"Сыщик и вор — братья навек" - читать интересную книгу автора (Колычев Владимир Георгиевич)Часть IIГлава 5Два года уже Женя «смотрел» за зоной. Его слово было законом для всех зеков. С ним считался и Хозяин. Грех ему было на что-то жаловаться. Но он без сожаления оставлял колонию. Послезавтра «прозвенит звонок» и перед ним откроются ворота КПП. Страна жила бурной жизнью. Глас демократии и перестройка вызвали необратимые процессы. Союз Нерушимый Республик Свободных трещал по швам. События в Прибалтике, Армении, Азербайджане, Грузии, Таджикистане вплотную привели могучую державу на грань развала. Коммерциализация всей страны шла полным ходом. То там, то здесь возникали коммерческие банки, магазины, рестораны. «Цеховики» перестали существовать как класс — они трансформировались в честных кооператоров и бизнесменов. Женя уже знал, чем он будет заниматься на свободе. В стране было туго с водкой и сигаретами. С сигаретами ладно, а вот без водки никуда. Поэтому он собирался построить под Тригорском, в глухих лесах, подпольный завод по производству фальшивой водки. Бутылки, пробки, наклейки достать не проблема. Он уже прошел полный курс лекций одного теневого дельца, погоревшего как раз на левой ликероводочной продукции. Дело обещало баснословные прибыли. Да, конечно, коммерция не вписывалась в воровской закон. Но он собирался заботиться не только о нуждах вольного народа, но и о «невинно» осужденных. На зоны водяру ящиками будет слать. Это в какой-то мере его оправдывало. Так отшучивался Женя перед самим собой… В зоне он числился кладовщиком. У него было свое помещение. В нем он и коротал время, оставшееся до освобождения. — Скрипач, тут к тебе бродяга с малявой от Мазая, — доложил ему Вареник, его «торпеда». — Сюда его тащи… Мазай был вором в законе. Он «смотрел» за всеми зонами Восточно-Сибирского региона. Гонца от него Женя обязан был встретить лично сам. До него не раз доносился слух, что Мазай грозится поднять на бунт все свои зоны. Он выдвинул администрации условия, предусматривающие серьезные послабления для зеков. Но власти откровенно забили на него болт. Этого Мазай стерпеть не мог. Из малявы от него Женя понял, что срок его освобождения откладывается на неопределенное время. Завтра подотчетная ему зона должна будет выйти из повиновения администрации. А ослушаться Мазая он не смел. Первый натиск спецназа внутренних войск зеки отбили градом из плиток, сорванных с тротуаров, стальных острозаточенных прутов и заточек. Женя мог создать только видимость бунта. Побузили, погоняли с Хозяином порожняки и разбежались. И волки сыты, и овцы целы. Но для него это было западло. Если уж поднимать хипиш, то такой, чтобы на тысячи верст к западу о нем прослышали. Для начала вырезали всех «штабных» и «козлов». Затем взяли в заложники вольнонаемных из промышленной зоны. Потом поперли на внутреннее ограждение. Хозяин потерял над зеками всякий контроль. К исходу дня к зоне подтянули два десятка спецназовцев. Большего у ментов пока не было. Ведь и другие зоны в этот момент бузили по полной программе. Ощетинившись пластиковыми щитами, с «демократизаторами» в руках крепко накачанные менты поперли на зеков. Но на первый раз их ждала неудача. Они отступили. Однако готовились к новому броску. На этот раз, как подозревал Женя, в ход могли пойти автоматы. Хозяин получил строжайший приказ сегодня же покончить со смутой. Он получил право использовать для этого все способы подавления бунта. В сумерках к лагерю подтянулись дополнительные силы. Еще взвод спецназа. К внешнему ограждению подобрались пять «бэтээров». Для устрашения боевые машины повертели своими башнями и дали несколько пулеметных очередей поверх голов. Но прежде чем пустить солдат на новый штурм, администрация предложила Скрипачу и другим зачинщикам бунта явку с повинной. А остальным — разойтись по своим баракам в ожидании грандиозного шмона. Хозяин имел основания надеяться на лояльность «смотрящего». Ведь завтра у него