"''Альта'' против ''Барбароссы''" - читать интересную книгу автора (Лота Владимир)

Глава четвертая Прерванная свадьба

В Берлине в одном из домов, который располагался в районе Шарлоттенбург на Ахорналлее, в первой половине дня в субботу 12 сентября собралась немногочисленная компания. Гости поздравляли невесту Ильзе Штёбе и жениха Карла Хельфриха. Несмотря на военное время, жизнь брала свое. Свадьба – в любое время праздник.

Среди приглашенных были сводный брат невесты Курт Мюллер, мать Ильзе – фрау Фрида Штёбе, а также несколько друзей. Всего – человек семь.

Гости поздравляли молодых, пили вино и говорили не о любви, а о войне. На Восточном фронте под Сталинградом шли серьезные бои. Немецкие дивизии никак не могли захватить этот русский город. Заявления Гитлера и министра иностранных дел Германии Риббентропа о том, что немецкие дивизии скоро уничтожат Сталинград и выйдут к Волге, были похожи на заклинания шаманов, которые хотели, но не могли добиться успеха.

Ильзе не принимала участия в обсуждении этой проблемы. Она разговаривала с матерью. Мать знала, что у Ильзе обострилась болезнь почек, что она в конце августа побывала в Карлсбаде, где принимала специальные ванны по рекомендации врача.

В три часа в дверь квартиры Ильзе кто-то настойчиво постучал. Хозяйка знала, что на торжествах присутствовали все, кого бы она и Карл хотели видеть. Когда Ильзе вышла в прихожую, вновь раздался громкий стук в дверь. Так стучать не могли ни друзья, ни хозяйка дома, у которой она снимала квартиру. Сердце Ильзе сжалось. «Неужели они?» – подумала она и, подойдя к двери спросила:

– Кто это?

– Гестапо!

Ответ прозвучал властно и обжигающе.

– Открывайте!

Ильзе повернула ключ в замке. Дверь обреченно распахнулась. На пороге стояли трое гестаповцев. Они еще не успели задать ей ни одного вопроса, но Ильзе уже все поняла: пришли за ней.

– Вы Штёбе? – как выстрел коротко прозвучал вопрос офицера.

Хозяйка утвердительно кивнула головой.

Гестаповцы ворвались в квартиру. Началась проверка документов. Некоторым гостям разрешили покинуть квартиру.

Ильзе успокаивала друзей:

– Спокойно, родные мои, это ошибка.

– Это ошибка, – повторила она еще раз и попросила Курта проводить фрау Штёбе домой. Прощаясь с мамой, она сказала, успокаивая ее, что произошло недоразумение, которое скоро выяснится. Она – начальник бюро одного из крупнейших немецких химических концернов, который пользуется покровительством германского правительства.

Когда всех гостей проверили и выставили за двери, гестаповцы произвели тщательный обыск квартиры, но ничего, что бы могло их заинтересовать, не нашли. Недовольный результатами обыска офицер распорядился, обращаясь к Штёбе:

– Одевайтесь!

Ильзе была одета в красивое серое платье с белым воротничком. Поправив перед зеркалом прическу, она спокойно вышла из квартиры. Гестаповцы приказали Карлу также покинуть квартиру.

На лестничной площадке один из солдат грубо вывернул Ильзе руки за спину и надел наручники. Невероятным усилием воли она сдержала слезы. Ильзе поняла, что ее жизнь подвергается серьезной угрозе. Эта угроза была реальной. Она стояла рядом с ней в черной форме, словно сама смерть.

Карлу тоже надели наручники. Он хотел помочь своей подруге, обаятельной и хрупкой, которая, как и его любимая виолончель, могла бы навсегда стать его судьбой. Но что он мог сделать? Он знал, что троих гестаповцев, с автоматами наперевес ворвавшихся в их квартиру, на улице ожидают другие. У войны свои законы. Протест в любой форме был бы воспринят как сопротивление властям и мог закончиться трагически.

Карл не знал, почему гестаповцы приехали на Ахорналлее и ворвались в их квартиру в доме № 38. Скорее всего, это была ошибка. Другой причины появления таких «гостей» на их свадьбе он не допускал, но вспомнил о предупреждении Ильзе Штёбе: «Если меня арестуют, то ты должен говорить, что передавал мне только материалы из иностранных газет...» – и понял, что произошло то, чего не исключала Ильзе, – они оказались в руках гестаповцев...

