"Конклав Бессмертных" - читать интересную книгу автора (Зыков Виталий)

Глава 7 Будни Тарзана

Настоящий живой лес загадочен и непонятен для городского жителя, а порой способен ужаснуть и напугать его до дрожи. Стоит покинуть заботливо выстроенный уютный мирок чадящих автомобилей, зданий из бетона и ревущих самолетов, как привычка осознавать себя венцом творения и королем природы на поверку оказывается кривым зеркалом, исказившим подлинный облик цивилизованного человека, скрывшим его слабость и откровенную никчемность. Суровая действительность с размаху бьет по лбу, вколачивая простую истину: со своим уставом да в лесной монастырь не ходят. Хочешь жить – живи по здешним законам. Подстраивайся, ловчи или ляг под кустом и спокойно дожидайся смерти, чтобы не мельтешить зря, внося в размеренный уклад зеленого царства ненужную сумятицу.

Но Артем сдаваться не собирался. Оказавшись среди влажной духоты тропического леса, один, в полной неизвестности и с неясными перспективами на будущее, он едва не сломался. Потерял контроль, дал слабину, отпустил вожжи эмоций… А так нельзя. Неправильно. После всего случившегося за последние месяцы, после стольких чудес, поддаться обстоятельствам и банальным образом умереть от голода и жажды?! Нет уж, так не пойдет.

Тряпка! Кретин! Кардинала испугался и свободы захотел? Так жри ее теперь… Да смотри, не подавись! – мысленно возопил Артем, уткнувшись лицом в сжатые кулаки.

Помогло. Выплеснул эмоции и полегчало. Унялась бушевавшая в душе буря, исчезла нестерпимая жалость к самому себе. Все, хватит кричать, устраивать истерики и прочие постыдные глупости, отныне он будет руководствоваться простым девизом: выжить любой ценой! Не вернуться в Сосновск, обратно к людям, а именно выжить. И значит – в мыслях больше нет места для сожалений. Мир велик, и глупо надеяться отыскать затерянный в лесах город без карт и приметных ориентиров. Найти дорогу обратно шансов нет, а раз так, то и терзать себя пустыми ожиданиями не стоит. Проще сразу уяснить, что отныне он один в чужой недоброй земле.

Стоило расставить все по местам, как в душе раненым зверьком снова завыл, заплакал маленький человечек. И Артем снова чуть не сорвался, лишь усилием воли подавив истерику и затолкав подальше опасные мысли. Не дождетесь, я сильнее!…

Здраво рассудив, что рано или поздно проклятые заросли закончатся, Лазовский выбрал направление и зашагал вперед, никуда особенно не спеша. Джунгли вообще отучают от торопливости, с ними не стоит соревноваться в скорости, тратя силы на войну с непроходимыми зарослями и штурмуя стену зелени там, где надо просто обойти. В чащобе важно не сбиться с пути, но с этим справлялось вдруг проснувшееся чувство направления. В голове будто компас появился, и его подрагивающая стрелка четко указывала в заданную сторону. Еще бы местоположение Сосновска знала, то совсем было бы хорошо. Раньше Артем не замечал за собой столь удивительных талантов, отчего опять грешил на Кардинала. Может, и зря.

Вокруг до самых небес поднимались деревья-великаны, заросшие мхом и облепленные паутиной лиан, а шатер из гигантских кожистых листьев закрывал небо. В густой тени процветали огромные – в человеческий рост, а то и выше – папоротники. Скоро вышел к болоту и долго плутал в мангровых зарослях, испачкавшись в соке и заработав несколько мелких ожогов. Хорошо хватило ума глаза прикрыть, иначе не миновать бы слепоты.

Конечно, окружали его совсем не земные растения, и называть их стоило иначе, но Артема ничуть не волновали такие тонкости. И наплевать, что земные мангровые деревья в основном растут на морских побережьях, главное, они чертовски похожи, а как оно там на самом деле – совсем не важно.

– Рехнуться можно. Каждая коряга так и норовит шкуру спустить, – простонал он, разглядывая покрасневшие пальцы. Разговаривая вслух, Артем ощущал себя полным идиотом, но и молчать не мог. – Дурацкий мир!

Хорошо хоть, местное зверье – змеи, мелкие грызуны, ящерки всех расцветок и форм, а также их старшие и гораздо более опасные товарищи – вторгшегося в их владения человека вниманием не удостаивали. Заинтересуйся им какая-нибудь хищная тварь, то на том его история могла бы и закончиться.

…Основная проблема в местах, далеких от благ цивилизации – это отсутствие магазинов, рынков и частных садов, без которых поиск пропитания и воды становится настоящим приключением с неясным финалом. И если с первым Артем вопрос решил быстро – вокруг росли и плодоносили знакомые по городу деревья и кустарники – то со вторым возникли проблемы. У него не нашлось в карманах дезинфицирующих таблеток (да и откуда им взяться?), а шансы встретить чистый родник совсем невелики. В Сосновске проблему решали колодцы, дающие воду вполне пристойного качества – особенно если ее прогнать через угольный фильтр, – но как быть здесь?

Волей-неволей пришлось экспериментировать с растениями, выискивая те, что запасают воду в мясистых листьях или стеблях. Главное, он не знал, где и что искать, а потому приходилось рисковать. Можно ли пить мутную жижу в чаше здоровенного ядовито-желтого цветка, стоит ли обращать внимание на запах гнили? Или как быть с коричневой водичкой, скопившейся в розетке из острых как иглы листьев, с десятками точек мертвых насекомых? Кругом одни вопросы, а ответов не предвидится.

– Да сколько можно тянуть?! Пока судороги от обезвоживания не скрутят?! – сказал Артем, вытирая ладони о рубашку.

