает! Он явно в будущем станет интересным и умным человеком». «Этот «дир», - подумал Бомс, глядя вслед директору, - жуткий зануда. Интересно, для чего его здесь держат старшие?» Он взглянул на кладовку. А санитары правы, из тряпки и ведра можно сделать очень забавную и неприятную для этих глупых девчонок оказию. А «дира», наверно, держат в назидание для того, чтобы мы не выросли такими же нудными, как он. Бомс открыл дверь кладовки и ещё раз осмотрел всё, что там находится. Глаза его лукаво заискрились… А ведь тут много ещё чего есть… Значит, девчонки, когда я был слепой, мне можно было заходить в любое место, а теперь нельзя? Ну что ж, теперь вы узнаете, как боевой кот борется за своё право ходить там, где ему вздумается… Грем улыбнулся. – В моем интересе нет ничего странного. Просто эта история наделала много шуму, об этом писали в газетах, а интервью с вашим бывшим директором даже показывали по телевизору. Особенно много рассказывалось о том, как господина Берга вынесли из вашего дома на руках… Тося пожала плечами. – Вы знаете, у нас довольно странные дети. На неподготовленных людей их внешний вид часто производит просто шокирующее впечатление. У нас же скорее больница, приют, чем обычный детский дом. Вероятно, поэтому у господина Берга стало плохо с сердцем. Грем иронично усмехнулся. – Но насколько я знаю, у вас есть подготовленные врачи в штате. Впрочем, господин Берг и впоследствии не обращался к врачам. И, мне почему-то думается что, вряд ли существует что-то на свете, способное его расстроить… – Простите, - твердо прервала его Тося. - Мы никогда не обсуждаем наших спонсоров. Мы им благодарны за то, что они для нас делают, нам этого вполне достаточно! А вы так и не ответили на мой вопрос, кто вы? Молодой человек снисходительно пожал плечами. – Как вам будет угодно, но я бы ещё хотел вас кое о чем спросить. Тося решительно встала. – Извините, но у меня очень много дел. Может быть, в другой раз я буду свободнее, тогда и поговорим. Грем отрицательно покачал головой. – Куда вы так спешите? Нам даже ещё не подали обед, на который я вас пригласил… – Что ж, пообедаю в детском доме, у нас не только хорошие врачи, но и повара… Грем ласково улыбнулся в ответ. – Я вам советую всё-таки поесть, в нашей конторе плохо кормят, а разговор у нас будет длинный… Тося заметила боковым зрением, как двое мужчин встали в проходе, перегородив ей путь. – Ну, если вы так настаиваете, - проговорила она задумчиво, - тогда, я, пожалуй, не против. Значит, вы всё-таки работаете на правительство… Она потеряно села за стол, мысленно крикнув в пространство. Орион вздохнул. Кир удивился. Кир вздохнул. Кир мысленно кивнул и поискал Маргарет. Она сидела одна в комнате, и что-то задумчиво рисовала пальцем на столе. Кир усмехнулся. Кир осторожно проверил блок, который создала Маргарет, и нашел в нем небольшую щелку. Это было странное воспоминание о нем. Он смотрел на Маргарет с печальной нежностью. Это воспоминание было дорого девочке. Кир осторожно обошел блок и заглянул в мозг девочки, он увидел печаль, грусть, растерянность и странную мысль. Он грустно улыбнулся и мысленно нежно обнял девочку. Она всхлипнула. Он мягко улыбнулся. Кир согласно кивнул головой. Маргарет тяжело вздохнула. – Маргарет, я сейчас сниму свой блок. Посмотри сама! – О…о…о! Так вот что это! Мне никто об этом не рассказывал! – Об этом обычно рассказывают мамы своим дочкам. – А у мальчишек? – У них всё по-другому. Маргарет задумчиво добавила. Кир тяжело вздохнул. Имс брел по коридору, подволакивая ногу. Он был один, и ему было грустно. Раньше он думал, что вся его жизнь изменится здесь, в детском доме, но ничего не произошло. Нора нашла себе друзей, благодаря тому, что спасла директора от смерти. Её сразу заметили и полюбили, а он… по-прежнему один. Имс грустно прошел по коридору и свернул туда, откуда неслись вкусные запахи. В этом детском доме всё было не так. Никто его не кормил, никто за ним не ухаживал, никто не интересовался, как он сегодня себя чувствует. Словно его и не было на свете. Правда, как-то так получалось, что