На улице у дома стояли три машины. Офицер приказал женщине войти в первый крытый автомобиль, похожий на стальную коробку на резиновых колесах. Карла заставили сесть в другой, в котором было несколько гестаповцев.

В третьей машине тоже находились солдаты с автоматами в руках. «Почетный караул» для молодоженов был слишком многочисленным и грозным. Свадьба закончилась...

В Берлине не было тюрьмы для женщин. Поэтому арестованную доставили в полицейскую тюрьму на Александрплац. Она использовалась службой безопасности для изоляции лиц, подозреваемых или обвиняемых в антигосударственной деятельности. Двое гестаповцев, сопровождавших Ильзе Штёбе, втолкнули ее в камеру. Карла увели в глубь длинного и темного коридора. Ильзе не удержалась на ногах и упала. Железная дверь с грохотом закрылась. Язычок мощного замка со скрежетом занял свою ячейку. Железные клещи наручников сжимали запястья. Ильзе попыталась приподняться, но не смогла. Собравшись с силами, она медленно подползла к стене камеры и, превозмогая боль, попыталась занять вертикальное положение. Это ей удалось с большим трудом. Надо было собраться с мыслями и обдумать положение, в котором оказались она и ее Карл.

Через час двое охранников повели Ильзе на допрос. Они крепко держали ее за руки, запястья которых все еще были закованы в стальные наручники.

Ильзе попросила снять наручники.

– Хочешь покончить с собой? – спросил один из охранников. И добавил: – Не удастся. Это самый простой выход из этого дворца...

В тюремном коридоре было темно, пахло плесенью и кровью. Ильзе, много лет проработавшая корреспондентом известных немецких газет, подумала, что именно с описания этого страшного коридора она бы начала свой репортаж из этой каторжной тюрьмы, в которую журналистов никогда не приглашали и никому не показывали ее узников.

У каждой диктатуры свои тайны. Гитлер боялся тайн Плётцензее больше, чем предсказаний своего астролога. Чем больше узников спецслужбы прятали за тюремные стены, тем хуже было для Гитлера. Узниками Плётцензее были немцы, ради которых он начал великую войну в Европе. В 1939 году они верили ему. В 1942-м – сомневались в правильности пути. Что будет в 1943-м?

Следователь некоторое время пристально рассматривал стоявшую перед ним женщину. Ее нарядное платье смялось и потеряло свежесть, правое крылышко белого воротничка было оторвано и свисало на плече арестованной.

Следователь знал, что эта немка родилась в 1911 году в Берлине. Хорошо училась в школе и торговом училище. Была секретарем-машинисткой, некоторое время работала в берлинском издательском концерне Моссе, затем секретарем публициста Теодора Вольфа, который придерживался демократических взглядов и был популярен в кругах германской интеллигенции. Вольф выявил у Штёбе склонности к журналистике, помог ей написать первые статьи.

В начале 30-х Штёбе предложили должность корреспондента немецких газет в Праге, потом в Варшаве. В Компартии Германии не состояла, работала в министерстве иностранных дел Германии и некоторое время заведовала рекламным отделом одного из крупнейших химических концернов.

Характеристики из МИДа и химконцерна из Дрездена на арестованную лежали в папке перед следователем. Он их внимательно изучил. Прицепиться было не к чему: отзывы только положительные. До декабря 1941 года тайная политическая полиция не располагала никакими компрометирующими данными на эту женщину. Из данных, полученных из Бельгии в конце 1941 года, следовало, что Ильзе Штёбе являлась агентом советской разведки. Но это обстоятельство требовало доказательств.

Следователь размышлял: если Штёбе является агентом русской разведки, то необходимо выяснить, когда и какие сведения она передавала? С кем работала в Берлине? Кого знает в Бельгии? Как поддерживала связь с Москвой?

Допрос начался в 18 часов. Гестаповец разложил на столе с десяток фотографий и предложил арестованной внимательно рассмотреть них:

– Кого из этих людей вы знаете?