заканчивался срок. Еще не поздно остановиться. И тогда, возможно, ему удастся избежать «накрутки» к сроку. Но Женя не сдавался. Парламентеров он вежливо послал в одно место. И тогда, ломая ограждение, вперед пошли «бэтээры». За ними устремились автоматчики в бронежилетах. Над зоной разнесся грохот пулеметных и автоматных очередей. Пока еще стреляли поверх голов. Но если бы зеки продолжали оставаться на своем месте, огонь перенесли бы на них. Но зеки дрогнули. Сначала медленно, а потом все быстрее они стали пятиться назад. И в конце концов их отступление перешло в повальное бегство. И только Женя, а с ним еще с десяток воров остались стоять на месте. В них не стреляли. В этом не было смысла. Ведь они уже не делали погоды. Но от ударов дубинок и кованых полусапог их не избавили. Женя упал после третьего удара. Его повалили на землю и принялись методично обрабатывать ногами. Мощный удар по голове выбил из него сознание. Очнулся он на холодном полу в карцере. Тело разламывалось от боли, ныли отбитые почки, по голове как будто танк проехал. Но он был жив… А через пару недель ему объявили, что к его сроку добавлены три года. А спустя три года, перед тем, как он должен был откинуться, на воровском сходе Женю короновали. Он это заслужил. Высокий, крепко сбитый парень мягко пружинил на ногах, бабочкой кружил вокруг него, подготавливая атаку. Дима ожидал удара, но он все затягивался. И он уже знал почему. Его соперник немного трусил. Не решался атаковать первым. В конце концов Дима потерял терпение. Ему надоело это бессмысленное пританцовывание, подергивание ногами. Он резко подал корпус вперед и резко выбросил вперед ногу. Его соперник отпрыгнул, но покачнулся, стараясь сохранить равновесие. И в этот момент Дима высоко подпрыгнул, рывком развернул тело на сто восемьдесят градусов. Описав дугу, его нога ступней достала соперника. Удар пришелся в ухо. Откидывая руки назад, он грохнулся на пол. Победа была полная! Пять лет Дима занимался таэквандо, корейским видом единоборства. В прошлом году он защитился на черный пояс. А эта победа была второй на чемпионате России. Диме Спицыну скоро должно было исполниться семнадцать. В этом году он закончил школу. Сейчас он на соревнованиях в Москве. Но назад, в Тригорск, уже больше не вернется. Он уже сдал вступительные экзамены в Московский финансовый. Мама всегда давала ему дельные советы, жизненные. Вот взять таэквандо. Кто надоумил его им заняться? Мама. В жизни, мол, пригодится. А он в свои двенадцать лет об этом даже и не думал. А вот теперь подумал и мысленно поблагодарил. В классе он был самый-самый. Любого мог завалить. Ведь он еще и штангой с недавних пор заниматься начал. Мама одобрила. До шестого класса он учился так себе. Но мама убедила его в том, что знание — это сила. И он налег на физику и математику. Тоже мама надоумила. Сейчас, говорит, коммерсанты и банкиры в почете. Вот кто хорошо живет. А почему ты должен быть хуже других? И он тоже так думал. И языками по ее настоянию заниматься усиленно начал. Кто знает, может, его за рубеж куда-нибудь пошлют… И вот результат, он с легкостью выдержал дикий конкурс. Мама любила его, разлука с ним — как нож к горлу. Но ради его благополучия она, не задумываясь, отправила его за тридевять земель, в столицу. Такие вот дела… Жили они с мамой небогато. И то это мягко сказано. После дикого десятикратного подорожания ахнули все мамины сбережения на книжке. А зарплата у нее маленькая. Смешная по нынешним временам. Некоторые ублюдки ненавидят своих родителей за их бедность. Он знал таких. Но он с мамой жил дружно. У них друг от друга не было секретов. Когда встречали Новый, 1993 год, собирались в доме у Славки Морошкина. А дом у него большой, комнат восемь. Предки у него — крутизна. Так вот, на этой вечеринке Дима впервые познал женщину. Он переспал с Любкой Зайкиной, для которой он, увы, не был первым. Так вот даже об этом случае он, не таясь, рассказал матери. И она готова