"Предвестник шторма" - читать интересную книгу автора (Ринго Джон)9— О’кей, милая, теперь поверни этот кулачок на четверть оборота, аккуратно, при этом следи, чтобы чека не выпала. — Вот так? — спросила Кэлли, сосредоточенно наморщив лоб. — Совершенно верно. А теперь скажи, чувствуешь ли ты хоть какое-то сопротивление чеки? — спросил Папа О’Нил, наблюдая за упражнением в тени дерева. Здесь, на краю поля, их окутывала летняя жара Джорджии, и каждый клочок тени ценился высоко. Он трудился над массивным комком «Рэдмана» за одной щекой, затем переложил его за другую. — Нет, — сказала она, слизывая каплю пота с губы. — Сопротивления совсем нет, — подтвердила она, едва тронув чеку. — О’кей, осторожно вытяни ее. Не касайся натянутой лески и, если только почувствуешь хоть малейшее сопротивление, остановись. Кэлли тянуло к подрывному делу, как утку к воде. Она обладала невероятной координацией «глаз-рука» для восьмилетки и проявляла бесконечное усердие. Папе О’Нилу оказалось достаточным только один раз взорвать ради нее корову, чтобы она решила быть по-настоящему осторожной. Это был наиболее передовой метод: установить мину-клэймор направленного действия на растяжку, одновременно поставив мину-ловушку на леску растяжки. О’кей, пока это был еще не настоящий клэймор. Однако детонатор в нем стоял самый настоящий. — О’кей, — сказал он, продолжая урок. — Итак, ты идешь по тропе… — Нет, я не иду, потому что тропа пишется как С-М-Е-Р-Т-Е-Л-Ь-Н-А-Я… э-э-э… Л-О-В-У-Ш-К-А, — возразила она. — О’кей, у тебя выдался неудачный день. — «Будь еще внимательнее в неудачный день: ты делаешь больше ошибок, а не меньше», — педантично процитировала она. — О’кей, твоя цель идет по тропе, — покачал головой О’Нил. Он отпил из «Гаторада», висевшего у него на боку, и кивнул на ее фляжку. — Послин или человек? — спросила она и сделала большой глоток воды. В доме Папы О’Нила была лучшая вода в мире. — Ну, на этот раз человек. — О’кей, — невозмутимо согласилась она. Люди были в целом сообразительнее послинов, как утверждали и Папа О’Нил, и ее отец, которому следовало знать. Если ты тренируешься убивать людей, послинов ты будешь убивать еще лучше. — И он умен… — продолжал Майк-старший, слегка поворачиваясь, чтобы сплюнуть. Струя коричневого сока плюхнула на кузнечика, дремавшего на травинке. — Вовсе нет, — не согласилась она, убирая фляжку. — Он идет по тропе. — Иногда приходится пользоваться тропами, — сказал Папа О’Нил. — Только не я, я иду лесом. — О’кей, цель идет по тропе, не слишком умная цель-человек. — О’кей, — согласилась она. — И он достаточно сообразителен, чтобы искать натянутые лески. — Он с собакой? — Нет, с прутиком. — О’кей. — И он замечает леску… — Чувствует. — Верно. И что он делает? — Не слишком умный? — Верно. — «Всегда предполагай, что твоя цель умнее тебя». — Перестань швырять мне в лицо мои же слова и займись упражнением! — Он переместил «Редман» на другую половину рта и снова сплюнул. Какой-то жук подумал, что пошел дождь, и принялся зарываться в землю. — О’кей, — согласилась она. Если он так хочет, то ладно. — О’кей, что делает мистер Не-Слишком-Умный? — Режет леску. — Давай. — Ни за что! — возразила она. — Ты режь леску. Мало ли что ты говоришь, что это учебный клэймор! — О’кей, вынь детонатор, затем режь леску. — О’кей. Она подползла к замаскированному клэймору, осторожно водя перед собой стеблем длинной травинки: никогда не знаешь, когда Папа О’Нил решит оживить упражнение минами-ловушками. Затем оглянулась через плечо, удостоверилась, что дед не собирается вытворить чего-либо с детонатором, вытащила запальную трубку. Позади нее раздалась серия резких щелчков, когда учебные клэйморы, соединенные с миной-ловушкой на детонаторе, сработали в четкой последовательности. Если бы все клэйморы были настоящими, огонь затопил бы стометровую полосу на краю поля. — И какова мораль сегодняшнего урока? — сухо спросил Папа О’Нил. Ком жевательного табака еще сильнее растянул его широкую ухмылку. — Зануда ты хренов, деда! — огрызнулась она. — И это я учу тебя сквернословию? — Эй! — негодующе закричала девочка, протягивая запальную трубку. — Она вовсе даже не настоящая! — Будто я собираюсь позволить тебе возиться с боевым детонатором, поставленным на растяжку, — сказал пожилой мужчина. — Спустись на землю. Я обещал вернуть тебя в целости. — Но ты все время вынимаешь запалы, — озадаченно произнесла она. — Никогда, если я поставил его на неизвлекаемость. Если я не могу взорвать его на месте, я обхожу кругом. С настоящими ловушками возятся дураки и круглые дураки. Ты к каким относишься? — Ладно, о’кей. Со взрывчаткой на сегодня все? — На сегодня все. Только я хочу, чтобы ты повторила за мной. Я не буду… — Я не буду… — Пытаться разрядить… — Сплевывание. — Пытаться разрядить… — Любое взрывное устройство… — Любое взрывное устройство… — И да поможет мне Бог. — И да поможет мне Бог. — Аминь. — Сплевывание. — Аминь. — Пойдем собьем несколько банок, — с улыбкой сказал он. Кэлли хорошо обращалась с взрывчаткой, но ее настоящей любовью была стрельба из пистолета. — О’кей, только на это раз я хочу фору в пять очков, — сказала она и нащупала «Вальтер» в открытой кобуре сзади за поясом. — Ни за что. Я старею, у меня трясутся руки, — старчески проблеял он, вытягивая дрожащую левую руку. — Думаю, это — У тебя есть фора, деда; ты становишься слабоумным. Помнишь прошлую неделю? Четырнадцать очков на дистанции двадцать метров? Знаешь, как это зовется? Ослабление кратковременной памяти… — Ты уверена, что тебе только восемь? — спросил он. Мгновение спустя ползущий муравей был сбит с ног упавшей на него массой слюны и растительных волокон. Через секунду он тряхнул головой и огляделся, до глубины своей муравьиной души изумленный щедростью небес. |
||
|