"SAS на Багамах" - читать интересную книгу автора (Вилье Жерар де)

Глава 6

Игуану, входящую в казино на задних лапах, видишь не часто... Бен Хешт крепко зажмурился, протер глаза и торжественно поклялся себе больше не курить “травку”. Но когда он вновь открыл глаза, существо не исчезло. Напротив, оно даже приблизилось к нему и заговорило.

— Где я могу найти мистера Берта Мински?

Широкоплечий гигант Бен Хешт, работавший в казино вышибалой, видел на своем веку многое, но такого наряда не встречал еще ни разу.

На женщине были блестящие зеленые чулки, короткое платье из обтягивающей ткани такого же цвета и зеленый шелковый платок, стягивающий длинные светлые волосы. Вид ее длинных ног пробудил у Бена живой интерес к царству рептилий. Ноздри его искривленного носа возбужденно затрепетали, а в глубоко посаженных глазах появился блеск.

— Вы хотите видеть мистера Мински? — переспросил он.

— Да, — ответила женщина мелодичным голосом. — Меня зовут Ирена Малсен.

— Сейчас спрошу, — предусмотрительно сказал Бен.

В большом зале игровых автоматов почти никого не было. Клиенты, как правило, собирались позднее — к четырем-пяти часам. До этого времени Бену нужно было следить только за тем, чтобы какой-нибудь шутник не вздумал выпотрошить кассу автомата. Папаша требовал, чтобы охранник носил полувоенную защитную форму, кепи и пояс с патронами. Для пущей острастки.

Бен ушел. Ирена осталась стоять посреди зала, с любопытством оглядываясь вокруг.

Несколько минут назад, выйдя из такси у входа в казино, она решила, что ошиблась самолетом. Здание сильно напоминало мечеть, построенную по проекту какого-нибудь безумного пророка. Здесь были даже сиреневые минареты, возвышавшиеся над белым, украшенным золотыми зигзагами куполом. Каждый угол был увенчан каменным шаром, двери и окна представляли собой сводчатые арки, как на арабских виллах. Все это окружали белая стена с бойницами и ряд кокосовых пальм.

Если бы в эту минуту в зале запел мулла, Ирена, наверное, бросилась бы на колени. Но вместо муллы в коридоре показался весело подмигивающий Бен Хешт. Он подходил к ней, картинно втягивая живот и выпячивая грудь.

— Шеф готов принять вас.

Они прошли через огромный зал, выложенный оранжевой плиткой и заставленный столами, покрытыми зеленым сукном. Вдоль каждой стены, будто огромные оловянные солдаты, выстроились ряды блестящих игральных автоматов. Этот зал оживал только к вечеру.

Пройдя оранжевый зал, они зашагали по коридору, выстланному красной ковровой дорожкой, в которой ноги утопали по щиколотку. Дорожка была слишком широкой, и, видимо, не желая разрезать ее на полосы, оформители укрепили дорожку на стенах, так, что ее края оказались на высоте человеческого роста... Общее впечатление комфорта усиливала легкая музыка, журчавшая из невидимых динамиков.

Стальная дверь кабинета Берта Мински тоже была обита толстой мягкой тканью. Бен постучал, открыл дверь и посторонился, впуская Ирену.

Костюм “ящерица” произвел заметное впечатление и на Берта Мински тоже. Его нос стал еще длиннее, а черные глазки выпучились так, что едва не выбили стекла очков. Однако он быстро овладел собой. В жизни его по-настоящему интересовала только одна вещь: деньги. Спору нет, Ирена была красива, но за пригоршню долларов он мог каждый вечер затаскивать в постель девушек, по красоте не уступающих ей.

Мински вернулся за свой стол. Зачем, черт возьми, он согласился принять эту попугаиху? Поначалу он подумал, что она именно тот человек, которого он ждет. Однако Ирена вовсе не отвечала его представлениям о предполагаемом посетителе. И это вызвало у Берта Мински сильное раздражение.

— Что вам нужно? — грубо спросил он. — Если вы насчет работы, идите к начальнику персонала.

Ирена посмотрела на него взглядом Джоконды, проглотившей гремучую змею. Она порылась в своей сумочке, такой же зеленой, как и все остальное, достала оттуда половину разорванного багамского доллара и бросила ее на стол.

— Я от Артуро. Из Гаваны.