Обнаруженная лиана влагу копила про запас в необычных, свернутых в воронку листьях. Поддев плотную кожистую крышечку, осторожно понюхал содержимое. Пахло приятно, чуточку резковато, но приятно. Сил терпеть больше не было, – от жары и духоты ошалел настолько, что готов был пить из мало-мальски чистой лужи, наплевав на заразу и паразитов – и сделал первый глоток… Гадость, конечно, но и не тошнотворная отрава.

Артем опустошил пять или шесть воронок, прежде чем почувствовал неладное. Лиана вдруг поменяла цвет с темно-зеленого на жизнерадостно розовый, а жук, смирно сидящий на ветке рядом, встал на задние лапки и исполнил нечто вроде гопака.

Приехали!

Инстинкта самосохранения едва хватило на то, чтобы двинуться прочь от коварного растения, но было слишком поздно. Не важно, то ли в соке лианы присутствовали какие-то наркотические вещества, то ли на листьях паразитировали грибки – в тропическом лесу их полно – но ворота кошмаров оказались открыты, и разум затопили жуткие видения.

Артем брел точно в тумане. Все плыло и шаталось, а лес вокруг приобрел совсем уж диковинные очертания. Из-за каждого угла корчили рожи змееноги, почему-то обретшие плоть Прозрачники и совсем уж непонятная чертовщина с множеством клыков, рогов и когтей. Мерзко скалясь, они метко в него плевались. Так и норовили, сволочи, в глаза попасть. Артем безбожно ругался, отмахивался ладонями и пытался бежать. Проклятые морды не отставали, и были повсюду, куда бы он не сунулся.

Затем как-то вдруг он проникся ко всему миру любовью и всепрощением, а морды начали вызывать умиление и приступы счастья. Артем принялся бегать кругами, норовя подобраться поближе, крепко их обнять и расцеловать горячо и страстно. При этом Артем почему-то пел «Марсельезу». Слова выговаривались с трудом и звучали странно, но он точно знал, что это именно она – «Марсельеза»…

Очнулся Артем в сумерках. Зверски болела голова, во рту ощущался гадостный привкус, по щекам текли слезы. Проклятье! С трудом поднявшись, он почти сразу рухнул обратно, не сдержав стона. Все тело горело – нет, полыхало огнем, особенно сильно щипало шею и кисти рук. Посмотрев на пальцы, он не сразу понял, что за черные ленты покрывают кожу. Долго щурился, тряс руками, пока не подцепил одну ногтями и не содрал ко всем чертям. Потекла кровь. В затуманенном, отравленном токсинами сознании всплыло знакомое слово: «Пиявки!».

– Дерьмо!

Он долго и с остервенением срывал с себя мерзких кровососов, наплевав на боль. Когда же ядовитая хмарь перед глазами чуточку развеялась, Артем снова попытался встать. Получилось лучше, но ноги опять подкосились. В падении он ухватился руками за толстый длинный стебель, и тот, не выдержав его веса, громко лопнул. На Лазовского хлынул настоящий водопад. Не сознавая, что творит, он разлепил пересохшие потрескавшиеся губы, ловя прохладную влагу.

Господи, до чего же вкусна обычная вода!

Несколько жадных глотков уняли жар и жжение в пищеводе, вдохнули жизнь в изнемогающее тело. Когда поток иссяк, Артем продолжил лежать, слепо глядя на темную листву и прислушиваясь к ощущениям. Если он наглотался очередной мерзости, то быстро о том узнает. Измученный организм вряд ли выдержит порцию новой отравы…

Обошлось. Видно его куратор из небесной канцелярии был сегодня в настроении, раз решил смилостивиться, подарив источник воды. Теперь Артем знал, что искать, и смерть от жажды больше не грозила.

Пока окончательно не стемнело, он нашел еще одно растение и вдоволь напился. Риск заработать тепловой удар или обезвоживание в тропиках весьма велик, потому если хочешь протянуть подольше, то больше отдыхай и пей подсоленную воду. В походе соль вполне заменит пепел, но сил заниматься костром не осталось.

Завтра, все завтра!

Двигаясь, как паралитик со стажем, едва не сорвавшись с ветки, Лазовский забрался на дерево и немедленно уснул.

…Марш-бросок по лесу давался нелегко. Нехватка любых, самых примитивных вещей раздражала и вносила определенные трудности. Скитания по умирающему городу неплохо его подготовили, но, чтобы чувствовать себя в джунглях как дома, надо провести здесь годы, а еще лучше – всю жизнь. У него ведь даже мачете нет, а уж этот инструмент в арсенале выживания вещь незаменимая.

На исходе третьего дня, проклиная собственную неспособность охотиться и мечтая о куске прожаренного мяса, Артем вновь вышел к мангровым зарослям. Уже поднабравшись опыта и выучив кое-какие приметы, он выругался и зашвырнул в кусты надкушенный плод кровавника. Да что это такое, одни болота кругом?! За спиной началась шумная возня и протестующий писк. С утра идущая за ним по пятам троица любопытных зверьков, похожих на крупных бесхвостых белок, устроила драку.

Прежде, чем двигаться дальше, Артем выбрал местечко почище, уселся и принялся перешнуровывать кроссовки. Натертая мозоль или пустячная царапина в теплом влажном воздухе джунглей неизбежно закончится язвой.

– Дешевка! – буркнул он, скептически разглядывая дышащую на ладан левую подошву. Вряд ли старая обувь продержится долго, а раз так, то придется либо изобретать ей замену, либо обустраивать постоянное жилье. Он не Маугли, чтобы по лесу босиком бегать. Первый же сучок или острый камешек мигом заставит охрометь, не говоря уж о змеях и прочих ядовитых гадах. Он видел несколько ползучих тварей и заводить с ними тесное знакомство не планировал.