он всегда был сыт, а его одежда, когда он просыпался, вдруг оказывалась чистой и выглаженной, но как это происходило, он не понимал до сих пор. Около кухни стоял мальчик с бельмом на одном глазу, задумчиво глядя здоровым глазом на дверь. Имс подошел поближе и встал рядом. Мальчик скептически его оглядел и хмыкнул. – Ты новенький! Имс грустно кивнул головой. – Да, я новенький, и я болею, поэтому со мной никто не играет. – А меня зовут Бомс. И здесь нет здоровых детей, здесь все больные, а с тобой не играют не поэтому. – А почему со мной не играют? - застенчиво спросил Имс. - Меня зовут Имс. – Очень глупое имя, почти такое же, как моё, только ещё глупее, - Бомс засмеялся. - Ты сам себе его придумал? Имс грустно улыбнулся. – Нет, мне его дали мои родители, но мне оно нравится. – А я себе сам придумал свое имя. Ты говоришь так, словно тебе никто ничего не объяснял про то, как мы здесь живем. – Это на самом деле так, - загрустил Имс, - со мной никто не говорил. А ещё я жду, когда меня вылечат. Почему меня никто не лечит? Бомс удивленно посмотрел на него. – Ты, оказывается, совсем ничего не понимаешь. Здесь никто никого не лечит, здесь каждый лечит себя сам! Имс недоверчиво покачал головой. – Ты меня обманываешь. Я же видел тебя раньше, ты совсем ничего не видел, а теперь у тебя один глаз совсем здоровый. Бомс пожал плечами. – Я не обманываю тебя, я сам себя вылечил, и ты когда-нибудь сам себя вылечишь. – Ты - врач? - заинтересовался Имс. - Нет, этого не может быть, ты обманываешь меня! Я знаю, что на врача нужно долго учиться, а ты нигде не учишься! Бомс хмыкнул. – В школу меня пока не берут, в этом ты прав. А вылечил я себя, потому что мне помог Кир, но это длинная история… – Расскажи, мне очень интересно. Бомс вздохнул. – Понимаешь, здесь есть одна противная крыса…Нет, уже не одна, а две противных крысы, впрочем, одна уже не крыса, а тигрица, но для меня она всегда будет крысой…Ну, так вот, эта противная крыса, которая стала тигрицей, и крыса шиншилла… Имс замотал головой. – Я ничего не понял, начни ещё раз сначала, - попросил он жалобно. - Я не очень умный. – Умные здесь тоже не водятся, только такие, как ты и я…В общем-то, это совсем просто, только я не умею объяснять…Я же как-то пробовал объяснить одной новенькой, как устроен наш дом, но у меня ничего не получилось, но она как-то все равно поняла. Это теперь она стала крысой, и все знает. Может быть, и ты поймешь? – Я не знаю, - грустно ответил Имс. - Давай попробуем. Рассказывай… Тося хмуро посмотрела на Грема. – Как я понимаю, вы работаете в полиции, а не в детском доме, и я арестована. Интересно, что я такого совершила, что меня нужно допрашивать в вашей конторе? Молодой человек улыбнулся. – Прошу прощения, но я надеялся, что мы за обедом спокойно поговорим. Вы расскажете нам всё, что нас интересует, и мы мирно расстанемся. Но, к моему сожалению, разговора пока не получается. Кстати, обед нам уже несут… – Они что, ждали вашего сигнала? Вы всерьез думали, что голодная я более словоохотлива? А сейчас считаете, что после того, как я поем, расскажу гораздо больше, чем знаю? Грем пожал плечами. – Вы мне нравитесь, с вами очень интересно общаться. Вы свободны, вы не боитесь меня, хотя боятся меня стоит. И я не из полиции, а совсем из другого ведомства. Можно сказать, что мы фиксируем все странные события, которые происходят в нашей стране, чтобы определить, не несут ли они в себе опасность для государства. Тося удивленно подняла брови. – Что? Государственные чиновники испугались детского дома? Это смешно… хорошая шутка. – Ну, мы не совсем чиновники, мы скорее относим себя к разведке. Но давайте продолжим наш разговор. Возможно, это просто недоразумение, вы нам расскажете то, что нас интересует, и мы вас отпустим заниматься вашими сложными экономическими вопросами. Тося отрицательно покачала головой. – Ну, уж нет! Я хочу, чтобы меня арестовали, чтобы меня допрашивали, направив в лицо яркий свет. Я всё расскажу. Правда! В нашем детском доме так скучно… Молодой человек пристально взглянул на неё и вздохнул. – Пытаетесь меня