Берт Мински посмотрел на Ирену, перевел взгляд на бумажку и выдвинул верхний ящик стола. Там лежала вторая половина. Папаша положил их рядом: цифры совпадали.

Ирена спокойно ждала, сидя в кресле и высоко забросив ногу на ногу. Наконец-то КГБ удосужился открыть ей приличный кредит... Она уже успела продемонстрировать свой гардероб Василию Саркову, и тот одобрил ее вкус. Для подобной операции это было то, что нужно. Она могла смело позволить обыскать себя: самым опасным оружием, находившимся при ней, была заколка для волос.

Теоретически ее задача выглядела довольно простой: передать объект Василию, который обеспечит его доставку к месту назначения и полную безопасность. Василий уже прибыл с Кубы на борту шхуны, перевозившей на остров контрабандное мясо. У него были безупречно изготовленные документы на имя англичанина Томаса Ричардсона, оптового торговца сахарным тростником.

Ирена встретилась с ним в отеле “Долфин”, напротив морского порта Нассау, благодаря записке, которая ждала ее в аэропорту. Василий Сарков оказался высоким лысоватым мужчиной с лицом вырождающегося аристократа. Он говорил по-английски без малейшего акцента. Когда она пришла к нему в отель и он открыл ей дверь, его туалет состоял только из одного полотенца, обмотанного вокруг бедер. В комнате стояла тридцатиградусная жара: кондиционер давно вышел из строя. Ирена заметила лежавшую в умывальнике вставную челюсть... И это был тот самый герой, который в 1957 году выкрал из-под носа у австралийцев знаменитого разведчика Петрова, не говоря уже о других, более скромных победах...

Василий был хладнокровен и методичен, говорил сдержанно, повторял по нескольку раз одну и ту же фразу. Ирена втайне восхищалась им.

Он дал ей понять, что им следует встречаться только в экстренных случаях. Он будет жить на шхуне, ожидая сигнала к действию. Связь они будут поддерживать через владельца бара “Банановый остров”, гаитянина, работающего на кубинскую разведку. Гаитянин дал Ирене свой номер телефона. У него была поэтичная кличка Элоиз.

Операция, которую следовало провести за многие тысячи километров от Москвы, несомненно, стоила затраченных усилий...

Берт Мински смотрел на Ирену, и его мозг то и дело пронзала ужасная мысль: что, если все это — ловушка ЦРУ? Отправить такую секс-бомбу на заключение контракта в миллион долларов — это было вовсе не похоже на методы русских...

Берт знал, какого рода женщины обычно работают на Москву. В них было не больше грации, чем в телеграфном столбе... Он понимал, что малейший неверный шаг может закончиться для него героическим погружением на дно залива в бочке с цементом.

Мински почувствовал злость: похоже, его иностранные партнеры не принимают его всерьез. В то же время он был покорен очарованием Ирены. Подобным искушениям он обычно сопротивлялся не больше четверти часа. Однако в это время дня было еще слишком жарко для постельных развлечений: партнеры рисковали приклеиться друг к другу, как почтовые марки.

Папаша сообразил: если Ирена — провокатор или “подсадная утка”, она с готовностью отдастся ему, чтобы добиться своей цели.

Он поднял глаза и напустил на себя невозмутимый вид. ЦРУ, КГБ — какая разница? Придется рискнуть.

Ирена молча осматривала кабинет. Сквозь широкое окно она видела море и заходящее солнце. Ее взгляд на минуту задержался на террасе и на голубом бассейне, выполненном в форме фисташкового ореха.

— Деньги при вас? — неожиданно спросил Мински.

Ирена вежливо улыбнулась.

— Какой вы нетерпеливый, мистер Мински... Действительно, наши кубинские друзья сообщили нам, что вы готовы предоставить некий товар, за который запросили миллион долларов. Это огромная сумма, мистер Мински. Если сделка состоится, вы получите деньги незамедлительно. Но прежде мы должны проверить, способны ли вы выполнить свои обещания.

Папаша едва сдержался, чтобы не дать ей пощечину. Слыханное ли дело — какая-то баба смеет его проверять! Ничего, последнее слово все равно останется за ним... Он знал, что “покупатели” действительно нуждаются в его “товаре”. Иначе они не стали бы посылать женщину в такую даль.

— Я так и не понял, есть у вас деньги или нет? — проворчал Мински.

Ирена безмятежно улыбнулась:

— Кто же станет носить при себе миллион долларов наличными?