Обувшись, Артем осторожно пробрался через мангровые заросли и расстроенно вздохнул. И вправду – болото, придется обходить. Хотя ему без разницы, куда идти, но строгое следование заданному направлению привносило в поход какой-то смысл и оставляло крохотную веру в существование конечного пункта маршрута.

Взгляд зацепился за необычную деталь – метрах в ста от края болота, на вершине невысокого холма – замерла фигура с неожиданно правильными очертаниями, совсем не похожими на игру сил природы. Сердце суматошно заколотилось. Понимая, что пройти мимо и не взглянуть на загадочный предмет вблизи выше его сил, он торопливо пополз обратно. Без длинного и прочного шеста в топь соваться глупо и безответственно, если, конечно, в ближайших планах не записано желание переехать в страну мертвых на постоянное пребывание. По-быстрому выломав чуть искривленную палку метра полтора длиной, он ступил на дрожащую поверхность. Конечно, статуя никуда не денется, и спешка совсем ни к чему, но… интересно ведь!

Первые шаги дались нелегко. Упруго пружинящий под ногами ковер из густой сочной травы и мха казался ненадежным, с подвохом. Артем никак не мог поймать нужный ритм, часто спотыкался, едва не падал, но упрямо шел вперед. Страшненькое путешествие по миру Врат не смогло убить интереса к древностям, и он собирался сполна утолить любопытство. А уж если обнаружит другие Врата, то снова полезет в них без лишних рассуждений. Как бы там ни было, но местные ландшафты ему поднадоели.

До твердой земли оставалось рукой подать, когда он по пояс ухнул в узкую промоину, полную холодной воды, перепугав живность. Во все стороны запрыгали мелкие зеленые лягушки с желтыми полосками на спинках.

Ничего не соображая от страха, Артем рванул вперед и упал грудью на подрагивающий слой дерна. Подождал, прислушался к ощущениям, а потом медленно затащил себя на крепкую кочку. Злясь на подрагивающие ноги, он встал и сделал осторожный шаг. Ощутив твердую опору, одним прыжком перемахнул на холм, вломившись в заросли кустарника. Гибкие ветки с желто-зеленой листвой и розовыми усиками вместо цветков упруго качнулись и вернулись в прежнее положение, скрыв следы Артема.

Найдя взглядом возвышающуюся над зарослями статую, укрытую за коконом лиан, он направился к ней, осторожно раздвигая ветви и выискивая, куда бы наступить. Несмотря на все его усилия, под ногами то и дело что-то шуршало и трещало. Как бы какой-нибудь хищник не заинтересовался.

У самой статуи Лазовский неожиданно споткнулся и чувствительно приложился лбом к каменному постаменту.

– Болван! – отругал себя Артем, и было за что. Он совсем не заметил невысокую, по колено, каменную тумбу. Воображение дорисовало еще три таких же, а между ними натянуло цепи. Нет, лез он сюда явно зря. Никакими Вратами здесь и не пахнет. Обычный памятник в честь героев давно забытой страны.

Он уже догадался, что скрывают лианы, но лениться не стал, и сорвал их одну за другой. Открылась величественная статуя такого же четырехрукого гиганта, как и того, чей скелет они с Тагиром нашли в завратном мире. Он притягивал своей инаковостью: странное безносое лицо с узкими вертикальными щелями ноздрей над верхней губой, по-восточному раскосыми глазами и высоким лбом, от висков за спину идут пряди жестких волос, увязанные в косицу. Неизвестное существо стояло, горделиво выпрямив спину и сложив на груди верхнюю пару рук, нижние придерживали рукояти двух клинков на поясе.

С ума сойти можно! Почему-то короткий визит в мир зиккурата и встреченные там скелеты Артему сейчас казались чем-то незначительным – мало ли какие видения могли возникнуть в той сумасшедшей реальности! – зато вид статуи ошеломлял. Вот, оказывается, какие вы, здешние хозяева? Лазовский провел пальцем по камню и поразился его гладкости. После стольких лет под открытым небом и такая сохранность… Да, четырехрукие ребята знали толк в обработке камня. Хотя почему он решил, будто статуя – это привет из далекого прошлого?!

Дикий рев со стороны зарослей на другой стороне болота, заставил его вздрогнуть. Он уже слышал голоса местных хищников, но нос к носу сталкиваться не доводилось. Пока везло, черт подери. Но этот представитель хищной фауны, судя по голосу, отличался особенно диким нравом. Как бы не решил наведаться к нему на островок. Упав на четвереньки, Артем пополз к самой кромке болота, туда, где заканчивалась твердая земля. Кустарник здесь рос не так густо, а значит и передвижения Лазовского не так заметны. Во всяком случае он на это сильно надеялся, отодвигая мешающую обзору ветку.

Непривычные чавкающие звуки где-то совсем рядом, заставили его отпрянуть назад, проклиная собственное любопытство. У местного зверья здесь слет, что ли?! Похоже, идея посмотреть на статую поближе пришла ему в голову не в добрый час.

Скрывающемуся за стволами деревьев хищнику пришельцы тоже оказались не по нраву. Он вновь подал голос – еще громче и яростней! – и выскочил на невысокий лысый пригорок. От позиции Артема до него было всего ничего – метров двадцать-двадцать пять – и он прекрасно все рассмотрел. Кошка! Здоровенная кошка, сородич львов, тигров, пантер, разве что шкура необычно зеленого цвета, вся в черных разводах, да верхние клыки торчат, как у вымершего махайрода[1], а так – ничего особенного.

«Только бы сюда не двинула! Пожалуйста, только не сюда!» – твердил, как молитву, Артем, вжимаясь в грязь.