была поделиться с ним любым своим секретом. Кроме одного. Где его отец? Он знал, что его отец жив. Но где он, в каких краях обитает, — это оставалось для него тайной за семью печатями. И почему у него фамилия мамина?.. Впрочем, на маму за это он не обижался. Каждый имеет право на свой личный секрет. Даже если он касается его отца… В свои тридцать четыре года Никита был уже подполковником, начальником уголовного розыска Северного района. Но собирался переходить на более высокую должность в Тригорском РУОПе. Город стонал под натиском бандитов всех мастей и рангов. Четыре крупные группировки делят и все никак не могут поделить сферы влияния. Рэкет, наркотики, торговля оружием, девочки, автомобильные кражи — весь этот джентльменский набор отечественной мафии махровым цветом цветет и в Тригорске. Бандитские разборки редко когда обходятся без трупов. Подрываются в своих машинах коммерсанты, банкиры. Не пренебрегают киллеры и снайперскими винтовками. Когда шесть лет назад покончили с бандой Соловья, казалось, что все, больше такого кошмара не повторится. Но, увы, ожидания не оправдались. Демократизация общества, гласность, перестройка — это было только начало новой криминальной эры в стране. Соловей творил черные дела. Но он жил на нелегальном положении: боялся встречи с правоохранительными органами. Нынешние бандиты зверствуют не меньше, но они ни от кого не скрываются. Имеют свои виллы, на «мерсах» выкатывают. Мало того, в депутаты лезут. Ну, это вообще нагл ость… Все бы ничего, да в главарях одной из самых заметных криминальных группировок города ходит Колода. Да, он самый. Выплыл, гад, из дерьма, не захлебнулся. «Диспетчером смерти» он на Соловья работал. Пятерых по его наводке грохнули. Можно было раскрутить заказчиков. Одной бы очной ставки хватило. Но Колода всех опередил. Все пятеро заказчиков были убиты в одну ночь. Свою первую банду он сколотил на скорую руку. Только замес оказался смертельным. Его ублюдки косили под профессионалов, но следов оставили предостаточно. Улик хватало. Их можно было повязать всех. Но и тут Колода словчил. Бандиты куда-то бесследно исчезли. Ни слуху о них, ни духу. Но напрасно думал Колода, что ушел от ответственности. Одной прекрасной темной ночью его взяли по подозрению в убийстве. Но он как будто этого и ждал. Крутили его и так и эдак, но на выходе — никакого результата. Ничего не знаю, ничего не ведаю. Как заведенный твердит одно и то же. Улик против него выше крыши, но все они косвенные, вполне съедобные для хорошего адвоката. Два года сидел он под следствием. Но так ничего и не добились. Суд над ним состоялся в августе 1988 года. Адвокаты его напоминали бойцовских петухов — они неудержимо рвались в бой. И победили. Вина Геннадия Колодина была доказана только в одном — в сводничестве. Его приговорили к двум годам лишения свободы. Но засчитали срок содержания под следствием. И освободили из-под стражи прямо в здании суда. В столкновении с грозной карающей машиной правосудия он вышел победителем. Далеко выдвинулся он с тех пор… Николай Геннадьевич Оверцев умирал в городской больнице от рака желудка. Помочь ему уже было ничем нельзя. Оставалось только выслушать его последнюю волю. Из личной собственности у Цирюльника был только скромный одноэтажный дом и «Жигули» седьмой модели. Все это он завещал своей сожительнице. Но об этом сейчас он как-то и не думал. Сейчас его больше беспокоили город и область, за которыми он «смотрел». С конца восьмидесятых Тригорск захлестнула волна организованной преступности. Банды стали расти как на дрожжах. И блатари сбивались в группы, и спортсмены там всякие, параши не нюхавшие. В последнее время в соседней области даже появилась банда, состоящая из бывших спецназовцев. Рэкет, наркотики, торговля оружием, девочки — все это было и раньше, но в гораздо меньших размерах. Сейчас преступный бизнес принял невиданный размах. Цирюльник в этом ничего плохого для себя не видел. Тех, кто поначалу творил