"Хитрый ход" - читать интересную книгу автора (Вильмонт Екатерина)

Глава VIII ВЗРЫВ

– Гошка, Гошка! – вопил в трубку Шмаков. – Ты не представляешь, что стряслось!

Такое! Такое!

– Леха, ты можешь нормально сказать, в чем дело? – не выдержал Гошка.

– У Витасика тачку взорвали, к чертям собачьим! Одни головешки остались!

– Как?

– Вот так! Бац – и нету!

– А ты откуда знаешь?

– Да ты что? Все кругом гудит!

– А он?

– Целехонек!

– Точно?

– Ага!

– Интересно, кому это понадобилось?

– «Пока никто не взял на себя это преступление!» – подражая телевизионным комментаторам, сказал Шмаков. – Но, думаю, нам это на руку!

– На руку? Какое нам дело до этого, Леха? Мы что, в мафиозные разборки полезем? Еще не хватало!

– Но сейчас последить за ним – милое дело! Он без тачки!

– Да ну, Леха, на фиг нам это нужно?

Горенич в порядке…

– А эта сучара Наташа, которая меня газом траванула?

– А она-то тут с какого боку? Они распрощались с Витасиком, и дело с концом.

– Слушай, Гошка, ты один?

– Один, а что?

– Я к тебе сейчас пришкандыбаю, тогда и поговорим, ладно?

– Валяй, шкандыбай!

Леха примчался через пять минут. Вид у него был чрезвычайно взволнованный.

– Гошка, как ты думаешь, кто его взорвал? А?

– Почем я знаю? Он в таких «кругах» вращается, что его кто угодно мог взорвать.

– Понимаешь, я чего думаю… Взорвали тачку ночью, в три часа.

– И что?

– А то, что это значит – его хотели либо пугнуть, либо предупредить – следующая очередь твоя!

– Похоже на то.

– Выходит, от него чего-то ждут, каких-то шагов.

– Предположим. , – Да чего тут предполагать? Захудалому ежику ясно. Он сейчас суетиться должен, чтобы самому не взлететь на воздух.

– Ну и что, Леха? Это его проблемы.

– Да как же его? Это и наши проблемы тоже!

– С какой стати?

– С такой, что он преступник. И еще… Я тут, Гошка, подумал… Помнишь, ты говорил, что когда Горенич звонил мамашке из этого…

– Из Амстердама?

– Вот-вот, из Амстердама! И будто было плохо слышно.

– Ну да.

– Понимаешь, это странно.

– Что странно? Что было плохо слышно? – удивился Гошка.

– Ага, именно!

– Что ж тут странного?

– То и странно! Нам батин дружок часто из Израиля звонит, сеструха в Америке была, тоже звонила, слышно так, как будто в соседней комнате говорят. А тут из Амстердама какого-то… ты припомни: твой батя из Германии когда звонит, хорошо слышно?

– Пожалуй, ты прав. Обычно хорошо слышно. Только это еще ни о чем не говорит. Сбои в любой системе бывают. Подумаешь, был неисправный автомат или помехи на линии, да мало ли… А что ты вообразил?

– А то, что ни в каком Горенич не в Амстердаме.

– Да почему?

– Мне так кажется.

– Перекрестись, если кажется. У тебя, Леха, зуд, тебе вынь да положь какое-нибудь расследование.

– А чего каникулам зря пропадать? Гошка, пожалуйста, давай хоть завтречка последим за Витасиком, а?

– Леха!

– Чего, Леха? Я целых тринадцать лет Леха. Ну давай, интересно же!

– А ты думаешь, он теперь будет на метро передвигаться?

– Именно! Ему теперь любая тачка ужас внушать будет! Давай, давай, Гошка! А не хочешь, я один…

– Ладно, черт с тобой, но давай договоримся: если завтра ничего не нароем, пошлем все это к чертям собачьим!

– Согласен! – возликовал Шмаков. – А пошли сейчас поглядим, чего там делается.

– Где?

– Гош, ты что, совсем дурной? Во дворе у Витасика, покрутимся, послушаем, чего народ говорит.

– Ладно, пошли, только ненадолго.

– Смотря по обстоятельствам, смотря по обстоятельствам, – потирая от радости руки, твердил Леха.