— Не будет денег — не будет и вашего парня, — предупредил Мински.

— Но и я ведь не смогу унести его на спине. Полагаю, вы его достаточно хорошо охраняете?

— Он находится не под стражей, а скорее под нашей защитой, — возразил американец. — И уедет с вами по своей доброй воле.

— Вы что, накачали его наркотиками?

— Нет. По официальным данным он погиб. А на самом деле находится на свободе. Так что никаких проблем не будет.

— Действительно, так лучше, — признала Ирена. — Мое правительство ни в коем случае не желает быть причастным к похищению.

Это была, разумеется, бессовестная ложь...

— Но как насчет цены? — продолжал Мински. — Она вас устраивает?

— Да, но только при условии, что вышеупомянутый человек полностью сохранил все свои интеллектуальные способности и действительно согласен на переход границы.

Говоря это, Ирена втайне посмеивалась: скуповатый КГБ не заплатил бы миллион долларов даже за самого Никсона. Однако в ту минуту, когда Берт Мински это поймет, над ней нависнет смертельная угроза. Поэтому разговор пора было перевести на другую тему.

— В чем состоит ваша помощь, если этот человек находится на свободе? — немного насмешливо спросила она.

Глаза Папаши сверкнули из-за толстых стекол очков.

— Без нас вам его не найти. Он и пальцем не шевельнет, не спросив у меня совета. И к тому же он напуган. Он до смерти боится, что его найдут.

— Кто? Полиция?

— Нет. Здешняя полиция не опасна. Но вот ЦРУ сделает все, чтобы его удержать. Поэтому нам нужно поторапливаться.

— Я тоже не собираюсь пускать здесь корни, — сказала Ирена. — Когда я смогу с ним встретиться?

— Сегодня. Но сначала позвольте показать вам ваши владения.

Мински нажал на кнопку, и в кабинете мгновенно появился Бен Хешт.

— Бен, проводи нашу гостью в бунгало номер один.

— До встречи, — сказала Ирена, лениво потянулась и вызывающе выставила грудь.

Бен Хешт, с трудом сглотнув слюну, вышел в коридор.

Ирена Малсен задумчиво смотрела в небо. Напрасно она напрягала память — нет, еще никогда в жизни ей не приходилось жить с таким комфортом.

Она лежала, раздевшись догола, на балконе своего домика, и слушала умиротворяющий шум морских волн. Ее бунгало являлось частью игорного комплекса. По огромному природному парку, выходящему на пляж, было разбросано еще два десятка таких же симпатичных построек. Войдя, она нашла на столе пышный букет роз...

Ирена критически оглядела собственное тело. К счастью, до сих пор никому не приходило в голову, что ей больше двадцати пяти лет. Стоит начальству хоть немного усомниться в ее красоте и очаровании, и она будет тут же переведена в пыльный кабинет, на нищенское жалованье... Собственных сбережений у нее не было, и в этом случае оставалось только надеяться на брак с высокопоставленным партийным функционером, который не каждый день моет ноги и громко храпит по ночам...

Но пока что ее прекрасные бедра и живот ласкало солнце. Внезапно по телу Ирены пробежала горячая дрожь. Такого ощущения она не испытывала уже многие годы.

Ей хотелось любви.

Первой ее мыслью было принять холодный душ. Однако она не находила в себе сил погасить охватившее ее сладкое волнение. Ирена закрыла глаза, пытаясь вспомнить мужчину, который хоть немного отвечал бы ее мечте.

В памяти Ирены стремительно вертелся калейдоскоп мужских лиц, мужских тел и мужских любовных инструментов. Но, увы! Она не могла припомнить ни одного мужчину, который по-настоящему волновал бы ее. Все последние годы она занималась любовью только по приказу свыше...

Охваченная грустью, она долго лежала неподвижно. Перед ней словно открылась бездонная пропасть. В эту минуту она жестоко расплачивалась за свое относительное благосостояние, за мнимую безопасность и пусть не высокий, но постоянный заработок...

В дверь постучали.

— Войдите! — крикнула Ирена, набросив на бедра пляжное полотенце.

Она услышала скрип открываемой и закрываемой двери, но не сдвинулась с места, решив, что это горничная или коридорный. В следующее мгновение она подскочила от резкого голоса Берта Мински:

— О, вы просто очаровательны!

На нем был хорошо сшитый серый костюм, белые мягкие туфли и цветастая шелковая рубашка.

