"Империя ученых (Гибель древней империи. 2-е испр. изд.)" - читать интересную книгу автора (Малявин Владимир)

Возвратно-поступательное чтение: символ и историческая реальность в дискурсе Владимира Малявина

Вот что я имею в виду, говоря о возвратно-поступательном чтении этой книги известного китаиста и философа, взирающего на дела мира сего из своего западно-восточного расщепа. О многом, что представлено в «Империи ученых», Владимир Малявин писал до и сразу после перестроечных времен в гуманитарно-академической манере, причудливо сплавившей в себе просвещенческие интонации российской исторической и филологической традиции – с сублимированными элементами формационного анализа производительных сил, производственных отношений, общественного сознания и идеологии. Затем стали появляться многочисленные переводы и изыскания в области духовной культуры Древнего и средневекового Китая, в которых наш автор щедро делился плодами своих ученых трудов. И шаг за шагом оттачивал собственные концепции символической типизации потоков жизненного опыта, символической сообщительности, даосского и конфуцианского умного делания традиции, цельного символического и, одновременно, морально-ценностного строя «большого тела» китайской цивилизации. Впрочем, термин «концепция» слабо передает своеобразие малявинской мысли: чтобы почувствовать его вполне, не лучше ли обратиться к неологизму «процепция», намекающему как на рецептивное схватывание уникальной цельности культуры/цивилизации, так и на проактивное распространение свойственной им антропологической модели духовно-практического опыта – на будущее мироразвитие. Вопрошания Малявина о возможном будущем обращены теперь не столько к Дальнему Востоку, сколько к Западу и России, в чем читатель может убедиться, познакомившись с его публикациями в «Русском журнале».

Чтение «Империи ученых» уже потому будет возвратно-поступательным, что в гуманитарно-академическую основу книги Малявина, по умолчанию, вплетены нити символически-толковательные. Причем утком этого плетения стал самообраз автора, предстающего на сцене письма в качестве живого носителя «антропологем», извлеченных им из символической цельности традиционной культуры Китая. Именно их оспособленное усвоение, на мой взгляд, и обеспечивают символическую достоверность и, если угодно, семантическую эффективность его умудренного личным опытом письма. А заодно – и самоподобие, и неповторимое самодействие автора.

Может статься, возвратно-поступательным это чтение будет не только для читателей, ищущих «путь к себе» в лабиринте современных цивилизационных войн, диалогов и синергий. Его предстоит проделать всякому, кто захочет увидеть, как установка на «реальною» историю, политику и жизнь изменяется с привнесением в работу аналитической и стратегической мысли схем «символического» и «воображающего» мышления. А увидев и оценив, оспособить их в своем цивилизационном контексте, в работе своей мысли и... своего сердца.

Занятие не из легких, но – при приемлющем отношении к креативным возможностям возвратно-поступательного чтения и перепониманию себя – по меньшей мере увлекательное.

Олег Генисаретский,

доктор искусствоведения, руководитель Центра синергийной антропологии ГУ «Высшая школа экономики»