беспредел, поставили на понятия. Кто шел против воровской воли, пускали под нож. И разумеется, все бандиты отстегивали в «общак». За этим Цирюльник следил строго. До начала девяносто второго года ему удавалось удерживать ситуацию под контролем. Он «разводил» враждующих бандитов, улаживал конфликты, разрешал спорные вопросы, словом, вершил в городе воровской суд. А потом страшная болезнь оторвала его от дел. Медведь, которого он оставил вместо себя, с делом не справлялся. Авторитета не хватало, да и умишком бог обделил. И, как итог, назрела большая «междоусобная война» за передел территорий и сфер влияния. А этого не должно было случиться… В отдельной палате, где лежал Цирюльник, собрались воровские авторитеты, среди них и Медведь. Они собрались выслушать последнюю волю старого законного вора. — Скрипач на днях откидывается, — превозмогая нестерпимую боль, сказал Цирюльник. — Его короновали, теперь он за вора… Ты, Медведь, сдашь ему кассу. Скрипач теперь будет вершить в Тригорске суд… Он сможет… Он сказал совсем немного. Но этого вполне хватило для того, чтобы воры крепко вбили себе в голову, кто отныне в городе на правах «смотрящего». И даже Медведь смирился с необходимостью ходить не под Цирюльником, а под вором в законе Скрипачом. Колода обожал финские сауны. Смолоду, можно сказать, полюбил их. Но раньше он прислуживал в банях, ублажал начальство, подавал девочек подпольным миллионерам. Теперь роскошная с огромным бассейном и просторными номерами сауна была в его личной собственности. Многие мафиози устраивают нечто вроде штаб-квартир в ресторанах, в офисах подставных фирм. Гена же основную часть своего времени проводил здесь, в кабинете необъятных размеров, отделанном под султанский гарем. Ковры, золотые статуэтки, мраморные колонны, гобелены на стенах, приятная восточная музыка, запах кальяна. Сам он возлежал на подушках, его наготу скрывала только простыня. В любое время, когда захочется, он мог встать, сходить прогреть кости в сухом жару сауны, нырнуть в бассейн, проплыть тридцать метров. В этом кабинете он принимал «бригадиров», решал важные вопросы, давал указания. Сюда стекалась вся информация о делах его банды. Отсюда исходила смертельная угроза для его конкурентов. А по вечерам иногда бригадиры и звеньевые приходили сюда, чтобы отдохнуть, расслабиться. И тогда начинались оргии, любимое его развлечение. Но и по ночам решались деловые вопросы. Вот, как, например, этот. Маша Кислова была редкостной красоты жемчужиной в его ожерелье элитных проституток, которые приносили ему большую прибыль. Она являла собой образец совершенства. В ней не было изъяна. Ее редкостной красоты лицо достойно было обложек самых престижных забугорных журналов. А фигурка у нее вообще блеск. Клаудия Шиффер по сравнению с ней жалкое зрелище. Но фотомоделью Маша не стала. Она стала жрицей любви. Проститутка экстра-класса. Она обслуживала по высшему разряду — только одна ночь с ней оценивалась в полторы тысячи долларов. И клиенты, в основном из «новых русских», с готовностью выкладывали такие деньги. Мало того, к Маше записывались в очередь. Она загружена была работой на два месяца вперед. Для Гены она была бесценной «дойной коровой». Но Маша влюбилась. В обыкновенного парня без машины и денег. И теперь она хотела отвязаться от Гены. Она стояла перед ним в мини-бикини, подчеркивавшем соблазнительные формы ее совершенного тела. От ее лица невозможно было оторвать взгляд. И она хочет от него уйти? — Влюбилась, говоришь? — хищно сощурил взгляд Колода. — Да, — робко ответила она. — Уйти хочешь… — Надоело мне все это… Нормальной жизни хочу… — Нормальной жизни?.. Да ты передком своим почти штуку баксов за день зарабатываешь… Разве это не нормальная жизнь? — Нет… — А если я порежу твоего хоря? — Ты не посмеешь… — На этот раз она глянула на него с вызовом. Не посмеет… Он не посмеет?.. Гене даже стало смешно. — Хорошо, я отпущу тебя… Он заметил, как удивленно посмотрели на него