одурачить? Вряд ли вам это удастся, но этим вы мне нравитесь всё больше и больше…Если бы я не знал, как вы вели себя в полицейском участке, когда задержали одного из ваших питомцев, который взламывал коды правительственных компьютеров и крал секретные данные, это бы на меня возможно подействовало…Вы там что-то рассказали о нем такое, что они сразу отпустили вас обоих, не предъявляя никаких обвинений. Что-то про то, что он якобы совершенно слепой, глухой и немой от рождения… Тося безразлично пожала плечами, сдерживая нарастающую внутреннюю ярость. – Так оно и есть, его же осматривали судебные эксперты, которых пригласили в участок. Они и вынесли такое заключение… Молодой человек снова улыбнулся. – Вот и наш обед, ешьте. А потом расскажете, как это можно, не видя и не слыша и будучи идиотом от рождения, взламывать сверхсекретные и сверхсложные компьютерные коды? Тося печально позвала. Грук и Брок чинно сидели в приемной, на этот раз они ни чем не перебрасывались, а были на удивление дисциплинированы и спокойны. – Всё-таки мои слова начали доходить до них, - подумал директор про себя. - Мой многолетний опыт общения с детьми никогда меня не подводил. – Найдите мне Тосю, - велел он. - Мне с ней нужно срочно переговорить. Санитары странно переглянулись между собой, потом замычали, старательно пытаясь мне что-то сказать на языке глухих. – Ее нет, - с трудом разобрал директор. – Что ж, - он пожал плечами, - тогда я сам сделаю обход. Санитары замахали руками. – Что, нельзя? Но почему? Санитары растерялись, потом Грук сказал на языке глухонемых: – Многие больны, и болезнь заразная. – Но мне это уже не страшно, я слишком стар, чтобы бояться таких болезней. Грук и Брок продолжали мычать и размахивать руками. – Что? - удивился директор. - Хорошо, тогда позовите мне Данаю. Санитары возбужденно замахали руками. – Что? И она заболела? У нас что эпидемия? А дети? Больные среди них есть? Директор внимательно посмотрел на санитаров, и с трудом разобрал то, что они сказали. – Ну, хорошо, что больше никого не коснулось. Тогда сделаем обход. Санитары побледнели, и снова переглянулись между собой. – Что? - не понял директор. - Кир не разрешил? Но если эта болезнь, то нужно вызывать врачей. Директор неожиданно почувствовал слабость в ногах, санитары подскочили к нему и, отведя в комнату, уложили его в кровать, и он почти сразу заснул. Его последней мыслью было… У Норы тоже был свой мир, может быть, он был не такой защищенный и уютный, как у Клары. Это была большая комната, и если бы кто-то смог сюда заглянуть, то этот кто-то мог бы подумать, что это лавка старьевщика. В ней лежали вещи, много различных вещей, и они принадлежали разным людям. Там были газеты и книги, рождественские открытки и письма, хоть Нора и не умела читать. Были разные предметы одежды и косметика, были деньги, бритва и ещё много такого, чем Нора не умела пользоваться. На самом деле это были не вещи, это были чужие мысли. Нора родилась телепатом, хоть и не знала и не понимала этого своего качества, а объяснить ей этого никто не мог потому, что телепаты рождаются редко. А самому человеку, обладающему таким даром, нужно много времени - иногда всю жизнь - чтобы понять и осознать своё отличие от остальных людей. На самом деле телепатия - это тот универсальный язык, который был утерян людьми, правда, в библии написано, что он был не потерян, а отобран богом. И, если это так, то это была самая страшная потеря человечества, которая и сделала его таким несчастным, жестоким и одиноким. Нора только здесь, в детском доме, начала осознавать это своё качество потому, что большинство обитателей детского дома владели этим языком, хоть и по сравнению с нею довольно плохо - их учили старшие своим постоянным общением, а она родилась с этим даром. Как правило, врожденный талант гораздо мощнее, чем приобретенный. Большинство людей считает, что человек мыслит словами. На самом деле это совсем не так. Человек мыслит понятиями, то есть сформировавшимися в раннем детстве образами. И эти образы всегда индивидуальны и не соответствуют понятиям