"Стена" - читать интересную книгу автора (Робертс Адам)Глава 3Весь оставшийся день Вивре возился с Тигхи: готовил его, как тот догадался, к визиту высокопоставленного офицера. Вместе с санитаром он водил Тигхи по палате снова и снова, отсчитывая в такт шагам: – Раз-два, раз-два. За время своего пребывания в лазарете Тигхи научился считать на новом языке до двенадцати. И конечно же, он знал, как сказать «тысячи». Они сделали перерыв для принятия пищи, после чего Вивре приказал санитарам принести какие-то инструменты. Тигхи еще плохо разбирался в медицинских терминах и потому не смог определить, какого рода эти инструменты. Сам же старший лекарь уселся, подтянув под себя ноги, на матрац у Тигхи в ногах. – Сейчас я сниму с твоей ноги гипс, моя маленькая птичка, – объявил он. Его лицо сияло от счастья, и даже голос стал ласково-вкрадчивым. – Вивре, – произнес Тигхи. Затем более уважительно: – Господин Вивре. – Вивре взглянул на него. – У меня есть вопрос. – Вопрос? – Какова ваша семья? Вивре слегка скособочил голову: – Что ты имеешь в виду? – У вас есть семья? – перефразировал Тигхи свой вопрос. – Отец и мать, – ответил Вивре, – брат и сестра. Было непонятно, то ли он отвечал на вопрос, то ли уточнял значение слова «семья». – Вы – отец, – сказал Тигхи, слегка покраснев. – В моей стране говорят «па» и «ма». Для меня вы играете в отца. Он не хотел использовать слово со значением «играть», однако ему не было известно слово, которое обозначало бы «вести себя или играть роль» в более серьезном смысле. Однако после того как Тигхи произнес его, стало ясно, что оно в этом контексте не звучит. Он попытался снова: – Для меня вы работаете в отца. Но и это слово явно не подходило. Вивре смотрел на него с недоумевающей миной. Юноша заволновался. Ему вовсе не хотелось обидеть старшего лекаря, пусть даже и ненароком. Покашляв, он сделал еще одну попытку: – Я думаю, что у вас должен быть сын. Вы добрый, я думаю. – У меня нет никакого сына, – сказал Вивре, и его голос прозвучал отчужденно. Тигхи поднял голову и увидел, что лицо Вивре приняло пугающее, каменное выражение. Последовало молчание. Один из медицинских помощников притащил кожаную сумку. Тигхи хотел сказать: «Надеюсь, я не обидел вас – у меня и в мыслях не было такого намерения», – однако ему не хватило запаса слов. Не говоря ни слова, Вивре принял у санитара сумку, и тот удалился. Они опять остались одни. Старший лекарь открыл сумку и достал из нее зубчатый шпатель. – Вивре, – снова произнес Тигхи. Слезы подступили у него к горлу, и он с трудом сдерживался, чтобы не заплакать. – Я хочу сказать: спасибо вам. – За что? – спросил Вивре, не глядя на него. – Вы добрый, я думаю. Вы отец, я думаю. Для меня. Моя ма, моя мать, она добрый, но иногда она ломать меня. – Тигхи хлопнул по матрацу ладонью правой руки, чтобы наглядно пояснить то, что пытался сказать. – Она болеть каждый месяц, она, – он хлопнул по матрацу еще раз, – каждый месяц. – Слезы начали капать из его глаз. Он даже не совсем понимал, зачем говорит это. – Вы добры ко мне, – сказал Тигхи и закусил верхнюю губу, надеясь болью помешать рыданиям вырваться наружу. Вивре по-прежнему не смотрел на него. – Не плачь. У тебя раны на голове и теле; я донерете, видел их, когда ты поступил сюда. Особенно под твоими волосами. Глубокий, старый шрам на затылке. Те, кто принес тебя сюда, подумали, что ты – солдат и это раны, полученные в боях. – Я получил их, еще когда был совсем маленьким, – сказал Тигхи. – Я не помнить когда. Вивре внезапно взглянул на него. В его глазах засверкали живые огоньки. – Иногда это случается. Твоя мать, я думаю. Мне жаль слышать о том, что твоя мать ломать тебя, слышать о твоей семье. Но она любила тебя, я думаю. – Она любила меня, – сказал Тигхи, стараясь дышать равномерно. – Семья как армия, в семье иногда как на войне. А на войне люди иногда получают ранения. Ты знаешь это? – Она была, – произнес Тигхи и запнулся потому, что не знал, как сказать на новом языке – неуравновешенная… и… раздраженная. Он не мог найти иного способа, чтобы выразить то, что хотел. Поэтому Тигхи сказал: – Она упала с мира. – Ты уже говорил мне это, – торопливо произнес Вивре. – Очень жаль. Ладно, теперь слушай меня. Я разрежу гипс вот этим коутно. Он кажется острым, но твою кожу он не тронет. – Он улыбнулся. – Ну, что? Тигхи