1

Пьяная физиономия вплотную приблизилась к лицу, дыхнула перегаром.

– Э-э, пацан, ты не туда сел! Здесь мои кореша, понял! Давай, двигай на другое место!

Свободных мест в автобусе было достаточно. Поэтому Вадим возражать не стал. Молча поднялся со своего места и направился к... выходу.

Запах перегара прочистил ему мозги. Вадим ясно осознал, что совершил большую ошибку. Не должен он был идти в военкомат, не должен был совать голову в петлю из солдатского ремня...

– Эй, парень, ты куда? – удивленно вытаращился на Вадима здоровенный прапорщик.

Он стоял в дверях автобуса и не думал уступать ему дорогу.

– Я передумал.

– Чего?!

– Ну, я не хочу служить...

– Ты что, под шизика косишь? Не надо! Со мной этот номер не пройдет!

– Но я действительно не хочу служить...

– А покажи мне здесь хоть одного, кто хочет служить? – дерзко ухмыляющийся прапорщик обвел рукой салон автобуса.

– Но я сам захотел... А сейчас не хочу...

На следующий же день после разрыва с Олимпией он отправился в военкомат и заявил, что отказывается от предоставленной отсрочки. И даже опомниться не успел, как ему сунули в руки повестку. «Завтра, с вещами»... Еще вчера он не сомневался в том, что поступает правильно. А сегодня проняло. Понял, что совершает большую глупость... Плевать на Олимпию, плевать на Алтынова. Он обойдется без них. Но будет обходиться без них на гражданке... Он молод, на внешность не убог. Найдет себе честную, порядочную девушку, будет дружить с ней... Но будет гораздо лучше, если он сумеет вернуть себе Анжелу... Да, он ее вернет. На все пойдет, но вернет...

– Иди на место, нехочуха!.. Поехали!

Прапорщик стоял на пути монолитной глыбой. Не обойти – не перепрыгнуть. И автобус тронулся с места. Провожающий люд в пьяном угаре обрушился на него с кулаками – стучали по бортам, по стеклам. Но машину это не остановило, она перла как танк...

Путь к отступлению был отрезан. Вадим понял, что оказался в западне. Он уже призван на действительную военную службу, и его бегство будет расценено как дезертирство. В расстроенных чувствах он занял свободное место. Но недолго ему пришлось слушать пьяный треп распоясавшихся призывников. Внушительного вида прапорщик быстро привел их в чувство. Ему даже орать на них не пришлось. Достаточно было пригрозить, что отправит их служить на Курильские острова...

Часа через три автобус благополучно припарковался к воротам областного сборного пункта. К этому времени народ уже протрезвел. Призывники молча выходили из автобуса – с вещами. Больше они сюда не вернутся. Впереди всех ждала новая и пугающая своей непредсказуемостью жизнь. И Вадим должен был окунуться в нее вместе со всеми. Пути назад больше нет... За что боролся, на то и напоролся...

Если верить слухам, то на сборном пункте можно было зависнуть дня на три-четыре, если не на целую неделю. Возможно, он еще найдет выход из создавшейся ситуации. В крайнем случае на медкомиссии «закосит». Хоть под психа, хоть под «голубого», лишь бы только вырваться отсюда... А можно просто перепрыгнуть с вещами через забор и задать деру. Его, конечно, будут искать. Скорее всего найдут. Но кто посмеет привлечь к уголовной ответственности сына самого Алтынова...

Прапорщик построил команду и организованной толпой провел ее через ворота контрольно-пропускного пункта.

– Стой! Напра-во!

Почти половина призывников повернулась налево, но меланхоличного вида капитана это нисколько не смутило. Он скучающе смотрел на толпу и лениво грыз семечки.

– Товарищи призывники... Вы прибыли на сборный пункт... С этого момента для вас начинается служба в Вооруженных силах... На территории сборного пункта действует порядок, установленный Уставом Вооруженных сил. Вы обязаны...

Далее шел длинный перечень обязанностей, который в основном состоял из банальных, но утвержденных законом «нельзя»... Нельзя, нельзя... Вадим не хотел к этому привыкать. Но, похоже, деваться было некуда. Он уже не верил, что у него появится возможность вырваться из этой западни.

Сопровождающий команду прапорщик облегченно вздохнул, когда офицер закончил инструктаж, и расписался в обходном листе.

– Налево! Шагом марш!