других людей. Для примера, скажите человеку слово «лед», и, если вы владеете даром телепатии, то сразу увидите образ, который всплывет в мозге этого конкретного человека. Кто-то увидит ровную гладь речки, покрытую голубоватым сверкающим в свете солнца радужными искорками лед. Другой увидит огромный айсберг, плывущий по серому свинцовому штормовому морю. Третий увидит кубики льда, брошенные в стакан с напитком. Четвертый вспомнит сосульку, свисающую с крыши. Это всё лед, и все эти понятия правильны, но они все разные. Конечно, каждый из этих людей знает и другие понятия льда, но обычно они в своем понимании используют первый всплывший образ. Поэтому люди говорящие словами не понимают друг друга, да и не способны понять потому, что в их головах возникают разные образы, соответствующие услышанным словам. А слов десятки тысяч, которые может использовать человек в своем общении. Может быть, поэтому их так много, что приходится так долго объяснять одно понятие? К тому же многие слова не несут в себе никакой смысловой нагрузки, это просто звуки… А если учесть, что человек обычно говорит одно, а думает другое, то представьте каково тому, кто видит это… Поэтому Нора, обладая этим даром с рождения, была несчастна, и именно поэтому оказалась в детском доме. А как, скажите, с ней можно разговаривать, если она видит не твои слова, а твои понятия, твои мысли, тебя самого? И отвечает твоим мыслям, а не твоим словам. Людей и за меньшие прегрешения в прошлые века сжигали на кострах… Представьте, что вы говорите человеку слово«люблю», а при этом испытываете только презрение и раздражение. Или вы говорите, «веди себя правильно», а видите при этом человека закованного в цепи и с кляпом во рту, и себя перед ним с высоко занесенным кнутом и ощущающим дикое наслаждение от предстоящей человеку боли. Но вы-то сказали - люблю, и только сказали, - веди себя правильно. А в ответ вдруг видите мрачное испуганное лицо и мольбу, и слезы страха на глазах. А теперь представьте, что это вы разговариваете с ребенком, над которым у вас много власти. Как вы думаете, что произойдет дальше? Образ идиота для Норы был всего лишь защитой, выработанной в таком далеком детстве, что она и сама не помнила, когда начала использовать это. Она неосознанно почувствовала, что лучше, чтобы к тебе испытывали сострадание и слабое раздражение, чем постоянно получать побои за излишнее разумение. Кир прекрасно её понимал потому, что он сам был телепатом с рождения. Он давно уже понял природу мощного блока в мозге Норы и в своем собственном. Чтобы нормально существовать в человеческом обществе, нужно быть схожим с людьми, то есть уметь не слышать чужих мыслей. И методом проб и ошибок любой телепат, ещё не понимая и, возможно, даже прежде, чем сделает первый шаг, учится закрываться от чужих образов. С годами блок становится мощным, и наступает момент, когда телепат уже может управлять им. Кир грустно усмехнулся. Нора ещё не умела управлять своим блоком, он у нее работал сам по себе. Вот и сейчас он неожиданно перестал видеть её мысли. Кир вздохнул и обратился к Крохе. Нора не должна была оставаться одна с её неконтролируемой ментальной силой, рядом с ней должен быть кто-то, кто сможет ей объяснить, что можно делать, а что нельзя. Кроха подходила для этого лучше всех потому, что она была близка Норе по возрасту, а, кроме того, сама обладала своеобразными талантами. Тося спокойно обедала, не обращая больше никакого внимания на Грема. Тот также молча ел, изредка поднимая на неё испытывающий взгляд. Потом она весело улыбнулась. – Спасибо за обед, надеюсь, что он пройдет за счет вашего заведения, а не нашего. У нас… ну да вы знаете, всегда трудно с финансами, не смотря на наших спонсоров, которые вас так интересуют. Грем оживился. – Нас интересует всё, что связано с вашим детским домом. Слишком много в последнее время вокруг него происходит странных событий, в которых участвуют все: полиция, мафия, пожарные инспектора и другие правительственные учреждения… Кстати, обед пойдет за мой личный счет. И поверьте, что мне это приятно. Тося