"Дракон и сокровище" - читать интересную книгу автора (Хенли Вирджиния)2У юной принцессы Элинор, которую под руки вели к алтарю Вестминстерского собора, от счастья слегка кружилась голова. Она была одета в роскошное платье из белоснежного тисненого бархата, с длинным шлейфом, лиф платья был украшен дорогими кружевами. Темные волосы маленькой Элинор покрывала полупрозрачная белая фата. В руках она несла миниатюрную Библию в переплете из белой кожи. Когда она подошла к Маршалу и встала рядом с ним, тот взглянул на нее с кривой усмешкой. Глаза принцессы, устремленные на него, сияли от восторга. Он был самым красивым, самым отважным, самым сильным мужчиной во всем королевстве! Она приоткрыла свой маленький ротик, чтобы произнести его имя, ласкавшее ее слух, но Уильям слегка нахмурился, безмолвно напомнив ей, что новобрачным не следует обмениваться репликами, пока они не произнесут слов обета. Элинор послушно кивнула и опустилась на колени возле жениха, внимая молитве, которую читал по-латыни епископ. Принцесса Элинор благоговейно опустила глаза, но тут взор ее привлек черный паук, взобравшийся на ее белоснежную Библию. Девочка следила за насекомым, грациозно двигавшимся к ее стиснутой руке на своих восьми длинных ножках. Приблизившись к большому пальцу девочки, паук неожиданно укусил ее. Элинор без малейших колебаний отправила его в мир иной, с негодованием воскликнув: — Ах ты мерзкая тварь! Его высокопреосвященство запнулся и с ужасом воззрился на юную невесту. Уильям, мгновенно оценив обстановку, взял маленькую ручку Элинор в свою ладонь. Его пожатие несло утешение, ободрение и нежную ласку. Элинор потупилась. Епископ возобновил чтение молитвы. Дальнейший ход церемонии не был омрачен никакими досадными происшествиями. Элинор громко и отчетливо произнесла слова обета. Уильям надел золотое кольцо на безымянный палец ее левой руки, и Элинор сжала ладонь в кулак, чтобы оно не соскользнуло прочь. Когда его высокопреосвященство объявил их мужем и женой, она с восторгом обратилась к Уильяму: — Теперь я — графиня Пембрук! Он улыбнулся ей нежной, отеческой улыбкой и пробормотал: — Никогда еще не видал я особы, которая с таким неподражаемым достоинством совершала бы мезальянс! — Лицо Элинор при этих словах озарила счастливая, безмятежная улыбка. Сердце ее готово было выпрыгнуть из груди от счастья. На длинных столах, стоявших вдоль стен огромного зала, были выставлены свадебные подарки. Многочисленное семейство Маршалов преподнесло новобрачным огромное серебряное блюдо с монограммой в виде буквы М, выложенной драгоценными камнями, множество кубков и кувшинов из венецианского хрусталя, сотню золотых вилок и две сотни простыней из тончайшего ирландского полотна с богатой вышивкой. Маршалу, который занимал пост юстициария Ирландии, были присланы в дар из этой земли двадцать пять чистокровных жеребцов и столько же кобыл. Граф Честер подарил молодым супругам десять роскошных восточных ковров, привезенных им из последнего крестового похода. Желая перещеголять его в щедрости, Губерт де Бург, юстициарий Англии, пожаловал чете Маршал роскошную барку, которая стояла на якоре в нескольких футах ниже дворца по течению Темзы. Прочим подаркам не было числа. Все гости, удостоенные чести быть приглашенными на торжество, не поскупились на дары новобрачным. Английская знать не питала симпатии к своему юному королю, но Уильям Маршал, в отличие от своего воспитанника Генриха, умел расположить к себе все сердца. Граф и графиня Пембрук сидели на почетном возвышении справа от короля. Глаза всех собравшихся были устремлены на девочку-невесту, сидевшую меж двух высоких, плечистых мужчин и с достоинством отвечавшую на обращенные к ней приветствия