Вадим уже знал примерный перечень этапов, которые предстояло пройти, прежде чем попасть в команду к «покупателям» из войск. Осмотр личных вещей, медкомиссия, долгое ожидание в «отстойнике», ночь в казарме, возможно, вторая, третья...

Но до «таможни» нужно было еще дойти... На плацу перед спальным корпусом стоял автобус, возле которого выстроились призывники. Перед строем – два офицера, один в обычной форме, другой в камуфляже, как у Корбута. Два солдата в таком же камуфляже с важным видом переминались с ноги на ногу как застоявшиеся мерины. Голубые береты, тельняшки...

Офицер в обычной форме заметил толпу, бредущую на «таможню», и спешным шагом направился к ней. Остановил подобие строя. Обратился к прапорщику.

– Спортсмены есть?

– Да надо посмотреть. А что?

– Человечка нужно. Некомплект пополнить.

– Так я еще документы не сдал.

– За это не волнуйся... Так есть спортсмены?

– Да какие там спортсмены. Доходяги одни. Одна команда в автобат, другая – в связисты, мать их... Хотя...

Прапорщик выхватил взглядом Вадима, полез в чемодан за документами. Достал личное дело, отдал офицеру.

– Вроде ничего пацан. Только служить не хочет...

– Не хочет – заставим...

Офицер даже не глянул на Вадима. Зато пробежал глазами его личное дело.

– В институте учился, хорошо... Первый юношеский по гимнастике, КМС по лыжам... Так, медкарта... Годен без ограничений...

– Но ему еще здесь медкомиссию пройти надо. А то завернут потом...

– Не завернут... А за некомплект нас в хвост и в гриву. Это ж десантура, они такой вой поднимут... А поезд через два часа... Зуев!

– Чего? – отозвался Вадим.

– Ни «чего», а «я». Выйти из строя!

Он пожал плечами и плетущейся походкой подошел к офицеру. Вместе с ним направился к автобусу.

Десантник с четырьмя звездочками на каждом погоне придирчиво глянул на него. Вопросительно посмотрел на офицера со сборного пункта.

– Этот должен подойти! – бодро выдал тот. – Рост метр восемьдесят, здоров, кандидат в мастера спорта по лыжам и спортивной гимнастике...

– По гимнастике первый разряд, – уточнил Вадим.

– Ничего, мы из тебя мастера сделаем... Служить хочешь?

– Нет.

– Значит, психически здоров, – сделал вывод офицер-десантник.

– Гы-гы! – развеселился солдат за его спиной.

Среднего роста, кряжистый, широкоформатная морда – в форточку не пролезет. Глазки маленькие, выпуклые, как у рака.

– Стыкин! – не оборачиваясь, одернул его командир.

– Это он молодость вспомнил, товарищ капитан... – пояснил второй солдат.

Он сказал это с таким видом, как будто офицер был его лучшим другом. Вроде как и огонь и воду плечом к плечу с ним прошел.

– Оба будете молодость вспоминать, – усмехнулся капитан. – На марш-броске. Ты, Коляда, побежишь первым...

Он явно не разделял точку зрения своего подчиненного. Не были они друзьями. А кто в этом сомневается, того на марш-бросок, да еще в противогазе...

Коляда молча проглотил пилюлю, но посмотрел на Вадима так, как будто мысленно послал ему черную метку. И взгляд Стыкина ничего хорошего не предвещал. А ведь они «деды». Те самые дикие и свирепые злыдни, которыми мамы пугают своих сыновей чуть ли не с детского сада.

– А можно я пойду? – спросил Вадим.

– Куда? – удивленно посмотрел на него капитан.

– Ну, к своим... – махнул он рукой в сторону, где скрылась его команда.

– Теперь мы для тебя свои. Становись в строй!

Вадим и без того понял, что уже не волен распоряжаться собой. А тут еще и приказной тон...

Офицер со сборного пункта от руки вписал его в список убывающей команды, передал все документы капитану. А Стыкин передал ему коробку с сухим пайком. Вернее, многозначительно посмотрел на парня с такой коробкой, а тот сразу понял, что ему нужно делать – без всякого восторга, даже с извиняющейся улыбкой передал ее Вадиму. Над строем будто тяжелым маревом колыхалась мрачная аура. Похоже, все, кто в нем находился, остро осознавали свою бесправную сущность. Целых два года армейской кабалы, только от одной этой мысли хотелось выть...