пожала плечами. – Значит, вы всё-таки хотите продолжить допрос здесь? Грем пожал плечами. – Сейчас принесут кофе. Тося на мгновение задумалась. – А нельзя ли мне взглянуть на ваше удостоверение? Почему-то у меня возникло странное чувство, что вы не тот, за кого себя выдаете… Тося от неожиданности поперхнулась горячим кофе. Тося мельком взглянула на удостоверение, которое ей протянул Грем, и улыбнулась. Всё это было уже неважно, теперь будь он хоть верховным главнокомандующим с целой армией, всё это её уже мало беспокоило. Она была не одна, её услышали, и ей помогут в любой ситуации. Даная улыбнулась. Тося рассмеялась, а Грем недоуменно посмотрел на нее. – Что вас так развеселило? Неужели мое удостоверение? – Именно оно, - ухмыльнулась Тося. - Приятно, что тобой интересуется такое важная и мощная государственная структура. Она ответила Данае. Тося с усмешкой взглянула на Грема. – Простите? Вы снова как-то странно улыбнулись. – Я просто вспомнила об одном хорошем человеке. Она задумалась. – Итак, - обратилась Тося к Грему. - Вас интересует наш десткий дом? Что ж я охотно расскажу вам всё, что знаю… Бомс с укором посмотрел на Имса. – Ты очень зажат, - сказал он. - Ты не свободен, а это плохо. Ты сам словно эта глупая заикающаяся шиншилла. У Имса навернулись слезы на глаза. – Поэтому ты не будешь со мной играть? Бомс недовольно покачал головой. – Ты слушаешь о том, что я тебе говорю, или нет? – Я то…о…же за…а…ика…а…юсь. – Имс, - сказал Бомс с мягкой усмешкой, - Я уже говорил тебе, здесь собрались все больные звери, здесь нет здоровых. – Я за…а…икаюсь, когда мне страшно. – Я слышу твой трусливый запах и твои глупые мысли. Ты знаешь, что я стал видеть совсем недавно, а до этого я почти ничего не видел и выслеживал крыс по запаху. – Я знаю, тебя вылечил Кир. Бомс вздохнул. – Я сам себя вылечил, хоть мне помогли две глупые крысы и Кир. В этом доме есть закон, каждый лечит себя сам. – Ты знаешь, о чем я думаю? – Конечно, знаю, и все вокруг знают, о чем ты думаешь. Я же объясняю тебе, это детский дом, здесь все больные, и все умеют читать мысли… – Все? Я не умею… Бомс снова вздохнул. – Ну, как же мне тебе объяснить?… Сначала никто ничего не умеет, и все, как и ты думают о том, как они несчастны, и как им не повезло. Это всё глупости, на самом деле, - Бомс задумался, - на самом деле никто не несчастен, просто все рождаются разными, и поэтому каждый должен искать только свой путь и жить своей жизнью. Чужое тебе не подойдет, и мне тоже. Но взрослые этого не понимают, они думают, что мы такие же, как они, и пытаются и нас сделать такими. – Но я не другой, я просто больной мальчик. – Болезнь, это просто такое испытание для тебя, а ты его должен преодолеть. Научиться всему и вылечить себя, и стать нормальным, как все. Не, это неправильно, не как все, а как… Я не знаю, ну может быть, как Кир. Как же тяжело тебе всё объяснять! – А Кир можешь вылечить меня? - спросил Имс. Бомс недовольно покачал головой. – Нет, я же сказал, что есть закон, в котором сказано, что каждый лечит себя сам. – Но я не умею… – Черт! - Бомс выругался. - Сначала никто ничего не умеет, я уже говорил тебе об этом. Нужно учиться, а для этого ты сначала должен стать охотником, грозным котом и ловить крысу-шиншиллу. Когда ты станешь охотником, ты начнешь учиться потому, что шиншиллу поймать не просто, она очень старая и поэтому мудрая… – Кла…а…ра мудрая и старая? Бомс подпрыгнул на месте от злости. – Это игра такая, - терпеливо продолжил он. - Она старая и мудрая крыса, а ты грозный кот. – Я не грозный кот… – Ну, почему ты ничего не понимаешь, я уже так устал всё тебе объяснять… Тося улыбнулась. – Ну, теперь вы, надеюсь, убедились, что наш детский дом не представляет серьезной опасности для нашего государства? Грем с неискренним сочувствием посмотрел на неё. – Если позволите, я продолжу. Так вот, и все было бы хорошо, но вы неправильно себя повели с Бергом. Если бы вы не прогнали его бандитов, то мы бы вами бы так не заинтересовались. Что это за оружие вы использовали против бандитов? Тося нахмурилась. – О каком