– А ты что, уже там побывал? – поинтересовался Гошка, когда они спускались на лифте.

– Ясное дело!

– А откуда ты узнал?

– Севку Курочкина встретил, он же в том дворе живет.

– Что он тебе сказал?

– Как что? Как что? Сказал, у них во дворе ночью красную «Шкоду» взорвали.

– И все?

– А что тебе еще надо? – удивился Леха.

– Может, это другая «Шкода»?

– Да брось ты, Гошка, я ж там был. Как раз у Витасикиного подъезда.

– И сильный взрыв был?

– Нет, не очень, говорят. Хлопнуло громко, а потом загорелось. Вроде даже стекла в доме целы. Говорю ж, пугнуть хотели мужика.

От красной «Шкоды» Виталия Антоновича и впрямь осталось немного. Люди во дворе опасливо обходили почерневшие обломки. Смотреть на них было неприятно.

– Кошмар какой! – сказала пожилая женщина с хозяйственной сумкой. – Счастье еще, никто не пострадал. А то ведь во дворе и ребятишки играют, и собаки бегают…

– Ну, в три часа ночи ребятишки во дворе не играют, – отозвался ее спутник, немолодой мужчина в длинном тяжелом пальто с каракулевым воротником. – Собаки тоже ночью спят, а жулью этому так и надо.

Нехай друг дружку взрывают. Может, наконец подорвутся уже все эти гады!

И они ушли.

Мальчики еще потоптались во дворе, но ничего интересного не происходило.

– Леха, может, хватит тут торчать?

– Может, и хватит, – понуро отозвался Леха.

– Гуляев, Шмаков, вы что тут делаете? – раздался знакомый голос.

Тягомотина!

– Привет, Роза! А ты сама что тут делаешь?

– Мне сказали, тут машина взорвалась.

– Пришла полюбоваться на чужое горе? – довольно язвительно осведомился Шмаков.

– Можно подумать, у тебя тут совсем другие задачи! – хмыкнула Роза.

– У меня тут вообще никаких задач нету!

– Ладно заливать-то, будто я не знаю, Гуляев опять за этим мужиком следит, у которого машина взорвалась. Кстати, Гуляев, это не ваших рук дело?

– Ты что, с пальмы спрыгнула? – взбесился Леха.

– Ниоткуда я не спрыгнула, просто подумала… хотя тогда вы вряд ли бы тут околачивались, – усмехнулась она. – Только вам тут ничего не светит, упустили клиента!

– Чего?

– Я не с тобой, Шмаков, разговариваю, а с Гуляевым. Ты, Гуляев, не в курсе?

– Не в курсе чего? – нервно спросил Гошка. Он не умел разговаривать с Розой.

– Эти две дуры, Филимонова и Малыгина, сегодня с самого утра начали следить за этим дядькой. Крались за ним, как… Сыщицы недоделанные…

– Что?! – в один голос воскликнули Гошка и Леха.

– Что слышали. А я думала, вы знаете.

– Роза, – справился с собой Гошка, – ты можешь нормально рассказать?

– А я разве ненормально рассказываю?

По-моему, очень даже нормально. По-другому я не умею.

«Я сейчас ей врежу», – подумал Гошка.

– Роза, куда они пошли?

– А я почем знаю?

– Он был с собакой?

– Нет, без собаки. Он просто шел по улице, я его узнала, а потом смотрю, эти две дурищи закадычные крадутся. Что эк, мне еще за ними следить? Я больше в эти дурацкие игры не играю, что я, маленькая?

– Ладно, Роза, спасибо и на том. Пока, мы пошли!

– Из-за Сашеньки своей драгоценной беспокоишься?

Гошка не посчитал нужным отвечать на этот вопрос. И они с Лехой побежали прочь, подальше от Тягомотины.

– Гош, погоди, – выдохнул Шмаков, – куда мы несемся-то?

– Домой! Надо позвонить, а вдруг они уже дома?

– Ага, правильно. Слушай, а чего это им вздумалось?

– Делать им нечего. Действительно, дуры!

А если он их обнаружит, тогда как? Он же их запросто может прикончить.

– Ну, вряд ли он за ними угонится, они знаешь как бегают? Сашка вообще чемпионка по бегу.

