"Брат 2. Америка, бойся русских" - читать интересную книгу автора (Колычев Владимир Георгиевич)Глава седьмая— Ты была сто тысяч раз права. В этой стране мне не везет… — Ничего, любимый, ничего, — утешала его Марта. — Все будет хорошо… — На этот раз мне не отвертеться… — Ничего, что-нибудь придумаем… Главное, что ты жив… Скориков был недоволен показаниями Никиты. Но Марту к нему пустил. С адвокатами он уже виделся. Только чем они ему могут помочь?.. Вместо двух пожизненных заключений выторговать одно?.. — Что можно придумать?.. — Адвокаты могут представить дело как убийство в состоянии аффекта… — Все равно срок, — мрачно усмехнулся Никита. — А ты правда любил эту девушку? — Татьяну?.. — Нет, Альбину… — Это было давно… — Ты не думай, я не ревную, — улыбнулась Марта. — И что за Татьяну заступился, правильно сделал… Ее родители тебя ни в чем не винят. Они верят, что ты ее не убивал… — Марта, меня подставили… — Ничего страшного. Выпутаемся… — Прокурор будет стоять до последнего. Судьи побоятся пойти против него… — Я знаю, — кивнула Марта. — Никакие деньги не помогут, я уже узнавала… — Что же делать?.. — Мы с Валерой решили… — С Валерой?!. Где он?.. — Сегодня вылетает из Москвы. К вечеру будет… Но мы по телефону обсудили все варианты… А потом он уже прилетал сюда. На денек… — И что же вы решили?.. — Ты правильно сделал, что признался. В самом ближайшем будущем дело дойдет до суда… — А там приговор… — И колония, — кивнула Марта. Шепотом: — Но мы тебя оттуда вытащим… — Как? — Можно нанять вертолет..: Точно такая же мысль приходила в голову ему самому. Действительно, он может совершить побег. Из колонии убежать проще, чем из изолятора. Особенно если у тебя есть сообщники на воле. Валера с его ребятами, Марта с ее деньгами… — Завтра меня переводят в камеру, — сказал Никита. — Это хорошо… — Хорошо? — Ну да. Хорошо, что ты уже выздоровел… — Почти… Никита и в самом деле поправился. Иногда болела и кружилась голова, временами поташнивало. Но на ногах он уже стоял достаточно твердо. — Есть такой авторитет. Кличка Посох… Он будет мне мстить… — Но ведь не отомстил… Ты уже две недели здесь… Никита тоже очень надеялся, что братва оставит его «геройство» безнаказанным. Только слишком слабой была эта надежда… — А с тюремным начальством я договорилась, — продолжала Марта. — Тебе будет предоставлена одиночная камера… Против такого варианта Никита не возражал. — А с Посохом Валера договорился. Когда в прошлый раз приезжал… Это еще интересней. — И что? — Все в порядке. Он с ним договорился… — Как?.. — Сила плюс деньги решают все… Оказывается, Валера предупредил удар. Он встретился с Посохом. Прошелся насчет понятий. Сам он не специалист в этом деле. Но за ним крепкая боевая команда. А еще он с одним столичным вором недавно сошелся. Козырнул его именем. В общем, дал понять Посоху, что Грек со своей кодлой беспредел сотворили, девку на круг поставили. И правильно сделал Никита, что наказал их. Посох завонял, не без этого. Но сто тысяч долларов «мировых» перечеркнули его недовольство. Еще бы, такие деньги… Посох обещал не трогать Никиту. Но можно ли верить ему?.. Марта считала, что можно. Слишком уж круто смотрятся со стороны Валера и его бойцы. Не периферийный, а мировой уровень… Марта в самом деле все решила. На следующий день Никита оказался в одиночной камере. Паркет на полу, ковры и гобелены на стенах, подвесные потолки, австрийская мебель в полном наборе — этого, конечно, не было. Все самое обычное. Разве что все свежевыкрашено — и пол, и стены, и шконка. «Толкан» вычищен — как будто зубной щеткой кто-то надраивал. Койка, табурет, стол, тумбочка — вот и вся мебель. Зато телевизор есть. Японский. И книг, журналов хватает. Словом, жить можно. День прошел спокойно. Никита валялся на койке, смотрел телевизор, журналы листал. Отдыхал. Никто его не тревожил. И ночью его никто не беспокоил. Не