Но зверю было не до засевшего в кустах Лазовского, он встретил старого недруга. Рыча и полосуя себя по бокам хвостом, махайрод яростно топтался на месте, но в трясину не лез. Листва сильно мешала обзору, но Артем и не думал о том, чтобы повернуться как-нибудь поудобней или переползти туда, где обзор получше.

Чавкающие звуки приблизились еще немного и прекратились, он увидел край непонятной конструкции из веток и шкур. Конструкции?! Страхи были забыты. Он должен увидеть, кто внутри этих странных сооружений, спокойно перемещающихся по трясине. То, что это не животное, сомнений нет, но тогда кто? Не четырехрукий же гигант!

Пауза махайроду не понравилась. Стоящий и непонятно чего ждущий противник бесил и сводил его с ума. Громоподобный рев перешел в безобразный, холодящий кровь вой, а сам хищник начал вставать на задние лапы и молотить передними воздух. Вылитый боксер-профессионал на ринге, работающий на публику перед боем…

Откуда появилось первое копье, Артем не заметил. Просто зверь вдруг повалился на землю, скуля и воя от боли, а у самой шеи дрожало черное древко. Меткий и сильный бросок! Но махайроду повезло, и он как-то ухитрился вырвать дротик. Со своей позиции Артем разглядел ярко-алую кровь, толчками выбрасываемую из раны. Если бы речь шла о человеке, то Лазовский сказал бы, что тот не жилец – перебита артерия.

Боль заставила хищника забыть о страхе перед трясиной. Он жаждал мести. Замолчав, он подобрался для прыжка и… в него вонзились два новых копья. Одно царапнуло наконечником по лбу и отлетело в болотную жижу, а вот второе поставило в поединке последнюю точку – наконечник вошел аккурат в приоткрытую пасть, засев глубоко в глотке. Махайрод дернулся всем телом и повалился на бок, судорожно суча лапами и разбрызгивая грязь. До Артема донеслись радостные крики удачливых охотников.

К туше агонизирующего зверя подкатились два огромных колеса из веток и шкур – вот что издавало такие странные звуки – и наружу выскочила парочка низкорослых фигурок, азартно размахивающих дротиками и непонятными палками с крюками на концах. Вполне себе человекообразные создания: две руки, две ноги, смуглая кожа, курчавые волосы. Лиц и прочих деталей рассмотреть никак не удавалось – от болота парило, дрожал воздух, искажая картинку. Но одно Артем мог сказать наверняка: ни рогов, ни копыт, ни прочих неприятных особенностей не наблюдалось. Люди как люди, только невысокие и чересчур тощие. Настоящие пигмеи. На мгновение мелькнула мысль, что его занесло обратно на Землю, но вспомнился махайрод, и надежда угасла. Даже в дебрях Амазонии такого зверья не встретишь.

Охотники деловито сновали вокруг туши убитого зверя, перебрасываясь короткими чирикающими фразами. Один что-то возбужденно затараторил, указывая руками на пасть хищника. Артем, и без того распираемый любопытством, даже привстал на руках, забыв об осторожности. А зря. Громко стрельнула сухая ветка, немедленно обратив на себя внимание пигмеев.

Вот ведь вляпался! Сжав зубы, Артем начал пятиться назад. С одной стороны неплохо бы покончить с одиночеством и прибиться к какому-нибудь племени, но… он оставит эти глупости другим идиотам. Если уж на Земле в таких вот затерянных уголках сплошь и рядом процветает людоедство и прочие страсти, то в другом мире следует ожидать еще больших гнусностей. Нет уж, он еще жить хочет.

В глубине сознания заворочался подзабытый за треволнениями последних дней зверь, и Артем, удивляясь себе, зачем-то резко подался вправо. Свистнуло, и в землю, в паре сантиметров от его бока впилось черное копье. Лазовский подавил испуганный вскрик и торопливо вцепился пальцами в древко почти у самого наконечника. Инстинкт в голос вопил о необходимости бежать, но он твердо решил разжиться оружием. Зверь внутри удовлетворенно ворчал.

Посмотреть на пигмеев Артем смог лишь у самой статуи. Сжимая копье в руках – с ума сойти, да у него наконечник из темного металла! Что это – бронза? – он осторожно выглянул из-за постамента. Охотники оставались на месте. Один возился рядом с тушей махайрода, проворачивая непонятные манипуляции у его морды, а второй вглядывался в кусты, где до того укрывался Артем.

Сейчас вы с добычей закончите, а потом и сюда заявитесь. Как миленькие! Копье – это вам не первая попавшаяся палка, оно денег стоит или что там у вас на обмен идет. И, швырнув его на звук, один из вас явно погорячился…

Вторя мыслям Артема, склонившийся над хищником охотник принялся отчитывать своего товарища лающим голосом, а тот лишь кивал да тряс головой.

Раз так, то надо бежать. Больше не тратя времени на раздумья, Артем пролез через кустарник и ловко перемахнул на ближайшую кочку. Теперь все решала скорость.

Колеса пигмеев обогнули холм со статуей, когда он прошел больше половины пути. Небось сунулись в кусты, а копья-то и нету. Наверняка обиделись. С одной стороны брать с собой чужое оружие не следовало – может, и не узнали бы о наблюдателе – но с другой стороны, он и без того порядочно наследил. И дурак догадается.

Оглянувшись и заметив преследователей, Артем прибавил шаг. Рисково, конечно, но что делать. Уж больно бодро катятся эти их колеса-болотоходы, как бы не догнали…

Он едва успел. Дважды провалившись по колено в жижу, и копьем отшвырнув с дороги разозленную змею. До суши было рукой подать, но пигмеев и Лазовского уже разделяло метров двадцать, не больше. Почти столько же было до саблезубого тигра, когда в него попало копье. Один охотник даже вылез из колеса и вложил дротик в метатель – ту самую палку с крюком.