оружии вы говорите? У нас детский дом, а не армия. Грем недовольно покачал головой. – Не надо пытаться меня сбить с толку, во-первых, это бесполезно, во-вторых, очень опасно. Не забывайте, что я сейчас с вами разговариваю по долгу службы, а не по собственному желанию… – Да? - удивилась Тося. - А мне показалось, что это совсем не так. Впрочем, конечно продолжайте. – Мы, кроме того, выяснили, что дети в вашем доме, будучи глухонемыми, легко общаются между собой, и не только на языке жестов, но ещё каким-то способом, неизвестным никому в этом мире. Кроме того, некоторые из них могут видеть, будучи слепыми, да и многое другое, то, о чем я думаю даже нам неизвестно, и, думаю, не менее странно. Пример, ваш слепой юноша Крон. Он слепой и глухонемой, это действительно так, но тогда непонятно, как он может работать на компьютере? Впрочем, вы об этом лучше меня все знаете. Не правда ли? Тося неопределенно пожала плечами. – Вам самому - то это не кажется глупым? Слепые - видят и работают на компьютере, глухие слышат, немые говорят. Грем загадочно улыбнулся. – И девочка Тося была признана в своё время больной. Она ни с кем не разговаривала, да и не могла… Врачи признали, что не могут ее вылечить, и поэтому отправили в этот детский дом. Правда интересно, что сейчас я с ней разговариваю и, она меня слышит и остроумно отвечает мне? Тося задумчиво улыбнулась. Тося загадочно улыбнулась. Даная мысленно рассмеялась. – Итак, - ласково улыбнулась Тося, - что же вы хотите, чтобы я ещё рассказала? Или может быть в следующий раз? Я как раз свободна завтра вечером. Грем мило улыбнулся. – Конечно, мы встретимся и ещё не раз, мне нравится с вами общаться. Только на этот раз в моем кабинете. Тося устало посмотрела на него. – Я рассказала вам всё. Грем покачал головой. – Рассказали вы действительно много, но не сказали ничего из того, что мне хотелось узнать. Я думаю, что нам придется продолжить разговор в другом месте, иначе вы, похоже, не воспринимаете меня всерьез. Тося вздохнула. – Да, вы мне тоже понравились… Тося улыбнулась Грему. – Что ж, раз вы считаете, что я должна поехать с вами, то я согласна. – А я не спрашивал вашего согласия… – Вы, наверно, просто забыли. У меня только есть одна маленькая просьба. Грем пожал плечами. – Хорошо, я выполню её, если это не займет много времени. Должно быть, вы хотите позвонить в детский дом, предупредить, что не вернетесь? Так вот этого я вам не могу позволить. Никто не должен знать, что вы поедете к нам. – Нет, я хотела попросить совсем о другом, - смущенно улыбнулась Тося. - За моей спиной сидит девушка в темных очках. Вы не могли бы оплатить и её заказ тоже? Грем оглянулся, подозрительно оглядел девушку и нахмурился. – Хорошо, я оплачу, но она тоже поедет с нами. – Конечно, конечно, мы все поедем, - рассеяно согласилась Тося. - Весь наш детский дом к вам поедет, я же понимаю, как для вас это все серьезно… Грем мрачнел с каждым её словом, он подозвал официанта и рассчитался за Данаю, потом тяжело вздохнул. – Я не знаю, что вы придумали, но лучше даже не пытайтесь, мои люди, если это будет необходимо, готовы применить оружие. Тося удивленно вскинула брови. – Мы так мило с вами разговаривали, вы мне понравились, говорили мне приятные комплименты, а теперь вы хотите в меня стрелять? Вы всегда убиваете тех, кто вам нравится? Это что, у вас вера такая? Или может быть вы вообще какой-нибудь сексуальный маньяк, и убиваете всех, кто вам нравится? После ваших слов я, пожалуй, с вами не поеду! Грем решительно встал. – Я просто предупредил. – Хорошо, мой мрачный воин, одну минуту и я буду готова. Тося мысленно вздохнула. – Тося рассмеялась. Тося медленно встала. – Что ж мне, пожалуй, действительно пора. Было приятно с вами познакомиться, но лучше давайте не будем больше встречаться. А в вашу контору, куда вы меня так любезно пригласили, мы с вами поедем как-нибудь в другой раз, я вспомнила, что у меня сегодня много срочных дел. Встречи с сексуальными маньяками в их число не входит. Она прошла мимо остолбеневшего от неожиданности и побагровевшего от гнева Грема