"Расхождение" - читать интересную книгу автора (Шеффилд Чарльз)

6

СТАТЬЯ 14: ЛОТФИАНЕ РАСПРОСТРАНЕНИЕ. Центром лотфианской цивилизации и единственным местом обитания особей женского пола данных существ остается небольшая планета Лотфи. Самки Л. обитают исключительно в норах, каких-либо признаков их присутствия на поверхности планеты не замечено. Однако считается, что приповерхностный слой планеты пронизан множеством ходов, соединяющих норы, инкубационные и метаморфозные камеры. Прямых доказательств этого нет, поскольку ни один не-л. никогда там не был. Самцов Л. можно обнаружить в больших количествах на поверхности Лотфи и в малых количествах на любой планете Кекропийской Федерации и Четвертого Альянса в тех местах, где кекропийцы контактируют с другими разумными видами. ФИЗИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ. Анатомия самок Л. никогда не исследовалась, хотя известно, что они слепы и превосходят размерами, а возможно, и интеллектом, самцов. Считается, что их физиология в общих чертах сходна с физиологией самцов. Самцы Л. — это членистоногие с узким цилиндрическим телом и восемью конечностями. Обладают прекрасным слухом и зрением, а также способностью к феромонному общению, что делает их лучшими переводчиками кекропийцев. Оба фасетчатых глаза не имеют век и способны осуществлять фокусировку как индивидуально, так и совместно, получая либо стереоизображение, либо одновременное монокулярное изображение двух зрительных полей. Глаза чувствительны в спектральном диапазоне от 0.29 до 0.91 микрон, позволяя видеть как в ультрафиолетовом, так и в инфракрасном свете. (Лотфианская «радуга» насчитывает одиннадцать цветов, в отличие от обычной семицветной радуги людей.) Известно, что слепые Л. самки обладают высоким интеллектом. Однако интеллектуальное развитие самцов представляет собой весьма спорный вопрос. С одной стороны, до появления кекропийцев на Лотфи ни один Л. не демонстрировал интереса к чему бы то ни было за пределами его родной планеты. Это естественно для живущих в норах самок, но никак не для самцов, которые бродят по поверхности и видят звезды каждую ночь. Вдобавок самцы-переводчики рассматриваются кекропийцами как чисто функциональные устройства, никогда не комментирующие высказывания своих хозяев и не добавляющие чего-либо от себя. С другой стороны, Л. -самцы — превосходные лингвисты и, лишаясь своих кекропийских доминаторов, они проявляют способность к независимым мыслям и действиям. Самцы, взятые непосредственно с планеты, неграмотны, но обучаются чтению и письму столь быстро, что можно характеризовать их способности как генетическое свойство. Господствующая теория разрешения данного парадокса была развита на основе некоторых сведений о психологии Л. Считается, что мозг самца обладает высокой организацией и большим интеллектуальным потенциалом. Однако в нем есть неизвестный физиологический тормоз, имеющий химическую природу, который тормозит использование интеллекта в присутствии самки. При столкновении с самкой способность самца к рациональному мышлению просто отключается. Более слабая форма данного феномена присуща и другим разумным существам (см. статью «Люди» данного каталога). Считается, что этот же механизм работает, только в меньшей степени, когда Л. -самец контактирует с кекропийцами или другими разумными существами. Если данная теория верна, следует вывод: никому еще не удавалось наблюдать интеллект Л. во всей его полноте. ИСТОРИЯ. Особенность планеты Лотфи состоит в том, что доминирующие организмы планеты принадлежат к древней расе, существующей в современной физической форме и ведущей современный образ жизни уже по крайней мере десять миллионов лет. Письменные свидетельства, если таковые и имеются, запрятаны в норах самок и совершенно недоступны постороннему исследователю. КУЛЬТУРА. Л. -самцы, проживающие на родной планете или в иных мирах, не выказывают никакого стремления к спариванию. Степень их зрелости характеризуется как вторая, или «постличиночная» стадия. Поскольку взрослая форма данного вида обладает двумя четко различимыми полами и поскольку весьма неправдоподобно, что обитающие в норах личинки способны к размножению до метаморфозы, можно предположить, что спаривание происходит, когда самцы возвращаются в норы, принося пищу. В это время интеллект самца подавляется, а сексуальные позывы активизируются. Поскольку Л. -самки обладают интеллектом постоянно, они определяют всю лотфианскую культуру и управляют ею. Представляет несомненный интерес социальная организация, которая установилась бы в группе Л. -самцов, удаленных на большое расстояние от самок и других разумных существ. Эта проблема является, конечно, чисто академической, поскольку данные условия пока нигде не возникали и вряд ли возникнут. Л. -самцы приходят в состояние волнения и демонстрируют иррациональное поведение, когда представители их собственного вида либо другие разумные существа отказывают им в общении. «Всеобщий каталог живых существ (подкласс: разумные)»

