"Долгая воскресная ночь" - читать интересную книгу автора (Вильямс Чарльз)

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Когда Барбара вошла, у меня буквально перехватило дыхание. Вид у нее был прекрасный, хотя и несколько усталый. Она улыбнулась мне, затем сделала вид, что улыбается всем присутствующим, и подошла к столу.

— Извините, что помешала, мистер Скэнлон, — проворковала Барбара, — но мне кажется, есть одно обстоятельство, которое должно вас заинтересовать.

— Что вы имеете в виду? — буркнул Скэнлон, подозрительно глядя на мою секретаршу.

Барбара слегка повернула голову, обращаясь одновременно к Скэнлону и Клемену.

— Не знаю, можно ли считать серьезной уликой, но мне кажется, нельзя ее оставлять без внимания, вот почему я и решила прийти.

— О любой улике, миссис Райан, — улыбаясь, сказал Джордж, — сколь бы незначительной та не казалась, необходимо сообщить полиции. И защита тоже должна быть в курсе дела, вы не возражаете, шериф?

— Нет, нисколько! — ответил Скэнлон. — Выкладывайте, что там у вас, миссис Райан!

— Дело в том, что я беседовала с этим Денманом. Помните — частный сыщик? Вчера ему звонила, спрашивала, сможет ли он узнать голос Рэндалла, нанимателя, по телефону. Денман ответил, что вряд ли. Вернее, заявил, что не в состоянии различить голос Рэндалла среди прочих и его свидетельство поэтому вряд ли будет иметь какую-либо ценность. Тогда я спросила про конверт, в котором Рэндалл послал ему гонорар. Дэнман ответил, что ничего особенного конверт не представлял. Обычный, из белой бумаги, купленный в каком-нибудь газетном киоске или на почте, а адрес был напечатан на машинке. И только деньги, никакой записки или письма там не было. Тут мне пришло в голову, что можно установить, на какой машинке печатали. Ведь шрифт каждой из них имеет свои особенности.

— Разумеется, — согласился Скэнлон. — Тонкости может определить любая лаборатория криминалистики. Но вряд ли конверт сохранился. Их ведь обычно тут же выкидывают.

— В том-то и дело, что сохранился! — с жаром воскликнула Барбара. Лицо ее разрумянилось от волнения.

— Откуда вам это известно?

— Я же сказала: только что звонила Денману. Прямо домой. Он действительно швырнул конверт в мусорную корзину, но полагает, что уборщица еще не убиралась в конторе, а сам сыщик корзину не вытряхивает до среды! А ведь как раз в среду и пришел конверт с деньгами. Через полчаса Денман будет в конторе, только позавтракает, а потом пошарит у себя в корзине. Я просила его позвонить вам, если он обнаружит вдруг конверт.

— Хорошо. Если конверт найдется, я сам передам его в лабораторию криминалистики.

Скэнлон вынул изо рта погасшую сигару и задумчиво уставился на нее.

— Клянусь всеми святыми, миссис Райан, вы молодец! Хотелось бы только надеяться, что все это не обернется против вас.

— Я так не думаю, — просто сказала Барбара. И вышла. Какое-то время все молчали. Затем Скэнлон раскурил свою сигару и с кривой улыбкой обратился к Клемену:

— Мне кажется, метр, вы это дело проиграете. Если установят, на какой машинке напечатан адрес на конверте и «трещотка» вдруг окажется из конторы Варрена, то, принимая во внимание все факты, которыми мы располагаем… Одним словом, ваше дело труба.

Джордж безразлично пожал плечами.

— Шрифт еще не идентифицирован, так что говорить пока рано.

Я взглянул на часы. Было семь тридцать пять. Как она сказала? Через полчаса он будет в конторе, только позавтракает.

А Джордж даже не дал себе труда взглянуть на часы. Он лишь закурил новую сигарету и внимательно слушал Скэнлона, который возобновил допрос. Стоящий на столе рядом с нами телефон казался мне бомбой замедленного действия, черной и безмолвной. Другой аппарат стоял рядом с Джорджем, прямо под рукой. Он не обращал на него внимания.