Лосось и Крынка, его бригадиры. Не понял его и Бекас, один из звеньевых. — Правда? — расцвела красавица. От этого она стала еще краше. Нет, Гена не мог ее потерять. — Но с тебя откупной… — Сколько? — Для начала минет… Он скинул с себя простыню и выставил напоказ свой болт. Маша не растерялась, подошла к нему, встала на колени и привычно включилась в работу. Это было что-то… — Все? — сглотнув, спросила она. — Нет, не все, — снова закрываясь простыней, сказал он. — Ты еще на «вертолете» без трусов не полетала… «Групповуха» с раскладом одна к трем. И Маша должна была принять в ней участие. И хотя она не обслуживала своих клиентов по такой программе, пришлось дать согласие. Свобода стоила дороже. Гена многозначительно глянул на Мотыля, Атлета и Коляна. Те понятливо закивали и подошли к Маше. Она покорно подчинилась их воле. Телохранители разложили шлюху прямо на ковре и с энтузиазмом взялись за дело. А Бекас взялся за видеокамеру. Колода сделал знак, и в кабинет впорхнули обнаженные красотки. Две припали к нему, остальные к Лососю, Крынке и Светофору. Оргия началась. Групповуха с участием обворожительной красавицы Маши подавалась в качестве горячего блюда. Мотыль, Атлет и Колян старались на совесть. Так отодрали Машку, что, снова представ перед Геной, она еле держалась на ногах. — Теперь я свободна? — спросила она, стыдливо закрывая треугольник волос на лобке. Она хоть и шлюха, но у нее есть свои принципы. — Когда свадьба? — спросил Гена, глядя, как Бекас «заряжает» видак. — Все зависит от тебя… Все верно, она не хотела умирать молодой… — А знаешь, я ведь подарок тебе на свадьбу приготовил? — Какой? — наивно обрадовалась она. — Вот представь, что это банкетный зал. А вокруг тебя гости. Ты, блин, невеста. И тут, в натуре, «ящик» начинает светить, — Гена указал на вспыхнувший экран «Панасоника» размером метр на метр. Маша обернулась и обомлела. Она увидела себя в окружении трех похотливых самцов. Камера запечатлела ее в самых развратных позах. Ее использовали сразу по трем назначениям… Ее Виктор будет в шоке. Он никогда не простит ее… А еще мама и отец. Ведь они не знают, чем занимается их дочь. Они приедут из своего городка в Тригорск на свадьбу и такое увидят… Отца хватит удар… А Колода, этот гад и паразит, обязательно сдержит свое слово… Она чуть не разревелась. — Ну так что? — глумливо спросил Гена. — Будет свадьба? — Нет… — выдавила она из себя. — Значит, не будет и подарка… Иди, занимайся, чем занималась раньше… Маша посмотрела на него затравленным взглядом, повернулась, вышла из кабинета и направилась к бассейну. — Эй! — грубо крикнул ей вдогонку Гена. — Только сначала вымойся. А то воду спермой загадишь… Вафлерша конченая… Он ее унизил, опустил, растоптал. Но ей еще повезло. Просто он сегодня добренький. А ведь мог размазать по стенке. А завтра бы выловили в реке ее труп. Маша ушла, но оргия продолжалась. — Колода, Корягин заднюю включил, не хочет больше отстегивать, — сообщил Гене на следующий день Лосось. Его бригада контролировала вещевой рынок в центре Тригорска и два супермаркета. Одним магазином владел господин Корягин, о котором и шла речь. — Он чо, оборзел вконец? — возмутился Гена. Еще никто не уходил из его цепких рэкетирских объятий. И этот не уйдет. — Говорит, что у него теперь своя «крыша»… — Чо? — Свою службу безопасности организовал. Шесть бывших спецназовцев… — Да хоть шестьдесят… Короче, тут и думать не надо. Валить козла, и точка! — Мотыгу пошлю… — Толково… Мотыга мочить умеет… Кто он у тебя? — «Бык». — Вальнет, мать его так, Корягина, звено ему кинешь… — Без проблем… Артур Корягин забавлялся в постели со своей молодой женой, редкостной красоты женщиной лет двадцати трех. Бывшая фотомодель, нынче образцовая домашняя хозяйка, Лариса умела ублажить его во всем. И он ее не обижал. Каждую неделю делал дорогой подарок. Да и вообще она у него как сыр в масле каталась. Норковая шуба, пятикомнатная квартира с евроремонтом, «Мерседес» спортивный