и поздравления. Элинор разглядывала дарителей с гораздо большим интересом, чем подарки, которые они преподносили. Она переводила взгляд с графа и графини Дерби на графа и графиню Норфолк. Все они с нынешнего дня стали и ее родней. Она не без гордости отметила про себя, что Маршалы, с их каштановыми кудрями и большими карими глазами, красивое, породистое семейство. Меж тем Уильям Маршал не переставал дивиться тому непринужденному достоинству, с каким его супруга, девятилетнее дитя, благодарила гостей за подарки и поздравления. В душе его шевельнулась надежда, что со временем она все же превратится в настоящую леди. Напуганный перспективой того, что девочка может пойти по стопам своей матери, он подробнейшим образом оговорил в условиях брачного контракта, каким должно быть воспитание юной Элинор после заключения их брака. Ведь до сей поры девочка росла словно дикий зверек, предоставленная самой себе, и никому из родни не было до нее никакого дела. Прежде всего, решил Маршал, добродетель принцессы должна находиться под постоянным бдительным надзором. Элинор станет отныне проживать в том крыле Виндзорского замка, где обитают одни лишь женщины. У нее будет свой собственный штат служанок и свои придворные дамы. Кроме того, он просил мать-настоятельницу монастыря Св. Девы поселить в покоях принцессы двух монахинь из вверенной ей обители. Несколько учителей должны были позаботиться об образовании ума графини Пембрук — Маршал настоял, чтобы Элинор обучили чтению, письму, счету и иностранным наречиям, а также основам придворного этикета и правилам ведения хозяйства. Ведь со временем Элинор предстояло стать совладелицей его многочисленных поместий и замков. Уильям был уверен, что его девочку-жену в самый разгар банкета сморит сон, ведь суета, волнения и хлопоты нынешнего дня утомили даже его самого. Но, почувствовав, что внимание многочисленных гостей переключилось с ее особы на яства и напитки, которыми были щедро уставлены пиршественные столы, Элинор обратила взор своих ясных глаз на жениха и принялась засыпать его бесчисленными вопросами, на которые тот едва успевал отвечать. Элинор перестала реагировать на окружающее. Во всем мире для нее сейчас существовал лишь он один — герой ее грез и мечтаний, ее муж, великий и неустрашимый граф Пембрук! — Милорд граф, — проворковала она, — вы участвовали в бесчисленных турнирах и всегда выходили из них победителем. Можно мне будет когда-нибудь присутствовать хоть на одном из них? Густые брови Уильяма взлетели вверх. Он усмехнулся и мягко проговорил: — Сокровище мое, я много раз бывал выбит из седла копьями отважных рыцарей. Вот уже несколько лет, как турниры и поединки запрещены в Англии указом короля. Ведь развлечения эти весьма опасны. И храбрым воинам дозволяется теперь проливать кровь лишь в битвах за отечество. — Значит, мне предстоит позаботиться о том, чтобы турниры были возобновлены! — упрямо ответила Элинор и не переводя дыхания продолжила: — Милорд граф, вы слишком скромны! Ведь я знаю, что в поединках вам нет равных! Не пытайтесь отрицать это! Вы лучше всех других знаете, куда следует направлять острие боевого копья. Прошу вас, покажите мне, какой участок тела противника является наиболее уязвимым. — Она дотронулась маленькой ручкой, затянутой в белую перчатку, до мускулистой груди Уильяма: — Это здесь? — Во взоре девочки горело нетерпеливое любопытство. Уильям смутился и, бережно отведя руку Элинор от своей груди, вполголоса пробормотал: — Нет, немного левее. Девочка ткнула пальцем в его предплечье: — Значит, тут? — Я покажу вам, где именно, как-нибудь потом, когда мы с вами останемся наедине. Ведь здесь так много посторонних, и я не хочу, чтобы кто-нибудь из них