Зверь внутри Артема взвыл и заставил зайцем рвануть влево, заскочить на большую кочку, а с нее длинным прыжком перемахнуть на твердую землю и перекатом уйти за дерево. Как он во время всей этой дурной акробатики не переломал себе руки-ноги, Артем не представлял. Даже трофей сохранил. Набил себе синяков и шишек, а копье из рук так и не выпустил.

Потом он долго бежал, петляя между стволами, подныривая под плети лиан и прорываясь через заросшие папоротником поляны. Успокоился только, выбившись из сил. Оставшееся за спиной болото и низкорослые охотники его сильно нервировали, но дальше бежать он не мог. Сердце, измученное духотой и бегом, едва справлялось с нагрузкой.

Будем надеяться, ребята не решатся оставить свою технику без присмотра. Нынче ведь никому доверять нельзя – чуть замешкался, отвернулся на миг, и у оставленной без присмотра собственности появился новый хозяин. Как с копьем. Не удержавшись, Лазовский беззвучно засмеялся. Забавно, но внутри крепла убежденность, что он не станет, как прежде, безропотно принимать удары судьбы. Если охотники Артема все-таки догонят, то их ждет теплый прием. Оружие есть, а решимости пустить его в ход теперь хватит.

Встреча с пигмеями, несмотря на сопутствующие ей опасности и совсем уж неясные последствия, принесла немало полезного. Он завладел оружием и теперь точно знал о существовании в этом мире существ, внешне похожих на людей. На фоне мрачной перспективы провести жизнь в одиночестве, без шанса встретить человеческое лицо, эта новость изрядно поднимает настроение, а заодно и бодрость духа. Впереди замаячила надежда найти кого-то более цивилизованного, чем полуголые дикари.

Страх перед погоней быстро угас, и к вечеру Артем и думать забыл о проклятых охотниках. Ему казалось, что он, пусть и не ухватил удачу за хвост, но ясно видел, как тот мелькает на поворотах. Особенно приятно так было думать сидя у костра и закусывая мясом молодого кабанчика: бедолага с визгом вылетел на Артема из-за дерева, но напоролся на выставленное копье. И никаких тебе мрачных предчувствий.

…К городу он вышел на следующий день ближе к вечеру. Просто обогнул стоящее на особицу, в окружении одних лишь папоротников дерево с чудной красно-рыжей корой, и оказался перед статуей пузатого человечка с длинными руками до колен, здоровенной головой и совершенно идиотским выражением лица. Представив себе встречу с созданием, послужившим прототипом, Артем захотел сплюнуть. Гадость! И лишь затем запоздало огляделся и увидел заросшую лианами полуобвалившуюся стену, покосившееся здание с потрескавшимся каменным куполом и, немного в стороне, некогда высокую башню, теперь оплавленным огарком свечи торчавшую среди зарослей акаций. За ней притаился с десяток домов помельче. Мертвый город.

Начал накрапывать мелкий дождь, заставив Артема искать убежище среди развалин. К его радости в одном из домов сохранилась часть крыши, избавив от перспективы мокнуть под дождем. Вдобавок ко всем злоключениям не хватало еще лихорадку схватить. Тогда совсем хорошо станет, так хорошо, что хоть ложись да помирай.

Артем достал зажигалку, встряхнул ее пару раз и со вздохом убрал. Надо экономить, газа совсем мало осталось. Рано или поздно он не сможет разжечь костер, но о том лучше не думать. В перспективу добыть огонь трением почему-то верилось с трудом.

Привалившись спиной к стене и поджав ноги, принялся задумчиво наблюдать за тонкими струйками, стекающими по стенам, через щели в крыше. На полу уже образовалась немаленькая лужа, а у порога бурлило и пузырилось целое озеро, норовя ворваться внутрь. Погода совсем испортилась, и мелкий дождь сменился настоящим ливнем. Как бы потоп не приключился, местного значения.

От груды камней, на которой устроился Артем, противно тянуло холодом, но оставалось только терпеть. Вопреки его ожиданиям, изо всех щелей, напуганные наводнением, не полезли насекомые и прочая мелкая живность. Будто вездесущие твари чего-то опасались и остерегались селиться в развалинах. Страшноватое, надо сказать, соображение, заставляет задуматься, а не свалить ли отсюда подобру-поздорову, пока не поздно?

Разумеется, Артем никуда не ушел. Слишком вымотался после гонки по дебрям, хотелось есть и спать, а мысль, что надо встать и куда-то идти, вызывала содрогание. Нет уж. Авось бог не выдаст, свинья не съест. Отдыхать и точка.

Аппетитно захрустев загодя припрятанным плодом неизменного кровавника, Артем прикрыл глаза, представив, как завтра он проснется и опять пойдет неизвестно куда, без цели и перспектив. Тоска. А может плюнуть на все и остаться здесь? Какая разница, где жить, если все равно впереди одно одиночество…

Настроение испортилось. Уныние внезапно сменилось злостью и раздражением, захотелось найти хоть кого-нибудь и выместить на нем все неудачи. Вон хоть тех же пигмеев. Поймать и разорвать на части голыми руками, терзая тщедушные тельца когтями…

– Черт! – воскликнул Артем с испугом. Его всего колотило. В горле клокотало рычание, дико щипало глаза, а пальцы скрючило на манер когтей. На самом краю сознания метался в ярости полностью проснувшийся зверь. Незваный сосед оказался неимоверно силен и теперь упорно пытался поглотить разум Артема, подчинить себе тело и перестать быть просто клубком путаных мыслей и эмоций, поселившихся у него в голове.