открывалась тайно дверь, не появлялся убийца от Посоха. Не набрасывали Никите удавку на шею… Валера вроде бы договорился с Посохом. А вдруг бандюган возьмет да нарушит свое слово?.. Утром следующего дня его вызвали на встречу с адвокатом. Только вместо знакомого юриста в комнате для допросов его ждал Валера. Никита и рта не успел раскрыть, как тот загремел: — Я ваш новый адвокат. Фамилия моя Каплий, зовут Валерий Николаевич… Будем знакомы!.. Лапша для ушей конвоира. Валера протянул Никите руку. Тот ее пожал. Улыбнулся другу. Минут пять Валера нес какую-то ахинею насчет Уголовно-процессуального кодекса. А потом выдал: — Дело — швах. Со всех сторон тебя, брат, зажали. Будет суд — навесят срок. Но ничего, мы тебя с Мартой вытащим. Я уже продумываю варианты… — Она говорила, — кивнул Никита. — И про Посоха разговор был… Спасибо тебе, что договорился… — Да в том-то и дело, что не договорился, — покачал головой Валера. — Разговор был. Бабки бандюк взял, взамен гарантии дал. Но все это слова. Видел бы ты его глаза… Короче, не поверил я ему. Человека из его команды подкупил. Чтобы руку на пульсе событий держать… — И что? — Грохнуть тебя собирался Посох. Отмашку еще не дал. Но был близок к тому… — Почему был? — А потому что нет больше Посоха… — Чья работа? — Не моя — можешь быть в этом уверен… Вчера его грохнули. И не просто — а красиво, в назидание всем… В кабаке он с подружкой отдыхал. Двое в масках и с автоматами ворвались. Телохранителей застрелили, самого Посоха… А девку не тронули — потому как профи высшей категории… — Кто мог это сделать? — Ходят слухи. Ходят упорные слухи, что покойники, которых ты образовал, крупную партию оружия взяли. На миллионы баксов. С торговцами пулями расплатились. Всю бригаду на тот свет сплавили. Оружейные боссы — люди серьезные, такого безобразия не прощают. Вышли на борзых — вернее, на их могилы. Все шишки на Посоха посыпались. Мол, он во всем виноват. Он своим людям убивать велел. Так это или нет, уже неважно. Замочили Посоха. Не сможет он оправдаться. Да и все равно ему… — Интересная история… — Это еще цветочки. Есть и ягодки… С одним вором я разговаривал. С очень авторитетным вором. Так он мне одну очень интересную версию подбросил. Клим Махнов — ты его знаешь… — Понятное дело. — Он принимал это оружие. Посох ни при чем. Махнов — вот кто мочил торговцев. Он забрал «стволы». Он погнал их куда-то за океан… — В Америку? — Скорее всего, да… Только все это не больше чем слухи. Они ничем не подтверждены… — Подтверждены. Я подтверждаю, — сказал Никита. — Клим с покойным Греком вместе были. Вместе на джипе по Тепломорску раскатывали. Вместе были, когда Татьяну в сауну затащили. Просто Клим куда-то потерялся. Но появился, когда я в сауне был. Он меня по голове ударил. И Татьяну он убил. И Кирилла… Только все это бездоказательно. На суде я даже говорить про это не буду… Бездоказательно — да. Но Никита был в этом уверен на все сто. Он сам в тюрьме. Татьяны нет, Кирилла тоже — на том свете они. Грек со своими «быками» в могиле, Посох отправился за ним. И все из-за Клима. Он замутил воду. И сейчас отдыхает где-нибудь на Гавайях. И в ус не дует. Эх, добраться бы до него!.. «…Брата Никиту Германовича признать виновным и в соответствии со статьями сто седьмой и сто девятой Уголовного кодекса Российской Федерации приговорить к пяти годам лишения свободы с содержанием в исправительно-трудовой колонии общего режима…» Никита не мог поверить своим ушам. Пять лет лишения свободы. Всего пять лет… Прокурор был в гневе. Он ожидал куда более сурового приговора. Как минимум двадцать лет. А ратовал он за пожизненное заключение. Но Марта не зря подключила к делу самых лучших адвокатов. С присяжными заседателями провели определенную работу. Суду было доказано, что братков Никита убил в состоянии аффекта. Убийство, совершенное в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, вызванного