Полет на Гаргантюа наверняка будет трудным и опасным. Такая перспектива страшила Берди Келли. С тех пор, как он узнал Джулиуса и Стивена Грэйвза получше, эта идея стала нравиться ему еще меньше; а когда начало обретать все большую реальность участие в данном предприятии В.К.Талли, опасения Берди усилились на порядок.

Тем не менее оказалось, что это последнее пополнение вполне безопасно. По какой-то причине, необъяснимой для Берди, Стивен Грэйвз и В.К.Талли взаимно нейтрализовали друг друга. Возможно потому, что вечно спорили. Их перепалки вызывали такое раздражение, что остальные неприятности казались пустяком и отходили на второй план; это помогало Берди преодолевать свое негативное отношение к предстоящему путешествию.

Реализация его безрадостных прогнозов началась еще до того, как они оторвались от Опала. Все трое направились к краю одного из Слингов, дабы ознакомиться с кораблем, раздобытым Берди для путешествия. Талли тащился позади, проявляя неестественный интерес к представителям местной водной фауны, плававшим неподалеку от берега.

— Так вы говорите, что это всего-навсего занюханный робот? — причитал Берди, считая, что его нельзя услышать. — Хорошо, тогда почему никто мне этого не сказал, когда он появился здесь впервые? Слов нет, ведет он себя действительно как последний идиот.

— Он не робот. — Джулиус Грэйвз с явным неодобрением разглядывал межпланетный грузовик. Пожалуй, корабль был чересчур велик, раз в десять больше того, что им требовалось, но наружная обшивка проржавела и покрылась трещинами. На Миранде его отправили бы на свалку лет сто назад. — На самом деле я вообще предпочитаю не говорить ничего, кроме того, что тебе иногда полезно знать. В.К.Талли — это викер, вживленный в тело компьютер. База данных, которой он способен оперировать, огромна, даже учитывая, что ему не хватает человеческого опыта и знания местной обстановки.

— Один черт. Компьютер, робот. И что за данные в этой базе? Он, похоже, не знает ничего путного.

— Он не компьютер и не робот. У него человеческое тело.

Берди передернуло.

— Ужасно. А кому оно принадлежало раньше?

— Никому. Его вырастили специально для него по библиотечному шаблону. — Грэйвз залез наверх, заглянул в люк и поморщился. — Фу. Для чего, ты говоришь, его использовали?

— В качестве рудовоза. — Берди тоже заглянул внутрь. — По крайней мере так мне сказали. Не представляю, какая руда может так вонять. — Он быстро отдернул голову наружу. Грязь внутри произвела впечатление даже на него. — Но я все же до сих пор не понимаю, что здесь делает Талли.

— Этим ты обязан мне. Если бы я возвратился на Миранду, как планировал, В.К.Талли улетел бы вместе со мной. Он говорит, что его послали на Опал с тремя целями. Первая — определить на месте степень важности произошедших здесь событий; вторая — сопровождать меня, куда бы я ни направился; и, третья — доставить меня в штаб-квартиру Альянса. — Грэйвз провел ладонью по крышке люка и с отвращением посмотрел на результат. — Нет, так не пойдет. Прежде чем снова поднимать эту колымагу в космос, ее необходимо вычистить изнутри.