Нет, мы все-таки ошиблись. Невозможно иметь такие крепкие нервы. Если же мы не ошиблись, то он вполне мог допустить такой ход с нашей стороны и правильно оценить его, как типичный блеф. Нет, сказал я себе, еще не все потеряно. На его месте я бы в уме отсчитал некоторое время, а затем вышел под каким-нибудь удобным предлогом, элегантно и не вызывая никаких подозрений. Но бог мой, какую надо иметь силу воли и выдержку, чтобы спокойно выжидать это время! Сколько он еще может терпеть?!

Скэнлон о чем-то спросил меня, я даже не расслышал.

— Что?

Он бросил на меня угрюмый взгляд и саркастически промолвил:

— Извините, Варрен, за надоедливые и дурацкие расспросы! Но дело, видите ли, в том, что в этом городе убиты два человека, и люди почему-то разнервничались: хотят знать, кто это сделал.

— Прекрасно. Удовлетворите их любопытство.

— Готовы ли вы сделать заявление?

— Я только тем и занимаюсь с той минуты, как меня сюда притащили, — заявляю, что ни в чем не виноват. Но у вас в голове мои ответы никак не умещаются; в одно ухо влетают, из другого вылетают!

Семь часов тридцать девять минут.

— Долго вы еще будете упрямиться?

— Так долго, пока способен дышать. Я же объяснил, как все произошло.

— Вы были единственным в городе, кто знал, что ваша жена вернулась домой. Как мог убить ее кто-либо другой?

— Фрэнс ему позвонила. В тот момент, когда я вышел из дома с Малхолендом.

— Ну да! И позвала пробить себе голову каминными щипцами. Вот уж поистине железная логика!

Я подробно рассказал шерифу о последней семейной сцене.

— Может быть, по моему поведению Фрэнс — мир ее памяти! — и впрямь решила, что я прикончил Робертса. Увидела у меня в руках зажигалку, о которой говорила Дорис. А это была новая зажигалка. Во всяком случае, Фрэнс решила, что пора сматываться. Но денег-то у нее не было ни цента, где же ей раздобыть их на дорогу? Не у меня же! Вот она и позвонила тому типу.

— Но зачем же ему понадобилось ее убивать, раз миссис все одно уезжала из города? Что она могла ему сделать?

— Мистер Икс не доверял ей. Ведь та была слишком неосторожной. Вы же ознакомились с ее досье. Рано или поздно Фрэнс бы попалась. Но самое важное — мистер ее ненавидел. Вот почему так изуродовал ей лицо. И чтобы в газеты не попало.

Семь часов сорок четыре минуты.

Мои руки, скованные наручниками, безвольно и устало лежали на столе. Настенные часы висели прямо перед глазами: прошло уже девять минут… Нет, десять.

Зазвонил телефон, и звонок его прозвучал словно взрыв бомбы. Если он вдруг не взвоет, не подпрыгнет до потолка, решил я, значит, у него вообще нет нервов. Или же он невиновен. Я опять взглянул на него. Лицо Джорджа выглядело по-прежнему абсолютно спокойным, словно он ничего и не слышал. Ан нет! Слегка повернул голову и смотрит, как Скэнлон снимает трубку.

— Контора шерифа. Скэнлон у телефона.

Все внимательно наблюдали за ним.

— Да, да, знаю, — сказал шериф.

Скосив глаза, я заметил, что Джордж достал из пачки еще одну сигарету. Но тут же, увидев, что предыдущая еще дымится в пепельнице, сунул ее обратно.

— …Но черт побери, дорогая! Я никуда не могу отлучиться. Да, да, прекрасно знаю, что еще не завтракал. И не спал, да, тоже знаю. И мне вовсе не надо об этом напоминать. Нет, я отсюда не двинусь, пока не покончу с делом.

Скэнлон повесил трубку.

Джордж отогнул манжету и посмотрел на часы.