Ирена мысленно рассердилась на него за то, что он нарушил ее одиночество. Маленькие глаза американца не отрывались от фигуры девушки, жадно обшаривая ее вдоль и поперек. Берт поспешно сунул дрожащие вспотевшие руки в карманы.

Ирене внезапно стало не по себе. Берт смотрел на нее и явно гадал, легко ли она согласится лечь с ним в постель. Миллион долларов вдруг показался ему не таким уж желанным. Он жаждет эту девушку, и она достанется ему! Сейчас он вовсе не прочь слегка отступить от условий контракта...

Все еще захваченная своими мыслями, Ирена не обращала внимания на горящий взгляд Берта Мински. Полностью отстраненная, она ничуть не стеснялась своего далеко не скромного наряда.

— Если не возражаете, я попрошу принести шампанского, — предложил американец.

Ирена вздрогнула, сбросила с себя задумчивое оцепенение и холодно посмотрела на него.

— Хорошо, я сейчас оденусь.

К ее большому удивлению, он покорно удалился в соседнюю комнату. Ирена, тут же выбросив его из головы, снова улеглась на надувной матрац: ей вовсе не хотелось вставать.

Однако вскоре рядом заскрипели половицы. Она подняла глаза и едва не расхохоталась.

Американец стоял у двери балкона в чем мать родила: на нем остались только очки. Освободившись от своего дорогого костюма, он сразу превратился в забавного пузатенького коротышку с бледной кожей и сутулыми плечами.

— Что это значит? — холодно произнесла Ирена. — Оденьтесь немедленно.

Мински приблизился и резким движением сдернул с нее полотенце. Ирена села и повернулась к нему вполоборота.

— Вы что, решили меня изнасиловать?

Она была настолько удивлена, что даже не испытывала страха. Эти мужчины определенно непредсказуемы...

Мински шагнул вперед и положил руку ей на грудь.

— А ты не заставляй меня это делать, — пробормотал он. Ирена легонько шлепнула его по руке:

— Убирайтесь! Я приехала сюда по делу, а не для того, чтобы меня дрючил какой-то старый потаскун.

И, не обращая на него внимания, она снова улеглась на матрац.

Через секунду толстяк навалился на нее всем своим весом. Толстые губы Мински шептали ей на ухо непристойности, а его правая рука лихорадочно шарила по ее телу.

Ирена решила, что это уж слишком. Мински пришел явно не вовремя: после сладкого волнения ей вовсе не хотелось окунуться в подобный кошмар. Резким движением Ирена отстранилась от Мински.

— Убирайтесь! — прошипела она. — Быстро!

Берт Мински потоптался на четвереньках в поисках очков и в бешенстве встал. Еще ни одна девушка не позволяла себе так с ним обращаться. Он схватил Ирену левой рукой за запястье и бесцеремонно поднял ее на ноги, а затем с размаху дважды ударил девушку по лицу.

На щеках Ирены появились два красных пятна. Мгновение она стояла неподвижно, а затем ее захлестнула слепая ярость. Она оттолкнула Мински и бросилась в спальню. Американец кинулся за ней, догадываясь, что она ищет оружие. Ирена уже сжимала в руках тяжелую цветочную вазу. Выдернув из нее букет роз, она изо всех сил швырнула ею в Папашу.

Мински едва успел пригнуться, как тяжелый хрустальный сосуд вдребезги разбил зеркало, обрызгав водой стены.

— Значит, решили со мной поиграть? — гневно выдохнула Ирена. — Ну ладно...

Она подняла с пола розы, будто не замечая впивающихся в ладони шипов, и шагнула к Мински, который в замешательстве стоял посреди комнаты. В следующее мгновение она наотмашь хлестнула его стеблями по лицу. Американец завопил и закрыл глаза руками. На его лице появились красные царапины. Ирена продолжала экзекуцию, и при каждом ударе шипы безжалостно впивались в рыхлое тело Мински, исторгая у него дикие крики. Он как безумный метался по комнате, даже не пытаясь убежать.

Розовые лепестки один за другим падали на пол, но шипы оставались на месте. Американец был весь в крови, но Ирена хлестала его снова и снова, целясь в самые чувствительные места.

Наконец Мински наткнулся на дверь и, по-прежнему преследуемый Иреной, выскочил на улицу. Работавший неподалеку садовник даже выронил грабли: в этом районе уже привыкли к неожиданностям, но совершенно голый Папаша, за которым гонится голая женщина, хлещущая его по заду — это было что-то новое.