— Нет проблем.

Проблем не было, потому что Берди точно знал: шансы нанять кого-нибудь на такую работу нулевые; но говорить это Грэйвзу бессмысленно. Берди решил сделать все от него зависящее для выполнения последнего из трех заданий В.К.Талли — все его проблемы исчезнут, как только Грэйвз и Талли улетят. Разве это не показатель чудовищного и столь типичного для Совета Альянса бездушия — сидеть за сотни световых лет отсюда и пытаться отозвать своего представителя при помощи полоумного робота?

Следующее действие, предпринятое Талли, отнюдь не повысило его рейтинг в глазах Берди. Он закончил изучать уток и принялся осматривать корабль изнутри и снаружи.

— Можно мне говорить? — наконец произнес он.

Берди выругался.

— Господи Боже мой, когда ты прекратишь это произносить? Даже если я скажу «нет», ты ведь все равно не заткнешься.

— Прошу прощения, комиссар Келли. Поскольку мой вопрос причиняет вам какие-то неудобства, я постараюсь прекратить… несмотря на то, что вежливость — один из основных элементов моей первичной настройки. Однако я уверен: вам будет интересно услышать то, что я сейчас скажу. Основываясь на истории этого корабля и его теперешнем состоянии, я вычислил вероятность катастрофы для любого продолжительного путешествия, аналогичного тому, что планируется. Она равна шестидесяти шести процентам.

Джулиус Грэйвз издал неодобрительный рык. Берди вздрогнул и едва не сделал то же самое. Неужели он выжил в Летний Прилив только для того, чтобы отдать концы в космосе? Разумеется, нет, если только в его силах еще хоть что-то изменить. Но ведь ему ничего не надо делать. Наступил тот самый момент, когда Джулиус Грэйвз может употребить свою власть и наложить вето на все путешествие, независимо от намерений В.К.Талли. Оно было неприемлемо опасным.

— Прости, Талли, — сказал Грэйвз.

Вот он, тот самый момент, когда он воспользуется своей властью, с надеждой подумал Берди.

— … Но мы вынуждены оспорить твое утверждение. Стивен вычислил, что вероятность катастрофы всего шестьдесят — и ни процентом больше!

— Готов обсудить, откуда взялась такая разница. — Талли нацелился в Грэйвза своим совершенным носом. — Мне кажется, если вы уточните исходные данные, то обнаружите дополнительные источники опасности…

Они двинулись прочь, продолжая спорить.

Стивен Грэйвз и В.К.Талли заключили пари; именно так Берди расценил происходящее. В то время, как «Несравненный» — Берди готов был согласиться с таким названием для этой тухлой скорлупы — со скрипом и ревом прокладывал свой вонючий, усыпанный ржавчиной след в космосе, Стивен Грэйвз и В.К.Талли продолжали бесконечный спор.

Кто победитель? Этого Берди сказать не мог. Путешествие к Гаргантюа было длительным и — слава Богу! — лишенным каких бы то ни было событий. Из простого упрямства Берди обратился к весьма ненадежному источнику — Джулиусу Грэйвзу — с просьбой разъяснить суть диспута Стивен-Талли.

Советник отнесся к вопросу самым серьезным образом и нахмурил свой высокий морщинистый лоб:

— Полагаю, я способен дать непредвзятую оценку. И, как мне кажется, здесь ничья. У В.К.Талли есть преимущество над Стивеном, когда он рассматривает вопросы, требующие высокой скорости вычислений, которая в его схемах в триллионы раз выше. Самое удивительное, что Стивен тоже может справляться с такими задачами. Насколько я могу судить (а мы обсуждали это со Стивеном несколько раз), Талли, где только возможно, использует прямой расчет. Стивен же, наоборот, весьма активно пользуется результатами предыдущих вычислений и табличными данными, хранящимися в памяти, а также интерполяцией. В обычных условиях Талли способен быстрее получить ответ на любой вопрос, требующий прямого вычисления, но так бывает не всегда.