всегда под боком… — Ох! До чего же мне хорошо с тобой! — пропела она, соскакивая с постели. После каждого акта она ходила в душ. Гигиена! — Ой! Что такое? — услышала он ее встревоженный голос. Артур бросился в ванную. В последнее время он опасался всего. Когда возвращался из магазина домой, телохранители провожали его до самых дверей квартиры. И в комнатах всегда были задернуты шторы. Защита от снайпера… Он отказался платить Колоде, этому жадному ублюдку с неуемными амбициями. Хватит грабить честных людей! Он рванул дверь в ванную на себя и увидел Ларису живой и невредимой. — Чего ты орешь? — чувствуя, как внутри нарастает раздражение, спросил он. — Да воды, представляешь, нет! — Тьфу ты! А он-то думал… — Может, авария какая?.. Он с трудом сдержался, чтобы не ответить ей грубостью. И тут издал веселую мелодию входной звонок. Артур подошел к бронированной двери и глянул в «кривой» глазок. Хитрая конструкция — чтобы из пистолета в глаз пулю не вложили. Но стрелять в него никто не собирался. На лестничной площадке стоял сантехник в грязной робе и с мотком проволоки. Под ногами стоял ящик с инструментами. Рожа пропитая, небритая. Ну и чухан… — Чего тебе? — спросил он через переговорное устройство. — Да воду мы в доме отключили. Вода откуда-то хлещет. Трубу, что ли, прорвало, — начал объяснять мужик, почесывая всей пятерней щетинистую щеку. — Надо бы у вас посмотреть… — Сантехник там? — обрадовалась Лариса. — Пусть войдет. Пусть посмотрит… Я не могу без воды… — Уговорила… Артур открыл дверь и посторонился, пропуская мимо себя сантехника. Но тот в квартиру входить и не думал. В руках его вдруг появился «кольт» с глушителем. Две пули размозжили Артуру голову. Он, бедный, даже испугаться не успел. Валера Бабанин недавно уволился из рядов Вооруженных Сил. Заместитель командира батальона морской пехоты, в Афгане побывал, орден получил. Он мог дослужиться до больших звезд. Но надоело хроническое безденежье, на вольные хлеба потянуло. На работу он еще не устроился. Но проблем с этим не будет. Сейчас многие бизнесмены службами безопасности собственными обзаводятся. Он мог бы найти себе применение. Он спускался по лестнице с четвертого этажа своего дома, когда услышал приглушенные выстрелы. Он рванулся вперед и увидел, как мужчина в грязной робе укладывает из пистолета его соседа, бизнесмена Корягина. Другой на месте Валеры быстро рванул бы обратно наверх, лишь бы не встречаться взглядом с киллером. Но Валера был не робкого десятка. Тем более он собирался найти себе место в одной из охранных служб. Сейчас он обезвредит киллера, и это послужит ему отличной протекцией. Да его после этого бизнесмены на части рвать будут, чтобы он возглавил их службы… Киллер вовремя почувствовал опасность за спиной. Он резко развернулся к Валере лицом. Но навести на него пистолет не успел. Блок, захват, удар… Пистолет упал на цементный пол. Удар ногой в промежность, руку за спину, и на прием. Киллер взвыл от боли… В это время в дверях появилась испуганная физиономия жены убитого. Ошалевшим взглядом она смотрела на мужа, а потом глянула на Валеру и взятого им в оборот киллера. — Ну чего стоишь, милая? Давай в милицию звони… — Ты, урод, тебя же уроют! — грозился киллер. Но Валера его не слушал. Лосось стоял перед ним как десятилетний проказник перед директором школы. Даже боялся поднять на него глаза. Хотя он ни в чем не был виновен. Мотыга сработал грамотно и с выдумкой. А тут какой-то козел появился, скрутил его, ментам сдал. — Что делать будешь? — спросил бригадира Гена. — Мочить буду. И мудилу этого, и жену Корягина… — А что толку? — Они же свидетели… — Да?.. А отпечатки пальцев на стволе чьи? И частицы пороховых газов на чьей руке?.. — Влип, Мотыга… — Тебя он не сдаст. Меня тоже… Но все одно ментам на съедение мы его не отдадим… Гена потянулся к сотовому телефону, набрал номер майора милиции, которого он держал на прикорме. Пусть отрабатывает свой хлеб… Сразу после похорон к Ларисе