– На тебе, выкуси! – истерически выкрикнул Лазовский, скрутив дулю и погрозив ею неизвестно кому.

Всколыхнувшася в душе буря загнала чужака обратно в его темную берлогу. Артему даже представилось, как тень, ворча и порыкивая, заползает в узкую щель… М-да, с башкой у него явно не все в порядке. Чудовище, поселившееся в мозгу и пытающееся захватить власть над телом, – иначе как шизофренией это и не назовешь.

Боль в глазах не утихала, и Артем переключился на другое зрение. Завратный мир научил многому, и раз приобретенные навыки не торопились забываться… Исчезли неприятные ощущения, а зверь внутри окончательно успокоился. С висков пропала давящая тяжесть. Хорошо-то как!

Артем с интересом огляделся. Он впервые смотрел так по эту сторону Врат, и реальность преподнесла свои сюрпризы. Темнота раскрасилась во все оттенки серого, прочь отступили тени, а предметы приобрели необычную четкость. Неплохо. Это в каком же таком диапазоне он сейчас смотрит? Или эта его способность совсем по иной, сверхъестественной части?

Внимание привлек неприятный скребущий звук у входа – на камне сидел здоровенный ворон и с удовольствием точил клюв. Почувствовав взгляд, наглый пернатый распушил перья и хрипло заорал.

– Здравствуй, гадина! Давно не виделись, – процедил Артем и незаметно нащупал булыжник. Он успел убедиться в совершенной нематериальности проклятой птицы, но отказать себе в удовольствии чем-нибудь в нее швырнуть не мог. Если бы не она, то, быть может, он бы не споткнулся во время Перехода, и его не занесло бы к черту на кулички.

Чтоб тебя… Мимо! Ворон по-хитрому отскочил в сторону, вновь заорал и, захлопав крыльями, вылетел в дождь. Несмотря на промах, настроение у Артема поднялось. Встав и удовольствием потянувшись, он задрал голову и… замер. Весь потолок оказался испещрен многочисленными узорами, сливающимися в сложный и замысловатый рисунок. Прямо на глазах линии наливались силой, начиная излучать призрачный холодный свет.

– Дела-а…

Потолок был рассчитан на создания, чей рост изрядно превышал человеческий, потому рассмотреть детали Артем не мог. А хотелось. Уже начав прикидывать, на что бы такое вскарабкаться, он вдруг увидел, как похожие рисунки начали проявляться и на стенах.

Гладкий камень и ничего более. Ни тебе резьбы, ни случайных царапин и следов краски. Камень словно водой обернулся, из ее темных глубин всплывают узоры. Очередная чертовщина!

Но картинки забавные, да и техника чувствуется. Простой дикарь такое от скуки не нарисует. Мешанина из знакомых геометрических фигур чередуется с пляшущими человечками из палочек и точек, а потом вдруг сменяется частоколом черточек и сложными рисунками в духе древних египтян. И во всем этом хаосе ощущалась система, совершенно непонятная, но… система.

Сердце кольнула игла беспокойства. Что-то происходило за порогом дома, что-то знакомое и очень неприятное. Артем насторожился и осторожными шажками приблизился к выходу, воинственно выставив перед собой копье.

Тихо кругом, даже чересчур. В джунглях так не бывает.

В напряженной тишине показалось нечто знакомое, ставшее привычным и от того не таким жутким… И почти сразу, обухом по голове, – это же Волна! В джунгли пришла Волна! Артем едва не застонал. Неужели нет в мире места, где можно скрыться от этой адской стихии?!

Постойте-ка, но где тогда весь тот букет шикарных ощущений, неизменно ее сопровождающих? Боль, ломота в теле, головокружение… Где все?! Или вне города Волна слабеет? Хотелось бы верить. Правда, у Артема было еще одно соображение, но оно ему не нравилось. Считать пробуждение зверя у себя в сознании заменой привычным симптомам, он отказывался категорически.

За своими рассуждениями он самым постыдным образом прозевал появление Прозрачников. Дождь чуточку утих, позволив разглядеть расплывчатые силуэты двух Туманников в окружении десятка Росомах. Если первые лениво парили над поваленным деревом, то вторые выстроились клином и деловито затрусили прямо к убежищу Артема.

– Черт! Черт!! Черт!!!

Страха не было. Стая Зверей Изнанки не оставляет шансов не бегство, а значит – остается лишь просто встретить уготованную судьбу. Мысль провести последние мгновения жизни на коленях, размазывая по лицу слезы и сопли, взбесила Артема. Вновь зашевелился в своей берлоге чужак, подпитывая хозяина тела своими эмоциями: яростью, злостью, уверенностью. И сейчас такое соседство Артема совсем не огорчало, наоборот, он всеми силами старался слиться со своим зверем, зачерпнуть в их союзе побольше сил и… а вот что делать дальше, он не знал. Разве что пойти по следам Тагира, но удастся ли?

За него все решили сами Росомахи. Не сбавляя хода, они подбежали к двери, но, вместо того чтобы ворваться внутрь, разлетелись брызгами призрачной плоти от удара о незримый щит. И ничего. Будто и не было никакой атаки Прозрачников. Подумаешь, узор вокруг двери на миг загорелся как-то по-особенному ярко, ну так мало ли как бывает.