— Кстати, насчет завтрака, шериф. Вы наверное, еще долго намерены терзать Джона?

— С такими темпами, конечно, придется повозиться, — ответил Скэнлон с сокрушенным видом.

Джордж поднялся со стула.

— В таком случае думаю, вы не посетуете, если я добегу до Фуллера, проглочу кусок-другой. Пришел к вам, знаете, тоже на голодный желудок.

Он повернулся в мою сторону.

— Пока что я не могу быть ничем вам полезен, Джон. Минут через двадцать вернусь. Не возражаете?

— Нет. — Что мне оставалось говорить?

— Может быть, попросить у Фуллера принести вам поесть?

— Нет, спасибо. Знаете, не могу даже думать о еде…

Джордж удалился. После того как дверь захлопнулась за ним, наступило общее молчание. Скэнлон и Малхоленд обменялись красноречивыми взглядами. Шериф кивнул головой. Малхоленд вышел, и тут же вошла Барбара. Она, наверное, ждала где-нибудь в соседней комнате. Подойдя к столу, Барбара села рядом со мной.

— Переключите телефон на внутреннюю радиостанцию! — приказал Скэнлон Бриллу.

Тот чуть ли не бегом бросился в личный кабинет шерифа, оставив дверь за собой открытой. Мы втроем — Барбара, шериф и я — остались сидеть на своих местах, уставившись на телефон. Скэнлон пристально посмотрел на Барбару, глаза его блестели жестко, словно острые стекла.

— Никогда не думал, что мне придется идти на такую авантюру. Если бы у меня в душе не горела искра надежды, что вы правы, я бы без лишних фокусов упрятал вас за решетку! Вас, мадам, вас! Вместе с вашим обожаемым Джоном Варреном!

Барбара ничего не ответила. Лишь посмотрела на меня и попыталась улыбнуться. Но у нее ничего не получилось. Прошла минута или две. В воскресное утро в столь ранний час за две-три минуты можно домчаться в любой конец города. Все должно произойти именно за эти несколько минут.

Минута. Еще минута… Я то и дело посматривал на телефон и на Барбару. Она опустила голову, плотно закрыла глаза. Руки ее лежали на столе, пальцы тихонько выстукивали какой-то странный ритм.

Зазвонил телефон. Барбара затаила дыхание. Потом закашлялась, на ощупь вытащила из сумочки платок, прижала к губам.

Скэнлон снял трубку. Послушал, затем поблагодарил телефонистку и сказал Бриллу:

— Уличная кабина на углу Клебурн-стрит и Мэсон.

Барбара закрыла лицо руками, сдерживая рыдания.

Я слышал, как Брилл повторил сказанное шерифом по другому телефону, видимо, патрульной автомашине. Скэнлон продолжал слушать. Брилл вышел из кабинета, схватил трубку параллельного телефона. Мгновение спустя Скэнлон жестом указал мне на наушник и прижал палец к губам. Брилл поднес поближе телефонный аппарат и приложил к моему уху наушник. Я услышал мужской голос.

— …Вы всерьез полагаете, что конверт еще там?

Да, разговаривал Джордж.

— Право, не совсем уверен в этом, — отвечал другой мужской голос. — Как уже сказал, я только-только собирался в контору, чтобы проверить корзину.

— А я больше чем уверен, что там нет никакого конверта! Ведь прошло столько времени. Вы, часом, не любитель пари, мистер Денман?

— Почему же нет? Ей-богу, я не прочь иногда побиться об заклад, особенно если ставка стоит того. А что?

— Могу спорить на что угодно, вам ничего не найти в своей конторе.

— Хм… На что угодно? А если поконкретнее?

— Скажем, две тысячи долларов.

— Ну, ну, мистер Рэндалл! Несерьезно! Судя по всему, там запахло жареным, а вы требуете, чтобы я уничтожил важную улику.

— А кто говорит, что надо уничтожать какую-то улику? Я ничего подобного не говорил, а я уверен, что предмет сей был выброшен еще пять дней тому назад! И ничего более! Ставка четыре тысячи долларов против одного, что вы ничего не найдете!