Ильзе бросила взгляд на фотографии и спросила:

– Почему арестовали меня и моего мужа?

Следователь, не мигая, смотрел ей в глаза и молчал.

– Снимите наручники, – попросила Штёбе.

– Это можно, – гестаповец встал, подошел к арестованной и открыл наручники. – Продолжим наш разговор. Вы русская шпионка. У меня есть доказательства. Или вы их опровергнете, или... Отвечайте на мои вопросы.

Ильзе не знала ни одного человека, изображенного на фотографиях. Это были немцы, молодые мужчины и женщины, некоторые из них в военной форме, один или два офицера. Значит, гестапо не арестовало ни одного из ее помощников.

Что же может предъявить ей следователь? Она твердо решила, что никогда и ни при каких обстоятельствах не назовет имена своих друзей...

Начался неравный поединок. С одной стороны, молодая женщина. С другой – беспощадная служба безопасности Германии, в распоряжении которой было все – шантаж, пытки, смертная казнь и... жизнь в награду за сотрудничество.

Ильзе нужно было без промедления сделать выбор. И она без колебаний приняла решение.

Гитлеровцы медленно, словно огромный железный вал, катились по донским и приволжским степям, сминая и уничтожая все на своем пути. Казалось, что остановить это наступление было невозможно.

Генерал Г. К. Жуков, назначенный первым заместителем Верховного Главнокомандующего, и начальник Генерального штаба генерал А. М. Василевский находились под Сталинградом. Они изучали обстановку, побывали во всех частях и соединениях, которые вели тяжелые бои с противником. Севернее Сталинграда дивизии 6-й немецкой армии генерала Ф. Паулюса прорвались к Волге. Они разъединили войска Юго-Восточного и Сталинградского фронтов. С юга к Волге рвалась 4-я немецкая танковая армия. Сталин приказал Жукову отвлечь немцев от Сталинграда и, если удастся, ликвидировать коридор, который разделил два советских фронта.

Жуков попытался 5 сентября силами трех армий – 24, 66 и 1-й гвардейской создать условия для контрнаступления. Но артиллеристы из-за недостатка снарядов не смогли полностью подавить оборону немцев. Когда же наши части попытались продвинуться вперед, они не добились значительных результатов.

Вечером позвонил Сталин и спросил, как идут дела. Жуков сообщил, что наши войска не смогли продвинуться вперед. Немецкая авиация господствовала в воздухе и наносила по нашим частям бомбовые удары. Сталин потребовал продолжать атаки и оттянуть от Сталинграда как можно больше немецких войск.

6 и 7 сентября на Сталинградском направлении продолжались ожесточенные бои. Не удалось переломить обстановку и в последующие два дня. 10 сентября Жуков еще раз объехал части и соединения наших армий и окончательно пришел к выводу, что изменить положение теми силами, которые были в распоряжении советской группировки, не удастся. Об этом, позвонив в Москву, он доложил Сталину, который предложил генералу прибыть в столицу для подробного доклада.

12 сентября 1942 года Жуков покинул Сталинград и прибыл в Москву. Так завершилась его поездка в район Сталинграда. Ее результаты казались неутешительными. Однако это было не совсем так. Тщательное изучение обстановки на месте, посещение боевых порядков сражавшихся войск, анализ донесений разведотделов штабов трех фронтов, противостоявших натиску гитлеровских войск, позволили Жукову увидеть контуры будущей контрнаступательной операции, о которой в Ставке еще никто не думал...

Прибыв в Москву, Жуков вместе с начальником Генерального штаба А. Василевским, который был назначен на эту должность в июне 1942 года, еще раз детально обсудил обстановку под Сталинградом и на кавказском направлении. После этого Жуков позвонил Сталину и сообщил, что он вместе с Василевским готов доложить результаты анализа боевых действий наших войск на южном участке фронта.

Василевский располагал точными сведениями об обстановке на всех фронтах. Эти данные бесперебойно поступали от агентов военной разведки.

В первых числах января нового 1941 года Г. Жуков принимал участие в стратегических штабных играх, проводимых в Генеральном штабе начальником Генерального штаба генералом армии К. Мерецковым. Отрабатывался только один вариант – «западные» первыми начинали боевые действия, а «восточные» отражали их наступление. Войска «западных» принадлежали Германии, ими «командовал» Жуков. Войсками «восточных» командовал генерал Павлов.