кивнул. Вивре принялся распиливать внешний слой сухой оболочки, отдирая пальцами другой руки кусочки похожего на светло-серую грязь вещества и бросая их на пол. Приблизившись к внутреннему слою, он стал пилить медленнее и осторожнее. Тигхи почувствовал, как давление на ступню начало уменьшаться. Это было какое-то смутное ощущение, касавшееся даже не ступни, а всей ноги ниже колена. Наконец Вивре отложил шпатель в сторону и, взявшись за края оболочки, дернул их в разные стороны. Оболочка окончательно развалилась, пыхнув небольшим облачком пыли, и глазам Тигхи предстала его нога, завернутая в какую-то тонкую, грязную ткань. – Ну вот! – торжествующе произнес Вивре. – Хорошо, – сказал Тигхи. Вивре без особого труда разрезал ткань, и вместе они уставились на ступню. Она выглядела немного деформированной, с пальцами, искривленными в одну сторону. Сама ступня была выгнута кверху, образуя выпуклость. Сбоку появилась какая-то шишка, которой раньше не было. Для сравнения Тигхи приложил рядом вторую ступню. И все же это была его ступня, в чем он совершенно не сомневался. – Сейчас я помою ее, – проговорил Вивре. Он положил шпатель в сумку, а затем подошел к бачку с водой, стоявшему в углу палаты, и наполнил миску. Вернувшись к Тигхи, старший лекарь опять уселся на матрац и начал протирать ступню тряпкой, которую он окунал в воду, а затем выкручивал. Вода приятно холодила кожу, а прикосновение тряпки успокаивало, снимая чесоточный зуд. – Видишь, какая ты важная птица. Тебе даже не приходится самому мыть ноги! – пошутил Вивре, почему-то по-прежнему стараясь не смотреть Тигхи в глаза. – Только сами Папы имеют такое удовольствие, такую люксессе. Испытывая огромное желание продолжить разговор и сменить тему, Тигхи спросил: – Господин Вивре, вы говорите «Папа». Кто такой Папа? Это принц? – Приинсе? Что означает это слово? Тигхи пришлось немного поразмыслить, прежде чем дать ответ на этот вопрос. Ведь его словарный запас был все еще слишком ограниченным. Наконец он сказал: – Если общество – это тело, тогда принц – голова. Принц, священник и дож – три головы. Тигхи хотел было добавить, что его па – его отец – был принцем их деревни, однако затем решил, что будет лучше, если он пока придержит эту информацию при себе. Вивре слегка покачал головой, в который уже раз выкручивая тряпку над миской с водой. – Твои слова – уродливые слова в вашем языке. Так я думаю. Но Папа – манкер, это верно. Они – голова тела, Империи. У вас три и у нас три. – Принц – голова, – сказал Тигхи. – Священник – голова для бога. Дож для… – Он не знал, как перевести слово «торговля», и поэтому умолк. Казалось, что с каждым произносимым словом Вивре становится крупнее, солиднее и дышит глубже. Он выпрямил плечи и сказал: – Империя находится в руках всесильных Трех Пап. Папа законов, Папа-эспитпул и Папа войны. Однако Империя – это огромная страна, она простирается на много миль вверх и вниз по мировой стене, на много-много миль на восток и запад. Когда мы ведем войну и Папа войны всегда там, где она идет – он и теперь здесь, – он Закон, Эспивре и Война в одном лице. – Эспивре, – спросил Тигхи. – Это слово. Оно значит Бог? – Это здесь, – ответил Вивре, постучав свободной рукой себя по голове. – Здесь внутри. – Он показал жестом на свою грудь. – Это – Эспивре. – Душа, – сказал Тигхи. Вивре утвердительно опустил брови и опять принялся мыть ступню Тигхи. – Папа души сейчас в Имперском Городе, – произнес он. – Там она в самом сердце. Папа законов, он находится на много миль ниже по стене. Это страна, которую мы эпарвен в прошлом году и в году перед прошлым годом. – Эпарвен? Вивре встал и направился в угол к бачку с водой, в котором ополоснул миску, предварительно выплеснув грязную воду на земляной пол. – Которую мы присоединили во время войны. Теперь это Империя. Она очень нуждается в законах, и Папа законов сейчас там. – Он повернулся. – А теперь твоя нога чистая и ты готов к встрече с Кардинелле Эланне. Тигхи начал постигать структуру и иерархию Имперской армии. После Папы наибольшей властью располагали Кардинеллы. За ними по убывающей следовали Капонеллы и Прелетты и другие младшие офицеры. Да, в этой армии было так много рангов, так много уровней командования. Это говорило об армии более огромной, чем Тигхи мог себе представить. Тысячи, сказал Вивре. Тысячи. |
||
|