— Пять.

— О`кэй. Но поймите меня правильно, ни цента больше.

Тут послышался какой-то шум.

— Я держу его! — хриплым голосом произнес Малхоленд. — Не уйдет, негодяй!

— Хорошо, давайте мистера Икс сюда! — со вздохом облегчения произнес Скэнлон. Потом добавил в трубку: — Спасибо, Денман!

— Чего там! — послышался смешок. — Наш долг помогать полиции. А счет направляю миссис Райан, предупредите ее, что сумма крупная! Услуги классных специалистов — штука дорогая!

Скэнлон повесил трубку. Брилл взял наушник, положил его на стол и снял с меня наручники. Руки мои совсем онемели, запястья отекли. Я потряс кистями, чтобы восстановить кровообращение, затем правой рукой обнял за плечи Барбару.

Она напряглась всем телом, повернулась ко мне. Подбородок ее дрожал, по щекам катились по-детски крупные слезы.

— Вам… а… а… Вам надо немедленно побриться, — промолвила наконец. — У вас просто ужасный вид!

Барбара вскочила и устремилась к дверям. Спустя несколько минут появилась вновь. Все следы слез на ее лице были ликвидированы. Женщина оставалась женщиной.

— Извините, пожалуйста, за истерику. Наверное, подобные испытания просто не для меня, — сказала Барбара, обращаясь ко мне и Скэнлону.

— Вполне вас понимаю, — меня охватила непонятная нежность. — Мне тоже здорово не по себе.

— Но теперь-то, надо думать, все кончено?

Скэнлон выудил вторую сигару.

— Для вас-то все кончено, разумеется! А для нас только начинается! Неужели вы думаете, что этот тип сразу расколется? Как бы не так! С ним немало придется повозиться!..

Когда мы с Барбарой, взявшись за руки, спускались по ступеням Дворца правосудия, Джорджа вывели из полицейской машины. Правая рука его была скована наручниками с рукой Малхоленда. «Один другого стоит!» — почему-то подумал я. Джордж выглядел вполне уверенным в себе и держался весьма независимо. Но при виде нас тут же отвернулся.

Было как-то странно вновь оказаться на улице средь бела дня среди людей. Мы перешли на другую сторону, забрались в машину Барбары и какое-то время молча, не двигаясь, посидели в ней, отгороженные от всего мира. Потом Барбара предложила:

— Сводите-ка меня лучше к Фуллеру да угостите завтраком. И отгул на понедельник неплохо бы получить, шеф.

— Отвечаю по порядку. К Фуллеру идем. Отгул предоставляется. Теперь вы мне ответьте: чего ради ввязались в это дело? С какой стати?

Барбара минуту поколебалась. Потом на ее лице появилась прежняя, хорошо знакомая мне усмешка.

— Да просто от скуки! Суббота, вечер, делать нечего. А в кино я уже ходила…

У Фуллера нам удалось устроиться за отдельным столиком в глубине зала, мы скромно заказали яичницу с ветчиной. Спустя какое-то время публика в закусочной разошлась, предоставила нам возможность разговаривать свободно.

— Очень сожалею, Джон, — сказала Барбара, — но у меня не было иного выхода…

— А что произошло?

— Понимаете ли, сначала я по наивности думала, что стоит мне заявиться к Скэнлону и рассказать ему о том, где вы находились, про конверт, про Денмана, как все само собой образуется. Да не тут-то было! С полицией сговориться трудно! Те тут же начинают угрожать наручниками и тюремной камерой! Короче, поладить миром с ними оказалось невозможным. Тогда, припомнив все криминальные фильмы, которые смотрела, я предложила Скэнлону, так сказать, помочь: он мне дает разрешение позвонить вам, а я, мол, постараюсь вас уговорить сдаться, добровольно. Подумайте, пришлось постращать шерифа, — ведь речь идет о человеческих жизнях, так просто Варрен не сдается, он же отличный стрелок! По правде говоря, уверенности, что шериф принял все за чистую монету, нет, но, кажется, он поверил моим подозрениям в отношении Клемена. Хотя бы наполовину. Во всяком случае, согласился.