и направилась на встречу его людям, перегородившим выход. Бомс нашел Имса в комнате досуга, сидящего на табуретке и грустно глядевшего в пол. – Чего ты сидишь тут один? - спросил Бомс. – Мне грустно, - вздохнул Имс. - Крысу Клару я так и не смог поймать. Нога плохо ходит. Никто со мной не разговаривает. Всё совсем плохо… Бомс недовольно покачал головой и сел рядом на пол. – Ты так не думай потому, что ты не правильно думаешь. Шиншиллу трудно поймать потому, что она старая и мудрая. Она знает все места, где можно спрятаться от нас, котов, и ей все девчонки помогают, потому что они все были когда-то крысами. А мы коты - охотники сами по себе, потому что каждый из нас должен придумать свой способ ловить крыс. Таков закон. Имс грустно покивал головой. – Я плохой кот. – Пока это так, - согласился Бомс. - Но ты научишься. Клара быстро пробежала по коридору и заскочила в комнату Тоси. Здесь она немного отдышалась и осторожно выглянула из-за двери. Кота нигде не было видно, возможно он потерял её след, когда она пробегала мимо кухни. Там всегда толпилось много народа, особенно тогда, когда выпекались сладкие булочки. Клара вздохнула, она так спешила, что даже не успела схватить хотя бы одну. Клара печально посмотрела на картину, которую подсмотрел в её мозге слепой художник, живший в детском доме до её рождения, и тихо выскользнула из комнаты. Она пробежала до лифта и тревожно оглянулась. Бомс только показался из-за поворота, она нажала кнопку, и лифт рванулся вверх. Клара помнила те места, которые ей показала Кроха, там она и отсидится до тех пор, пока Бомс устанет её искать. В зимнем саду было тихо, она внимательно осмотрела сад и заметила молодого парня, сидящего на скамейке. Девочка тихо подкралась к нему и остановилась за кустом. Парень, слабо улыбнувшись, сказал. – Выходи, я знаю, что ты здесь. Клара вышла и присела рядом. – Ты кто? - спросила она. - Я тебя не знаю. Парень пожал плечами. – Я - старший, это я с тобой говорил, когда тебя привезли. А зовут меня Орион. Это имя я себе придумал, когда мне было столько лет, сколько сейчас тебе. – Ты - старший? - удивилась Клара. - Ска…жи что-нибудь, только так, чтобы это меня прозвучало в голове. Орион улыбнулся. – Клара улыбнулась. – Да, это ты, а я тебе не пове…рила. Ты пра…вильно мне го…во…рил. Орион кивнул головой. – А я думал, что ты скажешь, что я на священной земле, и что я твоя священная добыча. Клара рассмеялась. – Ну, какая ты добыча? Священная добыча - это Кир, а ты просто старший… Тося задумчиво посмотрела вслед бегущим в панике по улице людям. Среди них был и Грем и его люди, и случайные посетители кафе. Потом она перевела взгляд на разбитые стекла и перевернутую мебель и тихо спросила. – Ты не слишком переусердствовала? Даная пожала плечами. – Я же слепая, я ничего не вижу. Для меня мир не изменился, звезды с неба не упали, солнце не исчезло. А те, кто сейчас бежит, скоро остановятся… Кстати, поваров я не тронула, мне еда здесь понравилась. Возьми меня ещё раз как-нибудь сюда пообедать. Тося покачала головой. – Я думаю, что это кафе не скоро снова откроется… И мне кажется, что для окружающих нас людей мне гораздо безопаснее носить с собой клубок ядовитых змей, чем тебя. Даная улыбнулась. – Это комплимент? Тося вздохнула. – Да, - она открыла дверь фургона. - Садись, поехали домой. Кир снова мне прочитает нотацию о том, что этого не нужно было делать. К тому же, я бы наверняка сделала бы все тихо, и никто бы ничего не понял. Даная засмеялась. – Если ты могла все сделать тихо то, почему ты так и не сделала? – Я не успела даже об этом подумать, как ты уже всё испортила. Даная пожала плечами. – Я просто немного расстроилась. Они смотрели на меня и думали обо мне, а я слышала их мысли. Одни жалели, другие думали о том, как бы воспользоваться моим физическим недостатком. Я привыкла к тому, что в нашем детском доме судят о людях совсем по другим меркам. Так что для меня это стало неприятной неожиданностью и испытанием, как в школе. Тося кивнула. – К сожаленью, таков этот мир, он не любит слабых, или тех, кто кажется