После отражения наступления противника «восточные» перешли в контрнаступление.

После стратегических штабных учений, которые завершились 6 января, Жукову поручили доложить на заседании Главного военного совета итоги проведенной игры. На совещание прибыл Сталин. Он внимательно слушал доклад командующего войсками Киевского Особого военного округа... Видимо, Сталина озадачило то, что в исходных данных игры у «западных» были изначально заложены крупные силы. Он спросил об этом Жукова.

– Это соответствует возможностям немцев и основано на реальном подсчете всех тех сил, которые они могут бросить против нас в начальный период войны, создав на направлении главного удара большое преимущество, – ответил Жуков.

11 января после подведения итогов стратегической игры Сталин сообщил Жукову о том, что Политбюро решило освободить Мерецкова от должности начальника Генерального штаба.

– Есть мнение назначить вас на эту должность. Жуков хотел возразить, что он не любит штабную работу, но, посмотрев на вождя, лишь сказал:

– Если из меня не получится хороший начальник Генштаба, буду проситься обратно в строй...

Жуков вылетел в Киев, но пробыл там недолго. 1 февраля 1941 года он был назначен начальником Генерального штаба. Столица жила еще мирной жизнью и не чувствовала, какая угроза уже нависла над ней.

Весь февраль Жуков принимал дела, тщательно изучал деятельность всех управлений Генерального штаба, который маршал Б. М. Шапошников назвал «мозгом армии». Заместителем Жукова по общим вопросам был генерал Н. Ф. Ватутин, начальником Оперативного управления стал генерал Г. К. Маландин. Разведывательным управлением командовал генерал Ф. И. Голиков.

Одним из основных направлений работы Г. К. Жукова в марте и апреле 1941 года было планирование стратегического развертывания и использования вооруженных сил в случае возникновения военных действий. В эти дни в Генштаб в больших количествах поступали тревожные сведения об усилении группировки германских войск вдоль советской границы. Жукову подготовили все донесения Разведупра, полученные в январе 1941 года. Новый начальник Генерального штаба не мог не обратить внимания на донесение агента из Берлина, которое поступило в Москву 29 декабря 1940 года. «Альта» сообщала: «Ариец» от высокоинформированных кругов узнал о том, что Гитлер отдал приказ о подготовке к войне против СССР. Война будет объявлена в марте 1941 года. Дано задание о проверке и уточнении этих сведений. Под донесением стояла подпись «Метеор».

«Альта», «Ариец», «Метеор». Кто эти люди? Может ли начальник Генерального штаба Красной Армии доверять им? Такой вопрос должен был задать себе Жуков в феврале 1941 года. Если бы военная разведка добыла приказ, подписанный Гитлером, или хотя бы его копию, он бы мог поверить, что Германия уже готовится в ближайшее время напасть на Советский Союз. Но такого документа в распоряжении Разведуправления не было.

В то время никто не знал, что приказ о подготовке Германии к войне против СССР, подписанный Гитлером, был известен только высшему политическому и военному руководству Третьего рейха. О нем знали Геринг, Гальдер, Браухич и Паулюс, но они не были советскими агентами.

«Альта» с помощью «Арийца» сделала невероятное – она узнала содержание секретного плана «Барбаросса» практически за полгода до того, как этот план по приказу Гитлера был реализован в июне 1941 года...

Жуков, готовясь докладывать Сталину об обстановке под Сталинградом, не мог не вспомнить о донесениях «Альты», которые читал в начале 1941 года. Давая указания начальнику Генерального штаба А. М. Василевскому, назначенному на эту должность в 1942 году, которому подчинялась вся военная разведка, Г. К. Жуков мог сказать:

– Хорошо бы знать, что собирается предпринимать Гальдер в районе Сталинграда. Нет ли у нас разведчиков, которые могли бы добыть такие сведения?

Василевский дал задание начальнику Разведуправления генералу И. Ильичеву активизировать добывание сведений о планах германского Верховного командования по ведению боевых действий на южном участке Восточного фронта...