узнал мой секрет! Элинор улыбнулась, польщенная таким доверием, и радостно кивнула. — Милорд, — с воодушевлением продолжала она, — ни у кого на свете нет столько замков и угодий, как у вас, не правда ли? — Ну, насчет всего света вы преувеличиваете, дорогая Элинор! — Нисколько! — возразила она. — Ведь вы владеете обширными землями в Англии, Ирландии и Уэльсе! Я хотела бы побывать во всех принадлежащих вам поместьях! Надеюсь, вы возьмете меня с собой в Ирландию и Уэльс? Уильяму нужно было во что бы то ни стало умерить ее пыл, но так, чтобы не обидеть это доверчивое дитя. — Я бываю в большинстве своих земель лишь тогда, когда возникает необходимость защищать их от неприятеля. Я отправляюсь туда, чтобы сражаться! — О-о-о! Вот это здорово! — воскликнула Элинор. Глаза ее заблестели от возбуждения, и она скороговоркой произнесла: — Я непременно поеду с вами, милорд, и полюбуюсь на вас на поле боя! Мне так хочется увидеть, как вы без пощады разите своих врагов! Я постараюсь разглядеть, куда вы вонзаете свой боевой меч, чтобы убивать их наповал! Уильям нахмурился и помотал головой: — Не буду лгать вам, дорогая! Я не смогу взять вас с собой в битву. Ласковая улыбка озарила личико юной принцессы. — Большое спасибо вам, милорд граф, что вы правдивы со мной. Ведь все остальные только и знают, что лгут мне! — пожаловалась она. — Я с радостью повинуюсь вам, но, если я пообещаю не просить вас взять меня с собой на войну, вы покажете мне, как обращаться с мечом, куда направлять его острие, чтобы наверняка поразить противника? — М-м-может быть… — неуверенно пробормотал Уильям, потрясенный словами Элинор. — Нет, дайте слово, что сделаете это! — потребовала принцесса. — Обещаю исполнить вашу просьбу! — нехотя кивнул он. — Милорд граф, есть ли в стенах ваших замков, расположенных в Уэльсе, специальные желоба, по которым на головы осаждающим льют кипящую смолу? И правда ли, что валлийцы — настоящие дикари и что они выходят на поля сражений совершенно голыми? — Нет, вы спутали валлийцев с шотландцами, — терпеливо пояснил Уильям. Душа его преисполнилась тоски и самых дурных предчувствий. Пожалуй, ни учителям, ни терпеливым монахиням не удастся обуздать буйный нрав этого ребенка, ее жестокость и кровожадность. В который уже раз он горько пожалел, что дал согласие вступить в этот нелепый брак. То, что девочка взирала на него с обожанием, ловя каждое его слово, лишь увеличивало досаду Маршала. Кашлянув, он поднял свой кубок. От разговора с юной женой у него пересохло в горле. Элинор не без труда дотянулась до высокого кувшина и плеснула вина в свой серебряный кубок. Она сделала это так неловко, что лиф ее белоснежного платья оказался забрызганным темно-красными каплями. — У-у-у, проклятье! — пробормотала девочка, пытаясь спасти положение с помощью льняной салфетки, которой она принялась изо всех сил тереть тисненый бархат платья. Вследствие этого капли вина слились в одно грязно-бурое пятно. — Черт! — произнесла она совершенно отчетливо, топнув от возмущения ногой. — Элинор! — с укором проговорил Маршал. Она взглянула на него и виновато улыбнулась: — О, простите меня, милорд граф! Я пыталась стереть эти проклятые брызги вина и не заметила, что уже начались танцы! Ведь вы пригласите меня, да? О, прошу вас! Вы должны быть моим партнером хотя бы в одном танце! Уильям растерянно развел руками и с усмешкой ответил: — Что ж, будь по-вашему! Когда собравшиеся увидели, что граф Пембрук как ни в чем не бывало выводит на середину зала свою малолетнюю невесту, по огромному залу пронесся рокот одобрения. Все лица озарились улыбками. Уильям провел Элинор по кругу и, галантно поклонившись ей, поднял ее высоко над головой. Девочка засмеялась и раскинула