Корягиной подошли два молодых человека приятной наружности. — Ваш муж погиб, а можете погибнуть и вы, — вежливо сказал ей один из них. Лариса вздрогнула. Это были люди Колоды, который был виновен в гибели Артура. Никакая охрана не смогла предотвратить убийство. Неужели теперь настала и ее очередь? — Что вам надо? — испуганно спросила она. Она всю жизнь была трусихой. — Всего ничего. Вы даете показания против одного человека…Иначе — снайпер или мина под машиной. Вы понимаете, о чем мы говорим?.. Да, она все понимала. Жаль, Артур так и не успел понять, что идти против мафии бессмысленно. — Гражданин Бабанин, вы арестованы!.. Эта фраза отозвалась звоном в ушах. Почему он арестован? Что за бред? — Вы обвиняетесь в убийстве гражданина Корягина… На беседу к следователю он пришел в качестве свидетеля по делу гражданина Мотыгина. А его взяли под руки, как обвиняемого. Чертовщина какая-то… — У вас есть доказательства? — возмущался он. — На пистолете отпечатки ваших пальцев… — Но так это и должно быть. Мне пришлось коснуться его, когда я выламывал его из рук… — Все это слова… У нас есть показания супруги покойного. Она видела, что это вы стреляли в ее мужа. А сантехник пришел по вызову… — Но ведь это все не так… — Следствие разберется… Уведите! Валеру вывели из кабинета следователя и повели в камеру предварительного заключения. А скоро в «воронке» он катился к следственному изолятору. Он ничего не понимал… Супермаркет Корягина достался его жене. А из этой телки Гена веревки вить мог. Она дала свидетельские показания против Бабанина, подтвердила их в суде. А это лжесвидетельство. И в итоге бедолагу закатали на зону. Если правда вдруг вскроется, дурочка эта сама окажется за решеткой. Но правда не вскроется, пока этого не захочет он, Гена Колодин. И она это прекрасно понимает. Поэтому и не возражала, когда директором магазина стал его человек. Ее отстранили от власти, оставили только деньги, которые шли от прибыли. Все бабы дуры!.. Гена знал, что такое неволя. Два года он отсидел в тюрьме под следствием. Долго мурыжили его, пытаясь навесить заказные убийства. Но он держался. И машина правосудия подавилась им, отхаркнула как неудобоваримый кусок. Целый год после этого он отдыхал, набирался сил. А потом начал сколачивать банду. У него уже был опыт. Жаль, конечно, что пришлось порешить своих корешей, но иначе на тот свет отправили бы его самого. Тридцать два года было ему тогда. Молодой мужчина с большим жизненным опытом, властный, жестокий и умный. Пацаны, которых он брал под свое крыло, охотно шли за ним. С уголовниками он не связывался. Ставка была сделана на спортсменов. Эти мордовороты с пудовыми кулаками внушали страх одним только своим видом. И оружие он закупил — деньги у него были. А еще кооператив свой открыл — это у него вроде как официальное прикрытие. Рэкетом он начал заниматься в девяносто первом. А до этого взял под свой контроль потерянные пятачки под «Тригорьем» и «Большим Уралом». Он не мог обходиться без девочек, а девочки не могли обходиться без него — и никто не мог в этом его переубедить. Да и не пытались… Как и прежде, приходилось отстегивать ворам, в их сраный общак. О! Как он терпеть не мог этих ублюдков!.. Но идти против них он боялся. Сила не та. Да и драли с него не в пример меньше, чем Соловей. Девочки — это было только начало. Дальше он наладил доставку в город марихуаны и героина. Создал разветвленную сеть сбыта. Дело ладилось, приносило ему сверхприбыли. И оружие он по мелочам толкать на сторону стал. Тоже доход. В девяносто первом году Гена прочно встал на ноги, довел численность «пехоты» до полета человек. И материальная база у него была достаточно мощная. Офис коммерческой фирмы, принадлежавшей ему, оружие, специальная техника, мобильные радиостанции, автомобили самых престижных марок. Вот тогда-то он и пошел в наступление. Он «оккупировал» два коммерческих банка, три вещевых рынка, пять супермаркетов, четыре гостиницы, столько же