ему слабым. – Мне кажется, что теперь они на слепых будут смотреть несколько по-другому. Я постаралась изменить их взгляды… – Это уж точно, - вздохнула Тося. Она набрала скорость и свернула на скоростную трассу, ей нужно было немного отдохнуть и придти в себя. – Мы - другие, - произнесла она рассеяно. - У нас другие мысли и желания, чем у них. Они жалеют нас. А на самом деле, это они слепые и глухие, а не мы. Это они ничего не видят и не слышат. Они много говорят и рассказывают друг другу, но большинство их слов либо просто слова, за которыми нет никакого смысла, либо просто ложь. Они не понимают друг друга, не умеют любить, и поэтому умеют только ненавидеть. Даная пожала плечами. – Это я уже давно поняла, но я все равно хочу жить в этом мире и с этими людьми, я так решила. Теперь у меня появилась цель. Тося недоуменно посмотрела на неё. – Интересно, какая же? – Я хочу стать зрячей, как и ты. – Я не знаю, для чего ты хочешь стать зрячей. Не знаю, что ты хочешь увидеть в этом мире, знаю только, что ты будешь разочарована. Даная мечтательно улыбнулась. – А мне всё равно, я просто хочу стать такой же, как ты… Кросен отворил знакомую дверь и вошел в небольшую комнату, служащую приемной. Маленькая девчушка полировала свои ногти и не обратила на него никакого внимания. Кросен откашлялся, девчушка понимающе усмехнулась и, не поднимая головы, кивнула в сторону двери. Кросен поглубже вдохнул в себя воздух и вошел в комнату. Девушка подняла на него задумчивые глаза. – Здравствуйте, - сказал робко Кросен. - Я пришел, чтобы поблагодарить вас и принес деньги. – Значит, всё-таки не струсил, - улыбнулась девушка. - Вижу, вижу, как всё изменилось…А деньги нам твои не нужны… – Я принес их и хочу вам отдать, - Кросен застенчиво кивнул. - Говорят, что если не заплатить гадалке то, предсказание будет неправильным, а вы сделали гораздо больше, вы подарили мне удачу. Я не хочу, чтобы она пропала. – Чушь! - фыркнула девушка. - Если бы всё зависело от денег то, богачи были бы самыми счастливыми и удачливыми. Она вздохнула. – Но деньги нам все-таки нужны. Если ты хочешь их всё-таки отдать то, отдай их маленькой ведьме в приемной. А удача по-настоящему нужна только тому, кто знает, чего он хочет. А ты - просто сухой осенний лист, носимый ветром, тебе удача не нужна. Кросен с натугой улыбнулся. – Наверно, это правда. Он замолчал, собирая последние остатки своей смелости. – Может быть, я не совсем хорош? Может быть, я трус и дурак… Девушка с любопытством посмотрела на него. Кросен отчаянно пролепетал. – Может быть, вы свободны сегодня вечером? Я хотел бы вас угостить ужином. - Он с робкой надеждой посмотрел на девушку и тут же испуганно опустил глаза. Девушка рассмеялась. – Молодец! Всё-таки сумел произнести. – Я…, - начал снова Кросен. - Я… Он окончательно потерялся и смолк. Девушка хихикнула. – Я приду, Кросен. Хотя бы только для того, чтобы ты немного более уверен в себе. Только куда мы пойдем, выберу я сама. Вечером, в семь около этого дома. – Спасибо, - прошептал Кросен, нашарил ручку двери и выскочил из комнаты. Девчушка хохотала, подпрыгивая в кресле. Кросен схватился за ручку входной двери. Кросен недоуменно взглянул на неё, вытащил из кармана приготовленные и уже смятые в волнении деньги, пока он стоял перед дверью, бросил их на стол и выскочил за дверь, сопровождаемый звонким смехом девочки. Берг внимательно прослушал магнитофонную запись разговора и довольно потер руки. – Значит в семь, около этого дома, - пробормотал он. - Это замечательно. Я постараюсь сделать так, чтобы ваше свидание прошло на высоте. И уж точно стало бы незабываемым. -Он засмеялся, - Заранее представляю удовольствие, которое я получу. Он набрал номер телефона. – Ну что, Крот, как идут наши дела? В трубке послышался громкий довольный голос громилы: – Электронщики уехали. Теперь шеф, твой дом - не дом, а крепость. Я сам проверял, всё работает. Никто не сможет зайти и выйти без нашего разрешения. Берг молча положил трубку. – Вот теперь, - сказал он, хмуро усмехнувшись, - готов предъявить вам счет, милые детки. |
||
|