руки в стороны. Каждый из партнеров маленькой принцессы, сменявших друг друга согласно требованиям танца, стремился поднять ее выше всех предыдущих. Эти бесконечные взлеты и приземления, судя по всему, доставляли ей огромное удовольствие. Но, когда хрупкое, легкое тело Элинор вновь подхватили сильные руки Маршала, в глазах девочки засветилось подлинное счастье. Видя, что к ним приближается Ричард, Уильям отрицательно покачал головой: — Я думаю, настал черед прекратить эту забаву. Элинор может сделаться дурно! Ричард расхохотался: — По всему видно, что ты не знаешь нашей Элинор! Скорее тебе или мне сделается дурно! А что до нее, то девчонка может плясать и развлекаться без устали до самого утра! Но Уильям, поклонившись принцу, уже вел супругу к ее месту за пиршественным столом. Щеки Элинор раскраснелись, синие глаза блестели. Ее вуаль сбилась на сторону, и непокорные завитки волос снова обрамляли смуглое продолговатое личико. Глядя на нее, Уильям подумал, что ему никогда еще не приходилось встречать столь красивого ребенка. — Вы не против того, чтобы спокойно посидеть здесь, наблюдая за танцующими? — спросил он. — Конечно нет! Ведь главное для меня — быть подле вас. А где — не имеет значения! Девочка снова потянулась к кувшину с вином. Уильям передвинул сосуд подальше от нее. — После танцев так хочется выпить чего-нибудь освежающего. Я прикажу слуге подать нам с вами свежего сидра. Или амброзии — фруктового сока, подслащенного медом. Вы не возражаете? — Благодарю вас за любезность, милорд граф! Право же, мне неловко доставлять вам столько хлопот! — сказала Элинор, слегка склонив голову. Уильям с трудом подавил тяжкий вздох, рвавшийся из его могучей груди. Если бы будущее не сулило ему иных, куда более тяжких забот, связанных с Элинор Плантагенет Маршал! Он вышел из-за стола и отправился на поиски королевского виночерпия. Генрих, усмехнувшись про себя, подвел к столу сестры женщину неопределенного возраста, с черными как смоль волосами и большими, подернутыми поволокой карими глазами. — Позволь представить тебе леди Марго, знаменитую прорицательницу! — сказал он. — Согласно ее предсказанию, я должен в самом непродолжительном времени сочетаться браком с юной принцессой из земли, где всегда сияет солнце! Хочешь, дорогая, услышать из ее уст о том, что ждет тебя в будущем! Элинор задумалась над словами брата, склонив набок кудрявую головку. Она не стремилась заглянуть в будущее, ведь самая заветная ее мечта осуществилась несколько часов тому назад, когда они с Маршалом обменялись супружескими обетами перед алтарем. Ей больше нечего было просить у Бога, она могла лишь смиренно благодарить Его за оказанную ей милость. Пока она молчала, женщина, пристально взглянув на нее, заговорила негромким, но удивительно глубоким голосом: — Ты наделена огромным даром любви, о, юная принцесса! И любовь всегда будет править твоей жизнью. Она поглотит тебя всю без остатка, подчинит себе все твои стремления и помыслы! Во имя любви ты решишь принять священные обеты, и любовь заставит тебя отказаться от всех радостей этого грешного мира. У ног твоих разверзнется пучина небывалого горя и отчаяния, но повергнуться в нее непозволит тебе отважный рыцарь, подобный богу войны. Это — неустрашимый воин, всегда и во всем берущий верх над своими соперниками, любой из которых в сравнении с ним — жалкое ничтожество! Он станет героем этой земли, одинаково любимым и почитаемым как народом ее, так и вельможами. Ты попытаешься отвергнуть его любовь, но он лишь посмеется над твоим упрямством и не побоится вступить в схватку с самой Судьбой, чтобы завоевать твое сердце. Он станет твоей силой и твоей слабостью, твоей мудростью и твоим безумием, твоим