ресторанов и коммерческих ларьков без счета. Контролировал металлургический комбинат. Два года проливал он чужую кровь, чтобы завладеть этой территорией. Зато сейчас мог расслабиться, жить в свое удовольствие, наслаждаться властью. Но он знал, передых этот дело временное. У него восемьдесят «быков», все со стволами. Пистолеты и автоматы всякие: отечественные, итальянские, американские, израильские. В последнее время он брал на вооружение пистолеты-пулеметы «узи», отличная штука для уличного боя. И гранатометы есть, и надкалиберные, и подкалиберные. Но все они только российского производства. Что ж, он нисколько не жалеет об этом. Одна только «муха» чего стоит… С его рук кормятся многие менты. Без них сейчас никуда. И информацией секретной всегда зарядят, и тучи грозовые отведут, и прикроют, если надо. Это уже не те менты, что прежде. Раньше были они дикими, а теперь стали ручными. Вон как лихо они с Бабаниным дело провернули. Все стрелки на него, беднягу, перевели. Даже такие улики против Мотыги, как его отпечатки пальцев и соскобы с кожи руки, умудрились обнулить. Да, недаром хлеб свой едят… Словом, Гена имел все, чтобы начать большой передел сфер влияния. Возможно, он скоро станет единственным хозяином во всем Тригорске. Все будут отстегивать только ему. И воров он потеснит. Пусть знают свое место. Да они и сейчас вроде как притихли. Цирюльник вчера на тот свет отправился. Ну туда ему и дорога. Гена даже перестал им отстегивать. Обойдутся… Но «синие» не обезглавлены. Говорят, Скрипач вот-вот откинется. Он-то и приберет к рукам верховную воровскую власть. Его недавно короновали. Теперь он вор в законе… Жека, Жека… Снова их пути пересекутся. Но на этот раз он живым с этого перекрестка не уйдет. Он должен умереть. И как можно скорей. Боялся его Гена. Ведь он когда-то «заказал» его Соловью. А из его бандитов несколько человек вроде как уцелели. В бега подались. А вдруг кого-то повязали да на зону спровадили. А через него Жека мог и узнать страшную правду. Гена собирался убить его, а этого не прощают… Завтра Женя откидывался. На этот раз ничто не могло помешать ему выйти на свободу. Он сидел в своей каптерке и гонял чифирь, когда появился Лабаз, его «шестерка». — Чего тебе?.. — Скрипач, тут какой-то мужик к тебе просится… Жалиться пришел… — Давай его сюда. Женя смотрел за порядком в зоне. Никто и никого не мог обидеть по-крупному без его ведома. Поэтому, если какой-то мужик пришел к нему с жалобой, он не мог его не принять. Хотя сегодня он мог послать его и куда подальше. Ведь это его последний день в неволе. — Ну, слушаю тебя, — равнодушно глядя на просителя, сказал Женя. Крепко сколоченный мужчина лет тридцати. Чувствуется армейская выправка. Видно, что на зоне он впервые и случайно. — Я из Тригорска… — Да хоть с луны… Что надо? — Пятнадцать лет дали. Невинно осудили… — Старая песня… — Да я серьезно… Ты вор в законе, пришел к тебе правды искать… — Ну, ну… — Киллер на моих глазах коммерсанта одного порешил. Ну и я встрял. Скрутил его, пистолет выбил, ментам сдал… — Нельзя быть таким тупым… — Это я потом только и понял, что сглупил. Когда из свидетелей обвиняемым вдруг стал. Подставили меня… — И что ты от меня хочешь? — Ты же откидываешься завтра. В Тригорск поедешь… Может, разберешься с моим делом?.. — Я тебе не прокурор, чтобы с делами разбираться… Кто тебя подставил? — Не знаю, — пожал плечами мужик. — Корягин, покойник, владел супермаркетом «Уральский». Его убили те, кому это было выгодно… — Негусто… Короче, если твой Корягин против воров пошел, тогда и тебе писец будет… Взгляд Жени гневно сверкнул. — Но если его «животные» хлопнули, тогда, кто его знает, может, и помогу чем… Но особо не надейся… Все, исчезни… Может, он и вправду поможет этому мужику. Так, при случае. А если случай не представится, не поможет. Пусть посидит здесь на зоне. В следующий раз будет знать, как на киллеров кидаться да ментам их сдавать. Но пятнадцать лет — это уж слишком… |
||
|