Садовник решил, что стал жертвой галлюцинации, и спокойно вернулся к работе. Он не поднял головы и тогда, когда обнаженная Ирена прошла мимо него обратно, что-то весело насвистывая. Она вернулась в бунгало, закрыла дверь на ключ и стала наполнять ванну.

Она даже не ощущала боли от укола шипов — настолько велика была радость мести. Теперь этому отвратительному толстяку не скоро захочется насиловать женщин...

Берт Мински, вскочив в свой кабинет, чуть не плакал от бешенства. Его, голого и избитого, видел добрый десяток коллег! Он не мог ни сесть, ни лечь...

Запахнувшись в домашний халат, Берт резко выдвинул ящик стола и схватил парабеллум. Оружие было заряжено. Мински сунул его в карман и направился к двери, но остановился на полдороге.

Эта проклятая девчонка стоила миллион долларов! Она была неприкосновенна. Даже для него.

Эта мысль вызвала у него такое гнетущее чувство, что ему на мгновение захотелось послать все к черту, лишь бы отомстить... Однако в конце концов жажда наживы все же одержала верх.

Он с досадой бросил пистолет обратно в стол, позвонил, чтобы ему принесли мазь от царапин, и окунулся в бассейн, надеясь, что прохладная вода хоть немного снимет боль.

Одетый только в широкие сиреневые шорты. Вернон Митчелл раскладывал карточный пасьянс. Берт Мински настоятельно рекомендовал ему не покидать своего бунгало. Впрочем, Митчелл и сам не испытывал ни малейшего желания выходить: на улице стояла невыносимая жара.

Одного за другим он перевернул трех тузов. Это был знаменитый пасьянс Марии-Антуанетты, который никак ему не удавался. Митчелл раздраженно смешал карты и растянулся на кровати.

“Все будет хорошо”.

Он старался внушить себе это уже целую неделю: с тех самых пор, как за ним закрылась дверь гостиничного номера, где он навсегда оставил свои вещи.

Его решение созревало около месяца. Он больше не вернется в Америку. Поначалу будет нелегко, но если подумать, там не останется ничего, о чем он мог бы по-настоящему тосковать. Какая удача, что он повстречал этого Берта Мински... В одиночку ему бы ничего не удалось. Всего за десять тысяч долларов он сможет уехать на Кубу и наконец-то обретет там свободу... Впрочем, ему довольно легко жилось уже сейчас, во Фрипорте.

О финансовом благополучии он не беспокоился: благодаря своей редкой и ценной специальности он не рисковал остаться без работы. Что же касается политической стороны дела, то ему было на нее совершенно наплевать. Все спецслужбы используют одинаково отвратительные методы...

Перебирая в памяти события прошедших дней, он подошел к окну, за которым располагался прекрасный тропический сад. Иногда ему становилось неловко перед самим собой: он понимал, что все “официальные” причины его бегства не выдерживают никакой критики. Единственную настоящую причину он хранил в тайне. Правда, поделившись ею с Бергом Мински...

Внезапно со своего места Митчелл увидел мужчину, который шагал по траве и оглядывался по сторонам, будто кого-то разыскивал. Митчелл инстинктивно отпрянул: высокий светловолосый незнакомец был в костюме, при галстуке и по внешнему виду не имел ничего общего с туристами.

Митчелл на цыпочках подошел к двери и запер ее на ключ. Его телохранитель Тони жил в соседнем бунгало, но Митчелл все же чувствовал себя неспокойно. Он знал, что ради его возвращения американцы готовы на все.

С нарастающим беспокойством он улегся на кровать и прикурил сигарету. Хорошо, что Берт рядом... Ему-то он уже все объяснил.

Вернон Митчелл не питал бы такого безграничного доверия к Берту Мински, если бы знал, что тот имитировал его смерть, утопив вместо него труп уличного хулигана, которого Тони нечаянно прикончил в драке. Убитый был человеком без денег и документов, до которого никому не было дела, но главное — он имел примерно тот же рост и телосложение, что и Митчелл.

Молодой математик ничего этого не знал. Газеты до его бунгало не доходили. Берт Мински справедливо рассудил, что ему будет довольно неприятно прочитать известие о собственной смерти.

Впрочем, не знал он и многого другого. И это неведение было залогом его душевного спокойствия...