героем и твоим богом! Волосы его черны, как ночь, а глаза блестят и сверкают, как черные опалы! Элинор, все это время с безмолвным восторгом внимавшая словам прорицательницы, внезапно расхохоталась, обнажив ряд белоснежных зубов: — Леди Марго, вы были правы во всем, вам не удалось лишь угадать цвет волос и глаз моего избранника! — И девочка указала рукой на приближавшегося к ним высокого, широкоплечего воина, который нес серебряный кувшин. — Милорд граф, вы появились как нельзя более кстати! Мой брат король привел сюда леди Марго, которая предскажет вам ваше будущее! Уильям нахмурился, адресовав безмолвное проклятие в адрес Генриха, который в его отсутствие стал морочить голову маленькой Элинор всякими глупыми бреднями. Разве подобает взрослому юноше, королю Англии, злоупотреблять доверчивостью и простодушием младшей сестры? Взгляд Марго, остановившийся на Уильяме, исполнился страдания и печали. Она ясно увидела, как печать смерти проступила на его гладком, смуглом челе. «Вот и хорошо, — подумала гадалка, — что он так недоверчиво отнесся к моим предсказаниям! Ведь я не должна лгать, а сказать ему правду было бы так тяжело!» Она отошла от главного стола и направилась к соседнему, где пышно разодетые вельможи поджидали ее прихода с радостным нетерпением. Тем временем Уильям наполнил кубки ароматной амброзией. Элинор кивком поблагодарила его и, утолив жажду, проговорила, указывая на красивую молодую даму, кружившуюся в танце с высоким светловолосым кавалером: — Мне нравится ваша сестра, графиня Изабелла. И граф Глостер недурен собой! — Изабелла здесь без мужа, — поправил ее Уильям. — Молодой де Клер граф Глостер сражается в Ирландии, где вскоре к нему присоединюсь и я. Элинор не отводила взгляда от лица Изабеллы. — Она очень красива! Мне так нравится ее лицо! — Правда? — с улыбкой спросил Уильям. Внезапно ему на ум пришла блестящая идея. Каким прекрасным примером для необузданной дикарки Элинор могла бы стать его сестра Изабелла! В их семье детей воспитывали в строгости и благочестии, и Изабелла выросла послушной, скромной, застенчивой и глубоко религиозной, к тому же манеры ее были безупречны. Именно такой он желал бы видеть свою супругу. Уильям решил предложить ей поселиться в Виндзорском дворце и находиться близ юной принцессы, пока Глостер не вернется из Ирландии. Элинор оказалась не единственной из Плантагенетов, чьи взоры привлекла красота Изабеллы Маршал, супруги графа Глостера. Ричард, герцог Корнуоллский, то и дело приглашал ее танцевать. Во время одной из фигур танца, прижав к себе стройное тело молодой женщины, Ричард страстно прошептал ей на ухо: — Я желал бы держать вас в своих объятиях всю жизнь! — Ваше высочество! Я — замужняя леди! — ответила Изабелла, опуская взор. — Плевать мне на вашего мужа! Какое нам с вами дело до него?! Из груди Изабеллы вырвался сдавленный вздох. Она зарделась и слегка подалась назад, когда ладонь герцога словно невзначай коснулась ее полуобнаженной груди. — Мне так много надо сказать вам, Изабелла! Но здесь столько посторонних глаз! Давайте пройдем в один из альковов, сообщающихся с этим залом. — О нет! Мы не должны этого делать! — Нет, должны! Просто обязаны! Изабелла поняла, что ей будет весьма непросто отражать любовные атаки принца, который в свои юные годы успел уже снискать репутацию отчаянного повесы и волокиты. Из-под полуопущенных ресниц она заметила то, что не могла скрыть тонкая ткань панталон Ричарда: его высочество пребывал в сильнейшем возбуждении! Он понял, что она заметила это, и, сжав ее запястье, произнес: — Я не могу противиться вашим чарам, о прелестная Изабелла! С губ молодой графини сорвался легкий стон, и Ричард, наклонившись, закрыл ее рот горячим