насилием, противоправными и аморальными действиями со стороны потерпевших. Его обвиняли в убийстве Татьяны. Никита отрицал этот факт. Адвокат — нет. Но он смог убедить суд в том, что это убийство совершено по неосторожности. И Кирилла он тоже убил по неосторожности. Принял его за врага. Та же история и с истопником… Прокурор хватался за голову. Но ничего не мог поделать. Слишком красиво исполняли свою арию адвокаты. Присяжные просто не могли не верить им. Чему в немалой степени способствовали энные суммы, которые они положили в свой карман. «…Приговор может быть обжалован в суде высшей инстанции…» Никита твердо знал — апелляцию он подавать не будет. По сравнению с пожизненным заключением — это ничто… А была встреча с Мартой. Все та же комната, все то же разделяющее их стекло. — Пять лет — это немного, — сказала она. — Но для кого как… Я не хочу, чтобы эти пять лет ты провел в России… Никита понимал, что она имеет в виду. На его совести много убийств. Сколько всякого гнуса отправил он на тот свет, не счесть. И всегда выходил сухим из воды. Но в этот раз ему не повезло. Он загремел на пятилетку. Он убивал подонков, ублюдков, мерзавцев. Но, по большому счету, он отнимал человеческие жизни. Пятилетним испытанием Никита мог бы хоть как-то искупить свои грехи. На это Марта и намекала. Но в последнее время ему хронически не везет в России. В колонии он может вляпаться в какую-нибудь грязную историю. И получить или довесок лет на десять, или заточку под ребро. Именно поэтому Марта не хотела, чтобы он оставался в этой стране. Она собиралась вытянуть его на свободу. И спрятать за рубежом. У нее есть такая возможность. И она использует ее. Никите нужно только ждать… Она проследит, куда его отправят по этапу. На месте примет решение. И в ближайшее время устроит ему побег… В автозак их загружали под окрики конвоя и лай собак. Никита бегом влетел в машину. Едва успел хватануть свежего воздуха. Черноморское побережье, март. Весна. Природа оживает. Хорошо. Только Никите плохо. Он уходит вместе с партией заключенных… Куда?.. Он и сам этого не знает… На вокзале автозак вплотную подошел к «столыпинскому» вагону, дверь к двери. В двухметровом промежутке выстроился караул. Снова крики, лай… Никита даже не успел глянуть на небо. Выскочил из машины и запрыгнул в вагон. Его определили в третье купе. Это не «СВ», не фирменный купейный вагон, не плацкарт, даже не общий. Это спецвагон. В нем ехать куда веселее. Многоместные купе, вместо окон зарешеченные слепые выемки, перегородки из косых стальных прутьев — вагон просматривается вдоль и поперек. Вместо проводников — караул. Никите повезло. Он оказался на средней полке — сплошные нары без проема посередине. Три лежачих места. Говорят, это самые спокойные места. Особенно если вагон будет переполнен… Сначала заполнилось первое купе, второе, третье. Загрузка закончилась, когда зэками заполнили все пять купе. Норма соблюдена — по восемь человек в купе… Где-то через час поезд отправился в путь. — Чая не будет! — гоготнул кто-то из конвоя. — Белья тоже, — поддержал его другой. — Срать и ссать под себя… «Веселенькое» путешествие началось… Никита лежал на животе, руки под подбородком. Через зарешеченные окна коридора он видел, как проплывает мимо вокзал… Когда-то вот так он ехал в поезде с Альбиной. Нет, конечно же, не так. Тогда был фирменный спальный вагон, в купе они были вдвоем. И ехали в другую сторону… Альбина… Как все это было давно. Он уже успел забыть свою первую любовь. Но страшная действительность, в которой он оказался, выдвинула прошлое на первый план. Никита и Альбина. Клим. Никита и Таня. Снова Клим… Клим, Клим, везде Клим. Он и в прошлом, и в настоящем. И скорее всего — в будущем. Дорого бы дал Никита, чтобы добраться до этого ублюдка… Но чтобы думать о будущем, он должен был вспомнить прошлое… |
||
|