Преимущество Стивена лежит в других областях. Как и всякий человек, он предпочитает выискивать аналогии, которых ни один компьютер, вживленный или нет, никогда не сможет найти. Вот простой пример: и Стивен, и ты, и я способны превосходно узнавать объект по его признакам. Мы распознаем и выдаем наименование любого известного нам предмета в доли секунды, независимо от расстояния или угла зрения. Ты узнаешь меня, как только мы встречаемся, несмотря на условия освещения или расстояние. Учитывая низкое быстродействие органической памяти, для этого требуется не более ста полных мозговых циклов, что говорит о громадной параллельной работе внутри мозга. Для выполнения той же самой распознавательной работы, неорганическому мозгу В.К.Талли требуются сотни миллиардов последовательных вычислительных циклов. Естественно, в конце концов он придет к тому же результату. Но в данном случае у Стивена почти всегда получается быстрее.

— Значит, вы говорите — одна голова хорошо, а две лучше. — Берди не улыбался. — Или что один из них все же может выиграть. Похоже, прежде чем принимать решение, нам следует выслушивать и Стивена, и В.К.Талли.

— В этом есть определенная логика. Другая проблема — хранение информации. У Стивена доступ к ней гораздо медленнее, зато гораздо выше плотность упаковки. Он знает намного больше фактов, чем В.К.Талли, но ему требуется больше времени на их извлечение. — Грэйвз поразмышлял еще несколько секунд. — И конечно же, главная слабость В.К.Талли не имеет отношения ни к скорости вычислений, ни к объему памяти. Она заключается в его неспособности учитывать эмоции в вопросах, касающихся человеческих отношений. Даже стараясь изо всех сил принять правильное решение (а его конструкция иного не позволяет), он в своих суждениях об отношениях как людей, так и чужаков, всегда получит ущербный результат. И чем дальше он уходит от окружения, в котором разработаны основные положения его опыта, тем более сомнительными окажутся его решения. — Грэйвз оглянулся, дабы убедиться, что Талли не прячется где-то поблизости. — Я считаю, что и мне, и тебе надо приглядывать за ним. Особенно тебе. Он будет стараться скрывать от меня свои мысли, понимая, что я — член Совета. Ты должен немедленно меня информировать, если в его действиях обнаружится опасное упрощение, либо нечувствительность к тонким проявлениям органического интеллекта.

Берди кивнул. Он решил при первой же возможности поговорить с В.К.Талли.

— В ваших наблюдениях есть доля истины, — осторожно сказал Талли после нескольких миллисекунд углубленного самоанализа. — Сознания Джулиуса и Стивена Грэйвза обладают определенными атрибутами, которые пришлись бы мне кстати. В массированной параллельной обработке данных есть свои преимущества, однако в целом она не компенсирует мучительную медлительность нейронных схем органиков. — Талли внимательно огляделся. — Однако Джулиус и Стивен Грэйвз имеют одну слабость, которая может оказаться фатальной. В случае опасности они, а особенно Джулиус, выдвинут суждения, затуманенные эмоциями. Об этом меня предупреждал Совет. Вероятно, ты сможешь мне здесь помочь. Грэйвзу выгодно скрыть от меня эмоциональные эффекты, потому что он знает: я сообщу об этом Совету. Ты должен немедленно оповестить меня, если его действия примут опасно эмоциональный или чрезмерно окрашенный гормональными влияниями органического интеллекта характер.

— Разумеется. Можешь рассчитывать на меня.

— Хм-м. В самом деле? — Возникла короткая пауза. — А! Ты применил глагол идиоматически, а не в буквальном смысле. — В.К.Талли кивнул с огромным удовлетворением. — Да, конечно, ты так и поступишь. Логика и медлительность ваших арифметических схем требует именно такого поведения. Очень приятно сознавать, что способы мышления органического интеллекта становятся мне понятными.

Он скрылся в глубинах корабля, наполненного затхлым ароматом прогорклого жира.

Берди испытал секундное удовлетворение, быстро уступившее место беспокойству: Грэйвз безумен как варнианец, но В.К.Талли не лучше. Так почему же эти придурки облекли его своим доверием?