поцелуем. На секунду она приникла к нему, но затем, словно опомнившись, отпрянула в сторону, испуганно прошептав: — Ваше высочество, вы не должны так компрометировать меня у всех на глазах! — Но ведь я уже не раз говорил, что нам с вами следует уединиться! — Это невозможно! — Для принца Ричарда нет ничего невозможного! Доверьтесь мне! Я отлично знаю все ходы и переходы Виндзорского дворца. Не пройдет и минуты, как мы с вами окажемся в очаровательном уголке, где нас никто не потревожит. Изабелла, гордо выпрямившись, отступила еще на шаг назад. Возможность пофлиртовать с принцем крови подействовала на нее возбужддюще, словно бокал выдержанного вина, но она не ожидала, что притязания Ричарда зайдут столь далеко! Сердце Изабеллы сжалось от страха. — Ваше высочество, вы изволили неверно истолковать мои слова! Я нахожу это невозможным, поскольку то, что вы предлагаете, идет вразрез с моими понятиями о чести и достоинстве, со всем тем, чему меня учили с детства. Ведь я принадлежу к древнему, гордому роду Маршалов, я замужняя леди, а не смазливая служанка из тех, что не считают для себя зазорным по первому вашему требованию удовлетворять ваше вожделение! — Простите, если я обидел вас, Изабелла! Однако я вовсе не уверен, что сложные чувства, охватывающие меня при виде вашего прелестного лица, вашей точеной фигуры, можно выразить одним лишь словом «вожделение». Но позволю себе заметить, что вы не остались равнодушны к моим комплиментам! — Ничего подобного! — вспыхнула Изабелла. Он прижал большой палец к ее тонкому запястью: — Ваш пульс участился, а щеки зарделись, словно лепестки пунцовой розы… Вы дышите часто и прерывисто, дорогая Изабелла! Ресницы молодой графини затрепетали. Она не находила слов, чтобы возразить принцу. Воспользовавшись ее замешательством, он быстро увлек ее в глубокую оконную нишу. — Ричард… — О, наконец-то вы произнесли мое имя! — восторженно воскликнул Ричард и, обхватив Изабеллу за талию, прижал ее к себе. Всхлипнув, она безуспешно попыталась высвободиться из его объятий, но Ричард был слишком силен, а пламя страсти, сжигавшее его изнутри, слишком неистово, чтобы не сломить сопротивления молодой женщины. Он стал гладить ее спину, талию, упругие ягодицы. Изабелла хотела оттолкнуть его, но вместо этого ее руки обняли принца за шею. Лицо его озарилось радостью, на устах мелькнула улыбка победителя, и он склонился к ее зардевшемуся лицу. Лишь потому, что бракосочетание Элинор и Уильяма носило чисто формальный характер, а невеста еще не вышла из детского возраста, пиршество в большом зале Виндзорского дворца не переросло в пьяную вакханалию. Ни сальные шутки, как правило, сопровождавшие свадебные банкеты, ни похабные песнопения не звучали за ломившимися от яств и напитков столами. Ровно в девять часов старая нянька Элинор велела своей питомице отправляться в постель. Ее несказанно удивила покорность, с какой юная графиня против своего обыкновения подчинилась этому требованию. Уильям поднес руку своей супруги к губам и пробормотал: — Спокойной ночи, графиня! Девочка присела в реверансе: — Спокойной ночи, милорд граф! Она легко взбежала по широкой лестнице, на площадке которой со свечами в руках стояли две служанки, собиравшиеся сопровождать свою госпожу до самых дверей ее спальни. — Мы будем спать в моей комнате или для новобрачных приготовлены особые покои? — спросила она у няньки. Та воззрилась на принцессу с выражением ужаса и недоверия на морщинистом лице. Взгляд этот слегка озадачил Элинор, и она передернула плечиками, ожидая ответа. — Да как же у вас язык повернулся сказать такое? — строго спросила старуха, к которой наконец вернулся дар речи. — Вы будете ночевать в своей детской, а милорд граф