– Чемпионка школы! Большое дело! А если он их застрелит?

– Среди бела дня?

– А что, это редкость?

– Не сходи с ума, Гуляев! С какой стати Витасику каких-то девчонок бояться?

Едва войдя в квартиру, Гошка бросился к телефону. У Малыгиных никто не отвечал.

А куда, интересно, подевалась Маня? Тогда он позвонил Ксюше. Но ее бабушка, Агния Васильевна, сказала, что рано утром Ксюше позвонила Саша и пригласила на генеральную репетицию в какой-то молодежный театр. Бабушке показалось, что для театра это было немного рановато, но в наше время все может быть.

– Агния Васильевна, пожалуйста, попросите Ксюшу мне позвонить, – сказал Гошка.

– Хорошо, будет сделано.

– С чего это им вздумалось отправляться следить за Витасиком, даже не посоветовавшись с нами, как по-твоему? – кипятился Леха.

– Наверное, решили утереть нам нос.

Мол, вы ни фига не выяснили, вот мы… Мы, правда, тоже не очень спешили им обо всем сообщать.

– Что ты сравниваешь! Мы все-таки мужики, а они…

– А они бабы! Ну и что? Слушай, Леха, хочешь посмотреть фотки, которые папа прислал?

– Покажь! Ух ты, здорово! Да, твой батя умеет снимать, совсем дело другое. А то у тебя там много муровых кадров. Да, клевота! А на серфинге небось приятно, да?

– Не то слово, Леха! – восторженно воскликнул Гошка. – По-моему, ничего приятнее и быть не может. Стоишь на доске, парус рвется из рук…

Внезапно позвонили в дверь.

– Они! – крикнул Гошка и бросился открывать.

Это и вправду были Ксюша и Саша.

– Ой, как хорошо, что ты дома! И Леха здесь? Здорово!

– Ну, много выяснили, сыщицы? – подбоченясь, осведомился Леха.

Девочки растерянно переглянулись.

– Как там наш Витасик после утраты своей тачки? – в свою очередь спросил Гошка.

– Откуда? Откуда вы знаете? – удивилась Саша.

– А мы такие! От нас ничего не скроешь!

– Вы нас видели, да?

– Неужели ты думаешь, если бы мы вас видели, то отпустили бы одних? – развел руками Гошка. – Хорошего же вы о нас мнения!

– Но тогда откуда? – недоумевала Ксюша.

– От верблюда!

– Ладно, Леха, кончай треп. Говорите, что вам удалось узнать?

– Очень странные дела творятся, ребята! – заявила Саша. – Витасик ездил на квартиру Наташи.

– И что?

– Ничего! Что называется, поцеловал дверь. Потом сунулся в соседнюю квартиру, там ему сказали, что Наташа уехала. Тогда он поехал в мастерскую. И там то же самое.

Он был просто в ярости. Так матерился, что страшно делалось. Казалось, его сейчас удар хватит.

– Ничего не понимаю! Она ведь ему сказала, что уезжает. А он, выходит, не поверил.

Значит, это она взорвала его тачку? Ну и баба!

Вот крутезь! Охренелушки! Она ж не думает и не церемонится! Чуть что не по ней, так сразу газом в морду или тачку в куски!

– Значит, мы все-таки были правы – она не уехала. Я вот что думаю… Кто-то из них кого-то кинул. Либо Наташа Витасику какую-то туфту продала, либо он ей фальшивыми бабками заплатил. Если она туфту подсиропила, а он ее передал кому-то поглавнее, то, разобравшись, что к чему, его решили припугнуть, показать, кто в доме хозяин и все такое. Вот он и кинулся с перепугу по ее следу. Есть и другой вариант – если он заплатил фальшивками, то Наташа со злости взорвала его машину, и теперь он хочет с ней поквитаться. Думаю, все обстоит именно так.

– Ну, Гошка, ты и загнул! – восторженно помотал головой Шмаков.

– Ничего он не загнул! – воскликнула Ксюша. – Гошка, ты просто потрясающе умный! Все очень похоже! Только вот как разобраться – с каким именно вариантом мы имеем дело?

– А ты не думаешь, Гоша, что может быть и третий вариант, и четвертый? – серьезно спросила Саша.