— Как вы ему преподнесли тот факт, что вам известно, где я нахожусь? Надеюсь, не сказали, что мы провели весь день вместе?

— Нет, конечно. Сообщила лишь, что вы позвонили мне в контору и задавали разные вопросы о Клемене, потому что я у него раньше работала. Кроме того, поделились со мной некоторыми своими подозрениями, а когда повесили трубку, я посчитала своим гражданским долгом сообщить полиции о вашем местонахождении, чтобы избежать, так сказать, лишнего кровопролития.

Я восхищенно взглянул на нее:

— Знаете, Барбара, мне просто повезло, что вы оказались на моей стороне! А как вам пришла в голову идея с конвертом? Ведь именно это и доконало Джорджа!

— Так вы же сами мне сказали: он слишком хитер, чтобы положиться в чем-либо на случай! Лису ловят, как известно, именно на ее хитрости. Само собой разумеется, адвокат на сто процентов был уверен: конверт давно уже попал в мусоропровод. Скажем, уверен на девяносто девять процентов. Но Клемен не такой человек, чтобы пренебречь вероятностью даже в один процент! И решил иметь стопроцентную гарантию. Кроме того, Клемен знал, что пойди Денман на сделку, он абсолютно ничем не рисковал. А две тысячи долларов — очень приличный куш, тем более для такого, в общем-то, мелкого сыщика, как Денман!

— Действительно, вы ловко поймали Клемена на крючок! Но мне кажется, больше всего на него подействовала психологическая обстановка у шерифа. Ожидание звонка. Молчащий долго телефон. Получасовой срок… Он ведь не мог сразу же выйти из комнаты после того, как вы подожгли этот, так сказать, бикфордов шнур с конвертом! Такая спешка всем показалась бы подозрительной. Вот каналья и сидел, вынужденный сохранять спокойствие, ожидая, что вот-вот позвонит Денман. В довершение ко всему телефон и впрямь зазвонил! А оказалось, миссис Скэнлон всего-навсего позаботилась лишний раз о муже.

Барбара отрицательно покачала головой.

— Это была я.

— Что?!

— Так и задумано было по сценарию. Мне пришла мысль, что неплохо бы нанести Клемену сокрушающий психологический удар. И решила: подобный телефонный звонок, так сказать, холостой выстрел, — именно то, что нужно. Скэнлон со мной согласился.

Я вздохнул и с унылым видом произнес:

— Знаете, если вы и далее намерены совершать нечто подобное — предупредите меня, пожалуйста, дня за два-три. Я постараюсь успеть сбежать куда-нибудь подальше, скажем, в Австралию!

Барбара улыбнулась:

— Шериф, представьте себе, сказал мне то же самое!

Скэнлон оказался прав. Клемен сдался далеко не сразу. Полиция работала как каторжная, потребовалось много часов кропотливого поиска, чтобы постепенно, фрагмент за фрагментом, восстановить картину преступления. Вооружившись фотографиями, детективы прочесали всю Флориду и в одном из отелей Майами-бич обнаружили следы уединенного пребывания нашей парочки, после того как Джордж познакомился с Фрэнс во время одной из своих рыбацких экспедиций. Сыщики переворошили гору чеков и счетов, расписок и ведомостей… И в конце концов, конечно, откопали, когда и сколько денег ссудил Клемен Фрэнс на магазин модной одежды.