нынче же вернется в одно из своих владений. — Нет! — взвизгнула Элинор и бросилась вниз по лестнице. Она успела как раз вовремя, чтобы окликнуть Маршала, направлявшегося к выходу из зала: — Милорд, супруг мой! Не покидайте меня! Все взгляды обратились к ней, но Элинор не придала этому ровно никакого значения. Не отрывая затуманенного слезами взора от лица своего мужа, она принялась неистово отбиваться от подбежавшей няньки. Той удалось было схватить ее, но принцесса вонзила острые зубки в морщинистое запястье старухи, и нянька, вскрикнув, выпустила свою добычу. Элинор бросилась к Маршалу, на ходу ловко увернувшись от Генриха, который пытался ухватить ее за плечо. Расталкивая гостей, она пробиралась к человеку, затмившему для нее весь мир. — Уильям! Уильям! — рыдала она и вытирала краем своей фаты бежавшие по щекам слезы. Длинноногому Генриху удалось без труда догнать сестру. Он крепко сжал ее локоть и зашептал ей в ухо: — Прекрати немедленно, Мэггот! Элинор отбивалась от него что было сил, она с мольбой смотрела на оторопевшего Маршала и громко кричала: — Уильям, если вы решили уехать, возьмите меня с собой! Сцена, устроенная ребенком, произвела на Уильяма тягостное впечатление. Он решил было не вмешиваться, видя, что Генриху удалось подхватить сестру на руки и передать ее полудюжине подбежавших слуг и камеристок. Элинор по-прежнему заливалась слезами. Она была близка к истерике. — Уильям, вы же обещали! — кричала она сквозь душившие ее рыдания. — Вы сказали, что покажете мне, куда его надо втыкать! В огромном зале воцарилось гробовое молчание, которое вскоре, однако, было нарушено чьим-то сдавленным хихиканьем. Уильям Маршал пришел в неописуемую ярость. Четко печатая шаг по мраморному полу огромного зала, он приблизился к заплаканной Элинор и ее брату, королю Англии. — Неужели никто не объяснил ребенку суть происходящего? — грозно спросил он. Генрих пожал плечами, старая нянька помотала головой. Метнув на них гневный взор, Уильям взял Элинор на руки и бережно опустил ее на пол. Положив ее маленькую ладошку на сгиб своего локтя, он слегка склонил голову и произнес: — Позвольте мне, графиня, проводить вас в вашу опочивальню! Раздвинув полог своей кровати, Элинор глядела на него полными тоски и горя глазами. На ее длинных, загнутых ресницах повисли слезинки. — Дорогая моя, вы еще слишком молоды, чтобы ехать со мной в мои владения! Это станет возможным, лишь когда вы повзрослеете! — терпеливо повторил он. — В следующем месяце мне исполнится десять! — радостно воскликнула Элинор. — И тогда… — Нет! Мы будем жить вместе, когда вы станете взрослой девушкой! А это произойдет, дорогая, лишь после того, как вам минет шестнадцать лет! Элинор побледнела и в отчаянии прошептала: — Вы не любите меня. Я вам не нужна! — Я люблю вас, Элинор! Но вы должны подрасти и стать настоящей леди, чтобы я мог взять вас к себе! Время пролетит очень быстро, вот увидите! Вам предстоит очень многое узнать и многому научиться, прежде чем вы станете моей женой. А пока вам следует остаться в Виндзоре в окружении учителей, наставниц и монахинь. Девочка посмотрела на него с нескрываемым ужасом: — Вот так же было и с моей бабкой Элинор…Ее супруг держал ее в заточении! Мое имя несет в себе проклятие! — Элинор… Принцесса вновь разразилась слезами: — Не называйте меня так! Уильяму стоило немалого труда сдержаться и не дать воли охватившему его гневу. Вздохнув, он проговорил: — Ваших деда с бабкой, короля Генриха и Элинор Аквитанскую, связывала глубокая любовь. Вы узнаете об этом и о многом другом из уроков истории, которые дадут вам ваши учителя. — Он присел на корточки перед кроватью и мягко продолжил: — Ведь сегодня вы стали графиней Пембрук… Вы