– Почему бы и нет? Все может быть, и третий вариант, и четвертый, и двадцать четвертый, но мне кажется, эти два наиболее вероятные, – так же серьезно ответил Гошка, глядя в прекрасные Сашины глаза.

Но она отвела взгляд.

«Бедный Гошка, – подумала Ксюша, – ничего ему тут не светит».

– Ладно вам варианты считать, что делать-то будем? – потребовал ясности Леха.

– Продолжать слежку, что ж еще? – пожала плечами Ксюша.

– А кто следить-то будет?

– Мы с Сашей! У нас здорово получается, и он нас не засек!

– Почем ты знаешь? Я вот тоже думал, что эта оторва Наташа нас с Гошкой не видела. И получил газом в морду.

Леха до сих пор не мог пережить ту обиду.

В дверь позвонили. Явилась Маня.

– Я так и знала, что вы все тут. Совещаетесь? Сашка, тебе не стыдно?

– Чего мне стыдиться?

– Как чего? Убежала с утра, а мне ни звука!

– Ты с утрянки умотала, ни словечка не сказала! – подхватил Шмаков.

– Как тебе, сестра, не стыдно, мне же больно и обидно! – продолжила Маня.

– Начинается! – простонала Саша. – Кошмар какой-то! Вот потому тебя и не взяли. Ты всех достала своими стихами!

– А у меня, между прочим, идея есть! – загадочно проговорила Маня. – Даже две!

– Насчет чего? – полюбопытствовал Леха.

– Одна насчет расследования, а вторая насчет Рождества.

– Насчет чего? – опешили все.

– Насчет Рождества!

– Валяй, говори!

– Насчет расследования или насчет Рождества?

– До Рождества еще два месяца, – заметил Гошка, – поэтому для нас сейчас важнее расследование.

– Вы помните записку, которую мы нашли у двери в мастерскую Горыныча?

– Ну?

– Нам просто необходимо найти эту Риту!

– Зачем?

– Она наверняка хорошо знает Наташу.

– Да ну тебя, Манька, с твоими идеями! – скривился Шмаков. – У Наташи может быть сто подруг, которые ее хорошо знают, но нам-то где их искать?

– В издательстве, где же еще? Я вот нашла у нас книжку этого издательства. И там есть корректор М.Степанова и художественный редактор М. Комолова.

– Ну и что? Ты тоже М. Малыгина! – рассмеялся Леха. – Мало ли там всяких М.!

Ерунда.

– Но можно же попробовать! Позвонить, попросить к телефону Степанову и сказать:

«Здравствуйте, Рита!» Если она не Маргарита, то скажет, я не Рита, я Марина или, допустим, Медея!

– Медея Степанова? Это не хило! – рассмеялся Гошка.

– А если она скажет: «Я вас слушаю», можно начать разговор.

– Какой разговор, Маня? – нахмурилась Саша. – Что ты чепухой занимаешься?

И тут вдруг Мане в голову пришло, что раз они так плохо отнеслись к ее идее и вообще не принимают ее всерьез, то она все сделает сама и докажет этим задавакам, что умнее их. К тому же она одна ни у кого никаких подозрений не вызовет и сумеет сыграть этот спектакль так, что все ахнут. Она найдет и выведет на чистую воду Наташу. А им охота следить за этим противным дядькой – пожалуйста! И мы еще поглядим, чья возьмет.

– Почему чепухой? По-моему, даже очень хорошая идея. Ну, не хотите, как хотите.

– Мань, а что насчет Рождества? – вспомнила Ксюша.

– Да так, ерундистика, – пожала плечами Маня, – не стоит вашего драгоценного внимания! Ладно, я пошла!

Гошке стало ее жалко.

– Мань, постой, куда же ты? Действительно, что ты там насчет Рождества придумала?

– Ничего, глупости одни, – отрезала Маня. – Пока!

И она направилась к двери.

– Манька, прекрати! – крикнула ей вслед Саша.

– Я уже все прекратила, разве ты не заметила? – холодно произнесла Маня и выбежала из квартиры.

– Нехорошо получилось, – сказала Ксюша. – Она обиделась…

– Ничего страшного, пообижается и перестанет. Она ведь хочет всеми командовать.

Характер у нее никудышный, и с этим надо бороться, – сурово проговорила Саша.