Впрочем, в ходе расследования обнаружилось кое-что такое, чего никто и представить себе не мог. Джордж Клемен, самый известный в городе адвокат, один из столпов высшего общества Карфагена, был… тесно связан с преступным миром. Еще в бытность Клемена мэром мобстеры купили его на корню. За соответствующую мзду он оказывал преступникам любые услуги, начиная от выдачи лицензий и кончая прекращением уголовных дел. Джордж был под каблуком у своей супруги Флерель, контролировавшей все его расходы. А ему были нужны деньги не только, чтобы по нескольку раз в год ездить во Флориду ловить рыбу, но и на любовные интрижки. И Клемен, будучи мэром, быстро нашел себе дополнительный источник доходов. Нетрудно представить, как, подобно многим нашим политиканам, оправдывал он этот тайный бизнес в собственных глазах: «Меня избрали на пост мэра, чтобы я помогал своим гражданам. Но ведь и мобстеры тоже граждане Америки. Значит, моя обязанность помогать и им». Видимо, те шесть тысяч долларов, которые Клемен дал Фрэнс на покупку магазина, тоже были получены от мафии.

А затем стал давать показания и Клемен. Он рассказал, что тщательно обыскивал квартиру Робертса, но тоже не обнаружил никаких газетных вырезок. Те, как оказалось, хранились в банковском сейфе, ключ от которого находился в бумажнике Робертса в момент убийства. Бумажник, разумеется, сдали шерифу для передачи родственникам покойного. Таким образом, Джордж, как и я, был в полном неведении относительно местонахождения вырезок. Полицейские получили разрешение прокуратуры на вскрытие сейфа и обнаружили там три тысячи долларов наличными, а также пачку газетных вырезок, которые приятельница Робертса из Лос-Анджелеса настригла из подшивок различных газет. Имелись фотографии Фрэнс, а также текст повествования о ее исчезновении.

Что возбудило вдруг подозрения Робертса в отношении Фрэнс, полностью установить не удалось. Однако, как оказалось, в момент ее очередной громкой проделки, незадолго до увольнения из полиции Хьюстона, он отдыхал в Лас-Вегасе и, очевидно, читал сообщения о ней в газетах. Фотографию ее он, конечно, мог запомнить. В отель в Новом Орлеане в тот день, когда Фрэнс вернулась домой, звонил, конечно, Клемен. Адвокат уже получил сообщение Денмана о результатах слежки, очень опасался, что ее застукают, и, надо полагать, был на грани паники.

Прошел почти год, и события тех дней начали уже понемногу забываться. Эрни перекупил магазин спортивных товаров и успешно справляется с делом. Всю мебель из квартиры за магазином мы продали с аукциона, и Эрни устроил там первоклассную оружейную лавку. Барбара пока еще работает у меня в конторе, но это продлится недолго. В январе мы повенчаемся.

Как-то после полудня мы сидели за столиком Фуллера и пили кофе. Вошел Скэнлон. Заметив нас и поприветствовав, он уселся за наш столик. Затем заказал кофе, вытащил свою сигару, как обычно, откусил кончик и сказал с задумчивым видом:

— Знаете, что я вам скажу? Мне всегда хотелось быть свидетелем у кого-нибудь на свадьбе. Но, сам не знаю почему, как-то все не получалось. Так вот, если у вас еще нет никого на примете…

Глаза Барбары весело заблестели.

— Было бы просто здорово, не правда ли, Джон?

— Разумеется, — согласился я. — Потрясающе.

— Право, не думал, что вы так легко согласитесь!

Скэнлон чиркнул спичкой и стал раскуривать сигару.

— Знаете, даже настроился прибегнуть к шантажу…

— К шантажу? Какому шантажу? — спросила с невинным видом Барбара.

— Шантажу невесты.

Шериф дунул на спичку, молча повертел ее пальцами, внимательно разглядывая.

— Я тут как-то между делами порылся в судебном законодательстве. Меня заинтересовали такие, понимаете ли, моменты: укрывание от властей преступника, помехи, чинимые отправлению правосудия, и шантаж в отношении представителя полиции. Заметьте, что ничего из этого набора мной в ход не пущено. Но если бы вынудили обстоятельства…

— Нет, разумеется, нет! — рассмеялась Барбара.

— Прежде всего я имею в виду тот способ, которым вы побудили Джона сложить оружие и выйти на свет божий.

— Честное слово, — скромно опустила глаза Барбара, — я старалась, как могла!