непременно должны выучить гаэльское наречие, и тогда население моих валлийских и ирландских владений станет относиться к вам с любовью и уважением. — Уильям умолк, всматриваясь в лицо юной принцессы. Ему так хотелось, чтобы она не стала противиться его намерениям. Девочка кивнула и серьезно ответила: — О, милорд, я с радостью стану учиться всему, что вы перечислили, чтобы стать достойной вас! Прежде всего мне следует научиться бегло читать и писать, и тогда из моих писем к вам вы сможете узнавать о моих успехах во всем остальном! Отчаяние, еще несколько минут назад владевшее душой Элинор, сменилось надеждой и радостной готовностью следовать воле супруга. Лишь бы он любил ее! Лишь бы он не отвергал ее любви! — Обе ваши сестры, — продолжал Уильям, — стали королевами, и я не желаю, чтобы они хоть в чем-то превзошли вас, моя дорогая! Вы станете умнее, образованнее и воспитаннее их. Договорились? Девочка согласно кивнула. — И не думайте о Виндзоре как о месте вашего заточения. Ведь это великолепный замок, окруженный садами и охотничьими угодьями. Генрих затеял реконструкцию некоторых его частей, и ко времени свадьбы нашего монарха Виндзор превратится в роскошную королевскую резиденцию. В его стенах вам не грозит грустное одиночество! — Но я, как и прежде, буду находиться здесь в окружении взрослых, которые только и знают, что указывают мне, что я должна и чего не должна делать! — надула губки Элинор. — И все это продолжается с раннего утра до самого позднего вечера! — Знаете, — с улыбкой сказал Уильям, — я как раз собирался просить свою сестру Изабеллу пожить в Виндзоре до возвращения ее мужа из Ирландии. Элинор шмыгнула носом и провела по лицу рукавом своей ночной сорочки: — Графиня Глостер очень красива и мила, но ведь она тоже взрослая, и ей намного больше лет, чем мне! — Ей всего двадцать, — растерянно пробормотал Уильям. Боже праведный, если это дитя считает, что Изабелла слишком стара, чтобы быть ее подругой, то каково же должно быть ее отношение к сорокалетнему мужу? О Господи, какой нелепый фарс вся эта свадьба, сыгранная в угоду капризному мальчишке-королю! Но он снова подавил негодование и, улыбнувшись девочке, пообещал: — У вас непременно появятся подруги вашего возраста! Обещаю вам это! Мы пригласим в Виндзор нескольких благовоспитанных девочек из хороших семей. — Но я хотела бы сама выбрать, кого именно! — Право, не знаю… — растерялся Уильям. — Хорошо, я предоставлю вам выбрать троих из восьми или десяти высокородных леди в возрасте от девяти до одиннадцати лет. Согласны? — О, конечно! Это вы здорово придумали, Уильям! Видите, как легко нам с вами договориться обо всем! Маршал облегченно вздохнул. С Элинор Плантагенет и вправду можно было поладить миром, но для этого следовало запастись изрядной долей терпения. Он заговорщически улыбнулся девочке и развязал шнурки своего камзола. Приподняв подол рубахи, Уильям обнажил мускулистую грудь, взял Элинор за запястье и прижал ее ладонь к своему боку. — Если вонзить меч сюда, между третьим и четвертым ребрами, его острие проколет легкое вашего врага, — сказал он. Элинор серьезно кивнула головой, и Маршал продолжил урок: — А стоит вам ударить сверху вниз вот сюда, рядом с подмышкой, и противника вашего почти наверняка не спасут усилия самых искусных лекарей. Элинор нахмурилась и закусила губу, с напряженным вниманием вслушиваясь в слова мужа. Он переместил ее ладонь почти к самому центру своей широкой груди. Девочка чувствовала, как гулко бьется его сердце. — А пронзив левую сторону груди врага, вы попадете ему в самое сердце и убьете его наповал, — торжественным тоном закончил он. — О, милорд граф, если бы вы знали, как я люблю вас! — воскликнула Элинор. |
|
|