Самую малость разочарованный Артем беззлобно выматерился и, поплотней запахнув куртку, улегся на камни. Его немного трясло от пережитого, и заснуть он даже не надеялся, рассчитывая хотя бы просто полежать. Но Артем не знал, насколько сильно устал. Так вымотался за день, что стоило закрыть глаза, как он провалился в тяжелый мутный сон, наполненный хищными тварями, пигмеями-каннибалами и злобными Прозрачниками во главе с Кардиналом. Образ Хмурого получился необычайно ясным и четким, будто наяву. Он что-то говорил, куда-то звал, но Артем не слушал и норовил спрятаться в лабиринте из светящихся узоров, плутая по переходам и страшась пробуждения тамошнего минотавра…

Утром он встал с больной головой и ломотой во всем теле: как ни крути, но камни – плохая замена постели. Бегло осмотрев стены и не найдя и следа от вчерашних рисунков, Артем поспешил прочь. Местные сверхъестественные достопримечательности весьма любопытны, но желудок вовсю требовал внимания.

Перекушу и сразу вернусь, твердо решил Артем на бегу. Как ни жаль, но известные ему съедобные растения среди этих развалин почему-то не росли.

Вчерашнее поведение Прозрачников сильно его заинтересовало. Увиденное противоречило всем его представлениям о законах существующего мироустройства. Чтобы какие-то рисунки уничтожили монстров – да быть того не может! Приходилось напоминать себе о невозможности существования самих Прозрачников. Тварей Изнанки ничуть не беспокоило, что, согласно представлениям людей, они невозможны в принципе.

Профессиональная память художника успела выхватить кое-какие куски узора, и теперь Артем так и так вертел их в памяти, пытаясь составить цельную картину. Получалось плохо, убеждая в необходимости остаться здесь хотя бы еще на одну ночь. Может, стоит и по другим домам полазить? Мысль понравилась, потому, наспех перекусив надоевшим кровавником и вдоволь напившись воды, он завернул на обратном пути к развалинам самого крупного местного здания. Про себя он окрестил его храмом за остатки купола со следами позолоты.

О своем решении пожалел уже через минуту. Стоило подойти ближе и разглядеть густую поросль травы-колючки, способной разодрать и без того ветхую обувь. Дерьмо!

– Почему так не везет-то?! – протянул он. Глаза нащупали пару камней, по которым можно пересечь опасную преграду, но они выглядели слишком гладкими и скользкими. Плевое дело на таком поскользнуться и грохнуться прямо на живые шипы. Как бы вся затея боком не вышла…

Он уже прикидывал, не получится ли перепрыгнуть через преграду с разбега, когда у входа в храм мелькнул темный силуэт. Его округлые очертания и пучок шевелящихся отростков показались опасно знакомыми, заставив неосознанно пригнуться к земле, потом из глубин памяти всплыло слово «Медуза».

Артема охватила паника: эта порода Прозрачников отличалась злобным нравом и склонностью задерживаться в этой реальности и после ухода Волны. Мысль воспользоваться новоприобретенными способностями откровенно страшила, но если тварь одна… Первая Медуза медленно выплыла из прохода, а за ней замаячил силуэт второй.

«Да от чего день-то сегодня такой… нехороший?!» – мысленно возопил Артем, откатываясь в сторону. Страха не было – одна лишь досада и легкое удивление. Даже когда первая тварь ударила по нему черным лучом, безнадежно промазав, он всего лишь отстраненно подумал о необходимости бежать пошустрее. Сейчас неудачное время для экспериментов и проверок, а потому стоит вернуться в дом с защитными узорами…

Ему оставалось пробежать еще метров тридцать-сорок, когда впереди появилась третья Медуза, нагло перекрыв дорогу. Западню устроили, мрази! Столь грамотная работа наводила на мысли о наличии у них разума, что в его положении чревато одними неприятностями. Правда, львы тоже охотятся коллективно, с засадами и погонями, но… все равно странно и необычно.

Чертыхнувшись сквозь зубы, Артем круто забрал влево, перескочил через остатки невысокого заборчика и помчался в лес. Сухо треснула молния, расщепив корявое болезненное деревце. Что, промазали, мешки драные?! Поднырнув под поваленное дерево, он съехал с невысокого глинистого обрыва в журчащий после вчерашнего ливня ручей. Дышащие на ладан кроссовки немедленно промокли, и каждый шаг сопровождался громким хлюпаньем. И ведь придется терпеть, проклятые Медузы так легко не отстанут.

Артем остановился было перевести дух в тени высокой пальмы, но треск молний предупредил о приближении Прозрачников, и он захромал дальше. Что тот ручей – метра полтора шириной! – однако же ухитрился подвернуть ногу…

Впереди начинались совсем уж непролазные дебри, и пришлось обходить. Он окончательно потерял темп, огнем горели легкие, а мышцы налились свинцом. Джунгли не терпят торопыг. Именно так, не терпят.

Неужто нагонят? Мысль Артема взволновала. Не напугала до дрожи, как раньше, а именно взволновала. Страх смешался с… предвкушением? Он ждет драки?! Безумие какое-то. Зверь незаметно покинул берлогу и отравил разум своими мыслями, задал иной агрессивный настрой.

Да катись оно все в ад!

Артем свернул к огромному дереву с широченным стволом – не дерево, а крепостная башня, настоящий патриарх джунглей! – и привалился спиной к грубой узловатой коре. Если твари не потеряли след, то ждать придется недолго. И тогда он им покажет! Сердце переполняла свирепая кровожадная радость от предвкушения схватки.

– Боже мой, что я творю… – прошептал Артем, шалея от собственной наглости. Но с места не сдвинулся.

Через мгновение среди ветвей замелькали силуэты Медуз. Одна… две… три! Ай, как плохо! Артем почему-то рассчитывал, что они настигнут его по одиночке, а не все сразу. Если сейчас разом врежут своими молниями, то хотя бы одна да не промажет!

Прозрачники нападать не спешили, предпочитая просто кружить вокруг дерева, не опускаясь ниже планки в десять-пятнадцать метров. Летают, шевелят щупальцами, да слегка потрескивают. Гады! Листва мешала рассмотреть, чем там они конкретно занимаются, усиливая напряжение. Артем переключил зрение, но вместо Медуз увидел три пульсирующих сиреневых сгустка. То ли они именно так и выглядят на самом деле, то ли новые способности чудят – не поймешь.

– Спускайтесь сюда, сволочи! – не выдержал он.

С ним творилось что-то совсем странное. Он уже не понимал где его чувства, а где чужака. Свежеприобретенное умение смотреть по-особому казалось привычнее нормального зрения, да и все тело воспринималось как-то иначе, не так – сильнее, выносливее. С плеч свалилось ярмо усталости. А затем Артем и вовсе учинил нечто совсем странное – поймал взглядом ближайшую Медузу и с удивительной естественностью потянулся к ней мыслями. Искрой по натянутой нити из его разума вырвалась пышущая яростью и злобой тень и метнулась к Прозрачнику. Попался! Жертва начала биться и трепыхаться, пытаясь сорваться с крючка, но Артем держал крепко. Непонятно как, но держал. А как с этой разделается, за остальных примется…

Его отвлек бой барабанов. Их ритмичный тяжелый гул гнал волны вибраций, сбивая настрой. Замешательством воспользовалась пойманная Медуза. Тварь выскользнула из захвата и умчалась прочь, искря разрядами. Дерьмо! Две ее товарки не спешили удирать, но и не нападали почему-то. Замерли на одном месте и висят, даже щупальцами почти не шевелят. Откуда-то пришло понимание, что Звери Изнанки к чему-то прислушиваются.

Снова раздался барабанный бой. Грозный, обещающий немало бед и несчастий – аж мурашки по коже. Пробрало и Медуз. Твари дернулись, окутались облаком мелких искр и рванули вслед за беглянкой, забыв об Артеме. Сам он испытывал лишь слабый зуд и покалывание в висках. Неприятно, но терпеть можно, а вот Прозрачники оказались послабей.

– Совсем не по душе мне такая музыка! – пробормотал Артем.

Звуки шли со стороны болота, и никто, кроме пигмеев, издавать их не мог. Погоня?! Неужели гадкие коротышки никак не могут успокоиться?! Скрипнув зубами, Артем отлепился от дерева и захромал вслед за Прозрачниками, тихо постанывая и тяжело опираясь на трофейное копье. После предыдущего забега подвернутая нога совсем разнылась, каждый шаг давался с трудом. Да еще прорва сил ушла на схватку с Медузой!

…Его настигли через пару часов. Даже удивительно, что он ухитрился уйти так далеко. Разве может неумеха-горожанин соперничать с дикарем у него дома? Охотничья партия – иначе и не скажешь! – под грохот барабанов нагоняла его с поразительной легкостью, и, несмотря на все свои старания, Артем лишь оттягивал неизбежное.

Он хотел было рискнуть и вернуться в заброшенный город, надеясь отсидеться под прикрытием Медуз, но вовремя вспомнил о влиянии дикарской музыки на Зверей Изнанки. Если он не ошибался, то примитивные инструменты дикарей неплохо разгоняли Прозрачников. Как узоры в развалинах. Не зря же пигмеи надрываются и прямо на ходу барабанят. Наверняка знают, как много потусторонней жути после себя оставляет Волна, вот и стараются. Нет, в город соваться смысла нет. Старые стены не защитят, а надеяться на первобытный страх туземцев перед развалинами глупо. И убежать нельзя, и спрятаться не выйдет… Куда ни кинь – всюду клин!

Остановился Артем сам, когда не осталось сил даже просто переставлять ноги. Он как раз вышел к огромному, в два его роста, валуну и попытался забраться наверх. Руки дрожали, пальцы соскальзывали с влажного мха, укрывшего камень по самую макушку и самым бессовестным образом нарушавшего постулат о северной стороне.

Задача оказалась не по силам, да и был ли в ней смысл. Если только пигмеи вдруг разом ослепнут, оглохнут и заработают мощнейший склероз, может, тогда и отсиделся бы наверху, а так… пустые трепыхания.

Почувствовав чужое присутствие, Артем поднял копье и оглянулся. Он не ошибся. Среди стволов стояла тощая фигурка дикаря с пучком дротиков в левой руке. Мерзавец ничего не делал, лишь стоял и сверлил Лазовского взглядом.

Хочешь в гляделки поиграть?! Будут тебе гляделки… Ярость чужака из-за границы сознания вновь вытеснила остальные эмоции. Вот сейчас…

Смолкший было барабан грохнул совсем рядом. Из-за деревьев выкатился пигмей выдающейся комплекции. Он был ужасающе массивен и толст, напоминая перенакачанного стероидами колобка. Где только так отъелся. На поясе висели два небольших барабана, по которым он самозабвенно лупил зажатыми в кулаках дубинками. По лицу градом катился пот, грудь тяжело вздымалась. Судя по свирепому оскалу и закатившимся белкам глаз, этот Гаргантюа пигмеев пребывал в трансе.

Что-то залопотал выскочивший из-за спины барабанщика костлявый старикашка, грозно потрясая деревянным жезлом с метелкой из зеленых перьев и пучком кожаных лент. Все его тело покрывали узоры, намалеванные ярко-оранжевой краской. Откуда-то возник еще один пигмей и с ходу швырнул в Лазовского копье без наконечника. Артем увернулся, почти сразу отбил древком второе, но третье больно врезалось в живот. Дыхание перехватило, и он повалился на землю, корчась от боли. Последнее, что он увидел, это зверское лицо по-дурацки раскрашенного старика и летящая в лоб дубина…